Текст книги "Лихорадка в ритме диска"
Автор книги: Наталия Яровая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
В общем, окна в машине опустили и правда с ветерком домчались.
– Валентина Сергеевна, голубушка! За вами во сколько ландо подавать?
Теперь уже Валюшка меня чмокнула:
– Да брось ты, Олька. Я автобусом вернусь, или из наших кто подбросит. Тем более не знаю, насколько все затянется. – И заговорщически подмигнула мне: – А ты давай-ка, звезда отечественной беллетристики, сгоняй на пляж. Прикинь – одна, солнце палит, мм!..
– Валек, может, ты по-быстрому, да вместе и рванем?
– Не! Быстро точно не получится. Дуй сама. – Развернулась и пошла по лесенке в учреждение свое. Она у меня очень грациозно ходит, не то что я – мишка на Севере. И я ее обожаю!
В общем, дунула.
Для начала – в опустевший дом. Собрала купальник с полотенцем и подруге Алке звякнула:
– Ал, поехали загорать! Полежим у моря, искупнемся!
– Я же на работе, чудо гороховое! – Алка, похоже, даже обиделась на мое предложение.
– Жалко! Поеду одна, раз вы все так!
Загрузила в машину шезлонг и подалась на любимое побережье. Припарковалась у шлагбаума. Дежурный парнишка снова мне улыбнулся и денег не взял. Видать, я очень обаятельная.
– Ольга! Здравствуйте!
А вот это был сюрприз! Возле шлагбаума, ближе к морю, на огромном белом лежаке из пластика весьма эффектно полулежал Вадик и держал в руках стакан. Виски или коньяк, не иначе.
– Здрасте, Вадик!
А чего еще скажешь?
– Здрасте! Вы почему на машине не заезжаете? Решила быть честной до конца:
– Денег жалко.
– Глупости какие!
Кому как…
– Санек! – Это уже мальчишке на шлагбауме, который моим обаянием сражен. – Пропусти эту машину!
Тот быстренько и послушно задрал шлагбаум. Пришлось вернуться в авто и торжественно въехать на пляж. Дальше куда? Вадик не заставил долго ждать:
– Здесь паркуйтесь. А загорать чуть ниже будем.
Чуть ниже – VIP-зона. Прибрежное кафе с красивым деревянным настилом теплого соснового цвета, на котором в рядок стоят большие пластиковые лежаки благородного белого цвета. Такие же, как тот, что под Вадиком. Прямо с настила в море уходят специальные мостки того же соснового цвета, по которым, минуя камни, можно изящно спуститься в море. Все эти неземные удовольствия требовали дополнительной платы. И, судя по безлюдности, немалой.
Я слегка занервничала. Валюшка, конечно, выдала мне пару сотен на красивую жизнь, но впишусь ли я в них? Еще заправиться надо на обратном пути…
Однако припарковалась. Со своим шезлонгом времен царя Гороха светиться не стала, вышла налегке.
Вадик уверенно проводил меня к VIP-зоне, где нам очень обрадовался весь обслуживающий персонал. Я постепенно взяла себя в руки:
– А ты почему у шлагбаума сидел? – сама не поняла, почему перешла на «ты», но Вадик радостно поддержал:
– Так тебя ждал! Не стал звонить. Мы же договорились – первый же солнечный день за тобой. Вот и подумал: сдержишь ты слово или нет? Молодец, не обманула!
Если честно, я об уговоре не помнила, но признаваться не стала. Откровенно говоря, для первого свидания я выглядела так себе: на голове все тот же мышиный хвостик (пора, пора к стилисту! Как деньги появятся – сразу же). К тому же я нацепила слегка подвыгоревшие шортики (правда, из натурального шелка) и примерно такую же маечку. Кто ж знал, что у меня рандеву случится? Ну да ладно!
Вадик широким жестом предложил мне располагаться на любом из белоснежных лежаков, а сам куда-то исчез. Я снова нервничать взялась: куда, зачем, а я? С двумя сотнями в потной ладошке. Надо же, какое важное место занимают в нашей жизни деньги! Была бы в кармане сотка баксов, и я бы так же спокойно лежала у моря. А так…
Минут через десять Вадик, слава богу, вернулся. С шашлыками. Следом – девушка из кафе, в руках – фужеры и бутылка вина. Подошла с моей стороны, плеснула в один из фужеров на самое донышко и – мне протянула. Отведайте, бояре, любо ли?
