Текст книги "Слабое сердце"

Автор книги: Натали Иствуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Дебра упрямо мотнула головой.

– Вы чересчур самоуверенны. – Голос у нее дрогнул. Она облизнула пересохшие губы. – А вдруг ваша избранница откажется выйти за вас замуж? В наше время женщины нередко воспитывают детей без отца.

– Со мной этот номер не пройдет.

– Неужели? И что же вы сделаете?

– Заставлю, – коротко и веско бросил он. – Так или иначе.

И Дебра не сомневалась – так и будет.

6

Окна кабинета Генри Брауна выходили на океан. За запущенным садом в обрамлении скал виднелся вспененный прибоем океан и пустынное побережье, которое с приходом весны и появлением первой робкой зелени уже не казалось таким безжизненным.

Дебра сидела за письменным столом, где Генри, наверное, занимался хозяйственными делами, и смотрела в окно, тщетно ожидая прихода вдохновения. Вот уже пять дней на столе лежала папка с набросками, а прямо перед ней томился в ожидании чистый лист бумаги. Девственно чистый!.. Дебра усмехнулась нарочитости метафоры.

За эти дни работа ничуть не продвинулась. В голове не возникло ни одной стоящей идеи, и Дебра постоянно ловила себя на том, что никак не может – а может, не хочет? – сосредоточиться. Любой звук, умноженный ее взвинченным состоянием, заставлял оборачиваться и с тоской смотреть на закрытую дверь «одиночной камеры», в которую она сама себя добровольно заточила.

Она давно уже оставила надежду закончить на этой неделе иллюстрации к энциклопедии, да и про комиксы тоже лучше забыть… Остается лишь надеяться, что Энтони не догадывается о ее желании постоянно быть с ним.

После того разговора в библиотеке Дебра его почти не видела. В тот же день, за ужином, она намекнула, что ей нужно место для работы, и, как и предполагала миссис Уинсли, Энтони предложил ей кабинет покойного брата. Ну а потом они встречались исключительно в столовой, да и то изредка. Когда она ела в одиночестве, миссис Уинсли передавала извинения мистера Брауна, сопровождая их сплетнями и домыслами, слушать которые Дебре было невмоготу.

– Видать, мистер Браун поехал на конюшни миссис Ричардсон, – поведала она накануне во время обеда. – Говорят, хозяйка конюшен – его давнишняя подружка. Она с юности положила на него глаз, еще до замужества с мистером Ричардсоном. – А во время ужина не преминула сообщить: – Мистер Браун просил передать вам, мисс, что сегодня будет ужинать у Родейлов. Доктор Родейл – семейный врач Браунов. У него две дочки-двойняшки. Такие красотки!.. Ну просто куколки! – Она закатила глаза и причмокнула. – Говорят, намедни приехали погостить домой из университета.

Дебра только что не скрипела зубами. Конечно же миссис Уинсли рассказывает ей о времяпрепровождении мистера Брауна из лучших побуждений, убеждала себя она, пытаясь быть терпимой, но легче не становилось. Каждое подобное сообщение выбивало ее из колеи.

Дебра старательно делала вид, будто между ней и Энтони ничего не было, нет и быть не может, но, слыша о его отношениях с другими женщинами, не могла избавиться от неприятного чувства. Нет, это просто смешно! Неужели она ревнует?! Ведь у нее нет никаких прав на Энтони… Да они ей и не нужны! – внушала она себе, но чувствам не прикажешь. Как там говаривал шекспировский Яго? «Берегитесь ревности, синьор. То – чудище с зелеными глазами, глумящееся над своей добычей…»

Между тем время шло, а Линда до сих пор не дала о себе знать ни письмом, ни звонком. Наверное, подружке наплевать, что с ней происходит, а она-то, дурища, строила планы мщения… Да Линде и дела до нее нет! Так ей и надо: скромнее нужно быть!

