Текст книги "Экс-супруг. Я тебя забыла (СИ)"

Автор книги: Наталия Ладыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13.

Спустя еще неделю…

– Ты совсем не выходишь на улицу. Есть причина? – спрашивает Максим, войдя ко мне в комнату.

Да, это правда. Я носа не высовываю. Намеренно.

– Просто не хочется, – загибаю страницу и откладываю книгу на край кровати.

– Ты заболела?

– Нет, я в порядке, Максим, правда, – кутаюсь в плед.

– Да ты такая с самого того дня. Ты совсем расклеилась, Лиль… Так нельзя.

– Я не расклеилась, Максим, просто… – прикрываю глаза. – У меня сейчас тяжелый период. Легкая депрессия... Это пройдет.

С тех пор как он позвонил, я сама не своя. Не могу прийти в себя. Прокручиваю его и свои слова снова и снова.

– Слушай, от того, что ты продолжишь сидеть в четырех стенах, лучше не станет. Тебе нужно сменить обстановку. Пойдем на прогулку. Давай, вставай. Вставай, говорю, – подходит и стаскивает с меня плед. – Одевайся, Лиль.

Но я не встаю с кровати, обхватываю плечи руками.

– Максим, я боюсь…

– Чего ты боишься?

– Боюсь выходить из квартиры. Боюсь, что…

– Да нет его тут, Лиль. Ты зря переживаешь. Это был просто звонок. Ничего более. Или тебе хочется, чтобы это было что-то большее?

Поднимаю тяжелый взгляд на брата.

– Нет, мне этого не хочется. Клянусь, что нет, Максим. Просто я… – качаю головой. – Просто мне надо жить так, чтобы его не было в моей жизни. Совсем. Иначе я не смогу…

– Ты же больше не принимаешь левые звонки. Тот номер ты занесла в черный список. Его больше не будет. А если припрется, то я и близко его к тебе не подпущу.

Быстро поднявшись с кровати, я обнимаю брата. Никогда еще так не делала. Но теперь понимаю, что мы по-настоящему стали близки. Он как отец. Не только внешне на него похож. У него суть такая.

– Пойдешь со мной на прогулку? – обнимает меня в ответ. – Тебе надо. Нужен свежий воздух. Станет легче. Вот увидишь.

– Хорошо… – скулю Максиму в плечо. – Я пойду.

Несколько месяцев спустя…

– Не волнуйся, Лиля, все с тобой хорошо, – монотонным голосом произносит Алевтина Николаевна, делая записи.

– Если все хорошо, то почему я должна остаться в стационаре? Роды же только через месяц.

Врач снимает очки и трет переносицу.

– Могут наступить преждевременные роды, Лиля. Всему виной та твоя травма.

Неделю назад я случайно оступилась у лифта. До сих пор нога болит.

– Только не переживай. Здесь с тобой и твоей малышкой точно ничего не случится. Ты будешь под наблюдением. Я могу тебе это обещать. Только, пожалуйста, останься.

Да это даже обсуждать не стоит. По глазам Алевтины Николаевны вижу, что все очень серьезно. А рисковать я не хочу.

– Конечно я останусь. Только съезжу взять одежду и все необходимое.

– Правильное решение, Лиля. Приезжай как можно скорее. Желательно пускай тебя сопровождают.

Брат сейчас на работе. Не хочу его дергать. Он и так со мной постоянно носится. Сама справлюсь. Чувствую себя сейчас прекрасно, несмотря на слегка ноющую ногу.

– Я скоро вернусь.

Выйдя из больницы, я вызываю такси и еду домой. Быстро собираю вещи в сумку и уже по дороге назад звоню Максиму.

– Почему ты мне не сказала? Я сам бы собрал твои вещи и привез.

– Да все в порядке, Максим. Я почти подъезжаю обратно. Потом скажу, как и когда ты сможешь меня навестить.

– Обязательно. Я сегодня же приеду к тебе, проверю, как ты устроилась. После работы.

– Если можно будет, то я буду рада.

