Текст книги "Дело о босоногой принцессе"

Автор книги: Наталия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава V
Поиски старой знакомой

Научив Серафиму Ивановну пользоваться сотовым телефоном и показав, как ставить его на подзарядку, подруги крупно написали на листке бумаги номер и отправились домой.

– Что-то сегодня мне больше никуда не хочется идти, – сказала Лешка, забираясь с ногами на Катькин диван.

– Конечно, ты же с поезда. Отдохни. Катька принесла плед, укрыла Лешкины ноги и включила телевизор.

– У нас кабель подключен, все каналы есть. Какой хочешь смотри. – Она кинула Лешке «Антенну» с телепрограммой.

Лешка выбрала свою любимую «Планету животных», но зазвонивший телефон не позволил ей наслаждаться покоем.

– Если это опять Ромка, то я его убью, – прошипела она зловещим голосом и схватила трубку. Но это был не Ромка, а Серафима Ивановна.

– Это Катенька? – робко спросила старушка.

– Нет, это Оля, – ответила Лешка. – Я вас узнала, Серафима Ивановна. Ну как, телефон хорошо работает?

– Замечательно, но я к нему еще не привыкла. А звоню вот зачем. Всколыхнули вы мне душу, после вашего ухода старое вспомнилось. Не знаю, удобно ли попросить-то, вы и так для меня столько делаете…

– Говорите, не стесняйтесь, – подбодрила старую женщину Лешка.

– Понимаешь, Оленька, телефонного справочника у меня нет, и я не знаю, где мне найти номер Анастасии. Очень захотелось ей позвонить, может она, дай ей бог, еще жива. А если нет, то с дочерью ее поговорить, узнать, как сложилась их жизнь. Но если это сложно, я обойдусь. Впрочем, может, и затевать не стоит, – засомневалась она. – Столько лет не виделись, вечность, можно сказать. Анастасия меня, должно быть, уже и не помнит.

– У вас далеко горсправка? – оторвалась от телефона Лешка.

– У нас все рядом, – фыркнула Катька. – Горсправка находится на проспекте Революции, недалеко от кукольного театра, возле которого стоит памятник Белому Биму.

– Мы все узнаем, Серафима Ивановна, не волнуйтесь, – пообещала Лешка. – Как ее фамилия?

– Сташевская, как и матери. Она, когда замуж вышла, на своей девичьей осталась. Лешка высунула ногу из-под пледа.

– Давай сходим туда прямо сейчас. Катька пожала плечами:

– Да я не знаю, до каких часов работает горсправка. Давай завтра с утра. Жила же Серафима Ивановна столько лет без своей Анастасии и еще один день проживет.

– И то верно, – зевнула Лешка и переключила те-I лик на канал мод, где длинноногие манекенщицы, представительницы всевозможных стран и рас, текли по бесконечно меняющемуся подиуму, демонстрируя самые немыслимые туалеты. Но экстравагантные одеяния, похоже, совсем не вдохновляли Катьку.

– Который раз смотрю, и ничего подходящего, – вздохнула она.

Лешка поняла, что подружка думает о платье для выпускного вечера, на который ее пригласил Стае.

– Время еще есть, мы что-нибудь тебе подыщем, – успокоила она Катьку.

Ромка позвонил вечером, как и обещал. Напрасно Лешка думала, что, узнав о давно снесенном доме, брат оставит ее в покое, не тут-то было.

– Может быть, эта Камилла своей дочери драгоценности передала, – предположил он. – Не все же сокровища они проели, лично я лучше б с голоду помер.

– Ты-то? Не смеши, для тебя пузо набить – важнее всего, – хмыкнула Лешка.

– А вот и нет. Для меня дело важнее всего! Чувствую, есть здесь какая-то загадка. Иначе зачем кто-то пытался украсть мемуары? Может быть, ты поищешь родственников этой Камиллы?

– А больше ты ничего не хочешь?

