Текст книги "Загадочный незнакомец"

Автор книги: Наталия Вронская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

13

Лиза прятала покрасневшие щеки в подушке. Она никак не могла уснуть, а тем более когда начинала вспоминать то, что произошло сегодня на кладбище. Да как она могла! Как могла! Что может послужить ей оправданием? Только то, что, как только лишь она опомнилась, сразу же вырвалась из рук Массимо и кинулась прочь.

Когда Сильвия увидела ее, бегущую с кладбища со всех ног, то перепугалась не на шутку. Она решила, что мертвецы гонятся за ее хозяйкой! Сильвия едва дождалась свою синьорину. Она и после не поняла, как ей хватило смелости не кинуться тотчас наутек впереди барышни.

Потом, когда Сильвия немного опомнилась, она приступила к барышне с расспросами, но та ничего не отвечала. Лиза так молча и прошагала всю дорогу до дому. А уж дома…

Дома она заперлась у себя и до вечера так и не вышла из комнаты. А потом, потом Лиза поняла… Она любила. Да, именно так! И этот огонь в крови, и безрассудство, и волнение, и все то, что сопровождает болезнь, называемую любовью, – все это кипело сейчас у нее в душе и в сердце.

Девушка долго не могла успокоиться, когда эта мысль пришла ей в голову. Все точно так, как она читала в романах, все точно так! За исключением того, что она была помолвлена с другим, и до вчерашнего дня считала, что любит своего жениха.

Но, наконец, она уснула. А потом… Потом ей приснился странный сон…

Лиза открыла глаза и села на постели. В раскрытое окно лился свет полной луны. Лунная дорожка стелилась прямо по полу. Почему служанка не закрыла ставни?

«Ах, да я же сама не пустила ее к себе вечером», – подумала Лиза.

Но не только ставни, само окно было приоткрыто. Вместе со струей воздуха в комнату Лизы вливался какой-то крепкий и странный аромат. Она никак не могла разобрать, что это так сладко пахнет. Лиза закрыла глаза. А когда открыла, то увидела, что в лунном луче стоит женщина – молодая и прекрасная. Только была эта женщина как-то странно одета – в золотое парчовое платье с небольшими фижмами. Верхняя юбка, согласно старинным модам, открывала нижнюю, черного бархата, расшитую драгоценными камнями. Из черного же расшитого бархата были манжеты рукавов и корсаж. На талии блистал огромный желтый топаз. На шее, закрепленная булавкой с желтым же топазом, но небольшого размера, была надета черная бархотка. На темных волосах сидела кокетливая черная треуголка, отороченная сверху белым мехом и с золотым бантом сбоку.

Женщина приветливо улыбнулась и подошла к постели Лизы.

– Кто вы? – спросила княжна, которая вовсе не испугалась, а только испытала сильное любопытство.

– Я та, которую ты так хотела видеть, – ответила пришелица.

– А кого я хотела видеть? – переспросила девушка, не в силах понять происходящее. – И как вы здесь оказались? Как вошли? Через окно?

Женщина рассмеялась.

– Да, через окно, – кивнула она головою. – Ведь я – призрак.

– Призрак?

– Да.

– Но… чей? Чей призрак? – шепнула Лиза.

– А кого ты так долго искала все последние дни?

– Неужели это… Это вы? Синьорина Уррака Гонзаго де Гандольфини?

– Да, это я, – опять рассмеялась женщина.

– Невеста князя Гвидо Кавальканти…

– Да, – при этих словах женщина явно опечалилась.

– Что с вами? – Лиза поднялась на постели и протянула руки к пришелице.

– Ах, как это грустно… – прошептал призрак.

– Что? Что грустно?

– Он никогда не любил меня… Нет, никогда. И он убил меня, потому что я узнала его тайну.

– Убил? – воскликнула Лиза. – Нет! Этого не может быть!

– Тайна! Страшная тайна! Он хранит ее, как зеницу ока! – призрак пришел в страшное волнение.

Видение заколебалось перед Лизиным взором и сделалось почти прозрачно. Стало трудно рассмотреть все подробности его наряда. Потом призрак успокоился, и его стало лучше видно.

– Послушай меня, – начала женщина, – я расскажу тебе… Нет, лучше покажу…

Призрак приблизился к Лизе, которая все еще стояла на коленях, и, наклонившись, расстегнул булавку, скреплявшую бархотку. Та соскользнула с бледной шеи и, когда призрак наклонился еще ниже, Лиза увидела на шее женщины две глубокие царапины. На девушку повеяло холодом и напала вдруг такая тоска, что Лиза едва не застонала.

– Ты видишь? – дама распрямилась.

