Текст книги "Запретные страсти"

Автор книги: Натали Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Уже очнувшись, девушка на миг спрятала лицо в ладонях, потом подняла голову и отчетливо, чтобы услышал каждый, произнесла:

– Прошу прощения. Это вышло случайно. Надеюсь, осколки никого не задели?

Присев над разбитой вазой, принялась собирать осколки и жалко слипшиеся цветы, а голову приходилось опускать все ниже, чтобы никто не увидел слез. Особенно этот ублюдок за спиной...

«Всего лишил меня, всего! Джастина лишил...» – хотелось взвыть в голос, и швырнуть мокрые осколки Рону в лицо. Может быть, если б здесь не было посторонних, она так и сделала бы... Нет, вряд ли.

– Простите меня, Николь, – раздался тихий голос Рона. – Меньше всего на свете я хотел обидеть вас... Простите. Если сможете.

– Не смогу, – прошептала девушка, уже зная, что мужчина не услышит: колокольчик над дверью звякнул, сообщив, что этот покупатель уже покинул магазин.

13

Майка не пришлось уговаривать сходить в гости к девочке, живущей в Замке на горе. Все новое влекло его к себе с такой силой, что Кэтрин это даже пугало.

Одно дело, когда он с головой зарывается в детские энциклопедии, которыми снабдила его Николь, хотя для ребенка его возраста и это довольно странно. Но совсем другое – новые знакомства, к которым Майк тянулся ничуть не меньше, чем к знаниям. Кто знает, какие люди встретятся на его пути, что предложат ему... Кэтрин боялась, что ради нового приятеля Майк может пойти на любую, и, возможно, непоправимую глупость...

Однако познакомить его с Норой ей самой не терпелось, ведь эта девочка при всех своих странностях была незаурядной личностью. А Кэтрин была уверена, что необычные люди, повстречавшиеся нам в жизни, так или иначе формируют и нас самих. Что-то остается в душе от каждой такой встречи, и делает тебя самого чуточку интересней.

«А эти ее видения, они ведь не заразны», – легко уговорила себя Кэт.

В то утро, когда шофер Рона Коллиза молчаливый чернокожий Уилл как обычно заехал за ней, Майк первым прыгнул на заднее сиденье машины чуть ли не с разбега. И мрачный Уилл вдруг, обернувшись к нему, улыбнулся во весь рот:

– А вы, мистер, кем будете?

– Я буду доктором, – не совсем поняв вопрос, объявил Майк. – Таким доктором для животных, знаете? Он называется – ветеринар.

В то утро его посетила очередная фантазия на счет своего будущего.

– Ветеринаров я знаю, – вполне серьезно заверил Уилл. – У меня три кошки дома. Пришлось стерилизовать их, чтобы котят не рожали каждый месяц.

Решив, что не стоит развивать эту тему, Кэтрин погладила вечно встрепанные волосы сына:

– Майк, познакомься с мистером Уиллом Вашингтоном. Сегодня тебе предстоит много знакомств. Только запоминай!

Уилл подмигнул мальчику:

– Едешь знакомиться с маленькой мисс Норой? Учти, парень, она – красавица. Как бы тебе голову не потерять.

– Ему только шесть, – сдержанно заметила Кэтрин. – Я думаю, об этом еще рано говорить.

– А в школе одна девочка меня поцеловала! – с гордостью сообщил паренек.

– Вот как? Ну что ж, я ведь тоже тебя целую. И Николь.

Мальчик хитренько улыбнулся:

– Но она меня не так поцеловала!

– Надеюсь, при Норе ты не будешь вести таких разговоров, – строго сказала мать. – А то она решит, что ты – глупый, маленький мальчик.

Сразу надувшись, сын уткнулся в окно, и всю дорогу до виллы Коллизов хранил обиженное молчание.

– Приехали, Майк! – громко объявил Уилл, когда они только приблизились к воротам. – Теперь гляди в оба: мисс Нору мы можем встретить, где угодно!

– Мама говорила, что она вечно лазит по саду! – опять оживился мальчуган.

Кэтрин смутилась:

– Я не говорила: «Лазит»!

– Ну, какая разница? Она же не прогуливается вся такая чистенькая и беленькая, правда? – спросил мальчик с надеждой.

– О, нет, будь уверен, Майк, – хохотнул Уилл. – Эта девчонка – еще тот сорванец!

