Текст книги "Помни меня"

Автор книги: Натали Иствуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Натали Иствуд
Помни меня

1

Любить Линда Браун не умела. Зато умела ненавидеть. Даже единственная дочь вызывала в ней глухое раздражение.

– Ну, что ты на меня уставилась? – подняв глаза от вышивки, с досадой спросила она у Мэри. – Убирайся отсюда!

Девочка внешне копия матери – тихонько вздохнула. С возрастом (Мэри шел семнадцатый год) она все больше убеждалась в том, что мать ее не любит. Но почему?!

– Мама, не прогоняй меня, пожалуйста! – робко попросила она.

Линда и бровью не повела, не удостоив дочь ответом, но ее охватило чувство, похожее на удовольствие.

– Может, я тебя чем-то обидела?

Снова ледяное молчание. И тогда Мэри отважилась спросить:

– Мама, почему ты меня не любишь? – Дочь приподнялась и, набравшись храбрости, зарылась лицом в медно-рыжие душистые волосы матери.

Та, как всегда, оставалась холодной и неприступной.

В какой-то момент Линда подумала: может, стоит ответить? Но тут же в бешенстве мотнула головой. Ее изящные длинные пальцы ловко сновали, вышивая виньетку на уголке салфетки. Молчание становилось тягостным. Слышны были лишь скрип кресла-качалки да тиканье часов на каминной полке.

В свои сорок лет Линда оставалась волнующе прекрасной. Родив единственного ребенка, она сохранила стройную привлекательную фигуру. Высокая, с загадочным блеском в зеленых русалочьих глазах, с молочно-белой кожей, она привлекала мужчин, но пренебрегала всеми – особенно своим жалким мужем, который буквально расстилался перед ней. Линда выросла в бедной многодетной семье и выскочила замуж без любви за первую более или менее подходящую партию, а теперь жалела, что дешево себя продала.

– Оставь меня в покое! – повысила голос Линда. Качалка резко остановилась. Она встала, запихнула в корзинку рукоделье и, хлопнув крышкой, процедила сквозь зубы: – Умывайся и отправляйся в постель. Быстро!

– Мама, но ведь еще так рано… – Мэри удивленно округлила глаза. – Я не хочу спать. И потом я ведь обещала Элис, что…

– А я сказала, отправляйся к себе! – с угрозой произнесла Линда, дрожа от возмущения. – Не то я отхожу тебя хлыстом! – И она покосилась на угол, где за дверью висел плетеный хлыст для верховой езды. – Сколько мне ждать?

– Мама, но я уже не ребенок!

– Не зли меня! – Глаза матери потемнели от гнева. – Думаешь, если тебе исполнилось шестнадцать, так все дозволено?! Вот возьму и выдеру тебя за милую душу!

Мэри молча вышла из гостиной, поднялась к себе и, сев на подоконник, печально всматривалась в даль, не идет ли тетя Элис.

Через какое-то время на лестнице послышались шаги и затихли прямо у ее двери. Мэри понадеялась, что мать пройдет мимо, но ручка двери начала поворачиваться. Девочка спрыгнула с подоконника, скользнула в постель, натянула одеяло по самый подбородок и сделала вид, что спит.

Линда подошла к кровати, наклонилась и с минуту пристально глядела в лицо дочери – с высокими скулами, тонкими бровями вразлет, нежными, по-детски припухлыми губами.

– До чего похожа! – с горечью пробормотала мать. – Спрашиваешь, чем ты меня обидела? – усмехнулась она. – Я хотела сына, а получила тебя! Никогда тебе этого не прощу!

Она повернулась и ушла, а Мэри еще долго лежала, похолодев от ужаса. Потом встала и снова села на подоконник, пытаясь сквозь неудержимый поток слез увидеть Элис – самого близкого ей человека. Только она, сестра отца, любит ее. И будет любить всегда.

Элис Браун остановилась передохнуть. Защитив глаза ладонью, она смотрела на багровое закатное небо.

