Текст книги "Горькая брусника (СИ)"

Автор книги: Наталья Медведская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

   – Никуда он не едет, а сидит перед вами. – Я забрала фото и встала со стула.

   – Я сразу догадался, что вы меня обманываете, и специально проверил вас, – попытался выкрутиться мужчина.

   – Серьезно? Тогда угадайте, в каком классе я учусь?

   – В последнем, – не моргнув глазом ответил экстрасенс.

   – Прощайте. – Я подарила ему крокодилью улыбку и пошла на выход из душной комнаты.

   Но этот нахал все-таки удивил меня, крикнув вдогонку.

   – А заплатить за сеанс?

   От возмущения я только и смогла вымолвить:

   – За что?!

   Вот таким получилось мое первое знакомство с экстрасенсами. Признаюсь, очень люблю читать готические романы, смотреть мистические фильмы, но в своей жизни ни разу не столкнулась ни с чем сверхъестественным. Правда мама говорит, что из-за моей вредности и желания подкалывать людей, все странное и необычное убегает от меня куда подальше.

   Вторая неудачная встреча с мистикой случилась на улице. Старая цыганка пристала ко мне с предложением погадать. Я отказалась. И тогда возмущенная женщина стала угрожать всеми бедами и несчастьями, которые посыпятся на мою голову, если я не воспользуюсь ее услугами. Зря она это сделала. Очень не люблю, когда мне угрожают. Я повернулась к старухе, не мигая уставилась ей в глаза и зловеще прошипела:

   – Ты не знаешь, с кем связалась. Я могу наслать на тебя такие болезни, что никто не сможет помочь.

   К моему великому удивлению цыганка перекрестилась и пустилась наутек. Она оказалась шарлатанкой, иначе бы увидела: я не способна и муху обидеть.

   Я добрела до кладбища. Высокие, покрытые ржавчиной и облупившейся краской железные ворота были гостеприимно распахнуты. Постояв немного на входе, я направилась к ближним могилам. Среди могильных крестов порхали бабочки, умиротворенно жужжали пчелы, на деревьях пели птицы. Я походила меж памятников и крестов, читая надписи на табличках, и остановилась у холмика, засыпанного выцветшими искусственными цветами. С фотографии на меня смотрела симпатичная девушка. Ее пушистые волосы, уложенные короной вокруг головы, придавали ее лицу загадочность. Под фото стояла дата смерти "пятнадцатое июля". У меня мороз пробежал по коже. А вдруг это не совпадение и я нашла могилу девушки, погибшей от рук маньяка? Решив узнать, а не похоронены ли на этом погосте и другие жертвы, стала целенаправленно обследовать могилы, глядя на нужную дату. Вскоре обнаружила еще одну могилу – на табличке была выбита та же дата смерти. На меня с чуть выгоревшего снимка смотрела милая девушка со старомодной прической. Гладко зачесанные волосы, толстая коса переброшена на грудь. Три девушки погибли в один и тот же день с разницей в год. Могилы двух несчастных я обнаружила, а третью жертву маньяка родственники видимо увезли домой и похоронили там. Значит, правда, в таком красивом селе орудует маньяк. Тогда до следующего убийства несколько дней, и пока я в безопасности. Что же получается: моя сестра просто утонула? Или он выкрал ее и выжидает время? От этих мыслей на душу легла тяжесть. Я поспешила уйти с кладбища.

   После одного неприятного происшествия я стала вместо платьев предпочитать брюки или джинсы. Как-то вечером во дворе дома, где я снимала квартиру, на меня напал пьяный парень. До сих пор помню то неприятное чувство беспомощности и злости. Он заломил мне руки за спину и разорвал тонкое платье в клочья одним рывком. Я отбилась от насильника, применив все, что могла: зубы, ногти, каблуки. С того вечера на поясе в удобном чехле, похожем на сумочку для мобильника, я ношу электрошокер. Иногда прикрепляю его под брюки на щиколотку. Электрошокер мне подарил Димка на день рождения. После случая с нападением он несколько раз провожал меня до подъезда, пока мне это не надоело. Напарник придумал, как меня обезопасить. Он заявился на скромную вечеринку в честь моего появления на свет с коробкой в руках.

