Текст книги "Изгои (ЛП)"
Автор книги: Натали Беннетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 16
Арлен
Чтобы отыскать ее, не понадобилось много времени.
Похоже, что капризная удача, на сей раз, оказалась на моей стороне, поскольку заметила их раньше, чем они меня.
Девушка, которая на вид казалась старше, едва завернула за угол.
Отступив в дверной проем, постаралась не обращать внимания на чертовски ужасную вонь, доносящуюся из-за спины. Что бы ни оказалось в помещении, оно уже давно разлагалось.
Ситуация ничуть не походила на мою, ведь я была прикована в старой хибаре, но, тем не менее, все еще не переставала размышлять о себе, наблюдая, как темноволосая девушка направляется в мою сторону. Идущий позади нее мужик, хоть и был крупным, но с меня ростом, а волосы выглядели седыми, но стариком его не назовешь.
Конечно, не хотелось врываться сюда, как рыцарь на белом коне, но нельзя забывать, что именно Кали спасла меня, а ведь вполне могла бросить. Предполагалось, что я никогда не продержусь так долго.
Повертев в руках нож, который дал Гримм, разглядела на белой рукоятке замысловатый цветочный узор и слегка улыбнулась. Он прихватил его специально для меня. Клинок выглядел цельным и остроконечным, около десяти сантиметров в длину, а вместе с рукояткой, примерно, двадцать один.
Девушка молниеносно пронеслась мимо, а я приготовилась. Не уверена, заметила ли она, что я стояла там. Кроме как позаботиться, чтобы он перестал дышать, никакого плана у меня не было.
Прежде чем он успел пройти мимо, пнула прямо в него старую инвалидную коляску, на которую обратила внимание. Сработало: мужик едва не споткнулся.
В конечном итоге, именно взгляд вниз стоил ему жизни. Прежде, чем он успел поднять голову, я уже оказалась перед его лицом, а клинок нашел пристанище в левом глазу.
Даже сама не успела поразиться, что так быстро и не задумываясь перешла к делу. Все ощущалось настолько естественно. Убедилась, что удар получился сильным. Необходимо было пробить черепную коробку, чтобы лезвие эффективнее достигло мозга. Это же элементарная наука.
Вот уж чего не ожидала, так это, что глаз окажется таким хрупким. Когда лезвие вошло в самый центр, послышался слабый влажный звук, словно разрезала мягкий кусок торта «красный бархат» (прим.: шоколадный торт темно-красного, ярко-красного или красно-коричневого цвета. Традиционно готовится как слоеный пирог с глазурью из сливочного сыра) со сладкой пикантной глазурью сверху.
Кровь не лилась в каком-то определенном направлении; казалось, она просто выплескивалась, как из гидранта. Глазная впадина сплющилась, а меня чуть не вырвало.
Его вопль был настолько громким, что пострадали мои барабанные перепонки, отозвавшись звоном в них.
Девушка, которая, как показалось, бежала дальше, вдруг очутилась рядом со мной и врезала мужику ногой в живот. Не сумев удержать равновесие, он повалился назад, и глазница соскользнула с ножа.
Глаз исчез, застряв где-то в глубине черепушки. На его месте образовалась дыра, кровь струилась по мужскому лицу размытыми бордовыми потоками.
К сожалению, этот ублюдок не свалился замертво, как произошло бы, если бы речь шла о фильме в жанре «слэшер».
Девушка ринулась на него, накинувшись, как проклятая банши. Споткнувшись о колесо разваливающегося кресла-каталки, он рухнул на спину, продолжая вопить о глазе.
Одетая лишь в небесно-голубую юбку, она уселась прямо ему на голову, прилагая все усилия, чтобы держать придавленным к грязному больничному полу.
– Убей его! – крикнула девушка мне через плечо.
Не дожидаясь повтора, перехватила инициативу и, устроившись на его пивном брюхе, уперлась коленями по обе стороны от пояса.
Ухватившись за скользкую рукоять, сделала то, что и собиралась – вонзила нож в самое горло, выдернув обратно, полоснула слева, затем справа и убедилась, что зацепила яремную вену и все наиболее уязвимые места, гарантируя, что конечный результат – смерть.
