Текст книги "Рианон (СИ)"

Автор книги: Наталья Якобсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Рианон присмотрелась к монетам. Они были необычной чеканки. Такую не встретишь ни в одном известном ей государстве. Крылья и солнце на одной стороне, роза на другой. Где-то она уже видела это раньше, но не на дублонах. Где-то еще, а, где, вспомнить не могла.

– По крайней мере, с помощью ловкости можно прожить, – самоуверенно заявила она, хотя, на самом деле, ей хотелось другого. Она должна была взять целую страну, преодолевая сопротивление всех ее союзников, а также нанятых войск, магов и прорицателей. Разве можно совершить такое с помощью всего – то одного мошенника. Даже если он и не человек. Она почему-то все больше убеждалась в этом.

– Ну-ка, покажи мне какие-нибудь еще фокусы, – приказным тоном предложила она, странно, как после всего, что с ней произошло, она еще не разучилась приказывать. Капризная принцесса в ней иногда все-таки преобладала, а иногда она старалась подражать королевским советникам, лицемерные и хитрые, они способны были выпытать у собеседника все и использовать это себе на пользу. Сможет ли она манипулировать кем-то также. – Я хочу увидеть что-нибудь серьезнее всех тех трюков, которые можно посмотреть и на рыночной площади.

Он насупился, немного озадаченно, немного разочарованно.

– Ты же не хочешь мне сказать, что это все, что ты умеешь, – она с надменным видом кивнула на кости и золото. Наконец-то ей удалось хоть в чем-то взять над ним верх. Игривое и насмешливое выражение слетело с его лица, будто вмиг с него смыли грим. Черты стали продолговатыми и заостренными, блеск глаз потух.

– Ну... здесь, – неуверенно пробормотал он и опасливо обернулся на собравшихся в трактире.

– Не уверен в своих силах? – поддразнила она его.

– Да, как сказать, – он пожал угловатыми плечами так, что они будто резко дернулись, выглядело это комично. Выражение лица у него стало еще более настороженным, и даже бубенцы на шляпе как-то разом умолкли. Сразу стало заметно, что он не говорит всей правды, или что-то не дает ему сказать. – Здесь ведь не только моя территория...

Будто по команде, они оба разом уставились на очаг. Рианон чувствовала еще совсем недавно, будто кто-то наблюдает за ней прямо из пылающего огня и еще отовсюду, из каждого дюйма земли и бревенчатых стен, из каждой сваи, но ведь это невозможно. Какое-то сверхмогущественное существо не может обволакивать своей силой все пространство вокруг них. Оно не может быть везде, будто сам бог. Оно не может все видеть и чувствовать, и оплетать собой каждый миллиметр воздуха вокруг них, не может не сгореть в пламени. Никто не способен притаиться в горящем очаге и оттуда подглядывать за всеми. Никто не способен подавлять одной своей близостью волю всех сильных магов. Никто просто не может находиться сразу везде. Такого существа просто нет. А вдруг есть? Ведь она это чувствовала. Если только это не была насланная кем-то галлюцинация. К примеру, этим же ловкачом, что сейчас сидит перед ней и изображает из себя боязливого. Такая игра ведь могла быть ему и на руку, чтобы вызвать у нее доверие. Многие колдуны так делают, посылают человеку нарочно видения или предчувствия, а потом подсаживаются к нему и делают вид, что они тоже прошли через такое. Такой вот ловкий вид мошенничества. Рианон уже сталкивалась с этим, ей не стоило труда раскусить пройдоху. Когда знаешь все приемы магов, можешь как-то их парировать. Она узнала слишком многое, когда шпионила за чародеями во дворце, в том числе, и то, как внушить человеку какой-то страх, который выгоден тебе. Но здесь было что-то еще. Ее собеседник не просто старался внушить ей боязнь, он боялся и сам. Это уж она точно чувствовала.