   – Вот, Настя, носи его всегда с собой. Наконец-то я больше не буду переживать за твою шкуру, – сказал он, вручая подарок.

   Я открыла коробку, осторожно вынула что-то похожее на фонарик или большую батарейку. Дмитрий заулыбался и пояснил:

   – Восемь тысяч вольт, трещит, как бешеный. Высшая группа эффективности. Первый класс. При мощном разряде в течение трех-пяти секунд вырубает человека на полчаса.

   – Ага. А если я нечаянно этой штукой убью человека. Ты мне будешь носить в тюрьму передачки? Забери. Не надо мне такую защиту, – возмутилась я и всучила ему коробку обратно.

   – Спокойно. "Катран" официально разрешен для самообороны. Надеюсь, ты не садистка? – ехидно осведомился Димка

   Я посмотрела в нахальные глаза напарника и хмыкнула:

   – А при чем здесь мои личные наклонности.

   – А при том, если человек упал от первого удара электрошокером и находится без сознания. Ты же не станешь его еще раз бить током, чтобы добить?

   – Я похожа на больную?

   Дмитрий ухмыльнулся:

   – Самую малость. На. – Он вручил мне подарок назад. – Бери и не выпендривайся. Пригодится.

   Так я оказалась обладательницей "Катранчика", такое имя теперь носил мой электрический спаситель.

   Отправляясь на прогулку по Вереево, электрошокер я, конечно, прихватила с собой, в общем, экипировалась, как сумела.

   Выйдя из ворот кладбища, я углубилась в лес, стараясь держаться одного направления. И так увлеклась наблюдением за странно ведущей себя стрелкой часов-компаса на руке, что чуть не врезалась в каменную стену носом. Стрелка вела себя странно: она дергалась то влево, то вправо.

   На живописной поляне, заросшей крупной лесной ромашкой, синеголовником и высокими кустами черной бузины стояли два огромных сооружения. Я обошла постройки и обнаружила небольшие отверстия входы.

   Это же дольмены! О них я слышала в телепередаче, читала пару статей в журнале. Несколько тропок от дольменов веером расходились по поляне. В дальнем углу этого замечательного лесного уголка я нашла сложенный из камней очаг, вокруг которого лежали отполированные до блеска седалищами туристов бревна. Походив вокруг, решила залезть внутрь дольмена, все-таки о них ходила слава, как о загадочных и мистических сооружениях. Почему бы не проверить самой? В отверстие залезла, согнувшись в три погибели, внутри оказалось просторно, пусто и кроме сухой земли больше ничего не было. Я уселась в центре каменного дома, закрыла глаза. Минут пять прислушивалась к себе, но никаких изменений ни в настроении, ни в самочувствии не ощутила. Снаружи на поляне послышались голоса нескольких женщин и мужчин. Я замешкалась и вовремя не вылезла наружу. Они стали фотографироваться на фоне дольменов, громко разговаривать – стало шумно. К каменной постройке, в которой я сидела, подошли девушки и мужчина.

   – Ах, Ангел, скажите, мы доберемся до лагеря к ночи, – послышался воркующий девичий голос.

   – Надеюсь, в палатке нас будут охранять. Я, например, не отказалась бы от вашей охраны. Говорят, тут маньяк завелся, – не менее игриво произнесла вторая незнакомка.

   "Они тут надолго, – сообразила я. – Придется вылезать. Интересно, как выглядит мужчина, которого называют ангелом".

   Представила себе белокурого жеманного херувима с глазами-блюдцами. Кряхтя, полезла к выходу, щурясь от заходящего солнца. Послышался дикий визг: у меня даже уши заложило. Я отряхнула джинсы от налипшей земли и подняла голову. Метрах в пяти от дольмена рослый парень закрывал своим телом перепуганных девиц.

   – Что за черт, – выругался незнакомец, произнося букву р слегка рычаще.

   – Сожалею, но я не маньяк, – усмехнулась я, рассматривая живописную троицу. – Что-то вы на ангела не больно похожи, скорее на дьявола, – вырвалось у меня, когда я разглядела мужчину.

   Это был давешний знакомый конник с зелеными глазами, действительно, способными свести с ума некоторых слишком романтичных особ.