– Я пробьюсь. Ладно, Лиль, мне пора. Дел еще много. Хочу пораньше успеть закончить план.

– Конечно. Я позвоню еще.

В больнице меня быстро определяют в палату. Сегодня процедур уже не будет, но я смогу отдохнуть, точно зная, что случись что, то ко мне быстро придут на помощь. Это успокаивает.

Спустя пару часов отдыха, ближе к вечеру, мне перезванивает Максим.

– Да я отлично устроилась. Можешь не переживать. Но сегодня тебя уже ко мне не пустят. Да и надобности нет. Я все с собой взяла. Кормят меня отлично.

– А еще здорово, что можно было взять отдельную палату, да?

– И не говори.

Мне это было просто необходимо. Я очень сильно полюбила читать, а для этого мне нужна тишина. Я погружаюсь и расслабляюсь. Нашла для себя верный способ абстрагиваться, не стрессовать.

– Когда тебя завтра можно навестить?

– После процедур. А вообще с трех до семи.

– Отлично, я успею. Принесу тебе чего-нибудь.

– Договорились.

Закончив разговор с братом, я продолжаю чтение особенной для меня книги. Потом ужин, опять чтение и сон.

Рано утром я отправляюсь на процедуры, после осмотра в кресле иду на прогулку. Недолго разговариваю с Мариной по телефону, а потом возвращаюсь, почувствовав усталость в ногах.

К четырем я жду Максима. Обещал, что сможет вырваться с работы ко мне на полчасика.

Дверная ручка начинает дергаться, и я спешу накрыть ноги одеялом. Хоть бы постучал, что ли.

– Секунду, Максим…

Дверь открывается, а в моей груди тут же сердце сжимается от неожиданности. Так сильно, как никогда еще не сжималось.

Мне хочется, чтобы это было сном, но я уверена, что это не он. Он правда здесь. Нашел меня. А может всегда знал. Обо всем. О том, где я сплю, в какой позе, и что мне снится...

Он изменился. А ведь и года не прошло. Но я вижу другого человека. Другой взгляд. Теперь он как никогда чужой мне. И ему здесь не место.

– Что ты здесь делаешь?

– Здравствуй, Лиля, – выдыхает бывший, подходя ближе к моей кровати, в спинку которой я вся вжимаюсь.

– Я тебе вопрос задала. Отвечай.

– У нас будет дочь…

– У меня будет дочь! А к тебе она не имеет… Ай!.. – в большом животе неожиданно остро кольнуло.

Так… Тихо, тихо… Фух, прошло… Рожать мне точно рано. Угрозы практически нет. Разве что передо мной стоит.

– Я позову врача.

– Не надо никого звать, – говорю ему резко. – Просто уходи и все. Слышишь?

Он отрицательно качает головой, смотря бесстрастным взглядом.

– Нет.

– «Нет», говоришь?.. Ты мне никто. Моей дочери тоже никто. Проваливай, – указываю коротким взглядом на дверь, чувствуя внутреннюю дрожь. – Я серьезно, Мирон. Не нервируй меня, я и так на сохранении.

– Не считаешь, что нам нужно поговорить?

– Не считаю. Не о чем.

– Почему ты не сказала?

– Потому что не хотела. Не жалела, не жалею и не буду жалеть об этом. Так что даже не смотри на меня так, будто я грех совершила. Я решила родить для себя. А ты для меня умер.

Глава 14.

Все, что я сказала ему несколько секунд назад – это на полном серьезе. Он и впрямь для меня умер. Тот день, когда брат ругался на меня за то, что я сижу дома и не выхожу – был последним днем, когда я плакала из-за него. Больше я себе этого не позволяла. Ни единой слезинки не уронила.

Я не вспоминала его последние месяцы. Ну, почти... Мои воспоминания – мои шрамы. Время от времени я все равно вспоминаю, но сейчас… он снова вскрыл все мои раны и посыпал их солью.

Стоит и словно не верит, что я это всерьез. Не думал, что когда-нибудь такое услышит от меня. Он привык слышать и видеть другое от меня.