– Да, – выдохнула Лиза. – Но что это?

– О… Это… – призрак заколебался. – Нет, нет, я не могу сказать! Мне не дают! Он мне не дает… Как же он ненавидит меня… и как я ненавижу его! – выкрикнула женщина.

– Стой! Постой!

– Нет, не могу, мне надо идти… – Призрачная рука схватила бархотку. – Прочь, прочь…

И женщина со стоном растворилась.

Лиза упала на подушки и прикрыла глаза. Ей было холодно, очень холодно! Казалось, с уходом призрака стало еще холоднее. Одеяло упало на пол, и у Лизы не было силы его поднять и накинуть на себя. Вдруг опять послышался шепот. Он делался все сильнее, и холод становился все нестерпимее. Лиза не могла припомнить ни одной столь же холодной ночи здесь, в Италии.

– Она была здесь?.. Да, она была здесь… – услышала Лиза. – Что она сказала?..

Девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо своего жениха – князя Гвидо. Тот сидел рядом с нею на постели и пристально смотрел Лизе прямо в лицо. Девушку будто заморозило. Она не могла двинуться, схваченная страхом и холодом.

Гвидо поднес руку к щеке Лизы. Его пальцы скользнули вниз, к ее шее. Он усмехнулся и наклонился к лицу девушки. Его взгляд равнодушно скользнул по ней.

– Что она сказала?.. – еще раз спросил он, теперь уже явственно.

Лиза качнула головой.

– Ничего? Я не верю… – прошептал он.

Лиза закрыла глаза, не в силах ни закричать, ни оттолкнуть его от себя.

– Посмотри на меня, – зазвучало у нее в ушах.

Девушка открыла глаза. Она увидела, как голова Гвидо склонилась к ее шее, и он поцеловал ее. А потом она ощутила сильную саднящую боль и потеряла сознание…

– Синьорина, синьорина, проснитесь… да что же это такое… – Лиза услышала взволнованный голос Сильвии.

– Ах! – вскрикнула Лиза и открыла глаза.

– Синьорина, вы так метались и стонали! – запричитала служанка. – Что с вами?

– Я… мне… привиделся кошмар… – пробормотала Лиза. – Ох, неужели это был только сон? Такой явный и… страшный…

– Я так перепугалась, когда услышала… Хорошо, что ваша дверь была не заперта.

– Да? Разве? А мне казалось, что я ее заперла на ключ… – слабо удивилась девушка. – Впрочем…

– И хорошо, что не заперли. А то я бы с ума сошла, если бы не смогла к вам войти, когда услышала ваши стоны. Вы подниметесь? – Сильвия наклонилась к расслабленно лежавшей на подушках Елизавете. – Ой, а что это у вас? – испуганно спросила служанка.

– Где? – вяло спросила девушка.

– Да вот, на шее. – Сильвия протянула дрожащий палец к шее госпожи.

Лиза подняла руку и с трудом коснулась шеи. Та болела и саднила, будто на ней была рана. На пальцах у Лизы оказалась уже несколько подсохшая кровь.

– Откуда это? Как вы поранились? – зачастила служанка. – У вас на шее запеклась кровь!

– Не знаю… – У девушки не было сил ни на ответы, ни на расспросы.

– А это что? Булавка? Зачем же вы взяли ее с собой в кровать! Вы же ею и поранились! – воскликнула Сильвия.

– Булавка? – Лизе было довольно безразлично все происходящее, она хотела спать, но, наконец, почувствовала, что в ее руке что-то зажато.

Елизавета поднесла руку к глазам и увидела перепачканную кровью булавку с небольшим желтым топазом. С тихим стоном Лиза закатила глаза и впала в беспамятство.

14

– Да что же это за напасть! – причитала Анна Александровна. – Только все поправилось, только я уж понадеялась… Что за недуг такой? А, главное, ведь ничто же не предвещало…

– Дорогая княгиня, – синьора Лоренца Виченца сидела рядом с нею и держала страдалицу за руку. – Может быть, это все не стоит такого внимания? Приснился кошмар, ваша дочь поранилась во сне… Конечно, крайне неразумно было брать с собою в постель такое украшение, но ведь ничего страшного не произошло.

– А эта слабость? Эта бледность? Она целый день пролежала в постели не в силах подняться!

– Просто от испуга, – принялась заверять княгиню синьора Лоренца. – Так бывает. Тем более с молодыми девушками. Вы же знаете, такая чувствительность и слабость свойственны этому возрасту!

– Но Лиза никогда не бывала такой. Разве только перед нашим отъездом, но мы полагали, что это хвороба. И думали, что здешний климат ее излечит.