Дебру тяготила неопределенность ее положения. Хорошо еще, что пока без особого труда удается скрывать от Энтони свою болезнь. Впрочем, слово «удается» вряд ли уместно. Ведь они, как она и просила, живут каждый своей жизнью…

Дебра тяжко вздохнула. Может, она ему безразлична? Вот идиотка! Вместо того чтобы заняться делом, целыми днями предается пустым мечтам, только растрачивает понапрасну отпуск…

Вечерами, когда миссис Уинсли уходила к себе домой, Дебра оставалась совсем одна. А впереди ночь – длинная и такая одинокая…

Однажды за обедом ей составил компанию хозяин дома. Энтони вошел в столовую, когда миссис Уинсли подавала Дебре суп. Волосы у него растрепались на ветру, от кожаной куртки и тесных джинсов чуть пахло лошадьми.

Стоило Энтони войти, как атмосфера в комнате словно наэлектризовалась. От него исходили мужская сила, энергия и такое здоровье, что Дебра невольно ему позавидовала.

Однако Энтони расценил ее хмурый вид по-своему и, отбросив со лба чуть влажные волосы, с усмешкой заметил:

– Прошу прощения за свой затрапезный вид! Только что с конюшен. Не успел переодеться. Все время забываю, что у меня в доме гостья.

От волнения Дебра раскрошила булочку.

– Не стоит извиняться. Вы же у себя дома, – тихо ответила она, памятуя о повышенном интересе к происходящему миссис Уинсли. – Кроме того, откровенно говоря, ваш вид мне… мне совершенно безразличен.

– Вот как?! – Энтони уселся напротив Дебры, хотя миссис Уинсли поставила ему прибор во главе стола. – Интересно. Вы слышите, миссис Уинсли? – повысив голос, обратился он к экономке. – Оказывается, нашей гостье все равно, как я выгляжу. Что вы на это скажете?

Миссис Уинсли удивленно вскинула брови, но промолчала.

Не дожидаясь ответа, Энтони продолжил, не спуская пристального взгляда с Дебры:

– Ну раз так, может, мне как-нибудь прийти к столу голышом?

Миссис Уинсли ахнула и, прикрыв ладонью рот, смущенно хихикнула, а Дебра сидела ни жива ни мертва, желая провалиться сквозь пол от стыда. Ну кто ее тянул за язык! Нет бы промолчать… Сегодня Энтони настроен на издевательский лад, так что с ним лучше не связываться.

Однако стоило миссис Уинсли выйти, как Дебра сдержанно заметила:

– Никак не пойму, что за удовольствие постоянно всех шокировать? – Она подняла глаза. – Три дня я вас не видела. И вот вы появились – и первым делом сделали из меня дуру.

– А по-моему, это я все время делаю из себя дурака! – выпалил он и принялся намазывать булочку маслом. – Впрочем, что мне остается? Извиняться за то, что я есть? Дебра, ты уж извини, но я есть! И тебе придется с этим мириться!

– Разве я возражаю против вашего присутствия? – возмутилась она. – Я возражаю исключительно против способа его проявления.

Энтони сдвинул брови и, помолчав, с ехидцей заметил:

– Какие красивые слова! А что за ними? Не приходите к столу, когда от вас пахнет конюшней?

Дебра вздохнула.

– Ничего подобного! Если хотите знать, мне… мне нравится запах лошадей.

– А тогда почему ты не ездишь со мной верхом?

Дебра колебалась.

– Мне некогда. Ведь я приехала сюда поработать.

– К черту работу! – Энтони зачерпнул ложкой суп. – Меня с души воротит, когда я о ней слышу. Дебра, вот ты упрекаешь меня за то, что я составил тебе компанию, но ведь я пытаюсь хоть как-то разрядить обстановку! А ты? Только и можешь говорить о своей работе!

Дебра пожала плечами.

– Между прочим, я вас не просила составлять мне компанию, – начала было она, но, подняв на него глаза, осеклась и невольно отпрянула к спинке стула.

– Да, не просила! – согласился он. – И, если хочешь знать, я не сразу на это решился.

– Тогда…

– Позволь мне договорить. – Он нахмурился. – Может, ты не заметила, но, видит Бог, я старался держать дистанцию. Принимал все приглашения подряд, в надежде что ты так или иначе оценишь мои старания. – Губы его скривились в презрительной усмешке. – Размечтался!.. От тебя ни полслова! Живешь своей жизнью, будто меня и нет! – Он наклонился к ней поближе. – Стоило мне войти, как ты сделала такое лицо, что и дурак бы понял – ты не в восторге.