Минуту он опасливо смотрел на огонь, потом уставился на бокал с вином так, будто видел в жидкости танцующих фей. Он долго и напряженно думал о чем-то, тонкие брови хмурились на переносице, он даже от волнения кусал губы острыми резцами зубов, а потом вдруг глаза у него опять радостно и озорно засверкали.

– Придумал! – наконец воскликнул он. – Здесь есть одно место. Ну, более или менее безопасное. Во всяком случае, если где-то и можно показывать фокусы без опасения, то только там.

Должно быть, он имел в виду запрещенные "фокусы", так называемые приемы магии, которые не всем можно применять. Ей было все равно. Она насторожилась из-за другого. Уж слишком удачно он подвел все к этому "одному месту". Уж не собирается ли он заманить ее в ловушку. Иногда духи поступают так со слишком доверчивыми путниками. А часто это бывают и вовсе не духи. Ей не хотелось бы попасть ни в разбойничье логово, ни в какое-нибудь черное урочище, где бесятся злые духи. И она слышала россказни о том, как смертных опутывают чарами на таких вот тайных ночных собраниях.

– Что это за место? – все же поинтересовалась она.

– О, – он лукаво улыбнулся. – Место на отшибе, туда никому не добраться, кроме нас. Я хочу сказать, что никто, кроме меня, даже если очень захочет, не сможет отыскать туда дорогу, а тебя я приглашаю с собой.

– Весьма любезно, но я не пойду, – она отодвинула свой бокал и бутылку подальше от сверкавшего на столе таинственного золота, как, если бы таким образом пыталась подчеркнуть, что не нуждается в его дарах.

– А я думаю, придется пойти, – он вдруг перегнулся через стол и схватил ее руку своей тонкой и сухой, как у скелета ладонью. И как эти высохшие пальцы оказались сильны.

Она вздрогнула, но он тут же ослабил хватку. Тащить ее куда-то силой он не спешил, только указал свободной рукой куда-то вдаль, где за окном как раз слышался храп подъезжающих лошадей и окрики всадников. Кто-то приехал ночью, и эти люди, похожие на дворцовую стражу, очень спешили.

– Для тебя будет лучше остановиться на ночь там, где они не смогут тебя найти, – ленивым тоном продолжил ее собеседник. – Если ты, конечно, не предпочитаешь провести время с ними...

Он явно был уверен в обратном. Рианон залпом осушила снова наполненный бокал. Как жаль, что она не пьянеет. Сейчас ей бы это было необходимо. Она еще раз обернулась на толкотню за окном, узнала некоторые лица и надвинула козырек шляпы пониже себе на лицо.

– Как мы уйдем, минуя их? – шепотом обратилась она к собеседнику.

– Так ты мне все-таки доверяешь? – он бесшумно и быстро поднялся, отряхнул свой пестрый кафтан и протянул ей сухую продолговатую ладонь так, будто звал с собой куда-то в запретное царство.

– Тебе не доверяю, – она раздумывала всего несколько секунду. – Но мне хотелось бы поверить в удачу.

Его глаза зажглись понимающим огнем.

ПАРЧА И ПЛАМЯ

Он привел ее в странное место. Не то, что бы оно было странным из-за своего вида. Как раз нет, кругом были все те же коряги, мох под ногами и тонкие ручейки, прикрытые палой листвой. Ничто резко не отличалось от других чащоб, оврагов или прогалин в лесу. Даже дупла в стволах такие же, как везде, и все-таки что-то особенное, тяжелое и давящее, будто исходило из недр земли. И только здесь, нигде в другом участке леса.

– Нам еще дальше, напомнил проводник.

Рианон кивнула и пошла. Чем дальше, тем ощутимее становилось давление, будто какая-то сила легла свинцовым облаком на пространство, поросшее буками, вязами, лиственницами – смешанный лес никогда еще не выглядел так. Вроде, и вид тот же самый, кругом деревья да пни, и все-таки что-то не так.

Рианон почувствовала странное возбуждение. Вот-вот из ноздрей снова вырвется огонь.

– Да, ладно, маленький паж, кругом же осенний холод.

