Текст книги "Мой чужой ребёнок (СИ)"
Автор книги: Настя Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 11. Чуть больше откровенности
Мне было очень стыдно перед заместителем и сотрудниками, но я не мог поехать на работу, пока не разобрался с женой. Я несколько раз заглядывал в комнату, но Галя делала вид, что спит… Или на самом деле спала?!
В итоге я решил сам поехать к Оле за молоком… И чтобы уж наверняка защитить Василису от своей хитрой супруги, решил взять дочь с собой. Мама принялась переодевать её в чистые пелёнки, надевая в дорогу памперс, это дома на клеёночке можно, а вот на улице мокрому ребёнку явно не место. Не дай Бог продует ещё.
– Не знаю даже, как отреагирует Оля, когда мы с Васей вдвоём приедем, – выразил я беспокойство. – И с Галей, как всё выйдет тоже понятия не имею.
– Олечка будет только рада! Она такая хорошая девочка! – начала мама. – А Галю давно тебе пора было разглядеть… Не тот она человек, который сможет тебя сделать счастливым…
– Я знаю, мам… – кивнул я. – Я знаю!
Со стороны коридора послышались приглушённые шаги. Галя всё-таки вышла из комнаты и теперь стояла напротив дверей в спальню дочери.
– Куда вы? – спросила она хрипловатым голосом и закашлялась.
Васёна начала кряхтеть, испугавшись громкого звука, и я сразу же зыркнул на жену, давая понять, что её поведение неприемлемо.
– Я просто покашляла, – фыркнула она, но тут же исправилась. – Прости. Та-а-ак… Куда это вы собрались? – Галя сделала важный вид, словно и правда заинтересована.
А может, она просто пыталась дать понять, что имеет право знать, куда я собираю дочь, а ещё хуже и запретить… Вот только как бы не так. Я не собирался прислушиваться к ней. Я планировал придерживаться вчерашнего решения. Мы разводимся.
– Это неважно, – ответил я. – Раз уж ты проснулась, то для начала я поговорю с тобой. Пошли в комнату.
Она не стала сопротивляться, как делала это вчера, и ушла первой. Я взглянул на маму, и она одобрительно кивнула, поджимая губы.
Страшно рубить канаты, которые натягивал столько лет, но в наших с Галей отношениях просто не оставалось другого выхода. Она сама довела до такого. Своим потребительским отношением и наглостью, которая в последнее время просто не знала границ.
Я вошёл в комнату и ощутил запах духов, которыми жена пользовалась в особых случаях. То ли в них какие-то феромоны содержались, то ли ещё что… Не знаю. Раньше они мне очень нравились, а теперь раздражали… Она распустила волосы и прилегла на кровать. Неужели на самом деле планировала соблазнить меня? Я подошёл к окну, скрестил руки на груди и уставился на улицу. Сложно было начинать такой разговор.
– Я хочу, чтобы ты ушла… Понимаю, что так просто всё не получится, поэтому предлагаю тебе назвать сумму, которая убедит тебя развестись спокойно и не трогать дочь, – я всё же повернулся в сторону жены, чтобы наблюдать за её эмоциями.
– Сумма? Хочешь откупиться, Баринов? – посмотрела на меня Галя и поморщилась.
– Бога ради, сохрани хотя бы что-то хорошее, что было между нами! – нахмурился я в ответ.
Эти глупые разборки и сопли больше подходили подросткам… Мы уже давно выросли из такого возраста… Вроде бы взрослые люди, могли бы разобраться и спокойно.
– А между нами было что-то хорошее? Если бы ты меня любил, ты бы так никогда не поступил! – с обидой произнесла Галя.
– А ты? Ты сама когда-то любила меня? Мы оба ошиблись… – не выдержал я.
– Жаль, что ты не понял этого до рождения ребёнка! – бросила она. – Я не отдам её тебе просто так. Понимаешь?