С громким бульканьем и хрипом, изо рта хлынул кровавый сгусток. Мужское тело конвульсивно дернулось, будто я ударила его током. Кровь, хлеставшая отовсюду, окончательно испортила девушке ярко-синюю юбку. Не понимала, какого черта она вообще это напялила.
Весь ее наряд был таким… Мне казалось, что выглядеть привлекательно в путешествии по Бесплодным пустошам – не так уж важно. Верхняя часть одежды была облегающей, черной с цветочным принтом, напоминая боди.
Ногти на пальцах покрывал блестящий сливовый лак, на руках красовалось несколько татуировок, а длинные волосы были уложены в стиле Круэллы Девиль.
– Ну, и что тут у нас? Есть местечко еще для одного? – спросил Кобра, заходя с Гриммом, а следом, еще двумя, в ту дверь, через которую я проникла.
– Какого хера ты творишь?
Гримм крепко схватил меня за руку и рывком поднял с мужского брюха. В самом деле? Он приревновал к мертвому парню?
– Я? А что же случилось с вами двумя, что вы оказались прямо у меня за спиной?
– Они случились, – ответил мужчина, дернув головой в сторону двух людей, стоявших позади.
– Они использовали наши навыки, как прикрытие против парочки оставшихся членоголовых ублюдков, – добавил Кобра, глядя на окровавленные ноги брюнетки гораздо дольше, чем допустимо. – Проклятье, сестренка. Это ты сделала? – одарив меня яркой улыбкой, жестом указал на лицо мужика.
– Ничего особенного, – пожала плечами, стараясь держаться непринужденно.
– Необязательно было пилить ему шею, малявка, – сказал Гримм. Выражение лица оставалось безучастным, но в глазах читалась гордость, заставившая меня улыбнуться. – Пойдем, очистим тебя, когда привал сделаем.
– А что, у меня на лице кровь? – подняла руки, дабы проверить.
– Нет, но если прикоснешься ими, то будет, – произнес он, хватая меня за левое запястье и направляя вперед.
– Я Катя, но можно Кэт, – сказала темноволосая девушка, вставая на нашем пути.
У нее было неанглийское произношение, и небольшая щель между передними зубами.
– Это Блю и Паркер, – жестом указала на своих спутников.
У девушки, Блю, действительно были синие волосы, и в какой-то иной жизни, она могла бы стать пин-ап (прим.: от англ. to pin up – прикалывать, то есть плакат, прикалываемый на стену – изображение красивой, часто полуобнаженной, девушки в определенном стиле) моделью, а у Паркера – блондинистые дреды и огромные черные серьги в ушных тоннелях.
Это было довольно странное объединение людей.
– У нас нет на это времени, – Гримм продолжил идти, вынуждая Катю посторониться.
– Никогда не смейте заявлять, что Дикари не оказывали помощь этому миру, – произнес Кобра, отсалютовав двумя пальцами и зашагав рядом со мной.
Мы миновали комнату с ужасной вонью, исходящей из-под двери. Я понимала, – кто бы или что бы ни находилось внутри – оно уже мертво, и у меня совершенно не возникало желания проверить, насколько хуже будет запах, когда не останется барьера.
Единственными людьми, до которых мне было хоть малейшее проклятое дело, находились или рядом, или в нескольких часах езды, в каком-то жилом массиве… в общем, чертовски жаль человека, вынужденного умереть в заброшенном гадюшнике.
Группка двигалась следом, не издавая ни звука. Кобра и Гримм, вероятно, не считали это угрозой, в противном случае, все люди были бы уже мертвы, и парни ни за что на свете не позволили бы идти позади нас.
– Ну и что с вами случилось, ребята? В смысле, что вы здесь делаете? – поинтересовалась я спустя минуту или две.
Вместе с Катей только что убила человека, поэтому, казалось, неправильным вообще ничего не сказать.
– Уроды с татуировками в виде змей заполонили весь город, – сказала Блю.
– Мы спокойно преодолевали путь, не обращая на них внимания. Они загнали нас в угол… мы удрали, а они вновь настигли. Нас раньше было семеро, – добавила Катя.
