Текст книги "Главное – не влюбляться (СИ)"
Автор книги: Наталия Веленская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 40
А мы тут это… плюшками балуемся.
Так и вертится на языке, но благоразумие берет верх. Я молчу и лишь аккуратно убираю с лица руки оцепеневшего Ярослава. И чего он застыл-то? Отодвигаюсь вместе со стулом и оборачиваюсь к Александру третьему.
Ну теперь понятно, чего Мереминский статую изображает. Мне от такого разъяренного взора тоже хочется под стол спрятаться. Очень уж красноречивый взгляд устремлён на меня и Ярослава. Со спины в пол оборота наша поза, наверное, смотрелась ещё более двусмысленной. Но не буду же я оправдываться перед Сашей? Если так подумать, он мне вообще кто?
– Как что? Обедаем, – невозмутимо отвечает Ярослав. Ура! Кажется, пиарщик вышел из оцепенения, и отдуваться одной мне не придётся.
– Добрый день, Александр Романович, – пропищала я. Господи, это реально мой голос? Ужас какой! Откуда эта предательская дрожь и виноватая интонация?
– Добрый. – коротко отзывается Корсаков. – Приборами пользоваться не пробовали?
Чёрт! Неужели до сих пор я сижу с грязной физиономией? И вообще, намекать даме на конфуз неприлично!
– Они иногда подводят, Сань, – усмехается Ярослав. – А вот есть с рук, знаешь, оно как-то интереснее, я бы даже сказал романтичнее…
Что-о-о? У меня вытягивается и лицо, и рот, и я сама сейчас готова превратиться в одну сплошную недоумевающую букву «О». Что чёрт возьми несёт Мереминский?!
Смотрю на него и вижу в его глазах, как стая бесят лихо отплясывают ча-ча-ча.
– Ярослав, я просил тебя на работе соблюдать субординацию, – Корсаков злобно чеканит каждое слово. Я не хочу смотреть ему сейчас в глаза и встречаться взглядом, который будто прожигает меня насквозь, и отнюдь не от страстного желания поцеловать.
Я хочу провалиться сквозь землю. К тем самым бесятам. Я даже готова научиться танцевать ча-ча-ча!
– Да ладно! Здесь можно сказать все свои, – отмахивается Ярослав и медленно наливает себе напиток. – Ты ведь уже знаком с Лизой? Я думаю, ты и сам понимаешь, что человек она хороший, надёжный, лишнего болтать не будет. Да и Фара за неё ручался. Лизок, тебе сока налить ещё?
Киваю в растерянности головой и молча передаю стакан. Лизок?! Какую игру затеял Мереминский? И почему он без спроса втягивает в это меня?
– Фара? – переспрашивает Александр третий. Медленно подходит к столу, скрестив руки на груди. Практически нависает над нами, от чего становиться ещё более неуютно.
– Мой однокурсник Фарид Сафин, мы вместе в КВН играли, – поясняет Мереминский. – Он теперь главред в журнале «ГородОК». Благодаря Фаре мы с Лизой и познакомились.
– Ясно.
Садиться в кресло во главу стола для совещаний.
– Санек, а я, оказывается, тот ещё счастливчик, – продолжает улыбаться главный пиарщик, не обращая внимание на молчаливое настроение друга. – И новую рекламную площадку получил, и с такой девушкой познакомился… Лиз, тебе не кажется, что это судьба?
– Ты о чём? – мне остаётся только хлопать глазами.
– Наша встреча, конечно, – отвечает Ярослав. – Ты Александра Романовича не стесняйся. Это он на людях серьёзный дядя, в жизни очень даже приятный милый парниша.
Милый парниша только тяжелее задышал и смерил Мереминского ещё более убийственным взглядом.
– Только смотри мне, не смей тут свои очаровательные флюиды источать, – строго говорит Ярослав другу, пригрозив пальцем. Придвигается ко мне и приобнимет одной рукой за плечи, как будто это поможет защитить меня от тех самых флюидов Корсакова. Я лишь тихо ойкнула. Внутренняя чуйка подсказывала, что надо сматываться. Срочно. Я не знаю, что за спектакль решил устроить Мереминский, и даже не хочу в этом разбираться, но дело дрянь! – А то я тебя знаю, включишь на максимум своё обаяние и опять уведёшь у меня девушку.
