Текст книги "Обещать (не) значит жениться (СИ)"

Автор книги: Натали Лемм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28

Эльза

Ничто не радует так сильно, как приказ на оплачиваемый учебный отпуск и поездка к бабушке. Я полечу над облаками! И буду рядом с бабушкой три дня, в другой стране! Я иногда не верила, казалось, что это мне снится, просыпалась, пощипывала себя, трогала кофты для бабушек, висящие на плечиках. Несколько раз собирала и разбирала сумку, собственно, много вещей мне и не надо: пары комплектов белья, носков и футболок достаточно. Одеться я хотела максимально удобно: кофта, джинсы, кроссовки и ветровка. Кофты решили положить в сумку в последнюю очередь, чтобы сильно не помялись и не потеряли вид.

Этот день настал, вернее, вечер, когда за мной заехал Эдуард, и мы отправились в аэропорт. Я себя чувствовала маленьким ребенком, ведомым родителем, то есть Эдуардом. Он держал меня за руку, на плече у него висела ручная кладь. Как бы долго я ни препиралась, утверждая, что в мой сумке минимум вещей, он все равно её забрал и нес в руке.

Для меня все было ново и необычно: паспортный контроль, зона ожидания, через огромные окна которой видны прибывающие и убывающие воздушные суда, что казалось сном. Как только мы прошли на борт самолета через рукав-коридор и сели на свои места, которые были рядом, меня стало не только потряхивать, но и внутренности скручивать от волнения.

Эдуард

Я видел, как Одуванчик нервничает, особенно стало заметно на борту. Она так терзала свои губы, что я стал переживать, так недолго и себя съесть. Взял её за руку и держал, успокаивая словами:

– Все будет хорошо, Одуванчик! Через несколько часов увидишь бабушку и фрау Штерн.

А сам не мог отвести взгляда от её алых губ, вкус которых не давал мне покоя. Но, думаю, поцелуй здесь будет немного неуместен.

– Спасибо, – тихо ответила она и прикусила нижнюю губу.

Это физиология! Я хозяин своего тела! Тело подчиняется мозгу!

Краем глаза заметил, как она достала что-то из кармана, провела по губам и сняла свою ветровку. Самолет пришел в движение и пошел на разгон по взлетной полосе, она крепче вцепилась пальчиками в мою руку. Стоило самолету оторваться от земли, она прижалась головой к моему плечу, и я почувствовал легкий запах ананаса от нее. Бальзам для губ со вкусом?! Надо попробовать!

Как только самолет выровнялся, она расслабилась и переключила внимание на иллюминатор. А я на нее, рассматривая ажурную кофту в области груди. Понятно, о чем я думал, интересно, о чем она думает? Решил отвлечься разговором, дотронулся до её плеча и позвал:

– Одуванчик.

– А?! – повернулась она ко мне, а я еле смог отвести глаза от сочных губ, но все-таки посмотрел ей в глаза.

– Ты думаешь о семье?

– Я давно уже живу одна, только вспоминаю о них, редко вижусь, созваниваюсь лишь иногда. С бабушкой я больше общаюсь.

– Это хорошо. Но я имею в виду, создать свою семью с детьми.

– Оу! Тебя так впечатлила семья Ульяны и Дениса?

– Есть немного.

– На Киру иногда, между сессиями, тоже находит желание завести ребенка.

– А у тебя?

– Хм. Может, года через полтора или два, когда перестану быть студенткой. А ты?

– Повторюсь, если скажу, что хочу сына и дочь. Покупать умные игрушки и проводить с ними время, как твои друзья.

– Поздравляю, ты вырос и созрел для семьи.

– Ты думала о нас в подобном ключе?

– А ты?

Хитрая поганка!

– До того как предложить тебе встречаться, я пытался найти тебе пару из своего окружения. Достойных среди них не нашел, кроме меня!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Переезжай ко мне.

– Неожиданно… Я могу подумать? – выдохнула она тонкую струйку воздуха в лицо с запахом ананаса.

