Текст книги "Безмолвный пациент Клинической Больницы (СИ)"

Автор книги: Наталина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 38

– Почему так вышло?

– Потому-что по – другому и быть не могло. Брат всегда был особенным, с самого детства.

Я отметил привычку Майкла во время разговора крутить на пальце обручальное кольцо.

– Бренд повсюду таскал с собой фотоаппарат, – продолжал он, – и постоянно что-то на нём щелкал. Отец прозвал его безумцем. Оказалось, в Бренде действительно была божья маленькая искра. Вы видели его работы?

Я тактично улыбнулся. Я не планировал переводить разговор на Бренда и его талант как фотографа. Вместо этого аккуратно завёл речь об Элисон.

– Вы хорошо её знали, ведь верно?

– Элисон? С чего бы?

При только одном лишь упоминании её имени Майкл переменился. Его дружеский тон неожиданно исчез, голос зазвучал холодно и отчужденно.

– Нет знаю, смогу ли я вам помочь. Не я представлял Элисон в суде. Если нужны детали самого процесса, готов связать вас с моим коллегой Павлом Дордине.

– Спасибо, но я пришёл сюда совсем за другим.

– За другим? – Во взгляде Майкла загорелось любопытство. – Вряд-ли психотерапевты часто беседуют с адвокатами своих пациентов.

– Если пациент в состоянии говорить сам, то нет.

Некоторое время он переваривал услышанное, затем с сомнением произнёс:

– Ну понятно. Я действительно не представляю, чем могу вам помочь…

– У меня к вам есть пара вопросов.

– Хорошо. Вы можете спросить меня то, что вас интересует.

Глава 39

– Помню, я прочёл в газетах, что за день до убийства вы видели Бренда с Элисон…

– Да, в тот день мы вместе обедали.

– На ваш взгляд, у них всё было в порядке отношений?

Глаза моего собеседника неожиданно потухли. Видимо, подобный вопрос ему задавали тысячу раз. Он ответил не задумываясь:

– Я не заметил ничего такого необычного.

– А как насчёт Элисон?

– Она вела себя нормально. – Майкл пожал плечами. – Ну, может, она слегка волновалась хотя…

– Хотя?

– Нет, уже ничего.

Я чувствовал: ему есть что мне сказать. И молча ждал ответа. После небольшой паузы Майкл продолжил:

– Хорошо ли вы были осведомлены об отношениях Элисон и Бренда?

– Весьма поверхностно. Я черпал информацию из газет.

– И что вы там прочли?

– Что брак Элисон и Бренда был счастливым.

– Счастливый брак? – Майкл холодно улыбнулся. – Ещё бы! Бренд из кожи вон лез, лишь бы только угодить Элисон.

– Понятно. – Я кивнул.

Но на самом деле я ничего не понимал. Пока не улавливал, куда клонит Майкл. Заметив моё озадаченное лицо, он произнёс:

– Я не собираюсь обсуждать сплетни. Если вам нужны подробности, обращайтесь к Жан – Флайеру.

– А кто такой Жан – Флайер?

– Жан – Флайер Мэйн. Галерист Элисон. Они сто лет знакомы, лучшие друзья по жизни. Скажу честно, он мне никогда не нравился.

– Я никогда не охочусь за сплетнями, – заверил я, решив в ближайшее время пообщаться с Жан – Флайером. – Мне интересно ваше мнение. Могу ли я спросить без обвинений?

– По – моему, вы это и так уже сделали.

– Вам когда-нибудь нравилась Элисон?

Лицо Майкла застыло, превратившись в бесстрастную маску.

– Конечно, она мне нравилась – ответил он.

Я в это не поверил.

– В этой напряжённой ситуации вы выступаете в двух ипостасях: адвокат, лицо весьма формальное, и брат, очень близкий родственник. Так вот, я пришёл к вам как к своему брату.

В кабинете повисла глубокая тишина. Я подумал, что Майкл сейчас меня выгонит. И правда, он собирался уже что-то сказать, но резко передумал. Потом он резко встал из-за стола и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В комнату ворвался ледяной воздух. Майкл сделал несколько глубоких вдохов, словно задыхался в помещении.

Наконец он заговорил сдавленным, едва слышным голосом:

– По правде говоря… Я её ненавидел… Просто терпеть не мог.