– Что? – странный провожатый, будто читал все ее мысли, и ей это не нравилось. Она так и не поняла, каким образом он сумел вывести ее из таверны так, что не заметили новоприбывшие, но он это сумел. Никто не понял, что это она, та, кого они ищут, никто, вообще, не заметил, что они ушли. Рианон готова была биться об заклад, что хозяин питейного заведения крайне удивился, когда понял, что требует оплату с уже опустевшего столика, а не с тех, которые, по его мнению, только что сидели за ним. Что ж из этого можно было сделать вывод, что случайные знакомые могут иногда быть и полезными. По крайней мере, с этим стоило общаться время от времени, а точнее, раз уж попал в особые переделки, то зови его. Так все выглядело пока что, если только он не вел ее в место, куда более опасное, чем то, из которого уводил. Рианон была настороже. Она знала, что такие трюки свойственны всей нечисти. Увести от одной беды, чтобы привести к большей. С уже доверившимся им человеком можно было выкинуть всякое, но почему-то особой опасности она не чувствовала, разве только легкое беспокойство.

– Пошли быстрее! – худая долговязая фигура манила ее за собой в чащу леса. Его одеяние еще более пестрое, чем осенняя листва, все равно выделялось между деревьями, а четче всего контрастировали с темнотой бледные светящиеся руки. Худые длинные пальцы не смели прикоснуться к самой Рианон, но постоянно жестами подгоняли ее.

Ей было холодно. Хотя мерзнуть она не привыкла. Жар, таившийся внутри нее, согревал ее и даже чуть обжигал и в самые лютые морозы. А сейчас на дворе только ранняя осень, если посчитать те дни, которые она провела вдали от замка, то как раз уже наступил октябрь. Еще не подула зимняя стужа, и в лесу, покрытом пестрым ковром палой листвы, ощущается тепло и уют, а ей так холодно, что она кутается в свой полушубок и не знает, как согреть леденеющие руки.

Все дело в этом клочке леса, подумала Рианон, здесь не так, как в других местах. Что – то есть в самом воздухе, в самой ауре, в хороводе опадающих листьев. Что-то шепчет и прячется, и это здесь повсюду.

Краем глаза она замечала шевеленье в глубоких дуплах в дубах и тихое мерцание каких-то странных серебристых насекомых на оголенных ветках, а иногда у пней попадались кучки светящихся грибов. Она замечала по пути только грибы, растущие пучками и целыми кольцами, а, если вдруг попадался тот, что стоял у пня один, то его красочная шляпка казалась чьим-то домом. Все в деревнях верят в нечисть, в эльфов и фей, но Рианон давно поняла, что, если волшебный народец и есть, то он имеет очень мало схожести с теми абстрактными рассказами о нем, что могут поведать старики. На самом деле, магия всегда оказывалась черной и страшной. В это Рианон верила. В этом она убедилась еще в родительском замке. И разубедить ее уже ничто не могло, даже улыбающаяся фея, если вдруг она прямо сейчас предстанет перед ними, например, выйдет из-за дерева и позовет их обоих с собой.

Колдовство всегда пряталось за лицемерными улыбками придворных, и это колдовство вовсе не рождало крылатых фей, оно способствовала насыланию моров и болезней, тайным отравлениям, порче, сотням способов извести человека чарами, при этом оставаясь вне подозрений. Рианон презирала таких людей, которые, прячась за углом, медленно и мучительно убивали других, а сами для свидетелей всегда оставались безвинными. Такими были все ее друзья и вассалы. Они бы ни за что не проговорились и сделали бы вид, что ни во что не верят, но черная магия уже поработила каждого из них. Ведь это был такой легкий способ достичь своей цели, убрать врага, затеять интриги, испортить тех, кому завидуешь. Заклинания не могли создавать прекрасных созданий с крыльями, но они убивали, вносили страдания и вражду. Если б можно было поверить в мир прекрасных фей, если б можно было с помощью чар создать или призвать к себе, в пустую королевскую спальню, неземного крылатого любовника. Но это было нельзя. Можно было только чарами изводить друг друга. Кто кого. Интриги плелись медленно, но губительно. За одним пиршественным столом часто сидели люди, ожидавшие гибели друг друга со дня на день, но все они мило улыбались друг другу, скрывая свои мысли. А Рианон могла прочесть мысли их всех, поэтому ей одной становилось тошно на шумных приемах. Лишь она одна своим молчанием вызывала подозрение окружающих, потому что она не могла смеяться и шутить вместе с теми, чьи тайные планы ее ужасали. Так она прочла и о том, что они хотят сделать с ней самой, и она убежала, но, если бы убежав далеко от замка, она снова могла поверить в то, что существует волшебный мир и под землей, по которой она сейчас ступает, вполне могут дружно позвякивать молоточки гномов – кузнецов.