Казалось, девушка не беспокоилась о потерянных людях, что напомнило старую поговорку: безопасность в численности. Веном расправился с четырьмя из них лишь поэтому. Похоже, в Бесплодных пустошах это в порядке вещей. Выживают худшие. Мир, где люди поедали людей. Морали тут не было места. Не существовало закона. Единственное правило, соблюдение которого позволяло выжить – отсутствие любых правил.
В наступившем молчании между нашими двумя трио, идущими в одном направлении, воцарилась неловкость.
Они не казались внешне злодеями, поэтому я хотела оставить их с нами. Это были просто незнакомцы, стремившиеся выжить. А разве мы нет? До сих пор, мои оценочные характеристики еще не подводили.
Сначала ждала, что Гримм скажет им, что нужно идти в другом направлении… но этого не произошло.
Они с Коброй переглянулись, как всегда поступают в братских отношениях.
Солнышко почти зашло, оставив лишь слабый отблеск, прокладывающий нам путь к парковке.
Мы миновали тело, прижатое к стене длинным металлическим прутом… предположила, что это обломок старой больничной койки… воткнутый в нижнюю челюсть. Взгляд невидящих глаз следил, как проходили мимо него.
На лестнице валялось еще одно тело без видимых следов, но с головой, наклоненной под неестественным углом. Очевидно, что за это ответственен Гримм.
Он воистину соответствовал своей репутации. Смерть могла настичь стремительно, скоропостижно и внезапно. Именно таков Гримм.
Пристальный мужской взгляд был сконцентрирован на дороге впереди, и, будучи внешне совершенно спокойным, он, несомненно, мысленно, разрабатывал план массового уничтожения, которое нам предстояло осуществить. Изучая его профиль, чувствовала в груди знакомое тепло, которое возникало при одном лишь взгляде на этого красавчика.
Знаю, ему надлежало стать бесчувственным, безжалостным, жестоким человеком, но где-то там, в глубине души, скрывалось сердце. Гримм вновь и вновь демонстрировал мне это. Оно дьявольски мрачное, как и носитель, но это все же сердце. У меня возникло намерение полностью и всецело завладеть им. Понимала, что придется потрудиться. Можно даже сказать, что мы – двое незнакомцев, изголодавшихся по идентичным вещам: чувству любви, ощущению хоть на йоту меньше одиночества, познанию чего-то иного, нежели оцепенение.
Черт, а ведь, я даже не знала настоящего имени этого человека, но чувства к нему не могли не волновать.
Именно к этому все и свелось, поскольку казалось, что знала Гримма уже тысячу лет и лишь сейчас, вновь обрела… как родственное пламя. Он – мой, я – его, и весь этот ад – наш.
– Что? – спросил Гримм, покосившись на меня.
– Просто задумалась, – положив голову ему на плечо, спрятала очередную улыбку.
Кобра, явно почувствовав себя обделенным, подцепил своей рукой мою с другой стороны, когда мы двигались вдоль последнего коридора к лестнице на парковку.
Ну, кто бы мог подумать, что я вновь попаду в самую дерьмовую ситуацию, но буду смеяться и улыбаться, наблюдая, как трупы множатся с каждым часом? Прикончив двух человек, никогда не чувствовала себя сильнее. За это следовало благодарить моего Жнеца.
Появился и человек, которого уже считала его братом.
Чувствовала прилив адреналина. В конце концов, эта новая «я» – не так уж и плоха; казалось, она справилась со всем дерьмом.
Глава 17
Арлен
Меня немного удивило, что «харлей» Гримма оказался цел, как и стоящий рядом полноприводный «Болид Масл Кар» (прим.: это среднеразмерный, направленный на достижение максимальных скоростных характеристик автомобиль, оснащенный большим двигателем типа V8) с огромной металлической радиаторной решеткой.
Они располагались в дальнем углу парковочной секции «C» в идеальном состоянии.
– Движки привлекут их сюда, как мух на дерьмо, – заметил Кобра, облокотившись на капот своей машины.
– Насколько велика та группировка? Они похожи на Дикарей? – спросила я.