– Да, мой Одуванчик.

Она погрузилась в себя размышляя над моим предложением, а я попытался вздремнуть, пока вдруг не почувствовал тепло на своем плече. Проспали мы до конца полета.

***

На такси от аэропорта доехали до дома наших родственниц.

Стоило лишь сделать шаг в квартиру моей бабушки, где нас дожидались, Одуванчик бросила сумку, быстро стянула кроссовки и бросилась к фрау Гельм.

– Бабушка…

– Мой Одуванчик… моя девочка… – сказала женщина.

– Я приехала…

– Мой Одуванчик, как я рада…

Я смотрел на влажные дорожки на щеках фрау Гельм и подрагивающие плечи Одуванчика, которая, обнимая свою бабушку Еву, также не могла сдержать слез.

– Эди, я так горжусь тобой. Ты молодец! – сказала она мне.

«Спасибо», – шевеля губами, без звука сказала мне фрау Гельм.

Мой Одуванчик, как в детстве с потрепанной в дороге косичкой, не могла оторваться от своей бабушки. Она такая непосредственная в выражении своих чувств, настоящая, так бы и смотрел на нее.

– Как прошел перелет? – спросила бабушка, немного отойдя от слез.

– Нормально. Я бы не отказался от завтрака.

– Пойдем. Совсем забыла после такой долгожданной встречи, – повела меня бабушка на кухню. – Эльза так переживала последние дни, как узнала дату прилета, что сердце стало шалить. Надеюсь, теперь все наладится, проведет с внучкой эти дни.

Я только успел присесть, а бабушка начала суетиться у плиты, как к нам присоединились они. Одуванчика посадили рядом, а бабушки сели напротив, заставили стол разной выпечкой и вкусностями.

– Как же вы хорошо смотритесь вместе, – сказала моя бабушка.

Одуванчик подавилась, так как опять захотела поиграть в «мы не вместе», пришлось постучать ей по спине.

– Ева! – сказала фрау Гельм.

– Я разве не правду сказала?!

– Дай детям спокойно поесть с дороги.

– Эти дети могли бы уже приехать со своими детьми, – сказала бабушка, подливая в свою чашку чай.

– Бабушка! – сказал я.

– Я забыла про подарки! – подскочила Одуванчик и понеслась на поиски своей сумки.

– Милая, поешь сначала, – настаивала фрау Гельм.

– Помнется и вид потеряет, – ответила Одуванчик.

– Оставь, Эльза, вернись к столу.

– Я сейчас только разложу на диване, – сказала и скрылась из кухни.

– Хорошая у тебя внучка, встретит достойного мужчину, правнуков в скором времени увидишь, – говорила она своей подруге, а смотрела на меня.

Я только смог поморщиться от приторного кекса. Мой Одуванчик готовит вкуснее и нежнее.

– Бабушка, вот возьму и женюсь на Одуванчике!

– Не знаю, дождемся ли мы такого?!

– Чего дождетесь? – спросила Одуванчик, садясь на свое место.

– Одуванчик – хорошая хозяйка, не знаю, как бы жил без нее! – сказал я.

– Как жил до этого, так и продолжил бы, – ответила моя маленькая поганка, входя в роль «мы не вместе».

– Не представляю теперь свою жизнь без тебя, – повернулся к ней и взял за руку.

Она закатила глаза и продолжила завтракать.

– Не паясничай, Эди! – сделала мне замечание бабушка Ева.

Даже не пытался! Просто легче все это преподнести шуткой с долей правды! Я ведь могу создать с ней союз, семью.

Бабушки, кажется, нас пытались не накормить, а скормить все ими приготовленное.

– Вечером отметим день рождения, я только двух подруг пригласила, – сказала фрау Гельм.

– С внуками, – дополнила моя бабушка.

Улыбнулась и посмотрела на моего Одуванчика, которая стала сцеживать в кулачок очередной зевок.

