Текст книги "Дело о босоногой принцессе"

Автор книги: Наталия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава IX
Новое отравление

Но уйти из больницы подругам снова не удалось. Выйдя в коридор, они увидели… Серафиму Ивановну. Подслеповато щурясь, та разглядывала номера палат.

Катька взяла старушку под руку и подвела к нужной двери.

– Как вы сюда добрались?

– А есть еще порох в пороховницах, – задорно ответила Серафима Ивановна. – Сколько можно дома сидеть? Думаю, съезжу, навещу старую знакомую. Как она?

Лешка поцеловала Серафиму Ивановну в морщинистую щеку.

– Нормально. Вы назад сами доберетесь или вас порождать?

– Сама, сама, не надо за меня беспокоиться. Вот только боюсь, не узнаю ее, столько лет прошло. – Она нерешительно заглянула в палату.

Катька с Лешкой вошли следом. Интересно же посмотреть, как пройдет встреча двух подруг, которые не видели друг друга почти полвека.

Две старушки долго смотрели друг на друга.

– Симочка? – вдруг несмело произнесла Анастасия.

– Анастасия Мариановна! Натусенька! – кинулась ней Серафима Ивановна.

Бабушка Анастасия на глазах ожила и даже чуть-чуть порозовела. Приход Симочки заметно прибавил ей бодрости.

Лешка с Катькой переглянулись.

– Теперь я точно знаю, что никакого склероза у бабушек нет. – Лешка глубоко вздохнула, представив себе, как они с Катькой встретятся через много-много лет. Интересно, узнают они друг друга? Но потом утешила себя тем, что к тому времени люди непременно изобретут какое-нибудь омолаживающее лекарство, и они с Катькой будут выглядеть значительно лучше.

– Пошли же, наконец, отсюда – прошептала Катька. – Сейчас еще Екатерина Тимофеевна со своим бульоном явится, им будет что вспомнить, а мы здесь лишние. Кстати, у меня недавно кастрюлька с супом сгорела. Суп выкипел, а кастрюлька почернела, ее пришлось на помойку выбросить.

– Ты это к чему? – не поняла Лешка.

– А к тому, что я, молодая, могу о чем-то забыть, а уж старушка и подавно не упомнит. Небось повернула краны сикось-накось, да и все, и врач тебе то же самое сказал. А Ромка твой все выдумывает, лишь бы не учиться. Слушай его больше.

– Ну, не знаю, – начала было Лешка, но не успела она договорить, как в палату на всех парах влетела Катькина тезка и извлекла из своей сумки большую стеклянную банку с завинчивающейся крышкой.

– Натусенька, как ты? А я тебе бульончику принесла. И чашечку у внучки прихватила, чтобы здесь не одалживаться.

Чашечкой она называла большую керамическую салатницу оранжевого цвета.

Катерина наполнила «чашечку» густым ароматным бульоном и протянула ее бабушке Анастасии вместе со столовой ложкой и румяным пирожком.

– Ну как, соли хватает? Сама-то я даже не попробовала, так к тебе торопилась. – И тут она обратила внимание на Серафиму Ивановну. – Никак Сима? – пробасила Екатерина Тимофеевна. – Вот чудеса, в кои-то веки все девки вместе собрались. Откуда ты взялась-то?

Но Серафима Ивановна не успела и рта раскрыть, как бабка Катерина, резко побледнев, схватилась за живот. На лбу выступили крупные капли пота.

– Я сейчас, – прохрипела она и выбежала из палаты. Вернувшись назад, женщина заняла почти всю кровать бабушки Анастасии и, прислонившись спиной к стенке, прошептала:

– Ой, что-то плохо мне.

Губы ее посинели, Катерина стала заваливаться набок, и Лешка испугалась, что своим массивным телом она задавит маленькую бабушку Анастасию.

– Анастасия Мариановна, у нее что, сердце больное? – испуганно пролепетала Катька.