Я промолчал, давая Майклы возможность выговориться. И он медленно продолжил, глядя в окно:

Глава 40

Бренд был мне не просто братом, а лучшим другом. Добрейшей души человек. Он был слишком добрый. А потом его талант, отзывчивость, жизнелюбие – всё исчезло из-за этой стервы. Она отравила жизнь Бренду и даже мне. Слава богу, родители не дожили до такого времени… – Из-за нахлынувших эмоций голос Майкла сорвался.

– Представляю, как сложно вам далась организация защиты Элисон в суде, – сочувственно произнес я, физически ощущая его внутреннюю боль.

Майкл закрыл окно и вернулся за стол. Он снова владел собой, скрывшись за личной беспристрастного юриста. Нейтрального, уравновешенного, сдержанного.

– Бренд хотел бы этого. Он всегда добивался для Элисон самого лучшего. И любил свою жену до безумия. Она же просто была безумной сама по себе.

Глава 41

Вы считаете, Элисон психически больным человеком?

– Вы специалист, вот и скажите.

– А каким является ваше мнение?

– Я знаю только то, что видел сам своими глазами.

– И что же вы видели?

– У Элисон резкие перепады настроения. Случаются редкие приступы ярости. Жажда насилия. Элисон ломала вещи, периодически всё крушила в больничной палате. Бренд признался, что Элисон несколько раз угрожала его убить. Мне бы нужно прислушаться, принять меры после первой же её неудавшейся попытки самоубийства… Почему же я тогда не вмешался? Почему не настоял, на том что Элисон Бэроонс нужна медицинская помощь? Увы, но к сожалению я ничего не предпринял. Бренд всячески её защищал, а я как настоящий идиот, позволял ему это…

Майкл тяжко вздохнул и кинул взгляд на часы, намекая на то, что пора закончить разговор. Однако я не поддался и продолжал безучастно смотреть на него.

– Элисон пыталась покончить с собой? Что вы имеете в виду? Когда? После убийства супруга?

– Нет. – Майкл отрицательно покачал головой. – Случилось это несколькими годами ранее. А вы что не знали? Я думал, вы уже давно в курсе.

– Когда это произошло?

– После смерти её отца. Вроде она напилась таблеток или чего-то в этом роде… Сейчас я уже не припомню. У неё случился нервный срыв.

Я хотел расспросить Майкла поподробнее, но тут открылась дверь, и на пороге кабинета возникла секретарша в чёрной мини-юбке.

– Дорогой, – простуженным голосом проговорила она, – нам уже пора. Мы опаздываем.

– Уже иду, дорогая, уже иду, – ответил ей Майкл.

Дверь закрылась. Бэроонс поднялся из-за стола, разведя руки в извиняющемся жесте.

– Мы сегодня идём в театр, – подробно пояснил он. Видимо, на моём лице отразилось изумление, потому что он громко засмеялся и добавил: – В прошлом году мы с Татьяной поженились.

– Вот оно значит как.

– Гибель брата очень сблизила нас. В одиночку я не справился бы сам.

На столе зазвонил телефон, и Майкл потянулся к телефонной трубке.

– Огромное спасибо за вашу помощь. – Я кивнул и быстро вышел из кабинета.

В светлой приёмной я повнимательнее пригляделся к Татьяне: миниатюрная рыжеволосая с симпатичной внешностью. Она снова высморкалась, и на её мальчике сверкнуло кольцо с огромным бриллиантом.

К моему удивлению, она торопливо подошла ко мне и тихо проговорила:

– Если хотите побольше выяснить об Элисон, обязательно поговорите с её двоюродным братом Польским. Он лучше других знает свою кузину.

– Я пытался связаться с её тётей, Лидией Роузли. Но та даже ни под каким любым предлогом не желала общаться.

– Лидия вам тут ничем не поможет. Поезжайте в Калифорнию и встретьтесь с Польским. Спросите у него про Элисон, и про ночь после аварии, и…

Дверь кабинета распахнулась, и Татьяна умолкла: в приёмной появился Майкл. С широкой улыбкой, на лице она поспешила к супругу.

– Ты готов, дорогой?

Странно, в её голосе слышалось плохо скрываемое волнение. Татьяна боялась Майкла! Но почему по каким причинам?