Девушка вздохнула. Как же давно она верила в прекрасное! И эта вера изжила себя, убитая хитросплетениями дворцовых интриг и жестокостью жизни.

Рианон поправила непокорный золотой локон, выбившийся из-под берета. Лучше было бы остричь волосы, хотя бы опасность разоблачения тогда стала меньше, но глупая сентиментальность не позволяла ей избавиться от тяжелой золотой косы. Так, по крайней мере, любой, кто увидит ее, будет еще способен верить в волшебство. Потому что ее красоту всегда называли волшебной.

– Ну, и куда мы идем? – Рианон оглядела все тот же однотонный лесной пейзаж перед ними. В темноте даже роскошь раскрашенной осенними красками листвы не могла смягчить общего впечатления. Это было гиблое место, и провожатый заводил ее все глубже в него.

– Потерпи немного, – с натянутой беспечностью отозвался он, – уже почти пришли.

– Пришли? Да здесь же самая чаща! – невольно она потянулась за дротиком, спрятанным в сапоге.

– Эй, ты пытаешься сказать, что не доверяешь мне после того, как я спас тебе жизнь там, в таверне? – забеспокоился провожатый, очевидно, заметивший каким-то образом, что она достает оружие. Боже, уж нет ли глаз у него на спине?

– Спас жизнь – это громко сказано, – поправила его Рианон, она не любила быть обязанной кому-то, а тем более такому странному типу.

– Ты хочешь сказать, что солдаты короля тебя ничуть не испугали? – попробовал отшутиться он.

– Какого еще короля? – невольно Рианон вспылила, и тут же не стало вокруг никакого холода, ей стоило труда сдержать жар и огненную струю, разбежавшуюся вмиг по всем ее венам. Так других согревает выпитое вино, но ее это опасно распаляло. Она устало прислонилась к стволу дерева. Удивительно ли, что упоминание о самозванцах и регентах выводит из себя единственного законного наследника? Эту истину она никому не сможет объяснить, не потеряв при этом головы.

– Я же не серьезно, – ее спутник вдруг понял, что перегнул через край и рванулся назад, к ней, – только не огорчайся.

Его худые руки попытались коснуться ее плеч, но Рианон отшатнулась. Уж слишком подозрительно его пальцы светились в темноте, и уж слишком тонкими и цепкими, они были. Руки человека не бывают такими, в этом она была уверена.

– Нам стоит продолжить путь.