Опять? Корсаков уводил девушку у лучшего друга? В моих глазах слишком красноречиво плескается этот вопрос, поэтому Ярослав продолжает.
– Лиз, не переживай, в случае чего, я смогу защитить тебя от чар этого прожжённого Дон Жуана….
– Мереминский, ты что несёшь твою мать?! – рычит Корсаков, в ярости даже приподнимаясь с места.
– Обозначаю свои позиции. На всякий случай, – говорит Ярослав, тут же переключившись на серьёзность.
Какие еще к чёрту позиции? Нет у него никакого интереса ко мне! Я бы заметила хоть какие-то намёки на флирт при первой встрече. Но их не было, зуб даю! Или это месть за то, что он не может вывести меня на чистую воду по поводу контракта?!
Я аккуратно убираю руку Ярослава со своего плеча.
– Ты что решил свою личную жизнь устраивать в рабочее время? – уже практически рычит Александр третий.
– Почему в рабочее? У нас деловой обед, мы совмещаем приятное с полезным…
– Мы тут обсуждаем идеи для предстоящего конкурса, – наконец я робко подала голос. Надо прекращать этот фарс. Непонятно до чего они договорятся такими темпами. – Ярослав поэтому и меня пригласил в офис…
– Лиз, зови меня просто Ярик. К чему все эти полные имена? – подмигивает Мереминский. Смертник! Да что ж он творит-то? Я только попыталась вывести разговор на путь правды и благоразумия, а Ярослав вновь решил выкатить цирковую повозку. Главного клоуна вызывали?
– Какого ещё конкурса?
Вкратце, немного запинаясь, пересказываю Корсакову наши планы организовать «Корсару» совместный конкурс с журналом «ГородОК», чтобы подогреть интерес к открытию трц.
– Почему меня не поставили в известность? – раздражённо спрашивает Саша. И одаривает меня разочарованно раздраженным взглядом.
– О чём? О конкурсе, которого пока нет? – ухмыляется Ярик. – И вообще, с каких пор тебе надо докладывать о нулевых стадиях проектов?
– Вот с этих самых пор! – бьёт кулаком по столу Саша. Я с изумлением смотрю, как тихая ярость понемногу находит себе выход. Мне ещё не доводилось видеть Сашу таким. Зачем Ярослав накаляет обстановку?
– Тебе заняться что ли больше нечем? Ещё скажи тебя в рабочую группу позвать для обсуждения, вечно занятой ты наш, – говорит Мереминский, смеясь. Даже для друга всё то, что сейчас происходит – перебор. Нельзя так общаться с руководством при постороннем человеке! А что ни говори – я все-таки посторонний. Совсем неправильно изгаляться и так в открытую хамить. Даже если Корсаков когда-то увёл у него девушку… Вообще, в голове не укладывается, что Саша мог так поступить! По нему и не скажешь. Или я ничего не понимаю в людях? Мог ли Ярик соврать? И если да, то почему Корсаков не опроверг его слова?
У меня уже начала болеть голова от всех этих мыслей и гнетущей обстановки. Я вижу, как после слов Ярослава, у Саши злобно на лице заходили желваки. Но от эффекта разорвавшейся бомбы нас спасла трель мобильного Александра третьего.
Саша кидает быстрый взгляд на экран телефона, недовольно морщится и поднимается с места.
– Я не прощаюсь, – цедит он, выходя из кабинета.
Кажется, у Мереминского офигенный ангел-хранитель. Потому что он только что спас его клоунскую задницу от расправы. Ух, как я была зла! Зла и растерянна одновременно.
– Яр, ты что творишь?! – злобно шиплю я, резко поворачиваясь к главному пиарщику. Официально заявляю, что этот вопрос можно смело назвать вопросом дня.
– А что я? Я защищаю понравившуюся мне девушку от посягательств всяких там…
– Ярослав!!