– Ну что ты, она здорова как лошадь, – ответила бабушка Анастасия, пытаясь за грубостью скрыть волнение. Сунув Катьке в руки салатницу с бульоном и пирожок, она тронула свою подругу за плечо: – Катенька, что с тобой? Что ж делать-то, боже ты мой!

– Мы же в больнице! Надо позвать врача! – воскликнула Лешка и выскочила из палаты.

В коридора она увидела высокого пожилого мужчину в белом халате и схватила его за руку.

– Вы врач? Ей плохо, скорее!

Из палаты напротив выскочила невысокая светловолосая медсестра.

– Кому плохо? Старушке из сорок четвертой? Ей же, наоборот, лучше стало!

– Нет, ее подруге. Она ее навестить пришла, и вот… Врач поспешил за Лешкой. Увидев теряющую сознание женщину, мигом скомандовал:

– В процедурную, быстро.

Откуда-то появились люди с каталкой и, взгромоздив на нее грузное тело Екатерины Тимофеевны, повезли в конец коридора.

Бабушка Анастасия схватилась за сердце. Серафима Ивановна и молоденькая медсестра остались хлопотать возле нее, а девчонки побежали к процедурной.

– Как ты думаешь, что с ней? – спросила Лешка, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь мутное дверное стекло процедурной.

Катька наморщила лоб.

– Я помню, у нас в школе один мальчик отравился. С ним почти то же было, он то бледнел, то синел, за живот хватался. Его на промывание возили. Интересно, что скажет врач.

О том, чтобы уйти из больницы, больше не было и речи. Подруги пристроились на банкетке в ожидании известий.

Врач вышел из процедурной и, отдав последние распоряжения, быстро пошел по коридору. Лешка преградила ему дорогу.

– Что с ней? Отравление, да?

Мужчина остановился и внимательно оглядел девочку.

– По-видимому.

– А чем?

– Пока не знаю. Ей повезло, что в больнице оказалась. А так неизвестно, чем бы все кончилось. Сейчас все в порядке, мы промыли ей желудок, так что скоро оклемается.

– Значит, это отравление, – задумчиво повторила Лешка и вдруг воскликнула: – Я вас очень прошу, постойте, пожалуйста, здесь и никуда не уходите.

Она метнулась в палату, схватила с тумбочки не съеденный Катериной банан и протянула его врачу.

– Она ела вот эти бананы. Должно быть, они отравлены.

– Кем отравлены? Кто их принес? Лешка пожала плечами:

– Не знаю.

– Ох, не было печали. – Врач взял у нее улику и направился в ординаторскую. Лешка пошла за ним следом и увидела, как он положил банан на стол.

– Теперь ты видишь, что ничего Ромка не выдумывает, – попрекнула она подругу, вернувшись обратно. – Надо срочно выяснить, кто принес сюда эти бананы.

Сидя на кровати, две старушки тряслись в тревоге за Катерину.

– Что с ней? – вымолвили они разом.

– Ничего страшного. Что-то съела, – бодро ответила Лешка. – Скорее всего бананы оказались испорченными.

– Тогда их надо выбросить. – Серафима Ивановна заглянула в тумбочку.

– Эти есть можно. Они свежие, их мы с Катькой сегодня купили, – поспешила предупредить ее Лешка.

– Ох, как же нам с Катериной не повезло, – запричитала бабушка Анастасия. – Сначала я свалилась, а теперь она.

– Беда не приходит одна, – поддакнула Серафима Ивановна.

Тетка в синем байковом халате, шурша чем-то на соседней кровати, возразила:

– Нет худа без добра. Зато теперь вам веселее будет. Меня не сегодня-завтра выпишут, вот и скажете, чтобы ее на мое место положили.

– Я сейчас же попрошу об этом.

Лешка сорвалась с места и снова помчалась по коридору. Катька не отставала. Напомнив медсестре об освобождавшемся в палате месте, девчонки спустились вниз и подошли к окошку, в котором принимали передачи для больных.

– Скажите, пожалуйста, вы не помните, кто приносил бананы для Сташевской Анастасии Мариановны? Она в сорок четвертой палате, в токсикологии лежит, – обратилась Лешка к молодой медсестре.