Так просто он не уйдет. Рассчитывать на это не стоит.

Скоро Максим будет здесь. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Максим, конечно, храбрится, считает, что может от всего меня защитить. Но прогнать Мирона он вряд ли сможет.

Интересно, он знает о брате? Что я именно с ним жила все это время?

– Будешь просто стоять и смотреть? Я тебе все сказала. Больше нечего.

Мирон едва заметно кивает и подходит еще ближе. Головы я выше не поднимаю, лишь глаза.

Он рассматривает меня пристально. Я тоже изменилась. И он это видит.

Хочется встать и вытолкать его отсюда. Но я не делаю этого лишь потому, что не способна на это. Иначе непременно попробовала бы.

– Ты не имела права, – с этими словами он отходит к окну. – Что хочешь говори… Не имела.

Пфф… Ну конечно. Я во всем виновата. Он обвинять приехал.

– Кто тебе вообще сказал? Лана?

– Что? – резко поворачивается ко мне лицом, смотрит удивленно. – Эта стерва знала?

Значит, не она.

– Да, она знала, – хмыкаю. – Шантажировала меня…Хотела, чтобы я покинула город.

– Не хотела, чтобы я знал? Поэтому ты…

– Нет, не поэтому. Я посмеялась над ее шантажом. Уехала я по собственной воле. Я знала, что она в любом случае тебе не скажет. Просто я не представляю, как ты еще мог узнать.

– Это сейчас вообще не важно. Важно то, что… – опускает взгляд на мой живот и вдыхает поглубже. – Если бы я знал…

– Ничего бы не изменилось, – проговариваю ровным тоном, стараясь сохранять самообладание. Но знал бы он, как больно делает мне сейчас своим присутствием. Как каждое его слово и взгляд, режет на живую. Я, бывало, думала о том, что будет, если мы снова встретимся лицом к лицу. Но я и представить не могла, что может быть настолько больно.

Бывший странно смотрит. Совершенно непонятный взгляд. Словно не знает, что теперь со мной делать.

– Ты уже знала, когда я…

– Когда ты предложил… когда ты поставил меня перед фактом, что мы разводимся?

Сколько, интересно, он девушек за это время сменил? Марина ничего мне не рассказывала. Может, она и не знала.

– Да. Тогда ты знала, что беременна?

– Как несколько дней.

Его взгляд в миг становится жестким, бегающим.

– И ты… ты полезла в чертову ванну, чтобы…

– Я устала повторять, – прикрываю глаза, сжимая пальцами одеяло. – Но так, как прошло достаточно много времени, я повторю, – открываю глаза. – Я не пыталась убить себя и своего ребенка. Но тебе было проще верить в обратное, правда? Ты хотел со мной развестись, и развелся. Причина подвернулась само собой.

– Ты приняла те таблетки и пошла в ванную.

– Чертовы успокоительные я приняла. Легкие. Их можно было при беременности. Я особенно в них нуждалась, после того как пришла твоя гребаная «сестричка» и сказала мне, что у нее к тебе чувства, о которых ты знал! Да, я уснула после них спустя какие-то минуты в ванне, но такого раньше не было! Это случайность. И да, я тебе благодарна, что ты появился в нужный момент и вытащил меня из ванны. Я бы утонула. Но нет, я не пыталась покончить с собой! – снова хватаюсь за живот и глубоко дышу.

Рожать мне еще очень рано. Нельзя, чтобы это случилось. Но с его появлением…

Мирон снова подходит к кровати, бегает по всей мне обеспокоенным взглядом.

– Тебе больно?

– Нет…

Малышка просто шевелится. Волнуется. Но это нормально. В первый раз я испугалась, хотя и знала о подобном явлении.

Поднимаю на него затравленный взгляд, встречаясь с его глазами, а потом быстро опускаю голову.

– Не было у меня цели приехать и сделать тебе плохо.

– Да ты только это и можешь… – шиплю себе под нос. – Но я сама виновата… Сама терпела и верила в какое-то светлое будущее рядом с тобой… Идиоткой была.