Да. Как ни странно, я понимал хоть что-то о своей жене. Я знал, что она начнёт шантажировать ребёнком, будет пытаться надавить на больную мозоль, решит забрать мою девочку, но у неё ничего не получится. Мне оставалось надеяться, что детектив откопает достаточно информации, которую суд примет во внимание. Потащу, в конце концов, всех работников «Семейного древа», пусть дают показания о том, как Галя фотографов притащила к ребёнку, которому только-только сутки исполнились. Заставлю заглянуть в её инстаграмм, где она обезьянничала у люльки… Я был готов пойти на многое, но дочь ей отдавать не собирался.
– Просто назови сумму, Галя! Мы можем решить всё легко… И каждый останется доволен, – усмирив эмоции, рвавшиеся наружу, постарался решить вопрос мирным путём я.
– Сумму? Ну и урод! Думаешь, что всё продаётся? А как же возвышенные чувства? Как материнский инстинкт? Не думал об этом? А? Я, может, не хочу жить без ребёнка?
– Серьёзно? Именно потому ты вчера напилась, когда дочь первый день дома была?! – и смешно и обидно было от такого поведения жены. – Ты не принимала никакого участия, пока мы забирали её из клиники, а стояла и позировала на камеры, выбирая самые удачные позы. Ты к новорожденной притащила фотографов, чтобы тебя запечатлели для подруг…
– Ты ничего обо мне не знаешь! – всхлипнула Галя.
– Я всё знаю! – решил блефовать я, руководствуясь лишь долей правды или слухов, которые стали мне известны. – О твоей семье и прошлом!
Галя широко распахнула глаза и побледнела. Она приоткрыла рот, закрыла его и принялась теребить пальцы на руках, а потом зло посмотрела на меня.
– Это Оля тебе рассказала? Вот же дрянь… Надо было выбрать другую мамочку. Ну надо же! А казалась такой простой!
– Оля здесь ни при чём. Я не знаю, что ей известно о тебе… Информацию мне передал детектив.
– Детектив? Дожили! Что он тебе сказал? Что? Ну! Говори! Что тебе стало известно?
– Я знаю, что у тебя были проблемы с наркотиками, и что дочь у тебя родилась с отклонениями… Дочь, которую ты бросила на свою бедную мать!
– Бедную мать? – взвыла Галя. – Серьёзно? Ты считаешь её бедной? Эту дрянь? Да-а-а… Наверное, все считают её жертвой, а меня тварью! Вот только эта бедная мать сама не позволила сделать аборт! Это всё из-за неё… Если бы она не привела в дом того ублюдка…
Галя обхватила себя руками и принялась плакать. Моё сердце не выдерживало женских слёз. Если вчера я готов был прибить жену, то теперь хотел обнять и успокоить её, но не следовало это делать, поэтому одёрнул себя и снова отвернулся к окну…
Получается, что эти деревенские сплетни правда… Отчим действительно издевался над Галей… И она родила от него нежеланного ребёнка. Многое начало проясняться, в том числе тот факт, почему жена похоронила живую мать. Но я всё равно не мог объяснить её эту маниакальную тягу выделиться, стать частью элиты… Я ведь окружал её любовью, пытался дать всё необходимое. Почему её тянуло туда? Почему она не пыталась сохранить семью, где её ждали и любили?
– А знаешь что, Баринов? Пошёл ты со своими деньгами и подачками! Я сама от тебя ухожу! Не любила я тебя! Ты прав! Позволяла себя любить, потому что видела твои эти млеющие взгляды на меня… Надоело! Живи, как знаешь. Вот только… Ты никогда не будешь счастлив, потому что таких, как ты, не любят, а используют!
Галя выплеснула на меня весь свой яд, подскочила на ноги и принялась собирать вещи, а я стоял на месте, словно вкопанный, и слова ответить не мог, потому что язык прилип к нёбу. Я рассчитывал, что хотя бы поначалу наши отношения были настоящими, а на деле получилось совсем по-другому. Так обидно мне никогда ещё не было… Вся жизнь оказалась фальшью.