Ну почему Мэри не позволили пойти со мной? – думала она. Ее глаза затуманились. Она спешила, зная, что племянница ждет ее возвращения. Бедная девочка! Для Линды ребенок всегда был лишь обузой. И Артуру до нее дела нет…

За спиной у края поля раздался гул мотора. Элис обернулась и увидела, что машина притормозила. Когда пыль улеглась, она узнала автомобиль Тома Ричардсона. Он вылез наружу и помахал ей рукой. Элис подошла и поздоровалась.

– Добрый вечер, мисс Браун! – приветливо улыбнулся он. – А мы с сыном возвращаемся с рынка. Хотите, подбросим вас до дома?

Каждый раз, встречаясь с Томом Ричардсоном, Элис поражалась, до чего же он хорош собой. Высокий, крепкого телосложения, широкоплечий… Сразу видно, что работает на земле. Закатные лучи золотили его светло-русые волосы, карие глаза искрились улыбкой.

Она с подозрением покосилась на его видавшую виды малолитражку.

– А она выдюжит? – Элис заглянула в салон и кивнула Ричардсону-младшему. – Привет, Джонни!

– Обижаете! – хохотнул Том. – Да мой «моррис» еще хоть куда! – И он распахнул дверцу. – Прошу!

– Извините! – усмехнулась Элис, протискиваясь на заднее сиденье. – Не хотела обидеть ваше средство передвижения. Если честно, устала я изрядно… Сначала ходила по магазинам, а на обратном пути заглянула к Энн Стоун. – Она кивнула на видневшийся у края рощи коттедж. – Да и Мэри, поди, все глаза проглядела, меня поджидая.

– Славная у вас племянница! Странное дело, внешне вылитая мать, а… – Заметив пытливый взгляд Элис, Том осекся, а потом быстро добавил: – А характер совсем другой.

– Да уж! – вздохнула Элис и замолчала, не понимая, куда он клонит.

– Мисс Браун, а вы знаете, что ваша невестка собирается повысить нам арендную плату?

– В самом деле? – с трудом скрывая раздражение, отозвалась Элис. – Нет, впервые слышу.

– Увы! – Том обернулся к ней, и в глазах у него сверкнул гнев. – И что теперь прикажете делать?!

Элис всегда придерживалась правила: никого не посвящать в дела семьи. К тому же Линда вряд ли сможет осуществить свою угрозу. У нее нет на это права.

– Брат ничего не говорил о повышении платы. – Она помолчала. – Правда, я мало смыслю в бизнесе.

– Мисс Браун, вы что, напрашиваетесь на комплимент? – ухмыльнулся Том. – А мы все думаем иначе.

– Вот как? – порозовев от удовольствия, отозвалась Элис. – Приятно слышать.

– Так и есть! Вот хотя бы в прошлом году, когда ваш брат хотел обложить нас пошлиной на молоко, вы же нам помогли! – Том расплылся в улыбке. – Надеюсь, мисс Браун, вы и теперь нам поможете… Ведь так?

– Попробую, – пробормотала Элис, а про себя подумала: интересно, откуда всем все известно? Ведь они с братом обсуждают дела наедине.

Словно читая ее мысли, Том заметил:

– Как говорится, и у стен есть уши…

– Скажите, Том, если не секрет, это случайно не наша ли Дотти на хвосте принесла?

– Случайно она! – кивнул он. – И не случайно.

– Так я и знала! – Элис не сдержала улыбки. – Ох уж эта Дотти!..

– Мисс Браун, только вы не выдавайте ее леди Браун, ладно?

– Ладно. Не волнуйтесь, Том, не выдам.

– Ведь у Дотти Смит своей семьи нет… – продолжал Том. – А вам она служит верой и правдой.

– Что говорить, Дотти человек верный, но чересчур словоохотливый! – выпалила Элис, но тут же заверила: – Не волнуйтесь, Том, брату я ничего не скажу.