– Мы пойдем, внучка устала с дороги.

– Я бы поспала пару часов. Но только после примерки подарков, – сказала Одуванчик.

– А после ты идешь спать.

Мы переместились в гостиную, где на диване лежали кофты. Бабушки принялись разглядывать и трогать вещи, приговаривая.

– С днем рождения, бабушка, – сказала она и прижалась к плечу фрау Гельм.

– Спасибо, родная.

– Похоже, у меня тоже день рождения, раз я такой подарок получила. Спасибо, Эльза, – сказала бабушка, примеряя кофту.

Одуванчик улыбнулась и присела на диван рядом со мной, а пока они мерили, крутились у зеркала и обсуждали, она задремала, облокотившись на мягкий валик.

– Наша девочка уснула? – спросила бабушка Ева, возвращаясь к дивану.

– Ага.

– Оставим её здесь? – предложила она.

– Нет, перенесем ко мне, на диван. Эдуард, ты ведь нам поможешь? – попросила фрау Гельм.

– Нет проблем, – ответил я бабушкам в новых кофтах, подхватывая Одуванчика на руки.

– Осторожно, не разбуди девочку, – прошипела на меня бабушка Ева.

Она даже не проснулась, моя маленькая. Так переживала, мечта её сбылась, что в итоге отключилась. Хотелось поцеловать её, пока держу в руках мою спящую красавицу. Но как такое провернуть под конвоем двух бабушек, для которых «мы не вместе»? Осталось только идти, вздыхать про себя и смотреть на спящий Одуванчик в моих руках.

Глава 29

Эльза

Проснулась я от пристального взгляда и запаха приправ, распространившегося по квартире. Приехала к бабушке, чтобы все проспать! Кажется, кто-то начал готовить без меня! А мне Кира дала ответственное задание взять пошаговый рецепт приготовления штоллена и брецеля.

– Выспалась, Одуванчик?

– Да. Сейчас умоюсь и тебе помогу.

Посмотрела на часы, почти полдень по местному времени. После такого плотного завтрака хотелось только пить, желательно чай без сахара.

Помогла бабушке сделать заготовки к вечеру, записала рецепт штоллена с цукатами под диктовку бабушки, которая сейчас его специально для меня готовила. К нам пришла фрау Штерн, посмотрела на наши старания, напомнила о фруктах и предложила отправить молодежь прогуляться за покупками.

– Сейчас скажу Эди, чтобы проводил тебя. Он неплохо знает город.

Она ушла, а я продолжила под запись лекцию бабушки о домашней национальной выпечке.

Вскоре пришла фрау Штерн и Эдуард. Нам выдали список и отправили под наставления старших.

Первый поцелуй настиг меня на лестничной клетке, как только за бабушками закрылась дверь. Я промолчала, ответила на этот порыв. Второй поцелуй он сорвал, как только перешли дорогу неподалеку от подъезда.

– Мы же договаривались! – воскликнула я, упираясь в его грудь ладошками.

– Я соскучился! Это такая пытка, быть рядом и не иметь возможности прикоснуться к тебе.

– Эдуард, потерпи.

– Одуванчик, ты меня убиваешь! – сказал он, притягивая к себе и целуя в макушку.

Вот только никто из нас и не догадывался, что из окна за нами наблюдает две пары глаз.

Необходимое по списку купили и не спеша прогуливались по улице по пути домой. Я так думала, выйдя из магазина органических продуктов, пока меня не поцеловали снова.

– Я же тебя просила! На нас же смотрят! – сказала, заливаясь краской.

– Они нас не знают, мы их тоже! – сказал он и обнял меня за плечи, прижимая к себе, утыкаясь в макушку.

Я себя чувствовала немного некомфортно, все было настолько необычно: люди, которых мы встречали, речь, улицы, дома, запахи… Сам факт моего нахождения здесь казался ярким сном, из которого не хотелось просыпаться.

