Текст книги "Вся дилогия "Попаданцы Карибского моря" одним томом"

Автор книги: Наталия Курсанина

Соавторы: Сергей Анпилогов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

25. 02. 1898 год. … Куба, к востоку от Гаваны, гасиенда «Puerto Reservado»… (вечер).

– Где все?

– Тигра – с механиками. Разбирается с катером. Ну, там движок перебирает, еще что-то… Миледи опять умотала в Гавану… Бойцы на стрельбище жгут патроны…

– Так… понятно… ну и чем же тогда нас может порадовать аналитический отдел? – Эрк, сидевший на веранде гасиенды, окутался клубами ароматного дыма. К сигарам он так и не привык, поэтому теперь курил трубку.

– Ничем… – Дима присел в кресло у балюстрады, с мрачно-страдальческим выражением лица покосившись по дороге на Эрка, усиленно прикидывающегося паровозом. – По поводу ситуации я могу сказать многое, но это надо именно сказать, потому что напечатать это – нельзя!

– А можно поконкретнее?

– Можно… Когда придет день «Д» и настанет час «Ч», то наступит полный «П», и мы окажемся глубоко-глубоко в «Ж»!

– Однако ты загнул… – Эрк очень редко наблюдал Киборга в состоянии, которое тот называл «чувство полного офонарения от Вселенной вообще и от данного ее участка в частности»… Теперь он откровенно наслаждался зрелищем.

– Это уже не загиб, все загибы у меня закончились еще пару часов назад… Герр Гауптманн, вот скажите мне, как бывший комсомолец бывшему комсомольцу, что из себя должны представлять местные плантаторы в политико-зоологическом смысле, а?

– То есть?

– Ну, как там… «хищники», «травоядные», «грызуны» и так далее…

– Согласно основам марксизма-ленинизма – хищники, естественно. Капиталисты, эксплуататоры… нехорошие люди, в общем, редиски. А к чему это ты?

– Ответ неправильный! Садитесь, герр Гауптманн… придете потом на пересдачу! – продолжал ерничать Дмитрий. – Хищник в этих сахарных джунглях один – Картель!

– А остальные…

– Ну… англичане еще сойдут за, допустим, крупных копытных. То есть, когда их кушают, пытаются брыкаться. Остальные – просто овцы… мясо… Жуют себе тростник и жуют… пока не придет их очередь быть обедом для злого волка!

– Ты не преувеличиваешь?

– Ничуть! Слушай меня внимательно, два раза повторять не буду… они даже не понимают, что их едят!!! Ты хотел конкретики? Вот тебе конкретика! Уже несколько лет у Картеля при каждой плантации или заводе существует так называемая «охрана». Численность в каждом конкретном случае – до бригады. С кавалерией и артиллерией. В то же время кубинские «патриоты-освободители», все эти «генералы» и «полковники», давно уже прикормлены. Никаких поползновений с этой стороны на собственность Картеля нет и быть не может. Вопрос: «Как используются Картелем данные вооруженные силы?»

– И как же?

– Элементарно, Ватсон! Именно они, эти частные солдатики, и есть основная часть повстанческой армии!!! В горах и джунглях ошиваются никому не нужные неудачники. Так сказать «создают массовку» и предоставляют тем испанским войсковым частям, которые еще не вымерли от голода (потому что продукты украли) и болезней (медикаменты тоже украли), возможность изредка потренироваться в пулевой стрельбе. А «охранники» тем временем занимаются делом – жгут и захватывают плантации и заводы конкурентов Картеля! Причем в последнее время жечь стали меньше, а захватывать больше… Выводы сам сделаешь?

Эрк, вертя в пальцах погасшую трубку, смотрел в пространство отсутствующим взглядом… Покосившись на него, Дмитрий продолжил:

– Таким образом, перед нами – классическая «корпоративная» война. Война за чью-либо независимость здесь и рядом не пробегала… И даже в сторонке не курила… Единственным, более-менее для нас приемлемым вариантом действий я считаю следующий…

– Стоп! О вариантах – потом… Неужели никто из «неприрученных» плантаторов так и не завел себе такую же «охрану»?

– Я же говорил – англичане… но эти выжидают. Наверное, считают, что Royal Navy[14] 14
  Королевский флот (англ.).


