Текст книги "Затаившееся во времени. Как в тумане. Том 1"

Автор книги: Наталья Азимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3. Девятичасовой поезд

      Рендел аккуратно вошел в свой дом и первым делом проверил лестницу в коридоре. Даже попытался заглянуть на второй этаж, но его остановил женский голос из гостиной:

– Я здесь, Рендел.

Миротелло поспешил туда и обнаружил, что вломилась к нему Мари. Снова она! Да и одета была так, будто заявилась прямо с похорон: в длинном черном платье по фигуре и темной шляпе с широкими полями, которую она тут же сняла и отложила в сторону. При этом она одарила Рендела таким неприветливым взглядом, будто это он вломился в ее жилище, а не наоборот.

– Кто позволил тебе войти? – задохнулся от возмущения Миротелло и направился к телефону. – Все, с меня довольно. Я сдам тебя Эдварду.

      В ответ Мари взмахнула небольшой темной сумочкой и пригрозила:

– Не смей! Или пожалеешь! Никому ты меня не сдашь.

Говорила она уверенно и явно приготовила что-то особенное, но Рендел не остановился. Он уже положил руку на трубку, когда Мари заявила:

– Если позвонишь сыщикам, сам сядешь за решетку.

– А ведь я жалел тебя раньше, проклятая воровка.

– Оставь трубку, – повторила она свое требование и добавила: – Иначе Эдвард узнает, что Кьюлак пишет тебе письма. Я даже продемонстрирую такое письмо детективу.

      Рендел обернулся:

– Что ты сказала? Какое письмо?

Мари стала рыться в своей сумочке, сумбурно перебирая все предметы внутри, но никак не могла отыскать нужный. Тогда она бросилась к столу и принялась выкладывать на него содержимое: обрывок бумаги с номером телефона, помаду, что-то еще…

– Ну, хватит! – не выдержал Рендел, и тут Мари достала сильно смятый конверт.

– Вот! – триумфально объявила она. – Так что ни шагу! И о телефоне забудь! Это уже второе письмо Кьюлака, адресованное тебе. Зачем ему дважды угрожать, если ты не имеешь к нему отношения? Хотел бы он убить тебя, убил бы, а не тексты писал! Ты не сыщик и не должен быть ему интересен. По идее. И все же ты ему интересен! Думаю, письмами он отдает тебе приказы! Ты один из них!

– Мари, верни письмо. Это очень важно. Ты даже не представляешь, насколько это важно.

– Сначала признай, что ты один из них, – не уступала она.

– Отдай письмо! – Терпение Рендела подходило к концу. Это было заметно по его изменившемуся тону.

– Не приближайся, бандит, и отвечай на мои вопросы, или я сломаю печать, и еще одно письмо сгорит.

Рендел отрицательно покачал головой, затем буквально простонал:

– Ты всех нас погубишь.

– Все-таки ты из банды, иначе бы ответил на простой вопрос. Если позвонишь Эдварду, я тебя сдам! И Юджина сдам! Понял?! Расскажу про стрелку времени и про письма! Все пострадают, если ты сейчас же не оставишь телефон в покое и не расскажешь всю правду. Убеди меня, что не имеешь отношения к гибели моей сестры!

На этом терпение Рендела иссякло. Он медленно втянул в себя воздух, повернулся к Мари спиной, что было неожиданно для нее, и вдруг шустро развернулся и метнул в нее светлый магический шар. Все случилось так быстро, что воровка едва успела шарахнуться в сторону окна. Шар задел ее локоть, но она все же толкнула оконную раму и через образовавшуюся щель передала кому-то конверт.

Миротелло оттолкнул ее и спрыгнул из окна на дорогу, чтобы нагнать проворного мальчугана, перехватившего письмо. Рендел даже поднял маго-пистолет, но вмешался подбежавший Карнелий:

– Эй, спокойнее.

– У воришки письмо Кьюлака, – на выдохе объяснил Рендел.

Однако Нериан прижал Миротелло к стене и проговорил, интонационно выделяя каждое слово:

– Есть Нейлур. Все можно решить. Но вы не станете стрелять в ребенка.