– И ещё я несу ответственность перед Фарой, что у нас в компании тебя никто не обидит, – для большей проникновенности и убедительности Мереминский даже взял меня за руку, но я тут же отдернула её, как ошпаренная. – Лиз, я прекрасно знаю, какое впечатление Корсаков может оказывать на девушек. И как он ведёт себя с ними в последнее время… Он ведь был достаточно милым при подписании контакта?
Был, но в слух говорить этого не буду.
– Какое мне дело до Корсакова?! Если у тебя к нему личные счёты, разбирайтесь сами!
– Все наши личные претензии друг к другу мы уже давно разрешили, – спокойно отвечает Ярослав. Пронзительно голубые глаза смотрят внимательно и задумчиво. – Я предупреждаю на случай, если он начнёт к тебе клеиться, а он начнет…
– Как начнёт, так и закончит! – отрезала я.
– Мне нравится твой настрой, – расплылся в улыбке Мереминский. – Значит, у меня есть шанс?
– На что?
– Узнать тебя поближе, – улыбка пиарщика становится ещё шире. – Или я тебе совсем не нравлюсь? Только отвечай честно, а не как с контрактом.
Остановите землю, я сойду! Да, нет, не знаю? Что происходит? Где здесь скрытая камера, и куда мне смотреть?
– Ярослав, я не знаю, какая муха тебя укусила, и с чего вдруг у тебя возник ко мне интерес…
– Как откуда? Мне всегда нравились загадочные девушки, – искренне изумляется парень, как будто я ставлю под сомнение то, что дважды два – четыре. – А ты у нас одна сплошная загадка. Я что не могу защитить понравившуюся мне девушку?
Ещё немного и обиженно засопит. Вот только почему я ему не верю от слова «совсем»?!
– Каким образом? Устроив балаган?! – я правда не понимаю. Если он так переживает по поводу любого поползновения в мою сторону своего друга, то почему нельзя было заранее предупредить меня наедине в спокойной обстановке! Для чего это показное рыцарство и желание полезть на рожон?
– Лиз, я правда не хочу, чтобы ты потом разочаровывалась…
– Да с чего ты вообще взял, что между мной и Корсаковым что-то есть?!
– Ну со зрением у меня всё в порядке. И я вполне могу отличить понравившуюся нашему Дон Жуану девушку от всех остальных.
– Яр, мне кажется, не очень хорошо так называть своего руководителя при постороннем человеке. И вообще Дон Жуан звучит как-то оскорбительно…
И ещё мне кажется, если Мереминский не угомонится и пару раз упомянет в разговоре с Корсаковым нечто подобное, то ему точно не сносить головы!
– Ничего я его не оскорбил, – возмущается Ярик. – Я его часто так называю. Да и вообще, на правду не обижаются. Знала бы ты его во времена нашей буйной молодости, и как этот серьёзный дядя отжигал не по-детски. Это сейчас у него всего одна любовница…
Какая ещё любовница?!
Кровь моментально прилила к моим щекам, покидая область сердца из-за чего стало трудно дышать.
Дверь с шумом распахивается. Дон Жуан решил вновь почтить нас своим присутствием.
Глава 41
Я стараюсь чтобы ни один мускул не дрогнул у меня на лице. Нельзя показывать, что меня задела последняя фраза Ярослава. Хватит, наверное, того, что я сижу с пунцовыми щеками.
У Саши есть любовница. А раньше? Несколько сразу?! Именно это имел в виду Мереминский? И для Корсакова это нормально?
Я пытаюсь переварить эту информацию, повторяя её про себя вновь и вновь.
Вот ведь дура! Наивная дура! Неужели Ярослав прав, и Корсаков только с виду только такой хороший? Но зачем ему это всё? Зачем ему такая, как я? Решил расширить свой список? Или потянуло на экзотику – пообщаться с обычной среднестатистической девушкой, а не со всякими мисс мира, или с кем такие, как он, обычно отжигают?! Противно. Горько и противно.
