Текст книги "Вероника. Девственница для дьявола (СИ)"

Автор книги: Наталия Новикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 22. Дар Хельхейму

Жгучий холод снова обтянул мое едва одетое тело, пронзая голые ступни, торчащие из-под грубой мешковины, ледяными иголками.

По звукам я поняла, что меня бросили на дно лодки, комковато застеленной соломой и шкурами. Через голову переступили увесистые ноги похитителя. И посудина рывком оторвалась от берега, начиная раскачиваться на воде.

Тварь не понесла меня по воздуху, а выбрала водный путь. Но почему? Насколько я видела, это озеро не имело выходов к большой воде. Хотя я могла и ошибаться. С каждым мощным гребком лодка раскачивалась сильнее, стенки которой стонали от скрежетания ледяных обломков. Эти звуки отдавались внутрь, на время успокаивая бешено трепыхающееся сердце.

Стиан не мог далеко улететь. Он успеет нагнать нашу лодку. Обязательно успеет. В этом я не сомневалась, в ожидании обратившись в слух.

Сердце отбивало и отбивало ритмичные дроби, а лодка разрезала озерную воду, все дальше удаляясь от маленького домика. Холод медленно, но верно пробирался внутрь разогретого тела, и биению сердца начало вторить клацанье зубов.

Я сжалась сильнее, пытаясь сохранить утекающее тепло. И сверху приземлилось увесистое меховое покрывало. Время, как песок утекало сквозь пальцы, но ничего не происходило. Ни криков, ни шума крыльев, ни звуков борьбы. Ничего. Как же так…

Вдруг что-то начало меняться.

Лодочник оживился, переступая с ноги на ногу. И мощнее заработал веслами. Вот, случилось! До взбудораженного рассудка донеслись голоса. Грубые мужские голоса. Незнакомые голоса… Лодка зашаталась, и по ее днищу заскрежетали камни. И снова послышался всплеск воды, погружая нас в воду. Звуки нарастали и приобретали разновидности. Голоса смешивались с треском, шелестом и жужжанием.

Проплыв какое-то расстояние нас вновь замотало. Мозги прорезал ужас, когда на мне сомкнулись чьи-то руки… от резкой смены положения замутило. Желудок болезненно впился в позвоночник. Тело закинули на плечо и голые ступни безвольно замотались в воздухе. Я не кричала, и не сопротивлялась. Смысла не было.

Чувствительная кожа улавливала мощные колебания воздуха. Уже более теплого и мягкого. Похититель, куда-то поднявшись, вступил на твердь, удобнее уложив на плече мое скрюченное тело, и быстро зашагал вперед.

Мешковина больно натирала лицо, а выдыхаемый воздух скапливался, образуя конденсат. И снова меня окружили мужские голоса. Рыкающие, резкие произношения, из которых я не понимала ни слова, кроме интонации. Одни были тихими, мирными. Другие – громкими и восторженными. Сомнений больше не оставалось…

Стиан меня не спас. Я попала к древнему народу – викингам-язычникам. За нами звонко захлопнулась дверь, и меня бросили на теплую твердь.

Тепло так и разливалось вокруг, заползая в отверстия мешковины. К щиколоткам прикоснулись холодные пальцы, и испугавшись, я встрепенулась. Над ухом послышалась грубая шипящая речь. Веревки ослабли, пуская в ноги живительную кровь. И мешковина поползла кверху, неприятно царапая кожу.

Мгновение!

И грубая материя слетела с моей головы, разбросав по влажному лицу спутанные волосы. Сгруппировавшись, я лихорадочно всматривалась в кофейные сумерки, которые рассеивались около большого отверстия наверху. Меня бросили на толстую подстилку, которую немного качало.

Хотя нет… качало не её… Качалось все помещение.

Я предполагала, что меня привезут в дом. Это оказалось не так. С лодки меня привезли на… на… корабль.

Точно!

В трюме, которого я сейчас и находилась. Рядом что-то шевельнулось, и я всхлипнула. Не сразу, но поняла, что нахожусь не одна. Невысокое помещение было наполнено людьми. Тишину разверз голос и из тени вышла первая фигура – фигура незнакомого мужчины, непривычно одетого для моих глаз.

