Текст книги "Шанс для чародея (СИ)"

Автор книги: Наталья Якобсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Проходите, господа, – он вдруг поднял свой ясный взгляд. Глаза на тонком лице светились еще ярче, чем мое стекло.

– Но я один, – я все еще терся на пороге, даже обернулся через плечо.

– Да, – юноша поморщился. – Значит, мне показалось, что с вами кто-то есть.

Я еще раз обернулся. Никого. Однако он смотрел так, будто видит второго гостя. Музыкальный инструмент в его руках вдруг заиграл сам собой. Струны дернулись, и юноша поспешно приложил к ним пальцы.

– Эта лютня, – пояснил он.

– Вы музыкант?

– Я ношу ее на память об одной женщине.

Ведь у егеря должна быть жена, но этот юноша слишком молод. И одет он слишком хорошо для егеря.

– Жиль, – представился он, едва лютня замолчала.

– Винсент, – я протянул ему руку.

– Я знаю, – он быстро глянул за мое плечо. – И все-таки вы не один. Что-то пришло с вами.

Я попытался рассмеяться, но смех вышел жалким.

– Говорят, что смерть идет прямо за мной.

– Верно, говорят, – юноша кивнул.

– То есть вы ее видите, – я снова рассмеялся, на этот раз уже более искренне.

Он сощурился.

– Знаете, здесь бытует суеверие. Нужно лишь взглянуть в зеркало в полночь, поднеся зажженную свечу или подойти к дверям церкви в ночь в канун дня поминовения всех душ, там голос назовет имена всех тех, кто вскоре умрет. Я бы вам советовал попрактиковать все это, а не докучать вопросами мне.

Ответ был однозначным. Грубым и наглым. Оскорбленный, я развернулся, желая тут же уйти. Стеклышко звякнуло в моих руках, отнятое от глаза. Уходя, я все же обернулся, но уже не увидел Жиля. Лишь какие-то маленькие существа лазали по подоконнику.

Я ведь уже был возле церкви вчера ночью и видел там двойника. Так зачем же меня понесло туда во второй раз? Я сам не знал, но решил на этот раз выбрать часовню в другом селе. Путь туда был недалеким. Если в деревне надо мной подшутили духи, то не могут же они это сделать снова еще в другом месте.

Говорят, двойник получается тогда, когда душа приобретает телесную форму. Ночью в канун для поминовения всех душ я уже пробрался в церковь, чтобы подсмотреть за появлением двойников. Кто умрет среди окрестных жителей и служек? Мне это было почти что интересно, но среди двойников я увидел себя. Двойник нагло улыбнулся мне и, должно быть, исчез с первым криком петуха, рядом стоял двойник какой-то красавицы в темной накидке. Я все запомнил и чтобы спасти свою жизнь был не против податься в колдовство. Как легко меня все-таки запугать.

Вот и сегодня ночью, я лег под порогом часовни и стал ждать, пока прозвучит голос, который меня напугает. Я был уверен, что первым названным именем будет мое. Но вместо этого где-то глубоко под землей я услышал звон монет, будто кто-то внутри могил пересчитывает золото. Целое состояние. Или это мне сниться. Я плотнее приложил ухо к земле. В пустой часовне как раз голосов не звучало. Там вообще никого не было. А далекий звон золота был таким мелодичным, заманчивым, призывным. За ним я бы прыгнул вниз с обрыва, как за песней сирен. Мне стало страшно еще до того, как что-то изменилось вокруг. Будто где-то подул сильный ветер, хотя кругом царила тишина. Ни бури, ни ветра, ни грозы, но голос вдруг прозвучал.

– Фердинанд, король Винора, – тихо, но четко произнес он, и внутри часовни в такт ему раздалось шипение, как будто погасла задутая неизвестно кем свеча.

Я затаился, стараясь даже не дышать. Определенно в часовне кто-то был. До меня доносились звуки: шипение, тихий свист, даже шепот.

Второй голос прозвучал первому в такт.

– Флориан, старший сын короля, наследник Винора, – произнес он, будто справлял панихиду.

