Текст книги "Экс-супруг. Я тебя забыла (СИ)"

Автор книги: Наталия Ладыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17.

Я все это уже слышала. Она повторяет свои слова. Хорошо их помню.

– Валентина Андреевна…

– Нет, я не прошу тебя, Лиля… Я умоляю.

– Умоляете снова стать спасением для вашего сына?

– Я хочу, чтобы и ты спаслась. Ты должна понимать, что будет лучше если…

– Я уже спаслась, Валентина Андреевна. Предложение вашего сына развестись… – поджимаю губы, – было лучшим из всех, что он мне делал. Наш брак был ошибкой. Я это не так давно признала, но это так.

– Может быть и так, – нехотя кивает женщина. – Но теперь все изменилось. Этот ребенок… Он… – слов не находит. – Он помирит вас.

– А я с вашим сыном не ссорилась. Наш развод состоялся не из каких-то там разногласий. Дело всегда было в том, что Мирон никогда не любил меня и не верил мне.

– А ты взгляни под другим углом. Если он…

– Это он вас прислал меня уговорить? – прищуриваюсь.

Это же куда проще – родню свою на меня натравить. Их там не мало.

– Нет, – произносит женщина. – Я услышала его разговор с Богданом. Он даже не знает, что я здесь. Ну, может в этот час уже и знает. У самого у него какие-то дела сейчас… Но он явно собирается к тебе обратно. Я приехала лишь побеседовать с тобой.

– Хорошо… – выдыхаю, кивая. – Ну вот, вы побеседовали. Только я своего решения не изменю. Я с Мироном жить не буду. Не из-за чувств к нему, которых давно нет, не из-за ребенка.

Мне по-настоящему тяжело держаться холодной, но я понимаю, что так нужно. Валентина Андреевна до сих пор видела во мне себя, женщину, которая изо всех сил вцепилась в мужчину, которого любит. Она, как я успела догадаться, шла на любые унижения. И до сих пор идет. В ней ничего не сломалось. А вот во мне сломалось. Прежней уже не смогу быть, даже если захочу. Я не расклеюсь и не стану допускать мыслей, что с Мироном мне и моей девочке будет лучше. Не будет.

– Не думала, что ты такая эгоистичная, Лиля. Ты на такую не похожа… Ты всегда казалась мне такой… такой сильной.

– Неправда. Такой я точно не казалась.

– Нет, ты была именно такой в моих глазах. Ты улыбалась даже тогда, когда все было плохо. Я помню тебя в первые месяцы брака с моим сыном…

Ну да, я тогда улыбалась как дурочка, пытаясь нравиться мужу, который смотрел сквозь меня. Я считала, что это лучший способ «оживить» его, увлечь… Но его все раздражало. Каждая моя улыбка.

– Зря стараетесь… – качаю головой. – Вы только хуже сейчас делаете. Мне и моему малышу. Мне рожать только через месяц, но я лежу на сохранении. Считаете, что вы кстати тут со своими уговорами?

– Ты прогоняешь меня?

– Просто прошу понять меня. Как женщину. Вы просите от меня… – окидываю взглядом палату, а потом фокусируюсь на бывшей свекрови, – невозможного.

– Это неправда…

– Прошу вас передать вашему сыну, что я не желаю его видеть рядом со мной, а потом и рядом с моим ребенком. Клянусь, что я сделаю все, чтобы оградить мою девочку от него. Потому что она моя.

– Так у вас будет девочка? Мирон мне не сказал… Он знает?

– Я вам сейчас о другом говорю, – теряю терпение. – Не знаю, сказал ли вам Мирон, но у меня есть брат. Родной брат. Он за мной присматривает. Так что я не одна. И еще… Если ваша семья вздумает меня запугивать, зажимать в угол или делать хоть что-то, что будет заставлять меня пойти на ваши условия, то учтите, что ничего у вас не выйдет. Я уже отдельно от вас. Вы мне чужие.

– То есть ты даже не подумаешь?

– Не о чем думать. Против вас я ничего не имею, хоть вы и не хотите меня понять, но продолжать общение, как я вам уже говорила, мы по-прежнему не можем. Ваш сын еще кого-нибудь найдет, не переживайте. У вас будут внуки. Слышала, что ваш первый сын снова женился. Так что…

– Не надо так, Лиля…

– У него же уже одна была после меня. Вы наверняка ее знаете.

