Текст книги "Киносъёмки"

Автор книги: Наталия Мазова

– Я прошла испытание. Я уйду за Море и останусь Галадриэлью.

Черт возьми, но как же сильна эта женщине даже в своих слабостях!

Едва закончилась эта серия, Наталия с абсолютно спокойным лицом подошла к видеофону и несколькими резкими ударами набрала код виллы «Нарцисс». Почти сразу же на экране появилось лицо Ариэль, и Наталия почувствовала, что она давно готова к тому, что случится сейчас. "Только не выходить из рамок! Только не дать ей подтверждения того, что она права!"

– Зачем ты крикнула об этом на всю Озу, Ариэль? – в голосе почти нет упрека – И главное, за что?

Ариэль не отвела взгляда и даже слегка улыбнулась. Не в первый раз Натали отметила, как изменилась Аськина дочь за «киносъемочный» год.

– На всю Озу? А по-моему, нет. Поймет только тот, кто знает, а кто не знает – просто восхитится. Но ты задала еще один вопрос, и я отвечаю на него честно: ЗА ЛИСТОК.

Взгляды скрестились как клинки. На лице Ариэль ясно читалась готовность быть испепеленной на месте прямо по видеофону. Но Наталия неожиданно рассмеялась, совсем как Галадриэль:

– Считай, Ариэль, что мы в расчете. А на самом деле ты просто молодец!

…Других эпизодов фильма я не буду пересказывать. Все равно повесть, даже если она называется «Киносъемки», не заменит того, что можно увидеть своими глазами. Поэтому пусть каждый, кто не видел фильма, вообразит его себе так, как сам захочет.

Опишу только финал.

…Та же башня, что и в начале, только теперь она озарена лучами закатного солнца, и лица Иорет Гондорской не видно, потому что она сидит спиной к свету. И голос ее полон печали.

– Вот так закончилась история Кольца и его Хранителей в Средиземье. Что же было потом? Сэм, Пин и Мерри еще долго жили и были счастливы в своей Хоббитании, и до сих пор там живут их потомки. Прекрасная Эовин стала женой Фарамира, и при них свершилось то, о чем так мечтала когда-то Талнэ: прекрасные земли Итилии возродились для новой жизни. Арагорн Элессар и Арвен Андомиэль правили Арнором и Гондором сто двадцать лет, пока в печальный день первого марта Арагорн не ушел навсегда. Арвен ненадолго пережила его, угасая в Лориэне вместе с последними мэллорнами. После их смерти Леголас и Гимли в Итилии построили корабль и ушли за Море той дорогой, которой некогда приходили в Средиземье наши нуменорские предки.

Однажды и за мною придет белый корабль… Но если, может быть, мне и суждено встретиться с прежними друзьями в Валимаре, то тех, кто навеки остался в Средиземье, я уже не увижу никогда. Одна за другой уходили те, кто когда-то вместе со мной стоял на башне Амон-Лоин: Хель, Ланор и последняя, уже после смерти Короля – Талнэ. Из тех, кто запомнил события тех грозных и все же прекрасных лет, в Средиземье осталась я одна…

Окончив свой печальный рассказ, Иорет задумчиво опускает голову, и на минуту на башне воцаряется тишина. Но вот она снова поднимает голову, и, хотя в ее глазах стоят слезы, голос ее не дрожит. И медленный, величественных напев завораживает нас:

 
И сгинула тьма, отступила зима,
Отстроены заново наши дома…
Вернулась я в Гондор из горестных лет,
Но помню я Гэндальфа мудрый завет…
 

Незаметно вступает музыка, голос Иорет крепнет, наливается силой, и кажется, что другие голоса подхватывают песню – голоса тех, кого уже давно нет в Средиземье.

 
Тьма не умерла
Тьма лишь отступила,
И не за горами новый бой…
Редкий это знает,
Редкий понимает
Так, как понимаем мы с тобой…
 

Когда окончилась последняя серия, Наталия Эрратос вышла на галерею виллы «Нарцисс» и с наслаждением вдохнула свежий морской ветер, наполненный ароматами зацветающего Аськиного сада. Как и в фильме, садилось солнце, и его последние лучи окрасили море в цвет пламени.