   – Это вы? Что вы там делали? – расслабившись и отстраняясь от девушек, спросил "дьявол", никак не комментируя мои слова.

   – Осматривала дольмен изнутри, разве неясно, – удивилась я, досадуя за свой неряшливый вид. Не везет мне. По шее прополз муравей или паук. Я отряхнула голову и шею. К пальцам прилипла паутина. Понятно: собрала в дольмене.

   Девушки вышли из-за спины своего защитника и скептически осмотрели меня, а я их. Обе оказались высокими и очень симпатичными девушками с роскошными длинными волосами. Блондинка небрежно откинула волосы за спину и презрительно посмотрела на меня. Я понимала о чем она думает. До их модельного роста мне не хватает сантиметров двадцать, а короткая стрижка и грудь второго размера не впечатляли.

   – Не боитесь клещей? – заинтересовалась я и кивнула на голые ноги девушек. Обе дамы щеголяли короткими шортами.

   – Не боимся, сейчас репелленты от них выпускают. Не знала? – небрежно ответила мне шатенка и сморщила, к моему полному расстройству, замечательный носик.

   – Ну, ну, – хмыкнула я и пошла прочь от этой троицы.

   – Вы бы не ходили одна по лесу, – сказал мне в след тот, кого называли ангелом.

   Я не оборачиваясь, помахала ему рукой.

   "Глупое у тебя прозвище! Охраняй своих девиц дальше", – подумала я, признавая, что парень мне очень понравился.

   Твердый четкий подбородок, красивая линия рта, высокие скулы Хорошая спортивная фигура: не накачанная излишне, а сухая, гибкая, как у танцора, уж в этом я разбираюсь. Немного, правда, плечи широковаты и мышцы на руках чуть больше, чем нужно.

   "Кому нужно? И как только успела все заметить", – выговаривала я своему влюбчивому несерьезному сердцу. Скорее всего, этот представитель мужского племени так избалован женским вниманием, что на такую, как я, второй раз и не взглянет.

   Проходя мимо привязанных к деревьям лошадей, я не удержалась и погладила каурую кобылку. Она доверчиво потянулась к моей руке. Я достала из кармана джинсов завалявшуюся там конфету. Как хорошо, что я сладкоежка. Теперь смогу угостить эту красавицу. Лошадь аккуратно взяла лакомство с ладони.

   – Любишь лошадей? – услышала я позади себя уже знакомый грассирующий голос.

   Мужчина подошел ко мне совершенно бесшумно. Я обернулась.

   – С детства. Когда-то даже просила родителей купить мне лошадь.

   – Ангел! Мы тебя ждем, – позвали его спутницы.

   На пару секунд мне показалось: досада отразилась на его лице. Но он тут же улыбнулся и крикнул девушкам:

   – Сейчас иду.

   Потом снова повернулся ко мне.

   – Вы отдыхающая?

   Я кивнула.

   – Извините, что напугали вас. Тогда на дороге.

   – Извиняю, – улыбка растягивала мой рот до ушей. – Ну ладно, вам нужно идти, мне тоже.

   Я возвращалась в Вереево, досадуя на себя. Приехала заниматься серьезным делом, а сама занимаюсь черте чем. Неужели боль от потери сестры не мешает мне заглядываться на мужчин. Дорога к дому бабы Поли заняла немного времени. Как-то я прочитала в книге выражение "Синие сумерки опускались на притихшую землю". Прочитала и решила: выдумки. Я сельский житель и сто раз наблюдала, как наступает вечер. Постепенно все вокруг теряет яркость. Темнота сначала поглощает дальние дома, деревья, предметы, подступая все ближе и ближе к любому источнику света. А в этом селе воочию увидела: не успело солнце скрыться за горизонтом, как вокруг все стало сине-фиолетовым. Я шла по улице и любовалась светящимся синим воздухом. Приятно пахло маттиолой и душистым табаком, видимо, пряные растения были посажены во многих дворах сельчан. У нас в семье тоже любили эти цветы – мы с мамой сажали табак и ночную фиалку не только в палисаднике, но и на огороде в нескольких местах.