Идеальных не бывает. Всегда должно быть какое-то «но». Я-то наивная думала, что это «но» – то, что Саша упрямый баран, который захотел добиться моего внимания. Целеустремлённый и упёртый, но искренний и настоящий. А ему просто захотелось поиграться…
Вдох выдох, стараюсь сохранять спокойствие. На секунду прикрываю глаза, ощущая навернувшиеся слёзы. Ещё чего не хватало! Нужно держать лицо. И считать секунды до момента, когда я смогу покинуть это чёртово здание.
Я не хочу на него смотреть. Я не хочу находиться с ним в одном кабинете, и дышать с ним одним воздухом. Но я не могу не чувствовать его взгляд на себе. Казалось, он проникает даже под кожу. Оставляет невидимые отметки. И я чувствую, как по венам разливается жар, смешанный с тупой острой болью.
– Итак, вы планируете накидывать идеи? Без предварительной аналитики? – спрашивает Саша.
– Это просто мозговой штурм, – отвечает Ярослав и я, чувствую на себе пронзительный взгляд пиарщика. Наблюдает за моей реакцией и слегка хмурится. Хотела бы сейчас я видеть со стороны своё лицо, и что по нему можно прочитать.
Какой на хрен мозговой штурм? Я сейчас вообще ничего не соображаю. Дышу, моргаю и ладно, как говорится, и на этом спасибо.
– Хорошо, я, пожалуй, тоже поучаствую, – пожимает плечами Корсаков.
Уходи! Мне хочется прокричать ему это в лицо, но я лишь поднимаю на него глаза, стараясь вложить во взгляд всю свою горечь и презрение. Саша озадаченно смотрит в ответ.
Ярослав начинает активно накидывать идеи. Хорошие, плохие, глупые, безумные. Собственно, поэтому подобные встречи и называют мозговым штурмом. Работа, как обычно, спасает. Я выхожу из оцепенения и начинаю комментировать версии Мереминского. Улыбаюсь Ярославу и практически соглашаюсь со всеми его мыслями. С удивлением ловлю на себе искрящийся взгляд главного пиарщика. Знаю, что ласковое слово и кошке приятно. Ну или в нашем случае – коту. С трудом отдаю себе отчёт, что творю. Со стороны это скорее всего выглядит как флирт. Плевать! Жгучая ярость разъедает меня изнутри, и поэтому мне сложно остановиться.
Хотя на самом деле мне ведь абсолютно фиолетово на Ярика, хоть он и довольно красивый парень, и выглядит в точности, как типичный герой популярного молодёжного сериала. Это месть Корсакову? Который перестал выдвигать свои предложения и просто сидит мрачнее тучи, глядя на нас. О да! Наблюдаю, как его лицо, всё больше и больше темнеет.
– В принципе, можно привлечь к спонсорству и магазин нижнего белья, – соглашается со мной пиарщик, развивая мысль, что конкурс определенно должен быть направлен на женскую аудиторию. – У нас их в трц штуки три точно будет. На ювелирку тоже есть выход, можно договориться.
– Чем больше призов, тем круче, – соглашаюсь я, одаривая его самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна в текущий момент.
– Кстати, Лиз, забыл спросить, а ты чего завтра делаешь?
Ох, какой хороший вопрос. Ещё с утра я знала на него ответ. А сейчас сильно сомневаюсь, что хочу ужинать с Сашей. Отвечать в его присутствие та ещё задача. Но и молчать тоже будет глупо.
– Вроде бы были какие-то планы, – обтекаемо говорю я, – Но это не точно… А что?
– Елизавета! – раздаётся сверху голос Александра третьего. Когда он успел подскочить с места-то? – Я совсем забыл, что мы не договорились с вами по поводу июньского разворота. У меня есть полчаса до следующий встречи. Пройдёмте, обсудим.
Это выбор без выбора. Потому что мне протягивают руку, и в следующею же секунду хватают и своевольно тянут с места. Я лишь успеваю подхватить свою сумку и кинуть ошарашенный взгляд на Мереминского. Потому что и ежу понятно, что обсуждение рекламных разворотов находится вне зоны компетенции руководителя холдинга!