– За кого вы меня принимаете? – поразился Рендел. – Я только припугнуть паренька собирался. Что ж, замечательно, теперь он убежал с письмом. Но ничего. Хотя бы засажу эту мерзавку. – И, высвободившись из хватки барона, Миротелло снова влез в окно. Далее он схватил стонущую Мари за здоровую руку и заявил ей прямо в лицо: – Возможно, ты только что погубила весь Фортон, негодяйка. – Он накрыл ее магической сетью, чтобы не сбежала, и подошел к телефону. Пока он набирал номер сыскной службы, воровка Ридейн сверлила его ненавистным взглядом, прижимая к себе обожженную руку.

– Сыскная служба? – приступил Миротелло. – Мне нужен детектив Дерби…

– Я сдам тебя, – в который раз пообещала Мари.

– Эдвард? – обратился в трубку Рендел, игнорируя воровку. – Я поймал преступницу. Она пробралась в мой дом, угрожала мне, и в ее руке было письмо от Кьюлака.

– Ты псих! – ахнула Мари.

Пока Миротелло говорил с детективом, в доме появился Карнелий. Мари он не показался, остался в коридоре и вслушивался в происходящее через стену.

Воровка стала громко звать Эдварда, надеясь, что он услышит через трубку:

– Он один из них, Эдвард! Один из банды!

      Но Миротелло спокойно закончил разговор и положил трубку.

– Не кричи, – устало посоветовал он. – Детектив уже едет.

– Нас обоих посадят, – предупредила она.

– Пусть так. – Рендел отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и заметил Карнелия в коридоре. Барон специально встал так, чтобы через проход его увидел только Миротелло.

Сначала Рендел зашел в свою спальню, а уже потом подошел к ожидавшему у винтовой лестницы Нериану и протянул ему три билета на поезд, свое оружие, запасной ключ от дома и на ухо проинструктировал его, как вести себя дальше.

– Что вы делаете? – прошептал Карнелий.

– Возьмите билеты и прогуляйтесь. Когда приедут сыщики, вас тут быть не должно.

– А как же вы? Эта женщина вас сдаст. Зачем было звонить детективу?

– Ей понадобится письмо, чтобы защититься. Сыщики позволят ей связаться с тем парнем, и письмо вернут обратно. Наконец-то я смогу его прочесть.

– Прочесть при всех? – по-прежнему не понимал Нериан. – Да вас в тюрьму посадят.

– Я что-нибудь придумаю. А вы идите. Где вокзал, вы теперь знаете. Что бы ни случилось, завтра вы с Кристофом покинете Фортон на девятичасовом поезде.

Карнелий аккуратно заглянул в гостиную, чтобы проверить Мари. Та его не заметила и явно не слышала ничего из тихого разговора в коридоре. Ее мысли были заняты ноющей раной и предстоящими объяснениями с Эдвардом.

– Она не знает правды и просто напугана, – сделал вывод Карнелий. – Не стоило доводить дело до…

– Поверьте, по-другому бы с ней не вышло. Она бы просто сожгла письмо. Вам пора, барон.

– Вас арестуют. Не думаю, что Фред бы оценил это.

– Вот и спросите его об этом, когда найдете. Идите, пока мы оба за решеткой не оказались.

Всем своим видом Карнелий осуждал поступок Миротелло, но сделать ничего не мог, поэтому покинул дом и отошел на некоторое расстояние, чтобы случайно не привлечь внимание детективов. Совсем покидать улицу Ласердия он не собирался, хотел увидеть, что будет дальше.

Чуть позже подъехал сыскной экипаж, из него выбрались несколько сыщиков во главе с Эдвардом и направились в дом. Рендел сразу же открыл им дверь и проводил в гостиную, где детектив Дерби, который так и не успел поспать, увидел Мари.

– Я знаю, что ты думаешь, Эдвард, – с ходу заговорила воровка. – Но в дом я вломилась не за ценностями, а за доказательством. Когда мою сестру убили в клубе, Миротелло был там. – Она с презрением посмотрела на Рендела. – Он всегда там, где банда, и каждый раз выживает. Потому что он один из них.

      Эдвард тоже посмотрел на Миротелло и просто спросил его:

– Это правда? – Обычно не такие вопросы задают детективы, но Дерби слишком устал, да и слова Мари для него никогда особого веса не имели. А доказательств он пока что не видел.