– Что за глупости! Да я…

– Нет, Дебра! – перебил ее он. – Изволь выслушать меня до конца! Хочешь знать, зачем я все это делаю? Зачем бьюсь головой о каменную стену?! – Он буравил ее глазами. – Да потому, Дебра, что я тебя знаю. Я обнимал тебя, и ты мне отвечала. Ты вовсе не такая неприступная и правильная, какой хочешь казаться! Вот я и пытаюсь выбить из тебя девичью дурь и разбудить тебя!

Вошла миссис Уинсли, неся на подносе блюдо с бараньей ногой и овощами, и Энтони прервался, а Дебра воспользовалась передышкой, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. Оба почти не притронулись к супу, и на лице миссис Уинсли отразилось неодобрение.

– Что, суп невкусный? – спросила она, ставя на поднос тарелки, но Энтони мгновенно обезоружил ее чарующей улыбкой.

– Напротив! Очень вкусный!

Ну и тип! Дебра не верила глазам. Только что рвал и метал – и нате вам! – само благодушие… Да, когда Энтони захочет, он может быть просто очаровашкой. Не устоит ни одна особь женского пола, не то что миссис Уинсли…

– Дело в том, что после прогулки верхом миссис Ричардсон предложила мне перекусить, вот я и перебил аппетит.

А больше она ничего не предложила?! – молча негодовала Дебра, едва ли слушая увещевания миссис Уинсли. Интересно, что за птица эта миссис Ричардсон? – мрачно размышляла она. Энтони был знаком с ней еще до того, как уехал в Испанию…

Энтони начал резать мясо, миссис Уинсли вышла, и Дебра снова запаниковала. Как себя вести? – лихорадочно думала она. Судя по суровому выражению лица, он собирается продолжить прерванный экономкой разговор.

Она смотрела, как ловко он режет тонкими ломтиками баранью ногу, и не могла оторвать глаз от его рук. Какие у него сильные красивые руки… Твердые, загорелые, с длинными чувственными пальцами – руки настоящего мужчины… Она вспомнила, как эти руки ласкали ее, и ее залила волна стыда.

Усилием воли оторвав взгляд, Дебра опустила глаза себе на колени и судорожно стиснула повлажневшие ладони. А когда подняла глаза, увидела, что Энтони пристально следит за ней, и внезапно ей пришло в голову, что он читает ее мысли.

– Признайся, Дебра, – сказал он, глядя ей в глаза, – ведь ты ко мне неравнодушна. Может, хватит притворяться?

– Не понимаю о чем вы! – нервно воскликнула она и потянулась за овощами. – Может, пообедаем без излишних дискуссий? У меня… у меня сегодня много дел.

– Неужели? – с тихой угрозой спросил он.

Дебра побоялась поднять на него глаза. Энтони молча подвинул к ней блюдо с мясом. Так же молча она положила себе кусок и сосредоточилась исключительно на еде. Нужно поскорее покончить с обедом и уйти! – думала она, старательно жуя баранину и от волнения почти не ощущая вкуса. Уйти, пока Энтони не выкинул еще какой-нибудь номер…

Когда он, с грохотом отодвинув стул, вскочил и вышел из столовой, Дебра чуть не подпрыгнула от неожиданности. На такой поворот событий она не рассчитывала. Она и предположить не могла, что Энтони так легко сдастся. Но вместо облегчения почему-то испытала разочарование. У нее было такое ощущение, будто ее бросили.

Есть совершенно расхотелось, но Дебра не могла выйти из-за стола, так ничего и не съев, и тем самым позволить миссис Уинсли делать далеко идущие выводы. Уж очень любит посплетничать эта женщина! Нужно придумать какое-то правдоподобное объяснение и умерить ее интерес.

