Текст книги "Вероника. Девственница для дьявола (СИ)"

Автор книги: Наталия Новикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 10. Стиан

«Беги отсюда… – зашевелила губами прекрасная длинноволосая девушка-призрак, а в сознании вырисовывались слова. – Беги отсюда. Здесь опасно! Эти места охраняет летающий демон. Он убивает невинных, и женщин, и мужчин, и детей…»

– Летающий демон? – прохрипела я. – Здесь? В этом времени? Что-то типа дракона?

«Драконы – звери, а это человек!» – импульсивно завопил призрак, рывком приблизившись ко мне, отчего по ноздрям ударил трупный запах. Холодная аморфная субстанция с состраданием взглянула в моё ошеломленное лицо, и протянув дымчатую руку, холодным лезвием прошлась по разгоряченной щеке.

«Ты такая красивая и молодая ещё…, и я была такой».

Вот это номер!

Ни один умерший, кроме Максима, не приближался ко мне так близко, и не гладил по лицу… От витавшего запаха разлагающейся плоти, к горлу снова подкатила щемящая тошнота.

– Летающий человек… Ты серьёзно? – протянула я, сглатывая голодную слюну, и немного отползла назад.

«Ты меня боишься?» – прошипело оно, снова отдалившись в тёмный угол.

Боюсь? Не то слово! Конечно же, я тебя боюсь! Я боюсь каждого из вас. Какой нормальный человек не будет страшиться этого… от вас можно ожидать чего угодно. Вы непредсказуемы, как смерть.

Туманная девушка замолкла, как-то горестно опустив голову. Её расстраивал мой страх. Одиночество терзает многих, но подняв невидящие глазницы она продолжила, уже тише и спокойнее.

«Ужасное, омерзительное чудовище с большими сильными крыльями и руками».

– Сильными руками? Первый раз о таком слышу… – отозвалась я, стыдясь своей боязни.

«Да, очень сильными руками. Оно в когтях уносит свою жертву на высокую гору и там, ещё живому существу вырывает горячее, бьющее, кровоточащее сердце… – нервно бормотали её белесые губы и дрожащие руки, раскрыли свои одеяния… обнажив девичью грудь, которая в буквальном смысле была исковеркана ровно посередине… Белёсые кости грудины, запёкшаяся кровь на рваных тканях. Ох… зрелище не для слабонервных, даже на прозрачном, бестелесном призраке. Жутко представить, как бы это смотрелось на живом человеке… Не понимая того, я сжалась, закрывая собственную грудь, в которой болезненно закололо собственное сердце».

– Сочувствую… тебе не удалось избежать этой участи… – безнадежно подтвердила случившийся факт, безумно жалея молодую девушку, прекрасная, полная ярких красок жизнь, которой была еще впереди, и оборвалась таким изуверским образом.

– Ты знаешь зачем ему нужны человеческие сердца?

«Оно питается, чтобы выжить…»

– Ужас, слов нет, – призналась я, и снова приблизилась к краю кровати. – Ты уверена, что это не человек?

«Уверена! Демон, который днём выглядит и живёт как обычный человек, а когда у него просыпается голод, он отращивает крылья и выходит на охоту…»

– Но, при чём здесь я? Я не из этого мира, я здесь временно. Зачем ты предупреждаешь меня? Я заперта в этой комнате, в каменном замке, а ты хочешь, чтобы я, каким-то чудесным образом, убежала из этих защитных стен, под покров ночи, где и летает этот душегуб? – разозлилась я, придя к такому выводу. – Я не понимаю тебя?! Ты меня не спасаешь… а наоборот… но почему?

«Я тебя спасаю! – повысилась она. – Ты нам нужна. Демон живёт и здесь. В этом замке, в этих стенах. Он приходит к тебе…»

– Не может быть! Ты о Викторе? Моём начальнике? – изменилась я в голосе.