– Да, конечно, – она кивнула и попыталась оттолкнуть от себя его ладони. Она заметила, как перекривилось вдруг от боли его лицо, и сам он поскорее наклонился так, чтобы глаза его остались скрытыми полями шляпы. Конечно же, она его обожгла. И теперь он старался спрятать ожог и от нее, и от себя самого, хотя на длинной мертвенно-белой кисти уже расплывалось зудящее пятно. Понимал ли он, что это она его обожгла одним своим прикосновением. Люди обычно не понимали. Редко кто догадывался, что находиться рядом с ней опасно. И мало кто готов поверить в то, что хрупкая принцесса способна испепелить любого, а потом сама может в недоумении стоять и смотреть, а что же, собственного говоря, приключилось и почему недавний собеседник корчится теперь в муках у ее ног. Она один раз пыталась помочь фрейлине, которая укололась шипом розы, всего-то, и нужно было перетянуть ей рану своим ажурным платком. Рианон так и собиралась сделать, а вместо этого испепелила нежную женскую руку одним только касанием своих ногтей. Той девушки больше не было при дворе, ее отослали, фрейлина, вынужденная прикрывать свою опаленную руку перчаткой всегда, даже на балу, никому оказалась не нужна. А виновата во всем этом была она, Рианон. И ту розу с куста фрейлина тоже срывала для нее. Никто не догадался, разве только жертва, но даже та вряд ли поверила. Жертвы как раз редко что-то подозревали, а Рианон обжигала многих. Не то, чтобы совесть ее особенно мучила, когда ей удавалось запалить одежду на нерадивом страже или волосы на подслушивающем господские разговоры лакее, или вызвать сполох огня в камине, когда дискуссии в тронном зале достигали предела. Она жалела лишь о том, что ее крошечный талант слишком ничтожен для того, чтобы завоевать целое королевство. Сделать маленькие пакости, да, но отстоять собственные права на трон – этого при помощи пары зажженных чудом свечей она просто не сможет. Да, если она вдруг вернется, то все канделябры вспыхнут, когда она войдет в зал, и пламя примется шептать что-то в камине, но вряд ли будет достаточно даже самого небесного огня, чтобы все ее враги были мертвы, все непокорные покорились, а уже занятый самовольным регентом трон оказался свободен. Хотя перспектива пройтись по улицам Лоретта с огненной волной и покорить всех себе, ее очень даже прельщала. И иметь бы еще армию демонов за спиной, подвластных только ей, и могучих сторонников, и неиссякаемую силу. Пусть даже колдовскую силу. Чтобы вернуть назад свое, все методы хороши.

Да, она об этом мечтала. К чему лицемерить или быть не в меру благородной, если другие, живущие в ее стране, от благородства давно отказались. Хорошо было бы одолеть их тем же оружием, какое не раз пускали в ход они. Если б только она могла, если б только ее крошечный дар со временем разгорелся так, что стал бы достаточным для любого подвига. А захватить назад такое мощное королевство, как Лоретт, это было не просто подвигом и даже не темой, достойной для того, чтобы народ слагал об этом свои сказания и легенды. Вернуть Лоретт назад это было все равно, что перевернуть весь мир.

Если бы только какой-то могущественный демон предположил ей в этом свою помощь, то она бы на все согласилась. А перед ней стоял только худенький шутовской призрак. Его можно было сравнить с мелким бесом, духом-шутником, или просто проказливым привидением. Скорее всего, сейчас он заведет ее на болото, и это и будет конец их маленького ночного приключения.

– Ну что, идем? – он явно нервничал и подгонял ее куда.

– Мы что опаздываем на бал? – раздраженно спросила она, ведь он оторвал ее от сложных размышлений, сколько раз она выстраивала в уме собственную стратегию, и каждый раз зря. Легче просто было следить за танцем опадающей листвы и ни о чем не думать. – Ты спешишь затащить меня на ночной шабаш или любой другой праздник проклятых, где все ждут человека в качестве угощения, а приведешь его ты.

– Ну да, там у многих праздник... в свое роде, – уклончиво ответил он, – но нас это не касается. У фей, например, балы бывают каждый день, только нас туда никто не приглашал.

– Говори только за себя, – Рианон окинула пренебрежительным взглядом его нескладную долговязую фигуру. Сама она могла похвастаться тем, что сложена хорошо, даже слишком хорошо, ее статность часто привлекала к себе внимание и женщин, и мужчин. Во всяком случае, танцевать с ней мечтали и те и, другие, ну и не только танцевать. Жаль, что настоящие балы с быстрыми танцами в замке случались довольно редко. Гораздо чаще это было неспешное движение под вялую музыку менестрелей, еще и отягощенное сковывающим стан тяжелым платьем. И партнеры чаще всего были не теми, кого выбирала она сама. Замок, вообще, в последнее время стал тюрьмой. Там все выбирали за нее, начиная от пажа, несшего ее шлейф, и кончая даже женихом. Поэтому теперь она уже была не в замке. Свежий воздух и запахи леса должны были ее взбодрить, ведь это был аромат свободы, но у Рианон почему-то мурашки пробежали по коже. Все в этом уголке леса было как-то не так, не говоря уже о весьма необычном провожатом.