[Закрыть] в случае возникновения таковой необходимости решит все проблемы… А тем временем хотят посмотреть, чем же все закончится. По границе каждого из английских владений – целая система полевой обороны. Их наемники при этом сидят по блокгаузам, носа не высовывая за периметр.

– Испанцы?

– Максимум – у каждого есть ЛИЧНАЯ охрана в несколько десятков бойцов… до сотни максимум. У французов, голландцев, немцев, да и у кубинцев тоже, если не считать «патриотов», – ситуация аналогичная… Кстати, о «патриотах», в том числе и о бывшем хозяине «Гавани»… Среди них – только плантаторы. Если и были владельцы сахарных заводов, то… уже давно проданы эти заводы Картелю и бывшие владельцы на вырученные за них деньги пошили себе красивые мундиры «освободительной армии».

– Мда-а-а… Вот и верь после этого в революционную романтику и национально-освободительные движения…

– Вах! Такой большой, а в сказки верит! – рассмеялся Дима.

– Значит, так! – Эрк, заново набивая трубку, был, казалось, полностью поглощен этим занятием. – Мы посовещались, и я решил! Продолжаем разработку ситуации… Особое внимание надо будет обратить на тех самых «неудачников», о которых ты говорил… Как знать, может, именно среди «капитанов» и «команданте» найдутся так нужные нам Феди… Ну и на все, что может показаться тебе СТРАННЫМ… «Мэйн», по крайней мере, не взорвался… Что уже давно наводит меня на некоторые весьма даже интересные мысли…

– Не поделишься?..

– Нечем… пока… сам их точно сформулирую, тогда – пожалуйста. И еще – до тех пор, пока Лейт с ребятами не приедет из Мексики, ничего мы окончательно решать не будем…

25. 02. 1898 год. … Куба, Гавана, Avenida en el Terraplen…[15] 15
  Бульвар на набережной (исп.).


[Закрыть] (вечер).

Осмотревшись вокруг повнимательнее и немного привыкнув к местному климату, Юля решила, что остров Куба вообще и Гавана в частности ее вполне устраивают. Природа – красивая… Ночи – темные… Море – теплое… Люди… ну, люди – они везде, к сожалению, люди. Хотя тут тоже имелись у Гаваны некоторые преимущества… Дураки здесь не выживали. А с человеком, если он, конечно, не полный дурак, всегда можно договориться. Особенно если договариваться – твоя профессия…

То, что здесь именовалось «высшим обществом», еще не достигло пока даже современного ему американского уровня циничной подлости (ой, простите, пожалуйста, – «здорового прагматизма»). С уровнем, имевшим место быть в начале XXI века (даже в обычном, а не «высшем» обществе), вообще нельзя было сравнивать. К тому же тут, в колониальной столице, любой владелец хоть какой-либо недвижимости автоматически становился «достойным человеком».

Если учитывать данные обстоятельства, становится сразу ясно, что Миледи вошла в высший свет города Гаваны так же естественно и легко, как входит хорошо наточенный стилет в неосторожно подставленную почку… Сейчас она в ожидании очередного приема (на которых, кроме сбора информации, развлекалась тем, что прикидывала, кого из присутствующих стоило бы прикончить в первую очередь, а кто… пусть живет) прогуливалась вдоль моря, наслаждаясь терпким и соленым ветерком. Все остальные сегодня были заняты на гасиенде, и потому, когда сзади кто-то вскрикнул по-русски, это было несколько неожиданно:

– Миледи… Точно… Чтоб я сдох!!! – Голос показался знакомым, но никаких явных положительных воспоминаний не вызвал.

Она обернулась, успев подумать о том, что, если ЭТОТ ее знакомый ТАК хочет сдохнуть, может… стоило бы ему в этом помочь? К ней быстро приближались двое в изодранном и грязном тропическом камуфляже. Лиц, на фоне пылающего заката пока что не различить… Еще несколько шагов… Алекс и Влад, в ролевой тусовке называемые не иначе, как Айсберг и Викинг.

«Вот только именно этого мне сейчас как раз и не хватало – для полного счастья, – подумала она. – Точно, где-нибудь поблизости еще и Нуменорец ошивается. Кранты теперь моему хорошему настроению».