– Что я еще могу хотеть в моем-то положении? – горестно вздохнул Ромка. – Да это я просто так сказал, и так знаю, что вы с Катькой для меня и пальцем не пошевельнете.

– А вот и нет. Так уж и быть, завтра сходим с Катькой в горсправку. Анастасий Сташевских в возрасте девяноста лет или около того в Воронеже не так уж и много. Глядишь, дадут адресок.

– Во-во, верно, – обрадовался Ромка, чрезвычайно удивленный тем, что сестра не отказалась от его просьбы.

Лешка не стала объяснять, что о том же их попросила Серафима Ивановна. Пусть братишка думает, что она только для него старается, может быть, потом и он для нее что-нибудь сделает.

– Сообщи Артему, что у Катьки нет электронной почты, поэтому я пока не смогу ему писать, – попросила она. – И передай всем от меня привет.

– Я уже и без твоей просьбы это сделал, – буркнул Ромка и положил трубку.

– А кто пытался украсть мемуары у Дарьи Кирилловны? – удивленно спросила Катька. – Ромка уже второй раз об этом говорит.

– В том-то и дело, что никто их не воровал. Просто они за холодильник завалились. У Дарьи Кирилловны, конечно, везде порядок, но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Хотя Дарья Кирилловна у нас на старуху не похожа.

Катька принялась деловито вытряхивать из шкафа свои вещи. Она перемерила все платья и с недовольным видом повесила их назад.

– Ничего не годится!

А утром Лешка с Катькой отправились в горсправку, где без особого труда выяснили, что Анастасия Мариановна Сташевская проживает в Юго-Западном микрорайоне. Вместе с адресом девчонки получили и номер ее телефона.

– Ну вот, дело сделано, сообщим Серафиме Ивановне все, что узнали, а Ромке скажем, что никакого клада мы не обнаружили, – сказала Катька. – А теперь пойдем по магазинам подыскивать мне платье.

– Давай сначала сами позвоним Анастасии, узнаем, жива ли она и помнит ли Серафиму Ивановну. Чтобы не ставить нашу старушенцию в неловкое положение, если та вдруг ее не узнает. В таком возрасте у людей часто бывает склероз, – компетентно заявила Лешка.

Купив в киоске телефонную карточку, она отыскала на проспекте таксофон и, сверяясь со справкой, набрала нужный номер.

Трубку сняла молодая девушка.

– Здравствуйте, – вежливо сказала Лешка. – Не могли бы вы пригласить к телефону Анастасию Мариановну?

– А она сейчас здесь не живет, переехала на время, – ответила девушка. Лешка опешила.

– Снова переехала? И куда?

– В Северный микрорайон.

– А вы не могли бы дать мне ее телефон и адрес? Об этом очень просила ее старая подруга, пожалуйста, – взмолилась Лешка.

– Да, в общем-то, могу, – нехотя ответила девушка. – Записывайте, Новгородская улица…

Прижав трубку щекой к плечу, Лешка аккуратно записала адрес.

– А телефон?

– Сейчас. Ой, что-то не могу найти. Тань, ты не знаешь, где у нас телефон бабушки Анастасии записан? – крикнула она кому-то и недовольно проворчала, думая, что Лешка ее не слышит: – Повадились звонить. То одному дай номер, то другому…

Выждав немного, Лешка спросила:

– Ну, нашли?

– Нет, потерялся куда-то. Съездите туда сами, старушка всегда дома, у нее и спросите.

– Придется ехать, номер телефона неизвестен, – сказала Лешка, повесив трубку. – Это ведь не очень далеко?

– Все не очень далеко, да только время отнимает, – буркнула Катька. – Ладно уж, поехали, не посылать же туда Серафиму Ивановну. Разведаем обстановку, доложим, а она пусть уж сама звонит или в гости собирается. Пора старушенции развлечься, не век же ей дома сидеть. Жаль, что ты с собой те мемуары не прихватила. Впрочем, если их Ромка на дискету переписал, можно его попросить, чтобы он их по электронной почте маме в университет отправил.

Лешка воодушевилась.