Между тем за дверью стояли Сильвия и служанка синьоры Виченца – Клара. Они подслушивали, что говорят хозяйки. Потом, когда хозяйки примолкли, девицы отошли немного в сторону, и Клара сказала:

– Не наша ли это лихорадка?

– Да, сдается мне, что синьорина крепко больна, – поддакнула Сильвия.

– Она так же бледна, как и князь Гвидо? – спросила Клара.

– Да, совершенно так же. Как белый лист бумаги.

– Что у нас тут за напасть? – протянула Клара. – А ты помнишь синьорину де Гандольфини? Ведь она так же была больна и бледна.

– И умерла… – Девушки переглянулись.

– Боже сохрани… – перекрестилась Клара.

То же сделала вслед за нею и Сильвия.

– Вам не надобно сидеть взаперти, – продолжила синьора Виченца. – Приезжайте к нам нынче вечером. Вашей дочери полезно будет общество ее сверстников. Тем более что они с Марией такие подруги.

– Если моей Лизе будет лучше, и она этого захочет, то, конечно, мы приедем. Благодарю за столь любезное приглашение, – кивнула княгиня.

Вскоре синьора Лоренца откланялась и уехала домой. А Лизе к вечеру стало лучше. Она уже днем поднялась с постели и вышла к обеду. Слабость и томность не оставили ее и было даже странно видеть ее, обычно такую живую и бойкую, столь расслабленной и вялой.

– А князь Гвидо приходил? – вдруг спросила она у маменьки.

– Князь Гвидо? – изумилась Анна Александровна. – Да ведь он в отъезде. Разве ты позабыла?

– В отъезде? – Лиза подняла голову. – А мне показалось, право… – Она замолчала.

– Да что?

– Это был сон… – пробормотала Лиза.

– Что, милая? Я не разобрала, – сказала княгиня.

– Мне приснилось, что он приехал, маменька, – ответила девушка. – Но сон был такой… яркий… И я подумала… Да, я ошиблась. – Лиза улыбнулась.

Анна Александровна озабоченно посмотрела на дочь, но ничего к этому не прибавила.

– А вот, кстати, Лизок, нынче вечером нас звали к себе Виченца. Не хочешь ли ты пойти?

– Хочу, – оживилась Лиза.

– А станет ли в тебе силы?

– Конечно, – уверенно ответила девушка.

– Впрочем, поедем на коляске, да и недалеко это… – задумчиво произнесла княгиня.

– Да, – согласилась Лиза.

Силы, вдруг вспыхнувшие в ней, оставили ее, и она вновь почувствовала слабость.

Но вечером обе дамы все же покинули palazzo и отправились в гости.

Лиза сидела за столом рядом с Марией, которая заботливо расспрашивала ее о самочувствии и о причине такой внезапной бледности. Лиза не могла ничего ответить. Она сама толком не понимала, что произошло с нею. Что это было? Сон? Видение? Быль? И откуда взялась та булавка?..

Нет, это вовсе было не ее украшение. Это была та булавка, что носила на себе женщина-призрак, Лиза ясно разглядела все подробности ее наряда. Два желтых топаза – определенно два желтых топаза, большой и малый! И этой булавкой была сколота бархотка на шее, а под бархоткой…

Что означали эти царапины? И как она, Лиза, умудрилась поцарапать себе шею? Несомненно, тот кошмар, что ей привиделся, был следствием укола неведомой булавкой. Да, она оцарапалась, и ей приснилось бог весть что. Шея Лизы была завязана платочком, ей не хотелось, чтобы все обращали внимание на царапины, портившие ее нежную кожу.

Однако ей оказывали внимание весь вечер, и все ее расспрашивали о том, как она себя чувствует и что с нею приключилось. Наконец, Лизе это наскучило. Она решила выйти в сад и побыть в одиночестве на вольном воздухе. Улучив момент, когда все были заняты каким-то разговором в другом конце комнаты, Лиза выскользнула в сад.

Она пошла вдаль по освещенной тропинке, углубляясь в заросли и желая посидеть в беседке близ фонтана. Было довольно прохладно, но Лиза решила не возвращаться за шалью. Она решила посидеть немного в одиночестве и скоро вернуться в дом. Дойдя до беседки, Лиза увидела, что та уже занята. На скамье, лицом ко входу, сидел Манчини. Он будто ждал Лизу, потому что совершенно не удивился ее приходу, а напротив – улыбнулся.

– Вы? – поразилась девушка. – Отчего вы здесь, а не в доме?

– Я дышу свежим воздухом, – ответил Массимо.