– Тут столько народу ходит, – фыркнула та. – Разве можно всех запомнить?

– Ну, пожалуйста, постарайтесь. Вас об этом все равно спросят, потому что этими бананами человек отравился.

– Да ты что! – ахнула девушка. – А когда их приблизительно передавали и в чем? – Рано утром, в большом черном пакете. Девушка задумалась. Лешка уточнила:

– Ну, на нем еще квадрат такой желтый нарисован. Хотите, принесу, покажу? А записки почему-то не было никакой.

Приемщица вдруг лучезарно улыбнулась.

– Это был ее внук, Сергей.

– Вы что, спросили, как его зовут?

– Ну, сначала он спросил мое имя, а потом представился сам.

– А какой он из себя?

– Ну, такой… Высокий, симпатичный, молодой.

– А глаза? Глаза у него какие? А волосы? – нетерпеливо спросила Лешка.

– Глаза, кажется, синие, волосы темные. Я же говорю, симпатичный. А записку он не оставил, потому что сказал, что позже зайдет.

– Спасибо за информацию, – поблагодарила Лешка и, отойдя от окошка, пожала плечами. – Зачем внуку понадобилось травить свою родную бабку? Если эти бананы так подействовали на Катерину, то Анастасия и от одного бы окочурилась.

– Да уж, нашей старушке много не надо, – кивнула Катька. – И что же теперь делать будем?

– Пойдем назад.

Они вновь поднялись на четвертый этаж и отыскали пожилого врача.

– Вы узнали, что в банане? – обратилась к нему Лешка.

– Так скоро дела не делаются, – ответил врач и посмотрел на стол. – Вот черт, а где же этот банан-то? Я ж его сюда положил. Или нет?

– Сюда, – подтвердила девочка. – Я видела.

В ординаторской находились еще двое врачей. Пожилая женщина с черными навыкате глазами и молодой полный мужчина, халат с трудом сходился у него на животе.

Пожилой врач обратился к коллегам:

– Тут лежал банан. Никто не видел?

Женщина покачала головой, а молодой мужчина быстро вышел из кабинета.

Лешка обратила внимание на открытую, стоящую у стола урну для бумаг. В ней лежала желтая, покрытая черными пятнами кожура.

Врач проследил за ее взглядом и в упор посмотрел на женщину.

– Кто съел банан? Та улыбнулась.

– Догадайтесь сами.

– Но он же отравленный! – испугалась Лешка. Женщина пожала плечами, а врач взял ее за плечи и подвел к выходу.

– Ладно, иди, разберемся.

– Но как же…

– Я же тебе сказал, иди.

– Ну, как хотите.

Удивляясь, почему врач не бьет тревогу и не бежит за молодым врачом, позарившимся на чужой продукт, Лешка вышла из ординаторской и наткнулась на знакомую светловолосую медсестру.

– Скажите, пожалуйста, как зовут врача, такого молодого и… упитанного, – подобрала она нужное слово. – Не знаю, как к нему обратиться.

– Никитенко Борис Иванович, – ответила девушка.

– А телефон ординаторской не подскажете? Мало ли что может случиться?

– Конечно.

Лешка записала номер и снова вернулась в палату, куда уже успели привести чуть живую Екатерину Тимофеевну.

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросила Катька.

– Неважно, – прохрипела женщина. – Отдыхать теперь буду.

– Только, пожалуйста, если вам принесут какую-нибудь передачу, ничего не ешьте и Анастасии Мариановне не давайте, – попросила Лешка.

– Мне пока ничего нельзя, да и она обойдется, – ответила Катерина и поинтересовалась: – Кому мы, старые, понадобились, чтобы нас травить? Да и кто нам, кроме внучки моей, передачу принесет?

– Ну, мало ли… Я просто так говорю, на всякий случай, – смутилась Лешка. – Мы к вам завтра придем. Серафима Ивановна, вы с нами?

– Подождите меня, пожалуйста, я сейчас выйду. Серафима Ивановна что-то зашептала на ухо бабушке Анастасии, а девчонки вышли в коридор.