– Клод, второй сын короля, принц Винора, – добавил третий голос. Определенно женский, шепчущий и равнодушный. Я представил себе стройных женщин в черных накидках с капюшонами, которые поочередно гасят свечи, шепчут имена и хладнокровно обрекают живых людей на смерть. Женщин похожих на статуи ангелов изображенных на картах Магнуса.

Дальше пошел список имен всех звездочетов короля, его советников, министров, приближенных, даже челяди.

– Но все еще можно изменить, – добавил первый голос. – Если третий принц станет наследником вместо первого.

А затем новый голос пророкотал:

– Неизменно.

И список имен последовавший за этим удивил меня намного больше. Это были имена, которые я знал. Точнее некоторые из имен моих знакомых. Тех, которые жили по соседству от отцовского имения.

– Леди Лилиана де Шарбоне.

Это имя изумило меня большего всего. Девочка, которую я видел в кругу танцующих фей.

– Маделейн, служанка в доме графа де Онори.

– Герберт, егерь в ближайших лесных угодьях.

Герберт? Разве его звали не Жиль. Я так удивился, что чуть не пропустил знакомое имя.

– Граф де Онори.

Мой отец? Что ж, он не молод, если он умрет, это не удивительно. А я? Неужели пронесло. Я чуть было не вздохнул с облегчением, когда последний голос добавил:

– Винсент де Онори, старший сын графа.

Я оцепенел. Мое имя. В стенах темной часовни, как будто эхом отозвалось.

– Винсент.

Но это твердили уже не голоса суровых вестниц. Я не видел их, но слышал голоса. Как равнодушно они произносили имена тех, кто скоро умрет, как будто зачитывали заранее приготовленный список. Мне стало дурно. Мой двойник как будто уже стоял где-то рядом и нагло усмехался мне. Заметив чей-то силуэт под ближайшим ясенем, я подумал, что это он. Такого ощущения мне хватило, чтобы мигом вскочить на ноги, сорваться с места и побежать. Похоже, больше я сделать ничего не мог. Только бежать без оглядки.

Проезжая дорога, пролегавшая через лес, была пустынной. Я даже не расслышал стука копыт вдали. Его вроде и не было. Но черный с золотом экипаж пронесся мимо, чуть не сбив меня с ног. Я расслышал веселый женский смех и неземную речь, а одновременно что-то резкое, напоминающее проклятия. Острые насечки колес и золотых вензелей лишь слегка успела меня оцарапать, потому что кто-то сильный и ловкий оттащил меня в сторону. Прочь с дороги. Я все еще смотрел вслед удаляющемуся экипажу, когда он шептал мне на ухо. Все ли со мной в порядке? Я чуть не рассмеялся.

– Я увидел себя, его, моя судьба предрешена, – я говорил о двойнике, заранее зная, что он меня не поймет. Я говорил скорее сам с собой, чем с ним. Но он ответил тихо, почти заговорщически.

– Ты только что должен был умереть, но темные силы спасли своего талантливого последователя.

Я посмотрел на того, кто меня спас. Кажется, я уже видел его раньше. Под ясенем. Так это был не двойник, а он. Значит, он так долго бежал за мной? Но запыхавшимся он совсем не выглядел. А я вот едва мог отдышаться.

– Я не могу освоить магию, – будто извиняясь, сказал я.

– Тогда иди, слышишь вой волков, они растерзают тебя, если ты хоть на шаг отойдешь от меня, – волки вправду выли где-то вдалеке. До этого я не обращал внимания.

Голодные волки. Я вздрогнул от страха.

– Их там целая стая. А сейчас холодно.

Я и вправду ощутил холод, как зимой.

– Ты ведь не хочешь достаться им на съедение, а то можешь идти, и фермеры подберут уже твой растерзанный труп.

Я вспомнил, как нашли прошлую жертву волков, и содрогнулся, потом вспомнил о повешенных на распутье.

– Я не хочу, чтобы меня казнили за измену, – я осекся.

Незнакомец усмехнулся, давая понять, что он знает обо всем, от него можно ничего не скрывать, он не проложит мне дорогу к эшафоту, зная, что я предатель.

– Ты должен сам решать, чего хочешь, независимо от предрассудков твоей семьи.

– Я хочу жить, а не подготавливать себе путь к виселице.

– К виселице?

– Все изменники кончают на виселице.