– Это не правда, – ответил Рендел, вложив в слово «правда» совершенно другое значение, нежели то, которое имел в виду Эдвард. Правду сыщики не знали – это раз, а два – Миротелло именно в тот момент не был членом банды. – Эта женщина вломилась в мой дом и держала в руках письмо Кьюлака.

– Адресованное тебе, – тут же добавила Мари.

– Да я даже не тронул это послание. Печать Кьюлака видел, это верно, но с расстояния, потому что воровка не подпустила меня ближе и не дала разобраться в ситуации. – Рендел говорил без особых эмоций. На самом деле он просто хотел прочитать письмо. – Детектив, я сам позвонил вам. Она вломилась в мой дом, и на письме вы найдете только ее отпечатки.

– Так где же конверт? – спросил Эдвард.

– Я успела передать его своим, чтобы сберечь до вашего прихода. Прочтите мысли Миротелло, и вы все узнаете!

      Рендел не беспокоился по этому поводу: он не был маго-техником, и по закону детективы не имели права лезть в его голову.

– Где письмо, Мари? – с нажимом повторил Эдвард.

– Я же говорю, у моих друзей. Для сохранности. Арестуй его, а я принесу письмо. Оно все докажет.

– Нет, у меня идея получше. Я арестую вас обоих, – объявил им детектив. – В сыскной службе ты свяжешься со своими друзьями и скажешь им принести письмо. Если оно действительно адресовано лэну Миротелло, то именно он его вскроет и при всех прочтет. Это либо оправдает его, либо станет главным доказательством его причастности к банде.

      Ренделу ничего не оставалось, как подчиниться, и вскоре он ощутил на своих руках магические путы. Бежать не стоило, это бы лишь подтвердило слова Мари и подставило бы Кристофа с Карнелием. А Миротелло было важно, чтобы барон и Лантеги успели на поезд и уехали в Рудрет. К тому же необходимо было прочитать письмо Кьюлака. Так что Миротелло не сопротивлялся и сам вышел из дома вслед за скованной Мари. Рендел даже указал Эдварду на свои ключи, чтобы тот закрыл дом. Потом арестованных посадили в сыскной экипаж и увезли, а Карнелий осторожно наблюдал за этим со стороны и выждал еще минут двадцать, прежде чем приблизиться к дому.

У него были запасные ключи, к тому же Рендел успел проинструктировать его, как вести себя дальше. В доме Карнелий сразу же направился в комнату хозяина, где достал из небольших часов связку купюр. Когда Миротелло шептал про часы, Нериан даже не удивился. Казалось, в будущем с часами у всех были какие-то ненормальные отношения. Рендел вот в них деньги хранил. Далее барон открыл шкаф, снял с вешалки несколько кофт и штанов. Там же нашел шляпу. Обо всем этом его тоже попросил Миротелло. И все равно Карнелий не привык пользоваться чужим имуществом, поэтому процессом не наслаждался. На кровати стоял саквояж, который Рендел подготовил для путешествия. В него Карнелий и уложил найденные вещи и оружие. Зажигать свет барон не стал, даже верхнюю одежду не снял, просто сел в кресло в гостиной и почувствовал, как Вейс запрыгнула к нему на колени и улеглась там, свернувшись клубком. Под приятное урчание кошки барон вскоре уснул.

      Проснулся он уже ближе к полудню. Его разбудило яркое солнце, которого так не хватало в последнее время. Кошка с колен ушла, а сон в кресле, конечно же, не прошел бесследно. Барон с трудом встал и выпрямил спину, затем стал отряхивать штаны от светлой длинной шерсти Вейс. Сама же кошка сидела на пороге коридора и следила за действиями барона. Еду ждала, не иначе.

      «Вот и что с тобой делать дальше? – гадал барон. – Не брать же с собой в поезд?»

В итоге он решил, что кто-кто, а Вейс одна не пропадет. Дома она проводила мало времени, чаще гуляла на улице и успешно добывала себе пропитание. К тому же долго размышлять на эту тему Карнелию было некогда: нужно было ехать в больницу и вытаскивать Кристофа.

Ну и как я это сделаю? Особенно после ареста Рендела?