– Ну не смогла же я прямо заявить, что на бабушку Анастасию покушается ее собственный внук, – предвидя Катькин вопрос, сказала Лешка.

– И правильно. Тем более что он уехал. А когда приедет, его быстро выведут на чистую воду, потому что тот толстяк, что съел банан, теперь тоже отравится, и все тут же засуетятся и сами станут искать отравителя.

– А если внук никуда не уехал, а снова что-то замышляет?

– Во-первых, их теперь двое. Во-вторых, будем надеяться, что они нас послушаются и не станут ничего есть.

Из палаты вышла Серафима Ивановна.

– Ну что, наговорились? – взяла ее под руку Лешка.

– Какие уж тут разговоры! Катерина заставила нас поволноваться. Но я с ними обязательно еще не один раз встречусь, только в более спокойной обстановке. Как только выпишут их, сразу к себе приглашу. Видели у меня во дворе яблоньку? Я возле нее скамеечку приладила. Посидим на свежем воздухе, вспомним былое. Анастасия, правда, не выходит никуда, но ей можно такси вызвать. У меня теперь для этого все возможности имеются.

И старушка потрогала свою потертую хозяйственную сумку, в которой лежал сотовый телефон.

Втроем они доехали до проспекта Революции, потом девочки посадили Серафиму Ивановну на ее маршрутку и отправились домой.

– Нет, все же у меня в голове не укладывается, – сказала Лешка, когда они уже подходили к дому. – Неужели из-за квартиры внук хочет убить свою родную бабку?

– Но ведь ничего другого у нее нет. А что, из-за квартир частенько стариков убивают, сколько раз об этом и в газетах писали, и по ящику показывали, я 5сама видела.

– Но он ее так и так получит, по завещанию, сколько ей жить-то осталось?

– Может, ему сейчас деньги нужны?

– А почем у вас в Воронеже квартиры? Катька пожала плечами:

– Понятия не имею. Но если хочешь, можно узнать.

Глава X
Непонятные мотивы

Александра Юрьевна возилась на кухне. Нагулялись?

– Угу, – ответила Лешка, а Катька спросила:

– Мам, а почем нынче квартиры?

– Какие квартиры?

– Двухкомнатные.

– Ну, квартиры бывают разные. Их цена зависит от возраста и состояния дома, от его месторасположения. А что, ты решила сменить место жительства?

– Нет, просто интересно. Вот, например, сколько стоит обыкновенная хрущевка в Юго-Западном районе?

– Трудно сказать, цены растут день ото дня, – пожала плечами Александра Юрьевна.

– Ну а если взять точно такую же квартиру в Москве, то во сколько раз она будет дороже воронежской? – спросила Лешка.

– Раза в три, а то и в четыре.

– Ого, – присвистнула девочка, а когда они с Катькой удалились в свою комнату, произнесла: – Все равно ничего не понимаю. Несколько тысяч долларов не очень-то большие деньги, не станет Сергей убивать из-за них свою родную бабушку. Ведь он не бомж какой-нибудь, не алкаш, а ученый и живет небедно.

– Да, странная история, – согласилась Катька. – Может, все-таки заявим в милицию?

– Подождем, когда это сделают врачи.

– Как хочешь.

Надув губы и нахмурив брови, Катька переключилась на свою наболевшую проблему: стеная во весь голос, снова принялась перебирать шмотки в своем шкафу.

А Лешка тем временем позвонила Ромке и поделилась с ним новостями.

– У нас еще один, вернее, одна пострадавшая. В той же больнице лежит, – сообщила она, а затем рассказала брату о происхождении бананов, которыми отравилась Екатерина Тимофеевна.

– Вот это да! Какая жалость! – воскликнул Ромка.

Но сожалел он не о пострадавшей бабке Катерине, а о том, что находится слишком далеко от места событий, не может влиять на их ход, а вынужден всего лишь выслушивать бестолковых девчонок по телефону. Правда, он давал им мудрые советы, но где гарантия, что они к ним прислушивались?

– А банан на анализ сдали? – поинтересовался юный сыщик.