Однако экономка, увидев нетронутую еду, обошлась без комментариев. Молча собрала посуду и, когда Дебра с облегчением решила, что она, видно, удовольствовалась тем, что сообщил ей Энтони, сказала:

– Мисс Смайли, я вымою посуду и уйду. Сегодня у меня свободный вечер. Мистера Брауна я предупредила. Он велел приготовить на ужин холодную закуску и сказал, что вы подадите ее на кухне сами.

– Да? – вытаращив от удивления глаза, выдохнула Дебра. – Ну да, разумеется… Большое вам спасибо, миссис Уинсли.

Экономка кивнула и спросила:

– Мисс, что подать вам к кофе? Может, сыр и печенье?

Вспомнив о нетронутой еде, Дебра покраснела и смущенно пробормотала:

– Спасибо, больше ничего не нужно. Я сыта.

Миссис Уинсли пожала плечами и, взяв поднос, заметила:

– Не обижайтесь, мисс, но я вам прямо скажу. Вы слишком много сидите взаперти в кабинете! – Она неодобрительно покачала головой. – Ну разве так можно? Вы такая бледная… Вам бы побольше гулять на свежем воздухе, тогда и аппетит наладится.

Дебра опустила глаза и, помолчав, спросила:

– Это мистер Браун просил вас сказать мне об этом?

– Мистер Браун? – Экономка удивленно вскинула брови. – Нет, мисс. Ему-то что за дело?

Осознав всю нелепость своего предположения, Дебра вспыхнула и, встав из-за стола, смущенно промямлила:

– Просто я подумала, что он… Вы правы, миссис Уинсли, ему до меня нет никакого дела.

Ну надо же такое сморозить! – запоздало корила себя она, заметив, что миссис Уинсли явно заинтригована. Воистину, у кого чего болит… Да, сегодня в доме Уинсли будет о чем посудачить…

Недовольная собой, с неспокойной душой Дебра вышла из столовой и, проходя мимо библиотеки, заметила, что дверь приоткрыта. Странно… Обычно в это время дверь закрыта. Дебра проводила вечера в той самой маленькой гостиной, куда принес ее Энтони в первый вечер, когда она упала в обморок. Узнав, что Дебра останется погостить, миссис Уинсли открыла часть комнат, но библиотекой, которую Дебра связывала с Энтони, пользовались редко.

Повинуясь любопытству, она подошла к двери и, увидев у окна Энтони, инстинктивно отшатнулась. Он стоял, засунув руки в карманы куртки, и смотрел в сад. Выражение лица, даже в профиль, было задумчивое и хмурое.

Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я за ним подсматриваю! – подумала Дебра и повернулась уйти, но Энтони обернулся, и на миг их взгляды встретились. Дебра сразу опустила глаза, но делать вид, будто она его не заметила, было поздно, и она так и замерла на пороге.

– Мисс Смайли, вам что-нибудь нужно? – холодно-любезно осведомился он, с ленивой грацией направляясь к ней. – Как отобедали? Полагаю, после моего ухода все стало намного вкуснее.

Дебра твердо решила на уловки не поддаваться.

– Я в кабинет, – буркнула она, а сама словно приросла к полу, и все ее тело потянулось к нему. В распахнутом вороте рубашки темнела смуглая кожа и шелковистые завитки волос. Руки были засунуты в карманы, и пуговицы чуть не расстегивались от натяжения. Дебра поспешила отвести глаза. – Извините, если я вас… потревожила.

– Да, Дебра, ты меня потревожила! – хрипловатым шепотом ответил он, и в его глазах вспыхнуло желание. – Ты всегда меня тревожишь. И прекрасно знаешь об этом… Почему ты все время носишь такую… мальчишечью одежду?

Дебра оглядела себя. На ней была белая блузка – которую никак не назовешь мальчишечьей – с пышными рукавами и кружевными манжетами и воротником… Да и велюровые брюки и жилет – тоже вряд ли подходящая одежда для мальчика.

Дебра почувствовала, как у нее волнуется грудь, которую никто не назвал бы мальчишечьей… Особенно сейчас, когда она набухла от возбуждения и резко обозначилась.

– Извините, но другой одежды у меня с-со-бой нет! – сказала она, скрывая смущение под видом негодования. – Позволю себе еще раз напомнить – я приехала сюда поработать.