Следом за ним появилась вторая – мужчины, чуть ниже ростом. Они замерли, соблюдая дистанцию, и попытались донести до меня смысл северной речи. Второй мужчина что-то изрек, обращаясь ко мне. Это я видела хорошо, особенно по жестикуляции. Его поддержал первый, цвет волос которого отличался обильной рыжиной. Но как они не старались, я не понимала ни звука… терпение одного из них закончилось и звонко выругавшись, он махнул рукой в темноту.

– Конунг Борг, – вдруг резанул знакомый голос, – сердечно приветствует тебя на своем корабле. И благодарит за жертву, которую ты для них принесешь.

– Стиан… – выдохнула я, пытаясь отыскать его фигуру. В другом конце послышался легкий шелест, и из тени ко мне вышел тот, чье имя я только что назвала. – Но как же так? Ты отправился на поиски одежды?

– Как видишь, я не успел этого сделать… – понизив тон, ответил он.

Мужчина, как и те двое, был одет в шерстяную рубаху, штаны и высокие сапоги. На плечах виднелась меховая накидка, на грудине сколотая серебряной пряжкой. Руки до локтей были обтянуты в кожаные браслеты. А на голове… вместо разбросанных волос красовалась узкая темная полоса, собранная в косичку, лежащую на черепе, наголо обритого с висков. Какие разительные перемены… за короткое время. Отчего знакомого мужчину было трудно узнать.

– Ты тоже пленник на этом корабле? – затаенно переспросила я.

– В добровольно-принудительном порядке… – процедил он.

– Корабль плывет к тому самому храму? – едва дыша пробормотала я.

– Да… По воде два дня пути, и мы будем на месте, – признался он.

Я промолчала, обмякнув всем телом. Долгие минуты тянулись в тишине, пока он не заговорил снова.

– Тебе дадут хорошую одежду. Накормят. И не будут беспокоить это время. Меня близко не подпустят, только для перевода. Постараюсь что-нибудь сделать, как прибудем на землю.

– Зачем… чтоб потом убить самому… – колко заметила я, и замолчала.

Стиан промолчал тоже. И от этого свои собственные слова становились еще горче, как отравленная вода.

– Уйди….

Помедлив, Бьёрнс передал мои слова конунгу Боргу и тот согласно закивал. И приобняв его за плечо, повел к лестнице, уходившей наверх. Стиан бросил на меня многозначительный взгляд, и их широкие спины растворились в сумерках.

Небольшой трюм заполнила тишина, а оттого звуки, доносившиеся извне становились сильнее и четче. Сверху слышался топот, а каркас било неспокойное море.

– Максим! Максим! – взревела я.

– Максим… Кто это? – ответило эхо, и я вздрогнула, привстав на ноги.

Провидец, мать его!

Со мной разговаривал высокий изуродованный старик, никак не выдающий себя до этого момента. Он сидел в другом конце трюма, в тени лестницы, уходящей наверх. И хорошо слышал последние слова, адресованные мне его недругом…

Конечно, разве оставили бы меня здесь одну? Этот человек, чьи глазницы были затянуты неровной, дряблой кожей производил сильное, жгучее впечатление, от которого тело обливалось кипятком.

Разум говорил: Что может сделать дряхлый слепец, от которого легко спрятаться и убежать?

А интуиция настаивала: Этот человек может сделать все! Что в нем собралась вся жестокость мира…, и он знал мой язык…

В его руках слабо блистало лезвие ножа, которым он отрезал небольшие кусочки яблока, отправляя их в обвислый рот.

– Вы же всемогущий провидец должны бы знать… – огрызнулась я.

– Он из мира мертвых? Ты особенная. Ты их видишь? – заинтересовался он, отложив яблоко и нож.

– Вижу. За вашей спиной их сотни… сотни убитых вами. Сотни невинных.

– И что они говорят? – поднялся слепец, расправив мешковатые одежды, и направился ко мне.

– Что в скором времени вы окажетесь среди них… – зашипела я в его изуродованное лицо, отходя назад. – Ох, и плохо же вам там будет… очень плохо, и очень долго…

– Это они так говорят? – замер он, что-то пережевывая дряблыми губами.

– Все, как один! Они ждут уже очень давно…

– Значит, скоро список пополнится красивой, милой девочкой… – уколол он в ответ.

– Хельхейм. Жертвоприношения несуществующим богам для призрачных надежд? Как это глупо. И вы это знаете…

– Я много, что знаю девочка… а оттого и лишился своих глаз. Этому миру нужно то, во что он верит. И эти чудеса случаются. Здесь возможно все.

– Выходит, вы тоже бывали на большой земле?