– Ты про ту девочку?..

– Вику.

– Я не думаю, что у них было что-то серьезное.

– Может, просто не успело стать серьезным. Почему вы пытаетесь скрыть, что она погибла? Вы наверняка об этом знаете.

– Да, я знаю… – опускает взгляд женщина. – Несчастный случай, насколько я знаю. Она упала с большой высоты. Конечно, я не радуюсь, что она умерла, но ей все равно было не место рядом с моим сыном. Я ведь с ней говорила… Просила оставить в покое моего сына, ссылаясь на то, что все еще между вами может быть не кончено, но она меня не послушала. Легкой жизни захотела. Вот и карма настигла ее.

– Она, значит, плохая, да?.. А вы не боитесь, что вашего сына карма настигнет?

– Мой сын достаточно страдал. И когда-то был наказан ни за что.

– Это вы о Тае?..

– О ней в том числе.

– А как насчет меня? Насчет того, что он сделал со мной?.. – ах да, она считает, что я в счастье купалась. – Знаете, я вам всего не рассказывала, да и сейчас не стану. Просто давайте уже поставим точку. Я очень устала и хочу отдыхать. К сыну вашему я не вернусь ни при каких обстоятельствах. Все, – указываю взглядом на дверь, но женщина лишь поднимает голову выше и смотрит на меня еще около минуты.

– Я поняла тебя, Лиля, – женщина опирается на подлокотники и встает. – Но я хотя бы попыталась… Очень надеюсь, что все будет хорошо. Так, как и должно быть.

– Увидим, – киваю.

Валентина Андреевна уходит из палаты, а я сразу в слезы. Не сдерживаюсь.

Я уже и забыла, что такое плакать. И вот сейчас снова, стоило ему только ворваться в мою жизнь, я испытываю эту боль.

Дальше читать книгу не получается. Не могу вникнуть. Подремать тоже. Начинаю бродить по палате, пытаясь дозвониться до Марины. Но она не отвечает.

Стою у окна, смотрю на город, как вдруг смартфон начинает вибрировать в моей руке. Успеваю порадоваться, что это Марина мне перезванивает, но это снова тот незнакомый номер.

Сильно сжимаю смартфон в своей руке, пытаясь принять решение. Не просто правильное, а о котором мне потом не придется жалеть.

– Алло, – отвечаю, не дав себе толком все взвесить. Пускай скажет, что хочет.

– Ты долго не отвечала. Процедуры? Спала?

– Я знала, что это ты. Специально не отвечала.

– Мм…

– Что тебе нужно?

– Мама к тебе полетела.

– Предупредить звонишь? Она уже была у меня.

– Я бы остановил ее, если бы вовремя узнал.

– Не важно уже. Может, даже хорошо, что она побывала у меня. Кажется, она наконец-то все поняла.

– Что поняла?

– Что плевать я на тебя хотела. Я больше не заинтересована вытаскивать тебя из твоей бесконечной депрессии, связанной с потерей любимой женщины. Если ты все сказал, то…

– Не все.

– Слушаю, – сглатываю.

– Если тебе там удобно, все устраивает, то пускай будет так. Рожай там. Но после ты должна вернуться.

Глава 18.

Снова и снова прокручиваю в своей голове его последние слова, стараясь сохранить самообладание, но градус злости только поднимается.

Я, значит, должна вернуться. Прямо обязана. Все-таки он не изменился. Только он не знает, что я изменилась.

– Ты, наверное, считаешь, что одолжение мне делаешь, разрешая остаться пока здесь и рожать, да?

– Это не одолжение. Я лишь подумал, что лучше тебя не дергать. Ты ведь не просто так на сохранении лежишь. Я все понимаю, Лиля.

Просто слов нет. Это что-то новенькое. Уступки от Барсова. Уверена они мне дорого обойдутся.

– Какой ты умный… Какой понимающий… – язвительно тяну.

– Лиль…

– А может ты к черту пойдешь?! – тут же вспыхиваю. – Тебе, идиоту, не понятно что ли было то, что я сказала тебе вчера? Моя дочь только моя. Я рожаю ее для себя, а не для тебя!

– Успокойся. Не кричи.

Подавлять эмоции хуже, чем их выплескивать.

– А ты мне не указывай!

– Я не указываю, а прошу.