   Я открыла калитку хозяйского дома. Ага, у бабы Поли тоже имеется маттиола. Днем я не обратила внимания на невзрачные кустики, растущие вдоль дорожки от калитки и до крыльца. Во дворе дома за столом сидела Полина Андреевна и незнакомая мне старушка. Лампочка в круглом матовом плафоне, висящая над их головами, светила тускло, поэтому я не могла разглядеть собеседницу хозяйки.

   – Настенька, чайку хочешь? – окликнула меня Полина Андреевна.

   Я подошла к бабулькам ближе. Обе женщины, несмотря на теплый вечер, были одеты в байковые халаты с длинными рукавами. Расцветка халатов удручала: мелкие невзрачные цветочки на темном фоне. В отличие от хозяйки, новая знакомая мне не понравилась. Ее морщинистое лицо с обвисшими брылами щек, нос сливой, опущенные уголки губ – все вместе создавали образ вечно недовольного человека.

   – Добрый вечер. Спасибо за приглашение, но нет. Сейчас приму душ и спать.

   – Познакомься, это моя соседка и подруга Зоя Ивановна.

   Старушка ехидно посмотрела на меня. Я попыталась изобразить радушную мину на лице.

   – Приятно познакомиться.

   Я потопталась у стола, не зная, что еще сказать.

   – Пойду купаться. Хорошего вам чаепития.

   Я еще не успела отойти на достаточное расстояние, поэтому услышала:

   – Еще одну вертихвостку приветила. Не надоело еще за ними прибирать?

   – Зря ты так говоришь, Зоя. С девочками мне не так одиноко. Ты вот не одна живешь, можешь с Колей перекинуться парой слов, а я с кем?

   Соседка проворчала:

   – Со мной. Почитай, кажный день видимся.

   "Противная старушка, – решила я. – То-то она мне сразу не понравилась".

   Перед сном позвонила родителям. Трубку взял отец. Я успокоила его, рассказала о замечательном доме Полины Андреевны, о доброй хозяйке. Пообещала быть осторожной и внимательной. Спросила о маме. Новости были неутешительные.

***

   Проснулась я от оглушительного гомона птиц за окном.

   "Они что, собрались сюда со всего леса?" – рассердилась я и накрыла голову подушкой.

   – Настенька, я чай согрела, – послышался голос Полины Андреевны за дверью. – Ты уже встала?

   Терпеть не могу, когда меня называют Настенькой. На ум сразу приходит фильм-сказка "Морозко" и нежная слабенькая героиня, дочь старика, Настенька. Видимо, не суждено мне сегодня понежиться в постели. Я вытащила голову из-под подушки, откашлялась и громко сказала:

   – Минут через десять приду.

   Окно в моей комнате выходило в небольшой сад. Сквозь деревья просматривались огородные грядки. Я открыла окно настежь и перегнулась через подоконник. Невысоко. Вполне можно вылезти и забраться вновь. Густой спорыш рос сразу возле отмостки дома. Прекрасно, он заглушит шаги. Травы не было только под деревьями, а так она густым ковром укрывала землю. Я накинула легкий сарафан, и отправилась на кухню.

   – Давай быстренько умывайся и за стол, – заявила баба Поля.

   Я сглотнула слюну. Стол радовал глаз горкой кружевных поджаристых блинов, золотистым медом и блюдцем густой сметаны.

   После водных процедур, сделанных столь молниеносно, что солдаты бы обзавидовались, я сбегала в свою комнату и вернулась на кухню с палкой сухой колбасы и баночкой моего любимого варенья из брусники.

   – От нашего стола вашему столу.

   Баба Поля молодец, не стала отнекиваться.

   – Будем резать колбаску или этого хватит? – обвела она рукой завтрак.

   – Мне хватит. – Я уселась на древний, но очень удобный стул с закругленной спинкой.

   – Тогда отправим колбаску в холодильник. – Старушка покрутила в руках баночку с вареньем. – Давно не пробовала брусники. Лет двадцать назад одна приезжая из Сибири угощала меня им.

   – А у нас дома ни одно чаепитие без этого варенья не обходится. Нам тоже бабушка ягоду присылает из Сибири, – сообщила я, отправляя первый блин в рот. – Божественно. Вы, Полина Андреевна, повар от бога.

   Старушка улыбнулась – ее круглое полное лицо словно осветилось изнутри.