Наталия оперлась рукой о перила галереи и долго стояла так, "обратив свой взор на Запад", словно пытаясь разглядеть далеко в море белую точку удаляющегося паруса…

 
А белый парус уплывает в Море,
Туман укроет друзей от нас сейчас…
Что с тобой, гордая Натали?!! Ты плачешь?!!
 

Казалось, что слеза, упавшая с ее ресниц, насквозь прожжет перила. Воспоминания, острые, как внезапная боль, и сладостные, как объятья, заполнили сейчас ее всю так, что ей хотелось закричать от внезапно нахлынувшей радости, смешанной с тоской о том, чего на самом деле она не могла помнить, так как этого никогда не было…

Как не было?!! Разве это не ты стояла тогда на стенах Раздола, когда на твои плечи опустился темно-серый плащ? Разве не тебе ночью, в зеленой палатке, читали стихи Гумилева? А незабываемый Амон-Лоин, и рукоять меча, сделавшаяся такой горячей в твоей ладони? Или прокаленный летним солнцем крутой спуск к Селебранте, когда тропинка выскальзывает из-под ног, а рука вместо ветки хватается за крапиву? Так было, Потому что природой дана тебе иная, чем у других людей, память. Теперь всю жизнь будет тебя тревожить запах дыма от еловой ветки – ничто не будит воспоминаний сильнее, чем запах и мелодия. Твои ноги надолго запомнят неровный настил Андуинской переправы (осторожнее, а то бревно может и выскользнуть из-под ноги!) И если при тебе кто-нибудь запоет «Цитадель» или "На заброшенном причале" ты сама не заметишь, как начнешь подпевать, хотя и не знаешь слов…

Так было, и не в листке дело. Так было, потому что ты помнишь эти безумные ночи и радостные дни. И еще потому, что ты хочешь этого.

Так думала она, стоя на галерее, и казалось, что взгляд ее проникает за горизонт, и она видит там что-то необычайно прекрасное – может быть, Валимар, а может быть, что-то другое, еще лучше…

 
Кто это – я или кто-то иная?
Эти слова, конечно, избиты,
Но приближая заветную цель,
Дав силуэта сквозь мглу проступают:
Женщина в черном – графиня Эдита,
Женщина в белом – Галадриэль.
Жизнь моя – это дорога сомнений,
Я ее всю проделала с вами,
Рядом со мною и в дождь и в метель
Вечные спутницы, две моих тени:
Слева Эдита стучит каблучками,
Справа ступает Галадриэль.
Зло и добро? Не судите так строго!
Обе они не властны над тайной
В прошлом ли, в будущем сила Колец…
Ночь, тишина, и опасна дорога,
Вы помогаете мне не случайно
Верю, что кровь не окрасит конец!
Черный и белый сливаются в серый,
Но не свернуть ни влево, ни вправо,
Эта дорога во мраке – моя.
Только пройдя ее с искоркой веры,
Цвет серебристый возьмет для оправы
Нати Эрратос…
А значит – и я.
 

Ко всему вышеизложенному можно добавить только то, что после ХИ-2124 Нелдор все-таки увез Сенту к себе на Гранасию. И в памяти Большого Мозга этой планеты осталось ее игровое имя. Татьяна Левицкая, последний эльф из Остранны, маленький менестрель Средиземья, навсегда стала лоини Эленсэнт Нелдор.

ПРИЛОЖЕНИЕ

В повести «Киносъемки» приведено огромное количество отрывков из различных средиземских песен и стихов. Но почти все эти стихи можно узнать из других, более достоверных источников Поэтому здесь я помещаю только то, что непосредственно связано с событиями, описанными в этой повести.