– У тебя есть выбор, ты можешь пойти к волкам, – он ткнул посохом в сторону леса.

– Нет, я пойду вслед за вами, – я опасливо поежился, услышав вдали все то же протяжное завывание. Волк, выбежавший нам навстречу, оцепенел при виде зловещего попутчика и нырнул обратно в чащу предупредить своих соплеменников об опасности.

– Это простые волки, не из наших...

– Что вы имеете в виду?

Он обнял меня за плечи.

– Пойдем.

– Куда?

– Туда, где я обитаю... вернее живу.

– И где же это?

– Внутри одного кургана.

– Вы шутите, – я вырвался. Лучше волки, чем он. Я нащупал за поясом карабин. Странно, что до его появления я не замечал в лесу волков, особенно, таких голодных. Уж не подстроено ли все это?

Он смотрел на меня пристально, но абсолютно без выражения и казалось, что его взгляд пронзает меня насквозь.

– Отстаньте от меня, – я пошел прочь. Тишина за спиной насторожила меня. Он не попытался преследовать. Шагов позади не было слышно. Дыхания тоже. Я обернулся и остолбенел. На том месте, где стоял незнакомец, прямо над дорогой теперь парил гибкий черный крылатый змей. Я пошарил в кармане в поисках волшебного стекла только для того, чтобы проверить, что оно не вставлено в веко. Нет, оно было на месте. Однако я видел змея. Вернее дракона. Пластичного и миниатюрного, как орнамент на картинке. Его гибкие конечности свились так, что напоминали один причудливый вензель. Глаза, как два топаза сверкали на фоне черной чешуи. Мрачная красота. Я застыл на месте, разглядывая его.

А что если он дохнет огнем? Нас разделяло небольшое расстояние. Он мог достать меня лишь, вытянув хвост, но этого не делал. Он как будто ждал, повиснув в воздухе на расстоянии полуметра от земли.

Потом его пасть приоткрылась, и узкая струйка пламени потекла с раздвоенного языка вместе с дыханием. Это и есть его дыхание. Я приготовился к тому, что огонь обожжет меня, изуродует, но нет... пламя свилось зигзагом и повисло в воздухе, как и сам дракон.

– Беги!

Кто-то будто шепнул мне это разрешение. Я не заставил уговаривать себя дважды. Дракон в отличие от волков совсем меня не пугал, напротив, даже завораживал. И все равно мне не хотелось всю ночь простоять рядом с ним.

– Лучше не возвращайся больше домой.

Совет был произнесен уже человеческим голосом.

– Что? – я обернулся, но не увидел ни дракона, ни мрачного незнакомца. Никого. Волки в лесу тоже не выли. Но мне теперь казалась, что, предупреждая меня о голодных волках, он имел в виду вовсе не зверей.

Я поднес к глазу чудесное стеклышко, надеясь увидеть других волшебных существ. Но на этот раз не увидел никого. Мне вспомнилась девочка Лилиана де Шарбоне. То, как она стояла на лугу и смеялась, а в траве вокруг ее ступней отплясывали крошечные фейри. Наутро я узнал, что она умерла.

РОКОВЫЕ СОБЫТИЯ

Новость настигла меня в таверне, где я остановился на ночь. Я внял предупреждению и решил не ехать домой. Если б я заранее знал, что оно распространялось не только на одну ночь.

Когда я услышал о даме, экипаж которой перевернулся, я не сразу понял, что речь шла о Лилиане. Она погибла на лестной дороге. В том самом месте, где, когда я видел ее стоящей в кругу танцующих фей. Я не стал выяснять подробности. Мне это было не интересно. Я не знал Лилиану близко. Лишь мельком видел ее на каких-то сельских праздниках, куда она нехотя заезжала. Знатная дама в шелках. Хорошенькая. Статная. Лишь в детстве мельком заглянувшая в мир духов. И вот ушедшая из жизни.

Я поднес к глазу волшебное стекло и тут же увидел, танцующих на столе, лепрехунов. Как забавно. Засмотревшись на них, я едва не пропустил мимо ушей слухи о пожаре. Дом бургомистра действительно сгорел. Подробностей никто не знал, потому что выживших не осталось. А я благоразумно промолчал о рыжеволосой красавице, которую заметил в ночь пожара. Да и к чему мне говорить с крестьянами и батраками. Я все еще графский сын. Сын изменника. Возможно, в будущем принц.