– А что, это идея. Я заодно и Артему в Англию письмо отошлю, а то уж сто лет ему не писала.

– Целых два дня, – усмехнулась Катька.

Анастасия Мариановна Сташевская проживала в старой пятиэтажке, затерянной между высокими зданиями.

Рядом виднелось голубое трехэтажное здание и стадион.

– Это что, школа? – поинтересовалась Лешка.

– Гимназия номер один. Вика, подружка моя, в ней учится, говорит, что другой такой в городе не сыскать. Внутри там, знаешь, как клево, и сад зимний, и ковры… И учителя почти все добрые. Жалко, что Вики сейчас дома нет – она с мамой на турбазу уехала, а то зашли б расспросили ее об этой Анастасии. Она частенько во дворе гуляла, а дети, сама знаешь, всегда все про всех знают.

– Сами выясним, – сказала Лешка, направляясь третий подъезд пятиэтажки.

Он был не заперт. Наверное, большинство жильцов подъезда были пенсионерами и не смогли собрать нуж-1ую сумму на домофон, чтобы оградить себя от непрошеных визитеров с улицы.

Девчонки поднялись на второй этаж и позвонили в сорок шестую квартиру.

– А что мы ей скажем? – спохватилась Катька. – Вдруг она и вправду не вспомнит нашу Серафиму Ивановну?

– На нет и суда нет, так моя бабушка говорит. – Лешка позвонила еще раз и прислушалась. Из квартиры донесся какой-то шорох, но за ним ничего не последовало. Девочка заглянула в замочную скважину и обнаружила в ней кончик ключа.

– Ушла, наверное, – пожала плечами Катька.

– Дома, раз дверь изнутри закрыта.

Лешка направилась к квартире напротив, чтобы выяснить у соседей, почему старушка не открывает. Соседей дома не оказалось, зато за дверью сорок шестой квартиры шорох стал громче, а еще через пару секунд послышался дребезжащий старческий голос:

– Катя, это ты?

– Я, – опешила Катька, с удивлением взглянув на подругу.

Лешка пожала плечами, вскинув брови и выразив тем самым крайнюю степень изумления. Кто мог знать, что они сюда приедут?

Заскрежетал ключ, дверь приоткрылась, и перед ними предстала не просто старая, а совсем древняя согбенная бабулька. Морщины въелись в ее лицо и шею глубокими бороздами, а волосы были белыми и легкими, как пушинки.

Лешка подумала, что не зря старушек называют божьими одуванчиками. Кажется, дунь – и рассыплются на глазах.

Бабушка Анастасия щурилась, напряженно вглядываясь в лица девочек. Потом взволнованно спросила:

– А где же Катя? Что с ней?

– Катя – это она, – указала Лешка на подругу. – Вы, наверное, ждали какую-то другую Катю. Нас прислала к вам Серафима Ивановна. Вы помните такую?

– Сестричка из поликлиники? – высказала догадку старушка.

– Нет, она не из поликлиники. Когда-то давно вы ее очень хорошо знали. Серафима Ивановна жила на Никитинской улице, а потом, до войны, переехала в маленький домик рядом с улицей Сакко и Ванцетти. Она родственница Дарьи Кирилловны Гридиной, а мама Дарьи Кирилловны – Елена Никитична Пронина, а у отца Елены Никитичны была фамилия Истомин.

Старушка вдруг ожила.

– Истомин? Никита Захарович? Представительный был мужчина.

– Ну вот, – обрадовалась Лешка, – мама Дарьи Кирилловны давным-давно в Москву переехала и там умерла, а Серафима Ивановна до сих пор живет в Воронеже, на том же самом месте. Она захотела вам позвонить, но не знала номера вашего номера.

Старушка пожевала губами, о чем-то вспоминая.

– Симочка! Молоденькая такая? Мы с ней в эвакуации в Куйбышеве в землянке жили, вместе уголь вдоль железнодорожного полотна в мороз собирали, чтобы печку топить. У меня с тех пор ноги так и болят. А у Симочки?