Я пытался не обращать внимания на слова Гали, но они ядом проникали в душу, выжигая в ней: «таких, как ты, не любят, а используют».
Конечно же, я понимал, что Оля не из таких девушек, но всё равно ничего не мог с собой поделать: внутри порождались различные страхи.
* * *
Утром я проснулась в чудесном расположении духа и занялась приготовлением завтрака. Я успела сходить в магазин у дома, пока Витя спал, и приготовила яичницу с беконом, а на десерт оладьи с варёной сгущёнкой. Сама решила питаться максимально полезной едой, поэтому сварила себе гречневую кашу на молоке.
– Мама, как всё вкусно! – восхищённо произнёс Витя, присаживаясь за стол.
– Ты мой маленький заспанный котёнок! – погладила я его по голове.
Настроение было чудесным. Разговор с Максимом и встреча с ним помогли мне настроиться на волну позитива. Мне казалось, что я парю в небесах, словно птица, за спиной которой два огромных крыла.
– Мама, ты такая красивая, – вдруг сказал Витя, и на моих губах заиграла улыбка.
Когда в двери позвонили, я подумала, что Максим или кто-то из его ребят приехали за молоком, но на пороге стоял Стас со спортивной сумкой в руках.
– Я понял, что не хочу никуда уходить! – сказал он. – Вы с Витькой моя жизнь! Я без вас сдохну где-нибудь под забором. В квартире я прописан, значит, права на неё имею такие же, как и ты, являясь родителем Вити, на которого она переписана.
Я принялась хлопать глазами, ничего не понимая. Решил он, значит? Вот так просто взял и спросить не подумал. Впрочем, он всегда так поступал.
– Нет! Ты не будешь жить с нами, Стас! Посмеешь зайти в квартиру, мы с Витей уедем, – твёрдо ответила я, не пропуская его внутрь.
– А ты за сына не решай, Ляля! Он уже взрослый мальчик! Может сам выбирать, с кем ему жить. Ты уже ему сказала, что сестрёнку его продала?
От Стаса разило алкоголем. Его язык заплетался, и я поняла, что выпил он немало, чтобы набраться смелости и совершить такой поступок.
– Убирайся, – процедила я сквозь зубы, полыхая от ярости, что он посмел сказать такое…
– Это правда? – послышался голос Вити из-за спины. – Ты, правда, продала мою сестрёнку?
– Господи! Витя! Нет! Ты всё не так понял! – всхлипнула я и снова зло посмотрела на бывшего мужа. – Убирайся! Неужели тебе доставляет удовольствие причинять мне боль, и теперь вот ещё ребёнку? Уходи!
Я громко хлопнула дверью у него перед носом, не позволяя сделать шаг вперёд, и закрыла её на все засовы.
– Витюш, понимаешь, жизнь она сложная штука, – принялась оправдываться я, сделав шаг вперёд к сыну.
– Ты продала мою сестрёнку? – переспросил он, отступая от меня.
– Нет! Я никого не продавала! – ответила я дрожащим голосом.
Я не знала, можно ли рассказать ребёнку о том, что есть такое понятие, как суррогатное материнство, ведь он был ещё совсем маленьким… Ни к чему ему подобными мыслями голову забивать.
– Папа, сказал, что продала! – закричал Витя и убежал в свою комнату, а прислонилась к стене спиной, чувствуя, как содрогаются плечи от нахлынувшей боли и беззвучного рыдания, рвущегося с губ.
Скатившись на пол, я уткнулась головой в колени и заплакала.
Мне было страшно, что ребёнок возненавидит меня за этот поступок… Он ведь ничего не понимал ещё, но слова Стаса могли пробудить внутри ненависть ко мне…
Что же делать?
Господи!
Когда чёрная полоса в моей жизни перекрасится?
Глава 12. Сумасшествие
Звонок телефона заставил меня подняться на ноги и пойти в комнату. Я боялась даже заглядывать к сыну, чтобы не встретиться с его презрением. Больше всего на свете я не желала, чтобы меня ненавидел собственный ребёнок. Я так умело скрывала беременность все девять месяцев, а Стас взял и всё испортил одним плевком яда.