Засмеявшись от радости, парнишка потер ладошки, будто собирался потискать Нору в благодарность, что она соответствует его представлениям.

А Кэтрин с удивлением подумала: «Сорванец? Вот уж никогда не сказала бы этого о Норе... Неужели она приоткрыла мне только одну сторону своей жизни? Может быть... Она ведь, судя по всему, «папина дочка», а такие девчонки редко бывают тихими и смирными... Уилл знает ее дольше моего».

Майк вертел головой во все стороны, надеясь, что Нора выскочит откуда-нибудь из-за дерева, и уже готовый подхватить любую ее безумную идею. Но девочка не показывалась, и это начало беспокоить Кэтрин, ведь Нора каждый день встречала ее в саду.

«А правильно ли я делаю, что везу к ней Майка? – впервые усомнилась она. – Ведь он, что называется «нормальный ребенок», и Нора понимает это. Может быть, это очевидное сравнение слишком болезненно для нее? Она не отказалась с ним встретиться, но вдруг это лишь проявление хорошего воспитания? А теперь она в панике и боится выйти?»

Завидев Рона, широко шагающего им навстречу, гувернантка заволновалась еще больше.

«Сейчас он скажет, что дочь приболела... Или ее внезапно затребовала к себе какая-нибудь бабушка, тетушка... – Кэтрин издали пыталась разгадать выражение его лица. – Он ведь соврет что угодно, если Нора попросит об этом...»

Но Рон мигом развеял все опасения. Распахнув дверцу, хозяин дома помог выйти ей, потом выпусти Майка и, внезапно раскланявшись, воскликнул с клоунскими интонациями:

– Кого мы видим! Добро пожаловать, мистер Майк и девочка Кэти!

Смутившийся было, Майк расхохотался и ткнул пальцем в ее руку:

– Ты – девочка Кэти!

– А где же престарелая мисс Нора? – подхватив игру, тоненьким голоском спросила Кэтрин.

Продолжая кривляться, Рон погрозил ей пальцем:

– Какая любопытная девочка! Всему свое время, всему свое время... Топайте за мной, господа!

Мальчик бросился за ним вприпрыжку, уже по уши влюбленный в этого взрослого человека, способного дурачиться совсем по-детски.

«Неожиданно, – озадаченно подумала Кэтрин, едва поспевая за ними следом. – Я и не думала, что он может быть таким...»

Каким именно – ей пока трудно было сформулировать, да и не хотелось подбирать слова сейчас, когда в душе все внезапно запело от предчувствия праздника. Она только попыталась припомнить, когда в последний раз кто-нибудь из мужчин устраивал для нее настоящий праздник, и не смогла... Неужели такого вообще не было? Правда, это представление тоже было затеяно не ради нее самой, но ведь Майк – это ее частичка.

Шагнув в дом, женщина тихо ахнула: просторный холл весь был украшен шарами, цветами, игрушками, а надо всем этим красовался плакат: «Майк, будь как дома!»

– Дома у него нет всего этого, – пробормотала Кэтрин сквозь слезы. – Да и самого дома тоже нет...

А Майк уже вовсю прыгал на небольшом надувном батуте, куда его затащила поджидавшая тут Нора, ради такого случая нарядившаяся папуаской. Волосы ее были сплетены в немыслимое количество косичек, а в носу красовалось красное пластмассовое кольцо, и Кэтрин забеспокоилась, как бы Майк случайно не зацепил его. Еще не хватало, чтобы праздник обернулся трагедией...

– Расслабьтесь, – сказал Рон, оглянувшись на нее. – А то у вас такой вид, будто вы знаете, что где-то в доме заложена бомба.

«Так и есть, – подумала она. – И эту бомбу зовут Кэтрин... Неужели я действительно собираюсь развалить на куски этот маленький мир?!»

– Спасибо вам, Рон.

Он сделал вид, что не понял:

– За что это? Думаете, это что-то из ряда вон выходящее? Да у нас каждый день так!

– Ну да, конечно, – усмехнулась Кэтрин. – Я ведь впервые в вашем доме...

– А разве вы уже заглядывали к нам? – Рон умело изобразил изумление. – Как же я не узнал тебя, девочка Кэти?!

У нее вырвалось:

– Я тоже не узнала тебя, Маленький Принц.