Глава 42

Меня возмутило, что у нас в доме хранились оружие. Вчера вечером мы снова из-за этого поругались. По крайней мере, тогда мне казалось именно так. Сегодня я уже не очень в этом уверена. Бренд сказал, что ссору начала первой я. Наверное, он был прав. Мне всегда тяжело видеть его таким расстроенным, и эти несчастные глаза, как у побитой собаки… Всегда ненавижу причинять Бренду боль, но иногда ловлю себя на мысли, что дико хотела сама. И сама не знала почему.

По словам Бренда, вечера вечером я пришла домой в ужасно-плохом настроении. Поднялась вверх по лестнице и начала орать на него. Если честно, то до конца не помню, что произошло. Я только недавно вернулась из парка. Но о самой прогулки почти ничего сказать не могла. Большую часть времени я витала в облаках, думала о картине с Иисусом и о работе вообще. Помню, на обратном пути я прошла мимо одного дома. Во дворе двое мальчишек играли с поливальным шлангом. Совсем крохи: лет шести-семи, но не больше. Старший поливал младшего, а струя воды искрилась на солнце яркой радугой. Идеальной радугой. Маленький мальчик со звонким смехом протягивал к воде ручонки. Я пошла дальше, чувствуя, как по моим щекам текут слёзы.

Я напрочь отмахнулась от этой мысли и тогда, но думаю об этом сейчас, вижу, насколько очевидно. Я не хотела признаться себе, что огромный кусок моей жизни напрочь отсутствует. Я всегда говорила, что не хочу детей. Притворялась, будто мне не до них – ведь я целиком посвятила себя искусству. А это было неправда. Просто предлог. На самом деле я жутко боюсь становиться матерью. Я не доверяю себе. Не тогда, когда в моих венах течёт кровь моей матери. Вот что творилось в моей голове (сознательно или бессознательно), когда я вчера вернулась домой.

В одном Бренд был точно прав – я пришла в ужасно-плохом настроении, но ничего не произошло бы, если б в такой момент, я не застала его за чисткой винтовки. Как же меня огорчает, что Бренд держит в дома оружие! И что он никак не избавиться от этой винтовки, потому что я столько раз просила его об этом. Бренд всегда повторяет одно и тоже: это старая отцовская винтовка с фермы, которую тот подарил ему на семнадцатилетие. Семейная реликвия, и так далее, и тому подобное. Я не верю. Скорее всего, Бренд не хотел расставаться с винтовкой по какой-то другой причине. Я ему так и заявила. А он мне возразил, что не видит ничего предосудительного в желании быть в безопасности – защитить свой дом и свою жену. Мало ли, вдруг к нам полезут воры?

– Тогда мы позвоним в полицию! И не станем, черт возьми, сносить ворам головы!

Тогда я повысила голос, Бренд ответил ещё громче, и, прежде чем я успела заметить это, мы уже орали друг на друга. Наверное, я немного потеряла над собой контроль. Но ведь я всего – лишь реагировала на Бренда. На самом деле в нём сидит агрессия; это та его часть, которую я редко вижу. И когда эта черта прорывается, я очень пугаюсь. В такие моменты мне кажется, что я вижу перед собой совершенно незнакомого мне человека. И это по – настоящему страшно.

После ссоры мы с друг другом не разговаривали и отправились спать в полном молчании. Сегодня утром мы занялись любовью, и ссора была окончательно забыта. По – моему, все наши проблемы решаются только в постели. Наверное, так проще – лёжа голышом в полубреде под общей простыней, тихо шепнуть от всего сердца: «Прости». Всё тщательно продуманные аргументы и глупые разногласия отбрасываются вместе с одеждой, которая бесформенной кучей лежит на полу.

– Видимо, стоит взять за правило решать все споры в постели, – ласково пробормотал Бренд, целуя меня нежно в губы. – Люблю тебя. Я избавлюсь от винтовки, я тебе обещаю.

– Да бог с ней. Всё в порядке. Честно, – ответила я.

Бренд снова поцеловал меня и притянул к себе. Мы повернулись, и я оказалась на нём. Обняв Бренда, прикрыла глаза и с упоением вытянулась на этой скале, созданной ровно под черты моего тела. В душе наконец-то настал умиротворение и внутренний покой.

Глава 43

Я нахожусь в том же итальянском кафе. Теперь я часто сюда прихожу. Не могу долгое время находиться дома. Когда вокруг люди, пусть даже зевающая официантка, я чувствую хоть какую-то связь с внешним миром, чувствую себя человеком. В одиночестве меня накрывает дикий страх того, что я перестану в скором времени существовать. Я просто исчезну с лица земного шара. Иногда я даже хочу этого. Например, сегодня вечером. Дело в том, что Бренд пригласил на ужин старшего брата. Он огорошил меня этим известием сегодня утром.