– Спасибо, мисс Браун. А главное – невестке своей ни слова.

На миг Том представил себе красивую, избалованную жену хозяина поместья, высокомерную и такую… такую желанную. Линда Браун возбуждала в нем чувства, каких он прежде не испытывал. И он ненавидел себя за это.

Том сосредоточился на дороге, и какое-то время они ехали молча. Его сын, восемнадцатилетний Джон, в разговор не вмешивался. Рослый, отлично сложенный, красивый – к тому же трудолюбивый и приветливый, – Джон был гордостью отца. Заметив у развилки дороги знакомых парней, он попросил отца остановиться на минутку и вышел.

– Том, у вас замечательный сын, – заметила Элис. – И такой воспитанный! Я очень рада, что Мэри с ним дружит.

– Боюсь, леди Браун вашей радости не разделяет! – усмехнулся тот. – Да стоит ей узнать, что Мэри общается с моим сыном, всем нам несдобровать!

– Будем надеяться, что она об этом не узнает.

– Я очень благодарен Мэри, что она помогает Джону с уроками, только помяните мое слово, мисс Браун, добром все это не кончится!

Том нахмурился и хотел сказать что-то еще, но Элис его прервала:

– Давайте поменяем тему!

– Как скажете, мисс, – буркнул тот.

– А как здоровье вашей супруги? – спросила Элис.

– Более или менее… – Он помолчал и, взглянув на сына в зеркало заднего вида, улыбнулся. – Аманда не нарадуется, что Джонни стал хорошо учиться. Мы с ней очень признательны Мэри. И ценим вашу помощь, мисс Браун.

– Ну что вы, мне это в радость! – Она помолчала и, заглянув ему в лицо, спросила: – Том, скажите, только без утайки, Аманда на меня не в обиде?

Элис заметила, как его глаза с подозрением следят, не появится ли малейшая улыбка в уголках ее губ.

– Если честно, мисс Браун, то я не без греха!.. – вздохнул Том. – Ведь я всего лишь мужчина, из плоти и крови. А моя Мэнди… Да что говорить, женщина есть женщина. Она меня ко всем ревнует! – Том нервно хохотнул. – Так что я вас очень прошу, вы уж не обижайтесь на нее ради Бога!

– Ну что вы, я не обижаюсь… Просто, когда мы с Мэри заходили к вам в последний раз, мне показалось, что Аманда…

Вернулся Джон, и разговор оборвался.

– Похоже, сейчас ливанет, – заметил Том, поглядывая на скрывшееся за тучей солнце, и упрекнул сына: – Джон, с твоими разговорами мисс Браун скорее бы пешком дошла до дому!

– Мисс Браун, а вы с Мэри придете завтра к нам на ферму?

– Но ведь завтра воскресенье… – вмешался отец.

– Не знаю, Джонни, – не сразу ответила Элис. – А почему именно завтра? Это срочно?

– Да нет. Я просто так спросил, – сказал Джон деланно равнодушным тоном. – Подожду до понедельника.

– Вообще-то мы с Мэри после церкви собираемся прогуляться, так что, пожалуй, заглянем и к вам на ферму, – пообещала Элис, заметив его разочарование, и мысли ее снова перенеслись на племянницу. Бедная девочка! Мать ее терпеть не может, а братец Артур полностью под каблуком у жены. На все смотрит ее глазами.

– Славная вы женщина! – прервал ее размышления Том. – Верно говорит моя Мэнди: вам не место в этом доме. – Испугавшись, что он перешел границы дозволенного, Том пробурчал: – Что-то я сегодня разболтался не в меру…

Элис молча улыбнулась, он тоже улыбнулся, но чувство неловкости не прошло.

А Джон мечтал о Мэри, думая о том, какая пропасть их разделяет, но не сомневался: настанет день – и они станут мужем и женой. А иначе и жить не стоит.