Это мы много раз проходили. Я приняла кубок из ее рук, глотнула, кивнула с видом знатока – пойдет. А вино и правда было приличное. Девушка улыбнулась в ответ, из бутылки в оба фужера налила, На столик все это добро пристроила, который между нашими с Вадиком лежаками стоял, тоже белоснежный. И удалилась.
Уединились мы с Вадиком, в общем. К чему бы?
Вадик при этом был немногословен, но улыбался широко. Создавалось впечатление, что он на седьмом небе от счастья. Я терялась в догадках, а тем временем охотно жевала вполне приличный шашлык и охотно же запивала вином. Вадик делал то же самое, но с еще большей охотой – он просто набивал рот мясом, следом запихивал пучок зелени и двигал челюстями так активно, что хоть сдавай его на съемки в рекламе вкусных и полезных шашлыков из настоящих баранов. Прервавшись на секунду, он поинтересовался:
– Чё не раздеваешься?
Ну да, от растерянности я и забыла, зачем приехала. Загорать вроде.
– Раздевайся и пошли купнемся. Здесь хорошо в море заходить, по мосткам.
Может, я чего подзабыла и мы с Вадиком выросли в одном дворе? Очень уж по-свойски он себя вел. Ну-ну…
Стянула с себя одежку. В этом моменте я всегда комплексую и стараюсь уединиться. Как уже было сказано выше, телосложения я далеко не хрупкого, не модель как бы.
Ладно, плюнула на это дело, вещички пристроила и практически об руку с Вадиком пошла «купнуться».
Так, Олик, теперь сосредоточься, чтобы не поскользнуться, не споткнуться и не упасть, как принято. И Вадика заодно не сронить.
Росточка мы с Вадиком и правда одинакового оказались, только при этом он весь из себя спортивный, а я… Ну, мишка на Севере, словом. Вернее, мишка на пляже.
Короче, время пролетело незаметно, и мы заказали еще бутылек с вином. При этом Вадик сунул мне меню и спросил:
– Может, другого какого хочешь?
Я вдумчиво вгляделась в названия, аккуратно скосив глаз на столбик с ценами (сразу вспомнился Париж, к чему бы это?). Корректно ответила:
– Давай на твой вкус.
И действительно, зачем брать на себя такую финансовую ответственность?
Вкус у Вадика не подкачал. Вино, опять же по моим парижским воспоминаниям, нам принесли баксов по семьдесят за бутылку. Отказываться не стала.
Однако надо было о чем-то говорить – мы же воспитанные люди!
– Не боишься пить за рулем? – решительно начала я диалог. К этому времени Вадик, слава богу, дожевал очередной кусок, а снова набить рот еще не успел. Оттого улыбнулся очень широко и очень белозубо:
– Не-а! Я же из-за руля вышел!
Ага, с интеллектом примерно понятно, даже и не знаю, чем дальше разговор поддерживать. Спасибо, Вадик в этом особо не нуждался. И вдруг я расслабилась.
Мне вспомнилась веселенькая история, которая приключилась со мной года два назад. Дело было на Рождество, мне неожиданно позвонила моя давняя подружка и доложила, что к ней домой стекается вся наша еще студенческая компания. Они решили зажарить гуся, а нам было велено безоговорочно явиться к вечеру. Отказываться бесполезно, да и встретиться хотелось, и я согласилась, созвонилась с Валюшкой (мы тогда еще жили отдельно), позвала ее с собой. Та тоже особо не отказывалась, вечером я заехала за ней (машина у меня тогда тоже была своя), заодно забросила Мишку бабушке, и мы подались на вечеринку.
Засиделись, конечно, допоздна. Под конец вечера дело дошло до гитары и наших «боевых» песен. Короче, где-то глубоко после полуночи мы с грустью, но все-таки расстались.
В процессе потребления гуся и прочих разносолов я, конечно, выпила коньячку, но это не казалось мне существенным препятствием к вождению. Валюшке тоже наливали.
Когда засобирались домой, место водителя уверенно заняла я, потому как моя сестра панически боится водить машину в темноте.
Мы аккуратненько тронулись. Хоть я и не чувствовала никакого действия алкоголя, но все же ехала неспешно – мало ли!
По закону подлости, буквально за два квартала от дома нас тормознул гаишник.