– Плевать я хотела на твои просьбы, понял? А тем более на приказы. Я их год слушала. Все исполняла! Больше не стану.

– Хочешь остаться в том городе?

Теперь уже не сомневаюсь, что стоит остаться. Они мне там жизни не дадут. А здесь, рядом с братом, я справлюсь.

– Да, хочу!

– Правда думаешь, что сможешь оградить мою дочь от меня?

Прибить его готова!

– Она моя!

– И моя…

– Ты отказался от нее, когда расстался с ее матерью.

– Я не знал о ней твоими стараниями, – цедит Мирон. – И это все еще злит меня.

Ладно, если он так хочет, то мы можем обсудить все до конца. Прямо сейчас. По телефону даже лучше, чем смотреть в его холодное лицо и понимать, что ему как и тогда плевать на мои чувства.

– Мне уже все равно, что ты чувствуешь, Мирон. Злость, радость, боль… Это все твое. Твои проблемы. Твои тараканы. Сам с этим разбирайся. Меня давно не касается.

– Мы бы не развелись, узнай я о беременности.

– Думаешь я этого не знаю? – ухмыляюсь.

– Знаешь?

– А что тебя удивляет? Я не хотела, чтобы меня «оставляли» из-за ребенка. Ты принял решение развестись. И я тоже потом приняла решение. А если у тебя там что-то изменилось теперь, то у меня не изменится. На этом все, Барсов.

– Наказать меня хочешь?

– Вовсе нет, – качаю головой. – Я просто больше не хотела и не хочу тебя видеть. Никогда. Это не наказание. В моих планах было сделать так, чтобы ты никогда не узнал о ребенке.

– Но теперь я знаю.

– Да, к сожалению… – хриплю тихо, прикрывая глаза. – Как ты узнал?

– Случайно.

– Не скажешь значит?

– От твоей подруги.

– М-марины?..

Да быть того не может! Она не могла...

– Это не то, что ты думаешь. Она мне лично не говорила. Я услышал разговор. Она говорила с тобой по телефону. На улице. Так вышло, что я услышал.

Ох, черт… Надо же было так…

– Ясно. Жестокая случайность.

– Я бы все равно узнал. Рано или поздно. Если поздно, то злился бы еще сильнее.

– Мне было бы на это наплевать, – хмыкаю с безразличием. – Ладно, что-то затянулся наш разговор…

– Постой.

– Что еще?

– Я правда хочу, чтобы ты вернулась, Лиля. Так будет лучше. Для тебя же.

– Можешь хотеть. Этого я тебе запретить не могу. Но по-твоему не будет. У меня своя жизнь. Если ты наконец-то созрел для детей, то заведи себе очередную подружку. Она не откажет тебе родить, я уверена. А от меня… – выдыхаю судорожно, вспоминая то, от чего слезы начинают болезненно давить изнутри. – Ты же не хотел от меня детей, забыл? Ты не намекал, не пытался мягко до меня это донести... Ты прямо, на трезвую голову сказал мне, что не хочешь детей в нашем браке. Ты от нее их хотел. Я жила с тобой в доме, который ты строил, чтобы жить с ней. Я глотала очень много унижений, всех не счесть… А потом, в итоге, была вышвырнута тобой.

– Я тебя не вышвыривал, – заявляет раздраженно. – Я отдал бы тебе все, что ты только захотела бы. Ты сама от всего отказалась. А я просто… не мог больше быть рядом.

– Ты и никогда не был рядом. Никогда! По-настоящему. Ты был и есть с ней!

– Не надо о ней…

– Ах да, она же святая. Как я могла забыть…

Его всего лихорадило, когда я о ней заговаривала. Орал, чтобы в душу его не лезла, а потом сбегал от меня. Видеть не хотел! Слезы мои его не трогали. Его ничто не трогало.

– Просто не хочу о ней говорить.

– Ты никогда не хотел о ней говорить! Ты только фотки как маньяк постоянно ее разглядывал! А мне велел держать рот закрытым, когда я ловила тебя на этом!

– Лиля…

– Не оправдывайся! Я знаю, для чего сейчас все это… Не сработает. Я тебя больше не люблю. Я вообще тебя забыла! В моей жизни теперь есть только моя дочь и брат.

– Я всего лишь хочу, чтобы ты и она жили в лучших условиях. Я могу это обеспечить.

– Я в этом не нуждаюсь. И моя дочь тоже. Твоя благотворительность нам не нужна.