1. ПЕСНЯ ЗАЩИТНИЦ АМОН-ЛОИНА, СЛОЖЕННАЯ ИОРЕТ ГОНДОРСКОЙ

 
Четверо нас, четверо на башне,
Воины в сраженьях перебиты,
Только мы тут вместо них остались,
Вместе нам не будет и ста лет…
Память обжигает день вчерашний.
Может быть мы слабая защита,
Только не дождется враг, чтоб сдались
Хель, Ланор, Талнэ и Иорет!
Четверо нас, четверо, быть может,
Завтра ни одной в живых не будет,
Потому что башня на отшибе
Очень привлекательная цель…
Против нас стоят не орки – люди,
Пусть же видят, что неустрашимы
Иорет, Талнэ, Ланор и Хель!
Четверо нас, четверо на стенах
Правда, стены крепки и надежны,
Правда, мы вчера весть день стреляли,
И у стен остался не один…
Смерть в бою предпочитая плену,
В будущее смотрим мы тревожно:
Только бы в атаке устояли,
Только бы не пал Амон-Лоин!
Четверо нас, четверо, и прежде
Меч в руках не каждая держала,
Все-таки не женская работа
Кровь в бою чужую проливать…
Но у нас в запасе есть надежда,
Что сильней, чем стрелы и кинжалы,
И сейчас у нас одна забота:
Бить врагов и помощи не ждать!
Четверо нас, четверо на башне…
Четверо нас, четверо, быть может…
Четверо нас, четверо на стенах…
Четверо нас, четверо, и прежде…
Четверо нас, четверо девчонок…
 

2. ОДНА ИЗ ИМПРОВИЗАЦИЙ ИОРЕТ ГОНДОРСКОЙ, ПОДСЛУШАННАЯ И ЗАПИСАННАЯ ТАЛНЭ

(на мотив «Уже который день я в пути»)

 
Всплывает над лесом тревожный рассвет…
Кто сказал, что надежды нет?
Уже четвертый день я в пути,
Только бы мне дойти!
Сквозь бури сражений и бешенство вьюг
Должна я спешить на юг
И я уже не собьюсь с пути,
Свети, Элберет, свети!
А Мордор опасен, а Гондор далек,
И голос мой одинок,
Зато Ристания снова близка,
Звезда моя высока.
А что меня ждет в родной стороне
Увы, неизвестно мне…
Но верю, не сдастся Минас-Тирит,
Народ мой Врага победит!
Я много скиталась по разным местам,
Но сердцем осталась там,
И даже сверкающий Лориэн
Мне родных не заменит стен!
Услышав голос сестренки своей,
Я радостно крикну ей:
– Здравствуй, Талнэ, это я, Иорет
Да хранит тебя Элберет!
Судьба Средиземья – моя судьба,
И участь моя – борьба,
Пусть песни, которые я пою,
Подхватят люди в бою…
А если дойти не сумею я
Такова уж доля моя,
Но я все иду, не страшась пути,
Только бы мне дойти!
 

(Надо сказать, что разные песни Иорет очень непохожи и по стилю, и по художественному воплощению. Официально это объясняли тем, что в ней смешана кровь людей и эльфов. Но на самом деле все гораздо прозаичнее: просто песни для этой героини писали и Эленсент, и Таллэ, и даже Хелл.)

3. СЕРЕНАДА КЕЛЛИ ОРОЛИМА В ВОЛЬНОМ ПЕРЕВОДЕ С СИЛНЭ НА РУССКИЙ, СДЕЛАННОМ ЭЛЕНСЕНТ

 
На дэлони моей одиноко и пусто,
Только мэллы листвою звенят кружевной…
О, скажи, Мелиан, отчего мне так грустно,
Словно кончилось нынче во фляге вино?
Может, Стэнли убить – станет сердцу светлее,
Иль на «птичке» умчаться в туманную даль?
О, приди, Мелиан, нам вдвоем веселее,
На дэлони с тобой мы развеем печаль.
О, Владычица, где же моя Мелианна,
Раз ее не найти ни орлам, ни врагам?
О, Владычица! Слезы я лью непрестанно,
Под дэлонью моей будет Келед-Зарам.
И на дне моих слез ты, конечно, увидишь
Деву в орочьей шкуре на белом коне
И я верю, тогда ты ее не обидишь
И под строгим конвоем отправишь ко мне.
 