На самом-то деле ничего против подходящих ребят Юля не имела. Дело было в Володе Нуменорце. Когда-то они дружили… Теперь же она считала эту дружбу одной из самых главных ошибок в своей жизни. Он так не считал. Хотя стоило бы… Именно группу Нуменорца хотел прихватить с собой Кобчик, но если самого Кобчика еще как-то группа Миледи (за исключением Лейт) могла терпеть, то человека, обладающего в ролевой тусовке столь звучным прозвищем, – нет. Самым большим грехом Юля считала глупость, а глупость, помноженная на стремление к неограниченной власти, – вдвойне.

– Добрый вечер, Миледи. – По лицу Айсберга было заметно, что его обычная ледяная невозмутимость (за которую он в сущности и получил свое прозвище) начала ему изменять. Викинг просто кивнул.

– Добрый вечер… – Чем дольше Юля рассматривала ребят, тем больше хотелось ей при встрече пришибить Нуменорца. Довести эту вечно спокойную парочку почти что до состояния панической истерики…

– Миледи, вы… вы одна? – Айсберг немного успокоился, но все еще мог сорваться в любой момент. – Кобчик говорил, что…

– Кобчика – в тундру… С писецами трепаться… Когда они к нему придут… – Она еще пыталась растормошить их, но все яснее понимала, что словами – не получится.

– Уже пришли. И к Дэйну – тоже. И к Линде. И к… – Викинг, наконец, заговорил. Его обычный телеграфный стиль в сочетании с остановившимся, почти мертвым взглядом отдавался у Миледи дрожью во всем теле.

– Стоп!!! – ее пронзительный вопль спугнул трех нищих с перекрестка, парочку влюбленных из беседки и несколько десятков попугаев с окрестных пальм. – Сейчас! Здесь! Вы! Спокойно! Сядете! На! Скамейку! И! Спокойно! Расскажете! Мне! Все! ЧТО!!! СЛУЧИЛОСЬ!!!

Глава 3
Откровенно говоря, —
абсолютно авантюрная…

…и где у черепа в кустах – всегда три глаза и в каждом – пышный пучок травы…

18. 02. 1898 год. … Мексика, п-ов Юкатан, где-то в джунглях… (конец дня).

– Здесь! – Лейт, чем-то напоминавшая Лару Крофт в состоянии жестокого похмелья, внимательно разглядывала только что очищенный от лиан участок стены древней пирамиды. – Если моя память мне ни с кем не изменяет…

– А если изменяет? – Запасы терпения у Игоря явно заканчивались. – Чем же эти камни отличаются от всех остальных?

Проводник Мигель, не особо прислушиваясь к очередному непонятному спору двоих из нанявшей его компании очень странных гринго, которую, как и его напарник, считал бандой сумасшедших, сидя на каком-то обломке, курил дешевую сигару. «Хосе все-таки гораздо моложе, – лениво думал он, – в следующий раз именно я останусь в лагере сторожить носильщиков, а то эти развалины уже в печенках сидят…». Тем временем тон разговора все повышался…

– …в две тысячи пятом я БЫЛА на этих раскопках и ПОМНЮ, как это выглядело! Я что, по-твоему, совсем…

– Конечно, помнишь! Толпы рабочих, куча охраны, кондиционеры в сборных домиках и любезный экскурсовод от «Нэшинал Джиогрэфик»!

– Заткнись и дуй за инструментами!!!

– Пока не докажешь, что на этот раз ты нашла ИМЕННО ТУ СТЕНКУ, я с места не сдвинусь!!!

– Ну, Барт, ты сам напросился!!! – с этими словами Лейт, вырвав у Мигеля укороченный «Винчестер» десятого калибра, всадила в предмет спора все пять зарядов.

Поднявшееся облако пыли и каменной крошки скрыло в себе как яростно матерящегося и отплевывающегося Игоря, так и с не меньшей руганью бросившегося собирать дорогие латунные гильзы Мигеля…

– За инструментами можешь не идти… – теперь голос Татьяны уже не звенел от ярости, а звучал задумчиво и философски. – Иди за носильщиками… И сними, наконец, свою фиговину с предохранителя! Самое время…

Разнесенная картечью облицовочная плитка образовала под стеной груду битого камня, открывая нишу в теле пирамиды. Распутанные выстрелами разноцветные птицы и невидимые в листве обезьяны оглашали джунгли пронзительными криками. На их фоне тихое, но тем не менее весьма драматическое «Ого…»[16] 16
  «Золото…» (исп.).