   – Рада, что тебе понравилось. А варенье твое вкусное, – похвалила старушка.

   – И полезное. Знаете, как в старину называли бруснику? Ягодой бессмертия. В ней куча витаминов, полезных кислот и минералов. Я с детства люблю пить чай с брусничным вареньем. И папа, и дедушка его обожают, а вот мама и бабушка к нему равнодушны. Но больше всего мне нравится свежая ягода, такая у нее приятная кислинка и неповторимый вкус.

   После шести блинов с разной начинкой и пары чашек чая я откинулась на спинку стула. Мой осоловелый взгляд уперся в пожелтевшую фотографию молодой женщины, стоящую на холодильнике в затейливой рамочке. Свежий утренний ветерок колыхал короткую кружевную занавеску, по снимку скользили тени и солнечные блики, от этого казалось, что незнакомка на фото движется.

   "Наверно, это Полина Андреевна в молодости", – решила я. Уж больно женщина походила на мою хозяйку.

   – Хороший снимок и красивая рамочка. Белые ромашки делают ее нарядной, – сказала я, показывая на фото.

   – Красивая, – согласилась старушка. – Света больше других цветов любила ромашки и называла их по-старинному – Нивяника. Она рассказывала: в древности ромашку именовали "Романов цветок" и считали ее зонтиком для садовых гномов.

   – Как интересно, – воскликнула я, понимая, что промахнулась с догадками, и на фото вовсе не Полина Андреевна.

   Хозяйка загрустила, на ее глаза навернулись слезы. Я уже была не рада, что фото попалось мне на глаза.

   – Света – моя дочь, – пояснила баба Поля. – Она умерла...

   – Извините, Полина Андреевна, не хотела вас расстраивать.

   – Ничего. Ты ни при чем. Сколько бы ни прошло с того дня... Время не лечит... – Старушка промокнула глаза салфеткой и стала убирать посуду.

   – Давайте помогу вам. – Я вымыла чашки, тарелки и поставила их в сушилку.

   Окна кухни выходили во двор, и отсюда прекрасно просматривалась дорожка до калитки и часть улицы.

   – Спасибо вам за завтрак. Я пойду в сад, позагораю и заодно поработаю.

   Баба Поля кивнула.

   – Отдыхай, конечно. А я с Ивановной на рынок собралась. Может, тебе чего купить?

   – Не надо. Если что-то понадобиться, я сама в магазин схожу.

   В саду между деревьями я расстелила покрывало, положила на него ноутбук, блокнот и ручку. Рабочая обстановка создана. Ночью я собиралась сделать вылазку по селу. Для этого мне нужно днем хорошо исследовать пути-дорожки. Мне очень не хотелось, чтобы хозяйка узнала о моих будущих путешествиях по ночам. Повалявшись на покрывале минут десять, я влезла в окно своей комнаты, переоделась в джинсы и футболку. К щиколотке пристегнула электрошокер, мало ли кто может встретиться мне по дороге. Вдруг маньяк?

   Ну что ж, начнем с обследования сада. Забор из сетки рабицы оплетал дикий виноград. Возле забора я набрела на кусты красной смородины. У нас дома эта ягода не растет. Мы с мамой сажали ее несколько раз, но кусты почему-то засыхали. Я срывала кислые упругие ягодки и отправляла их в рот. Они лопались на языке, как крупные икринки, орошая небо вяжущим соком.

   – Ягода еще кислая, не стоит ее есть, – услышала я чей-то голос совсем рядом.

   За невысокой сеткой стоял мужчина чуть за тридцать. Его по-совиному круглые глаза, за элегантными очками выглядели немного трогательно. Очки увеличивали не только глаза, но и ресницы, и они-то пушистые и густые придавали взрослому мужчине некоторую детскость. Чуть капризные полные губы и гладко выбритые щеки тоже не добавляли ему взрослости.

   – Вы Николай, – догадалась я. Он чем-то неуловимо походил на подругу Полины Андреевны. Носом и глазами что ли? И уверенно добавила: – Внук бабы Зои.

   По лицу мужчины пробежала тень досады.

   "Бабка, кажется, конкретно достала своего внучка", – подумала я, глядя на его гримасы.