Я посмотрела на экран, нажала кнопку ответа и поднесла телефон к уху. Из-за стены доносились громкие стоны. Стас специально пытался показать мне, что я выгнала, так Алиска приголубит? Вот же идиот.
– Доброе утро! – ответила я и подошла к окну, в которое заметила Стаса, сидящего на скамейке…
Значит, у соседки другие гости. Наверное, пытается доказать какая она востребованная.
– Оля! Ты прости, что я тебе раньше не позвонил… Я собирался к тебе приехать… с Василисой… Но тут такой скандал произошёл. Не могли бы вы приехать с Витей к нам?
Сначала я обрадовалась. Я увижу свою маленькую девочку. Крошку, которую так мечтала прижать к себе… Вот только я тут же вспомнила взгляд Вити и его обиду. Он никуда не поедет со мной.
– Прости, но я не могу, – ответила я негромко.
Мне не хотелось нагружать Максима своими проблемами. Он только что сказал о каком-то скандале, значит, там не обошлось без участия Гали, а мои проблемы только сильнее растревожили бы его душу.
– Да. Я всё понимаю. Ты прости. Я тогда постараюсь приехать сам за молоком в течение часа. Или отправлю маму на такси.
– Ладно… – ответила я безэмоциональным голосом и уставилась на Стаса.
Он сидел на сырой скамье, обхватив голову руками. Интересно было, до него хоть на секундочку дошло осознание того, что он сотворил? И думает ли он, как я теперь должна объясняться с ребёнком?
Я отключила телефон и приблизилась к комнате сына. Он сидел на кровати, обхватив ноги руками, и плакал.
– Витя, мы должны поговорить… – произнесла я негромко.
– Уходи! Я не хочу разговаривать! Ты продала мою сестрёнку! Ты и меня продать можешь! – закричал он, и эти слова прошлись ножом по сердцу.
– Ничего такого не было, – постаралась солгать я. – Твой папа выпил… Алкоголь затуманивает рассудок… Он не понимал, что говорит, вообще.
– Уходи! Ты мне врёшь! – продолжил кричать Витя, а у меня сердце сжалось.
Опустив голову, я кивнула и сделала глубокий вдох. Надо было совладать с собой, постараться унять эту горечь. Всё проходит. И это тоже пройдёт. Сын обязательно успокоится. Всё будет хорошо. Вот только ни черта эти слова не помогали.
Я взяла молокоотсос с кухни и чистую бутылочку и направилась в ванную. Страшно было, что от таких переживаний молоко может попросту перегореть. С ночи лежал сцеженный пакет, но это капля в море, если ничего не будет… На удивление, всё пошло хорошо, и я немного расслабилась.
Мне следовало стать немного жёстче. Возможно, я должна была как-то иначе говорить с сыном, но я не могла врать. Не умела. И он наверняка чувствовал мою ложь.
Сцедив молоко, я перелила его в пакет и убрала в холодильник. Я села за кухонный стол, опёрлась в него руками и спрятала лицо в ладонях. Слёзы текли по щекам непроизвольно. Мне хотелось, чтобы всё это оказалось кошмарным сном, чтобы Витя не смотрел на меня так, словно я предала его.
Со стороны улицы послышался шум. Я выглянула в окно, и сердце тут же прихватило. Пьяный Стас напал на Максима… И в его руке был нож. Чувствуя, что нервный ком вот-вот разорвётся в груди, я подскочила на ноги и бросилась на улицу. Как есть. В халате и домашних тапочках.
– Стас, не смей! Успокойся! – закричала я.
– Успокоиться? Этот урод у меня жену отбивает, а я должен успокоиться? Порешу его, и дело с концом! – повернулся бывший муж в мою сторону, и этого хватило Максиму, чтобы нанести ему удар, сбивающий с ног.