Он перестал дурачиться:

– Как вы меня назвали?

– Это Нора считает вас похожим на маленького принца Сент-Экзюпери, – защищаясь, пролепетала Кэтрин. Ей показалось ужасно глупым, что она назвала Рона так, и заодно выдала тайну его дочери.

Но Рон улыбнулся:

– Мне льстит такое сравнение.

Женщина с облегчением перевела дух:

– Я надеялась, что вам понравится. А вы сами считаете себя похожим?

– Я люблю путешествовать, – уклончиво ответил Рон. – И мне хочется, чтобы на моей планете меня ждала моя любимая роза...

– А где Маргарет? – спросила Кэтрин, и тут же поняла, что вот это было некстати.

У Рона непроизвольно дернулось лицо:

– Маргарет... Она никогда не участвует в таких глупых забавах. Она слишком взрослая для этого.

«А я – нет, – вспомнился ей их разговор с Норой. – Феи не взрослеют...»

– Детям не прожить без такого дурачества, – учительница посмотрела мужчине в глаза. – А вам самому не хочется попрыгать на батуте?

Его взгляд заискрился смехом:

– Мне? А как вы угадали? А! Спорю, что вам тоже этого до смерти хочется!

И вдруг, схватив женщину за руку, подтащил к батуту быстрее, чем та успела испугаться...

14

В ту ночь Кэтрин впервые за долгие годы летала во сне, и это было ощущение звонкого, безграничного счастья. Проснувшись раньше обычного, она долго лежала, прислушиваясь к дыханию сына и моря за окном, и пыталась понять, как же это случилось с ней вчера? Она вдруг вернулась в свое почти забытое детство...

Нет, это было даже лучше, чем в детстве, тогда она была стеснительной и угловатой. А вчера впервые почувствовала себя легкой и ловкой. Потому что Рон смотрел на нее такими глазами, как никто никогда... Может быть, это лишь померещилось ей, но Кэтрин поверила в то, что не будет выглядеть смешной, поддавшись всеобщему веселью. И она прыгала на батуте, сперва вцепившись в руку Рона Коллиза, потом выпустив ее... Летала...

С ним же они потом пускали мыльные пузыри, переливавшиеся на солнце всеми цветами радуги, а Майк скакал рядом и протыкал пузыри пальцем. Один оказался совсем рядом с ее лицом, и легкие мыльные брызги попали на кожу Кэтрин. И тогда Рон осторожно вытер капельки своим платком...

А потом они все вместе поглощали крошечные пирожные, вкуснее которых Кэтрин ничего не ела в своей жизни, и запивали колой. И хотя она помнила, что это ужасно вредно, все же позволила и себе, и Майку это маленькое отступление от правил, потому что... Потому что невозможно было даже подумать о том, чтобы чем-то испортить такой чудесный день!

А еще они стреляли по шарам, и Рон, конечно, оказался самым метким, но и она тоже не сплоховала. Играли в прятки в саду... Купались в бассейне... Господи, чего они только ни делали в этот день! Всего того, чего не было в жизни Кэтрин уже многие годы... Да никогда не было, чего уж там!

– Вам нравится? – сияя улыбкой, спросил Рон, когда они баловались, вытирая друг друга большими, пушистыми полотенцами.

У нее вырвалось:

– Безумно!

И это было правдой.

Но что-то все время отвлекало ее, мешало окунуться в веселье с головой, утонуть в нем, чтобы вынырнуть обновленной и счастливой. Кэт помнила, что все время оглядывалась, будто чувствовала, что кто-то следит за ней неодобрительным взглядом. Особенно в тот момент, когда они сидели кружком на лужайке, и она рассказывала разные истории, которые помнила из книг, прочитанных еще в детстве. А потом Нора вдруг улеглась головой ей на колени, а Майк, ревниво засопев, подполз с другой стороны. И она опустила руки на их теплые головы, соприкасавшиеся макушками...

Сейчас, утром, женщина поняла, что это должно быть смотрела из окна Маргарет. Почему-то Кэтрин решила, что хозяйки нет дома, но ведь никто не говорил этого... Ей сразу стало не по себе, и жаль эту женщину, которой она собиралась помочь, а в результате только причинила боль. Разве она сама не испытывала ее, когда Майк начинал уж слишком виснуть на Николь?