– Не буду вам мешать, – сказала Лиза, и уже было отвернулась, но тот живо вскочил на ноги и удержал ее за руку.

– Останьтесь, – произнес он тихо. – Вы ведь тоже не зря сюда пришли?

Лиза помолчала, но вырываться и убегать не стала. Она покорилась молодому человеку, который подвел ее к скамье и усадил рядом с собою.

– Я знаю, вы были нездоровы? – спросил Манчини.

– Да.

– Что с вами произошло? – голос молодого человека звучал нежно и весьма сочувственно.

– Я не знаю. – Лиза повернулась к Массимо лицом.

Ей вдруг захотелось ему все рассказать.

– Я не знаю, что… – продолжила она. – Странное видение или кошмарный сон. А утром я была нездорова. Слабость, причины которой я не могу понять, – девушка, ослабев, прильнула к плечу молодого человека.

– Вот как? – протянул Манчини. – Это действительно странно. Но мне знакомы эти симптомы.

– Что?

– Да. Я знал нескольких человек в нашей местности, которые после ночных видений слабели, не понимали, что происходит, но теряли силы и… – задумчиво говорил он.

– И – что? Умирали? – голос Лизы дрожал, и в нем слышались слезы.

– О нет! – поспешил успокоить девушку Массимо.

Он, казалось, резко оторвался от своих дум и крепко взял ее за руку.

– Вовсе нет. Это не смертельная болезнь, от нее есть средство. Думаю, что вам ничто не грозит, – уверенно окончил он.

– Вот как? – У Лизы отлегло от сердца, ведь она уж почти приготовилась умирать.

– Вы не умрете, это совершенно исключено, – продолжил Манчини.

При этих словах рука его протянулась к талии Лизы и крепко обняла ее, притянув к себе.

– Что вы делаете? – слабо запротестовала девушка, но, откровенно говоря, протестовать ей вовсе не хотелось.

Она только вздохнула и поддалась на это прикосновение. Губы Массимо нашли ее губы, и Лиза, томно вздохнув, обвила руками шею молодого человека.

– Что это? – через некоторое время шепнул он, разумея платок, которым была повязана шея Лизы, ибо губы его неожиданно наткнулись на это препятствие.

– Нет, не развязывай его, – испугалась Елизавета.

Ей не хотелось, чтобы Массимо видел эти ужасные царапины на ее шее. Но молодой человек проворно развязал платок и увидел то, что Лиза так тщательно пыталась скрыть.

– Эти царапины… Откуда они? – серьезно спросил Манчини.

– Не знаю. Я оцарапалась во сне. – Лиза ответила довольно равнодушно и спокойно, потому что в объятиях Массимо чувствовала себя в полнейшей безопасности.

– Ты должна мне рассказать, что это был за сон, – потребовал Манчини. – И рассказать подробно.

– Я не стану, – поначалу твердо ответила Лиза, потому что ее пугала необходимость рассказать обо всем молодому человеку, особенно о том, чем окончился ее сон, то есть о явлении князя Гвидо.

Но Манчини не так-то просто было сбить с толку. И через пять минут девушка уже рассказывала свое видение во всех подробностях.

15

Следующую ночь княжна провела спокойно. Она и сама не ожидала, что так крепко и без снов проведет ее. Причиною тому было то, что вчера она все свои страхи поведала Массимо.

«Массимо…» – шептала она, засыпая. Это было самое прекрасное имя на свете!

Массимо успокоил ее вчера. Он ничего не сказал, не стал уверять ее в том, что все произошедшее с нею лишь плод ее воображения. Он просто поцеловал ее вчера так крепко, что Лиза забыла про все на свете. Затем Массимо повязал платок на ее шее и велел никому ничего не рассказывать.

Они не менее сорока минут провели наедине в беседке, и Массимо обнимал девушку, чтобы она не замерзла. Потом, наконец, опомнились, и молодой человек, улыбаясь, заметил Лизе, что их наверняка уже разыскивают.

– Но ты ничего мне не сказал, – взволновалась вдруг Лиза. – Что же мне делать? Что со мною было? А если и этой ночью…

– Тс-с. – Он приложил палец к ее губам. – Этой ночью ничего не произойдет, будь уверена.

– Но что это было? Неужели мне и в самом деле явился… призрак?

– Не знаю… – задумчиво протянул Массимо. – Не знаю, но за эту ночь, повторю, ты можешь быть спокойна.

Лиза улыбнулась:

– Я тебе верю. Но разве призраки в твоей власти? – лукаво прищурилась она.

– Быть может, – в тон ей ответил Массимо.

– Вот как? А сам ты – не призрак? – Она провела рукою по его щеке.