– Мы с Майклом уже лет сто не виделись, – сообщил Бренд. – Чуть ли не с новоселья Джозефа. Я пожарю на мангале мясо. – Он подозрительно посмотрел на меня. – Ты ведь не будешь против?

– А почему я должна быть против?

– Бренд ты совсем не умеешь врать! – Бренд расхохотался. – У тебя всё на лице написано!

– И я и ты там прочёл?

– Майкл тебе не нравится. И никогда не нравился.

– Ничего подобного! – стала оправдываться я, чувствуя, как лицо моё заливает краска. Пожала плечами и отвела взгляд в сторону. – Я хорошо отношусь к Майклу. И буду с ним крайне вежлива. Кстати, когда ты сможешь позировать для моей картины? А то я её никак закончить не могу.

– Давай на выходных, – с улыбкой предложил Бренд. – И ещё: пожалуйста, не показывай картину Майклу, ладно? Если он увидит меня в образе Иисуса, то станет потом припоминать мне это всю оставшуюся жизнь.

– Нет не переживай, Майкл ничего не узнает, – пообещала я. – Картина ещё не готова.

«Даже если б и была готова, я никогда не впущу этого типа в мою мастерскую», – мысленно добавила я.

Боюсь идти домой. Мечтаю остаться здесь, в прохладном кондиционированном помещении, и прятаться до тех пор, пока не уйдёт Майкл. Но нет, официантка нетерпеливо делает мне всяческие намёки: покашливает и смотрит на часы. Скоро кафе закроют. И тогда, чтобы не бродить всю ночь по улицам, как маньяк, придётся идти домой и принять неизбежное – вечер в обществе Майкла.

Глава 44

Я снова в кафе. Мой любимый столик оказался занят, и официантка посмотрела на меня с сочувствием. Хочется верить, что её взгляд означал именно это – солидарность. Впрочем, кто знает… Я уселась за другой столик, лицом к стене, не к выходу, как я привыкла, и прямо под кондиционер. Здесь мало света; темно и холодно – как раз по – моему нынешнему настроению.

Вчерашний вечер прошёл отвратительно. Хуже, чем я могла ожидать. Во – первых, я не узнала Майкла: первый раз в своей жизни он предстал передо – мной не в деловом костюме. В шортах Майкл смотрелся довольно комично. Он был весь потный прогулки от станции, его лысина была красной и блестела, и под мышками расползались два пятна. Он старался не смотреть в мои глаза. Или это я так избегала встречаться взглядами?

Майкл долго блуждал по комнатам, говорил, что тут всё очень изменилось, и ещё очень сильно жаловался, что мы его черт знает сколько времени не звали в гости. Якобы он уже отчаялся ждать приглашения. Бренд без конца извинялся, объяснял, что мы были очень заняты по работе – он на съёмках, а я перед открытием выставки – и поэтому никого не приглашали. Бренд улыбался, но я чувствовала, что он раздражен поведением старшего брата.

Первое время я держалась молодцом. Как выяснилось, ждала подходящего момента. И вскоре он настал. Майкл с Брендом вышли в сад и стали готовить мясо. А я сомневалась, что Майкл под любым предлогом явится ко мне. И я нисколько ни ошибалась. Минут через пять в доме послышалась его тяжёлая поступь. Он ходит совсем не так, как Бренд, – у мужа шаги тише, как у кота, он ходит по дому совершенно бесшумно.

– Элисон, – раздался за моей спиной голос.

В тот момент я резала помидоры, и у меня сильно дрожали руки. Я отложила нож и повернулась лицом к Майклу.

– Я за добавкой, – ухмыльнулся он, приподнял руку с пустой бутылкой из-под пива и по-прежнему глядя куда-то в сторону.

Я молча кивнула. Майкл открыл холодильник и, взяв оттуда новую бутылку, стал озираться в поисках открывали. Я ещё одним кивком указала на столешницу, где она лежала. Он явно что-то хотел сказать, пока открывал банку пива, но я его опередила:

– Имей в виду, я собираюсь рассказать Бренду о том, что произошло.