«Я должна была найти с ней общий язык, – упрекнула себя Кэт. – И объяснить, что из плена вырваться можно, необходимо только решиться... Господи, что я несу?! Какой плен? Да оказаться в плену у Рона Коллиза – это же настоящее счастье!»

Кэтрин даже зажмурилась оттого, что вдруг вырвалось из зоны запрета то, что она упорно давила в себе. Ей нельзя было думать о Роне, как о друге, нельзя было улыбаться ему, наслаждаться радостью, которую он дарил. Если принять все это (чего Кэтрин так хотелось!), значит, придется отказаться от Николь, от того теплого, что поселилось в душе, когда она встретила эту девушку, и впервые почувствовала себя чьей-то старшей сестрой. И это ощущение доставляло такое удовольствие, что Кэт едва не расплакалась оттого, что сама предательски допустила мысль о расставании с подругой. Нет, ужаснулась Кэтрин, это совершенно невозможно!

Но Николь не желала даже слышать о примирении с Роном... И Кэтрин хорошо понимала ее, но когда видела Рона во плоти, слышала голос, отвечала на улыбку, мгновенно забывала, что это и есть тот жуткий, совершенно безнравственный и бездушный человек, который искалечил жизнь ее названной сестры. Как-то не вязалось одно с другим... Но Кэтрин и мысли не допускала, что Николь обманула ее.

– Мама! – прошептал Майк, а она и не заметила, как он проснулся.

– Привет, солнышко! – шепнула в ответ.

Мальчик быстро сел на постели, по-турецки сложив загорелые ножки.

– Мы еще пойдем к Норе в гости?

– Если нас пригласят.

– Но ведь мистер Коллиз вчера сказал: приходите в любое время.

– Майк, это из вежливости, – пояснила мать. – Когда люди так говорят, они лишь хотят показаться радушными хозяевами. Они вовсе не думают, что те же гости явятся снова на следующий день.

Насупившись, парнишка подергал угол подушки:

– Но ты ведь сегодня пойдешь к ним!

– Солнышко, я же там работаю. Забыл? Я учу Нору, ты же знаешь.

Ребенок заканючил, как маленький:

– А почему ты не можешь и меня тоже учить? Вместе с Норой?

– Но тебе же понравилось в школе, правда? Там столько ребят, с ними весело!

– Но не так, как у Норы с Роном!

Он уже готов был заплакать, глупый мальчик, принявший праздник за будни. Прижав лохматую голову сына, Кэтрин слегка покачала сына, успокаивая, потом тихонько пообещала:

– Мы еще побываем у них, милый. Но мы не пойдем туда без особого приглашения, понимаешь? Они могут подумать, что мы навязываемся, а это не хорошо. Они ведь богатые люди, к ним, наверное, все лезут, набиваются в друзья. А мы не станем этого делать, солнышко... Если им захочется разделить с нами свое веселье, то они позовут нас. Ты понял?

Майк кивнул, но женщина почувствовала, что не убедила его. Тогда Кэтрин добавила:

– И потом, знаешь, у них ведь не каждый день так весело. Я такое впервые видела, а ведь я у них уже дней десять работаю.

Подняв голову, мальчик серьезно сказал:

– А я думал, они всегда такие. И еще, мам, я так и не понял: почему ты говорила, что Нора немножко странная? Я ничего такого не заметил.

– Я тоже, – слегка покривила душой Кэтрин. – Наверное, она просто немного стеснительная и боится ходить в обычную школу. Может быть, если ты ей расскажешь, что там ее не ждет ничего страшного, то она решится и пойдет туда на следующий год.

Паренек сразу принял солидный вид:

– Ну, хорошо, я расскажу. А то ведь так и будет всю жизнь дома сидеть! Что хорошего?

– Вот именно, – подвела итог Кэтрин и стряхнула сына с кровати.

Пора было начинать очередной день.

15

С хозяйкой дома Коллизов Кэтрин увиделась только недели через две, когда уже почти потеряла надежду чем-либо помочь Николь. Непринужденно, будто это было давно заведено у них, Маргарет заглянула в комнату дочери во время занятий французским языком, и, впервые приветливо улыбнувшись Кэтрин, уселась с чашечкой кофе на софу возле раскрытого окна. Ее легкий зеленоватого оттенка брючный костюм, прозрачная ткань которого колыхалась от движения воздуха, делал Маргарет похожей на ту лесную фею, о которых рассказывала Нора.