– Блин, – высказалась я, а Валюшка сострила:
– Зебра за рулем долго думала, что имел в виду мужчина в форме, помахавший ей полосатой палкой.
Я припарковалась и опустила стекло. Гаишник не спеша подошел к нам, козырнул и попросил предъявить документы. Я предъявила. Все так же, в окно. Он бдительно рассмотрел все бумажки, заглянул в салон и дружелюбно предложил:
– Ольга Сергеевна, пройдемте в нашу машину.
– А в чем, собственно, дело? – независимо поинтересовалась я.
– Там разберемся. – И он зашагал к патрульной машине у обочины. Естественно, с моими документами в руках.
– Неужели унюхал? – удивилась я. – Я выпила-то пару рюмашек!
– А не надо было и этого!
– Надо было самой за руль садиться, раз такая трезвенница, – огрызнулась я и уверенно последовала в «их» машину. Села на пассажирское сиденье, «наш» гаишник уже передал мои документы другому, сидящему за рулем, а сам снова отправился на дорогу. За новой жертвой.
– Алкоголь принимали? – доброжелательно спросил меня «другой», молодой сержантик, совсем пацан.
– Нет, – честно солгала я и подумала: «С таким сосунком справлюсь влегкую».
Но не тут-то было! «Сосунок» был непреклонен и настаивал на своем. В смысле наличия во мне алкоголя.
Моя сестрица тоже подошла к нам и топталась рядом в растерянности. А образец патрульно-постовой службы продолжал исполнять свой долг. Он извлек какую-то трубочку и настоял, чтобы я в нее дунула.
Я дунула. «Сосунок» охнул и стал прямо-таки гранитным. Я приводила всевозможные доводы – бесполезно. Я привела в пример благополучную Европу, где существует разрешение на определенный минимум алкоголя. «Сосунок» посоветовал мне туда, в Европу, и перебираться, а в нашей стране существуют другие принципы. Я сдалась и предложила взятку. Гаишника это сильно оскорбило. Довольно редкая реакция в нашей опять же стране. Он закипел, как чайник:
– Значит, отказываетесь признать, что вы в состоянии алкогольного опьянения?
Я отказывалась, потому что никакого алкогольного опьянения не ощущала.
– Тогда так, – твердо решил он. – Вам придется проехать на экспертизу в городское ГИБДД, сдать анализы. И права там же свои оставите. Года на два.
– Ты с ума сошел, что ли?! – опешила я. – Я тебе что, девка уличная какая, на анализы по ночам ездить?
– В том-то и дело! – ответил он с искренним укором. – Приличная молодая женщина, а мало того что в нетрезвом виде автотранспортным средством управляете, так еще и врете!
Нет, такое я видела впервые! Поэтому потеряла дар речи.
– С вами пассажир? – спросил парень все с тем же укором в голосе.
– Сестра, – покорно доложилась я.
– Если она в нормальном состоянии (в отличие, видимо, от меня), то она должна пересесть за руль, наш сотрудник сядет с вами, и вы поедете.
Мы вышли к Валюшке и обрисовали ей проблему. Та сразу начала со взятки, чем еще сильнее раздраконила стража порядка.
Очень суровый, он извлек опять свою трубочку-тест и велел Валюшке дуть. Та покорно дунула. Тест показал абсолютную трезвость сестры.
Я опешила и не сдержалась:
– А куда это ты «Хеннесси» сливала, симулянтка?
– В карман! – огрызнулась «симулянтка».
– У вас есть водительское удостоверение?! – прервал наши с сестрой разборки страж дорог.
– Нет, – растерялась та. – Я его дома оставила.
– Значит, вы тоже не имеете права управлять автомобилем.
Пацан призадумался и пошел советоваться к старшему товарищу, который тем временем тормознул очередную машину. Там, похоже, были те же проблемы, что и у нас.
У нас, конечно, была в ГАИ своя «палочка-выручалочка». Воспользовавшись заминкой, мы принялись названивать. Увы, телефон знакомого гаишного начальника был недоступен.
– Это судьба, – сказала Валюшка и смирилась. – Теперь у тебя отберут права.
– Завтра же и вернут, – мстительно пообещала я.