– Нет, я определенно не призрак. У меня, конечно, есть свои недостатки, о которых ты в свое время непременно узнаешь, но я не призрак. – Он поцеловал гладившую его руку.

– Я с нетерпением жду того времени, когда узнаю твои недостатки. Наступит ли оно? – Лизе вдруг стало грустно.

– Наступит, – уверенно ответил Массимо.

– Но завтра я хочу пойти туда… – твердо заявила девушка.

– Куда? Куда ты собралась?

– На кладбище.

– Это еще зачем? – нахмурился Массимо.

– Не знаю, – ответила Лиза, – но я чувствую, что должна это сделать… И что все-таки за странная эпитафия? Что там было сказано? – Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить прочитанные на могиле стихи. – Кажется, так: «Покойся с миром, милый прах! Мысль о тебе живет в веках, пребуду вечно я с тобой и охраню здесь твой покой». Что это значит? – Она живо обернулась к Массимо.

Тот покачал головой:

– Не знаю…

– А мне кажется, ты знаешь. – Лиза не сводила глаз с молодого человека. – О чем это: «пребуду вечно я с тобой»? Я было подумала, что о любви. Ведь это так естественно предположить, что жених в безутешной скорби и любви обещает покойной невесте вечно любить ее. Но ты сказал, что о любви тут речи нет. Да и призрак, если это только не просто моя фантазия, определенно сказал, что жених не любил ее.

– Так, – взгляд Массимо сделался непроницаемым, и по его лицу стало невозможно что-либо понять.

– «И охраню здесь твой покой», – продолжала девушка. – А это про что? Как и для чего хранить покой умершего человека? Ничего не понимаю, – в замешательстве произнесла она. – Ну что же ты молчишь?

– Я не знаю, что сказать.

– Нет, ты знаешь! Ты просто не хочешь ничего объяснить мне, – заметила Лиза.

– Пусть так. Но если я не хочу объяснять тебе происходящее, то имею для этого вескую причину. Я забочусь о тебе.

– Я верю, поэтому не обижаюсь. Но на кладбище я завтра пойду.

– Хорошо. Я знаю, что тебя не переубедить. Но не хочу, чтобы ты была там одна. Я буду ждать тебя у ворот кладбища. Только не понимаю, для чего тебе это надо? – спросил Массимо.

– Я и сама не знаю для чего, но должна это сделать.

На этом они и расстались. Лиза совершенно успокоилась и утром с улыбкой вспоминала прошедший вечер и с надеждой думала о грядущем свидании. Одно только омрачало ее мысли – воспоминание о женихе, о князе Гвидо Кавальканти. Но девушка отмела эту мысль, обещая себе подумать об этом после. Она живо встала, оделась и весело спустилась к завтраку.

Лиза стояла у самых ворот кладбища, держа в руках цветы. Массимо, как и обещался, ждал ее за воротами. Елизавете было не по себе, но она ни за что не призналась бы в этом. Они молча брели по дорожкам, пока, наконец, не обошли церковь и не оказались у ангела со стелой и кубком.

– Для чего тут этот кубок? – задумчиво пробормотала Лиза.

– Должно быть, для питья, – услышала она.

– Что? – девушка резко обернулась к Массимо.

– Кубок для питья, – серьезно повторил тот.

– Но… – Лиза замолчала, не сумев продолжить.

Затем она подошла ближе к могиле и поместила принесенные цветы в специально устроенную для них вазу.

– Бедная синьорина… – прошептала она. – Покойся с миром…

Они простояли еще около десяти минут у могилы, но ничего необычного с ними не произошло. Затем молодые люди так же медленно ушли прочь.

– Теперь ты спокойна? – спросил Манчини спутницу. – Ты больше не захочешь прийти сюда?

– Нет. Это, кажется, совершенно незачем, – ответила, слабо улыбнувшись, Лиза.

Они остановились у ворот, за которыми Лизу ждала Сильвия.

– Мне не хочется отпускать тебя, – тихо сказал Массимо.

– Но ты должен. – Лиза подняла на него глаза. – Ты помнишь, что я невеста другого человека?

Молодой человек помолчал.

– Что же ты ничего не говоришь? – продолжила Лиза.

Он поднял на нее глаза и ответил:

– Ты не будешь его женой.

Манчини сказал это так уверенно, что Лиза поразилась.

– Что? – переспросила она.

– Ты не будешь его женой, – четко повторил он. – Так и знай.

Лиза улыбнулась. Массимо обнял ее и прижал к себе.

– Верь мне…

– Но это невозможно, – тихо сказала девушка.

– Возможно. Я точно знаю, что так и будет…