– Александр Романович, это так важно? – удивлённо спрашиваю я.
– Да! – отчеканил Корсаков, крепко сжимая мою руку, как будто я могу куда-то убежать. Хотя не спорю, хотелось.
– Лиз, загляни ко мне перед уходом, – кричит вслед Ярик. Его недоумение вновь сменяется танцующими в глазах чертятами, – Назначим следующее собрание и заодно обсудим планы на завтра…
Я не успеваю ничего ответить. Кажется, Ярослав ещё что-то говорит, но я уже не разбираю слов. Саша ускоряет темп, и мы несёмся сломя голову к его кабинету. Я еле успеваю передвигать ноги.
– Можно поаккуратнее? – шиплю я, пытаясь выдернуть руку. – И вообще на нас довольно странно смотрят. Почему я не могу просто идти следом?
И это правда. Подчинённые Корсакова с любопытством провожали нас взглядом в коридоре, некоторые, я видела через прозрачное стекло, чуть привставали с рабочих мест, чтобы получше разглядеть столь занимательную картину. Никто, конечно, вопросов не задавал. Многие поспешно уводили взгляд в сторону, или начинали неправдоподобно громко что-то обсуждать. Все, как и положено, соблюдали субординацию, в отличие от того же Мереминского.
– Плевать. Пусть смотрят.
У меня перехватывает дыхание от злости и быстрого темпа. А вот и наконец кабинет Корсакова. Марина, судя по взгляду, по-прежнему безумно рада меня видеть.
Александр третий с шумом распахивает дверь, так что та с грохотом бьёт стену, а мы одновременно вздрагиваем с его ассистентом.
– Прошу, – Корсаков приглашает меня жестом в свой кабинет. – Марин, для всех я занят.
– Хорошо, Александр Романович, – отвечает секретарша и клянусь, я чётко слышу в её голосе нотки яда.
Почему она на меня так взъелась-то? Кидаю быстрый взгляд на длинноногую блондинку, и тут меня осеняет.
А что, если она и есть та самая любовница Корсакова?
Глава 42
Медленно прохожу в кабинет и без разрешения усаживаюсь на кожаный диван. Ноги меня плохо держат, особенно после такого марш-броска.
Марина – любовница Корсакова. Почему бы и нет? Версия кажется очень даже правдоподобной. Многие секретарши спят со своими боссами. Марина явно недовольна моим появлением в офисе. Возможно, она как-то заподозрила, что мы с Сашей намного ближе знакомы друг с другом, чем кажется на первый взгляд. У женщин всегда развит нюх на такие вещи.
– Я ничего не понимаю, – хрипло говорит Корсаков, рассекая взад и вперёд по кабинету.
Я тоже ничего не понимаю – хочется сказать мне, но я молчу. И просто поднимаю на него глаза. В отличие от Саши, я сейчас застыла, точно статуя. Ноги и руки будто налились свинцом. Я чувствовала себя слишком усталой, слишком разочарованной, слишком обманутой.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – Саша останавливается напротив окна, засунув руки в карманы брюк. Я вижу, что он напряжён и растерян. И конечно же в бешенстве. Ещё бы, у него явно что-то пошло не по плану в отношении меня. Большому мальчику не понравилось, что кто-то ещё без спросу решил поиграться его же игрушкой?
– Нет. А должна? – холодно отвечаю я.
Снова молчим. Нужно собрать волю в кулак и выдержать этот потемневший взгляд глаз до цвета холодной стали. Я не понимаю, зачем ему это всё? К чему были все эти попытки наладить общение? Захотел бы он большего, наше первое свидание закончилось бы совершенно иначе…
– Что у тебя с Яриком? – резко поворачивается ко мне, в словах сквозит неприкрытая ярость. Серьёзно? Человек, который не сильно обременён моральными принципами, такими как верность и честность, считает себя в праве что-то требовать от меня?! На основании чего? Одного свидания? На что он вообще надеется? Даже если у меня ничего нет с Мереминским, оправдываться перед ним я не обязана!