– Это еще бабушка надвое сказала. Если в сводки попадешь, никто не поможет. А если срочно никто из «своих» не вмешается, протоколы составят, в компьютер внесут, и точно попадешь. А стыдно-то как! Приличная женщина среди ночи в состоянии алкогольного опьянения! Лучше бы ты двойную полосу пересекла!
– Прости, не успела!
Наш диспут прервал честный постовой, который радостно доложился:
– Мы сейчас здесь останемся, – и гордо добавил: – У нас пост все-таки! А через три минутки дежурный экипаж подъедет, оттуда за ваш руль пересядет наш сотрудник и доставит вас куда надо.
Пацаненок был так строг и горд чувством исполненного долга, что нам оставалось только кивнуть.
На всякий случай мы с тем же результатом еще раз набрали номер «палочки-выручалочки» и совсем скисли. Действительно, директор проектного института и ее сестра, «финансовый мозг города», отправляются сдавать анализы на предмет наличия алкоголя в крови.
Дежурный экипаж подъехал быстро. Из машины вышел веселый сержант и со словами: «Попались, девчонки!» – уселся за руль моей машины. Мы с Валюшкой сиротливо устроились сзади.
Парнишка лихо тронулся с места. Настроение у него было хорошее.
– Ну что, красотули? Плохо ваше дело. А водителю-то надо было рядом со мной сесть. Чтоб, значит, нотацию мою лучше слышала. Про то, как пить за рулем нехорошо! А еще дамы! Приличные такие! А кто, кстати, из вас водитель?
План в моей голове созрел мгновенно. Как, впрочем, всегда. Я ткнула сестру в бок локтем. Та ойкнула, что вполне могло сойти за ответ сержанту.
Мы остановились возле городской ГИБДД.
– Иди уж, пьяница, – сказала я Валюшке елейным голоском.
– Куда? – опешила она.
– На анализы.
Она у меня сообразительная. Поэтому послушно вышла из машины, показав мне напоследок кулак. Мы, конечно, не близнецы, но все же не чужие друг другу. К тому же на моем водительском удостоверении фотография почти десятилетней давности, я и сама на себя там похожа уже весьма отдаленно.
Валюшка вернулась минут через двадцать. Рядом с ней вился наш сопровождающий, что-то сбивчиво объясняя.
– Я подам на вас в суд, – донесся до меня твердый голос моей сестры.
– Это ваше право, – подавленно ответил тот, возвращая ей мои документы.
На сей раз она уселась за руль и уверенно тронулась.
– Что показали анализы? – осведомилась я.
– Хронический склероз, ящур и двухнедельную беременность тройней! – усмехнулась она.
– Ну а коньяк свой куда все же девала? Чокалась-то по-честному!
– Да в горшок цветочный сливала. У меня голова сегодня побаливает.
– Вот вредитель!
Домой мы вернулись глубокой ночью. После еще долго веселились, вспоминая эту историю. Хотя, по обоюдному согласию, решили никому о ней не рассказывать. Солидные дамы все же.
А вот теперь я вдруг рассказала ее Вадику, чем рассмешила его буквально до слез.
– Ну, вы и молодцы, девчонки! – радовался он за нас.
Вот так и прошел редкий солнечный день.
Мы валялись на своих белоснежных лежаках, потягивали холодное терпкое вино из провинции Шардоне, урожая двухтысячного года, смотрели в бескрайнюю морскую даль и покрывались золотистым загаром. Хорошо, однако!
Часам к четырем я засобиралась. Вадик совершенно не возражал и проводил меня до машины. Пока я возилась с сигнализацией, он невинно предложил:
– Оль! Давай завтра поужинаем где-нибудь?
– Мне завтра вечером детей на вокзале встречать, они с турбазы приедут.
При этом предполагалось, что про детей, их возраст и количественный состав Вадик, само собой, в курсе. Оттого он уточнять не стал и внес новое предложение:
– Тогда пообедаем.
У меня натурально опустились руки, я повернулась к Вадику и просто, так вот прямо в лоб, брякнула:
– Вадя, чего ты ко мне пристал?
Он заметно растерялся и как-то обиженно даже ответил:
– Так ты же мне нравишься.