«Интересно, – подумала Кэтрин, – сравнивала ли она свою мать с этими феями?»

На секунду утратив способность говорить, Кэтрин поздоровалась и продолжила урок, изредка бросая в сторону окна настороженные взгляды. Нора же вела себя, как обычно, будто и не замечая матери. Ее ужасно забавляло французское произношение, и этот урок она с молчаливого одобрения учителя воспринимала скорее как игру. Обычно Нора изображала кошку, которая мурлыкает по-французски, и то и дело выгибает спинку.

Кэтрин уже почти забыла о присутствии Маргарет, когда та неожиданно произнесла вслух какую-то фразу по-испански.

– Простите, – насторожилась гувернантка, – испанским я не владею.

Маргарет повернулась. На губах ее опять играла улыбка, к которой Кэтрин еще не успела привыкнуть. Что-то было в ней неприятное, то ли насмешливое, то ли злое.

«А, может, боязливое», – предположила Кэт, не забывавшая о положении этой женщины. В которое, правда, верилось все меньше...

– Жаль, что не владеете, – посетовала Маргарет. – Я предпочла бы, чтобы Нора изучала испанский. Тогда она смогла бы прочесть «Дон Кихота» в подлиннике. Это великая книга.

– Я читала только перевод...

– Ну, само собой. Вы почувствовали этот роман?

– Почувствовала? – это слово показалось Кэтрин неожиданным. – Да, пожалуй. В нем есть особая энергетика...

Маргарет откровенно поморщилась:

– Как теперь все любят говорить об энергетике! Можно подумать, что все действительно улавливают ее или видят ауру другого человека... Ничего подобного! Об этом говорят только потому, что это модно!

– Возможно, вы правы. Наверное, вы больше размышляли об этом, – пробормотала Кэтрин извиняющимся тоном.

Ей было неприятно, что этот разговор происходит при девочке, которая может легко утратить доверие к учительнице, если выяснит, что той далеко не все известно в этом мире. Это было вполне естественно, но они с Норой были еще не слишком привязаны друг к другу, это открытие могло оттолкнуть ребенка. И Маргарет не могла не понимать этого, неужели она сознательно пыталась разочаровать свою дочь в ее наставнице? Зачем?

Отреагировав на последнюю фразу, хозяйка дома приподняла тонкие, и без того высокие брови:

– Размышлять об этом? Помилуйте! В мире множество гораздо более интересных вещей, чем глупая мода и следование ей не менее глупых людей. Вы не находите?

Кэтрин замерла: «Она собирается уничтожить меня? С чего это вдруг? Две недели она не показывала носа, а тут пошла в атаку. Что-то произошло?»

– Не только глупцы следуют моде. Хотя как раз я, пожалуй, сильно отстала от нее, – учительница усмехнулась, осмотрев свои старые летние брюки и белую майку.

– Сколько вам лет? – неожиданно заинтересовалась Маргарет. – Ближе к пятидесяти?

Кэтрин вспыхнула. Это был подлый удар, но он пришелся по больному. Ник тоже всегда называл ее старухой, хотя был на пару лет старше.

– Тридцать два, – ответила она сдержанно. – А почему вас это интересует?

– Неужели вы на год моложе, чем я? – Маргарет заливисто расхохоталась. – А я-то решила, что вы мне в матери годитесь! Иначе с чего вдруг Рон так беспокоится о том, что вам тяжело взбираться на гору?

– Мистер Коллиз присылает за мной шофера, это верно, – голос гувернантки дрожал, и это злило ее. – Возможно, тем самым он пытается подчеркнуть уважение, которое испытывает к учителю, как таковому.

Маргарет простонала, запрокинув голову:

– Ро-он?! Да он и школу-то еле-еле закончил... Уважение... Вряд ли в мире найдется человек, которого Рон уважает.

– Мама! – вдруг пронзительно выкрикнула Нора и с размаху швырнула на пол учебник. – Перестань говорить про всех гадости! И про Кэтрин, и про папу... Они же никогда не говорят о тебе ничего плохого! Ты никого не любишь, никого!

Вскочив, Маргарет бросилась к дочери, и, упав перед девочкой на колени, порывисто притянула ее, бормоча: «Я люблю тебя, детка! Я так тебя люблю!». Не ожидавшая такого поворота Кэтрин тоже поднялась и растерянно наблюдала немую сцену, не зная на что решиться: снова сесть или выйти, чтобы мать с дочерью смогли поговорить без посторонних.