«Здесь у него другое имя – Стиан. Опасайся его, опасайся…»

– Опять разговариваешь сама с собой? – из неоткуда возник таинственный мужской голос, такой глубокий, такой гулкий, такой бархатистый, который так и проникал в голову, настраивая к собеседнику исключительно положительно.

Рычащие нотки речи смягчились в этом месте. Виктор. И как это у него получается? Возможно, на то ушли годы тренировки, а возможно, это врожденный дар быть разным – грозным, мягким, вкрадчивым и властным.

– Я не разговариваю сама с собой. И вы знаете об этом… – обиженно ответила я, инстинктивно сгруппировавшись на краю огромной свежезастелённой кровати.

– Догадываюсь. И что они говорят на этот раз? – поинтересовался мужчина, вышедший из тени.

– Вы хотите сказать, что не слышали? – переспросила я, поймав его лукавый взгляд.

– У меня нет привычки подслушивать чужие разговоры. Слышал только последнюю фразу, с моим именем. Вы разговаривали обо мне? И кто на этот раз приходил к тебе, если не секрет? – заинтересованно продолжил он, подойдя вплотную.

Похоже, мужчина не ожидал такого поворота. Не думал, что тайны так бережно хранимые им начнут выползать наружу так быстро…

– Отчего же, секрет, я вам расскажу, – порывисто начала я, толком не обдумав, стоило ли это делать…

Со мной часто так бывало, когда после выносящей мозг, полученной информации, я, недолго думая, выдавала её за чистую монету. Так было и с явлением Максима. Возможно, если тогда я промолчала обо всем – медленно, и верно сходя с ума в одиночку, моя жизнь не сложилась бы таким образом. Сложилась, но другим. Наверное, я посчитала, что терять нечего.

– Девушка. Это была красивая, юная блондинка. Имени не знаю.

– М.м. м, – протянул он. – Блондинка, – призрак в этом замке. Как интересно… – многозначительно протянул Виктор, а глаза его нервно забегали, ища точку опоры.

– Она явилась предупредить меня о летающем демоне, живущем в этих местах и пожирающем бьющиеся человеческие сердца… – говорила я нарочито медленно, подбирая каждое слово, внимательно следя за реакцией Виктора, слизывая и кропотливо улавливая его эмоции. – Сказала, что мне нужно бежать отсюда. – Мужчина, стоящий рядом, быстро переместился к камину, оперившись рукой о его верхний край и переведя зелёные, а в пылающем отблеске огня, муреновые глаза на обожженные дрова. Да, да! Именно, муреновые – удивительная смесь синего и зелёного цветов!

На мгновение я и забыла, о чём говорила, углубляясь в размышления о смешении двух окрасок. Когда Виктор смотрел на огонь его глаза были синими, а когда поднимал на меня – снова зелёными! Это было завораживающе! Мне жутко захотелось попросить его проделать это ещё несколько раз, и дать как следует наглядеться на это интригующее шоу, но я осеклась, чуть не сказав лишнего.

Возможно это сыграло роль отвлекающего фактора и больше я не приметила никаких разоблачающих его эмоций. Мужчина стал спокоен и задумчив, не более того. Ни намека на волнение и нервозность. Я продолжила.

– Девушка сказала, что вы и есть тот самый летающий изувер, вырывающий человеческие сердца.

– Слишком, даже для меня. – И снова ни капли эмоций.

– И для меня.

– Ты ей веришь? – мягко и вкрадчиво спросил он. Мужчина, не похоже на себя, был мил и тих.

– Вряд ли, призраки могут искажать информацию, бывает и так. Устала думать. Устала верить или не верить. Сейчас я просто не способна принимать решения и мне настолько безразлично все… Знаете, наверное, я хочу спать. Высплюсь с надеждой, что утром моё сердце будет на месте. – Я выдала тираду и отвернувшись от Виктора, поползла к застеленной свежими грубыми простынями подушке, затылком впитывая шумы, производимые человеком у камина.