– Проспись, а потом мы с тобой нормально поговорим! – фыркнул Максим, обходя лежащего Стаса, и направился ко мне.
Ноги подкашивались. Все внутренности тряслись. Мне было чертовски не по себе. Стыдно стало перед Максимом, ведь он мне даже повода не давал, если только не учитывать тот неслучившийся поцелуй… И Стас… Ему бы мозги вправить, да разве поможет тут что-то. Зря он начал глушить горе алкоголем… Ой зря…
Мы вошли в дом, и я обратила внимание на капли крови на полу.
– Он тебя ранил? – спросила я сдавленным голосом, боясь даже смотреть где, но взгляд заскользил по хорошо слаженному мужскому телу.
– Пустяки! Руку немного оцарапал, – Максим показал мне ладонь.
Порез был совсем не пустяковый. Следовало срочно обработать его и перемотать бинтом.
– Проходи на кухню. Я сейчас! – прошептала я, путаясь в мыслях. Надо было просто взять себя в руки и вспомнить, где у нас аптечка, но все мысли, как назло, куда-то растерялись.
– Спасибо, – ответил Максим.
Я кивнула и поспешила к шкафу, что стоял у комнаты сына. Взяв перекись и бинт, я покосилась в сторону кровати и обратила внимания, что Вити там нет.
Ещё немного, и я потеряла бы сознание. Ноги сами повели в мою спальню. В окно я заметила, как Стас вместе с сыном садятся в такси.
– Максим! Мы должны остановить это такси! – закричала я и бросилась на кухню.
– Что случилось? – спросил он, испуганно распахнув глаза.
– Стас Витьку украл… Он, наверное, следом за мной из дома выскочил… Он думает, что я продала свою дочь…
Больше я ничего не говорила.
Мы с Максимом выскочили из квартиры. Не помня, закрыла ли я дверь на ключ, не думая, как выгляжу, я пыталась проследить за такси, пока Максим заводил машину.
Сердце рвалось на части от страха.
Что пьяный Стас может сделать с ребёнком?
У него ведь нож!
Не решит ли он шантажировать меня, используя Витю?
Как покалечит психику сына ещё?
* * *
У меня в голове не укладывалось, что Стас может поступить вот так с собственным ребёнком… С женщиной, которую, как он говорит, любит. За время ведения бизнеса я пообщался с разными людьми, но таких уников, как Стас и Галя следовало выделить, вынести в чёрную книгу под названием «люди с животным поведением»… Ведь их поступки нельзя было назвать человеческими.
Я даже забыл о ноющей пульсирующей боли в районе ладони, когда вывернул машину и втопил педаль газа в пол. Повезло, что какое-то время в юношеские годы увлекался гонками и даже принимал участие в одной из них. Догнать таксиста не составило труда. Я сигналил ему и маяковал, чтобы остановился. Мог бы поехать наперерез, но в машине находился ребёнок, поэтому подвергать его здоровье опасности я не собирался. Повезло попасть на красный светофор. Выскочив из машины следом за Олей, я бросился к такси.
Перепуганный мальчик уже повис на шею матери и плакал. Таксист не понимал, что происходит… Недовольные водители сигналили из-за того, что мы перегородили дорогу.
– Ты какого хрена хочешь добиться? – заорал на меня Стас. – Жены лишил, сына забрать хочешь?
Он вышел из машины, едва удерживаясь на ногах. Нож, видимо, где-то потерял, потому что пошарил в карманах и недовольно вытащил пустые руки.
– Оля, идите с Витей в машину… – покосился я в сторону обнимавшихся матери и сына. – Витя, не смотри сюда, ладно? – он кивнул. – Папа выпил алкоголь… А когда люди его пьют, они не всегда умеют контролировать себя, поэтому приходится объяснять им, как правильно поступать.
Ольга и Витя пошли к моей машине. Мальчик всё ещё всхлипывал. Я покосился на рану, что начала пульсировать сильнее, теперь разливаясь сопутствующей болью и пощипыванием.