И все-таки она продолжала идти за ним, опасливо оглядываясь по сторонам. Все вокруг почему-то излишне настораживало, а подозрительнее всего была маячившая впереди долговязая и чересчур проворная фигура. Хотя, наверное, глупо было бояться. Кому что, а ей-то уж точно нечего терять. Она и так все уже потеряла. Целое королевство. Все теперь было чужим. Остается радоваться только тому, что голова все еще на плечах, пошутил как-то игравший под окном ее башни менестрель. У него самого тоже был только ветер в карманах и арфа, и он часами засиживался под ее башней, особенно во время заката. Да, ее голова действительно все еще была на плечах, и, возможно, этому стоило радоваться, но совесть не позволяла. Какая польза в этой сохранившейся голове, если больше нет совсем ничего.

– Считаешь, будет гораздо лучше, когда местные обитатели лишат тебя разума?

Голос не прозвучал, скорее всего, она его себе просто вообразила. Откуда кому-то взяться в ночном лесу. А тут вдруг этот писклявый женский голосок, будто на ближайшей коряге расположилась крошечная фея.

И все-таки в сказанном был смысл. По рассказам бардов и часто прибывающих к воротам замка коробейников, Рианон знала, что встреча с волшебным народцем способна свести человека с ума. В это можно было поверить. В замке даже самое безобидное заклинание имело силу лишить разума любую придворную даму или кавалера. Такое часто случалось. Таким образом кто-то лишался врага, но иногда были и случайные жертвы. Это самое плохое в колдовстве, никогда не знаешь, какие силы можешь вызвать, и против кого они обратятся. Вдруг против тебя самого.

Но как все происходит, когда встречаешь представителя волшебной расы. Неужели один их вид или один разговор с ними способен лишить разума человеческое создание.

Не хотелось бы встретить такое существо, которое сведет тебя с ума, даже этого не заметив. Или все-таки стоило рискнуть и проверить, действительно ли все так, как рассказывают.

Рианон внимательно огляделась по сторонам. Кругом только палая листва, пни, да голые ветви, сплетающиеся над головой затейливым кружевом так, что почти не видно неба. Никого вверху, никого внизу, никто не сидит на ветках и не прячется за пнями. Кругом никакого движения, никакого пусть даже отдаленного намека на то, что рядом кто-то есть и все-таки ощущения не могли ее обманывать. Рядом кипела жизнь. И не важно, что кругом тишина. Даже звуки целой цивилизации не смогли бы возбудить ее так, как то, что она почувствовала.

– Идем, идем, уже почти пришли, – то и дело подгонял ее спутник. Он так сказал уже раз сто, наверное, будто и сам верил, что он его слов зависит то, как быстро они дойдут.

– Что это? – когда лесной пейзаж перед ними начал сменяться пещерной тьмой, Рианон забеспокоилась.

– Всего лишь заброшенные рудники, – беспечно пояснил спутник, уже поспешно спускавшийся вниз по каким-то каменистым ступенькам, образовавшимся прямо во мгле пещеры. – Разве тебе не хотелось бы найти там, внизу, золото? Ты же сказала, что тебе хотелось бы поверить в удачу.

– Стой, мы так не договаривались, – ей не хотелось спускаться с ним на дно какой-то всеми забытой шахты, но выбора, вроде, не было, сама дорогу назад она уже не найдет, а зеленый колпак провожатого уже скрывался за поворотом каменистой лестницы. Вот дело-то, кажется, совсем недавно еще это была шляпа с бубенцами, а не колпак.