Эдуард

После небольшой прогулки с ограниченным допингом из поцелуев мы вернулись к бабушкам с пакетом покупок. За наше время нашего отсутствия старушки накрыли стол как минимум на десятерых, в лучших традициях национальной кухни. А вот когда пожаловали гости, я обрадовался, что Одуванчик осталась в джинсах и футболке, но ненадолго, до тех пор, пока место рядом с ней не занял шустрый Руди, внук одной из подруг фрау Гельм. Второй устроился рядом со мной за столом и стал занудствовать про несовершенство образовательной системы в Германии. Я слушал и даже что-то уточнял, а сам внимательно наблюдал за Одуванчиком, которая мало говорила, а вот у её собеседника рот не закрывался.

Самый запомнившийся тост был за исполнение желаний, который произнесла фрау Гельм:

– Мечтайте – и в самый неожиданный момент мечты исполняются, – она посмотрела на Одуванчика. – Моя внучка за одним столом со мной в этот день, разве может быть лучше подарок?! – затем перевела взгляд на меня. – Спасибо, Эдуард.

– За мечты! – поддержала бабушка Ева, не скрывая улыбки и слез, как и её подруга.

– Я люблю тебя, бабушка! – тихо сказала Одуванчик, шмыгнув носом и заливаясь краской.

Я мог только улыбнуться этой женщине, исполнив мечту Одуванчика, которая сделала счастливыми этих женщин за столом. Что может быть лучше?

После череды тостов за здоровье именинницы бабушки вели активные беседы в своей части стола, а у меня было одно желание – помочь Руди освободить помещение и Гансу тоже.

И зачем я опять поддался на эти уговоры никому ничего не говорить?! Сейчас бы сидели рядом, обнимал мою маленькую девочку и разговаривал, не таясь. Чувствую себя воришкой, подглядывая за ней. Еще сильно раздражало то, что Руди нарушал её личное пространство, при разговоре, стараясь наклониться к Одуванчику как можно ближе.

Уличил момент, когда Одуванчик покинула комнату, и пошел за ней. На кухне она что-то нарезала к столу и даже не стала сопротивляться объятиям.

– Побыстрее бы все разошлись, – с печальным вздохом сказала она.

– Тебе не понравился Руди?

– Как и тебе. Еще эти его намеки и плоские шутки. Я бы с удовольствием провела вечер в компании с бабушкой.

Моя маленькая домашняя девочка!

– Не надо было начинать игру «мы не вместе», Одуванчик. У меня появилась еще одна причина спустить его с лестницы с ускорением.

– Не обращай внимания, они скоро уйдут.

– Жду не дождусь, Одуванчик. С тебя поцелуй.

– За что?

– За пытку за столом, – сказал и быстро коснулся ее губ.

Именинный торт был как сигнал и толстый намек на окончание праздника. Как же я рад был его видеть, даже помог зажечь свечи. Здесь такая традиция зажигать на одну свечу больше, чем лет. Мы с моей бабушкой с двух сторон начали, чтобы свечи не прогорели быстро, все-таки не так просто зажечь семь десятков и еще одну.

В руках Эльзы появился небольшой цифровой фотоаппарат, она делала снимки бабушки и её подруг. Под одобрительные гомон и предложения её тоже поставили в окружение старушек и горящих свечей, а я делал кадры, запечатлевая, как две Эльзы улыбались и задували свечи, фрау и фроляйн.

Ждал с нетерпением момента, когда за званными гостями закроется дверь. На приглашение Руди показать город ответил, сделанное Одуванчику, я ответил:

– Девушка занята завтра, со мной пойдет гулять.

Плевать, как это прозвучало, больше я видеть этого субъекта не желал.

Одуванчик лишь кивнула и сдержанно улыбнулась всем, кто на нее посмотрел.

– Это правда? – переспросила бабушка Ева.

– Да, – ответила Одуванчик.