– Чего я хочу добиться? Хочу, чтобы такая гниль, как ты, перестала портить психику ребёнку и женщине, которая твои долги закрыла. Оставь её в покое! Понял?
Стас ухмыльнулся. Он плюнул себе под ноги, а потом посмотрел на меня, прямо в глаза:
– Давно спишь с ней?
Я бы мог выдержать всё что угодно, но оскорбление женщины, которая только и делала в последнее время, что заботилась об этом гавнюке, пожертвовала своим здоровьем, чтобы отдать его долги – нет. Поэтому я снова двинул ему в челюсть, услышав противный хруст. Сломал? Ничего страшного! Будет в следующий раз думать, прежде чем разинет рот.
Водители уже начали кричать, чтобы устраивали разборки в другом месте. Я поднял обе руки и кивнул, давая знак, что сейчас разъедемся, и направился к своей машине.
Да к чёрту всё!
Убил бы этого придурка, но на глазах ребёнка больше и пальцем к нему не прикоснусь.
Стас нырнул в такси, и оно двинулось первым, а я сел на своё место и посмотрел на Олю с Витей. По щекам мальчонки всё ещё текли слёзы градинами.
– Вить, мама не продавала твою сестрёнку, – начал я. – Папа просто не знал, что она сейчас живёт у меня… Хочешь встретиться с ней?
– П-п-правд-д-да?
Я кивнул ему и улыбнулся.
– Ну конечно!
– Хоч-ч-чу!
– Ну и славно! Тогда поехали домой, успокоишься, умоешься и ко мне…
Раздражаясь из-за водителей, которые сигналили с нетерпением, не понимая, что у каждого может случиться похожая проблема, я нажал педаль газа, и машина тронулась.
Как доехали до Олиной квартиры, помню с трудом. Всё, словно в бреду происходило. В жизни столько всего нового произошло, что мне даже стало страшно – а что принесёт новый день? Какие потрясения ждут дальше?
Поговорив с сыном, Оля вышла из его комнаты с улыбкой на лице. Она приблизилась ко мне с аптечкой в руках, взяла стул, заняла место напротив и положила мою руку на столешницу. Я негромко цыкнул.
Она начала поливать рану перекисью, которая противно зашипела.
– Больно? – спросила Оля.
– Нет… Всё нормально, – ответил я, а затем поджал губы и поморщился. – Ну если только совсем чуть-чуть…
Она чуть склонила голову и принялась дуть, заправив выбившуюся прядь волос за ухо. Её руки, которыми она поддерживала мою, дрожали. Всё ещё не пришла в себя… Мне хотелось бы обнять её и пообещать, что я больше не допущу подобного.
– Оль, а переезжайте ко мне! – вдруг предложил я, и она испуганно посмотрела на меня. – Ты всё неправильно поняла… Прости… Я тоже волнуюсь. Васёне нужна няня. Мама не справится одна, а мне следует хоть иногда появляться на работе, пока там не забыли, как выглядит их начальник…
– А Галя? – осторожно спросила Оля, касаясь больной темы, которая резко вылетела у меня из головы на фоне проблем со Стасом.
– Она ушла. Я решил подать на развод, потому что не доверяю ей ребёнка… Много всего произошло между нами, пока я, наконец, не осознал, что она не тот человек…
– Я не знаю… Мне надо с Витей поговорить… – принялась оправдываться Оля.
Она наложила мне на рану толстый слой мази, а затем начала накладывать бинт. Она действовала осторожно. Наверное, так обо мне только мама в детстве заботилась. Я даже на секунду почувствовал себя ребёнком.
– Поговори… Сейчас там Вася полуголодная на смесях сидит… Давайте поедем, отвезём молоко… А там и поговоришь уже. Мне кажется, что он только рад будет. Да и огородить так можно будет вас от полоумного алкоголика, который не ясно, что надумает выкинуть в следующий раз.
Оля принялась кивать, и у меня на душе стало светлее.