– А это вы у нее сами спросите. Только Серафима Ивановна уже не такая молоденькая, как прежде, но ничего, держится молодцом, – стараясь сдержать улыбку, вежливо ответила Лешка.

– Что же вы стоите, проходите, я вас чаем напою.

– Спасибо, не нужно, – в один голос отказались подруги.

Но бабушка Анастасия, видно, не расслышала и поплелась на кухню. Девчонкам ничего не оставалось, как последовать за ней. Старушка водрузила на плиту красный в белый горошек эмалированный чайник и пошарила в хлебнице.

– Пригласила на чай, а хлеб несвежий, – расстроилась она. – Как же теперь быть-то?

– А давайте мы в магазин сходим, – предложила Катька. – Вам какого купить?

– Половинку черного и батон, – сказала старушка. – И молока еще в розовом пакете, кувшинчиком, оно долго не скисает. А крупа у меня еще есть. У нас тут, рядом с домом, киоск, в нем все продается.

Из толстой книжки бабушка Анастасия извлекла сотенную бумажку и, протянув ее Катьке, похвалилась:

– У меня к пенсии большая прибавка вышла. Человек вчера из собеса приходил, сказал, что мне тысячу рублей не доплатили. Честный какой, мог бы себе взять, я б и не узнала. Давно не хожу ни по каким собесам.

Выйдя из подъезда, Катька удивилась:

– Ничего не понимаю. А кто же из магазина продукты приносит? И с какой, интересно, Катей она меня спутала?

– Когда вернемся, ее обо всем расспросим.

Девочки вручили старушке пакет молока и хлеб, потом вынесли мусорное ведро – мусоропровода в пятиэтажке не было, когда сели за стол, Лешка вежливо спросила:

– А кто вам обычно покупает продукты?

Выяснилось, что старушка в квартире живет не одна, а со своей подругой-экономкой Екатериной Тимофеевной.

Лет сто назад Екатеринина бабка была в их семье горничной, затем ее сменила дочь – мать Екатерины. Но та, как это часто случалось, из прислуги превратилась в полноправного члена семьи, а уж Катерина и вовсе считалась чуть ли не родственницей.

Затем пути Анастасии и Катерины разошлись: обе вышли замуж, у обеих появились дети и внуки. В семье Анастасии случилась трагедия: ее дочь со своим мужем были заядлыми альпинистами, и однажды при очередном восхождении на какой-то горный пик их накрыла лавина. Анастасия осталась жить с внуком. Он окончил школу в Воронеже, потом поступил в МГУ, затем в аспирантуру, в Москве ему предложили работу. И Анастасия осталась одна.

А у Екатерины Тимофеевны дочь обзавелась новой семьей, и она осталась жить с внучкой. Внучка выросла, вышла замуж, стала хорошо зарабатывать и купила себе новую квартиру, а своей бабушке оставила старую.

И тогда две женщины, чтобы не страдать от одиночества, вновь решили объединиться. Анастасия переехала к Катерине в Северный микрорайон, а свое жилище на юго-западе стала сдавать квартирантам. И деньги лишние пенсионеркам не помешали, и жить стало веселее. Понятно, что хозяйство в доме вела Катерина.

– Она еще совсем молодая, ей только семьдесят, – поведала старушка.

– А где же сейчас ваша подруга? – спросила Катька.

– С правнуком сидит. Приболел он, а Юля свою работу оставить никак не может, очень она у нее важная, вот и позвала бабушку на помощь. Но Павлик уже поправляется, и Катерина вот-вот вернется. Потому-то я и решила, что это она, когда вы в дверь позвонили. Спасибо, что дождались, пока я дверь открою.

Бабушка Анастасия продиктовала Катьке свой номер телефона и добавила:

– А Симочке скажите, если сможет до меня добраться, то милости прошу, буду очень рада. Сама-то я до нее не доеду. Из дома давно не выхожу, влачу стариковское существование. Ночью плохо сплю, часто встаю, лишь днем, после обеда, дремлю пару часов. – Она взглянула на большие настенные часы. – Скоро супчику поем и прилягу.