   – Угадали. Давайте познакомимся, соседка. Меня вы уже знаете, – произнес мужчина и протянул ко мне руку над низкой оградой. На его ладони лежала крупная желтая малина. – Попробуйте. Это будет получше кислятины, которую вы ели.

   Я подставила обе ладошки. Он высыпал на них янтарные ягоды.

   – Меня зовут Настя, – представилась я. – Спасибо за малину.

   – Ешьте на здоровье. Мне пора. Всего хорошего. – Николай помахал мне рукой.

   Сквозь плети винограда я увидела: он нагнулся, сорвал несколько веточек укропа с грядки и пошел к дому.

   Я посмотрела вслед его крупной, чуть сутуловатой фигуре и решила: иногда яблочко от яблоньки далеко падает. Приятный и обходительный мужчина, хоть и родственник бабы Зои. На первый взгляд он производил впечатление доброго, интеллигентного и умного человека.

   В саду под краном я вымыла ягоду и с удовольствием съела, наслаждаясь ее медовым вкусом. Широкая дорожка делила огород бабы Поли пополам. Мне показалось, что если по ней пройти до конца, а потом свернуть на узкую полосу травы между следующими участками земли, можно попасть на улицу параллельную Озерной. Я прошла по дорожке до конца огорода и совершенно случайно обнаружила неприметную калитку, скрытую вездесущим диким виноградом. Сначала мне показалось, что калитку я не смогу открыть, так сильно ее оплела лоза. К моему удивлению, она распахнулась сразу. Пройдя по полосе травы метров сто, я выбралась на небольшую детскую площадку между домами и оказалась на другой улице. Замечательно. Теперь я знаю, что дом бабы Поли можно покинуть двумя путями. Пригодится.

   Табличка на доме из белого кирпича гласила: улица Цветочная. Красивое название, но вот дорога на этой улочке ни в дугу – гравийка. Идти очень неудобно. Однако по улице Цветочной я добралась до реки быстрее: не пришлось делать круг. Постояв немного у воды, решила проведать дольмены. Я не стала спорить со своим внутренним, а потому более благоразумным голосом. Просто посоветовала ему заткнуться. Мне очень хотелось увидеть Ангела. Я шагала по щебеночной дороге, углубившись в лес, и радовалась прохладе. Стук копыт расслышала задолго и, не соображая, что делаю, юркнула в кусты. Мне пришлось вытерпеть десяток комариных укусов, прежде чем всадники показались на лесной дороге. К моему разочарованию и одновременно облегчению группу туристов сопровождал незнакомый мне мужчина. Коротко стриженые волосы незнакомца поблескивали сединой, немного угрюмое лицо с крепко сжатыми губами промелькнуло перед моим взором. Я выбралась из кустов и повернула назад в Вереево. Надежда увидеть сегодня Ангела угасла. Не доходя до улицы Озерной, заприметила великолепную поляну, сплошь усеянную крупными лесными ромашками. Я нарвала охапку цветов, сплела себе венок, полежала, глядя в небо. Поплакала, вспомнив о сестре, позвонила родителям. Высоко в небе надо мной звонко пела какая-то птица, тревожа сердце.

   "Нужно возвращаться, а то баба Зоя начнет искать", – подумала я и тут обнаружила, что не знаю в какую сторону идти. На поляну выходило несколько тропинок. Метрах в шестидесяти от меня я вдруг заметила девушку в ярко-синем платье в белый горошек. Как она здесь оказалась и почему я не увидела ее раньше? Я обрадованно закричала:

   – Подскажите, пожалуйста, в какой стороне село?

   Незнакомка смотрела на меня и молчала. Я направилась к ней, решив, что она не слышит. Взгляд от девушки отвела только на секунду, а она исчезла из моего поля зрения. Я растерянно смотрела по сторонам, но нигде никого не было.

   "Пригрезилось. Голову, наверно, напекло, – решила я, – пойду, как в сказке, куда глаза глядят.

   Мне повезло, проплутала недолго. Задумавшись, обнаружила себя на окраине села у калитки старого дома. Покосившаяся от старости лавочка примостилась у ветхого забора. Я присела на нее и расшнуровала кроссовок. Камешек попал внутрь и натер ногу. Он оказался крохотным, но мешал идти.