– Ага. Он сейчас в животе одного из врачей анализируется, – усмехнулась Лешка и поведала брату, как и куда исчезло вещественное доказательство.

– Тогда пусть ваши бабки ничего чужого в рот не берут! Вы их предупредили?

– Да уж не глупее тебя, можешь не сомневаться. Только про внука мы им ничего не сказали.

– Последить бы за ним надо. Он ведь не остановится. Если это, конечно, он.

– Кто ж еще? Но сейчас он уехал, – сказала Лешка. – На два-три дня, мы с Катькой слышали его автоответчик.

– А я бы на вашем месте все же постирался бы в больнице. Вдруг он снова явится? Только смотрите, не посоветовавшись со мной, ничего не предпринимайте. Обещаете?

– А нам и предпринимать нечего. Я вот что подумала: зачем ему убивать свою родную бабку. Квартиры в Воронеже недорогие, к тому же он ее все равно по завещанию получит. А кроме квартиры, у нее ничего нет.

– У меня пока никаких версий, – сознался Ромка. – Эти мемуары я уж несколько раз прочел, чуть ли не наизусть выучил. Мама Дарьи Кирилловны в основном о своей личной жизни пишет, о том, как в шестнадцать лет с будущим мужем убежала из дома, о своих родителях, о сестрах. А о знакомых почти ничего, всего несколько фраз. Типа, как Камилла была красива и счастлива, когда замуж за своего Мариана выходила. А потом вдруг несчастной стала. А почему именно, там не сказано. Помер он, этот Мариан, что ли? Спросите об этом у Серафимы Ивановны. Может быть, это к делу и не относится, но мне самому интересно. Впрочем, я ей сам позвоню, скажи мне телефон.

Лешка продиктовала брату номер, но ее тоже разобрало любопытство, и она тут же позвонила старушке сама.

– Вы только не удивляйтесь моему вопросу. Вспомните, пожалуйста, что случилось с Марианом, отцом бабушки Анастасии? Куда он делся? В мемуарах написано, что Камилла вдруг стала несчастной. Он что, умер?

– Вовсе нет, – ответила Серафима Ивановна. – Они расстались вскоре после того, как у них родилась Анастасия. Мариан нашел другую женщину. Такой был скандал, на весь город. Мама рассказывала, что об этом повсюду судачили, вплоть до бакалейных лавок.

– Другую? – не поверила Лешка. – Камилла же была такой красивой!

Перед глазами всплыла фотография почти столетней давности, на которой прекрасную Камиллу поддерживал под локоть молодой мужчина. Как писала мама Дарьи Кирилловны, был он весьма приятной наружности, но, несомненно, проигрывал рядом со своей роскошной черноволосой подругой.

– Да неужели он мог ее бросить?

– Все этому удивлялись, но, по маминым словам, ему надоело потакать всем ее капризам. Видимо, нашел такую, которая, что называется, ему в рот глядела. А потом вместе с ней уехал за границу и больше сюда не возвращался. Это было давно, еще до революции. Мама писала, что у него еще брат был, Генрих, но о его судьбе ничего не знает. Пропал куда-то еще до войны.

– Во дела! – Лешка положила трубку. – Катька, я поняла одну истину: красота – это еще не самое главное в жизни.

– Для кого-то, может, и нет, а для меня – главное. Вот в чем я пойду к Стасу на выпускной? – затянула старую песню подруга, в отчаянии захлопнув дверцу шкафа.

– Не переживай! Марина же обещала сводить тебя завтра в Дом моделей.

– Только на это и надеюсь, – тяжко вздохнула Катька.

Ровно в восемь утра Лешка побежала звонить в ординаторскую. Ей не терпелось узнать, какое действие произвел банан на толстого врача.

– Здравствуйте, – вежливо сказала она. – Пригласите, пожалуйста, Никитенко Бориса Ивановича.

И замерла в ожидании сообщения, что врач Никитенко заболел и к телефону подойти не может.

Однако в трубке послышалось:

– Борис, тебя! – И через мгновение женский голос произнес: – Он только что вышел. Перезвоните попозже?