– Это мой долг.

– Избавь нас от этого. Я сама могу позаботиться о себе и ребенке.

– Не избавлю. Ты можешь спорить сколько угодно, Лиля, но тебе придется принять мою помощь. Я хочу общаться со своей дочерью, видеть, как она растет. Имею право. И я очень тебя прошу, давай по-хорошему. Что бы ты не говорила обо мне, Лиля… Я всегда хорошо к тебе относился. Ты была моей женой. Я совсем не хочу идти на крайние меры.

Глава 19.

Не удивляйся, Лиля. Ты знала, что он такой, что он пойдет и дальше, чтобы запугать тебя, лишь бы получить желаемое.

Отцом хочет быть.

– Ты мне угрожаешь? – так, удостовериться хочу.

– Нет.

– Нет, ты угрожаешь мне…

– Если ты зациклилась на моих последних словах, то нет, это не угроза.

– А что это?

– Это значит, что хочешь ты или нет, – я буду рядом, чтобы заботиться о тебе и ней.

Как это мило. Но я не куплюсь.

– Да зачем тебе мы?! Скажи! – молчит. – Просто объясни, черт возьми, Мирон.

– Позволь к тебе приехать. Мы все обсудим. Спокойно.

– Я не хочу, чтобы ты приезжал. Мне тошно видеть человека, который развелся со мной, а потом сразу же завел себе другую.

– Это мы тоже обсудим.

– Мне не нужны никакие объяснения, Мирон. Мне нужно только одно, чтобы ты оставил меня в покое.

– Правда думаешь, что у меня есть мысли разлучить тебя с дочерью? Об этом же ты думаешь?

Да… Еще как думаю. Храбрюсь, что не позволю ему этого, но потом как представлю, что он может устроить, так у меня прямо руки опускаются.

– Разве нет?

– Нет, – отвечает сразу и резко. Типа, как я могла такое о нем подумать. Еще как могла. – Твоя злость продиктована страхом, что я это сделаю. Но я не сделаю. Просто готовься к тому, что после родов я буду настаивать на твоем переезде.

– Я не хочу переезжать!

– А я не хотел, чтобы ты скрывала от меня свою беременность. Это ребенок, Лиля. У него должны быть оба родителя. В идеале – семья.

Ха… Семья. Это ему совершенно незнакомое понятие. У нас была не семья, а одно название. Я больше не стану притворяться. Даже ради моей девочки. Она будет видеть и чувствовать эту фальшь.

– Ты облажался как муж и, что хуже, уверена ты облажаешься и как отец.

– Уверена, значит? – чувствую его злость. Задела я его.

– Да, уверена, – двигаюсь от окна к кровати, присаживаюсь. – Ульяна только моя. Запомни это.

– Ульяна… Так ты хочешь ее назвать?

– Я не хочу, а решила.

Долго выбирала. Мучилась. И вот решила.

– Хорошо. Я не против.

– Да даже если бы был против, то это ничего бы не изменило.

– Хорошо… – соглашается, лишь бы я уже заткнулась. – Успокойся только.

– Это ты говоришь мне после того, как сам мне нервы вымотал? На какой черт ты вообще звонишь мне?! Ты ведь и так можешь в любой момент заявиться ко мне, как к себе домой. К чему все это?.. Ах да, ты же по-хорошему хочешь.

– Вот именно. Хочу, Лиль. Мы поговорим и…

– Думаешь, я поведусь на твои чары, как раньше?.. «Лиля, я что-то чувствую к тебе, я хочу сохранить наш брак, я уже ни с кем не смогу быть»… – изображаю его. – Ты лжец! Твои слова никогда ничего не стояли! И эти не стоят!

– Я не врал тебе.

– А насчет Таи! Ты ни разу, сколько бы я попыток не делала, не захотел со мной ее обсудить!

– А что ее обсуждать?! Она мертва. Давно!

– Пустые слова! Она с нами весь наш брак жила! А я больше не хочу жить рядом с ней. И моя дочь не будет!

– Лиля, прекрати… Ты нарочно сейчас разжигаешь ссору. Не нужно. Не кричи. Ну или если хочешь проявить эмоции, то разреши мне приехать к тебе. Так я хотя бы смогу тебя успокоить.

– Ты не сможешь, – шиплю. – Ты ничего больше не можешь, Мирон. Ничего…

Наверное, я звучу так, словно как раз-таки может.