4. ПЕСНЬ О ПОДВИГАХ ЛЕГОЛАСА, СЛОЖЕННАЯ «ПАРТИЕЙ СЕРЫХ» ПОД РЕДАКЦИЕЙ ТАЛЛЭ

 
Наш Леголас – известный мафиози,
И не жалея времени и сил,
Такое он творил на бедной Озе,
Что Стэнли просто ходуном ходил!
Припер он из Остранны
Шар треснувший стеклянный
И утверждал, что это палантир,
Потом у Рози Шелл он
Нашел ошейник Шелоб,
За что с ней поругался Митрандир.
Стрелял из сарбакана и из лука
И попадал частенько не туда,
Но только впрок не шла ему наука,
Хотя и попадало иногда
Он новых приключений
Искал с остервенением,
И стэнли диким голосом кричал,
Что этот тип по роли
Загонит в гроб и тролля,
И в грудь себя при этом ударял.
Верхом катался на взбешенной Киске,
Чтоб угодить прекрасной Мелиан,
При этом так ругался по-эльфийски,
Что Стэнли спрятал голову в карман.
Но все же, видно, мало
Тогда ему попало,
И Стэнли, постучав себя по лбу,
Где клей еще не высох,
Сказал при двух актрисах,
Что Леголаса видел он в гробу.
Нелдор решил покончить с этим чудом
И стал бороться за нормальный быт,
Но Леголас кричал ему: «Не буду!»,
А мы кругом все плакали навзрыд.
…Но Игры наступили
И все переменили
И Леголас нашел свой идеал,
А идеал ему сказал:
«Ты, Келли, совесть потерял»,
И маяться он дурью перестал.
 

5. ПЕСЕНКА КИНО-ГОРЛУМА

 
А я маленькая мерзость,
А я маленький злодей,
Мы не любим, моя прелесть,
Ни хоббитов, ни людей.
Эльфы с яркими глазами
Нас боятся и дрожат,
Даже Стэнли из палатки
Не выходит без ножа.
А я маленькая мерзость,
Я голодный биомех,
Мы съедаем, моя прелесть,
больше всех,
Если не поймаю орка
не беда,
Ведь у хоббита в каморке
есть еда,
Толстый хоббит в теплой норке
вот еда!
Кто для Гэндальфа проблема?
Это я!
Кто стащил кастрюли Сэма?
Это я!
Кто кусил Нелдора в шею?
Это я!
Кто привел хоббитов к Шелоб?
Я, я, я!
Кто привел к девчонкам Шелоб
Тоже я!
 

(Эту песенку и следующее стихотворение Эленсент написала специально для того, чтобы подразнить Гэндальфа, который, как известно, заведовал всеми биоформами на съемочной площадке.)

6. ПОСВЯЩЕНИЕ РЫЖЕМУ ПТЕРОДАКТИЛЮ ВАСЬКЕ, НА КОТОРОМ ВО ВРЕМЯ КИНОСЪЕМОК ЛЕТАЛ САМ АНГМАРЕЦ

 
Птички назгульские, вечные странники,
Цепью чернильною, тьмой беспросветною,
Мчитесь вы, Мордора злого изгнанники,
Чтобы увидеть Владычицу Светлую.
Кто же вас гонит? Назгул ли подвыпивший?
Орк ли залетный спешит с поручением?
Келли ли с теплых насестов вас вытащил,
Счет продолжая своим преступлениям?
Нет, вам наскучила каша перловая,
Гэндальф издерганный, Влада усталая
Вот и летите вы, крыльями хлопая,
В поисках нового и небывалого.
 