Что мне было говорить? Нет, в целом я, конечно, не страшилка. Мужчинам нравлюсь. Но Вадик явно моложе меня, симпатичный, похоже, не бедный. Невысокий, правда, ну да бог с этим. Все при всем. И я – мишка на Севере, с хвостиком на голове и в линялых шортах. Ну да, я английский знаю, диссертацию пишу, рассказы всякие и вообще машину вожу неплохо. Потом, я еще готовить умею. Нет, положительного во мне немало. Но насколько важно это для Вадика? И опять же вряд ли он о моих достоинствах знает, я ведь ему почти ничего не рассказывала.
Я влезла в машину.
– Оль! Ну как? Завтра пересечемся? – Он сунул свою загорелую мордаху в мое окно.
– Позвони мне. Ладно? – сдалась я.
– Ага! – Он опять белозубо оскалился.
С тем и поехала. Вот счастье-то привалило! А что делать? Звякнула Валюшке. Оказалось – очень удачно, она как раз все свои делишки переделала. Зацепила ее на остановке.
– С пляжа?
– Ага. Валек, ко мне парень какой-то прицепился. Помнишь, за сотик мой заплатил и звонил потом? Вадик, короче, его зовут.
– Ну?
– Ну и все. Прицепился.
– Ты мысль ясно изложить можешь?
– Я изложила.
– Ага. Ну?
– Что «ну»?
– А ты?
– А я и не знаю. Сначала – маньяк, думала. Сейчас смотрю, вроде нет.
– Проблема-то в чем?
Я призадумалась. И правда – в чем? Прицепился и прицепился.
Валюшка головой покачала:
– Дураком ты у меня, Олик, растешь. Мешком из-за угла пуганной. Все нормально, жизнь идет. Нас любят, мы любим. Чего такого? А ты у нас вообще – красавица и умница.
Ну да, причем красавицы и умницы килограммов на пятнадцать больше, чем хотелось бы.
– Не знаю, Валек. Как-то просто так, на пляже привязался какой-то Вадик и теперь домогается.
– А какие тебе сложности нужны? Ты, по-моему, всю жизнь у мужиков интересом пользуешься.
– Да как-то отвыкла я уже от такого внимания.
– Здрасте. – Валюшка почти присвистнула. – А Валерка Сидорчук?
– Так он почти друг детства. Не считается.
– Хорошо, Игорь периодически проявляется, все целуетесь с ним. Правда, по телефону.
– Ну, это мы со студенческой скамьи так прикалываемся!
– Все равно, не отстает же! Вечно куда-то тебя вытянуть пытается. А Анатолий Сергеевич? Романсы тебе посвящает.
– Романтично, конечно, но он гораздо старше меня.
– Олик, ты, ей-богу, капризничаешь. Этот – молодой, этот – старый, этого – давно знаю, этот – на улице пристал. Одичала просто совсем.
– Сама одичала, – обиделась я. Тут мы и приехали.
Мамусик, конечно, уже была дома. Довольная и отмытая.
– У нас сальца кусочек не найдется? – невинно вопросила она.
– Конечно, найдется, – ответила я, так как отвечала за хозяйство. – А тебе зачем?
– Я водки бутылочку купила. Маленькую. В морозилку засунула. Чего-то после баньки захотелось.
Дожили!
– У нас и огурчик малосольный есть.
А вы бы что ответили на моем месте? И дети так удачно на базу уехали…
Был еще вчерашний гуляш. В общем, как-то хорошо все вышло. Мамин «шкалик» проскочил незаметно. Пришлось лезть в тайники и доставать свой – держу на всякий случай. Сгодилось вот…
Вечером позвонил Вадик. Будучи приличным человеком, поинтересовался, как я добралась. Ответила, что все о’кей.
– Завтра часиков в двенадцать созвонимся, – пообещал он.
Я согласилась, хотела обнадежить, что встречи жду с нетерпением, но не стала кривить душой.
Назавтра собирали меня всей семьей. В Валюшкиных запасах нашлись приличные расклешенные брючки (по-моему, это я года три назад их из Шанхая привезла. Мне они великоваты тогда были, а Валюшка просто берегла). И блузочка с золотниками. К этому добавили жемчужные бусы и еще всякой бяки.
Моей неземной красотой Вадик был сражен наотмашь. Он повел меня в итальянский ресторан. Название не помню. Не то «Марио», не то «Маранди». С ним там радостно здоровались. Видать, любимый гость.
Заняли маленький столик – совсем по-европейски. Привычно помалкивали. Ближе к десерту Вадик вежливо спросил:
– Я тут «стрелу» наколотил. Ну, встречу назначил. Деловую. На шесть секунд. Не возражаешь?