Смех Магнуса как будто звучал в моем сознании. Он уже видел меня будущим учеником Школы Чернокнижия. Но я им не буду. И я вовсе не хочу умирать. Ну и что, что имя Лилианы было одним из тех, которые назвали ночью голоса. Она умерла, а я жив. И у меня впереди еще целая жизнь.

– Или целая вечность, если выберешь путь колдовства, – сказал бы мне Магнус.

Я бы лучше выбрал безделье. И забавы в кругу фей. Уйти бы на всю вечность танцевать в их кругу и ничего больше не делать. Если верить сказкам, то некоторым смертным везло. Может, и я отнесусь к ним.

Уходя из деревни, я заметил, как суетились крестьяне. Они нашли труп того самого егеря, растерзанный волками, но если егерь вышел из избы, почему же дверь была не заперта. Кто-то из небольшой толпы наблюдал за мной. Я его узнал. Юноша назвавшийся Жилем. Он старался держаться, как можно дальше от собак, который скалились и рычали при его виде. Странный парень. Лютня все еще была при нем. Он действительно носил ее с собой, как возлюбленную.

Я даже не поприветствовал его. Хотя не думаю, что он ожидал от меня каких-либо любезностей. Одетый во все яркое он все равно напоминал собой мрачную тень. И как только я мог принять такого щеголя за простого егеря. По меньшей мере, он бард или менестрель. А может даже сын какого-то мелкопоместного дворянина, решивший на зло отцу податься в трубадуры. Кто его знает. Он смотрел на меня как-то странно. Будто хотел растерзать.

Мне стало страшно. Смерть! Умру ли я вскоре? Но мне хотелось жить! Еще как хотелось! Я глянул на солнце, как будто в последний раз. Его свет золотился на траве и мне вовсе не надо было прикладывать к глазу волшебное стекло, чтобы заметить, что в ней танцует и суетятся лепрехуны.

Вопреки предостережению я все же вернулся домой. Это был первый раз, когда у отца не нашлось время отчитать меня. Он заперся у себя с какими-то гостями, которые приехали недавно. Прислуга сплетничала и опасливо замолкала при моем приближении. Поль куда-то уехал. Даже нечисть затаилась.

Я вспомнил, как когда-то давно нашел пергамент в отцовской библиотеке. Рукопись будто позвала меня сама. Я заметил свет между захламленных полок. Очень яркий свет. Потянулся и нашел свиток. Он был исписан очень странными символами, но я начал их понимать. Озарение пришло всего на миг. И, по словам Магнуса, именно это был тот миг, когда во мне проснулся талант. Тяга к тайным познаниям. Нужно забрать тот пергамент себе. Так на всякий случай. Только днем я не решился рыться в книгах отца. Лучше ночью, когда все уснут.

Днем я вздремнул. В последнее время сны снились мне каждую ночь. Я уже привык, что едва закрою глаза, и сновидения приходят сами. Навязчивые и таинственные. Так и на этот раз. Вначале мне снилось, что я слышу, как шепчутся заговорщики в другом флигеле дома, затем, как из пламя в шестисвечном канделябре превращается в шесть стройных женских фигур в златотканых нарядах. Как вертится колесо необычной прялки. И звучит неземной смех. А потом все тот же сон. Нарядная кавалькада в лесу. Кавалькада эльфов, как я уже догадался. Не свадьба фей и не праздник, когда смертный может подглядеть за волшебной процессией. То была коронация. Все всадники отдавали дань тому, кого я хотел разглядеть, но не видел. Я вдруг понял, что все они сами когда-то были королями. А теперь остался только он один. И они перед ним преклоняются. Но он ведь он дьявол.

Красивые головы без корон, зеленые накидки и звон колокольчиков терялись в шелесте листвы. Я хотел снова увидеть во сне юношу с золотистыми волосами, и вот он стоял передо мной. Как же он прекрасен, но его взгляд был строгим, почти обвиняющим.

Он не ангел. Так он сказал первый раз. Хоть моим глазам и представало обратное. Сейчас я попытался предупредить его возражения.