– Никто не способен превзойти то, что выстроил Ромеро, но даже десять человек – это десяток трупов, с которыми нужно повозиться. Рискну предположить, что их, по крайней мере, именно столько, поскольку малышка Блю, – парень прервался, указав на троицу, стоявшую в паре шагов поодаль и глядевшую с полным недоумением, – уже поведала, что змеи по всему городу. Они так отчаянно стремятся заполучить тебя, что вторглись на одну из наших территорий. Вряд ли нам удастся полюбовно договориться, – заявил Кобра.
– Переговоры – удел ссыкунов, – наконец-то, заговорил Гримм, ставя пустую канистру из-под бензина в багажник машины Кобры. – Я не веду никаких переговоров, а досрочно отправляю людей в могилу.
Подойдя ко мне сзади, снял рюкзак с моей спины и небрежно бросил на сиденье автомобиля, заменив на другой, который прикрепил к багажнику «харлея».
– Ну, нам ведь надо попасть в Плимут. Так что давайте отправимся в путь и поедем разными маршрутами. Это заставит их разделиться на два разных направления. Они не побеспокоят нас, когда покинем этот город.
– Веном – ничто иное, как группа юнцов, пытающихся играть в мужской лиге. Для них здесь – территория безопасности. Ромеро не станет устраивать кровавую баню, если учесть всех старых крабов, способных угодить под перекрестный огонь. Мы оба знаем, что за Ривермутом скрываются аколиты, готовящиеся расправиться с каждым, – объяснил Кобра.
– Значит, ты едешь налево, а я – направо, и встречаемся в центре? Вот и все, что тебе следовало сказать, – ответил Гримм.
Вздохнув, Кобра покачал головой.
– Вы трое! Забирайтесь в чертову машину, – обратился он к Кате и ее друзьям.
– Вы собираетесь взять нас с собой? – спросила Блю, будучи удивленной, как и я.
– Поблагодари свою подружку с окровавленными ляжками и идеальной попкой. Она уселась на лицо мужика, чтобы сестренка всадила нож ему в глотку. Это оплатило вашу поездку за город.
В его речи было так много ошибочного, что даже не знала, с чего начать.
– Разве безопаснее ехать с кем-то вроде него? Он же Дикарь, – прошептал Паркер не так уж тихо, как следовало бы.
В его замечании был резон. Но я все же не оценила эту предвзятость.
– Он предложил подвезти вас. Разве никогда не слышал поговорку «Дареному коню в зубы не смотрят», или что-то типа того? Не строй из себя мудака с предрассудками. Ты его не знаешь, так что садитесь в машину или проваливайте к чертовой матери с дороги.
Кобра в благодарность лучезарно улыбнулся, забравшись на водительское сиденье.
– Или что-то типа того?
Гримм, усмехнувшись, повел меня к мотоциклу. Забравшись на него, подождал, пока сделаю то же самое.
– У меня руки грязные.
– Твои ручки в крови, и, по-моему, это сексуально. Если бы нам не нужно было куда-то ехать – усадил бы тебя на байк и провел следующие несколько часов, проделывая то же самое с твоей киской.
– Про-ням-клятье, – засмеялся Кобра, поскольку, разумеется, услышал каждое слово.
Я уже поняла, что Гримму нужны грязные разговорчики двадцать четыре часа в сутки. Сама идея трахнуть этого великолепного мужчину на глазах у публики – более чем заманчива, но предпочла бы сделать это там, где мы, возможно, не умрем, пока будем кончать.
Ухватившись за его плечо, забралась позади, крепко обнимая руками, вдыхая пряный аромат.
Без лишних проволочек, трио подошло к черному болиду Кобры и село внутрь. В считанные секунды, мы освободили площадку.
– Наперегонки через весь город! – крикнул Кобра из своего окна.
– Какого хрена? Не-е-е-ет! – заорала Гримму, сжимаясь, когда тот ударил по газам, и мы пулей рванули вдоль улицы.
Добрых две минуты, пребывала в ужасе, пока чуть-чуть не ослабила смертельную хватку, позволив себе погрузиться в этот момент.
Кобра не ошибся: в городе было очень тихо. Двигатели байка и болида слышались абсолютно четко.
Все шло хорошо, пока он не стал управлять одной чертовой рукой, а другой выхватил клинок-косу.