– Нет, конечно.
«Стрела» не заставила себя ждать. К нашему столику удивительно незаметно подкрался детина центнера на полтора. С бритой головой, в шортах, боксерской майке, сланцах, с золотой печаткой на толстом пальце и с дорогой борсеткой в руке. И сказал всего-то одно слово:
– Ну?
Я бы возмутилась обращением, но Вадик глазом не дернул, за своей борсеткой потянулся. Впрочем, ему мускулом дергать трудно было – опять рот набил. В борсетке рылся, рылся и вдруг судорожно все проглотил и выдохнул:
– Нету!
Детина терпеливо молчал. Вадик снова перерыл свою сумочку:
– Ну, нету! – и побледнел. Сильно.
– Через два дня. – Наш собеседник был еще менее красноречив, чем Вадик. – В это же время. Здесь.
Почему-то стало совсем не по себе.
Детина удалился. Вадик старался делать вид, что все в порядке. Но ковырял мороженое дрожащими руками. Он заказал мне еще терамису и еще один франчпресс с кофе.
Я спросила:
– Что случилось-то?
Вадик кривляться не стал и признался сразу:
– Диск пропал.
Мне, наверное, и самой надо было догадаться, но пришлось признаться в своей тупости:
– Какой?
Вадик не умничал:
– Да обычный. Мне его в Хабаровске передали, чтоб пацанам привез. Я вроде и привез. В борсетке всю дорогу лежал, а сейчас – нету. Куда делся?
– А на диске что?
– Да документы всякие, договоры. Я сильно не вникал. Ну, компромат, типа. Нашей братве это нужно, а я так – перевез, и все. Меньше знаешь, лучше спишь.
Мы снова помолчали, и так уже о многом переговорили.
– Тебе за детьми пора, – напомнил Вадик. Чем опять же показал себя с положительной стороны. Он рассчитался, и мы вышли. Мне тоже захотелось выглядеть прилично, и я сказала:
– Знаешь, я детей сейчас встречу и быстренько домой отвезу. А ты меня пока в парке подожди. И вспомни, где ты после Хабаровска был? Будем искать.
Сама не знаю, чего это меня на помощь к ближнему потянуло?
Вадик оказался послушным. Поехал в парк. По-честному. А я – на вокзал.
Дети прибыли вовремя, слегка красноватые от неожиданного загара. Кроме своих, пришлось подвозить еще и их друзей, потому что на вокзале я опрометчиво сказала:
– Сколько в машину влезет, столько и отвезу.
Их влезло человек восемь. Бедного Алика затолкали Мишке на колени и усадили обоих на переднее сиденье. Мало того, завидев гаишников, Мишка пригибал голову братца вниз. Без особой, впрочем, нежности, отчего последний визжал, как перепуганный, а выпрямившись, пытался двинуть локтем обидчика. Тот умело уворачивался. Всех остальных это очень веселило.
Так, под их визги и хохот, развезла всех по домам.
Своих пацанов сдала маме-бабушке. Доложила, что мое свидание продлится еще часа два. И смылась.
– Не надо было тебя дергать, за детьми и я могла бы съездить, – поздновато сообразила Валюшка.
Впрочем, и ладно. Потому как я – сторонник того, что рулевой у машины должен быть один, а то после Валюшки приходится перенастраивать под себя сиденье, руль, зеркала. И потом, я с трепетом отношусь к разным мелочам. В маленьком бардачке под правой рукой – «орбит», в подставке на панели – сигареты, в углублении возле коробки передач – телефон. Ну и так далее. С закрытыми глазами можно ехать. А после редких Валюшкиных разъездов все кардинально меняется. Вместо сигарет засунута пачка салфеток, вместо «орбита» – зажигалка, а сама пачка сигарет валяется под сиденьем. Все это ерунда, конечно. Но без крайней нужды Валюшку за руль ее собственной машины я стараюсь не пускать.
Вадик добросовестно сидел в парке на лавочке и довольно нервно покуривал. Видать, и правда ценную вещичку потерял. Однако при этом не забыл прикупить где-то розу и очень торжественно мне ее вручил.