– Попозже, – тупо повторила Лешка и с недоумением положила трубку. – Значит, он не отравился?

– Катерина вон сколько бананов съела, а он всего один. Поэтому на него отрава и не подействовала, – сразу нашла объяснение загадочному факту проснувшаяся Катька.

Посмотрев на часы, Катька вскочила с кровати.

– Пора. Только бы сегодня с платьем повезло!

Быстро позавтракав, подруги заехали за Мариной и вместе с ней отправились в Дом моделей.

За одной из стоек стояла высокая миловидная девушка в сером элегантном костюме. Это была Татьяна. Увидев Марину и ее спутниц, она улыбнулась и, жестом попросив их подождать, подозвала к себе одну из манекенщиц. Потом Татьяна куда-то ушла и вернулась с охапкой платьев. Манекенщица вошла с ней в примерочную, а потом вышла оттуда, продемонстрировав подругам первый наряд. Лешка с Катькой вытянули шеи. Платье было пастельного цвета с выбитым на нем более темным узором и очень бы подошло к Катькиным волосам.

«Хоть бы она от него не отказалась», – подумала Лешка.

Но случилось иначе. Катька отрицательно покачала головой. Чем-то платье ее не устроило, должно быть, было очень уж взрослое. Рассмотрев и отвергнув еще два, розовое и сиреневое, подружки удалились.

Лешка разозлилась.

– Ну, что опять не так?

– Я… Я не такие хотела…

Марина погладила Катьку по голове.

– Капризная ты наша. Катька шмыгнула носом.

– Вам не понять.

Но Марина поняла ее прекрасно. Катьке хотелось что-нибудь особенное, такое, в чем она могла бы сразить наповал всех на этом балу. Особенно Стаса…

– Зайдем сюда, – предложила Марина, указав на ателье, расположенное рядом с Домом моделей.

– Заказы принимаются на месяц вперед. О выпускном вечере люди начинают беспокоиться уже в марте, – сказала приемщица.

– В марте он меня не приглашал, а пригласил только на прошлой неделе, – прошептала Катька убитым голосом.

– Я могу еще в театре спросить, – вспомнила Марина. – Там есть замечательная портниха. Позвоните мне вечером.

– Ладно.

Вид у Катьки был донельзя удрученный. Лешка взяла подругу за руку. Ну как ей помочь?

– Давай съездим в больницу, а потом снова походим по магазинам. Согласна?

Катька шмыгнула носом и, безнадежно махнув рукой, повторила:

– Ладно.

Обе бабушки чувствовали себя нормально. Они сидели рядышком на кровати и так оживленно беседовали, что девчонок даже не заметили, когда те заглянули к ним в палату. Убедившись в их добром здравии, Лешка с Катькой отправились искать пожилого врача, которому отдали отравленный банан. Тот сидел в ординаторской и что-то писал. Оставив Катьку за дверью, Лешка решительно направилась к столу.

– Здравствуйте. Вы выяснили, чем была отравлена Екатерина Тимофеевна? Определили, что это был за яд?

Доктор поднял на Лешку усталые глаза.

– По всем признакам у Вороновой было острое пищевое отравление. К нам с таким диагнозом люди каждый день поступают. Видно, Екатерина Тимофеевна съела что-нибудь несвежее. В ее годы надо быть более воздержанной в еде.

– Но она же ела бананы!

В это время в ординаторскую вошел Борис Иванович.

Пожилой врач скользнул по коллеге взглядом и улыбнулся.

– С этим мы, кажется, уже разобрались, провели, так сказать, эксперимент. Но Лешка не унималась.

– Может быть, они не все были отравлены, – прошептала она и сморщила лоб. – А какую-нибудь бациллу или яд в банан ввести можно?

– При желании все можно. А нафантазировать – еще больше, – ответил врач. – Ты знаешь, что более двух миллионов человек на нашей планете каждый год умирают от пищевых отравлений? Такова статистика. А причины самые банальные. Кто-то забыл вымыть руки, кто-то хранил овощи вместе с мясом, кто-то просто воды попил из-под крана… В общем, не пейте сырой воды.