Он не шелохнулся и ничего не сказал. Знак одобрения. И хорошо. Ему тоже не мешало бы отдохнуть. Отдельно от меня. Признаться, я не хотела верить в это предупреждение. Уж слишком страшным оно казалось – ужасной сказкой для взрослых.

– Мне нужно твоё сердце живым, – вдруг, добавил Виктор, нарушив робкое шуршание простынями. – Спи, завтра, поговорим.

Но я уже смутно слышала последние слова, с головой накрывшись льняной простыней.

Меня била мелкая дрожь, и проснувшись я хотела крикнуть бабушке, чтобы она растопила печь, но слова застряли в саднящем от холода горле. Перед проясненным взором предстала замковая комната. Голова раскалывалась, и настроение было на нуле. Хотелось забвения, и я бухнулась обратно в постель, задев чьё-то горячее тело… Виктор.

– Вы что тут делаете?! – взвизгнула я, отползая от спящего рядом мужчины.

– Разве не видно, сплю, – как ни в чём не бывало ответил он, едва шевеля непослушным языком.

– Но почему здесь? В этой кровати? У вас что кроватей больше нет? – взбеленилась я.

– Кроватей полно, но в них нет тебя. Я буду спать с тобой в одной кровати каждую ночь, чтобы тебе не вырвали так нужное для моих целей сердце. Уж потерпи.

– А, вы всё шутите… – язвительно заметила я, и поняла отчего так болела моя голова.

От близости этого человека. Да, что с ним не так? Ренген ходячий…

Мужское тело разогрелось за ночь, распространяя собственный, ни на что не похожий запах, который я уловила впервые. Не аромат дорогущего парфюма, а запах кожи, покрытой ночной испариной; запах волос, облюбованных ветром и зимним морозцем; запах секса… которому я никак не могла дать определение.

– Какие могут быть шутки в средневековой Норвегии, где орудует летающий демон? Давай, иди ко мне, поспим ещё немножко и будем отправляться в путь, – широко зевнул и съедая последние слова, предложил Виктор.

– Ваш юмор мне непонятен, как и вы сами… – холодно ответила я, и спрыгнула с кровати, съежившись от пронизывающей сырости.

Камин потух, и комната наполнилась мраком и леденящим утренником.

– Мне холодно, не могли бы вы дать мне теплой одежды?

Мужчина промолчал, и подремав в постели пару минут, с недовольным стоном поднялся, скинув тонкие одеяла, и моёму взгляду предстал его зияющий зад…

ГЛАВА 11. Страна викингов

– Ингри! – заорал он, голышом пройдя мимо моего изумленного лица, и вышел в другую комнату, дверь которой виднелась тут же.

Женщина появилась незамедлительно, будто стояла настороже тут всю ночь. В её руках одежда и кувшин с водой.

– Туалетная комната здесь, рекомендую сходить на дорожку, – произнес нагой мужчина, вальяжно выйдя из вторых дверей и комично почесал свою растрепанную за ночь шевелюру. Мои и без того округлившиеся глаза, округлились ещё больше, когда Ингри без всякого стеснения подошла к своему хозяину, и подав рубашку и штаны терпеливо ждала, когда он облачится.

Какой стыд! Тьфу! Ну и нравы у них здесь… Куда же подевался тот выдержанный, строгий и воспитанный Абрамов Виктор Владимирович?! Вместо него передо мной стоял наполовину дикарь или наполовину викинг, на них это вполне похоже…

– Чего ты ждёшь? Топай по нужде и пойдем завтракать! Ингри и тебе принесла одежду.

– Но я… но вы… а хотя… – махнула я рукой, заливаясь краской стыда, и решила, что справить нужду важнее препирательств и девичей застенчивости.

Застенчивость и страна викингов вещи несовместимые!