– Поработать! – Энтони произнес это слово так, будто в нем было что-то постыдное, и, вытянув руку, поддел кружевной воротник блузки. – Ну и как, пчелка? Много наработала?

Он резко повернулся и отошел к камину, и Дебре ничего не оставалось, как войти в библиотеку. Не хватало еще, чтобы их разговор услышала миссис Уинсли! – подумала она и прикрыла дверь. А Энтони покосился на нее через плечо и спросил:

– Дебра, удовлетвори мое любопытство. Ты звонила Линде? Успокоила подружку, что все в порядке?

– Нет, не звонила! – На этот раз Дебра возмутилась всерьез. – Если нужно, сама позвонит. Даже не знаю, почему она до сих пор не позвонила…

– Не знаешь? – Энтони хмыкнул и повернулся к ней лицом. – Ну, конечно, где уж тебе. Ведь ты такая невинная!

Дебра вспыхнула и в бессильной злобе стиснула кулаки. Но, взяв себя в руки, не удержалась и поддразнила его:

– Может, и так. Только не вам об этом судить!

– Да, не мне. – Его побелевшие губы застыли в перекошенной усмешечке. – А тебе, Дебра, как я заметил, очень нравится обсуждать эту тему.

– Нравится?! – Она чуть не поперхнулась от возмущения. – Да я первый раз сказала об этом!

– А тебе нет нужды говорить об этом! – парировал он. – Достаточно посмотреть на тебя – все и так яснее ясного!

– Вот и не смотрите! – огрызнулась она, хотя у нее от страха дрожали коленки.

– Как же мне на тебя не смотреть? – Энтони выразительно оглядел ее с головы до ног. – Это выше моих сил. Ведь я не слепой! Дебра, ты сводишь меня с ума. Я потерял покой и сон. Только и думаю о том, какая ты без этой чертовой одежды… Хочу снова видеть тебя обнаженной. Как в ту первую ночь…

– Нет!

– Да. – Энтони не сдвинулся с места, но разделявшее их пространство стремительно сокращалось. – Пойми, Дебра, это выше моих сил. Ты красивая – и я тебя хочу. Ты мне нужна. Ну зачем ты меня мучаешь?

У Дебры перехватило дыхание.

– Не надо! Вы… вы не должны так говорить…

– Почему? Ведь это правда. – Он повел плечами. – Зачем мне тебя обманывать?

Дебра сплела пальцы и, помолчав, тихо сказала:

– Думаю, вам… вам нравится меня дразнить. Вот и все.

– Дразнить?! – удивился он. – Ах, Дебра! Ты еще такая… неискушенная. Неужели ты на самом деле думаешь, что все это доставляет мне удовольствие?

Дебра стояла, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Думаю, мне пора заняться делом, – промямлила она и повернулась к выходу.

Однако Энтони ее опередил и, плотно закрыв дверь, прислонился к ней спиной.

Вероятно, Дебру выдало выражение ее лица, и он досадливо поморщился и, выпрямившись, с усмешкой произнес:

– Не бойся. Я не собираюсь удовлетворять свои низменные инстинкты. А дверь закрыл просто из осторожности. Миссис Уинсли специалист по подглядыванию.

– Вы хотите сказать, что она… – указывая глазами на дверь, еле слышно шепнула Дебра.

Энтони кивнул.

– А тебя это удивляет? Напрасно. Думаю, вся округа умирает от любопытства, наблюдая нашу с тобой жизнь.

Она сокрушенно покачала головой, не зная, что ответить, и молча стояла, глядя в пол. А Энтони стремительно шагнул к ней и встал рядом. Она невольно отступила на шаг, но он схватил ее за руки и стиснул сильными пальцами.

– Отпустите меня! – возмутилась Дебра. – Вы же сами сказали…

– Что я сказал? – перебил ее он, вскинув бровь.

– Что не будете… не будете…

– Не буду – что? – И он посмотрел на нее сверху вниз с недоброй улыбкой. – Трогать тебя? Да, сказал… А еще сказал, что ты неискушенная. И невинная. – Он выдержал значительную паузу и добавил: – А еще ты очень… очень чувственная.