– Бывал, дорогая… Родился и умер. И снова родился здесь, нарастив крылья и мощь.

– Не может быть! – не поверила я.

– Может. Все может быть, если хорошо себя обманывать, девочка. Здесь я царь. Здесь я Бог. И не хочу терять своего положения несмотря, как ты говоришь, на призрачные предположения. У каждого своя правда, милая. У каждого своя. Бери одежду и облачайся, пока не подхватила ангину. Кушай и пей. Мне не нужна больная и голодная жертва. Сегодня ты королева.

ГЛАВА 23. Морская болезнь

– Спасибо. Ваша лживая забота так приятна моему невинному сердцу, – съязвила я.

– Кушай, кушай и не паясничай. Стиан тебе не сможет помочь, чтобы там не обещал… Это он на большой земле властелин, а здесь уже давно утратил былую славу… Конунг, как к племяннику, питает к нему теплые чувства, и я не лезу, так как для викингов родная кровь, значит очень много… но я не упускаю его из виду ни на мгновение. Ни на мгновение, дорогая… – проронил старец и удалился на место под лестницей.

– С вами приятно было пообщаться… – процедила я, отведя взгляд от затянутых кожей глазниц, которые, несмотря на их отсутствие, так и хотелось выколоть.

Я выдохнула, и провела ладонью по своему скудному одеянию… да, одеться мне не мешало. В двух шагах лежала корзинка из которой виднелись яблоки и плотная темно-бордовая ткань. Дары мне. Нагнувшись я потянулась за красивой мягкой материей, и вытянула большой кусок ткани, оказавшийся длинным расклешенным платьем с рукавами и высоким воротом. Самое то, что нужно.

Я неуклюже расправила материю, пытаясь понять, как это одеть. И после нескольких неудачных попыток, стараясь не думать о присутствии слепого старика, я все же натянула теплую материю, спрятав от этого мира дрожащее тело. И на душе сразу улеглось и успокоилось. Чувствовать себя полностью одетой очень комфортно и приятно.

Взгляд снова упал на корзинку, из которой торчал наливной бочок розового яблока. И руки сами потянулись вниз. Был здесь и хмельной напиток, и хлеб, и мясо. Быстро покончив и с этим, я бухнулась обратно на отведенное для меня место. Теплая одежда, раскачивающийся трюм, довольный желудок и винный хмель быстро убаюкали мое изожженное тело и разум. Я отключилась, не успев понять того и сама.

Священное дерево воистину было исполинским! Его огромный ствол по ширине ровнялся храму, расположенному под его раскидистыми ветвями. А вокруг рассыпалась прекрасная невысокая рощица, припорошенная белоснежным снежком.

Чудо, а не место! Если бы не одно обстоятельство – каменный стол с прорубленным ложем для отекания крови…

И вот она – очередная жертва, с улыбкой на лице добровольно опускающаяся на его холодную гладь. Под острый нож слепого старца… а вокруг люди. Много людей, столпившихся полукругом, с такими же благоговейными улыбками провожающие своего сородича к горячо чтимому Богу Тору…

Взмах! Блеск острия и тихие булькающие хрипы… и по желобу заструилась свежая дымящаяся кровь, отдавая тепло холодному ветру… остывающее тело унесли, очистив камень для следующего обреченного.

Меня подвели к жертвеннику и спустили ворот бордового платья, положив его на плечи. Скрутили волосы и закололи на макушке. Нетвердо стоящее тело подхватили крепкие руки Стиана и хотели положить на следы свежей крови… но не выдержав, я забилась в его руках…

– Ника… Ника… чёрт бы тебя побрал, – ворчал знакомый и уже дорогой сердцу голос. – Открой глаза, ненормальная. Вот, так. Все хорошо, – убаюкивали ласковые, теплые речи. – Сон приснился.

– Приснился… – протянула я, с трудом растерев сонные глаза, полные слез.

– Воды хочешь? – тише спросил он, опасливо оглянувшись назад.

– Хочу, – ответила я, и поднялась, приняв сидячее положение. Опустив голову в ладони, я быстрыми движениями растерла виски, старалась забыть страшные сцены из сна. И не сразу заметила груду тел, спящих вокруг меня в разных позах… это зрелище подействовало отрезвляюще! И не меньше трезвили смрад и вонь, исходящая от немытых тел и пропитанных потом одежд.

– Держи, – прошептал мужчина, вернувшись с кружкой воды.