Небеса явно услышали мысли барона и тотчас дали ему ответ. На столе возникло письмо от Нейлура. Именем ангела оно было и подписано. А внутри было вложено короткое послание: «С Кристофом все улажено. Приезжайте на вокзал к девяти».

«Ничего себе», – порадовался Нериан. Хоть какие-то приятные новости. Теперь у него была уйма времени на раздумья и подготовку к путешествию в Рудрет. И что он будет делать, когда доберется до столицы? Особенно без Рендела? Об этом он решил подумать в поезде, а пока стал гадать, что же все-таки написала искра Фредрика Миротелло.

      До отправления оставалось еще пять минут, когда Карнелий вышел на перрон и увидел поезд под номером шестьсот девяносто. Нужно было побыстрее забраться внутрь и не отвлекаться на окружающую обстановку. Нечего было разглядывать механизм. Просто транспорт, вот и все. Именно так для себя решил минувшей ночью барон.

«Просто транспорт», – мысленно утвердил Карнелий и услышал оглушительный предупредительный гудок, первый из трех. Да, следовало уже отыскать свой вагон и купе. Со значением слова «купе» барон так и не познакомился, но решил, что разберется на месте. Вот бы Дагерти веселился, если бы узнал, о чем переживал Карнелий. Кстати, о Дагерти. Вышагивая вдоль вагона в поисках входа, Нериан вспомнил о Фавластасе. Неужели погиб? Неужели поумневшая магия тайны его и сгубила? Вот была бы ирония судьбы.

      Вскоре над перроном пронесся еще один гудок. Люди стали шустрее забираться в поезд, и вслед за ними по лесенке поднялся и Карнелий. Но где же Кристоф? Барон лишь надеялся, что письмо не было чьей-то злой шуткой. Ведь он так и не навестил больницу.

– Поезд под номером шестьсот девяносто отправляется в Рудрет с третьего пути через две минуты! Внимание! Через две минуты! – разносился женский голос по всему вокзалу.

Стоя под крышей вагона, возле лесенки, Нериан нервно сжимал ручку саквояжа и скользил взглядом по толпившимся на перроне пассажирам и провожающим. Он настолько сосредоточился на станции, что не заметил поднявшегося прямо к нему человека в светлой одежде, шляпе и без плаща. Этим человеком был Кристоф Лантеги, еще издалека приметивший барона. Обратив на себя внимание Карнелия, ученый предложил пройти в вагон. Нериан показал проверяющему два билета и назвал Кристофу их места.

– Поезд шестьсот девяносто до Рудрета отправляется через минуту! Внимание! Через минуту! – объявил уже поднадоевший Карнелию голос. Только теперь он звучал приглушенно, так как они с Кристофом уже шли по широкому коридору, с одной стороны которого располагались двери в купе.

– Сюда, – легко разобрался Нериан и толкнул дверь под цифрой пять. Они шагнули в небольшую уютную комнату, которую в будущем называли купе.

      Поезд содрогнулся, и Кристоф, не спешивший садиться и явно ожидавший Рендела, нахмурился.

– Внимание! Посадка на поезд шестьсот девяносто до Рудрета закончилась! Внимание! Поезд отправляется!

      Кристоф поспешил к окну и стал непонимающе следить за тем, как медленно отдаляется перрон.

– Где Рендел? Я думал, он ждет нас здесь.

      Барон приступил к неприятным объяснениям только тогда, когда вокзал скрылся за поворотом:

– Рендел остался в Фортоне.

– Почему? – спросил Кристоф.

      Поезд поворачивал и сильно трясся. За окном можно было заметить магическое свечение, которое излучали вагоны. Чем темнее становилось снаружи, тем красивее и ярче играли эти потоки.

Кристоф был вынужден сесть, так как ноги его совсем ослабли, а Нериан потихоньку подливал ему информацию:

– Рендела арестовали.

– Вы с ума сошли?! – поразился Лантеги. – Мы не можем оставить его в тюрьме!

– Нет! – твердо возразил Карнелий. – Это вы не можете остаться в Фортоне! Вы явно почувствовали себя лучше. Не знаю, как Нейлур это сделал, как увел вас из больницы без шума, как вылечил. Да я и спрашивать не хочу, потому что выглядите вы неплохо в сравнении с тем, что было. Но второго спасения может и не быть.