Допив чай, Лешка осмотрела квартиру. Металлоискатель она с собой, вопреки Ромкиным наказам, не взяла, да и что здесь искать? Стена с выцветшим ковром, старая кровать – видно, бабушка Анастасия к ней привыкла и не захотела расстаться. У Екатерины Тимофеевны диван поновее. В кухне маленький допотопный холодильник. Телевизор, правда, новый, наверное, внучкин подарок. Впрочем, это ведь чужая квартира, и в ней никаких тайников быть не может, да и не стала бы старушка пускать чужих людей, если бы в квартире хранились какие-то ценности. То есть можно сказать, что задание своего брата Лешка выполнила честно.

Простившись с бабушкой Анастасией, девчонки вышли за дверь и заметили мужчину, который быстро бежал вверх по лестнице. Должно быть, разыскивает кого-то, отметила про себя Лешка и, выйдя из подъезда, с огромным облегчением сказала:

– Ну вот, еще одна гора с плеч! Как хорошо, что Анастасия жива-здорова. И, согласись, она хоть и доисторическая, но вполне разумная бабка. Думаю, им с нашей Серафимой будет о чем поговорить. И Ромка теперь от нас уж точно отстанет. Ясное же дело, что клада не существует.

Катька согласно кивнула и потянула подругу за Руку.

– Идем скорее на маршрутку. Мне нужно самое лучшее платье, потому что я хочу быть на том вечере самой красивой. Ты меня понимаешь?

– Еще как!

Лешка вдруг представила себе, что Артем приглашает ее на свой выпускной бал. Да она с ног собьется, чтобы подыскать себе что-нибудь такое, отчего Наташка Тихонова и остальные девчонки, увидев ее, попадают в обморок. А ведь если Артем не уедет осенью в свою Англию, а вернется в Ромкин класс, кто знает…

– Не сомневайся, ты будешь самой красивой, – с уверенностью сказала она Катьке. Потом ее мысли вновь вернулись к старушке, и она с досадой стукнула себя ладонью по лбу. – Какие же мы глупые! Надо было прямо из квартиры бабушки Анастасии позвонить Серафиме Ивановне, и бабульки бы уже общались между собой.

– Ну, не возвращаться же! Вон телефон-автомат, давай позвоним и сообщим Серафиме Ивановне радостную весть, – указала Катька на торец соседнего дома.

– Серафима Ивановна, ваша Анастасия жива и здорова, – торжественно объявила в трубку Лешка. – А живет она с Екатериной Тимофеевной. Вы ее знаете?

– Ну, еще бы не знать! Говорите, Анастасия меня помнит? – разволновалась Серафима Ивановна. – Тогда я прямо сейчас ей и позвоню. Спасибо вам, мои дорогие, вы столько для меня сделали.

Глава VI
Первая помощь

Катька с Лешкой отправились в «Россию», самый большой универмаг Воронежа. Они осмотрели все отделы, но, несмотря на большой выбор нарядов, ничего не подобрали. Похоже, Катька сама толком не знала, что ей надо. Пышные платья ее не привлекали, слишком узкие и обтягивающие – тоже.

– Нужно что-то такое, чтобы был полный отпад… – твердила она.

Они обошли еще несколько магазинов, но и в них ничего не высмотрели.

– Что ж мне делать? – с ужасом спросила Катька, словно с этим нарядом решался вопрос ее жизни и смерти. – Если бы Стае меня пригласил раньше, я бы заказала платье у хорошей портнихи. Но теперь уже поздно…

Они вернулись домой еле волоча ноги, и Катька снова полезла в свой гардероб, будто в нем мог отыскаться наряд, о котором она не знала. Увы, новых туалетов в шкафу не обнаружилось.

– Завтра пойдем на вещевой рынок, – побросав вещи обратно, решила она. – Может, там повезет?

А потом позвонил Ромка, и Лешка его вконец разочаровала, сказав, что в квартире бабушки Анастасии никаких кладов быть не может.