Машина остановилась у парадного входа. Из окон за ней следили две пары зеленых глаз – Мэри с восторгом, а Линда с возмущением. Этого еще недоставало! Какой-то фермер имеет наглость подкатить на своей развалюхе прямо к ее дому!

Элис накинула шаль на плечи и протянула руку Тому.

– Не забудьте свою корзину, мисс Браун. – Том схватил корзину с заднего сиденья, подал Элис и приложил руку к козырьку. – До свидания и всего вам доброго, мисс Браун!

– Спасибо, что подвезли! – поблагодарила она. – До свидания!

– Какого черта вы ставите свою рухлядь у парадной двери моего дома? – раздался с крыльца голос Линды, и, не дожидаясь ответа, она обернулась к Элис: – А ты о чем думаешь?! Мне за тебя стыдно!

– С чего это вдруг? – с милой улыбкой спросила та. – Ведь это меня подвез мистер Ричардсон.

Линда снова обратилась к Тому" Ричардсону:

– Как только мой муж узнает об этом, он выкинет вас всех на улицу, обещаю!

– Мэм, если я вас чем-то обидел, прошу меня простить, – тихо ответил Том, отмечая про себя: до чего же хороша, ведьма!

Эта женщина его словно приворожила. Он пристально смотрел на нее из-под козырька, мысленно обнажая и сожалея о том, что все это лишь пустые мечты… Боже праведный, как же он желает эту женщину! С той самой минуты, как впервые увидел.

На миг их взгляды встретились, и у Линды возникло странное ощущение: казалось, эти бархатные карие глаза заглядывают к ней в душу. От изумления она опешила и с минуту стояла молча, не в силах оторвать от него взгляд. Издали она видела Тома Ричардсона, и не один раз, но никогда не стояла так близко и никогда не осознавала, насколько он притягателен. И в ней что-то шевельнулось. Да что это с ней?!

– Убирайтесь! – крикнула она. – И советую вам держаться подальше от этого дома!

Том молча поклонился, сел за руль и уехал, а Линда все еще ощущала его присутствие. И она испугалась.

– Элис, неужели тебе безразлична наша репутация? – спросила она. – Как можно позволять себе такое… такое…

– А при чем тут наша репутация? – с улыбкой возразила та. – Она ничуть не пострадала.

– Ты так думаешь? Посмотрим, что на это скажет Артур!

Как фурия Линда ворвалась в дом и грохнула дверью.

Элис подняла голову и, заметив в окне Мэри, помахала ей рукой. Она невольно залюбовалась домом: красная черепичная крыша, высокие каменные амбразуры окон, дубовая дверь с бронзовой ручкой… Элис любит свой дом и любит эту землю.

А Линда видела в поместье лишь символ высокого положения в обществе. Муж значит для нее не больше, чем предмет мебели. Хозяйкой в доме была она, Линда. Даже живи она в свинарнике, Артур благоговел бы перед ее грязью! – подумала Элис и, тяжело вздохнув, вошла в дом.

Как только Линда поднялась к себе, из кухни выскочила сухонькая седая женщина. Дороти Смит считала себя опорой дома. Дотти пошел седьмой десяток, а служила она здесь пятый.

Она убирала дом, готовила, и однажды, в грозовую ночь, когда доктор не смог перебраться через разлившуюся реку, приняла у хозяйки дома роды – близняшек, Артура и Элис. А на следующий год хозяин дома Генри Браун завел шашни с другой женщиной и бедняжка Джулия Браун с расстройства помутилась рассудком: сбежала из дому и больше никто о ней слыхом не слыхивал.

С той поры Генри Браун приводил в дом женщин одну за другой. Слуги приходили и уходили. Деньги уплыли, в доме все пошло кувырком, только Дотти осталась. Ну как она могла бросить несчастных крошек? Дети стали взрослыми, Генри Браун, возвращаясь под парами спиртного из Манчестера, разбился на машине, а Дороти Смит так и осталась в доме.