Сделав свои дела, я ещё долго не могла забыть «неудобство» их туалетных комнат, следуя по тёмному коридору за немногочисленными жителями этого замка. На плечи мне опустили тяжелую накидку, обрамленную мехами, а на голову выдали шапку, хотя для этих жителей этот аксессуар одежды был не свойственен.

Завтрак ждал в большом зале, таком же мрачном и сыром, как и наша спальная, а потому под не одобряющий взгляд Ингри, я прямо так в шапке и плаще уселась за стол. Да уж, совсем не так я представляла себе замки…

На картинках они выглядели интригующе и романтично, а на деле очень неприятно и некомфортно. И как люди в них проживали свои жизни?

Хлеб, эль, травяной чай, и мясо – завтрак, который вызывал минимум как удивление, и максимум как нежелание его есть. И вино с утра…

Виктор уминал пищу с огромным аппетитом, поглощая кусок за куском, запивая это дело хмелящим элем, отчего его щёки заалели и настроение заметно улучшилось. Чувствовалось, что мужчина пребывает в своей стихии. Ему хорошо и вольготно, как никогда. Нет душного города, перенаселенного офиса и стесняющих движения дорогих костюмов. Вокруг простор, тишина и камень.

Чего не скажешь обо мне. Я же поклевала немного крошек от хлеба и выпила чашку травяного чая. Что поделать, если по утрам я не ем мясо…

После сытной трапезы, Абрамов поднялся, велев ждать его здесь. И собрав полный рюкзак, мы вышли в путь. Рюкзак и замок… выглядит аляповато, будто режиссёр допустил в своей картине жирный ляп.

Мы миновали просторный холл, с высоченным потолком, перед носом отворилась массивная дверь. И… я аж задохнулась. Потоки морозящего воздуха ударили по лицу, отчего я захлебнулась собственным дыханием.

Господи, только выйдя наружу я действительно начала верить, что это замок и холодная северная страна. Впереди каменный мост с высокими перилами, а под ним (ух, как страшно!) белоснежная пропасть, разинувшая свою бездонную пасть перед нами. Меня аж зашатало от ощущения пустоты под нами.

В локоть вцепилась мужская рука, и поволокла меня дальше. А иначе я бы так и осталась шататься посередине моста. Жест был грубоватым и причинил терпимую, но всё же боль. Но я не обратила на это внимания, так как его полностью занимало лишь одно – открывающиеся пейзажи. В жизни таких не видела!

Огромный каменный замок, покрытый инеем и изморозью. Мост, как из сказки про Снежную королеву. Сумасшедшая пожирающая пропасть. Замок и правда стоял на одинокой скале. Вид из окна меня не обманул. Крохотные ажурные деревца, покрытые снегом. И горы. Очень много гор в отдалении. И всё в таком гигантском размахе! Ухххх! И ты как букашка в этом пейзаже.

Спустя полчаса замок скрылся. Локоть отпустили. Я шла самостоятельно. Опасности не было. Пропасть позади. Впереди каменная равнина.

Лишь удалившись из промерзлых стен замка начинаешь понимать, что Норвегия – страна озёр, гор и штормов. Норвегия – страна, о которой в силу своего географического кретинизма, я практически ничего не знала, кроме одного, что из– за сурового северного климата и не прекращающихся ветров, здесь весьма противно и некомфортно человеку непривыкшему к суровости севера.

Минусовая температура вперемешку с высокой влажностью и ветром не давали полностью согреться и расслабиться даже в самой теплой одежде. То ли оттого, что во мне не было духа путешественника, то ли от того, что мне не нравилось это до слёз и подступающей истерики, я не переставала ворчать всю дорогу. Любовалась и ворчала. Как-то так. Одно другому не мешает.

Сейчас я люто ненавидела всё – своего напарника, эти чёртовы камни под ногами, этот изматывающий сырой ветер, эту тяжелую и неудобную одежду.