   – Это не поможет тебе, – проскрипел чей-то голос за спиной.

   Я оглянулась. За низким забором стояла старуха – вылитая ведьма, как их изображают на картинках. Нос крючком, длинный подбородок загнут вверх, вместо губ щель, седые космы торчат из-под черного платка. И только ясные глаза смотрят цепко, колюче и серьезно.

   Я проследила за ее взглядом и вспыхнула: штанина задралась, электрошокер выглядывал наружу.

   "Вряд ли она знает, что это такое", – вздохнула я облегченно и поправила джинсы.

   – Простите, что вы сказали? – Нового персонажа села Вереево я рассматривала с удовольствием.

   – Ничего не поможет, когда он схватит тебя. Лучше просто уезжай отсюда, пока не поздно, – ошарашила меня старуха.

   – Вы, Феодора, – догадалась я. – А откуда вы знаете про электрошокер? Скажите, вы и правда видите сквозь одежду?

   Лицо бабки перекосилось, став еще непригляднее.

   – Что, уже слышала про меня?

   – Ага. От одного пьяного дурака в автобусе, – буркнула я и поежилась от пронзительного взгляда светло-голубых глаз.

   – Гришка, – поняла она, о ком я говорю, – вечно мне дули в карманах крутил. – Феодора улыбнулась.

   Я с удивлением увидела у нее во рту вместо ожидаемых желтых клыков – ряд ровных белых зубов.

   – Извините. Вы и впрямь ведьма? – спросила я с запинкой, чувствуя себя даже не круглой, а квадратной идиоткой.

   – А ты как считаешь? – уставилась на меня бабка.

   – Не знаю. Впечатлили, но... нет...не верю, – твердо решила я.

   Старуха распахнула хлипкую калитку.

   – Зайдешь на чай, не побоишься?

   – Конечно, зайду, честно говоря, очень хочу пить.

   Бабка усмехнулась, сверкнув льдистыми глазами.

   – Эта жажда у тебя не от жары, а от любовного томления.

   Я вспыхнула от ее слов и обидчиво поджала губы.

   – Какого еще томления?

   Старушка, похожая на бабу ягу почему-то вызывала у меня сильный интерес.

   – Скажу вам по секрету: я еще девушка, – призналась я, шагая к покосившейся избушке.

   – Что девушка и без твоих слов знаю, а томление в тебе Ангел зажег, – хмыкнула Феодора и ловко обогнала меня у порога. Она что-то пробормотала и распахнула скрипучую дверь.

   От старухи пахло травой и прелыми листьями.

   – Какой он ангел, больше на змея искусителя похож! – возмутилась я. – Нашли ангела...

   – Тут ты права: хороший мужской кадр, – согласилась со мной бабка, показывая рукой на стул у окна.

   Она двигалась легко и бесшумно, совсем не по-стариковски.

   – Помочь? – вызвалась я, видя, что она ставит на стол вазочку с вареньем, блюдечко с медом и сухарницу.

   – Сиди, пока еще двигаюсь, – сердито отмахнулась Феодора.

   Сколько же ей лет? Бабка была похожа на ворону: в темном платке, длинной юбке и черно-фиолетовой кофте. Я осмотрела комнату. Обычная старушечья обстановка: старенькая мебель, древний телевизор в углу, узкая кровать с горкой подушек. Только огромный шкаф со стеклянными узорчатыми дверками выбивался из общей обстановки. На полках рядами стояли старинные склянки, десятки, нет сотни фигурных баночек. В хате приятно пахло сушеными травами и яблоками. Феодора поставила на стол чашки с горячим чаем и уселась напротив меня. Я отхлебнула терпкий напиток.

   – Мята, чабрец, листья малины и черной смородины и что-то еще не знаю, – похвасталась я знаниями трав.

   – Точно, а что-то еще, просто душица, – кивнула бабка. – Сама чай делаешь?

   – Маме помогаю. Я же в станице живу. Травы растут у нас на участке. Бабушка Ванда чабрец кладет даже в пироги. Она говорит: чабрец или тимьян, как его называют по-научному, происходит от греческого слова thymos – дыхание жизни.

   Феодора усмехнулась.