«Ага, а мухи – источники заразы», – хотела добавить Лешка, но промолчала. Ну как ему объяснить, что все не так просто. Как ей сейчас не хватало Ромки! Уж он бы точно нашел что ответить.

– Значит, вы полностью исключаете преступный умысел? – только и спросила Лешка.

– Не вижу причин. Впрочем, это не моя прерогатива, – пожал плечами врач. – Можете заявить в милицию. Пока же я посоветовал вашим бабушкам полностью воздержаться от внебольничной пищи.

– Но поймите, это же не один случай. Неужели вам не кажется подозрительным, что сначала в квартиру напустили газа, потом…

– Я, кстати, беседовал с Анастасией Мариановной, – перебил Лешку доктор. – Она говорит, что уже и сама не помнит, что делала в тот день на кухне.

– Но как же… А нам она говорила совсем другое…

– Вполне возможно. Сколько ей лет, ты не забыла? – Лешка удрученно кивнула, а врач добавил: – Кстати, завтра мы обеих бабушек выписываем.

– Как это – завтра? Они что же, полностью выздоровели?

– Насколько это возможно в их возрасте. В наших процедурах, во всяком случае, они больше не нуждаются, и держать их здесь дальше нет смысла. У нас больница «Скорой помощи», а не богадельня.

– А они об этом знают?

– Да, и очень этому радуются.

Старушки и впрямь были рады предстоящей выписке. Особенно Екатерина Тимофеевна, которую в больнице посадили на строгую диету.

Увидев девочек, бабушки приветливо улыбнулись.

Но не успели Лешка с Катькой войти, как в палату ворвалась молодая черноволосая женщина в небрежно накинутом на строгий деловой костюм белом халате. Весь ее вид выражал непоколебимую уверенность в себе. «Начальница какая-нибудь», – успела подумать Лешка.

– Юленька! – обрадовалась Екатерина Тимофеевна, и девчонки поняли, что это и есть ее внучка.

– Бабушка, как ты? Надеюсь, тебе лучше? – Даже не присев, внучка чмокнула Катерину в щеку и небрежно кивнула всем остальным.

– Лучше, лучше, – закивала в ответ Екатерина Тимофеевна. – Нас уж завтра выписывают.

– Вот и хорошо! Значит, завтра я тебя к себе заберу, – командирским тоном заявила Юлия. – Павлик снова заболел, а я не могу оставить работу.

– Ас кем же будет Анастасия Мариановна? – испугалась Лешка. – Ее нельзя одну оставлять.

Катеринина внучка мельком взглянула на растерявшуюся бабушку Анастасию и коротко бросила:

– К нам поедет. Места всем хватит.

Бабушка Анастасия горько вздохнула. Все ее оживление разом спало, на лице застыл испуг, и она снова превратилась в дряхлую беспомощную старушку. Катерина растерялась, глядя то на внучку, то на свою подругу, потом страдание на ее лице сменилось сожалением, и Лешка поняла, что родная кровь победила. Выбор был сделан в пользу внучки.

– Деловая колбаса, – с осуждением глядя на Юлию, шепнула Катька.

– Я уступлю тебе свой диван. – Екатерина Тимофеевна погладила подружку по морщинистой руке.

– Может быть, я одна поживу, пока Сережа не приедет? – робко спросила старушка.

– Нет! – вскричали все хором.

Лешке было безумно жалко отправлять бабушку Анастасию к этой несимпатичной Юлии. Но и одну ее нельзя оставлять. Внука она будет ждать, как же! А внук приедет – что еще удумает? Что же делать? Может, поговорить с Александрой Юрьевной и забрать ее к Катьке? И вдруг она вспомнила, что Серафима Ивановна собиралась после выписки пригласить обеих подруг в гости, еще про лавочку под яблоней в своем садике рассказывала.

Не сказав ни слова, девочка вышла из палаты и направилась в ординаторскую.

– Можно от вас позвонить?

– Звони, – разрешил врач.