Да, я определенно не испытываю к нему прежних чувств. Это я поняла, когда он появился здесь. Но зачем искушать судьбу? Что, если это вернется?..

– Ты подумай.

– Я уже подумала.

– Я позвоню тебе через неделю. Ответь мне, пожалуйста.

Можно подумать, что он готов целую неделю не следить за мной. Он явно уже здесь всех подкупил, чтобы ему докладывали. И если я вздумаю перевестись в другую больницу, то он сразу же об этом узнает.

Сбрасываю, кидаю телефон на постель и накрываю лицо ладонями.

Но я быстро успокаиваюсь. Эта наша небольшая перепалка даже сил мне придала. Я готова бороться и показать Барсову, как нельзя поступать со мной. Он на всю жизнь запомнит. А пока мне стоит успокоиться.

Следующие несколько дней я провожу в полном покое. Ни звонков, ни визитов. Только Максим приходит, исполняя все мои желания. Ем за двоих. А он только рад таскать мне вкусняшки. Я еще немного поправилась, но мне даже идет. Щеки больше не такие впалые. И это мило.

– Рад видеть тебя такой.

– Какой?.. Пухлой? – продолжаю уминать кусочек торта из своей любимой кондитерской.

– Да нет, – усмехается Максим. – Веселой.

– А… Ну, я стараюсь…

Еще Марина должна на днях ко мне прилететь. Я ее уже три месяца не видела. Это не может не радовать. Мне сейчас очень важна поддержка от близких.

– Он тебе не звонит больше?

– Стоп… Не смей произносить его имя, – перестаю жевать.

– Да я и не собирался. Просто…

– Нет, он не звонил. Он обещал мне неделю покоя. И, в кои-то веки, он пока что сдерживает свое обещание.

– Надо что-то думать, Лиль. Когда родится Ульяна…

– Я все понимаю, Максим. Я думаю… Но вот в данный момент совсем не хочется, – продолжаю есть.

Максим кивает и тянется к чашке с чаем, чтобы подать ее мне.

Через полчаса он уезжает, а еще пятью минутами позже ко мне в палату входит медсестра. Не по графику.

– Лиля, к тебе там посетитель. Ты просила предупреждать.

– Кто?.. – пугаюсь.

– Девушка. У нее красные волосы. Она…

– Янина?..

– Да, так она и назвалась. Впустить?

Я удивлена. Мы знакомы, но не так чтобы хорошо. Я не хотела никого общения с родней Мирона, а она теперь часть их семьи. Жена его брата.

Странно, что с самого начала я не подумала, что это она могла рассказать Мирону о ребенке. Но все же это не она.

– Мм… Да…

Она проделала такой путь. Мне интересно, что ей есть мне сказать. Не просто же проведать она меня решила. Если явилась уговаривать меня, как и Валентина Андреевна, то я тут же выставлю ее.

Не проходит и двух минут, как в дверь раздается стук.

– Да. Входи.

Янина входит с улыбкой.

– Не уверена была, что ты разрешишь.

– Ты же сохранила мой секрет… Садись, – киваю на стул.

Девушка берет его и садится неподалеку.

– Боялась, что ты подумаешь, что это я все Мирону растрепала.

– Я, если честно, забыла про тебя. Про то, что ты знаешь.

– Понятно… – кивает Янина, а потом словно о чем-то вспомнив, лезет в свою сумку. – Вот. Привезла тебе. Хорошая книга… Не пожалеешь, – протягивает ее мне, и я принимаю.

– Спасибо… – сжимаю пальцами книжку. – Но ты же не для того четыре часа провела в самолете, чтобы мне книжку вручить?

– С трудом переношу перелеты, – признается Янина. – Но я не жалею.

– Что ты хочешь сказать? – напрягаюсь.

– Я знаю, что Мирон здесь был, обо всей ситуации знаю… И то, на что подбивает Мирона Валентина Андреевна… я считаю, мягко говоря, неправильным. Вряд ли, конечно, он ее будет слушать, но ты должна знать.

– О чем знать? Что задумала Валентина Андреевна?

– Она хочет, чтобы Мирон забрал у тебя дочь, как только она родится. Считает, что это заставит тебя к нему вернуться. Она хочет вынудить тебя на это.

Медленно отпустив книгу на колени, я сглатываю.