Душой кривить не буду, я была тронута и по-матерински чмокнула его в щеку. Этот мой порыв доставил ему явное удовольствие, он по-свойски взял меня за руку (у него оказалась очень аккуратная рука, с ухоженными ногтями, сухая и приятно теплая). Мы уселись на лавочке и начали размышлять. Вадик честно доложил:
– В Хабаре я даже не ночевал. Приехал, пацаны мне диск передали в ресторанчике. Мы поужинали, и они же меня на поезд в обратку посадили. Пацаны свои, надежные. Дождались, пока состав тронулся – мало ли чё? Билет у меня в СВ был. Со мной тетечка пожилая ехала, книжку читала. Я сразу тебя вспомнил и затосковал.
– Господи, с чего вспомнил-то?
– Ну, ты же тогда у моря, когда мы познакомились, тоже книжку читала… Я вообще тогда мимо ехал, но, как такое увидел, сразу тормознул. И так и эдак ходил вокруг, все не знал, как пристать.
«Как-то ты запоешь, когда меня с блокнотиком закупленным увидишь, – подумала я. – Небось не поверит, что пишу, подумает – рисую». Но вслух сказала:
– Прямо Татьяной Лариной себя чувствую.
– Татьяной? – Вадик долго вспоминал, потом признался: – Нет, думай, что хочешь, но у меня ни одной знакомой по имени Татьяна нет! В школе, помню, была, но она Приставкина. Может, замуж вышла и фамилию на Ларину поменяла?
Я сначала растерялась, а потом рукой махнула:
– Ладно, Вадик, не грузись. Дальше что было?
– Ну, дальше ничего такого. – Он явно побаивался. – Утром приехал. Я машину на стоянке у вокзала оставлял. Сел. Поехал. Ну…
Чего-то он все же мялся.
– Потом домой приехал. Сполоснулся. Тут – солнце. Помчался на пляж тебя ждать.
Ну надо же!
– Да и все. На сегодня «стрелка» с пацанами была, чтоб диск передать. Вот. Ты дальше знаешь.
– Хорошо, – терпеливо сказала я. – Диск лежал в борсетке?
– Ага.
– Вспомни, что было между «машину со стоянки взял» и «домой приехал, сполоснулся»?
– Мм.
Задала я, видать, Вадику задачку. Ответил невпопад:
– У меня в борсетке отделение есть такое, потайное вроде. Я там диск и вез. В последний раз… – При этих сложных мозговых процессах его почему-то в краску кинуло, но вспомнил: – Ну, в тот же день, когда приехал, вчера то есть, после того, как с поезда сошел, больше и не заглядывал. Надежно. Отделение-то потайное!
У меня возникло чувство, что Вадик скрытничает. Зачем?
– Больше ты диск не проверял?
– Да нет. Борсетка всегда при мне.
– Да-а, я уже заметила.
Так-так, где же прокололся?
– Вадик, можно я при тебе в твоей борсетке пороюсь?
– Да, е!.. – И услужливо мне сумочку протянул. Борсетка была явно из дорогих, мягкая, приятно пахла кожей, с позолоченным замочком. В многочисленных отделениях лежали: связка ключей, документы на машину, записная книжка, ручка «паркер» (неужели пользуется?), пачка баксов, штуки на четыре, не меньше, пухлое портмоне, коробочка с визитками, конфетка «Ромашка»… И все вроде как.
– А где потайной карманчик?
Вадик многозначительно улыбнулся, я почувствовала себя посвященной, и показал на действительно неприметную «молнию» на задней стенке борсетки, слившуюся со швом между стенкой и крышкой. Я открыла замочек, отделение было небольшое, и там лежало что-то в яркой упаковке, блестящей, как леденец. Вадик стал совсем пунцовым, а я извлекла на свет… презерватив!
– Оля! – очень нервно сказал он. – Это совсем не то, о чем ты подумала!
Я повертела в руках упаковку. Интересно, о чем таком криминальном я должна была подумать? На мой взгляд, любой нормальный мужчина просто обязан иметь при себе такую штучку, но Вадик почему-то горячился:
– Я!.. Мне!.. Это у меня уже сто лет там валяется, – и покрепче сжал мою руку. Чтоб не убежала, наверное.
На построение несложной логической цепочки у меня ушло не более пятнадцати секунд.
– Вадик, давай колись, куда ты с вокзала поехал?
Угадала! Он опустил глаза, покраснел в восемнадцатый раз и долго молчал. Потом выдавил:
– Поклянись, что в наших отношениях ничего не изменится!