После прощаний она быстро юркнула на кухню и принялась мыть посуду. Я как истинный джентльмен вызвался ей помочь, вытирать насухо полотенцем. Бабушки принесли нам гору посуды и ушли в другую комнату, обсуждая подарки, а мы молчали.

– Спасибо, – сказала она, передавая очередную чистую тарелку.

– За что? За это, – показал ей на тарелку в руках.

– Нет. За приглашение погулять в городе. Не представляю, как бы мне пришлось отказываться.

– Давай забудем об этом недоразумении и завтра погуляем вдвоем как пара, Одуванчик?

– А бабушка?

– Мы им уже озвучили свои планы.

– Хорошо.

Глава 30

Эльза

Я даже не представляла, что город такой большой и красивый, пока Эдуард не привез меня на такси в исторический центр, откуда и началась наша экскурсия-прогулка. Я словно переместилась в старинный город с уникальной архитектурой и атмосферой, где туристы группами спешили на гидом и разговаривали на разных языках.

Я и сама была похожа на туриста: фотоаппарат Киры в кармане, удобная одежда и обувь и полная дезориентация.

– Что предпочитаешь, Одуванчик, два часа в музее королевской резиденции, или прогуляемся, осмотрим ближайшие исторические комплексы?

– Даже не знаю. А ты бы что посоветовал?

– Прогуляться, а не распихивать локтями спешащих туристов в закрытых помещениях.

– Ну, тогда веди.

– Начнем с осмотра Дрезденского замка-резиденции со стороны Театральной площади, лучший вид открывается именно отсюда.

– Тот, что с высоким шпилем?

– Верно. Немного осталось, сейчас увидишь.

Стоило посмотреть по сторонам, я поняла, мы на Театральной площади, прямо посередине медный всадник, вокруг старинные здания. А мой личный гид продолжил индивидуальную экскурсию:

– Ты видишь две достопримечательности: Опера Зимпера и Цвингер.

– Просто Цвингер?

– Цвингер – это архитектурный комплекс. Очень похож на Пергоф, но с медью вместо золота и с темными фасадами. Большие фонтаны, роскошные постройки, музей и Дрезденская картинная галерея.

– Красиво, – достала фотоаппарат и сделала снимки.

Затем Эдуард забрал у меня фотоаппарат и сфотографировал меня на фоне исторических зданий. Взял за руку и повел мимо католической церкви Хофкирхе, продолжая рассказывать и двигаться в направлении еще одного памятника архитектуры:

– Замок-резиденция – старейшее здание Дрездена. В его архитектуре переплелись несколько стилей. Это целый комплекс: Георгиевкие ворота и надвратный дворец, Башня Гаусмана, западный флигель, Двор под куполом, Зеленые Своды, Штальхоф и Мозаичная стена «Шествие князей».

– И откуда ты столько знаешь?

– Был год назад на экскурсии с родителями, запомнил. Со стороны Дворцовой площади, расположенной у берега Эльбы, между замковым комплексом и террасой Брюля, резиденция выглядит мрачно, так как фасад на северной стороне.

Там мы и находились в данный момент. Мда. Резиденция с этой стороны выглядела темной и зловещей. И мы подошли к арке.

– Нам сюда?

– Это Георгиевские ворота, их так назвали в честь Георга Бородатого, так как построили во времена его правления.

– В честь этого «бородача»? – указала головой вверх, на лепнину над входом.

– Думаю, да. Мы на внутренней улице. Теперь можно свернуть в Штальхоф-Конюшенный двор или перейти в крытый двор.

Эдуард рассказал о Штальхоф, это была единственная в Европе сохранившаяся площадка для проведения рыцарских турниров. Наверно, много зрелищ и крови повидал этот двор. Хотя выглядел светлым и ухоженным.

– Каждое поколение правящего дома вносило дополнения в замковый комплекс, обновляя дворцовые постройки и галереи.

Переходы между сооружениями смотрелись необычно, не всегда сочетаясь со стилями соединяемых строений.