– А пуховичка у вас не найдётся, хоть самого дешевого, китайского? – проблеяла я овцой, специально вынуждая обратить на себя и свои трудности внимание.

– Сюда запрещено приносить дары нашего мира, а потому вертолёт я надежно прячу. Его не видел никто, кроме Ингри. Ей я могу доверять, она моя кормилица.

– Кормилица? – остановилась я, давая себе передышку. – Так где же вы всё-таки родились?

Виктор прошёл ещё пару метров и тоже остановился. Встал полуоборотом, шумно так кайфово вдохнул горного воздуха, и поднял взгляд к небу.

– Ты ведь была права. Тогда в моём кабинете. Я действительно люблю зелень, море и просторы, потому что я родился здесь. Среди неба, гор, моря и зелени. В городах мне душно.

– Надо же, – заворчала я. На меня уставились два зелёных глаза. В свете утра яркого салатового оттенка. А в них вопрос. Пришлось продолжить. – В этом мы схожи. Я тоже не люблю города.

– Мммм, – отвернулся мужчина, довольный моим ответом. – Тогда наслаждайся.

– Ну уж нет. Здесь, конечно, феерично, но климат не мой.

Абрамов тронулся с места.

– Тебе не угодишь, девочка.

– Вам тоже. – Мужчина замер. Обернулся на меня, окинул хмурым взглядом. Промолчал. И пошёл дальше.

А что? Нельзя правду сказать?

– Так как вы оказались в двадцать первом веке, если родились и выросли тут? – догоняла я его размашистые шаги. – И зачем?

– Тебе рано об этом знать, Никки, – неохотно выдал он, и ускорил шаг, чтоб я больше не лезла в его душу.

Мм. Какой. Никки ещё меня назыает.

– Куда мы идём? – после двадцати минут путешествия снова недовольно спросила я, и не пытаясь скрыть своего серого настроения.

– Пару ночей мы проведем в домике, на берегу фьорда. Там гораздо суше и комфортнее, чем в каменных стенах замка, да и заодно познакомишься с красотами Норвегии. Думаю, не каждый день человеку такое даётся.

– Красоты… холод, сырость и ветер. И эти камни, так и выворачивающие лодыжки…

– себе под нос бубнила я, неотступно следуя по горной тропе за Виктором, боясь подвернуться на камне.

Я хотела домой, в своё время, в жаркое лето, в легкий сарафан и прохладный душ, а потому меня начинало бесить всё, что только можно.

В какой-то мере я была избалованным комфортом человеком своей цивилизации.

В отличии от Виктора, что удивляло не меньше. Сегодня его не узнать – строгий дорогой костюм с золотыми запонками сменили какие-то мешковатые и меховые одежды, а из офисного таракана он превратился в выносливого мужика, с легкостью преодолевающего большие горные расстояния, похожего на своих предков – викингов.

О! Это я знала, из фильмов, которые в силу своего одиночества поглощала сотнями.

ГЛАВА 12. Низкие небеса Норвегии

И да, про фьорды я знала тоже, но из-за белёсой серости, дымковатости окружающего пространства увидеть их сегодня не удавалось. Но я надеялась, что смогу лицезреть их чуть позже, если раньше не сломаю себе шею на этих камнях, в расщелинах и расщелинках которых как-то умудрялись расти карликовые ивы и берёзы, тонюсенький можжевельник и вереск, а также брусника, красные, желтые, и бурые краски, которых ещё не совсем засыпало снегом.

– Здесь очень низкие небеса, это так странно… – вдруг проронила я, сделав остановку и подняв глаза к небу. Мне нужна была передышка. Мы шли уже больше часа, и в отличие от неутомимого попутчика я начинала выдыхаться и в большей степени оттого, что отказалась от еды сегодня утром.

– Здесь много странного, и ты в том числе. Я тебе не говорил, но сюда может попасть не каждый. Портал принимает единицы. Он не открывается абы кому, и этот полет – чистой воды импровизация. Я действовал наобум, понимая, что твоё биополе работает не так как у остальных. И все получилось.