С трудом представляя себе, о каких отношениях идет речь, я охотно согласилась:
– Клянусь Родиной! Землю есть?
– С ума сошла! – впечатлился Вадик, после чего собрал в кулак всю силу воли и стал колоться: – Я там в купе, как о тебе подумал, так маятно мне стало! Ну… Стоишь передо мной, и все! Нравишься ты мне. Вот! В общем, из поезда вышел. На стоянке в машину сел. Ну, не могу, чувствую! Тебе звонить нельзя, мы же почти незнакомы. В общем, Петровне позвонил.
Вадик примолк. Видимо, посчитал объяснение исчерпывающим, но, к стыду своему, мне придется признаваться, что он переоценивает мои умственные способности. И я аккуратно уточнила:
– А Петровна – это девушка твоя, что ли?
– Ты что?! – Вадик чуть ли не креститься взялся. – У меня вообще сейчас девушки нет! Только ты! (Приехали!) А Петровна апартаменты приличные держит, как раз недалеко от вокзала.
Опять возникла пауза, и опять пришлось признаться в своей непроходимой тупости:
– Это кто такие – «апартаменты»?
– Ну. – Вадик слегка замялся, с явным напрягом подбирая слова. – Это гостиница на дому. То есть обычная квартира, но там можно всегда комнату снять. Хочешь – на день. Хочешь – на час.
В финале он тяжко вздохнул. До меня дошло, наконец, а он продолжил:
– Ну, позвонил я Петровне. У нее с утра комнаты все свободные…
Дальнейшее объяснение давалось Вадику все с большим трудом. Господи, неужели он всерьез думает, что я примусь ревновать?
– В общем, приехал к ней, она проститутку вызвала. Ну и… Но это совсем не то, что ты думаешь!
Интересно, а что тут еще можно думать?
– Да не отвлекайся ты! Я совсем в эту сторону не думаю! Я же клятву тебе дала.
– А-а. – Он явно вдохновился. – Ну, так и полез в борсетку, за «резинкой». Пока вытаскивал, диск рукой почувствовал – там был!
– Тайный карманчик сразу закрыл?
Вадика опять в краску бросило, надо же, какой застенчивый! Отрицательно помотал головой:
– Вряд ли. Торопился. Потом придремал еще. Ночью же в поезде плохо спал, мучался. – И на меня красноречиво взглянул. Я почувствовала себя практически секс-символом, но отвлекаться не стала, дальше слушала. – С часок, наверное, подремал. Потом Петровна меня кофем напоила, и я домой поехал. А тут и солнце! Помчался на пляж, тебя ждать.
Еще полчаса таких признаний – и я начну зазнаваться. И тут Вадик неожиданно полез целоваться.
Вынуждена признать, что это получалось у него гораздо лучше, чем говорить. Гораздо!
Вскорости, как девушка приличная, я засобиралась. Вадик слегка оторопел, но я пояснила:
– Диск твой сто процентов проститутка подрезала. Вопрос – к чему он ей? Думаю, надо навестить твою Петровну, через нее девушку найдем и напрямую спросим. Навещать будем завтра с утра, потому как ты сам говорил, что с утра у Петровны безлюдно. Компране ву?
Последнее было, конечно, излишним, но Вадик ему значения не придал, и без этого сраженный мощью моего интеллекта.
– Оль, только давай я за тобой заеду? А то на фиг нам на двух машинах мотаться? И мне нравится тебя покатать.
Хорошо мысль выразил, ничего не скажешь. От предложения отказываться не стала. Тем более что на бензин опять пришлось бы клянчить у Валюшки, зачем?
Сговорились на завтра, на одиннадцать. Вадик искренне полагал, что это и есть утро, переубеждать его не хотелось. На прощание еще раз жарко поцеловались, не могу сказать, что мне пришлось делать над собой усилие, расселись по машинам и разъехались.
Назавтра, ровно в одиннадцать, у подъезда стоял чистенький и блестящий джип. Под стать ему за рулем сидел Вадик и очень широко мне улыбался. Давненько меня никто не катал. Вадик протянул мне кулечек с клубникой и пояснил:
– У бабуськи по пути купил. Говорят, отходит уже ягода.
Сразил меня этим кулечком, конечно, просто наповал, но как-то весело на душе стало.