Слегка повернув к ней голову, Маргарет глухо произнесла:

– Извините меня, Кэтрин. Я вела себя, как последняя идиотка... Меня просто задело то, что Рон подарил вам машину. Это так на него не похоже!

– Рон... Что?! Нет, вы ошиблись, мистер Коллиз ничего не дарил мне!

Поднявшись на ноги, Маргарет отстраненно проговорила:

– Так вы еще не знаете... Голубой «Понтиак» стоит у крыльца. Теперь он ваш.

Хозяйка замка нервно рассмеялась, продолжая тискать руку дочери:

– Кажется, я сорвала ему сюрприз!

Нора, как маленькая запрыгала на месте:

– Папа сделал, как я просила! Он подарил тебе ту голубую машину!

Кэтрин пролепетала:

– Но это невозможно. Я не могу принять...

– Не будьте дурой, Кэтрин, – грубовато заметила Маргарет. – Вы такую машину в жизни не купите. Представляете, как ваш сын будет рад? Может, привезете его как-нибудь еще... И благодарите Нору, это ведь была ее идея. А Рону жутко не хочется пасть в глазах дочери. Он на все готов ради нашей принцессы...

Потрепав рассыпанные по плечам волосы девочки, Маргарет вышла из комнаты так же неожиданно, как и вошла, оставив Кэтрин в полной прострации. Она беспомощно посмотрела на Нору:

– Что же теперь делать?

Та деловито осведомилась:

– А водительские права у вас есть?

– Что? Да, права есть... Хотя я давно не водила сама, но... Не в этом дела, Нора! Что скажет...

«Что скажет Николь?!» – вертелось у нее на языке, но Кэтрин успела поймать этот вопрос, которого девочка могла и не понять. При чем здесь Николь?

– Кто что скажет? – наклонив голову, девочка смотрела на нее с любопытством.

– Мой муж, – нашлась Кэтрин.

– Так вы замужем?

Голос Рона заставил ее вздрогнуть. Обернувшись, Кэтрин забормотала:

– Мистер Коллиз... Рон... Я не видела, как вы вошли. Я хотела...

Он настойчиво повторил:

– Так вы замужем, Кэтрин?

– Формально, да. Но мы с Майком уехали от него, – почему-то сейчас было стыдно признаваться в этом, как будто это она сплоховала, не выдержала непомерной крепости брачных уз.

– Так вы в бегах? – глаза Рона заискрились смехом. – А он догадывается, где вы?

Кэтрин со страхом выпалила:

– Надеюсь, нет! Не пугайте меня, Рон!

– Да я и не собирался вас пугать. Совсем даже наоборот...

Женщина опомнилась:

– Рон я даже не знаю, как благодарить вас!

– Маргарет уже все разболтала, не правда ли? – поманив к себе, мужчина легко подхватил на руки дочь, которая так и засветилась от радости.

– Разболтала, разболтала, – весело подтвердила Нора. – Правда, мама думала, что Кэтрин уже знает...

– Никаких тайн не сохранишь в этом доме. Мне хотелось самому распахнуть перед вами дверцу... Впрочем, я могу сделать это и сейчас.

Оправившись от приступа смущения, Кэтрин сказала почти строго:

– Рон, вы же понимаете, что повод к такому подарку может быть неправильно истолкован.

Хозяин замка невинно округлил глаза:

– Кем?

– Кем? Ну... Горожанами.

– А вам есть дело до их кривотолков?

Кэтрин вздохнула:

– Мой сын учиться в школе. Я не хочу, чтобы ребенок слышал, как про его мать болтают гадости.

Вскинув головку, Нора высокомерно произнесла:

– Пусть только попробуют! Я сама пойду в школу, и всем скажу, что это я подарила тебе машину. Откуда они знают, что это папина?

– Ты еще слишком маленькая, чтобы иметь собственную машину.

– А вот и нет! У меня же была своя лошадь еще в прошлом году. И мне пришлось подарить ее одному детскому лагерю, потому что я боюсь высоты, и мне страшно даже садиться на нее.

– Но машина... – беспомощно начала Кэтрин и не нашлась, что к этому добавить.