[Закрыть] почти не было слышно. Если бы все птицы в округе захотели враз пометить так и не поднявшегося с колен Мигеля и столбом застывшего Игоря своими струями, то все равно не смогли бы заставить их оторвать взгляды от того, что находилось за полуобвалившейся стенкой. Сквозь толстый слой пыли проглядывала груда матово-желтых неровных палок…

– А теперь, пожалуйста, посмотрите прямо перед собой. В открывшемся моими скромными стараниями проеме вы видите небольшую коллекцию. Именно такие слитки изготовлялись для транспортировки древними майя… – Таня словно проводила очередную экскурсию в своем музее.

– Охренеть… – наконец смог хоть что-то произнести Игорь.

– Не советую вам, кабальерос, особенно увлекаться хренением, – теперь в голосе Лейт звенела закаленная сталь. – Нам еще надо суметь со всем этим выбраться к чертовой матери из этих чертовых джунглей!!! И очень желательно, живыми…

Файлы, полученные в ходе хакерской атаки на главный сервер Службы Безопасности Украины (СБУ).

Примечание:

при скачивании массив был поврежден, информация восстановлена частично, утерянные фрагменты заменены знаком: (…)

Директория: ролевое движение (РД).

Папка: персональные файлы.

Файл № (…) Татьяна, она же Лейт, она же, возможно (документально не доказано, зафиксированные свидетельские показания отсутствуют), Лейтенант Табити (…) в РД пользуется авторитетом (статус – «Игрок-Одиночка») (…) примыкает (не входит) к группе Миледи (см.) (…)

Биографические данные: (…) год рождения 1976 (…) семейное положение: не замужем (…) образование: высшее (НКГУ, факультет – исторический, кафедра археологии) (…) по специальности официально не работала (…) по непроверенным данным, принимала участие в нескольких частных археологических экспедициях за рубежом (…) научные работы: «Холодное клинковое оружие раннего железного века на территории Украины»; «Шпажные школы Европы XVI – начала XVIII вв.»; «Кантей японских мечей» (…) источники дохода – торговля антиквариатом (…) является постоянным членом «Киевского Клуба Кэмпо» (…)

Политические убеждения: (…) политически нейтральна (…) в деятельности каких-либо политических партий и движений официально не участвует (…) к Оранжевой Революции отнеслась нейтрально (…)

ВНИМАНИЕ!

(…) По непроверенным данным, участвовала в проекте «Подготовка Военного Резерва» (см.) по специальности «диверсии/боевой пловец» (…) под кличкой Лейтенант Табити принимала участие в боевых действиях в качестве наемника на территории бывшей Югославии (…)

ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ!!!

В случае попытки задержания (…) уровень опасности – высший (…) владеет восточными единоборствами (…) при себе может иметь холодное оружие (…)

Местонахождение в данный момент: неизвестно. Территорию Украины покинула.

18. 02. 1898 год. … Мексика, п-ов Юкатан, где-то в джунглях… (ночь).

– Мигель… Слушай, Мигель…

– Ну… Чего тебе, Хосе… Дай поспать…

– Мигель… послушай меня, Мигель… Ты видел когда-нибудь СТОЛЬКО золота сразу, а?..

– Видел…

– Когда?..

– Пока не стемнело!.. Ты дашь мне, наконец, поспать, сын драной обезьяны?..

– Мигель… послушай, Мигель…

– Что опять?!

– Да не ругайся ты!.. Я тут вот что подумал… Почему бы нам не получить долю от этого золота, а?..

– Тупица, мы и так ее получим! Ты чем слушал сеньору Лейт, задницей?

– Двадцатая доля на двоих…

– Ну… так чего тебе еще надо?!

– Да так, ничего… просто я вот подумал…

– Хосе! У тебя в башке дерьмо, а мозги когда-то были в заднице! Теперь их уже и там нет! Думать ты не умеешь! Так что, пока я не заткнул тебя прикладом, заткнись сам и дай мне, наконец, поспать!

– Мигель… Мигель…

Глухой удар… еще один… тишина…

22. 02. 1898 год. … Мексика, п-ов Юкатан, тоже где-то в джунглях, но гораздо ближе к побережью… (раннее утро).