– Не была ты идиоткой.

– Нет, была, – вскидываю на него взгляд. – Ты только ее и любил. Таю свою. Она в тебе никогда не умрет. А я, эта несчастная Вика, и кто-то там еще по списку… мы лишь замены, чтобы тебе жилось легче.

– Лиль…

– Но дочь ты не получишь, – жестко. – Она моя. Ее использовать ты не будешь. Мы развелись, и на этом точка.

– Не точка, Лиль, – отрицательно качает головой, смотря исподлобья.

– Так ты за этим приехал? Может, еще попытаешься у меня ее забрать? Повесишь ребенка на очередную подружку? Ты же так привык все у меня отнимать.

А отнял он у меня от слова все. Я ему всю себя отдала. Ничего взамен не получала. Лишь равнодушие и молчание. Он высушил мою душу, использовал тело, а потом отправил зализывать раны, посчитав что с меня хватит. Сейчас он здесь только из-за ребенка.

Он не успокоится, пока я не умру. Тогда и только тогда я от него избавлюсь наверняка. Нет, мне правда для этого нужно умереть?..

Ахаю, когда в следующий момент раздается стук дверь, а секунду спустя в палате появляется Максим.

Глава 15.

Максим что-то принес мне в бумажном пакете. Это первое, на что я обращаю внимание. Сам он ни слова не говорит, смотря то на меня, то на Мирона.

– Привет… – первым из нас подает он голос, проходя к моей кровати и ставя пакет на прикроватную тумбочку. – У тебя… гости.

Почему-то я уверена, что Максим уже догадался, кем является мужчина в моей палате. Ну кто еще-то мог ко мне прийти?

Максим сам по своей природе спокойный, не вспыльчивый. Но может быть требовательным и бескомпромиссным, когда того требует момент. Надеюсь, сейчас он проявит сдержанность, как и Мирон.

Наверное, мне стоит сразу сделать все понятным для них. Я не хочу скандала.

– Да, гости… – выдыхаю, глядя на Мирона, который вообще не сводит взгляда с брата, словно он какая-то угроза.

Угроза это ты, Барсов! Для меня и для моей дочери. И всегда будешь, пока ты где-то рядом.

– Познакомься, Максим, это Мирон. Мой бывший муж. Мирон… Познакомься с моим братом Максимом.

– Братом? – бывший более чем удивлен. – У тебя есть брат?

До сих пор он думал, что я совсем без родни. Я и сама так думала.

– Мой единокровный брат. У моего отца до нас с мамой была еще семья недолгое время. Мы нашли друг друга. Почти сразу после нашего с тобой развода. Так что, можешь не считать себя обязанным приглядывать за мной. Я в тебе не нуждаюсь, – особенно жестко произношу последнее.

– Ты слышал ее, – произносит Максим. – Она в тебе не нуждается.

Порой, на эмоциях, я всякое рассказывала брату о нашем с ним браке. Он очень на него зол.

– Тебе лучше выйти, – говорит ему Мирон, а я прикрываю глаза. – Я с ней еще недоговорил.

– Договорил. Да и о чем вам говорить? Судя по тому, что она о тебе рассказывала… тебя здесь и близко быть не должно. Я ее полностью поддерживаю. Ты тут посторонний.

– Если хочешь еще что-то сказать, то говори при Максиме, – встреваю я. – У меня от него секретов нет, – пожимаю плечами. – Я слушаю.

Я действительно не хочу, чтобы Максим уходил. Не хочу оставаться с этим человеком наедине. Ничего хорошего я все равно не услышу. Он пришел мне ткнуть в лицо тем, что я дрянь лживая, и явно дал понять, что он претендует на мою девочку.

Ему придется меня убить, чтобы забрать у меня мою малышку. По-другому у него не выйдет.

Мирон точно не захочет ничего говорить при Максиме. Дело не просто в его желании поговорить тет-а-тет, а в том, что у него ко мне очередное мерзкое предложение, которое он не может озвучить в присутствии моего брата, зная, какой будет реакция.

Я даже догадываюсь какое.