      Кристоф понимал, о чем говорил барон, но тем не менее с взволнованным видом прильнул к окну и стал смотреть на мелькающие огни домов вечернего Фортона. Поезд все еще мчался по городу, пускай по его окраине, но еще не отдалился от построек и мостов. Пути были другие, не те, которые взорвались вместе с поездом Мэй. Сначала они поднимались вверх, вились над городом, а затем уходили в сторону. Карнелий молчал ровно до тех пор, пока Фортон окончательно не исчез из виду. Барон опасался, что Кристофу взбредет в голову переместиться обратно.

– Я рад, что вы остались в купе, – в итоге признался Нериан.

– А что я мог? – спросил раздосадованный Лантеги. – Прыгнуть с поезда? Перемещаться я больше не могу. У меня нарушено магическое поле. Магия теперь работает неправильно. Но это ерунда по сравнению с тем, как мы поступили с Ренделом.

– Теперь я объясню. Кьюлак прислал ему письмо, которое перехватила воровка Мари… – Карнелий с серьезным видом пересказывал события предыдущей ночи, а Кристоф старался его не перебивать. Ученый лишь пытался понять, кто поступил верно, а кто в итоге оказался предателем в сложившейся ситуации. Так или иначе, они все-таки сбежали из Фортона, а Рендела бросили там на погибель.

– Еще вчера я считал себя обузой, – наконец сказал Лантеги, – но Рендел от меня не отказался. Вот что: мы отыщем Кьюлака и попросим его вызволить Рендела. – И только приняв это решение, Кристоф позволил себе расслабиться: откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. – Аданейская усталость.

– Лучше лягте, – посоветовал барон. – Нейлур – ангел, а не бог. Еще вчера вы были почти покойником.

      Кристоф не возражал. Он снял обувь и медленно лег на диван. Карнелий положил три билета на небольшой столик и тоскливо посмотрел на них. Один билет мог бы достаться кому-нибудь другому, подарить шанс покинуть мрачный город.

– Мы набираем скорость, – отметил Кристоф. – И все равно путешествие будет долгим.

– Зато у вас будет время хоть немного окрепнуть, лэн Лантеги, – весьма оптимистично заметил Карнелий.

      Вскоре колеса уже отбивали быстрый, но монотонный ритм, под который Кристоф и уснул. А Нериан все гадал о содержании письма Кьюлака.

      С первыми лучами солнца во временную камеру Рендела заявились Ливс и Эдвард. Они разбудили Миротелло и протянули ему то самое письмо. Спросонья он не сразу понял, что именно ему давали сквозь прутья, но, когда сообразил, быстро схватил конверт и обрадовался:

– Вы нашли его!

– То есть вы даже не отрицаете, что оно было отправлено вам? – попытался подловить его Дерби. Стоит отметить, что детектив все же немного поспал, но не дома, а прямо в сыскной службе, и выглядел он после такого короткого сна еще боле потрепанным, чем раньше.

      А вот Рендел даже сумел выспаться и лгал поутру довольно убедительно:

– Понятия не имею, почему Кьюлак пишет именно мне. У меня не было возможности разобраться. Всего было два письма, и первое тоже сгорело по вине Мари. Она нашла его на пороге моего дома и попыталась вскрыть. Да я бы и не знал, что первое письмо было, если бы воровка не созналась. И вот уже второе письмо, и снова Мари к нему почему-то оказалась ближе, чем я. Вам не кажется, что, будь я членом банды, Кьюлак бы высылал письма мне в руки, а не на порог моего дома, где послание могут увидеть все? – Сказав это, Миротелло и сам вдруг всерьез задумался. А правда, почему это Кьюлак не отправлял конверты ему в руки или хотя бы в место более надежное, чем порог его дома? Тэас никогда не обращался с письмами так безответственно. Уж не издевалась ли таким образом искра? Не желала ли избавиться от Рендела, свалив всю вину на него для временного удовлетворения сыщиков?

– И долго будете смотреть на конверт? – вырвал его из раздумий Эдвард. – Читайте уже!

– Но только вслух, – подсказал Ливс, скрестив руки на груди, стоя по ту сторону решетки.