Мигель, сидя на бревне, глубоко затянулся и, пригладив седые волосы, выпустил струю густого дыма в сторону костра. Без любимого дробовика на плече он чувствовал себя почти голым, однако несколько последних дней предпочитал на стоянках обходиться без него. Неуютно, знаете ли, постоянно ощущать как бы случайно направленный в твою сторону ствол карабина… Нервирует гораздо больше, чем отсутствие «Винчестера» на таком привычном месте, так что лучше не рисковать. Гринго он вполне понимал и не осуждал – с таким-то грузом…

– Никому не двигаться!!! – Уже поворачиваясь на крик, Мигель успел заметить, как рухнули ничком, прикрывая головы руками, носильщики-индейцы. И как оцепенели, с карабинами в руках, оба гринго.

Кричал Хосе. Острие его ножа подрагивало у горла младшей сеньориты-гринго… совсем еще девчонки с огненно-рыжими волосами и неизменно-мечтательной улыбкой на лице. Сразу вслед за воплем из джунглей позади него стали появляться люди… Двое… Пятеро… Всего десять человек, неровной цепью выстроившихся вдоль границы лагеря… Нет, одиннадцать – еще один выскользнул из-за сплетения лиан и остановился чуть поодаль, небрежно перебрасывая из руки в руку длинный кинжал.

«Хосе!!! Ты дурак!!! Нет, ты идиот!!!» – Мигелю очень захотелось крикнуть ему это вслух, но, заглянув в безумно выкаченные глаза, он понял всю бессмысленность такого действия.

От этого его отношение к умственным способностям напарника… БЫВШЕГО напарника, совсем не изменилось. Пятерых из «гостей» он знал… Педро Гомес по прозвищу Кайман, его ближайшие помощники – мулат Вако, Араб Ривера, Ленивец Гусмано и… непонятно что делающий в этой компании Родриго Эспада, гордо носивший неофициальный, но оттого не менее почетный титул «Первого клинка Юкатана». Остальные… скорее всего, очередные простаки, поверившие сказкам Гомеса о «честном дележе».

– Ну что же вы молчите, дон Мигель? – Кайман, уставившийся на него, не смог удержаться от ехидной усмешки. – Вы же хотели нам что-то сказать, не так ли?

Мигель только в бессилии скрипнул зубами. Сейчас он мог только молиться… Говорить что-либо Хосе бесполезно – не услышит. А Кайману и его псам… это даже не смешно!

– Что ж, раз дону Мигелю, при всем его опыте, нечего нам сказать… – Педро всем телом повернулся к двум гринго, так и не опустившим карабины. – Придется мне…

Внезапно Хосе, как будто в ответ на яростную молитву Мигеля, гортанно вскрикнул, резко взмахнул рукой, и его нож, блеснув в солнечном луче, исчез где-то за деревьями… Опытное тело часто начинает действовать раньше, чем разум осознает необходимость в действии. Нож Хосе еще летел, а тело Мигеля уже прыгало влево, за «Винчестером», лежащим на одном из тюков. В его разуме еще звучали слова молитвы, а руки уже вцеплялись в оружие, передергивали затвор и ловили срезом ствола вскидывающего двустволку Гусмано. Сноп картечи отбросил жирную тушу Ленивца на несколько шагов. Следующий – свалил на землю…

Вокруг стоял непрерывный треск, как от звучащих одновременно пары дюжин кастаньет… и под эту музыку кружилась в странном, завораживающем танце рыжеволосая сеньорита-гринго. Отпрянула от падающего Хосе… Завертелась юлой вокруг Гомеса… Замерла, изогнувшись, перед Родриго… только сейчас Мигель увидел ярко-алую струю, бьющую из горла Каймана, и заметил у нее в руке длинный, чуть изогнутый нож с косым срезом острия, испачканный красным. Эспада засмеялся, крутя кинжал между пальцами правой руки, и вдруг застыл неподвижно, прикипев к ее лицу внезапно остановившимся взглядом. Кинжал, вылетев из разжавшейся ладони, воткнулся в землю, а сам он, не отводя глаз от лица девушки, медленно, как заколдованный, одновременно поднимая вверх руки и разводя их чуть в стороны, опустился перед ней на колени…

Мигель, не понимая, смотрел на них до тех пор, пока сеньорита не развернулась. Пока он не увидел ее лицо. Нежный овал в обрамлении рыжих волн… ямочки на щеках… детская улыбка пухлых губ… излом строго очерченных бровей… И взгляд из-под этих бровей, полоснувший абсолютным холодом! Так могла бы смотреть еще не тронувшаяся с места снежная лавина… или плывущий в ночи айсберг… или… слов нет, но ЧЕЛОВЕК так смотреть не может!