– Ну, идешь или нет, – донеслось до нее из глубин земли, куда уводили осыпающиеся ступеньки. Рианон в последний раз обернулась назад, там, позади, остались лес и свобода, а впереди уходила вниз непроглядная темнота, и туда ей нужно было пойти. Она боялась ступить на лестницу, высеченную в пещере, а когда все же ступила, тьма стала и вовсе непроглядной. Казалось, что что-то позади нее сомкнулось, и путь назад отрезан.

– Эй, – окликнула она своего проводника, но ее голос затерялся в ответвлениях пещеры. Никто ей не откликнулся, только эхо, но не совсем такое, каким оно бывает обычно, а какое-то многотональное и многоголосое, будто смеялись в ответ тысячи крошечных существ.

Рианон ощупью начала продвигаться вперед, надеясь еще отыскать своего проводника, но его будто и след простыл. Только остался валяться на одной из ступеней его зеленый, светящийся единственным бубенцом на острие колпак. Рианон наклонилась и подняла его, и вдруг мир вокруг нее преобразился.

Это все еще была пещера, но уже не такая узкая и тесная. Высеченная в камне лесенка осталась далеко позади, а впереди не было никаких рудников или штолен, только огромная овальной формы зала, окруженная со всех сторон неровными стенами пещер. И Рианон стояла в самом ее центре. Странно, но вокруг уже не было темно. Девушка подняла голову и огляделась по сторонам. Своды потолка были ей не видны, и там, наверху, вовсе не было источника сета, сияние исходило отовсюду, из самих недр земли и в то же время ниоткуда. Рианон даже не попыталась поднять шапку, слетевшую с головы, и волосы свободно упали ей на плечи. Что-то в ее одежде тоже неуловимо менялось, вместо жесткой мужской одежды она чувствовала теперь касание парчи к своей коже, и, о чудо, позади нее бирюзовой струйкой вился длинный шлейф.

– Взгляни в зеркало дорогая, – раздался голос ее недавнего провожатого, хотя его самого так и не было видно.

– Здесь нет зеркала, – возмутилась Рианон, но все-таки огляделась по сторонам в поисках того странного существа, которое завело ее сюда. Оно ведь могло где-то прятаться. Но над ее головой витала лишь струйка серебристого дымка. Иногда казалось, что в нем проступают очертание лица. Дымок клубился то там, то здесь, заставляя ее без конца оборачиваться, чтобы не выпустить его из поля зрения.

Когда она обернулась за ним в очередной раз, то взгляд ее наткнулся на зеркало. Она изумленно застыла. Дама, отражение которой она могла увидеть в полный рост напротив себя, была одета куда богаче и элегантнее, чем та принцесса, какую она помнила. Бирюзовое платье с тугим корсажем выгодно обтягивало ее фигуру, струилось от тонкой талии облаками переливающейся парчи и, казалось, не кончалось вообще, потому что лежащей на полу шлейф тянулся бесконечно.

– Сделать его чуть короче? – участливо спросил все тот же голос. И с чего это некто о ней так печется. Рианон обернулась, чтобы внимательнее рассмотреть, и шлейф, сам скользящий по полу, показался ей живой змейкой.

А потом она заметила в стенах еще несколько зеркал и была поражена, но совсем не потому, что они в совершенстве копировали и множили ее отражение. Привлекало внимание другое. Зеркала были великолепными, но не ровными, в амальгаму и рамы будто врос гранит, камешки неровно смыкались по краям то там, то здесь и казались неотъемлемой частью этих странных сияющих зеркал. Ведь не выросли же они прямо из стен? Но тогда почему они даже не висят вплотную к стенам, а будто произрастают из них, подобно грибку или другим паразитирующим наростам. И их становится все больше и больше, в какую сторону ни посмотри. Из-за такого количества углублений с зеркалами зала казалась уже не овальной, а многоугольной.

– Прекрасно выглядите, ваше высочество, – заметил все тот же бестелесный голос, и Рианон заметила, что в ее распущенных волосах уже сверкает диадема и длинные пряди собираются в изысканную прическу, будто кто-то невидимый укладывает их и закалывает на макушке крошечными бриллиантами.