Так, значит, Валентина Андреевна вы хотите.

– Я была в ужасе, когда узнала...

– Как ты узнала?

– Богдан рассказал. Он тоже там был. Мы оба в ужасе.

– Если ты считаешь, что Мирон не способен на это, то зачем ты об этом прилетела мне рассказать?

– Нельзя ни в чем быть уверенным до конца. А я не хочу, чтобы с тобой так поступили. Если ты и решишь вернуться к нему, то это должно быть твоим решением. Это дикость. Богдан со мной согласен.

– И что это значит?..

– Мы тебя защитим. Никто тебя с дочерью не разлучит. Ни на день.

Глава 20.

Мало будет сказать, что это неожиданно.

А еще я не верю.

Богдан брат Мирона. Они всегда были дружны, и сомневаюсь, что что-то изменилось за это время. Если Янина даже хочет мне искренне помочь, то у Богдана наверняка в планах сделать как-то так, чтобы и его брат получил, что хочет. Для меня очевидно, что он хочет нас помирить. А этому не бывать.

– Что… что еще говорила Валентина Андреевна? – произношу вопрос немного заторможенным голосом.

– Богдан мне дословно не передавал ее слов, но… Она считает, что ты не в своем уме. Отказываешься от семьи, удобств, тем самым вредя ребенку.

– Даже так…

– Я считаю, что это она не в своем уме. Притом конкретно.

– И Богдан, значит, тоже так считает? – в моем взгляде недоверие. Я его не скрываю.

– Я сначала тоже удивилась, что Богдан так отреагировал…

– Еще бы... Они с Мироном не просто братья, а еще и лучшие друзья. Он скорее поддержал бы его в похищении моей дочери, чем меня.

– Это не так. Богдан в своем уме. Его бессердечие и безразличие – в прошлом. В таком он брата не станет поддерживать, если тот решится на такую жестокость, как и мать, которой он сейчас пытается вправить мозги.

– Каким образом?

– Она уже разных людей поднимает, чтобы все по закону было. Она ведь не собирается реально красть ребенка. Они хотят законно ее забрать, подкрутив все как надо. Поэтому я здесь. По телефону говорить о таком как-то…

Прикрываю глаза, стараясь сохранить равновесие.

Моя малышка еще не родилась, а Валентине Андреевне уже не терпится вырвать ее из меня. Если бы не ее последний визит, то мне сложно было бы поверить во все это. Но я видела, с каким лицом она уходила. Она сделала вид, что смирилась. Но это не так.

Страшнее всего, если Мирон решится это сделать. А он может. От этого мужчины можно что угодно ожидать.

– Зачем она ему… – почти шепчу.

– Что?

– Зачем ему моя дочь… Я не понимаю…

– Похоже на то, что он правда хочет стать отцом.

– Отцом… – тихо усмехаюсь. – Он не любил меня никогда…Зачем ему ребенок от меня…

– Не думаю, что он тебя не любит.

– Ты ничего не знаешь, Янина, – отрезаю немного грубо. – Желаю тебе никогда не почувствовать того, что чувствовала я.

– Я просто сделала кое-какие выводы из своего собственного опыта.

– Поделишься?

– Конечно. Богдан женился на Ангелине просто так, для виду, держал ее рядом с собой как вещь, которой она не была против быть. А когда он встретил меня и собрался с ней развестись, то она объявила, что беременна. Его реакция на ребенка от Ангелины слегка напугала меня. Он отторгал это всей душой. Признался мне в этом открыто. Он не хотел этого ребенка, быть ему отцом, и какого же было его облегчение, когда оказалось, что Ангелина наврала, что беременна.

– К чему ты клонишь?

– Мирон так бы не цеплялся за отцовство, если бы ничего не чувствовал к тебе. В первую очередь он хочет быть отцом твоей девочке, потому что ты ее мать.

– Это не показатель. Мне известно о многих мужчинах, которые претендовали на детей, а их матерей ни во что не ставили.

– Да, и такое есть. Но мы сейчас о Мироне говорим. Как по мне, для него этого не только шанс стать отцом, но и вернуть тебя.

– Конечно… Мирон такой молодец, – смотрю на девушку скептически.

– Ты не подумай, что я пытаюсь тебя в чем-то убедить. Это так, мои мысли... В остальном я рьяно против, чтобы тебе ставили условия, шантажировали ребенком. Этого допустить никак нельзя.