– Не могу порадоваться тоже… Уж извините. Что же выходит… с вами тоже что-то не так? Вы тоже не такой как все? И в чём же ваша аномалия?

– Хороший вопрос, – только и добавил он. – Всё передышка окончена, нужно было есть утром. Скоро придём.

– Пощады от вас не дождешься, ни в этом мире, ни в том, – процедила я ему вслед, что он прекрасно слышал и лишь хмыкнул в ответ, ускоряя темп.

Это разозлило меня больше. Когда же закончатся эти дни испытаний севером и холодным равнодушием северных народов.

Мы прошли ещё около часа, и это вместо того, что осталось чуть-чуть…

Моя одежда промокла, и отяжелела сильнее. Скуля и ноя, я кое-как перебирала непослушными ногами, от резкого снижения сахара в крови меня бросало в жар и обливало потом, и казалось, что вот-вот и я грохнусь в обморок.

Но я молчала, снося все испытания, и жалея о том, что отказалась от живительной глюкозы. Чтобы выжить здесь надо есть, и это первый и единственный закон северных людей!

– Пришли. На месте! – довольно изрек попутчик откуда-то издали.

Казалось, мужчина и не замечал моего отставания и моей немощи, или не хотел замечать. Создавалось такое впечатление, что для него я не являлась женщиной, слабой и беззащитной, а была человеком среднего рода.

Он не бросал в мою сторону томных и красноречивых взглядов, не питал ко мне нежных чувств, я ему даже не нравилась, еще бы! – Виктор сам сказал, что я далеко не красавица и нужна только для дела.

Начальник не виноват в том, что именно я со своими особенностями подошла на роль его спасителя. Бедняжка, а ждал он кого-то другого…

Из серых занавесей облаков мы и правда вышли к глади простирающегося на многие километры синего озера, зажатого со всех сторон скалами, отчего здесь было безветренно и спокойно.

Можно выдохнуть.

В глаза так и бросались необычные домики, мирно стоящие на кромке озера, по сторонам которого ввысь взметались две заснеженные горы. Уххх! Аж дыхание спирало.

Маленький деревянный домик с окнами и печной трубой, покрытый соломенной крышей, что просматривалась через пушистый снег. У входа сколочена небольшая лавочка.

Собрав последние усилия, я доволокла до неё гудящие ноги, и благоговейно бухнулась на приветливую скамью.

Уф! Всё! Не сдвинусь больше с места.

Я присела, прикрыв глаза, даже и не заметив, как Виктор с большим баулом уже вошёл внутрь и разжёг печь или камин.

Запах дыма сильнее заполнял озёрную низину, всплывая в мозгу приятными воспоминаниями о бабушкином доме с русской печкой и горячей банькой в придачу.

«Тебе не нужно было сюда приходить… – прошептал женский голосок. – Ночью же беги отсюда! Беги от него, он здесь, он рядом, он зло…»

Она явилась снова, витая над брусничной поляной щедро припорошенной снегом, а её белое одеяние сливалось с окружающими красками.

– Ночью? Куда же я побегу ночью? Я погибну, как только переступлю порог этого домика.

Мне совсем не нравилось то, о чём просила эта юная девушка. Совсем… Может она наоборот желала избавиться от меня в силу своих намерений.

Думай, Вероника, хорошо подумай, чтобы предпринять здесь хоть малейший шажок. И в этом мне нужен помощник.

– Максим? Максим, ты где? – без зазрения совести и опаски начала звать я фантом любимого человека. Куда же он пропал? Почему не выходит на контакт в этом мире?

– Тысяча чертей, да кто такой Максим?! И почему ты постоянно его зовёшь?! – загрохотал раздражённый голос за стеной. Как оказалось, домик превосходно пропускал звуки. Хотя, мне всё равно.