– Это наше с тобой дело, Лиля, – пытается надавить на меня Мирон. – Нам о многом нужно поговорить и…

– Я не хочу, – обрываю, впиваясь пристально в его зеленые глаза. – Тебе лучше уйти. Я серьезно.

В следующий момент я радуюсь появившейся в палате медсестре. Она пришла поставить мне капельницу.

Она тут же командует мужчинам покинуть палату, и те вынужденно слушаются.

А вот сейчас я что-то совсем не рада. Они сейчас там поговорят... Мирон не отступит, и Максим тоже. Лишь бы ничего не случилось…

– Высокий пульс… – произносит женщина, прокалывая мне кожу иглой и клея пластырь. – Тебе нужно успокоиться…

Представляю, что она себе там думает обо мне. Двое мужчин в палате.

– Я спокойна…

– Неправда. Ты должна успокоиться. Дыши размеренно… А лучше тебе поспать.

– Просто мой бывший муж и брат…

– Не ладят?

– Да нет, не то… Хотя да.

– Ясно, пускать их к тебе не нужно.

– Только бывшего. Брата я всегда рада видеть.

– Поспи. Все будет хорошо.

Киваю и расслабляю голову на подушке.

Да, все обязательно будет хорошо. Со мной и малышкой. Мирон снова не разрушит мою жизнь. Я не позволю ему. Я уже далеко не та, какой была год назад. Не млею от его взгляда. Нет того чувства в животе. Больно, конечно, неприятно, но я всем существом своим понимаю, что это конец, и настал он давно.

***

Прихожу в себя уже после процедуры. Чувствую себя более-менее отдохнувшей. Сразу тянусь за смартфоном. Максим звонил несколько раз, и еще один незнакомый номер.

Перезваниваю брату. Он после второго гудка отвечает.

– Лиль, как ты?.. – обеспокоенно.

– Да хорошо. А почему у тебя такой голос?

– Да просто меня напугали там, что тебе плохо и что ты под риском.

Видимо, это было сказано ему специально, чтобы в покое меня на сегодня оставили.

– Да я была под капельницей. Спала. Сейчас проснулась… Ты где? Дома?

– Угу, дома. Сказали, чтобы до завтрашнего вечера не совался к тебе. Ты ужинала? Я тебе там вкусное принес. Загляни в пакет.

– Обязательно загляну, Максим. Ты лучше скажи, – пытаюсь пригладить взлохмаченные волосы, – ты с ним говорил?

– Говорил… – как-то иронично тянет Максим.

– И что он сказал?

– Борзый он слишком для того, кто выбросил из своей жизни женщину и теперь чего-то хочет от нее.

Кто бы сомневался… Барсов никогда не смирится с тем, если что-то не по его. Глупо думать, что он так легко отступит.

– Что именно он сказал?

– Да это неважно. Не думай о нем. Скоро он поймет, что его попытки бесполезны.

– Какие попытки?

– Ну, он прямо не сказал, но вроде как он хочет, чтобы ты в столицу с ним вернулась. Считает, что там о тебе лучше позаботятся. Всякое такое...

Кривлю лицо, сжимая сильнее телефон рукой.

Ну конечно он хочет меня забрать. Раньше я была той, которая лечила его раны, а теперь инкубатор для его ребенка, за которым нужен пристальный присмотр. Он уже себе его присвоил, наплевав как обычно на мои чувства.

– Что ты ему ответил?

– А ты как думаешь? В отличие от него я сказал прямо, что ты никуда не поедешь с ним. Тебе нельзя, Лиль. Даже не думай.

– Ты правда думаешь, что я хоть на секунду об этом задумаюсь?

– Я просто предупреждаю. Если вернешься обратно, к нему, то уже не выберешься. Наверняка он до шантажа опустится после родов. Тебе придется жить с ним, чтобы быть с дочерью. Я его хоть и не знаю, но впечатление от него, мягко говоря, не очень. Он слегка на сумасшедшего смахивает.