Ромка, впрочем, с этим уже смирился.

– Да я так, на всякий случай просил поискать. Мало ли что в жизни бывает.

На другой день подруги встали рано и отправились на стадион «Труд» – где располагался один из самых крупных в Воронеже вещевых рынков. Между рядами палаток было так тесно, что между ними с трудом могли разминуться два человека.

– Если бы ты знала, что здесь творится в выходные дни! – Катька целеустремленно направилась в гущу торговцев.

Лешке этого знать не хотелось. Она и так с трудом продиралась вслед за подругой между многочисленными рядами, вскоре устав смотреть по сторонам. Они прочесали «Труд» несколько раз, но ни нарядного платья, ни какого-нибудь оригинального костюма не нашли и здесь.

В общем, кроме завернутой в фольгу горячей курицы гриль, которая продавалась в киоске на выходе, они опять ничего не купили.

– Давай полежим, – предложила Катька, когда они, едва шевеля ногами, вернулись домой. – Снова тебе не везет с отдыхом. Поспи немного. А потом, если захочешь, в «Пролетку» сходим, там фильмец классный идет. Стаса позовем, пусть сделает перерывчик в своей учебе. А вот, кажется, и он.

Катька подбежала к зазвонившему телефону, но это оказался не Стае. Она услышала взволнованный голос Серафимы Ивановны.

– Катенька, это ты?

– Я. Что случилось, Серафима Ивановна?

– Никак не могу понять, почему Анастасия не подходит к телефону. Может быть, что-то со связью? У меня ведь не такой телефон, как у всех. Хотя вчера мы с ней по нему вволю наговорились.

– Мы сейчас проверим и перезвоним, – сказала Катька и, найдя телефон бабушки Анастасии, набрала номер. Сверившись с бумажкой, удивилась: – И правда никто не отвечает. А ведь она говорила, что из дома никогда не выходит.

Лешка тут же вскочила с дивана.

– Нужно к ней съездить. В таком возрасте, сама знаешь, всякое может быть. К примеру, недавно бабушка одной моей одноклассницы упала дома буквально на ровном месте и сломала себе шейку бедра. У старых людей кости хрупкие, моя мама говорит, что им надо кальций с витамином С пить, только не все старушки это понимают.

– Ну что ж, поехали, – вздохнула Катька.

Быстро собравшись, они сообщили о своем решении Серафиме Ивановне. За считанные секунды взлетели по крутой горе, именуемой улицей Пятницкого, на проспект Революции вскочили в подоспевшую маршрутку и уже через полчаса, оказались у знакомой пятиэтажки.

Дверь сорок шестой квартиры была закрыта, а замочная скважина – пуста. Лешка сунула в нее палец в надежде обнаружить кончик ключа, потом, прищурив один глаз, заглянула внутрь и принюхалась. Из квартиры пахло чем-то знакомым и неприятным. Но чем? И куда могла деться старушка?

Девочка подошла к квартире напротив и решительно нажала на кнопку звонка.

Дверь открыл мальчишка лет двенадцати и вопросительно уставился на незнакомку.

– Мы не можем попасть вон в ту квартиру. – Лешка махнула рукой. – Анастасия Мариановна сказала, что никуда из дома не выходит, а сама почему-то не открывает. Ты случайно ее не видел?

Мальчишка равнодушно взглянул на соседнюю дверь.

– Не-а.

– Денис, кто там?

Показалась женщина в зеленом халате с мокрыми волосами и феном в руке.

– Они к тем бабкам, – ответил Денис и ретировался.

– Нам никто не открывает, – снова объяснила Лешка. – И мы не знаем, как нам быть. Могла Анастасия Мариановна куда-нибудь отойти, как вы считаете?

Женщина задумалась.