– А вы… вы нахал! – Дебра беспомощно глядела на него сверху вниз, думая о том, что за дверью, может быть, стоит и подслушивает миссис Уинсли. Не хватало еще подкинуть ей новый повод для пересудов и сплетен!

Энтони сочувственно улыбнулся и согласился:

– Да, я – нахал! – Схватил оба ее запястья одной ладонью, а другой погладил ее щеку. – А кто бы на моем месте не воспользовался столь удобным случаем? Раз уж так вышло…

Сердце ударило в горло, в ушах зашумело, ноги подкашивались… Избегайте сильных эмоций! – вспомнила Дебра совет доктора Пайлза. А как?! Когда Энтони с ней рядом, вот как сейчас, она не может побороть возбуждение. А если честно, то и не хочет. Только здравый смысл и инстинкт самосохранения вынуждают ее хотя бы попытаться.

Напрасный труд!.. Как в замедленной съемке, его рука неспешно скользнула к вороту блузки и обнажила бьющуюся у ключицы жилку.

– Почему ты меня боишься? – спросил он хрипловатым шепотом и, склонив голову, лизнул ямочку на шее. – Сладкая… Дебра, ей-Богу, мне жаль твоих усилий! Сколько энергии растрачено впустую!.. Разве ты не знаешь, что беззащитность будит в мужчине зверя?

– Я… я не намерена состязаться с вами в острословии! – пытаясь перевести разговор в другое русло, пролепетала она, но провести Энтони ей не удалось.

– Прекрати сопротивляться! – скомандовал он и, нащупав застежку жилета, быстро его расстегнул. – Обещаю, я не сделаю тебе больно. Расслабься и получай удовольствие.

– Как и подобает распущенной англичанке? – с вызовом спросила она и заметила, как в его глазах мелькнуло раздражение.

– Дебра, ну почему ты все время упрямишься?! – упрекнул ее он. – Может, ты и неискушенная, но я-то опытный! И прекрасно знаю: ты хочешь меня ничуть не меньше, чем я тебя!

Дебра задохнулась от гнева.

– Нет, не хочу! Может, вы и эксперт, но только женщины… женщины не такие, как мужчины…

– Не спорю. Некоторые не такие. Но только не ты!

– Что вы хотите этим сказать?

Энтони ответил не сразу, и напряжение стало почти невыносимым. Он скользнул пальцем от мочки ее уха вниз, по шее, к ложбинке на груди и насмешливо сказал, отчетливо проговаривая каждое слово:

– Некоторые женщины равнодушны к сексу. Некоторые и хотели бы, да не могут. А ты, Дебра, – его глаза жадно оглядели ее всю, – ты совсем другая!

У нее горело лицо.

– Не смейте так говорить!

– Почему?

– Потому что… – К Дебре вернулись все ее детские запреты. – Потому что так… так нельзя.

– Почему? – удивился Энтони. – Что за глупости! Кто сказал, что говорить об этом нельзя?

– Просто нельзя – и все!

– А по-моему, лучше быть честными по отношению друг к другу.

– Честными?! – Она проглотила ком в горле. – По-вашему, это честно? – Собрав в кулак всю свою волю, она продолжила: – Ведь вы больше ни с кем не стали бы… вот так говорить…

– Верно, не стал бы.

– А со мной говорите! Потому что… потому что считаете меня наивной.

– Ничего подобного я не говорил.

– Но вы же сами сказали, что я неискушенная и…

– И чувственная, – с готовностью подсказал Энтони, и его пальцы отправилась дальше. Нашли округлость груди, набухший сосок… – Говорил. И от своих слов не отказываюсь. Дебра, признайся, ведь тебе нравится, когда я тебя ласкаю! – пробормотал он севшим от возбуждения голосом, глядя на результат своих исследований. – Тебя выдает твое тело. Ну так поцелуй меня, и не будем попусту терять время!