Спокойно, Лиля. Не торопись посылать ее и Богдана с их помощью. Мне все же интересен их план.

– Так что вы с Богданом придумали?

– Мирон же пытается с тобой по-хорошему договориться, верно?

– Верно, – киваю. – Дал мне неделю покоя. Уже три дня тишины прошло. А вообще сказал, что не против, чтобы я рожала здесь. Однако после родов он намерен вернуть меня назад.

– Отлично.

– Что отличного?

– Пускай он думает, что тебя все устраивает. Не трепи ни себе, ни ему нервы. Усыпи его бдительность.

– И?..

– Примерно за неделю до родов мы тебя перевезем в другое место, где ты спокойно родишь. А потом и в место, где ты будешь жить со своей малышкой первое время. Насчет Валентины Андреевны не волнуйся. Богдан не позволит ей дать ход делу, какое бы она не задумала. Вариантов может быть много. Нужно просто пережить первое время. Чтобы все улеглось. Мирону придется научиться считаться с тобой.

– Ты не понимаешь, Янина, – верчу головой из стороны в сторону. – Я не хочу, чтобы Мирон и близко приближался к нам. Не только первое время, но и...

– Я понимаю. Но сейчас не это главное. Соглашайся. Ты можешь на нас положиться.

В ее глазах я вижу искренность и тревогу за меня. Но почему?..

– Я соглашусь, если ты честно скажешь, почему делаешь это для меня. Мы с тобой не подруги.

– Просто я не хотела бы, чтобы и со мной так поступили. Особенно меня трогает это сейчас, когда я…

– Ты… тоже беременна?

– Да, – с улыбкой кивает Янина. Видимо, срок еще маленький. Не видно. – И я не хотела бы, реши я разойтись с Богданом, чтобы эта женщина и на меня строила такие планы. Говорю же, я в ужасе. Я узнала, что беременна еще два дня назад, но попросила Богдана никому не говорить пока, особенно его матери, потому что боюсь ее внимания к себе.

– Да, прекрасно понимаю…

– Подумай об этом всем. Время есть. Главное: не зли Мирона. Я понимаю, что ты имеешь полное право срываться на него, но постарайся сдерживаться. Мало ли, что он решит выкинуть раньше времени.

– Я не буду. И я… согласна.

– Правда?

– У меня все равно нет выбора, – пожимаю плечами. – У меня брат голову ломал, как бы меня обезопасить от вашей семьи. Но что он может придумать… Тем более, я не хочу его втягивать.

– И не придется. Все будет хорошо. Вот увидишь.

– Еще хотела спросить… Что там Лана? Слышала, что она была за волосы оттаскана.

– Эта девица сплошная катастрофа, – закатывает глаза Янина. – Хотя сначала произвела на меня хорошее впечатление.

– Она это умеет. Знаешь о ней и Мироне?

– Знаю. Но совершенно ясно, что между ними никогда ничего не было. Сейчас она в родительском доме не живет.

– Дай угадаю... Валентина Андреевна прогнала ее?

– Сразу после того как прописала ей пощечину. Обвинила ее в том, что она причина раскола их семьи, вашего разрыва.

– Да нет… Она, конечно, та еще дрянь, но она не виновата в том, как Мирон ко мне так относился.

– Уверена, что эта девочка натворила больше, чем мы думаем. Она точно что-то скрывает. У нее взгляд постоянно напуганный. Она зыркает на всех и словно гадает, знает ли кто-то что-то про нее, или нет.

– А эта девушка… Вика… Что с ней?

– Хочешь знать, было ли у них с Мироном что-то серьезное?

– Да.

– Он никогда не приводил ее в родительский дом. В свой, наверное, тоже. Он ведь там уже не живет.

– Не живет?

– Сразу после развода он съехал из того дома. Это я знаю точно. А так Богдан часто слышал, как все знакомые в то время говорили о его брате и этой его новой девице. А когда Богдан напрямую спросил у Мирона, кто это такая и зачем она ему, то Мирон отшутился словами: «этого больше не повторится». Кто знает, что он имел в виду…

– Ясно… – выдыхаю и встряхиваю головой. – Как насчет чая? Ты проделала такой большой путь. Не хочу тебя вот так сразу выгонять.

– С удовольствием. Поделишься советами, – смотрит на мой живот с улыбкой.