– Вряд ли. Ой, а у нас где-то их ключ был, сейчас поищу. Это ж Тимофеевны квартира, а внучка ее, Юля, как-то раз весь комплект потеряла, и от работы, и от дома, а потом, когда новый замок вставила, один ключ принесла, сказала, пусть, теть Люсь, у вас теперь лежит, а то в один прекрасный день придется дверь взламывать. Дверь-то у них, сами видите, железная, не всякий вор одолеет.

Отложив фен в сторону, женщина принялась рыться в верхнем ящике шкафчика. Наконец, к Лешкиному облегчению, она воскликнула:

– Нашла!

Соседка пересекла лестничную площадку, вставила ключ в замочную скважину, легко его повернула. Запах, который учуяла Лешка, многократно усилился, и вот теперь-то она его узнала.

Как-то раз Ромка решил сварить себе кофе. Он поставил на газовую плиту джезву, а сам засел за компьютер и забыл обо всем на свете. Кофейная гуща залила конфорку и погасила огонь, а Ромка ничего не почувствовал, так как газ заполнял комнату постепенно и он успел принюхаться к его запаху. И неизвестно, чем бы все обернулось, если бы на кухне не была приоткрыта форточка, а Лешка не вернулась бы с Диком со свежего воздуха и не перекрыла газ.

Вот и теперь она первым делом кинулась на кухню. Так и есть. Все краны газовой плиты были полностью открыты, все четыре конфорки зловеще шипели, испуская газ и отравляя воздух, а форточка, несмотря на теплый день, была плотно закупорена.

Лешка закашлялась, голова у нее закружилась, видимо, концентрация газа на кухне была очень сильной.

– Только не прикасайтесь к выключателям! – быстро перекрыв трубу, крикнула девочка и распахнула настежь окна. А потом, оставив открытой наружную дверь, велела Катьке сбегать вниз и распахнуть двери подъезда, чтобы сквозняк как можно скорее выветрил ядовитый смог.

А потом со страхом заглянула в комнату. Около бабушки Анастасии суетилась соседка Людмила.

– Пульс то ли бьется, то ли нет, не могу разобрать, – растерянно сказала женщина, щупая запястье на старушечьей руке.

– Чего ж вы ждете! Вызывайте скорее «Скорую»! – закричала Лешка и стала вспоминать, чему их учили в школе на уроках ОБЖ. «При отравлении газом следует делать искусственное дыхание. Но в первую очередь пострадавшего необходимо вынести на свежий воздух»…

Она схватила одеяло и постелила его на грязной кафельной плитке лестничной клетки. Затем, взяв старушку под мышки и за ноги, вдвоем с Катькой они вытащили ее из квартиры. Бабушка Анастасия была легонькой как пушинка – ив самом деле божий одуванчик.

Лешка попыталась нащупать пульс, но не смогла, сухая морщинистая рука безжизненно упала на пол. Лешке стало страшно. Неужели старушка умрет вот здесь, на их глазах? Тогда она всю жизнь будет чувствовать себя виноватой.

Теоретически-то Лешка знала, как делается искусственное дыхание, но практики у нее никогда не было. Крепко зажмурив глаза и набрав полную грудь воздуха, она выдохнула его в рот бабушке Анастасии, а потом резко, несколько раз нажала ей на грудь. Воздух вышел обратно. Лешка снова проделала ту же процедуру, потом еще раз, и старушка еле слышно, хрипло задышала.

– Отравление газом, приезжайте скорее! – кричала тем временем в трубку Люда.

«Скорая помощь» прибыла неожиданно быстро. Как потом выяснилось, ее вызывали в соседний дом к какому-то гипертонику.

Соседка рассказала врачу о том, что случилось, и указала на Лешку с Катькой.

– Если бы не эти девочки, никто из соседей не спохватился бы. Не подоспей они вовремя, старушка бы умерла.

– Молодцы! – похвалил подруг врач. – Меры приняли оперативно. А то б не только бабульке конец пришел, полдома могло на воздух взлететь.

От этих слов соседке стало дурно.

– Боже мой! – ужаснулась она.

– Старушка одна живет? – спросила медсестра.

– Нет, со своей подругой, только ее сейчас дома нет, – ответила Катька.