– Ничего, что тебе следовало бы знать, – с огромным усилием стараюсь сохранять спокойствие, глядя ему прямо в глаза. Конечно, можно было ограничиться лаконичным «ничего», но я не сдержалась.
– И давно вы с ним знакомы? – снова впечатывает в меня свой тяжёлый тёмно-дымчатый взгляд.
– Не дольше, чем с тобой. Это что, допрос?
– Если тебе есть что скрывать, то да, считай, что это допрос!
Приподнимаю вверх подбородок и пристально смотрю Саше прямо в глаза. Мне нечего скрывать, совесть моя чиста. И я никого обманываю, в отличие от некоторых. И ярости его я сейчас не боюсь. Скорее наоборот, она только распаляет горькое пламя в моей груди.
Саша стремительно сокращает расстояние между нами, замирая в паре шагов от меня.
– И что вы там одни с ним делали? Целовались? – вопрос звучит порывисто, с надрывом и чуть хрипло. Слова разрывают тишину на тысячи осколков.
Целовались? Почему он так подумал? Не настолько же близко мы сидели друг к другу с Ярославом, чтобы вот так осуждающе и разочарованно на меня смотреть! Точно он уверен в своей правоте, и просто ждёт от меня подтверждения своих слов. Или всё-таки некоторая двусмысленность нашей позы сделала своё дело, а воображение Корсакова дорисовало то, чего на самом деле не было?
– Не успели, – саркастически хмыкнула я, скрестив руки на груди. Целенаправленно хотелось сделать ему больно, чтобы хоть как-то заглушить то, что творилось у меня внутри.
– Прости, не хотел вам мешать, – едко протягивает Александр третий.
Ещё шаг. Ещё ближе. Внимательно вглядывается в моё лицо, ожидая ответной реакции.
Не знаю, что он там хочет увидеть, но я не намерена снимать маску равнодушия и холодности. Поскорее хочу покинуть этот кабинет.
– Это всё, что вы хотели узнать, Александр Романович? – подчёркнуто перехожу на «вы», приподнимаясь с места. Я вижу, что Сашу невольно передернуло от этого официально вежливого обращения. Ну что ж, если жечь все мосты, то до конца.
– Мы теперь на «вы»?
– А что в этом странного? – наиграно удивленно приподнимаю бровь я.
– Черт! Лиз… мы только вчера вечером договаривались об ужине. Что могло произойти за какие-то несколько часов, что ты так стала себя вести?! – Корсаков подходит практически вплотную. Мне некуда отступать, позади диван. Его ярость как будто бы полностью испарилась, и передо мной стоит совершенно растерянный и ничего не понимающий парень. На какое-то мгновение я даже поверила в его искренность.
Саша выжидающе на меня смотрит, внимательно скользя взглядом по моим чуть сжатым губам, прищуренному взгляду и побелевшим костяшкам пальцев, которыми я вцепилась в край пиджака. Точно пытается отыскать некий шифр или разгадать головоломку. Вот и настал момент истины. Нужно ответить так, чтобы поставить раз и навсегда точку в нашем общении. Нельзя поддаваться и подпускать его близко, позволить дотронуться…
– Планы могут поменяться, так же как и взгляды, – медленно говорю я, стараясь правильно подобрать слова. Но Саше достаточно и этого.
– Как и предпочтения, и вкусы, да? Особенно, если это часть игры? – горько усмехается Корсаков.
Что он имеет в виду? Какой игры?
– Я не понимаю, о чём ты, – холодно отзываюсь я, в растерянности снова перехожу на «ты». – Пропусти, пожалуйста.
Саша молча отступает назад, стараясь не касаться меня. Смотрит куда-то в сторону. Я подхватываю свою сумку, и максимально спокойно и размеренно направляюсь к двери, стараясь ничем не выдать разрывающих меня изнутри чувств.
– Он пригласит тебя завтра на вечеринку, – говорит Корсаков. От неожиданности я останавливаюсь и медленно оборачиваюсь к нему, ожидая, что он скажет дальше. – На которую позвали и меня.
– Я не приду, – качаю я головой.