Дебра отчаянно затрясла головой, но он в один миг закрыл ее рот своим. Одной рукой он по-прежнему держал ее за запястья, так что прижать к себе не мог, а она плотно сжала губы, решив ни за что на свете не подтверждать верность высказанной им теории. Дебра понимала: пока она сопротивляется, он ее не отпустит, и, хотя едва не задыхалась, не отвечала на поцелуй.

Энтони еще крепче прижался губами к ее рту, а его пальцы больно сдавили шею у затылка. Другой рукой он стиснул ее запястья еще сильнее и привлек к себе. В результате ее пальцы оказались прижатыми к его мощному телу – и это ее чуть не погубило. Ощутив его возбужденную плоть, она почувствовала, что желание сопротивляться стремительно тает, и разжала губы, но он уже оторвался от нее и, чертыхнувшись, с досадой спросил:

– В чем дело? Дебра, что с тобой?

– Я… мне…

– Может, когда ты прикидывалась Линдой, это действовало как допинг и ты заводилась? – осенило его. – Господи! Ну ты и штучка! Неужели дело в этом?! Первый раз встречаю такой экземпляр!

Дебра вся дрожала, но упоминание о Линде прогнало минутную слабость. Нет, ну надо же додуматься до такой гадости! – с отвращением думала она. Да как он смеет говорить, будто она, как какая-то извращенка, нуждается в искусственных возбудителях?!

– Неужели так трудно понять, что вы мне не нравитесь? – выдавила она со злобой. – Разумеется, вы настолько самоуверенны, что поставить под сомнение свою неотразимость вам и в голову не придет! Ну так позвольте заметить, что вы…

– Не трудись понапрасну! – Энтони усмехнулся, проскользнул мимо нее и открыл дверь. – Лучше иди поработай! Рисуй картинки для детей и живи в своем понарошном мире! Потому что в реальном мире тебе, Дебра, черт бы тебя побрал, делать нечего!

Она открыла рот ответить – чтобы последнее слово осталось за ней, – но он уже выскочил в холл и через миг за ним грохнула входная дверь. Ну вот! Опять ее бросил!.. Злость и возмущение тут же улетучились, уступив место совсем уж непонятному желанию расплакаться.

– Хотите кофе, мисс? – раздался за спиной голос миссис Уинсли.

Дебра стала прикидывать, где та была, пока они с Энтони препирались. Повернувшись, запоздало вспомнила, что блузка у нее наполовину расстегнута, жилет болтается на плечах, что вряд ли ускользнет от пытливых глаз миссис Уинсли. Поправив воротник блузки, она как можно спокойнее ответила:

– Если можно, миссис Уинсли, принесите кофе в кабинет. Здесь… здесь что-то душновато.

Дебра так и не поняла, удалось ли ей задурить голову миссис Уинсли. Во всяком случае, окажись она на месте экономки, наверняка бы усомнилась. Зато она весьма ловко предупредила вопрос, почему у нее расстегнута блузка.

Придя в кабинет, Дебра не притронулась к кофе, а кинулась в сумку за таблетками. Усталость накатила на нее сонной волной, она проглотила пилюли и с трудом сдержала слезы. Когда рядом с ней был Энтони, она особенно остро ощущала свою слабость. Нет, дольше так продолжаться не может! Ей нельзя находиться с ним рядом. Зачем кривить душой? В его присутствии она собой не владеет. И винить некого. Она испытывала такое отвращение к себе, что не хотелось жить.

Пытаться работать в таком настроении было бесполезно. Как только миссис Уинсли ушла домой, Дебра вышла из кабинета и принялась бесцельно бродить по дому, тщетно пытаясь обрести внутреннее спокойствие.

Чувство слабости не покидало ее, но она была слишком взволнована, чтобы расслабиться. Она приложила руку к груди – сердце билось неровно, словно спотыкаясь… Дебре стало не по себе, перед глазами поплыли темные круги. Хорошо бы прилечь, подумала она. Но при мысли о кровати в голову полезли опасные вопросы. Куда пошел Энтони? Неужели к женщине?! Дебра вспомнила, как он сказал, что она хочет его, и на душе стало тошно. А ведь он тысячу раз прав! Она действительно его хочет. Какая же она дура! Ну почему, почему она ему не призналась?!