– Что ты делаешь!? – закричала, преодолевая шум ветра и двигателя.
– Повыше справа, – ответил мужчина, заговорив громче, чем когда-либо.
Посмотрев через его плечо, увидела, что двое из тех, о ком упоминала Блю, бросились к проржавевшему насквозь транспорту, который, вероятно, стащили у кого-то еще.
Понимая намерение Гримма, ухватилась покрепче и приготовилась к столкновению. Он молниеносно обогнул громадную выбоину, вылетев на тротуар.
Услышав громкий хруст, поняла, что он переехал чьи-то разбросанные кости. Вытянув одну руку, пронесся мимо ближайшего к нам человека, маневрируя у передней части машины, даже ни разу не притормозив.
Сперва, показалось, что ничего не произошло, пока не ощутила свежую кровь, попавшую мне на лицо. Быстро оглянувшись, увидела лежащего на земле человека и стоявшего над ним товарища.
Потершись лицом о рубашку Гримма, почувствовала, что он засмеялся.
Не считая этого, нам практически удалось избежать потерь. Гримм двигался слишком быстро, чтобы Веном могли что-то сделать, кроме как тупо пялиться нам вслед каждый раз, когда он резко сворачивал в проулок или ускользал от них, выбирая узкую дорогу, которая им оказывалась не по зубам. Немногочисленные старики, сидевшие на крыльце своих домов, наслаждались зрелищем. Полагаю, это самое яркое шоу, которое они наблюдали здесь в последние годы.
Произошел еще один инцидент, с которым быстро справился Кобра.
Из переулка выехал мужчина на байке, приблизившись слишком сильно. Настолько сильно, что, если бы захотел протянуть руку и сцапать меня, ему бы это, вероятно, удалось.
Думаю, именно так он и планировал действовать, но в последнюю секунду Гримм повернул налево, а машина Кобры выехала справа, врезавшись в мужчину. Он и байк разлетелись в разные стороны.
Красный мотоцикл со скрежетом и искрами влетел в старый светофор. Человек мог бы выжить, если бы Кобра не пронесся прямо по нему, словно тот был обычной помехой.
Позади остался Ривермут, а солнце уже давно зашло. Теперь мы стали чуть ближе к тому, чтобы покончить со всем этим и вернуться домой… если это вообще когда-нибудь закончится.
Глава 18
Арлен
Невозможно было успеть сделать все за один день.
Казалось, мы ехали целую вечность, а потом сделали привал, найдя в лесочке небольшую просеку, чтобы отдохнуть.
Катя со своими друзьями все еще оставалась с нами. Я не знала, что с ними сделают в конце концов, но они оказались хорошей компанией.
Кобра развел костер, кинул вниз сумку с едой, а потом ушел поговорить с Гриммом, встав так, чтобы мне было видно их, а им – меня.
Прислонившись к дереву, использовала военную сумку Гримма в качестве подушки, хрустя твердыми галетами, вымазанными в арахисовом масле, чтобы придать вкус банальным крекерам. Толстовка Гримма была на мне, так что мерзнуть не приходилось.
Раньше никогда не ночевала в кемпинге, но полагала, что обстановка схожа. Блю и Паркер крепко спали по ту сторону костра, используя друг друга вместо подушек.
– Ну, так что же у тебя с ними? – спросила Катя, кивнув в направлении Гримма.
На девушке была куртка, которая, по-моему, принадлежала Кобре, и по-прежнему кроваво-синяя юбка.
Следовало бы предупредить ее, что она, скорее всего, не захочет выбрать такой путь, но оба были старше меня. Да и вообще, кто я такая, чтобы указывать кому-то из них, что делать?
На заданный ею вопрос, можно было бы дать целый шквал ответов, но предпочла остановиться на простой и краткой версии.
– Гримм – мой, Кобра – брат, а той женщины, из-за которой все заварилось, здесь нет. Она дома, готовится к появлению на свет дьявольского отродья.
– Имеешь в виду Калисту, верно? – спросила девушка, угощаясь ореховым маслом.
Усмехнулась, поскольку именно это в моем духе.
– Всегда забываю, насколько девочка общеизвестна. Для меня она просто Кали.