– Знаю, ты дракон. Так ведь ты велел тебя называть. Я запомнил.

Лазурные глаза смотрели на меня без всякого выражения. Изящные сильные руки вдруг сомкнулись на моих запястьях.

– Ты погиб, – произнес он. И соблазнительные губы едва округлились, выдыхая мне в лицо струйку огня.

Я проснулся в панике.

Мое лицо горит.

Я кинулся искать кувшин с водой. Я изуродован. Лицо опалено. Он меня искалечил. И только тут я заметил зеркало на стене. И собственное лицо в нем. Совершенно чистое, без единого ожога.

Так это был просто сон. Одна свеча в канделябре горела. Я поднес его поближе к зеркалу, чтобы лучше рассмотреть отражение и вдруг заметил, что на самом деле их два. Кто-то второй стоит рядом и усмехается. Кто-то абсолютно похожий на меня. Что это? Второй сон? Я еще не проснулся?

Но смех и возня, долетевшие до меня из нижних залов, в миг привели меня в чувство. Неужели нечисть резвиться и там? Им уже не хватает пира в моих покоях? Что будет, когда отец заметит их ночные увеселения? Полный решимости разогнать их, я ринулся вниз.

Пора навести порядок. Я даже прихватил с собой шпагу. Может и впрямь стоит позвать священника, как с самого начала и говорил отец. Но разве я сам не слышал жуткие голоса в церкви. Так просто их не разгонишь. А что могу сделать я?

Звуки доносились из библиотеки. Кажется, там уже танцевали. Хотя место там было немного, но, приоткрыв дверь, я заметил поваленные полки. Кто-то швырнул в меня книгой. Чьи-то острые когти царапнули по дверной балке, чуть не задев меня самого.

На этот раз Брианна танцевала не на обнаженных шпагах, а прямо на столе с картами. Заметив меня, она склонилась голову на бок.

– Пора будить твоего отца.

– Зачем? – я ошеломленно смотрел на гомонящий рой самых разных существ, носящихся по помещение. Когтистых, лохматых, жутких и одновременно прекрасных. Они лазали по полкам, карабкались на стопки книг, раскачивались на бра, подпрыгивали, плясали. Но Брианна постаралась забраться выше всех. Ее обнаженные ступни коснулись огромного глобуса, и он завертелся под ними. Символично, будто весь мир принадлежит ей.

– А ты сам не слышишь, – она посмотрела на меня, и в ее изумрудных глазах отразились всполохи пламени, которого рядом не было. – Огонь, факелы, бряцанье оружия, топот коней. Уже совсем близко от поместья.

Ее шипящий голос меня напугал.

Я ничего не слышал. Все в доме спали. Странно, что устроенной нечистью переполох, никого не разбудил. Но Брианна смотрела на меня с вызовом, будто говоря: неужели ты совсем бестолков. И я прислушался. Вначале ничего. За мили от поместья ничего, но вот то ли мне показалось, то ли и вправду где-то заржали кони. Они мчались во весь опор, пылали факелы, бряцали мечи и латные рукавицы.

– Королевская стража, – услужливо подсказала мне Брианна.

Уж не дурачит ли она меня? Если сюда и впрямь в такое время скачет королевская стража, то это может быть только по одной причине.

Меня будто окатили ведром холодной воды. Я отказывался в это поверить, хотя всегда понимал, что такое может случиться. Нет, только не сейчас. Я еще не готов к тому, чтобы все потерять.

Брианна ловко вырвала что-то из лохматых рук существа перед собой. Тот самый свиток, за которым я и пришел.

– Отдай!

Но она уже неслась от меня прочь. Глобус, с которого она спрыгнула, все еще вертелся, будто заведенный. Мелькали города и страны, неведомые мне. А ступни Брианны совсем не касались земли. И как за ней угнаться. Я все же поспешил. Мне хотелось схватить ее до того, как кто-либо схватит меня.

Мы выбежали на открытую лоджию, пронеслись по галерее. Она летела, а я бежал вслед за ней. Ну и игра в догонялки. Запыхавшийся, я уже не понимал, действительно ли вижу огни где-то вдалеке или только их себе представляю.