16

– Не могу в это поверить, – сказала Николь. – Он купил тебя.

Девушка стояла у окна и не находила сил повернуться и посмотреть на Кэтрин, жавшуюся в уголке дивана. Весть о том, что новая гувернантка Коллизов вернулась с работы за рулем шикарной машины, долетела до книжного магазина прежде, чем Кэт сообщила о подарке. Сказать, что Николь была сражена, это значит не сказать ничего... Она даже отказалась поверить первому, кто сообщил эту новость, потрясшую Вайтстоун. Но когда покупатели начали повторять это один за другим...

– И ты позволила ему купить тебя...

– Это подарок Норы... По сути дела, – выдавила Кэтрин.

Ей сейчас хотелось одного: взять у сына бейсбольную биту, которую они купили два дня назад, и раскурочить голубой «Понтиак» к чертовой матери! Невыносимо было смотреть на лицо Николь, сведенное судорогой боли...

– Девочке очень хотелось, чтобы отец проявил неслыханную щедрость.

– Да все я понимаю! – раздраженно прервала Николь. – Но неужели ты не могла отказаться?!

– И обидеть Нору?

– Ну, если ты предпочла обидеть меня и Маргарет, тогда, конечно...

– Я вовсе не хотела никого обижать! – вскрикнула Кэтрин, но оторваться от спасительного дивана не решилась. – Господи, Николь! Ну, это же ничего не значит.

– Не значит? – Николь до боли сжала кулаки. – Да ты теперь обязана ему по уши! Неужели ты действительно не понимаешь?!

Женщина сжала руками голову:

– Я ничем ему не обязана! Я не просила у него машину, я даже отказывалась от нее. Но, понимаешь, ему так хотелось угодить Норе...

Повернувшись к ней, Николь оперлась об узкий подоконник, и произнесла задумчиво:

– Нора... Всюду рядом с ним эта девочка...

– Если ты надеешься настроить ее против отца, – встревожилась Кэтрин. – Нет, Николь! Ничего не выйдет. Она слишком любит его.

– Неужели?

– Гораздо больше, чем Маргарет... Она никогда не захочет уйти от него с матерью.

– Если только...

Кэтрин подалась вперед:

– Что?

– Если только что-нибудь не разочарует ее в нем, – процедила Николь.

«Куда делся тот радостный свет, что был в ней, когда мы встретились? – с тоской подумала Кэтрин. – Неужели это я погасила его? Тем, что мое появление придало ее желанию отомстить реальные очертания... До этого она злилась на Рона, как ребенок, и только когда видела его. Эта обида не застилала ей свет... А теперь она ничего не хочет замечать, кроме Замка на горе».

– Не надо вмешивать в это дело Нору, – попросила Кэтрин, почти не надеясь быть услышанной. – Рон испортил твое детство...

Николь издала язвительный смешок:

– Испортил!

– Уничтожил, – поправилась Кэтрин. – Но это не значит, что в отместку должна страдать его дочь.

– Нет? – насмешливо переспросила Николь. – Неужели не значит? Ты уже так привязалась к этой девочке?

– Она ни в чем не виновата!

Николь поморщилась и, оторвавшись от подоконника, прошлась по комнате, касаясь кончиками пальцев росших в горшках цветов.

– Да успокойся ты... Неужели ты думаешь, что я причиню этой девочке зло? Если помнишь, я как раз и хотела дать им с Маргарет свободу...

– Но они не хотят освобождаться от Рона! – воскликнула Кэтрин, потом сама усомнилась: – Ну, Маргарет, может, и хочет... Но только не Нора! Она любит отца.

– Ты уже говорила это, – напомнила Николь. – Знаешь, я ведь тоже любила своего.

Собравшись с мыслями, Кэт рассудительно проговорила:

– Насколько я успела понять, Маргарет – истеричка. Если они с девочкой останутся вдвоем, болезнь Норы не пройдет никогда. Да Маргарет и не хочет этого! Она делает все, чтобы видения Норы продолжались. Даже сад не хочет привести в порядок.

Николь прищурилась:

– Ты же сама взахлеб рассказывала, как тебе понравился этот сад.

– Да, но...

– Кэтрин! – голос подруги зазвучал требовательно. – Да? Что?

– Ты, случаем, не влюбилась в Рона Коллиза?