– Каждый вносил свой вклад и индивидуальность…

– Ты у меня такая внимательная, Одуванчик! Небольшая оплата экскурсии поцелуем.

– Прямо сейчас?

– Ага.

Сказал и подарил медленный, пьянящий поцелуй, такой, что даже сопротивляться не захотелось, несмотря на снующих повсюду незнакомцев. Просто хотелось улыбаться всем, делиться счастьем, восторгом от исполнившейся мечты и от нежности Эдуарда. Не заметила, как он отошел, пока я рассматривала необычные фасады зданий, а затем вернулся и поцеловал нежно-нежно, оторвался, посмотрел в глаза и сказал:

– Одуванчик, ты делаешь меня счастливым.

– А ты меня, – повторила за ним, как под гипнозом.

К нам подошел мужчина и вернул фотоаппарат, добавив, что мы красивая пара. Я чуть со стыда не сгорела. Нас фотографировали! Пока мы целовались! Бабушке такую прогулку не покажешь!

Длинная внешняя стена галереи, где изображено «Шествие князей», выложенное из плитки, запомнилось тем, что меня развели на бесконечное количество поцелуев. По одному на изображенного человека, почти сотня. Я рассматривала панно, а Эдуард считал количество, сообщая на ухо результат. Вроде и смешно, и в тоже время так многообещающе, ведь прогулка-экскурсия оплачивается поцелуями.

Дрезденский замок-резиденция – величественное, живописное и привлекательное строение. Здесь даже не требовалось быть профессионалом, чтобы получить множество атмосферных фото. Мы за всем этим не заметили, что пропустили обед. Поэтому наша следующая достопримечательность, которая находилась в нескольких кварталах, была маленьким пабом с местной кухней.

***

Небольшое помещение со скромным интерьером, с деревянной мебелью, без изысков: просто и добротно. Мы сели за столик у окна, пока я зависала с меню и переводом валюты по курсу, Эдуард сделал заказ и смотрел на меня, улыбаясь.

– Одуванчик, отомри! Я сделал заказ, можешь выдохнуть.

– А я… я только просмотрела меню.

– Ты моя девушка, не надо пугаться. Раз мы здесь, я просто обязан побаловать тебя вкусненьким.

– Хорошо.

Место пользовалось популярностью: столики освобождались, и на них сразу же находились желающие, поэтому пришлось немного подождать, пока нам не принесли напитки и салат, а вместо хлеба теплые булочки-пышечки. А еще минут через двадцать, когда мы закончили с салатами за разговором о моем приближающемся дне рождения, между нами поставили деревянный поднос с горой колбасок, которые только сняли с гриля, и соусами. Это было произведение искусства, подача ассорти колбасок-гриль! Кажется, я вообще ничего не ела со вчерашнего вечера, раз от вида и запаха закружилась голова. Надо сделать кадр на память!

– Пожалуйста, сделай фото, этой красоты! – попросила я.

– А давай сделаю фото тебя и этой красоты всего за один поцелуй? – улыбался он.

– Сделай вместе и отдельно.

– С тебя два поцелуя, Одуванчик.

– Примешь распиской.

– Только натурой.

Он сделал снимки, как только закончил, мы приступили к уничтожению ассорти с соусом и без. Это просто непередаваемый вкус! Такого я еще никогда не ела! Даже не заметила, в какой момент наш поднос с горой мясных изделий опустел. Мне было очень хорошо, только захотелось чая.

– Закажешь чай с брецелем?

– Как я могу отказать, моему Одуванчику!

Пока ждали чай и разговаривали о планах на завтра – последний день в городе, экскурсия или компания бабушки. Я, не задумываясь, выбрала бабушку. В городе было на что посмотреть и куда сходить, но я приехала к бабушке, хочу быть рядом с ней, а в итоге прогуляла весь день. Прогулки отложим на будущее, в следующий раз.