Несмотря на старость и привычку высказывать свое мнение кому угодно, в том числе Линде, Дотти до сих пор была в доме Браунов величиной постоянной. Мэри и Элис ее обожали, Артур испытывал к ней давнюю привязанность, а Линда терпела ее как предмет фамильного наследства, свалившегося ей на голову в комплекте со всей прочей движимостью и недвижимостью.

– Ну и чем же это вы привели хозяйку в такую ярость? – пробурчала Дотти, забрав у Элис корзинку с провизией. – Хотя она сегодня с утра рвет и мечет.

– Да так, сущая безделица… Меня подвез до дому Том Ричардсон.

– Еще чего удумали! – ахнула Дотти.

– Дотти, а что, тебя никогда не подвозили мужчины? – с лукавой ухмылкой спросила Элис.

– Может, и подвозили! – хохотнула та. – Да только вы этого не видали! Ну, хватит лясы точить! Ведь вы, небось, голодная? Так у меня все готово. – Кивнув в сторону столовой, Дотти шепнула: – А ужин их высочество подавать не велели.

– Это почему же? – нахмурилась Элис.

– Потому что хозяин еще не вернулся, а сама у нас сегодня не в духах.

– А Мэри ужинала?

– Мать отправила ее к себе, но я отнесла поднос к ней в комнату для вас обеих.

– Умница, Дотти! – улыбнулась Элис. – Сейчас приму душ, а потом поговорю с Линдой. Мне все равно, в духах она или нет. Нечего вымещать злость на ребенке.

Элис поднялась к племяннице, постучала в дверь и тут же оказалась в объятиях Мэри.

– А я уже думала, ты никогда не вернешься!..

– Напрасно. Как видишь, вернулась. – Элис выдержала паузу. – И с подарком. – Она положила на постель маленький сверток. – Разверни скорей!

Мэри разорвала оберточную бумагу, открыла бархатный футлярчик и, просияв, с величайшей осторожностью взяла в руки брошь – камею в серебряной оправе. Ту самую камею, которую она разглядывала в витрине ювелирного магазина в Блэкберне, когда они с теткой последний раз ездили в город за покупками.

– Какая прелесть!

– Ну-ка иди к зеркалу и приколи к воротничку! – велела Элис, любуясь племянницей. – Это ты у нас прелесть! – Она обняла Мэри за плечи и прижала к себе. – Ну что, нравится?

– Очень! – Девочка прильнула к Элис, обхватила за шею и прошептала: – Спасибо тебе за все, за все! Я тебя так люблю!

Элис почувствовала тревогу в ее голосе.

– А я тебя. – Она чуть отстранила Мэри и заглянула ей в лицо. – Что случилось?

Та опустила глаза.

– Не хочешь, не говори.

– Мама сказала, что никогда… никогда меня не простит, – не сразу еле слышно выдавила Мэри и, подняв на Элис потемневшие от боли глаза, спросила: – Почему?! Разве я сделала что-то плохое?

– Ну конечно же нет! – возразила Элис, лихорадочно соображая, как бы помягче объяснить Мэри холодность матери. И решила дать ей капельку надежды. – Видишь ли, детка, вы с мамой очень разные… А женщины вообще натуры сложные… Одни умеют заботиться о детях и любят их с момента рождения… А бывают и такие, кто… кто не умеет выражать свои чувства… Понимаешь?

– Понимаю, – упавшим голосом произнесла Мэри. – И моя мама именно такая?

– Потерпи, дорогая! – уклонилась от ответа Элис, прижимая к себе девочку. – Бог даст, со временем все изменится.

– Как бы я хотела, чтобы моей мамой была ты!

– Увы, Мэри, я тебе не мать. Но ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. – Они прильнули друг к другу. – Знаешь, Мэри, а ведь мне сегодня тоже досталось! – И Элис рассказала, как ее только что отчитала Линда.