Чьи-то руки впились в меня сзади, как клещи. Магнус! Я не привык видеть в числе осаждавшей меня нечисти его, но сейчас ни чуть не удивился.

– Пришло время, – его руки вцепились в меня так крепко, будто он не желал отпускать меня больше никогда.

– Для чего?

– Нам пора уходить, тебе и мне. Прямо сейчас, иначе будет поздно.

Я смотрел на него с недоумением, как на пугало, которое вместо огорода и поля вдруг очутилось посреди дворца. А огни и крики между тем становились все ближе.

– Никуда я с тобой не пойду.

– Какой же ты глупый парень, – он попытался схватить меня, но я вывернулся.

До меня доносились звуки. Они стали громче. Треск сломавшегося засова на входной двери, топот множества ног, грубые голоса. Я почти видел печать на королевском указе. Так же четко, как до сих пор слышал слова юноши из сна "ты погиб". Было похоже на то. Тех, кто ворвался в дом, оказалось больше, чем людей отца. И все равно я хотел попытаться оказать сопротивление. Хотя у меня не было ни копья, ни кирасы, но шпагу я все же успел прихватить с собой. Знаю, нужно было послушаться Магнуса и бежать. Но я решил сделать по-своему. Я рванулся вперед и начал сражаться. И проиграл.

КРОВЬ ПОВЕШЕННОГО

Петля. Удавка на шее. Боль. Свинцовая тяжесть во всем теле. И ощущение того, что сознание уже витает плененным в темных параллельных мирах. Капли крови скатывались на землю, как нечто эфемерное. Откуда вообще взялась кровь. Я не чувствовал ран, и казалось, что само обреченное на раннюю смерть тело плачет кровью. Из ее капель, попавших на землю, зародилась новая жизнь. Мандрагора. Я ощущал, как ее корень молниеносно быстро прорастает сквозь почву, сметая на своем пути все другие побеги. Он пророс прямо из дороги, над которой я висел. Рожденный не из семени висельника, а из его крови. Его побег уже напоминал волшебство. И гадкие создания, наподобие гномов, уже копошились рядом. Они выползли, кто из леса, кто из трясин, кто прямо из почвы и отчаянно шептались. Мои веки были сомкнуты смертным сном, но я видел их. Почти отчетливо. На уродливых лицах отражалось недоумение. Они столетиями наблюдали за миром, но никогда еще не видели ничего подобного. Им всем хотелось украсть корень, но пока они не смели.

Они боялись не вельможи, болтающегося в петле со связанными за спиной руками и не его колдовских возможностей. Я не представлял для них никакой угрозы. Но сам корень... То, как внезапно и странно он возник. Они опасались навлечь на себя беду, тем, что тронут его.

Наступило новолуние, и кто-то будто перерезал петлю. Во всяком случае, я ощутил, как веревка разорвалась. А потом был болезненный удар о почву. Я присел на корточки, глянул на злополучный корень и, к своему собственному удивлению, легко и быстро поднялся с земли. Ощущение того, что все мои кости раздроблены и разбиты молотком, прошло. Я чувствовал себя вполне здоровым. Ночь звала меня. Ее звуки вдруг каким-то болезненным эхом начали отзываться в сознании. Я поднял глаза. Рядом стоял Магнус и тихо ехидно посмеивался, глядя на лезвия ножа в своей руке.

– Вот и очнулся! – констатировал он, голос был спокоен, но в глубине интонации угадывался смех.

– Что со мной было? – я покосился на разорванную петлю, которую уже ловко прибирали поближе к дуплу чьи-то когтистые лапки. Я не заметил, чтобы она была перерезана.

– А ты сам не помнишь?

Я отрицательно покачал головой, хотя кое-что припоминал.

Между тем Магнус, не обращая на меня никого внимания, склонился над уже разрытой кем-то ямкой и начал выковыривать ножом из земли злополучный корень. Выходит, он мне не приснился.

– Хорошо, что уцелел, – с явным усилием Магнус выковырял его из земли и начал очищать бережно, как святыню. – Эти твари ведь могли забрать его до меня и сделать отвар.

Он говорил об этом, как о святотатстве, и я разозлился на него.

– А где же был ты сам?