Когда мы вышли из кафе, я изъявила желание воспользоваться городским транспортом, вместо такси мы прогулялись еще по нескольким колоритным улицам с огромными витринами, заставленными сувенирами, и уже сели в автобус, когда начал накрапывать дождь. Чем больше мы отдалялись от центра, тем сильнее становился дождь, переходя в ливень.

– Вот зря ты меня не послушала, Одуванчик. Сейчас бы уже были дома сухие и в тепле.

– Может, все закончится, когда мы доедем, – сказала я, прижимаясь к его теплому боку.

– Что-то сомневаюсь. Вот заболею, будешь меня греть и лечить поцелуями, – сказал он последнюю фразу мне на ушко.

– А если я, то ты меня? – ответила тихо.

– Не сомневайся. Через остановку мы выходим.

Но через остановку дождь лил так, что пузырились лужи. Идти нам предстояло полтора квартала. Мои кроссовки спустя пять минут были мокрыми, а мы, как два подростка-переростка, бежали по тротуару, держась за руки и поднимая фонтан брызг. В какой-то момент я не заметила сигнала светофора, увидев дом бабушки на переходе, чуть не выбежала, но Эдуард меня дернул и прижал к себе, а мимо проехала большая машина, окатывая нас брызгами.

– Куда ты, маленькая?!

Я подняла глаза, он был мокрый, вода ручейками бежала по лицу и стекала с волос за воротник ветровки, но какой красивый: идеал мужчины. Он наклонился и поцеловал меня, так что бросило в жар, несмотря на прохладный весенний дождь.

– Пойдем, мой Одуванчик, – сказал он, неохотно отрываясь от моих губ. – Я боюсь, что ты простынешь.

Вся одежда промокла до нитки, пока мы добрались до дома бабушки, Эдуард воспользовался своим ключом, и мы зашли в парадную, где оставили две большие лужи и мокрые следы на лестнице до дверей квартиры. Кажется, с каждым шагом я все больше ощущала холод от мокрых вещей и тепло его руки.

Бабушка не открыла, тогда мы зашли в квартиру фрау Штерн. На зеркале висела записка: «Уехали за подарком с фрау Гельм».

– Раздевайся и в душ, я тебе что-нибудь принесу из своих вещей.

Я даже ответить не смогла от зубной дроби, стояла в мокрых носках и одежде, которую можно было только выжимать.

– Обещаю, что не буду подглядывать, – практически загонял он меня в ванную.

При этом на ходу раздевал и разоблачался сам. В замкнутом пространстве ванной мы оказались полуобнаженными: он до пояса раздет, а я без ветровки, но в джинсах и мокрой светлой майке, которая ничего не скрывала.

– Ананасики?!

– Что?

– Я не подглядывал, просто твоя футболка ничего не скрывает.

– Выйди!

– Только сниму с себя мокрую одежду, тебе тоже советую. Или тебе помочь?

– Я сама. Ты выйдешь?

Я отвернулась и сразу же услышала звук расстегивающейся молнии и шорох снимаемой одежды.

– Вот так. Теперь можешь раздеваться, я ухожу. Принесу тебе полотенце, не запирайся.

Как только за ним закрылась дверь, я оценила свои горящие щеки и уши в зеркале и быстро стянула мокрую футболку через голову вместе с резинкой для волос. С джинсами пришлось повозиться, так как тонкая ткань прилипла к ногам. Когда я закончила с ними, принялась расстегивать спереди застежку лифа, без стука с полотенцем в руках в дверном проеме появился Эдуард в одних лишь боксерах.

Застежка от неожиданности выскользнула из рук, чашечки начали расходиться, я в этот момент смотрела на него, вернее на минимальное количество одежды на нем и пыталась удержать свое белье на месте…

Его глаза остановились на моем проблемном месте, а рука с полотенцем застыла в протянутом жесте. Что он обо мне подумает! Я не специально!

– Красивые ананасы! Миленький комплект, – первый нарушил молчание он. – Полотенце для тебя.

Какие ананасы?! На моем комплекте! Он все рассмотрел?!