– Из-за меня?
– Нет, просто нет никакого желания идти. Желаю вам хорошо повеселиться.
Шаг, ещё шаг под пылающим пристальным взглядом, который я ощущала каждой клеточкой кожи. Я практически дошла до двери и уже была готова схватиться за ручку, когда Саша настиг меня сзади и резко развернул к себе.
– Я тебя чем-то обидел?
Слишком близко, я оказываюсь в его объятиях и перестаю соображать, завороженно глядя в эти дымчато-серые глаза. Сердце стучит как бешеное.
– Лиз, просто скажи…
– Да… нет…, – облизываю пересохшие от волнения губы.
Обидел. Но слова о любовнице не шли у меня с языка.
Корсаков понимает моё замешательство по-своему и начинает меня целовать. Настойчиво, жадно, властно, прижимая к себе и никуда не отпуская, когда я делаю робкие попытки вырваться. По началу, я действительно хотела его оттолкнуть. В голове какой-то дикий ураган чувств из желания, раздражения, горечи и страсти.
Желание победило. И поняла я это уже, когда осознала, что мне не хватает воздуха от поцелуев, а мои руки крепко обвивают шею Корсакова. Осознание того, что это вероятнее всего в последний раз, окончательно сносило крышу. Боль и горечь обиды отступали куда-то на задний план, давая возможность полностью раствориться в этом поцелуе, плавится в его руках, забыв обо всем на свете…
– Прошу прощения, Александр Романович. Пришел Владимир Петрович Беркутов, просит принять его раньше. Очень важные обстоятельства…
Со стоном Саша отрывается от меня:
– Давай поговорим! Просто поговорим, не уходи, пожалуйста.
– Хорошо…
Да я не в себе! Ещё пять минут назад я хотела бежать из этого здания и никогда больше не встречаться с Александром третьим. А сейчас спокойно соглашаюсь подождать его со встречи? Всего лишь из-за поцелуя? Кошмар! Никакой силы воли! Я как никогда чувствовала себя жалкой и никчёмной.
Но от того, что я мысленно ругала себя на все лады, легче не стало.
– Александр Романович, – настойчиво повторяет по громкой связи Марина. В этот момент я не понимаю, то ли я хочу её убить, то ли сердечно поблагодарить, за то, что нас прервали.
Саша со вздохом отходит к столу и нажимает на кнопку для ответа:
– Да, Марин. Я сейчас выйду и его встречу.
Я продолжаю в замешательстве стоять у двери, как вкопанная.
– Это очень важная встреча – подходит ко мне Саша, бережно беря за руку. Нежно ведет по тыльной стороне ладони костяшками пальцев. Запускает сразу же табун мурашек по моему телу. Я стою и просто зачаровано наблюдаю, как он склонился над моей рукой в этой невинной ласке. Подносит к губам мою руку и оставляет лёгкий почти невесомый поцелуй. – Но я постараюсь управиться за полчаса. Лиз, подождёшь, пожалуйста, в приёмной? Хорошо?
Я лишь киваю в ответ, выходя из оцепенения. Саша открывает дверь, и я вижу, что в приёмной на диване разместился сосредоточенно-хмурый мужчина лет сорока в темно сером костюме.
– Добрый день, – Саша подходит к мужчине и приветствует его крепким рукопожатием. Беркутов приветствует его и пожимает в ответ руку. – Марин, Елизавета, пока подождёт в приёмной. Предложите ей чай, кофе и прочее, пока мы с Владимиром обсудим дела.
– Лучше сока, – отвечаю я, замечая, как у меня до сих пор дрожат руки после поцелуя. Стакан горячего чая или кофе будет опасен сейчас и мне, и всем окружающим. Да и вид у меня, наверное, до сих пор безумный. В глазах периодически всё расплывается, щёки горят огнем. Очень надеюсь, что хотя бы волосы у меня на голове не слишком спутаны после нашего с Корсаковым безумия. Но зеркальца увы, нет, чтобы проверить.
– Хорошо, Александр Романович, – отвечает личный ассистент.