   – Ишь, ты. А в древней Руси чабрец называли богородичной травой, дикой мятой или фимиамником, – проявила свои познания старуха.

   – Как интересно! – воскликнула я, отхлебывая травяной чай.

   – Душа ее давно умерла, а оболочка еще бродит. Только ты не ищи ее, иначе попадешь в беду, – неожиданно глуховатым голосом сказала Феодора.

   Я поперхнулась чаем.

   – Вы о моей сестре?

   – О ней. – Старуха посмотрела в маленькое мутное оконце и помрачнела. – Он снова вышел на охоту. Будь осторожна.

   – Начинаю верить, что вы и впрямь ведьма. – Я попробовала странное зеленое варенье из вазочки и зажмурилась от удовольствия. – Царское.

   – Верно. Царское варенье из крыжовника с орехами. Только ты не правильно говоришь, я не ведьма, а ведунья, – поправила меня Феодора.

   – А есть разница?

   – Конечно. Я ведаю, какие травы, от каких болезней лечат, и немного вижу, – она замялась, – так кое-что... Но лет пятьдесят назад была ведьмой. Теперь нет. Бросила это дело. Почти...

   – А что делают ведьмы? – полюбопытствовала я. Бабуля сумела меня поразить, сказав об Ангеле и сестре. Неужели мне повезло столкнуться с самой настоящей пусть и бывшей ведьмой?

   В комнату вошел огромный черный кот. Ага, еще один атрибут колдуний. Он остановился посреди комнаты, оглядел меня янтарными глазами и направился в мою сторону. Потом нагло запрыгнул мне на колени и замурлыкал. Старуха молча наблюдала за действиями кота.

   – Ведьмы привораживают и отвораживают, насылают болезни и страхи, делают яды, вытравливают младенцев, – спокойно перечислила Феодора.

   – И вы все это делали!? – ужаснулась я, не особо веря страшноватой бабке. "Она сумасшедшая", – промелькнуло у меня в голове.

   – Хотела бы я быть сумасшедшей и не помнить, что творила полвека назад. – Уголки губ старухи дрогнули в горькой усмешке.

   "Она читает мои мысли?" – испугалась я.

   – Да у тебя на лице все написано – нет никакой необходимости читать твои мысли. Ты спросила, делала ли я все, что назвала? Да делала и получила этот облик. В юности внешность дарует нам бог. То как мы выглядим в старости, зависит от нас. Человек, сделавший много зла, жадный, сварливый получает уродливую внешность, а веселый, добрый, открытый, не помнящий обид – красив и в глубокой старости. Я поздно отвернулась от колдовства и долго не могла изжить обиду на весь мир. Вот и заполучила этот облик. Он мне в наказание. Правда, мои односельчане не дают мне позабыть мои прежние способности, то и дело просят "помочь".

   Лицо бабки стало злым и отчужденным. Мне почудилось, что в ее глазах загорелись странные огоньки. По моей спине пробежал холодок, я невольно вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Мало ли что покажется сперепугу.

   – Поняла: каждая эмоция нагружает определенную группу лицевых мышц. С возрастом те мышцы, что работали сильнее всего и формируют внешность. – Довольная своим выводом я гордо посмотрела на Феодору.

   Женщина вздохнула:

   – Ну, можно и так сказать. Все в науку переводишь. Только не получится все перевести. – Ведунья принесла вазочку с еще одним вареньем изумрудного цвета. – Съешь хоть немного, – предложила она.

   Я зачерпнула полную ложку странного варенья и положила в рот. Вкусовые рецепторы взбунтовались, не умея определить, что же такое коснулось языка.

   – Понравилось?

   – Очень.

   – На запей, а то сейчас заснешь, – пробормотала старуха, подавая мне стакан с жидкостью янтарного цвета.

   Перед глазами у меня все поплыло. Кот, сидящий у меня на коленях, увеличился в размерах. Я с трудом ухватила стакан непослушной рукой и медленно выпила. Голос Феодоры звучал так, будто она находилась от меня далеко-далеко.

   – Я дам тебе баночку этого зелья, а ты обещай каждое утро и вечер пить с ним чай. – Бабка достала из шкафа старинную матовую баночку граммов на триста с изумрудным содержимым внутри.