Поставила банку с маслом между нами, чтобы она не тянулась к моим коленям за ним.
Обзор загородил вернувшийся Гримм. Бесшумно сев, он практически перетащил меня к себе на колени.
– А что у тебя с ними? – спросила, устраиваясь поудобнее.
– В некотором роде, мы просто объединились. Мы с Блю знаем друг друга по жизни в одном городе. Паркер был в роли попутчика. До сих пор у нас не было определенной цели.
– Они отправятся с нами за Ноем, – Кобра присоединился, отвечая на мой безмолвный вопрос.
– Зачем вам это нужно? – прямо спросила у Кати.
– Посвящение, – она пожала плечами. – Нам просто некуда идти, нет реальной защиты. Почему бы не присоединиться к культу, с которым никто не хочет связываться?
– Вполне понятно, – медленно произнесла я.
Давно уже все было ясно. Что еще оставалось делать людям, когда одиночество зачастую приравнивалось к смерти? По моему скромному убеждению, безопасность в численности – логичное решение. Разве не поэтому люди сплотились в Центуриоле?
А кто может быть лучше, чем банда, господствовавшая в Бесплодных пустошах, как и говорила Катя? Но…
– Что еще за посвящение?
– Помнишь, как хотела вступить? Мы заставили тебя пойти с нами в церковь и на каннибальскую ферму. Они пойдут с нами всюду, куда бы ни отправили, – ответил Кобра.
– Ох, – не знала, что еще добавить. Казалось, ему было наплевать, справятся они с задачей или нет; Гримму тоже.
– Мы с Блю самовольно покинули город, поскольку это казалось лучше обыденности. Родные и друзья пытались отговорить нас, но мы всего лишь хотели увидеть, что же находится за гранью. И видите, как удачно все у нас получилось?
Девушка легкомысленно относилась к их положению, но я, разумеется, знала, каково это – получить удар реальностью.
– Из какого вы города?
– Прескотт, знаешь, тот, в котором растут голубые ели?
Моргнула, как идиотка. Разумеется, я не знала, ведь папочка говорил, что кроме Королевства нет других городов.
– Если у тебя все уже было, зачем пришла сюда?
– У нас насилуют, убивают, грабят и растлевают. Улицы просто кишат этой грязью. Возможно, это ад, но он дарит вам гораздо больше свободы, чем то, что многие считают раем.
Мне не нашлось, что ответить, но я услышала печаль в ее голосе. Было четкое ощущение, что она убивала уже задолго до больничного коридора.
Каждому из нас было что рассказать.
Все мы обладали собственными демонами, и был выбор – примириться или победить их, по-своему. Хотя, в конечном итоге, это все равно не имело значения, потому что нам всем приходилось засыпать и просыпаться, пока не умрем.
Оставалось надеяться, что они проживут достаточно долго, чтобы разобраться во всем. Катя и Блю производили впечатление женщин, которых хотелось бы видеть рядом.
– Пойдем со мной, малявка, – внезапно произнес Гримм, поднимая меня.
Взяв за руку, отвел чуть в сторону от нашей группы. Прислонившись к дереву, потянул меня к себе, чтобы я встала перед ним.
– Выкладывай, Гримм, – проворчала, когда стало ясно, что он колеблется.
Передернув плечами, крепче стиснул мою руку, словно волнуясь, что вырвусь.
– Помнишь, в старом комплексе? Там была комната, забитая вещами: одежда, удостоверения личности…
– Бумажник, принадлежащий Джеймсу Уоллесу? Пропавшему инспектору Центуриола?
– Совершенно верно. Знаю, ты в курсе того, что людей отправляют за стену, – сказал он.
Медленно кивнула, уже сформировав догадку.
Вооруженных людей часто отряжали, когда нужно было починить электросеть или заварить водопровод. Крайне редко возвращалась целая бригада рабочих. Насколько же абсурдным выглядело предположение, что члены совета станут рисковать собственными жизнями ради того, чтобы у людей имелись электроэнергия и водоснабжение? Да эти прожорливые ублюдки, даже клубнику себе не собирали.
Признаться, откровенно, никогда не задумывалась об этой связи, но теперь, когда Гримм заговорил о той конкретной комнате, чертовски невозможно просто не сложить все воедино.