Он даже не утрудил себя ответом.

– Я что, по-твоему, должен был снимать петлю с горла, как шейный платок, – ляпнул я, сам не задумываясь о том, что говорю, и вдруг заметил отметины от веревок у себя на запястьях под разорванными манжетами. Неужели все это было не сном.

– О, да ты кое-что вспомнил, – Магнус усмехнулся и бережно обмотал находку шелковым платком.

– Что это? – я потянулся за корнем, но он уже исчез в складках плаща Магнуса.

– Ничего особенно. Оплата за твое спасение, так сказать. И все.

– Спасения? – я хотел рассмеяться, но губы будто помертвели. Я не мог растянуть их в ухмылке. – Но со мной же все в порядке.

– Не считая того, что ты мертв, – его голос эхом отдался в моем сознании, вовсе не насмешливый, он звучал так, будто произносил правду.

– Мертв? – да, я помнил петлю, но не чувствовал смерти. Она была рядом: старуха с косой или девушка с бледным бескровным лицом и змеями вместо волос, хотевшая поцеловать меня. Рядом, но не настолько близко, чтобы я перешел в ее распоряжение. Я слышал эхо загробных миров, но мое сознание отдалилось от него. Я был жив. Я чувствовал, как быстро и стремительно бьется мое сердце под разорванной парчой щегольского камзола. Я жил, я дышал, я слышал звуки ночи, четко, как никогда. Так почему же Магнус говорит, что я умер.

– А ты стал еще большим красавчиком, чем при жизни, малыш, – его белесая рука потянулась к моей щеке. Он хотел всего лишь нежно погладить ее, коснуться разметавшихся по вороту волос, но я в ужасе отшатнулся, таким мертвенным и бледным он показался мне.

– Тебе не нравится, что я восхищаюсь тобой? – с усмешкой поинтересовался он.

– Ты намеренно мне лжешь, – я еще отчетливей услышал, как мое сердце отбивает некий ритм внутри груди, громко и настойчиво, как молоток, как часы, заведенные вечно ходить по кругу и отмеряющие определенный срок. Это и есть жизнь. Я слышу удары собственных часов жизни. Значит, смерть еще не наступила. Хотя сердце и билось так быстро, будто время, отведенное мне, приближалось к какой-то роковой точке.

– С какой стати мне тебе лгать? – Магнус даже обиделся.

Я окинул его презрительным и высокомерным взглядом.

– Откуда мне знать, что тебе от меня нужно?

Я потер уже не болевшую шею, будто стряхивая с себя невидимые остатки петли, и пошел прочь, сам не зная куда. Магнус звал меня, шел за мной. Я хотел, чтобы он отстал и ускорил шаг, наступил на чье-то жилье: гнездо или нору, и тут же услышал потоки брани.

– Извините, – виновато пробормотал я и двинулся дальше прежде, чем понял, что со мной говорили не на человеческом языке, но я почему-то понимал.

Кто это были, те, кого я потревожил: кроты, мыши, эльфы... Я не запомнил. Даже не обратил внимание. Но их пискливая речь отдавалась в моих ушах так отчетливо. Я все понимал.

Над моей головой с уханьем пролетел филин. Я следил за его полетом, как завороженный. Никогда я не смотрел так даже вслед восхитившим меня женщинам. Это было настоящее волшебство. Каждое перо птицы, казалось, сияло светом, видимым лишь мне одному. Его уханье в моих ушах превращалось в слова. Вот острый птичий клюв обернулся ко мне и услышал вопрос:

– Почему ты так смотришь? Ведь ты не охотник.