Замороженный этим взглядом, Мигель слишком поздно заметил опасность. Уже понимая, что не успевает, начал разворачиваться в сторону Вако, с ревом несущегося к нему, занося мачете. Мулат замолчал и рухнул навзничь, не добежав двух шагов. Из курчавой головы, чуть дрожа ярко-красным оперением, торчал короткий и тонкий черный стержень стрелы.

Стрельба прекратилась, только тонкий визг Хосе, который все еще катался по земле, одной рукой держась за лицо, а другой за низ живота, врезался в уши, как штопор в пробку…

22. 02. 1898 год. … там же… (чуть позже).

– Аспера! Я тебя, конечно, понимаю, но не могла бы ты ЭТО заткнуть? – Татьяна выскользнула из-за дерева с взведенным арбалетом в руках. – И, кстати, тебе надо больше тренироваться – Куби-учи[17] 17
  Куби-учи – горизонтальный удар мечом по шее (яп. термин).


[Закрыть] ты смазала. Займись на досуге…

– Хорошо, Лейт. – В руке у рыжей появился тупоносый пистолет. Сухой хлопок – и визг прекратился.

– Док! Да не стой ты столбом – помоги Барту! Не видишь, что ли… – Андрей, до этого окрика действительно остолбенело застывший, ойкнул, выронил все еще слабо дымящий «калаш» и бросился к Игорю, который, тихо матерясь сквозь стиснутые зубы, зажимал правой рукой простреленную выше локтя левую.

– Вояки, блин… Еще бы научились спусковой крючок отпускать до того, как патроны закончатся, цены бы вам не было… – Она подошла туда, где перед началом перестрелки стоял Ривера и толпились навербованные Кайманом идиоты.

– Столько патронов – на семь человек! Да-а… интересно, а кто из вас, ребята, пальнуть-то успел? Хотя… теперь-то какая разница, а? – Таня передвинулась к телу Хосе, попробовала было выдернуть засевшую у того в руке стрелу, но передумала и повернулась. – Мигель, ты как, цел?

– Да, сеньора Лейт. Благодарю вас, сеньора, я ваш должник… – Проводник низко поклонился, не отрывая взгляда от арбалета и указывая при этом рукой на труп Вако.

– На том свете угольками сочтемся… – ответила Лейт и, с усмешкой глянув на него, добавила: – Пушку можешь теперь не снимать, проверку выдержал…

Затем, пробежав взглядом по лагерю, крикнула:

– Куаче! Куаче, колибрин сын!

– Куаче уже здесь… – Таня, слегка удивившись, посмотрела себе под ноги. Там, носом уткнувшись в землю, стоял на коленях старший носильщик.

– Так! Слушай сюда внимательно! Переход временно отменяется… Соберете пока все ценное… Трупы зароете… Поглубже!.. Оружие и патроны – сложите в кучу… Остальное – заберете себе… Мигель! – Она снова повернулась к проводнику. – У тебя по поводу Хосе какие-то пожелания есть?

– Нет…

– Значит, и этого – туда же… Все понял?

– Да, Коатликуэ… – ответил Куаче и бросился к своим – руководить работами…

Лицо у девушки внезапно сделалось ОЧЕНЬ задумчивым. Нервно передернув плечами и пробормотав себе под нос: «Блин, ну… не до такой же степени!» – она резко повернулась и быстрым, размашистым шагом пошла к Эспаде. Тот все еще стоял на коленях с поднятыми и разведенными руками, хотя осмысленности во взгляде несколько прибавилось. Проведя ладонью ему по спине между лопаток, Лейт хмыкнула и, достав из-за воротника рубахи два метательных ножа, бросила их на землю рядом с торчащим кинжалом.

– Умненький мальчик… Можешь опустить руки… Вот так, хорошо… За голову!.. Не только умненький, но и понятливый… – Таня кивком подозвала проводника поближе. – Знаешь ли ты что-нибудь хорошее об этом умном и понятливом мальчике, Мигель?..

22. 02. 1898 год. … почти там же… (ночь).