– Максим мой муж, – коротко обрезала я, решив проверить реакцию спутника.

Дверь тут же отворилась. Вернее, чуть не слетела с петель, вот как он её пнул ногой. И на пороге показалось изумленное лицо Виктора, измазанное сажей.

– А вот с этого места и поподробней… – зашипел он, как змеюка, нависнув надо мной ничуть не меньше тех гор, что высились за его спиной. – Прошу заходите на огонёк и расскажите вашу историю, ведь если ты его зовёшь, и он приходит, значит он мертв?

– Значит да… – бесцветно ответила я, продолжая сидеть на лавке, стараясь игнорировать недовольного мужчину. И чего он так взъерепенился?

– Интереснее и интереснее, а ну ка оторвите свою попу от этой лавки и будьте добры удовлетворите снедаемое меня любопытство, – нетерпеливо произнес мужчина и грубо втащил меня в дом, где уже приятно пахло теплом.

Внутри мило и уютно, и что самое главное, – сухо. Благоговейно потрескивал жаркий огонь в камине. Дерево в отличие от камня дышало. Здесь мне нравилось больше, да и вид из окна был потрясающий.

Абрамов усадил меня на единственную кровать у окна и начал стягивать мокрый тяжелый плащ и прилипшую ко мне шапку, одежда под которым была не менее влажной. Какая забота. Пока я не сопротивлялась, сил на это не осталось.

– Давай, выкладывай. Мне тебе помочь начать? Максим это кто?

– Максим это мой… несостоявшийся муж, мы должны были пожениться, но он погиб в аварии. Он погиб, а я выжила…

– Понятно… и после этого ты начала видеть мир мёртвых? – уже более мягче и осторожнее спросил он, отступив к камину, чтобы развесить отяжелевшую одежду.

– Да, после этого. Он первый с кем я начала общаться, – призналась я, протягивая руки к живительному теплу. Как же хорошо снова почувствовать все свои мышцы.

– И до сих пор общаешься… – взгляд, бросаемый в меня, похож на острый камень. Нет? А что теперь и это ему не нравится? – Удивительно, как я смог найти такую особь. Метка есть, биополе пропустило через портал, и ты выжила, да ещё и медиумом оказалось. Возможно твой новый дар и изменил твоё биополе, ведь метки были у многих, но аура не подходила. Удивительно. Сам себе до сих пор не верю. Уж и не чаял, что такое когда-нибудь случится. Столько попыток впустую. И ведь сама мне в руки попалась и искать не пришлось.

– Ага, – прокрякала я. – Как бы не сама. Это ваш отец меня привёл в ловушку, а я попалась как наивная дурочка, спасительница чужих душ. Вы хоть благодарны ему за это?

Абрамов молчал, уставившись в окно. Размышлял. Будто и не услышал моих слов. Правильно, теперь ему это невыгодно, утешать меня в моих не радужных выводах.

– Это судьба. Это Боги привели тебя ко мне, – на этот раз с благоговением в голосе ответил он, и опять не на мой вопрос.

– Какая на фигах судьба и Боги? – фыркнула я, скривив нос. В судьбу я не верила. Да и Бог у нас один. Про каких Богов он говорит?

– Ты его до сих пор любишь? – резко обернулся он ко мне. Слова звучат отрывисто, будто ему наступили на горло. И мой ответ жизненно важен для него.

– Да… – также честно ответила я, не видя смысла скрывать это.

– Чёрт! Всё куда гораздо сложнее, чем я думал. Чёрт! – выругался Виктор и замерял маленькое пространство шагами. Да что с ним такое? По его лицу можно сказать, что сейчас решается самый важный момент в его жизни. Он аж позеленел в тон цвету своих глаз. На Шрека стал похож. Такой же большой и зелёный. И опять от этих забавных мыслей ошалевшая улыбка растягивает мои губы бесконтрольным спазмом.

Но мужчине не смешно. Ни разу не смешно…