Саша кидает напоследок на меня умоляюще-извиняющийся взгляд. Я лишь пожимаю плечами и слегка улыбаюсь, ведь как никто другой понимаю – важные клиенты и встречи не терпят отлагательств.
Всё-таки нужно дойти до женского туалета и оценить свой внешний вид. Марина с интересом наблюдает за мной, и мне становится не комфортно под её пристальным взглядом.
– О, Лиз, ты ещё тут! – в приёмную врывается Ярослав, освещая всё во вокруг своей улыбкой, как лампочка Ильича.
Чёрт, с этими поцелуями я совсем забыла об обещании зайти к Мереминскому.
– Д-д-да, – чуть заикаясь, говорю я. – Мы не закончили разговор.
– Меня тут срочно вызывают телевизионщики, – вздыхает Ярослав, подходя ко мне. – Я уже рву когти. Есть одно заманчивое предложение насчёт завтра. Обсудим вечером?
Стоит ли говорить, что я в курсе вечеринки и точно на неё не пойду? Я вижу, что Ярик действительно спешит, и мне не хочется задерживать его. Отказать я могу и по телефону в спокойной обстановке.
– Хорошо, беги, – улыбаюсь я.
– Лизок, ты – чудо! Тогда до связи, – Мереминский неожиданно берет мою руку и оставляет лёгкий поцелуй, как настоящий джентльмен. Я испытываю удивление, но в груди ничего не ёкнуло… совсем ничего. Где-то на фоне я слышу, как Марина звякнула посудой. Похоже, ассистент Корсакова удивлена не меньше меня поведением Мереминского. Надо что-то сказать или поблагодарить Ярика, но слова застревают у меня в горле под действием шока. Пиарщик подмигивает мне и стремительно уносится из кабинета.
Как минимум вечером нужно разобраться, что нужно от меня Мереминскому. В симпатию Корсакова мне и то больше верится, или в его желание поиграть и добиться своего, с учётом истории нашего знакомства. А вот какая муха укусила Ярика?
Почему моя жизнь вдруг стала похожа на какой-то мексиканский сериал? Честное слово, я вообще не удивлюсь, если сейчас в приёмную заявятся ансамбль Мариачи с гитарами и маракасами. Где та самая кнопка, чтобы это всё отмотать обратно? Я этот дурдом не заказывала!
– Ваш сок, – ко мне подходит Марина с подносом, на котором стоит стакан сока и какие-то снеки. Рядом с небольшим столиком она картинно спотыкается на своих высоких каблуках. Я, как в замедленной съёмке наблюдаю, что содержимое стакана устремилось прямо на мой свитер.
Секунда, две. Мы смотрим друг на друга. Я вижу в её глазах злорадство.
– Прошу прощения, я такая неуклюжая, – наконец выдаёт секретарша, всем своим видом показывая, что выдавливает из себя эти слова чисто для проформы. Но обманчиво жалостные речи оставляют меня абсолютно равнодушной. Вот ведь с…штучка! Значит порхать по этажу на своих каблучищах это она может, а два шага до меня сделать запнулась? Вот ни хрена не поверю!
– Ничего страшного, – цежу я в ответ, понимая, что оранжевое пятно стремительно расползается у меня по груди. Стало мокро и неприятно. – Где здесь туалет?
– В конце коридора и направо.
Кидаю на неё злобный взгляд и замечаю, что девушка еле сдерживает улыбку. Нет, я не буду показывать ей свое раздражение. Обойдётся! Если она хотела вывести меня из себя, то пускай видит, что ничего у неё не получилось.
– Спасибо, – улыбаюсь я, стараясь добавить в свою улыбку как можно больше сахара. Подхватываю сумку и направляясь в указанном направлении.
Что ж, ассистент Корсакова не сильно скрывает своё истинное отношение в адрес моей персоны. Версия с любовницей мне кажется все менее глупой.
Вместо женского туалета ноги принесли меня к лифту. Я не хотела возвращаться и видеть нахально довольное лицо Марины, или слушать нелепые объяснения Корсакова. На сегодня с меня точно хватит!