Корабль практически не мотало. Море было спокойно. Вот ведь как бывает – и на вертолете, и на корабле и все меньше, чем за неделю…

– Они что здесь все спят? – также тихо переспросила я, взглянув на тень под лестницей.

– Элита, – изрек он.

– Слепой тоже здесь? Он слышал твои слова? – с тревогой понизилась я, осушив кружку.

– Здесь. Видел его…

– Видел и сказал мне эти слова? – прозвучал удивленный голос.

– Ты должна была их услышать несмотря ни на что. Ложись обратно. Не привлекай внимания. Мне позволили стеречь тебя, – в приказном тоне продолжил он, и с усилием опустил меня обратно. Сам тоже лег. Напротив, так что наши глаза неотрывно смотрели друг на друга.

– Что приснилось?

– Лучше тебе не знать этого… – протянула я, сглотнув слюну, и судорожно продолжила. – Тебе нужно лишить меня невинности.

– Нет! – отрезал он.

– Может я выпрыгну в море, а ты меня унесешь. Ведь кроме тебя и слепца здесь ни у кого нет крыльев.

– Нет! – тверже повторился мужчина.

– Нет крыльев. Или нет – нет? – запуталась я, в том числе и в сетях своей наивности, которой как я думала, у меня уже давно не было.

– И то и другое.

– Ммммм… – взвыл девичий голос. – Ты невыносим… Что тебе станется с того, если они меня зарежут?! Сестра не оживет! И меня не станет. А так хоть удовольствие получишь…

– Сама сказала, если не они, так я тебя убью! – раздражённо резанул викинг.

– Не убьешь, – прошипела я.

– Убью! – тверже повторил он.

– Не сможешь… Попытаешься, но не сможешь… Это я знаю точно, – съела я свои слова, прикушенные чужими губами.

Глаза расширились от удивления, когда мужчина смял мои плечи в забористых объятиях. Его вкус заполнил мой рот, а язык почувствовал чужое проникновение. Викинг целовал меня!

Впервые…

Целовал, задыхаясь от возрастающего и снедающего возбуждения. Он хотел меня… так сильно, и так неистово.

Вот он – мой шанс на спасение!

Я обмякла, подаваясь навстречу рельефной груди. Как воск плавилась в его крепких руках, молясь об одном – чтобы он не останавливался… и меня уже не смущало ничего… даже то, что вокруг нас, источая неприятные запахи, объятые сном, лежали тела его сородичей.

Но моим планам не суждено было осуществиться… по моей же вине.

Голова начала раскалываться, а к горлу подступил горький ком… Меня так сильно замутило, что пришлось оттолкнуть мужчину. Вскочив на ноги, перепрыгивая спящие тела, я галопом понеслась вверх по лестнице, к спасительному морскому воздуху.

Вылетев на палубу, дернулась, когда в ноздри ударил сырой ледяной воздух, а взор заволокла серая туманная дымка. И зашлепав босыми ступнями, я заметалась в поисках спасительного борта.

В локоть впилась цепкая рука и поволокла в нужном направлении. Я тут же перегнулась, изрыгая недавно съеденный ужин…

– Лучше? – выждав время, произнес взволнованный голос начальника. Взволнованный… какие перемены. И с чего это вдруг?

– Что здесь происходит?! – прорвал тишину и уединение голос за спиной. Провидец, черт бы его попрал! Не заставил себя долго ждать…

– Иди к дьяволу… – зашипел в ответ, держащий мои волосы мужчина.

– Морская болезнь? – уже ровнее спросил тот.

Морская болезнь? О как! Я же грешным делом подумала, что это ответная реакция на близость нефилима. А это оказалось совсем не тем. Похоже я к нему приспосабливаюсь.

– Она бывала на корабле?

– Конечно, нет… – отплевываясь, прохрипела я. – Я еще ни разу не видела море. По круизам не разъезжала, а во флот по здоровью бы не взяли, – съязвила в конце, вложив всю иронию, на которую сейчас была способна.

– Это плохо… и надолго… – И старец был прав, это действительно было плохо и надолго…

Эту ночь и весь следующий день я провела в полуобморочном состоянии, стеная и катаясь по своему лежбищу в мучительных конвульсиях. Литры выпитой воды, незамедлительно просились наружу, а ослабшее тело мучила лихорадка и била мелкая дрожь.