– Положи, пожалуйста, на ванную, я не могу взять в руки, – сказала, зажмурилась и прикусила губу.

Я не смотрю! Я ничего не видела! Меня никто не видел! Это не со мной! Это просто сон!

– Ты такая милая, когда смущаешься, Одуванчик! – Я почувствовала его горячие руки на своих плечах и приоткрыла один глаз. – А теперь быстро разделась и в душ греться, а то я найду альтернативный способ согревания.

Наклонился, нежно поцеловал и вышел из ванны, глубоко выдохнув.

Теплые струи воды ласкали, но не избавляли от наваждения. Мы так близко стояли друг к другу, почти обнаженные! Я выключила воду, обтерлась полотенцем и завернула вокруг туловища, простирнула нижнее белье и развесила, пальцем почистила зубы пастой и вышла.

От разности температур по телу побежали мурашки, которые только усилились под пристальным взглядом Эдуарда с чашкой чего-то дымящегося в руке.

– Я приготовил тебе сухие вещи и чай, – сказал он, поставив чашку на кофейный столик у дивана. – Надень носки, обязательно, они стиранные. Я в душ, – сказал он.

– Там мое белье!

– И что? Я его уже видел.

– Я повесила его сушиться.

– Мерить не буду, не мой размер, – сказал этот шутник, скрываясь за дверью ванной.

Я подошла к дивану и взяла в руки черную футболку, поднесла к носу и вдохнула: запах порошка и едва уловимые нотки его парфюма. Надела, натянула носки, которые больше напоминали гольфы, так как доставали почти до колен, со спортивными штанами вышла заминка. Если футболка была похожа на платье, прикрывающее попу, то спортивные штаны – на рукава пьеро по длине, после того как я максимально затянула шнурок на талии. Ну а все вместе смотрелось на мне как на пугале. Так и сидела на диване с горячей чашкой чая и надеялась, что белье просохнет в скором времени, чтобы его надеть.

Появился в комнате он с мокрыми волосами в облегающей белой футболке и трико, посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ну, как-то так, – скинула ноги с дивана и штанины скользнули вниз, скрывая мои ноги в носках.

– Очень соблазнительно, – сказал он, приподнимая одну бровь.

– Издеваешься?

– Нисколько, если тебе неудобно, сними.

– Сняла с удовольствием, только…

– Твой ананасовый комплект сушится в ванной, – закончил он за меня, улыбаясь.

– Ага.

– Бабушка звонила, сказала, что они задержатся у подруги. Может, фильм посмотрим?

– Я не против.

Диван принял удобный формат, чтобы залезть с ногами, то, что нужно после утомительного дня. Теплый плед и горячий мужчина рядом! На улице смеркалось, дождь немного стих, мы согрелись в объятиях друг друга. В итоге после недолгого просмотра фильма по местному телевидению начали марафон поцелуев до бабочек в животе и дрожи в теле.

А когда пора перейти к прочему? Есть ли определенный срок или норма времени? Как понять, что можно?

Так в перерывах между поцелуями он смотрел в мои глаза, иногда спрашивал:

– Ты считаешь поцелуи, Одуванчик?

– Нет. А надо? – улыбалась я, смотря прямо в глубины синевы, в которой тонула.

– Мой Одуванчик, – говорил и опять затягивал меня в головокружительный поцелуй.

В очередной раз отрываясь от губ при контакте глаза в глаза я видела немой вопрос и понимала, что он мужчина и хочет большего, чем объятия и поцелуи. Может, пора?

Я просто моргнула и первая потянулась за поцелуем. Он моментально принял мое немое согласие. Я не пожалею о своем решении! Все правильно!

– Ты уверенна?

– А ты меня не раздавишь?

– Я буду нежным, мой Одуванчик…

Раздевал он меня, как конфету, медленно и со вкусом, чередуя каждое действие легким поцелуем. Прикосновения были нежными и осторожными, как он и обещал. Мой первый мужчина…