Он такой и есть. После смерти Таи он таким стал. Я часто вспоминала рассказы его матери о нем. О том, каким он был до ее смерти. Он был совсем другим. Ее смерть сломала его. А моя любовь никак на него не подействовала. Мне давно следовало опустить руки и оставить его. Но я боролась... Боролась бы и дальше, не реши он избавиться от меня.

– Я это все понимаю, Максим. У нас с ним... все кончено. Я не хочу быть с ним хоть как-то связана, и моя дочь тоже не будет.

– Ты только не бойся. Я тебя в обиду не дам. Если заявится, то сразу звони мне, кричи врачам… Они его прогонят. Не сможет он тебя оттуда вытащить против воли. Там ты сейчас как нигде в безопасности.

Да, он прав. Точно.

– Знаешь, ты меня успокоил, – улыбаюсь.

– Вот и хорошо. Не нервничай главное.

– Хорошо… Обещаю, что не буду… Сейчас поем вкусняшки, которые ты мне принес… – смотрю на пакет. – Пока, Максим. Завтра созвонимся.

– Пока, Лиль. На связи.

До конца дня мне поступает еще несколько звонков с незнакомого номера. Я игнорирую их. Смартфон на беззвучном. Я не кидаю его в черный список. Просто игнорирую. Он любил так делать, когда я ему раньше как дурочка названивала, а он не считал нужным мне отвечать. Так приятно заставить его чувствовать то, что чувствовала я.

Ночь я провожу хорошо. Просыпаюсь очень рано и, после похода в туалет, берусь за чтение книги.

Потом следуют процедуры и завтрак, а когда я снова ложусь, чтобы передохнуть и приступить к чтению, то в дверь палаты раздается короткий стук и появляется человек, на которого будет непросто даже грубым словом замахнуться.

Глава 16.

Мирон решил зайти с другой стороны. Матери все рассказал, точно зная, что та бросит все дела и отправится ко мне для разговора. Скорее всего, все семейство уже в курсе.

– Валентина Андреевна… – выдыхаю обреченно, смотря на лицо женщины, которая вот-вот разревется.

Уверена, что сейчас посыплются обвинения. Да как я могла и тому подобное. И как мать, я смогу ее понять. А вот она меня вряд ли когда-нибудь поймет.

– Лиля… Лилечка… – направляется ко мне женщина. – Как же так…

Упираю руки в матрас и поднимаюсь выше на постели.

– Здравствуйте… – накрываю одеялом живот. – Присаживайтесь. Вон там у стены стул, – указываю рукой, и женщина идет взять его. Ставит его вплотную к кровати и садится.

С полминуты женщина просто смотрит на меня с грустью, пустым взглядом.

– Ты не собиралась нам говорить, да? – вдруг тихо спрашивает она.

– Валентина…

– Просто скажи правду.

– Вы знаете ответ.

Я буду говорить ей только правду.

– Но как же так…

– Вы правда не понимаете?

– Нет, дорогая, не понимаю, – качает головой женщина. – Ты чуть не лишила меня внука или внучки… Я могла никогда не узнать, не увидеть ее… – роняет слезы. – Как так можно...

Ох, сил мне…

Она никогда меня не поймет. Просто не способна. Но я должна держаться спокойной несмотря ни на что.

– Он вернулся в столицу и рассказал вам?

Ясное дело, что он рассказал. Просто я хочу знать, уехал ли он отсюда.

– Да, он вернулся. Приехал к нам домой… А потом такое нам устроил…

– Что устроил? – часто моргаю.

– Мы с мужем сидели на диване в гостиной, а Лана напротив в кресле. Мирон появился неожиданно, ни полслова не сказал нам, когда мы с ним поздоровались, сразу в сторону Ланы направился. Она аж вся в кресло вжалась от страха. А потом он схватил ее за волосы и поволок на выход. Она кричала, упала на колени, но он все равно продолжал ее тащить... Прямо по полу... – плачет женщина. – Отец пытался его остановить, но Мирон лишь грубо оттолкнул его. Потребовал не вмешиваться. Он никогда… никогда так себя не вел… Таким жестоким был...