– Продолжай, – сказала я, чувствуя, как охватывает тревога, пока ждала, что он подтвердит мою теорию.
– Твой отец привлекал людей, которые, по его мнению, противились каким-то его действиям или не соглашались с суждениями, высказываемыми на протяжении дня, и добивался гарантии того, что они больше не вернутся домой.
– И вот тут в дело вступает Ромеро, – закончила я, отвечая на один из своих предыдущих вопросов. – Но что же он получает взамен?
– Все, что ему досталось – до хрена продовольствия, шмотки, гребаные средства для ванн… покупатель для кожи с фермы Луки.
Сделала шаг назад, чтобы осмыслить то, что он сказал. Мой отец отправлял целые семьи на убой… и все ради того, чтобы удержать чертову должность? Конечно, я знала, что он – властолюбивый лицемер, но еще и убийца?
Ответ мне был известен, я столкнулась с фактами, и стало тошно.
У Джеймса Уоллеса было место в городском совете, он исчез, и его заменил один из папиных друзей-идиотов.
Кроме того, у Джеймса также был шестимесячный ребенок, близнецы и жена… все они исчезли таинственным образом. И этот случай – не единственный.
Стоило одной семье уехать, как на ее месте оказывалась другая. Но они уезжали не по своей воле.
– Гримм, это… сродни долбаному геноциду. Неудивительно, что численность населения, черт подери, так и не изменилась.
Выдернув руку, я стала вышагивать, мечтая, чтобы сукин сын оказался передо мной в этот самый момент.
Остановившись, вновь повернулась к Гримму.
– Что случилось с теми малышами? Ты?.. – Даже не смогла фразу закончить. – Знаю, что ты натворил много всякого безумного дерьма, типа как тогда, на каннибальской ферме, и я это приняла, но если ты сам…
На короткую секунду, маска сползла, а на мужском лице промелькнула смесь злости и отвращения, после чего, она вернулась обратно.
Он резко выпрямился, тело напряглось от гнева.
– Я убиваю маленьких ублюдков-каннибалов, которые больше не способны быть людьми. Я не уничтожаю младенцев с личиками херувимов, просто потому, что твой отец – долбаный пи*дюк, промывший мозги тебе и всем, кто живет за стеной, верящих в чертовых фей и дерьмовые утопии.
Скрестив руки на груди, порадовалась, что они спрятаны под его толстовкой. У меня были татуировки фей, не требовалось быть гением, чтобы понять – это адресовано мне. Открыла рот, чтобы ответить, но мужчина еще не закончил.
– Твой отец отослал их туда же, куда и тебя вместе с дядей.
– Меня и… что? Зачем ему это делать?
– А откуда мне это знать, Арлен? Он твой отец. Тот же человек, который бьется в истерике, поскольку больше не нужен Ромеро, тот же, кто заплатил Ною, чтобы держать тебя взаперти, снабжая противозачаточными, чтобы ублюдок мог засунуть в тебя член. А затем, твоя мать отправила сюда Бэт, чтобы…
– Сейчас ты уже несешь полную хрень, мама бы никогда…
– Использовала собственных дочерей, чтобы помочь продвижению замыслов твоего отца, а потом корчила из себя жертву?
Черт. Она бы непременно сделала нечто подобное. Они оба. Однако, эта истина походила на едва затянувшуюся рану, которую вновь разрывают. Не хотелось сидеть и думать обо всех вытекающих отсюда последствиях, мне требовалась иная боль, чтобы сосредоточиться именно на ней.
– Еще раз меня перебьешь, и вобью тебе яйца в живот! – уставилась на Гримма.
Облокотившись на спину, он рассмеялся.
Не просто усмешка или трехсекундный смешок, в стиле: я-слишком-крут-чтобы-показать-эмоции, а реальный взрывной хохот.
И вот, я приблизилась к нему, точно зная, что надо сделать, чтобы добиться нужной реакции.
Прежде чем успела одуматься, впечатала руку ему в лицо. Жжение в ладони едва успело появиться, как он схватил меня за горло, приподнимая над землей.
– От… вали… – прохрипела я, вцепившись ногтями в его руку.