Я беспрестанно вертелась из стороны в сторону, сгибаясь пополам и сбивая с себя плотное покрывало, накидываемое моей красивой и сильной «сиделкой».

Все проблемы и переживания сами собой отступили на задний план. И голову не занимали мысли, кроме одной, – скорейшего освобождения от лап морской болезни.

Когда свет лестничного прохода померк, и помещение наполнилось разгоряченными потными телами, меня сморило. Ненадолго, но облегчение пришло сразу.

Все походило на то, что меня отпускало. Ну вот и морская болезнь за плечами. От приятного забытья я очнулась по нескольким причинам – зычного мужского храпа с присвистыванием, от которого казалось вот-вот расколется корабль, и от сильной качки.

На море снова опустилась ночь. И мне ужасно захотелось вдохнуть прохладного живительного бриза и напиться чистой воды, почувствовав себя живой и здоровой.

ГЛАВА 24. Шторм

Растерев опухшие глаза, я приподнялась на локте, почувствовав тяжесть на талии, гвоздившей меня обратно.

Стиан.

Мужчина, скинув тяжелые сапоги, тихо дремал рядом, обняв мое тело. О! Что ни секунда, то какое-нибудь препятствие! Я бухнулась обратно, убрав со лба слипшиеся волосы. Ох, страшно и представить, что за вид был у меня сейчас… да и запах, оставлял желать лучшего.

Прислушиваясь к звяканью разной утвари, я пролежала минут десять, и не выдержав, осторожно схватилась за мощное запястье викинга.

– Ты куда! – как ополоумевший подскочил он, едва я прикоснулась к его коже. Свободная мужская рука тут же сжалась на моем предплечье, причинив боль.

– Мне нужно наверх, – хрипло ответила я. – По надобности и подышать. Пожалуйста.

– Хорошо, – отозвался голос, и жесткие тиски на моем предплечье разжались. – Извини, рефлекс.

Что и будет… поцелуй, слова поддержки, извинения…

Наивность – молчи, не смей вводить меня в опасные заблуждения! Это не то, что я уже успела себе придумывать.

– Пошли. – Мужчина резко присел, пытаясь расколупать слипшиеся веки, смахнув с раскрасневшейся щеки сладкую дремотную слюну.

Ей Богу, сейчас он был похож на ребенка, или подростка. С волосами, выбившимися из узкого ирокеза и торчащими в разные стороны, которые так и подмывало причесать.

Я понимала, что делала, и тоже поднявшись, все же протянула к нему руку, кожа которой горела от внезапных тисков. Его волосы на вид мягкие и шелковистые, наощупь оказались грубыми и жесткими. Вот так обман зрения!

В общем-то как и все остальное, связанное с ним.

Стиан обмер, не отрывая от моего задумчивого лица удивленного взгляда. И я легко считала с него, что мои, казалось бы, простые и непорочные действия взорвали в нем спящий вулкан. И этот вулкан ни коим образом не относился к похоти, страсти и вожделению. Это было что-то другое… что-то искреннее, человечное, дружеское, сестринское или материнское.

– За жизнь у меня было много женщин, – неожиданно начал он, выудив мою ладонь из спутанных волос. – Но не одна из них, кроме сестры, так не прикасалась ко мне.

– Может это от того, что ты никому не позволял приближаться к себе ближе дозволенного, и проявлять настоящих чувств? – объяснила я, не понимая, как человек с его статусом и положением за столько лет не испытал бесхитростной человеческой ласки и любви.

– Может быть… – глухо отозвался викинг, и отпустил мою ладонь. – Пошли, пока тут не описалась. И слепец за нами не увязался… Знаешь, здесь не пять звезд. И туалет за бортом.

– Как за бортом? – протянула я, но ответа не получила.

– Вот ведро. Я отвернусь. Не тяни, простудишь свои прелести, – хохотнул он, и поставив перед изумленным лицом ржавый таз, отвернулся.

– Совсем не смешно, – огрызнулась я, и помешкав начала поднимать тяжелые юбки.

– Теперь я понимаю, почему на кораблях плавают только мужчины, – нарочито громко говорила я, чтобы мужчина не слышал журчавших звуков. – Вам проще – ширинку расстегнул, к борту подошел и готово! Не то что нам, женщинам.

– У викингов нет ширинок, – еще громче захохотал Стиан. – Еще не придумали. Все сделала?

– Да, – стыдливо ответила я, поправив платье.

– Молодец.