– А где ты встретила Ричардсонов? – оживилась Мэри. – А что Джонни? Спрашивал обо мне?

– Спрашивал. И я пообещала, что завтра после церкви мы зайдем к ним в гости.

Мэри разулыбалась, но тут вошла Дороти с докладом:

– Леди Браун велела передать, ужин ровно в девять. Хозяин привез гостя из Лондона… Говорит, парня, но я его пока что не видала.

Ровно в девять Мэри и Элис спустились в столовую. Артур Браун уже сидел за столом. Высокий, с приятными чертами лицами, голубыми глазами и копной светлых волос, обычно сдержанный, сейчас он явно нервничал.

– Где же Линда? – Артур вскочил со стула и, заложив руки за спину, принялся мерить шагами столовую, то и дело с тревогой поглядывая на дверь.

– Сейчас папа похож на кролика из «Алисы в Стране чудес», правда? – шепнула Мэри, но Элис приложила палец к губам, и она прикусила язык.

Линда прибыла десять минут десятого. Окинула всех высокомерным взглядом, словно королева своих подданных, и не спеша направилась к столу. Она была восхитительна – темно-зеленое платье, замшевые черные лодочки, а медно-рыжие волосы, собранные на затылке в замысловатый узел, подчеркивали стройную шею…

– Дорогая, ты выглядишь потрясающе! – Артур подбежал к жене, засуетился вокруг, выдвинул для нее стул и, усадив, уселся напротив, не сводя с Линды восхищенных глаз. – Впрочем, как всегда.

– Ну и где же твой гость? – спросила та с легкой гримаской. – Почему он заставляет всех ждать? По-моему, это не слишком учтиво.

– Всему свое время, дорогая, – ответил Артур и подал знак новой служанке Кэти подавать первое. – Дотти о нем позаботится. Думаю, он вот-вот к нам присоединится.

В тот же миг из холла раздался истошный крик. Дверь с грохотом распахнулась, и от неожиданности все повскакали с мест. В столовую влетел чумазый оборванец, а вслед за ним запыхавшаяся Дороти в мокром переднике.

– Сбежал от меня, поганец этакий! – причитала она на ходу. – Только взяла мыло и хотела его отдраить, как он враз смылся!

Артур бросился к гостю, схватил его за руку, тот снова завопил, но его крик перекрыл визг Линды. Мэри прыснула, а Элис, приглядевшись, с изумлением объявила:

– Да ведь это мальчик! – А про себя подумала: и грязный как трубочист.

– Ну да, это уличный мальчишка, – объяснил Артур. – Хотел обчистить мне карманы на вокзале… Его чуть не отправили в полицию, но я все уладил и привез к нам.

– Какого черта! Ты что, рехнулся?! – Линда зажала нос надушенным платком и велела: – Выстави его отсюда! Сию секунду!

При всеобщем молчании и к всеобщему изумлению, Артур спокойно и уверенно возразил:

– Нет, моя дорогая. Мальчик останется. Теперь это наш сын. Ведь мы с тобой всегда мечтали о сыне.

Потеряв дар речи, Линда пристально смотрела на мужа, потом перевела взгляд на мальчика и, словно не веря, машинально повторила:

– Наш сын? – Она покачала головой, а потом поставила диагноз: – Нет, ты точно спятил!

И на этот раз Элис не могла с ней не согласиться.

Мэри молча таращила глаза. На обычно мягком и безвольном лице отца появилось выражение непреклонности. И впервые девочку охватило чувство безысходности. Час назад она узнала, что не нужна матери, а теперь выяснилось, что и отец всегда мечтал о сыне.

Элис с удивлением смотрела на «брата», а Линда с брезгливой гримаской разглядывала гостя. Хорошо сложен, копна волос… Какого цвета, из-за грязи определить сложно. На немытой физиономии выделяются глубоко посаженные светло-серые глаза…

Что же теперь будет? Какой хаос внесет в дом Браунов этот уличный воришка? – подумала Мэри.