Улыбка слетела с лица Майкла. И тут он наконец обратил на меня свой змеиный взгляд.

– В смысле?

– Я расскажу Бренду обо всём, что случилось у Джозефа, – твёрдо и уверенно заявила я.

Глава 45

Понятия не имею, о чём идёт речь.

– Понятия не имеешь?

– Да я половину происходящего не помню. Немного перебрал с выпивкой.

– Да это враньё.

– Вот тебе честное слово.

– То есть ты не помнишь, что пытался меня поцеловать? А потом и облапать?

– Элисон, не надо.

– Что не надо? Делать из мухи слона? Между прочим, ты набросился на меня!

Я чувствовала, что закипаю. Усилием воли подавила свой гнев и заставила себя не кричать. Я быстро глянула в окно. Бренд жарил мясо в дальнем конце сада. Потоки горячего воздуха, поднимающиеся от раскаленного мангала, словно размыли его черты, превратив в согнувшуюся фигуру.

– Бренд равняется на тебя. Как же, ты его старший братец!.. Представляю, какой будет для него удар, когда я всё ему расскажу.

– Вот и не нужно ничего говорить. Тут не о чем рассказывать.

– Бренд должен знать правду. Я хочу, чтобы он увидел истинное лицо своего брата. Ты…

Не успела я договорить, как Майкл схватил меня за руку и с силой притянул к себе. Я потеряла равновесие и врезалась в него. Он занёс кулак – и я испугалась, что он сейчас меня ударит. Но вместо этого Майкл жарко зашептал: «Я люблю тебя. Люблю слишишь. Люблю…»

Я даже не успела ничего сделать. Майкл порывисто прижался ртом к моим губам. Я пыталась вывернуться, но он меня не отпускал. Тогда я со всей силой стиснула губы, но он грубо просунул язык в мой рот. И тогда я инстинктивно со всей силы укусила его. Майкл заорал и оттолкнул меня от себя. Его рот постепенно наполнялся кровью.

– Ах ты чёртова сучка! – прошепелявил он, скалясь алыми зубами; в его глазах полыхала ярость раненого зверя.

Неужели они и вправду братья? У Майкла нет ни одного из прекрасных качеств Бренда: ни порядочности, ни доброты. Он вызывал у меня отвращение, о чём я ему и сказала.

– Не вздумай ничего докладывать Бренду. Иначе сильно об этом пожалеешь! – пригрозил Майкл, выходя из кухни.

Я стояла молча. На языке ощущался вкус его крови. Я открыла кран и полоскала рот до тех пор, пока этот вкус не пропал, и только потом вышла в сад.

За обедом я периодически ловила на себе его жадный взгляд. Заметив, что я всё вижу, Майкл тут же отводил глаза. Я не смогла проглотить ни кусочка. При одной лишь только мысли о еде к горлу подступала тошнота. Во рту по-прежнему ощущался привкус его крови.

Я не знаю, что мне делать. Врать Бренду мне совсем не хотелось. Скрывать то, что случилось, – тоже. Но если я расскажу обо всём Бренду, он навсегда отвернется от Майкла. Сообразил, насколько ошибался в собственном старшем брате, Бренду будет совершенно раздавлен. Он полностью доверяет Майклу. Чуть ли не обожествляет его. А зря.

Никогда в жизни не поверю, что Майкл сгорает от любви ко мне. Он ненавидит Бренда и страшно ему завидует. А потому мечтает отобрать всё, что у того есть, включая и меня. Но вчера я смогла за себя постоять, и теперь Майкл наконец-то от меня отстанет. Очень хочется мне на это надеяться. Хотя-бы на какое-то время. Поэтому я решила пока ничего не рассказывать Бренду. Впрочем, он прекрасно читает моё лицо. Или это я просто не умею притворяться.

Вчера, когда мы ложились спать, Бренд сказал, что я весь вечер была какая-то странная

– Наверное, всё потому что я устала.

– Нет, дело даже не в усталости. Ты всё время молчала. Неужели так сложно сделать над собой хотя-бы маленькое усилие? Мы с Майклом почти не видимся. За что ты его так невзлюбила?

– Я нормально к нему отношусь. Майкл тут вовсе ни при чём, всё время лезли в голову мысли о работе. Не успеваю к открытию выставки, вот поэтому и волнуюсь, – как можно увереннопроизнесла я.