      «А будь что будет», – решил Рендел и мысленно попросил Нейлура убрать из текста письма лишние слова. Если таковые там были. Разумеется, ангел ничего подобного раньше не делал, но самому Миротелло после этой просьбы стало немного легче. И все же его руки дрожали, когда он вскрывал конверт и разворачивал бумагу. Внутри все ожидали увидеть длинный текст, но Миротелло мысленно прочитал только одну строчку, после чего письмо вспыхнуло и мгновенно сгорело.

– Который час? – спросил Рендел.

Вовсе не такой вопрос ожидали от него сыщики.

– Что было в письме? – поинтересовался Эдвард, опасаясь, что Миротелло умолчит или солжет.

Но с Ренделом происходило что-то странное. Он был дико взволнован, и его тогда интересовало только время. До этого он спал и даже не знал, день был или ночь, ведь окон в том помещении не было.

– Сейчас раннее утро, – терпеливо ответил Дерби. – Говорите, что было написано в…

– И девятичасовой поезд ушел вчера вечером… – Миротелло сказал это таким тоном, будто только что похоронил кого-то.

– Поезда не отменяли, так что, думаю, да, – внимательно наблюдая за лицом Рендела, проговорил Эдвард. – Это имеет отношение к письму?

И Миротелло ответил, да еще и про роль свою каким-то чудом не забыл:

– Полагаю, вы только что спасли мне жизнь. В письме была угроза. «Не садитесь на девятичасовой поезд», – написал мне Кьюлак. Ведь так он вам обычно угрожает, правда? – Голос Рендела дрогнул. Свои настоящие эмоции он вложил в легенду, а сердце его готово было выпрыгнуть из груди.

      Дерби среагировал мгновенно: развернулся и поспешил к двери.

– Куда вы, детектив? – бросил ему вслед Рендел, буквально вжавшись в решетки.

      Но Эдвард не обернулся и не ответил, покинул помещение с камерами и добрался до ближайшего телефона. Шустро набрав нужный номер, сыщик стал ждать. Далее его связали с привокзальным отделом сыскной службы.

– Мое имя Рогри, – бодрым голосом представились на том конце линии. – Чем могу помочь?

– Вчера в девять часов вечера должен был быть поезд до Рудрета. Он был?

– Был, назовитесь.

– Детектив Эдвард Дерби. Мой номер: восемь, восемь, тридцать три и одиннадцать. Детектив третьего уровня. Кто из сыщиков отправился в сопровождении?

– Подождите еще немного, я узнаю.

– Не просто узнайте, свяжитесь с ними. Поступила информация, что на поезд нападет банда. – И через секунду Эдвард неохотно добавил: – Если уже не напала. Найдите поезд в любой точке пути.

– Оставайтесь на линии, детектив.

      И Эдвард терпеливо ждал, слегка вскинув подбородок и думая о своей бывшей напарнице. Если банда нападет на поезд, то Дерби хотелось бы застать их на месте преступления, чтобы посмотреть Мэй в глаза и лично поймать ее.

– Детектив? – раздался голос в трубке.

– Да, я слушаю, – отозвался Эдвард и приготовился к худшему.

– Поезд отбыл вчера точно по расписанию. Его номер – шестьсот девяносто. Почти все билеты были распроданы. Теперь о сопровождающих. Воибор Сони и Белотур Констант отправлены на поезд как наблюдатели. В случае нападения они по протоколу обязаны немедленно доложить нам, но мы ничего от них не слышали.

– Вы пытались связаться с ними? – уточнил Эдвард.

– Да, детектив. Пытались. Связи нет. Никакой. – Оператор выдавал только проверенную информацию и старался говорить быстро.

– Что значит никакой?

– Магическая связь с поездом полностью отсутствует. Такое могло случиться, только если оба сопровождающих сыщика погибли либо попали в поле ауры. Но, опять же, повторяю, был бы хоть малейший повод для тревоги: если бы поезд остановился, свет погас или что-то еще, да даже тряска, – они бы тут же сообщили нам. Такой приказ. Либо банда научилась выжигать и взрывать в одно мгновение, либо там произошло что-то странное. Местонахождение поезда тоже не могут определить. Он пропал из зоны магической слежки. Нам следует отправить проверочный экипаж?