На заднем фоне послышался чей-то крик на испанском, поэтому предположила, что это Катя.
Гримм отпустил меня, в процессе сбив с ног. Я шлепнулась на задницу; он резко опустился, перевернул меня на живот, заставив уткнуться лицом в кучу листьев, и придавил своим весом, удерживая на месте.
Подняв голову, крикнула ему.
– Какого черта ты вообще себе позволяешь?
– Ты заноза в гребаной заднице, малявка. Если хочешь драться, как малолетка, и закатывать истерики, то получишь по заднице, как ребенок, – сорвав с меня штаны, прихватил и нижнее белье.
– Даже не смей! – пронзительный голос эхом разнесся по верхушкам деревьев.
– Заткнись, бл*ть, – он закрыл мне рот.
Возбуждение уже бурлило внутри. Мужчина обрушил ладонь прямо на мою обнаженную плоть. Я вскрикнула и тут же попыталась вырваться. Он делал это снова, и снова. Всего насчитала двенадцать ударов, следовавших один за другим.
Все еще лежа на земле, пыталась отдышаться, клитор пылал, когда послышался звук расстегивающейся молнии.
Сдернул с меня толстовку, позволив упасть обратно, только после того, как высвободил сиськи из майки. Схватив за бедра, бесцеремонно ворвался в промокшую киску, трахая настолько жестко, что я вонзила ногти в землю, пытаясь удержаться на месте.
Я была такой влажной, что ощущала, как соки покрывают мои бедра, стекают по его члену, капая на яйца.
– Ты развратная шлюха, – рычал он, наматывая на кулак мои волосы, вдалбливая в грязь.
– Да-а-а, – стонала в знак согласия, попка все еще горела от жарких ударов.
– Ты моя маленькая красивая потаскушка.
– Вся твоя, – выдохнула.
Отпустив мои волосы, выхватил что-то позади.
– Могла бы просто попросить об этом, малявка. Хочешь, чтобы сделал тебе больно? Это все, что нужно. Вероятно, ты не доверяешь мне настолько, чтобы позволить дать то, в чем нуждаешься, иначе бы не выкинула этот стервозный трюк. Знаю, что страдаешь, малышка. Всегда сделаю так, чтобы стало лучше.
Сморгнула выступившие жгучие слезы. Хотелось, чтобы он замолчал, и заставил не чувствовать ничего, кроме нас, в это мгновение.
– Хреново справляешься. Может, кто-то другой сумеет куда лучше.
Он рассмеялся, но в этом звуке не было никакой теплоты.
Подумала, что зашла слишком далеко, и лишь слегка расслабилась, когда ничего не произошло, а он ждал именно этого.
– Гримм, – прохрипела, как только ощутила прохладу изогнутого клинка-косы у своего горла, все еще покрытого кровью последней жертвы.
Киска сжалась, мне понравилась сама идея, но сердцебиение подскочило до запредельного уровня.
– Помнишь нашу беседу, что я одержимый собственник? Если когда-нибудь снова ляпнешь мне подобное дерьмо, я перережу тебе глотку и засуну внутрь свой член, пока будешь захлебываться собственной кровью. Никто и никогда не прикоснется к тебе, кроме меня. Без проблем уничтожу любого мужика, который сочтет подобное возможным.
Гримм вошел в меня так глубоко, что стало больно.
Его слова заставили меня почувствовать себя чертовски прекрасной, полностью владеющей собой. Хотелось большего. Лезвие грозило прикончить меня, залить кровью всю землю вокруг.
Я доверяла тому, что он порежет ровно настолько, чтобы причинить мучительную боль, которой страстно жаждала, и сделает ее опаляющей. Начав медленно входить и выходить, заставлял принимать толстый, твердый член дюйм за дюймом.
– Хочешь, чтобы оттрахал тебя до крови? Помни, ты сама напросилась.
Он сильнее надавил на лезвие. Я застонала, когда оно пронзило кожу, жжение усилило давление внизу живота.
Почувствовала, как хлынула струйка крови, за долю секунды до того, как он отнял нож. И тут же коса впилась в плоть на плече, причем вошла достаточно резко, заставив содрогнуться.