– Спасибо, Мигель! – Родриго, не отрываясь, смотрел в пламя костра. – Теперь я твой должник. Если бы не ты…

– Ты мне ничего не должен. Я просто сказал правду – ту, что знал… – Проводник, сделав глоток из плоской металлической фляги, передал ее собеседнику. И с кривой усмешкой добавил: – Я ведь так и не научился лгать, предавать и нарушать слово. Хосе так этого и не понял…

– Хосе был мелким жадным подонком. Я ведь слышал его разговор с Кайманом… – Эспада передернул плечами и, в свою очередь, глотнул из фляги, – и он получил то, чего заслуживал…

– Знаю, но… он же ходил со мной почти два года. Я учил его лесу и пытался научить чести… Плохой из меня учитель!

– Это он был скверным учеником… – Родриго, передав флягу обратно, подбросил в костер несколько палок. – Никого нельзя научить чести, если он сам этого не хочет.

– А как ТЫ связался с Кайманом и его шайкой? – Мигель, задав давно мучивший его вопрос, тут же торопливо добавил: – Если не хочешь, можешь не отвечать…

– Тут нет никаких секретов. Гомес вытащил, а точнее, выкупил меня из тюрьмы в Мериде, где я сидел и ждал, когда же меня повесят за убийство… а перед тем, как сделать это, он взял с меня клятву верности. Кайман был умной сволочью…

– Убийство?..

– Это был поединок! Меня вызвали! – Эспада было резко выпрямился, но потом, махнув рукой, коротко и горько рассмеялся. – О том, что мой противник племянник губернатора, я узнал уже на суде…

– Подожди-ка…

Родриго вздрогнул от неожиданности… Индеец Куаче возник откуда-то из темноты бесшумно, как призрак, и, молча усевшись у огня, взялся за протянутую Мигелем флягу.

– В чем было дело, Хуан? – Проводник никогда не звал старшину носильщиков его индейским именем. – Я никогда такого не видел. Чтобы ты…

– Я тоже раньше такого не видел… Только слышал о таком… и почти не верил, что такое бывает. – Индеец сделал длинный глоток и, резко выдохнув, отдал флягу Мигелю. – Спрячь, Седой! Сегодня я все равно не смогу напиться…

– О чем это ты? – в словах носильщика с точки зрения Эспады не было смысла. – Чего это ты раньше не видел?

– Ты не понимаешь, Родриго… – Проводник покосился в сторону дальнего костра, от которого до них доносились негромкий гитарный перебор и женский голос, певший на непонятном языке. – Я знаю Хуана уже больше чем двадцать лет. Он касик и сын касика. Вождь в своем племени. Он не встал на колени даже перед епископом, хотя охрана грозила ему винтовками… Почему, Хуан?

– Ха! Кто такой епископ? Толстый маленький человек… простой старик в дорогой сутане… – Лицо индейца было неподвижно, хотя глаза лихорадочно блестели в свете костра. – Он говорит с богом? Ну и что? Он же не бог! Касик никогда не встает на колени перед человеком…

– Но ты же встал! – все еще ничего не понимающий Мигель почти кричал. – Я же сам видел!

– А что ты видел ДО ЭТОГО, Седой? Видел, видел… уж я-то знаю! Ха! Молодой воин тоже это видел… правда, молодой? Ты ведь тоже встал на колени, так?

– Я… я не знаю, почему так случилось, Куаче… Я не испугался, нет! Страха не было… Просто… кровь застыла в жилах и… Не знаю…

– Правильно, молодой, правильно… Это не страх! Ты просто посмотрел в глаза Белому Богу… В этих глазах нет страха – только холод и смерть… Холод и смерть…

– Ты это что, Хуан… – Мигель с ужасом смотрел на индейца, а тот, захлебываясь словами, продолжал говорить:

– Отец рассказывал мне об этом… а отцу – его отец… Белые Боги уже бывали на этой земле… Малинче, тот, который поднял тольтеков против теноча и разрушил великий Теночтитлан…

– Он говорит о Кортесе… – прошептал Родриго, – и о том, как тот завоевал Мехико…

– Хуан, я знаю, твои предки считали испанцев богами… – Мигель запнулся, и индеец тут же перебил его:

– Нет! Не теулей![18] 18
  Теуль – индейское название для испанских конкистадоров.