7. ДИАЛОГ НОЧЬЮ НА КРЫШЕ БЕЛОГО «КОРАЛЛА»

 
– Я слышу рог.
– Тебе, наверно, снится.
Такая тишина вокруг, что странно…
– Я слышу рог. – Тебе, наверно, снится,
Ведь Раздолбай сидит в своем Раздоле.
И слишком много орков на границе,
Чтоб ночью он шатался в чистом поле.
– Я слышу рог, его доносит ветер,
Прислушайся, и ты услышишь точно!
– Не напрягайся, я и сам заметил
Призывный крик марала брачной ночью.
Не может быть, но он сюда приперся!
Сейчас нас ждет «похлебка дяди Вэя»
Ведь я уже к нему в доверье втерся
И выпросить бутыль для нас сумею.
– Я слышу рог то из кустов, то слева…
– Здравур его по всем канавам носит!
Куда же смотрит наша Королева?
И что он к нам не лезет, рогоносец?!
– Я слышал рог, теперь уже не слышу.
– Ага, теперь и я… Аналогично.
Вот что, спустись-ка на минутку с крыши,
Сходи к костру и от Нимлайда лично
Огрей его два раза по затылку:
Похоже, этот гад допил бутылку.
 

(Автор – Таллэ. Как уверяет она сама, она не издевалась над Раздолбаем, а всего лишь с точностью, присущей киножурналистам, описала реальный эпизод ХИ-2123).

8. ЖАЛОБНАЯ ПЕСНЯ ТЕХМАСТЕРА МИШКИ КОШКИНА, НА КОТОРОМ СТЭНЛИ ВСЮ ИГРУ ВЫМЕЩАЛ ДУРНОЕ НАСТРОЕНИЕ

 
Борис, чего ты хочешь от меня?
Ведь я всю жизнь работал по приказу
Я не кормил пять поселений сразу,
Я в Гондор не носил крупы три дня…
Борис, зачем ты мучаешь меня?
Борис, а ты, по-моему, не прав!
Ведь в Гондоре меня побить хотели,
Когда обед с травой в мученьях ели,
И радовались, в Андуин загнав…
Борис, я говорю, что ты не прав!
Борис, пойми, я больше не могу
Быть пауком, умертвием и орком,
Таясь от всех в крапиве за пригорком,
Чтоб из меня не сделали рагу…
Борис, ведь я так больше не могу!
(написано Таллэ в соавторстве с Хелл)
 

9. СРЕДИЗЕМСКИЕ ЧАСТУШКИ

(Это уже фольклор, а у фольклора, как известно, автора нет.)

 
Раздается из трактира
Пьяный голос Митрандира:
– Превратим родной трактир
В бастион борьбы за мир!
Раз-два-три, раз-два-три,
Мордорские горки,
Не ходи в Минас-Моргул,
А то поймают орки.
Десять эльфов Лориэна
Не поднимут и полена,
А три девы Дол-Амрота
Лес опашут до болота.
Раз-два-три, раз-два-три,
Мордорское око,
Добивай Амон-Лоин,
А то ударят сбоку.
Мимо Кискиной берлоги
Я без шуток не хожу.
То ей в глаз мечом засуну,
То на Жало нанижу.
Раз-два-три, раз-два-три,
Кискина берлога,
Кисонька у нас одна,
А Сэмов Скромби много!
Саурону, Саруману
Можно верить только спьяну,
Так что, выпив с Раздолбаем,
Можешь выйти урукхаем.
Раз-два-три, раз-два-три,
Похлебка дяди Вея,
Пять бутылок в один день
Я так не умею.
Говорят, у Саурона
Применяют макароны,
Что на всех наводят ужас
Но у нас свое оружие.
Раз-два-три, раз-два-три,
Мы не унываем
И копченой колбасою
Орков вырубаем.
Онты лезут, словно танки,
На сверхпрочный кораллит,
Саруман засел в Ортханке
И решил, что устоит.
Раз-два-три, раз-два-три,
Жалко Сарумана.
Наши онты вынимают
Лазер из кармана.
Вот уж третий день сидим,
Завтрак Горлума едим,
Рыбу есть не перестанем
Сами Горлумами станем.
Раз-два-три, раз-два-три,
Рыбные консервы,
Этот запах нам уже
Действует на нервы.