Ошеломленный, я не знал, что ответить. Я бы так и стоял, смотря птице вслед и, не обращая внимания на приближающиеся шаги преследователя, если бы не заметил вдруг свое отражение в крошечном заболоченном озерце под корнями дуба, почти лужице, обросшей по краям мхом, но даже ее мне хватило, чтобы рассмотреть невероятное преображение. Поверхность, казавшаяся мне зеркальной, отражала мое лицо и в то же время не мое. Теперь я, кажется, понял, почему Магнус стал смотреть на меня с таким вожделением. Я стал красив. Невероятно красив. Я даже не предполагал, что можно быть таким красивым, при этом сохранив свои прежние черты. Изменилось что-то не в лице, а во мне самом, и это отбросило тень на все. Бледную тень смерти. Может быть, Магнус был прав, говоря о том, что я умер. Это был все еще я, но уже какой-то другой. Следов крови и петли не осталось. Разорванная одежда прикрывала тело, будто сделанное из алебастра. Как я не наряжайся теперь, истиной роскошью было бы оно, а не шелка. Растрепанные каштановые волосы, которые я раньше собирался остричь, стали мне идти. Мягкие, как шелк, они обрамляли лицо с тонкими чертами. Так может выглядеть вампир-аристократ или темный ангел, но обычный смертный мужчина просто не может быть таким чарующе красивым. И одновременно с этим я стал таким же бледным и холодным, как Магнус. Будто смерть поцеловала меня и преобразила.

Мне вспомнились бесконечные предсказания смерти, выпадавшие мне, и я отвернулся от собственного отражения. И тут же наткнулся на Магнуса. Он так и не отстал от меня. Не заблудился в чаще. Не ушел, оскорбленный мной, неведомо куда. Он просто стоял и смотрел. И его взгляд выражал какое-то новое непонятное мне темное желание.

– Все изменилось, малыш.

– Все... – я не сразу его понял, а потом начал припоминать. Брианна не солгала. Победа превратилась в поражение. Заговор раскрылся, отца схватили, меня тоже. Поль той ночью, к счастью, не вернулся домой. Вряд ли кто-то успел его предупредить, скорее всего, он так напился в веселой компании, что был просто не в состоянии доехать до дома. Я надеялся, что у него хватит ума вообще не возвращаться. Хотя существование его теперь, во всяком случае, будет безрадостным. Он ведь остался нищим, как и я. Поместье и состояние конфисковано, титул больше нам не принадлежит. Нет ни почестей, ни привилегий, ни денег. Ну вот, я мертв, а все еще переживаю о таких мелочах.

– Ты жив, – возразил Магнус, прочитавший мои мысли. – Той мертвой жизнью, которой живы мы все. Маги. Но мы живее любых живых.

– Мы? Маги? – мой смех напоминал загробное эхо. – Я не сказал еще, что отправлюсь за тобой в эту Школу Чернокнижия.

– А какой у тебя есть выбор?

Никакого. Разве только притвориться ожившим покойником, что, по сути, правда, и пугать по ночам прохожих. Спать в могиле, жить вне закона, воровать, грабить, подружиться с шайкой вампиров с ближайшего кладбища и чинить новый заговор против короля. Я был достаточно благоразумен, чтобы не высказать всего этого вслух. Но Магнус смотрел на меня с усмешкой, будто все понял. Его белые волосы серебрились в далеком свете луны. Пронзительные темно-голубые глаза загадочно сверкали. А он ведь очень привлекателен. Так почему не принять его предложение дружбу, какой бы эта дружба не была.

Я поспешно отвернулся от искушения.

– Странно, что отца разоблачили именно тогда, когда он уже почти победил. Все бароны, герцоги, графы, все были на его стороне. Моя мать была кузиной короля, один из моих прадедов сам какое-то время царствовал, в моих жилах тоже королевская кровь. Отец все правильно рассчитал и сумел найти себе много сторонников. Он почти сел на трон. А король...

– Король здесь ни при чем, – сурово заметил Магнус. – Все дело в его сыне.

– Его сыне, – я прикрыл веки и представил себе, как когтистые лапы неземных существ кладут на стол короля донос о нашем тайном заговоре. Если бы не вмешательство сверхъестественных сил, он бы увенчался успехом. Из-за того же самого младшего сына. Все боялись его. Боялись, что король оставит престол ему, а не своим старшим детям. Поэтому короля нужно было низложить. Вместо этого казнили моего отца и меня самого. Я все еще чувствовал удавку на шее.

– При чем здесь вообще его сын?

Если только это, правда, королевский сын, а не сам дьявол в презентабельном обличье. Как легко считать дьяволом того, из-за кого на меня надели петлю. И с чего я решил, что он хорош собой. Если при дворе его боятся, то он чудовище, уродец в камзоле, как те лохматые твари, что ползают вокруг Брианны.