В который уже раз Лешка порадовалась, что у Серафимы Ивановны появился телефон. А когда старушка робко произнесла «Алло», попросила ее приютить бабушку Анастасию на несколько дней, пока не выздоровеет правнук Екатерины Тимофеевны.

– Буду только рада, – заверила ее Серафима Ивановна.

– Тогда мы с Катькой ее к вам завтра привезем. Вернувшись в палату, Лешка торжественно объявила:

– Серафима Ивановна пригласила Анастасию Мариановну пожить у себя в доме.

– Вот и чудненько, – не скрывая облегчения, бросила Юлия, даже не спросив, кто такая Серафима Ивановна.

Бабушка Анастасия очень обрадовалась приглашению.

– Только у меня нет с собой никакой одежды.

– Ничего страшного, мы сегодня же съездим к вам домой и возьмем все необходимое, – успокоила ее Лешка. – Вы только скажите, что.

– Кофточку голубенькую, халат и еще туфли… они в шкафу на нижней полочке стоят. Я их давно не надевала, но они целые, хорошие…

Лешка старательно записала, какие вещи нужны старушке, и вместе с Катькой, кивнув на прощание Екатерине Тимофеевне и ее властной внучке, вышла из палаты. На первый этаж они спустились на лифте. А когда двери лифта открылись, Лешкин взгляд уперся в стол справок.

– Давай на всякий случай спросим, – прошептала она Катьке. – Вдруг внук приходил узнать, умерла ли бабушка от его яда.

Дождавшись, когда от окошка отойдут люди, Лешка поинтересовалась:

– Извините, пожалуйста, нам хотелось бы знать, не интересовался ли кто состоянием Сташевской Анастасии Мариановны. Она, понимаете ли, внука своего ждет не дождется.

– А он приходил, – ответила дежурная, пожилая женщина в очках.

– Молодой такой, с синими глазами? – уточнила Лешка.

– Вроде так, и уважительный очень, – припомнила женщина. – Даже спросил, как меня зовут, я сказала, что Нина Андреевна.

– А когда это было?

Нина Андреевна задумалась.

– Не могу вспомнить. А вот утром вчера женщина была. Сказала, что очень спешит, без очереди влезла и спросила, когда можно навестить Сташевскую и Воронову.

– К-какая еще женщина? – поперхнулась Лешка.

– Я не приглядывалась. Всех не упомнишь.

– Спасибо, – поблагодарила девочка и, отойдя от окошка, растерянно произнесла: – Что будем делать? Похоже, что внук никуда и не уезжал. Небось надеялся, что его обрадуют известием о бабкиной смерти. А она жива-живехонька. Вот расстроился-то!

– А еще женщина какая-то объявилась. Может быть, его сообщница? – предположила Катька.

– Очень может быть. Возможно, их целая шайка орудует? Ты постой здесь, а я сейчас вернусь.

Лешка метнулась наверх и снова заглянула в ординаторскую. Врач все еще сидел за столом.

– Ну, что еще? – сердито спросил он.

– Пожалуйста, я вас очень прошу, выполните одну мою просьбу.

– Смотря какую.

– Попросите в столе справок всем отвечать, что Анастасию Мариановну выписали сегодня. Вам это ничего не стоит, а для нее очень важно. Поверьте, что ей и вправду угрожает опасность.

Под умоляющим взглядом огромных Лешкиных глаз врач сдался.

– Ну что ж, уговорила. Кроме стола справок, предупрежу всех в ординаторской и на посту медсестры. Но чтоб завтра ее здесь и в самом деле не было!

– Мы ее заберем. Спасибо большое!

Не дожидаясь лифта, Лешка сбежала вниз по лестнице и, передав Катьке свой разговор с врачом, воскликнула:

– Внука пора обезвредить! Мало ли что он еще придумает, не сейчас, так потом. Давай все-таки сходим в милицию. Ты знаешь, где ближайшее отделение?

– Можно сходить в самое главное, в УВД – Управление внутренних дел. Оно находится рядом с университетом, где моя мама работает.

– Тогда поехали скорее.