– Нет времени ждать, пока он доберется туда и тоже пропадет, – возразил Дерби. – Не надо. Я сам разберусь с ситуацией. Отмените пока другие поезда до Рудрета. Не пускайте составы по этому пути, ясно?

– Это единственный прямой путь до Рудрета, второй до сих пор чинят.

– Так пусть пока путешествуют объездными путями и крылатыми кораблями, – сказал Эдвард. – Спасибо за помощь.

– Не за что, детектив.

Голос пропал, а Дерби тут же набрал другой номер и доложил:

– Тревога! Говорит детектив Эдвард Дерби. Поезд шестьсот девяносто пропал с путей. Не ощущается магической сетью. С ним нет никакой связи, а к нам поступила информация, что на него может напасть банда. Готовьте корабль. Я с напарником буду у вас через семь минут.

– Да, детектив, – коротко отозвались там. Связь оборвалась, а Эдвард резко положил трубку.

– Поезд пропал! – это было первое, что сказал Дерби, когда вернулся к камере Миротелло.

– Как это пропал? – растерялся Рендел, тут же вернувшись к решетке. Ливс, который ожидал информации возле камеры, тоже удивился этой новости, но говорить не спешил.

– Поезда нет в зоне магической слежки, – объяснил Эдвард. – А зона эта распространяется на все пути. Понимаете?

– Не совсем, по правде, – признался Миротелло. – То есть поезд с рельсов сошел?

– Скоро выясним, – быстро ответил Эдвард и глянул на Ливса: – Корабль поднимается в воздух, нам пора.

– Пожалуйста, выпустите меня, – спохватился Рендел, в душе, конечно же, понимая тщетность своих попыток. – Я на вашей стороне! Ведь Кьюлак мне угрожал! Я должен был сесть на этот поезд, слышите? – Только последние слова заставили уже почти покинувшего помещение Эдварда остановиться и обернуться. И тогда Миротелло заговорил быстрее: – Я занялся самодеятельностью, признаю! Потому что мой друг, Кристоф Лантеги, считался мертвым. И говорили, что его убила банда в те времена. С тех пор я искал этих преступников, пытался понять. Да, можете считать, что мое желание было местью! Да, самосуд – преступление! Но банда заслужила! И возможно, я подобрался к ним ближе, чем их устраивало. Кьюлак отправил мне целых два письма, и в одном точно угрожал. Написал, чтобы я не смел садиться в поезд, но знал, что я все равно не остановлюсь. Этот демон любит предупреждать, но все равно нападает и убивает всех вокруг – для верности!

– Хотите сказать, что в одиночку вступили в борьбу против Кьюлака? – с явным недоверием поинтересовался Дерби.

– Пять лет назад я открыл небольшую контору. Частную контору…

– У нас нет времени это слушать! – прервал его Ливс. – Эдвард, корабль без нас не поднимется.

      Так оно и было, поэтому Дерби пропустил напарника вперед и уже переступил через порог, когда Рендел громко завершил, что хотел:

– Пусть я и плохой организатор и моя частная сыскная контора просуществовала всего полтора года, но после всего мне не страшно было бросить вызов Кьюлаку!

– Информацию я проверю, когда вернусь, – пообещал ему Эдвард. – Возможно, вас отпустят. Но это урок вам на будущее. Полтора года в сыске мало, чтобы бросать вызов самому Аданею!

Закончив, Эдвард захлопнул дверь и побежал вслед за Ливсом, мысленно ругая себя за промедление. А Рендел закрыл глаза, коснувшись лбом решеток.

      «Глупцы, – подумал он о сыщиках. – Сами понятия не имеете, против кого выступаете, и еще смеете меня учить».

Что ж, теперь ему ничего иного не оставалось, как ждать. Он отошел от решеток и сел на скамейку, понурив голову. Было мучительно думать, что Кристоф с Карнелием погибли, пока он сидел под замком. Отвратительно было ощущать себя ничтожеством, самым бесполезным существом в мире. И терпеть. День, два, может, больше. Надеяться, что аура не доберется и до него. Разумеется, после того, как закончит с поездом и сыщиками.