Бренд недоверчиво на меня посмотрел, однако спорить со мной не стал. Я получила временную передышку – до тех пор, пока к нам снова не пожалует Майкл. Хотя интуиция мне подсказывает, что это случиться нескоро.

Ну вот, я написала о том, что произошло, – и словно камень с души свалился. Теперь, когда я зафиксировала свою историю на бумаге, мне стало спокойнее. В крайней случае я смогу использовать дневник в качестве доказательства. Если подобная необходимость когда-либо возникает.

Глава 46

Сегодня мой день рождения. Мне исполнилось тридцать четыре. Ощущения так и остались непривычными для меня: никогда не думала, что однажды я превращусь в тридатичетырехлетнюю женщину. Для меня этот возраст оставался за гранью моего воображения. Я уже давно пережила собственную мать. У меня возникло странное чувство. Теперь я старше, чем она сама. Ей исполнилось тридцать три, и всё. Сейчас мне больше, чем было ей тогда, и это ещё не конец. Я буду становиться старше и старше. А мамы уже никогда не будет рядом со мной.

Утром Бренд разбудил меня нежным поцелуем и вручил мне огромный букет из тридатичетырёх алых роз. Fantasties! Бренд случайно укололся шипом, и на подушечке его пальца выступила алая капелька крови. Она была совершенно другой.

Бренд устроил для меня пикник. Солнце только едва-ли поднялось над горизонтом, и воздух ещё сохранял остатки ночной свежести и прохлады. От пруда веяло прохладной, повсюду царил чудесный аромат скошенный травы. Мы лежали на берегу под плакучей ивой на привезенном из Австралии пуховом одеяле. Ивовые ветви укрыли нас зелёным шатром. Сквозь листву робко пробивались лучи раннего утреннего солнца. Мы пили шампанское, закусывали маленькими сладкими помидорами и кусочками копчёного лосося с хлебом. Где-то в глубине леса сознания закрадывалось необычным чувством, словно всё это уже когда-то было. Навязчивые воспоминания. Я никак не могла понять откуда взялись воспоминания из прошлого: то ли мне вспомнилось это из какой-то сказки или в детстве мама мне рассказала истории для детей, про волшебные деревья, которые служили порталами в другие миры, то ли что-то на вроде нечто не покидает меня.

И вдруг перед мысленным взором вспыхнула яркая картинка: я, ещё совсем маленькая, прячусь под ветвями плакучей ивы в нашем саду в Португалии. Я просиживала там часами. Может, быть я вовсе и не была счастливым ребёнком, но, тогда, забираясь под иву, я чувствовала себя также удивительно спокойно, и мне было хорошо словно попала в рай мну было хорошо, как сейчас, когда мы лежали там с мужем. Казалось, в тот момент прошлое и настоящее существовали одновременно – в одном совершенном мгновении. Больше всего на свете я хотела, чтобы это мгновение длилось целую вечность. Бренд задремал, и я сделала его, набросок спящего, пытаясь передать игру солнечных бликов на любимом лице. Теперь глаза мужа получились гораздо лучше, чем в жизни. Было легче, потому что они были закрытыми. По крайней мере, мне удалось верно передать форму век. Бренд напоминал мне маленького мальчика, который спал, свернувшись калачиком: изо рта вырвалось лёгкое дыхание, на губах остались крошки хлеба.

Позже мы вернулись домой и любили друг друга. Бренд обнял меня и произнёс загадочную фразу:

– Элисон, дорогая, послушай. Я хочу обсудить с тобой одну вещь.

Услышав подобное вступление, я разволновалась.

– Продолжай, – Я уже приготовилась к самому худшему.

– Давай заведём ребёнка, – произнёс Бренд.

От изумления я не сразу нашла, чтобы что-то ответить.

– Бренд, но… Ты же сам говорил, что никаких детей…

– Элисон забудь об этом. Я передумал. Нам нужен ребёнок. Ну что ты скажешь? – В глазах Бренда читалось затаённая надежда. Он ждал от меня ответа.

– Да! Да! Да! Конечно, же да! – с восторгом воскликнула я.

Глаза защипало от поступивших слез. Мы крепко обняли друг друга, смеясь и плача одновременно.

Сейчас Бренд спит. А я потихоньку выбралась из кровати и записываю всё это в мой дневник. Хочу запомнить сегодняшний день раз и навсегда. Каждую его секунду. Меня переполняет радость. И надежда.