Кэтрин ужаснулась:

– Я?! Да как ты могла подумать?

– Слишком уж горячо ты защищаешь этого мужчину...

– Неправда! Я не его защищаю, а Нору. Она ведь действительно ни в чем не виновата.

Николь согласно кивнула:

– Я тоже не хочу, чтобы эта девочка страдала. Но я не хочу и того, чтобы она выросла такой, как он.

«Веселым, щедрым и улыбчивым? – мелькнуло у Кэтрин в мыслях, когда она представила лицо Рона Коллиза. – И красивым... Нет. Нельзя так думать о нем! Этим я уже предаю Николь».

– О чем ты сейчас подумала? – быстро спросила подруга. – О ком?

– О... – Кэтрин запнулась и покраснела. – Я подумала о Майке. А что?

– У тебя глаза засветились... Когда ты так улыбаешься, Кэтрин, ты становишься очень красивой.

– Да что ты...

– Слушай, что я говорю! Я все-таки была любовницей художника, – добавила Николь с горечью. – Так что, если тебе захочется кого-то очаровать, ты чаще улыбайся. Вот так, как сейчас. Как будто про себя. Как Мона Лиза.

К щекам Кэтрин опять прилила кровь:

– Ну, ты сравнила...

– А что? Джоконда, насколько я знаю, была обычной женщиной. Эта рука, ее писавшая, оказалась волшебной. Наверное, она и не подозревала.

– Может быть, тот твой портрет, который написал Джастин, тоже останется в веках, – робко предположила Кэтрин.

Усмехнувшись, Николь подхватила:

– И правнук Рона Коллиза обольет его в Лувре серной кислотой...

– Ужас какой!

– Все лучше, чем меня...

Кэтрин горячо заверила:

– До этого не дойдет, что ты!

Перестав улыбаться, Николь произнесла печально:

– Ты еще не знаешь, на что способен этот человек. Дай Бог, чтобы самого страшного не случилось, но я-то знаю, что от него всего можно ожидать...

17

Он сам начал тот разговор, Кэтрин, наверное, не решилась бы. Подкараулив ее на спуске, Рон махнул рукой и, сев в машину, весело подмигнул:

– Прокатите?

– Почему бы нет? – сердце Кэтрин заколотилось где-то в горле.

Этот человек заставлял ее изнывать от чувства вины. Не перед ним, перед Николь. И все потому, что Кэтрин никак не могла до конца поверить в то, что за симпатичной, приветливой маской скрывается чудовище...

Женщина ругала себя на чем свет стоит: второй раз наступить на грабли может только полная идиотка! Ее муж ведь тоже казался всем замечательным и даже красивым парнем, многие были уверены, что Кэтрин незаслуженно повезло – ведь такая дурнушка...

Напоминая себе об этом каждые пять минут, Кэт все же так и не сумела до сих пор вызвать в душе антипатию к Рону Коллизу. И когда он сел в ее машину (ее?!), она безотчетно улыбнулась именно так, как советовала Николь.

– Могу поспорить, Николь отругала вас, – заявил мужчина, не скрывая, что все это забавляет его.

Кэтрин отозвалась сдержано:

– Она считает, что такой подарок компрометирует меня.

– И вы тоже так считаете?

– Тоже. И мы с вами уже говорили об этом. Не помните?

– Я помню все, что касается вас, – ответил Рон так серьезно, что ей захотелось поежиться, как от озноба.

Ей тотчас вспомнилось предостережение Николь, что он постарается очаровать ее, но почему-то захотелось поскорее его забыть. Просто выкинуть из головы! Иначе, разве можно слушать то, что Рон скажет дальше?

– Например, как вы пели в нашем саду, когда попали в него впервые...

– Так вы тоже это слышали? – Кэтрин покраснела. – Ужасно глупо, у меня ведь нет голоса.

– Зато у вас доброе сердце.

Она усмехнулась:

– Думаю, этого маловато, чтобы стать певицей!

– Верно. Но этого достаточно, чтобы сделать счастливыми тех, кто рядом.

Подумав о Николь, она уныло спросила:

– И кого же я по-вашему уже осчастливила?

– Своего сына.

– О! Надеюсь.

– Мою дочь.

Кэтрин просияла:

– Нору? Вы, правда, так считаете?

Рон кивнул:

– Она просто светится в последнее время. Давно я не видел ее такой...