      Поскольку в камере не было окон, Рендел не видел, как корабль сыскной службы вылетел на очередную битву с воображаемой бандой.

«А будет ли там вообще настоящая банда, – сомневался Миротелло, – которую в любом случае обвинят в гибели Эдварда, Ливса, их корабля, поезда. В гибели Кристофа с Карнелием банду тоже обвинят. Но будет ли утруждаться Кьюлак?» Рендел почему-то не верил в это. Демон свое предупреждение выслал еще до отправления поезда, а дальше – не проблемы искры. «Тэас не допустил бы этого, а не просто бы выслал предупреждение», – крутилось в голове Миротелло.

      В тот момент Рендел ненавидел Кьюлака всем сердцем. Они с Карнелием собирались избавить Тэаса от аданейщины, но барон, вероятно, был уже мертв, а Рендел просиживал время за решеткой. Да, не об этом Мойро просил. Совсем не об этом.

      С высоты птичьего полета железнодорожные пути походили на длинную тонкую ленту с полосатыми узорами, обрамленную легким сиянием магии. Корабль летел довольно быстро, не было времени вглядываться в мелочи. Эдварду было важно найти поезд, а тот был отнюдь не маленьким. Каждый его вагон должен был быть виден с такой высоты, даже если эти самые вагоны были, к примеру, разбросаны в разных частях путей. Дерби надеялся, что это не так, но для начала намеревался найти хоть какие-то следы поезда. Полное исчезновение детектива не устраивало. Это было даже хуже, чем взрыв. От неизвестности всех мутило. Не хватало еще работать без места преступления.

– Спустимся ниже и увеличим скорость, – сообщил полноватый капитан сыскного корабля, стоя возле панели управления и Эдварда с Ливсом. – Сегодня нужно просмотреть все пути. Поезд не мог далеко уехать. Его скорость сильно уступает нашему кораблю.

– И все же шестьсот девяностый был в пути довольно долго, – попытался найти объяснение Эдвард. – Думаю, мы скоро его найдем. Может, не стоит лететь быстрее? А вот снизиться действительно надо.

– Я свое дело знаю, Эдвард, – настаивал капитан. – Я знаю, с какой скоростью движутся пассажирские поезда, особенно в последние недели. Дальше пойдет часть путей, до которых состав не успел бы доехать.

– Хм-м, – протянул Ливс, сжав губы.

– Вот и будем проверять внимательнее, – сказал Эдвард. – Пролетим до самого Рудрета, изучим каждый участок пути. Так что снижаемся и замедляемся. Не бывает исчезновений. Так и иллюзию можно пропустить, а на маленькой высоте мы сможем просканировать рельсы магией и определить, где банда спрятала поезд.

Надо сказать, Ливс и капитан корабля отреагировали на слова Дерби почти одинаково: качнули головами и выразили глазами сомнение.

– Эдвард, зачем банде скрывать поезд? – спросил Ливс. – Они просто его взорвут и исчезнут сами, как обычно это делают. И потом какая иллюзия, когда магическая сеть на рельсах поезд не ощущает. Это же не ошибка глаз, это уже отработанная система, которую Ло обмануть не смогут.

– Ниже, ниже, – между тем говорил капитан своему помощнику, – снижаемся.

– Только не увлекайтесь, – попросил Дерби. – Мы же не хотим ворваться в поле ауры? – При этом детектив неотрывно смотрел в окно.

      Пути для них стали значительно крупнее. Иногда казалось, что крылья вот-вот коснутся земли. Глаза Эдварда, Ливса и еще ряда сыщиков, находившихся в кабине, залились оранжевым сиянием. Они искали иллюзию на путях и непременно бы ее нашли, будь она там.

– Нужно лететь быстрее, детективы, – вновь высказался капитан. – Так медленно – это опасно.

– Нет, – упорствовал Эдвард. – Напротив, нужно еще сбавить скорость.

– А если поезд ушел дальше? – поинтересовался Ливс. – Мы же его упустим.

      Однако Эдвард кивнул в сторону капитана и напомнил:

– Так сказано же уже было. С нашими крыльями ползком нагоним. Не мог поезд уйти дальше. Так что медленнее, капитан. Если понадобится, пешком пойду по рельсам.