– Опасно ее одну оставлять, – сказал врач. – Неужели у нее нет других родственников?

– Кажется, в Воронеже нет.

Бабушке Анастасии сделали укол, положили на носилки и понесли к машине. Тетя Люда, наспех переодевшись, побежала за ними.

– Съезжу узнать, куда ее поместят. Соседи все же. Не забудь все закрыть и взять обратно наш ключ.

Последние слова относились к сыну. Денис с любопытством взирал на происходящее, не принимая в нем никакого участия.

– Мы вам позвоним! – крикнула вслед Людмиле Лешка и понесла назад грязное одеяло. Она не стала накрывать им кровать, а положила рядом.

Комната показалась ей брошенной и какой-то пустой, словно, оставшись без хозяйки, лишилась своей души. Лешка взяла с тумбочки очки в простенькой оправе, лежащие поверх открытой книги, подняла с пола тапочки.

– Эти вещи надо отвезти ей в больницу. Подождем немного, пока здесь все окончательно не проветрится, а потом все закроем, – сказала она.

Проверив еще раз на кухне газовые краны, Катька недоуменно сморщила нос:

– Не понимаю, что имел в виду врач, говоря, что ее опасно одну оставлять. И почему про родственников спрашивал?

– Чего ж тут непонятного-то? – хмыкнул мальчишка. – Старая женщина, он хотел сказать, что она могла пойти на кухню, открыть краны и о них забыть.

Лешка замотала головой:

– У нее память хорошая. Она нашу общую знакомую Серафиму Ивановну сразу вспомнила. Вон и книги |до сих пор читает, – указала она на тумбочку. – Сразу видно, что интеллигентная, а люди с развитым интеллектом до глубокой старости сохраняют память и способность логически мыслить. Мне об этом мой друг Венечка рассказывал, а он у нас все знает. Кстати, она вчера говорила, что после обеда любит поспать. Смотрите, кастрюлька вымыта, значит, она поела, все вымыла и легла. Интересно, а кто ей фрукты принес? Вчера я их здесь не видела.

На столе в белой эмалированной миске лежали четыре оранжевых апельсина и три киви.

– Значит, кто-то к ней приходил, – сказала Катька.

– Ясное дело.

Лешка пошла к выходу и вдруг резко остановилась.

– Ой, вспомнила! Когда мы к ней вчера пришли, я не смогла в замочную скважину заглянуть, потому что в ней был ключ. А в этот раз его не было.

– И что? – снова хмыкнул Денис. Лешкины рассуждения были ему неинтересны, к тому же мальчишка куда-то спешил.

– То, что кто-то закрыл дверь снаружи и ушел. Так и есть.

Лешка указала пальцем на маленький крючок возле двери, на котором одиноко болтался ключ.

– Все это очень странно. Денис, ты случайно не заметил ничего подозрительного?

– Я что, следить за ней нанимался?

Мальчишка, в отличие от ее Ромки, явно не метил в сыщики. Он повернулся, чтобы уйти, но Лешка его остановила. Она закрыла дверь и протянула Денису ключ. Тот, что висел на гвоздике, оставила себе:

– Оставь свой телефон. Мы позвоним твоей маме, чтобы разузнать, в какую больницу положили бабушку Анастасию.

Денис продиктовал номер и умчался прочь.

– Если б кто-нибудь включил свет, произошел бы жуткий взрыв. На это, наверное, и рассчитывал тот, кто пустил газ, – пряча ключ в рюкзачок, прошептала Лешка.

Катька сморщила нос:

– Я так не думаю. Зачем кому-то травить и взрывать старую бабку? Если даже предположить на секундочку, что Ромка прав и у нее хранились какие-то драгоценности, то они взлетели бы на воздух вместе с домом и уж точно никому бы не достались. Может быть, она все-таки сама не доглядела?

– Когда приедем к ней в больницу, постараемся это выяснить.

– Сегодня она вряд ли нам о чем-нибудь сможет рассказать.

– Ну, значит, завтра.