– Великолепно, – продолжал восторгаться голос, – клянусь, вы самая прекрасная леди из всех, что могли оказаться здесь, и, не подоспей мы вовремя, такую очаровательную голову могли бы срубить.

– Что? – она произнесла вопрос одними губами, но серебристый дымок над ней заколыхался, принял неясные очертания, свился тонким колечком вокруг ее головы и снова распался на мириады сверкающих брызг. И все равно, даже если на миг он раздваивался или исчезал, то выглядел, как одно живое существо.

– Я ведь тебя узнала, – заметила она в сторону роящихся серебристых пылинок, из которых состоял дымок. Пусть форма теперь была и не та, но голос ее недавнего провожатого откликнулся на ее реплику густым, как дым смехом.

– Лучше присмотрись к себе, – посоветовал он.

Она так и сделала, с удовольствием отметив, что нынешний наряд нравится ей гораздо больше, чем все то, что она носила при дворе, и совсем не потому, что он был роскошнее, парча, как будто нежно согревала кожу, при этом совсем не возбуждая огненную лавину в ее венах. Наоборот, ткань будто притушила ее внутренний огонь. Было так приятно ощущать текстуру драгоценной материи. И цвет как раз был ее любимый, голубой. Нежный, как утреннее небо, как вода, как лед. Возможно, ее так привлекал именно этот оттенок, потому что он кидал вызов стихии огня, бушующей в ее крови. Цвет моря и льдистых глыб. Он шел к ее глазам. Может, он и выбран не случайно. Во всяком случае, лучше, чем в этом платье Рианон себя никогда еще не чувствовала. Ее только удивила кайма золотого кружева, облачком бегущая по полушариям грудей. Почему с голубизной должен сочетаться этот золотой солнечный цвет. Ведь там, где солнце, там и огонь, даже если это тонкий лучик.

– Но ведь ты же королевской крови, цвет королей золото, – вкрадчиво напомнил голос, и уже по тону было ясно, что он лжет, пытаясь отвлечь ее внимание от чего-то более важного. От чего-то, о чем она пока еще не знала.

– Почему я не вижу тебя? – Рианон осмотрелась по сторонам в поисках несуществующего собеседника. – И откуда звучит твой голос, если не видно тебя самого? Ты за одним из зеркал?

Она уже наблюдала при дворе за иллюзиями, производимыми с помощью зеркал, но здесь было что-то другое, и назвать это просто фокусом она уже не решалась. Она не ощущала рядом присутствия живого тела, не в пещерной зале, ни за альковами зеркал. Только серебристый дымок колыхался над ее головой, истончался, снова собирался в тучку, иногда вибрировал, а голос, казалось, исходил именно от него.

В ответ ей, конечно же, прозвучал только легкий смех, как тихий звон бубенца на зеленом колпаке, который она все еще сжимала в руках.

– Я ведь угадала, кто ты, – заявила Рианон, чтобы немного урезонить его. Ей захотелось высказать свое предположение вслух, чтобы он и вовсе перестал играть в прятки, но тут вдруг она резко вспомнила, что даже не знает, как его назвать. Он так и не представился, ни имени, ни титула, ни положения в обществе, будь он хотя бы придворным шутом или если б она точно могла обозвать его духом, но она не могла. Она ведь просто не успела спросить, как его зовут.

– Как твое имя? – она быстро оглядывалась, тщетно пытаясь поймать взглядом все время ускользающий дымок. Казалось, что теперь он уже обволакивал ее со всех сторон, стелился мерцающим облаком над головой и источал тихий ядовито насмешливый звон бубенцов.

– Дай мне имя! – то ли попросил, то ли потребовал он.

– Но... – она крепче сжала руками зеленый колпак и еще раз резко повернула голову, стараясь сфокусировать взгляд на дымке. Он пребывал в постоянном движении, и создавалось ощущение, что голос, доносящийся из него, звучит со всех концов залы.