На палубе было свежо и ветрено, что помогло голове мыслить яснее. А опустошение надобности и вовсе улучшило настроение.

Мужчина опустошил таз, помог умыться из большой лохани, и дал чистой воды. Я хотела поблагодарить и передать ковш в его руки, как над головой закричала птица.

– Смотри птица! – перекликнула я ее, указывая на размытое небо.

– Моряки называют их Буревестниками. Не хороший знак… – напрягся викинг.

– Вестник чего? – встревожилась и я.

– Шторма. – Мужчина не успел договорить последних букв, как на нас опустились громадные дождевые капли.

– Дождь? Так резко? – съежилась я.

– Да. Все именно так и начинается. Резко. Как и заканчивается. Нужно поднимать команду! Отойди от борта, и забейся вон под ту выемку. Там безопаснее всего. В трюм тоже нельзя. Присоединюсь к тебе позже. Ты все поняла? – встряхнули сильные руки.

– Поняла. Ты обещаешь? – сменила я тон, вложив в голос столько нежности и участия сколько могла на тот момент.

– Я говорил тебе на счет обещаний… – огрызнулся он, смутившись моего тона.

– Знаешь, ты как бродячий пес. Он хочет тепла, сытости и ласки, но когда протягиваешь к нему руку он огрызается, сам не понимая отчего… – обиделась я.

– Оттого, что он никогда не знал доброты. И не умел на нее реагировать, – вдруг тоже сменив интонацию закончил викинг. Глаза его потеплели. – Я обещаю. Все будет хорошо.

Я лишь закивала в ответ, заметя приближение старца. И направилась в нужное место.

– Будь осторожна с морем, – прогрохотал его голос, остановив меня на полпути. – Море не любит слабых.

– Это вы сейчас о себе… – прошипела я, и минуя слепца, забилась в спасительное укрытие.

Вдруг поднялся шквальный ветер, пропал оставшийся свет, и забарабанил мощный дождь, подмываемый большими волнами. Палуба наполнялась водой и криками встревоженных людей, выскакивающих кто откуда. Грязно-сиреневое небо сливалось с темной бездной в единую неуправляемую стихию.

Нет ничего величественнее моря!

А море во время шторма вызывало свешенный трепет!

Здесь человек как песчинка, как листик, оторванный ветром.

Волны отступали и поднимаясь во весь рост, набегали вновь, сокрушительно обрушиваясь на корабль.

Они бесновались, как демоны, закручиваясь в исполинские спирали, с жутким ревом кидая на нас силу своей ярости и мощи. И рождалась новая волна, долго и томительно шедшая навстречу – набирая смертельную силу и невообразимую мощь.

И вот она разбивалась о хрупкие борта корабля, чтоб исчезнуть, и уступить место новой, еще более сильной и разрушительной.

Это был ад! Настоящий ад из воплей, криков и шума! Все перемешалось перед глазами – потоки воды, люди, корабельная утварь и обломки.

Цепкие пальцы посинели от холода, и из последних сил держали мое мотавшееся в стороны тело. Плотная ткань длинного платья полностью промокла, отяжеляя мой вес вдвое. Волосы залепили и без того плохо что различающие глаза. Грохот волн разбавлял скрежет корабельных мачт и неистовые вопли матросов.

– Корабль не спасти! – завопил чей-то голос. И уже тише добавил: – Я тебя унесу отсюда, как будет подходящий момент. Поняла? – Я согласно закивала. – Нужно провидца обойти. Будь готова. – Перекричать шторм дело неблагодарное, и я не стала рвать и без того осипшие связки, и снова закивала в ответ.

Конечно же, в первую очередь, я подумала об остальных… тонущих в море вместе с кораблем, и возможно после, являющихся ко мне с того света… но!

Стиан не Всевышний и унести всю команду не сможет!

Очередная сокрушительная волна грохнула по палубе и уйдя обратно в кипящее море, слизала правый борт корабля. Туда же с ужасающим треском и хрустом, свистя и завывая, устремилась высокая мачта с рваными парусами!

Толстая жердина треснула у основания и накренившись уронила «голову», сильнее опрокинув корабль в морское пекло… с криками о помощи вслед за ней заскользили и люди… безжалостно снедаемые кипучими черными волнами.

Поручень, за который я из последних сил цеплялась, не выдержал и лопнул… и потоки стекающей воды захватили мое тело с собой…

– Стиан! – только и успела прокричать я.