Тяжело сглатываю от представления этой сцены. Хотя и не могу отрицать, что есть в ней и приятное для меня.

Интересно, чем все закончилось...

– И… что потом было?

– Это правда, что Лана знала о твоей беременности? Мирон ее в этом обвинил. Она начала отрицать, и от этого он еще больше злился. К счастью, Богдан вовремя к нам заехал. Кое-как его унял. Так это правда или нет?

Сначала я просто едва заметно киваю, а потом выдыхаю:

– Да…

– А то, что она шантажировала тебя? Заставляла уехать из города?

– Я по своей воле уехала. Но да, она шантажировала меня. Приходила ко мне спустя несколько недель после развода. Даже деньги предлагала.

– Но… почему?! Вы же так дружили. Я думала, что вы нравитесь друг другу. Но тогда в больнице я заметила, что между вами что-то не так… Что же случилось? Почему Лана не хотела, чтобы Мирон и все мы знали о малыше?

А на это счет, значит, Мирон не пролил свет. Нет, я понимаю, почему этого не сделала Лана. Но он...

Придется, значит, мне это сделать. Не вижу нужды хранить их секреты.

– Потому что она влюблена в него.

Валентина Андреевна слегка дергается, потом присматривается ко мне.

– Не понимаю тебя, Лиля. Кто в кого влюблен?..

– Лана в Мирона.

Женщина распахивает глаза шире, на ее лице застывает скептическая гримаса.

Конечно, ей сложно в такое поверить. Она эту девочку своей дочерью видит. Считает частью семьи.

– Что ты такое… говоришь, Лиля? Как…

– Она сама мне призналась. Еще когда мы с Мироном были женаты. Сам он о ее чувствах еще раньше узнал. Спросите его.

– Не может быть…

– Я не собираюсь вас убеждать. Просто сделайте выводы. Вы сами говорили, что у Светланы какое-то странное отношение к Мирону. Так это на фоне чувств, которые Мирон отверг.

– И правильно сделал! – чуть ли не вскрикивает бывшая свекровь. – Это что еще такое… Что она себе придумала… – бегает глазами женщина, задыхаясь от возмущения. – Он ее брат…

– Не биологический.

– Это не важно, Лиля.

– Да мне все равно, – отрицательно качаю головой и отвожу взгляд в окно. – Сами разбирайтесь. Я не хочу в этом участвовать.

– Да, конечно, я понимаю… Я сама разберусь с Ланой. Давай лучше поговорим о тебе…

– А что обо мне, Валентина Андреевна? У меня все хорошо. Особенно все отлично было до внезапного появления вашего сына.

– Ну не надо так, милая…

– Надо, Валентина Андреевна, надо… Я так решила. Не думайте, что своим появлением или слезами вы что-то измените.

– Мирон ни за что бы с тобой на развелся, знай, что ты в положении.

– Так вы обвинить меня пришли?

– Нет. Просто ты поступила глупо…

– Было бы глупо оставаться с ним из-за ребенка, Валентина Андреевна. Не пытайтесь меня оправдать. Это был мой сознательный выбор. И от того, что Мирон вдруг внезапно появился – ничего не изменится.

– Хочешь, чтобы ребенок рос без отца? – спрашивает женщина и сжимает губы в тонкую линию.

– Хочу, чтобы мой ребенок рос в нормальной атмосфере. Прокормить, одеть и выучить – я сама смогу. Мне ничего от вас не надо.

– Да что с тобой такое, Лиля? Как ты не понимаешь…

– Чего я не понимаю? Ну, скажите.

– Так нельзя…

– Я больше не стану приносить себя в жертву.

– Никто тебя и не просит приносить себя в жертву. Ты же так любила Мирона… – разводит руки по сторонам женщина. Это ее любимый аргумент. – Такая любовь просто не проходит. Мирон, вот увидишь, изменится к лучшему. Ребенок все меняет. Я тебя уже говорила. Так и будет. Поверь женщине, которая сама через это проходила. Дай Мирону шанс. Прошу тебя…