[Закрыть] Теули были просто людьми… жадными… жестокими… но людьми! Малинче! Только Малинче был Белым Богом!!! Чтобы быть им, недостаточно жадности и жестокости… недостаточно смелости и безжалостности… Нужно, чтобы вместо сердца у тебя был кусок льда! Чтобы ты, глядя на человека, видел не человека, а только помощь или помеху! Чтобы тот, кто заглянет тебе в глаза, видел только холод и смерть… Холод и смерть…

Блики костра прочерчивали лицо индейца глубокими линиями. Огонь и жизнь были на расстоянии руки, но за спиной он слышал негромкую музыку и легкий смех от соседнего костра. И спина холодела, будто прижатая к леднику. Можно убивать и ничего не чувствовать. Можно убивать и радоваться. Можно, даже убивая, сожалеть. Но убивать и не замечать этого… Тихий гитарный перебор и тихое присутствие Смерти…

27. 02. 1898 год. … Мексика, п-ов Юкатан, Кампече… (утро).

Фридрих Вильгельм Гонсалес, иногда именовавший себя Фредерико Вилльемо Штаффелем, страдал от очередного острого приступа раздвоения национального самосознания. Обычно обе половины старшего сына кабальеро Пабло Эухенио Диего Витторио Марии Гонсалеса из Соноры и техасской немки Гертруды Штаффель жили мирно, помогая друг другу выживать в нелегких условиях Соединенных Штатов Мексики. Если романтик Фредерико вдруг захотел уйти в море… То прагматик и любитель порядка Фридрих быстро дослужился до боцмана на старом, но еще крепком пакетботе «Se Doblan Cuatro».[19] 19
  «Двойная Четверка» (исп.).


[Закрыть] Если дисциплинированный Фридрих был вполне удовлетворен должностью боцмана и без особых возражений выслушивал ругань вечно пьяного янки – помощника капитана… То, когда некоторые специфические привычки, приобретенные тем во время службы в английском флоте, заставили помощника обратить более пристальное внимание на молодого боцмана… Именно горячий и гордый Фредерико, вытащив нож, пришпилил ухажера к мачте… Что принесло ему в качестве наследства не только новенький «маузер» с запасом патронов, но и саму должность помощника капитана… А усидчивый Фридрих быстро освоил необходимые для этого знания по навигации… Если… впрочем, все случаи, когда Фридрих Вильгельм Гонсалес и Фредерико Вилльемо Штаффель взаимно поддерживали и выручали друг друга, слишком долго перечислять! Но теперь коса нашла на камень…

Дело в том, что сегодня ему захотелось напиться. В хлам. В доску. До зеленых чертиков и потери ориентации. Вот только немец Фридрих, полностью соглашаясь с самой идеей в принципе, предпочитал в таких случаях начинать с пива, затем плавно переходя на шнапс. Испанец Фредерико же, как истинный уроженец местности к югу от Рио Браво дель Норте, не признавал в этом случае ничего, кроме текилы. Противоречие было почти неразрешимо, хотя…

Обычно в подобных случаях Фридрих (или Фредерико, как предпочитала называть себя испанская часть его души) заказывал себе ром, махнув рукой на национально-территориальную самоидентификацию. Но… тех денег, которые у него были с собой, хватило бы в лучшем случае только на самое паршивое пульке! А к этому напитку обе его личности испытывали стойкое, почти непреодолимое отвращение…

Причем повод напиться у него был. Очень серьезный повод. Старый Мак-Дугал, капитан и владелец «Двойной Четверки», собрался бросить якорь на суше, посчитав, что шестидесятилетие – вполне достойный случай. И решил, что для этого ему надо продать свой старый пакетбот. Нет, конечно, первым, кому Эдгар Мак-Дугал предложил купить корабль, был именно герр Гонсалес (синьор Штаффель), причем всего час назад, но… У бравого помощника набиралась в самом лучшем случае только половина нужной суммы, а старый Эдгар требовал «все и сразу». В долг тоже никто не дал бы, даже под залог будущей покупки… все (и в первую очередь сам Мак-Дугал, что и было основной причиной его требования) прекрасно знали возраст этого кораблика, некогда проданного «за устарелостью» № 44 NAPSAN.[20] 20
  NAPSAN – North American Post Service of Atlantic Ocean – Северо-Американская Почтовая Служба Атлантического Океана (англ.).


[Закрыть]

– Сеньора Лейт, сеньор Барт, позвольте мне представить вам лучшего помощника капитана из тех, что когда-либо пересекали Мексиканский залив в любую сторону… – сказал у него за спиной чей-то смутно знакомый голос.