Текст книги "Журнал Наш Современник №3 (2004)"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Автор: Уместно будет прервать Сергея Ивановича, для того чтобы вспомнить речь И. В. Сталина, произнесенную в День работников госбезопасности, в декабре 1952 года, касающуюся этой темы. “В разведке никогда не строить работу таким образом, чтобы направлять атаку в лоб. Разведка должна действовать обходом. Иначе будут провалы, и тяжелые провалы. Идти в лоб – это близорукая тактика.

Никогда не вербовать иностранца таким образом, чтобы были ущемлены его патриотические чувства. Не надо вербовать иностранца против своего отечества. Если агент будет завербован с ущемлением патриотических чувств – это будет ненадёжный агент”.

Одним словом, кандидатура, предложенная Германом Алексеевичем, оказалась вполне надежной, с его участием мы провели операцию, и, как говорят казённым суконным языком, “был достигнут конкретный положительный результат”. Нам требовалось выяснить планы и намерения агента, степень его осведомленности, круг связей в нашей стране и за рубежом, нанесенный им ущерб. Это гораздо важнее, чем взять с поличным и устроить политический скандал. О деталях операции, разумеется, умолчу, поскольку в подобных делах срока давности не существует: где огласке предаются детали в действии спецслужб, там ставятся под угрозу конкретные живые люди. У нас, как и у врачей, первая заповедь звучит одинаково: не навреди!

Герман Алексеевич умел работать по нескольким линиям. В следующий раз мы с ним встретились в Москве, в гостинице “Пекин”. Теперь он, в свою очередь, вёл подобную разработку и принимал, как всегда, достаточно нестандартные решения в разработке деталей операции. В Центре посчитали, что его план неосуществим, оторван от реальных возможностей, вызвали его “на ковёр” и подвергли резкой критике. Тем не менее он свою точку зрения не изменил. И буквально через год, в ходе дополнительных мероприятий совершенно другого органа спецслужб, выяснилось, что Угрюмов был прав.

Если его в какое-то время заинтересовал сотрудник с задатками профессионализма, он в дальнейшем отслеживал его судьбу: вырос ли его потенциал, профессиональный уровень – или же у него произошел сбой и ему еще надо профессионально расти? И если чувствовал, что этот человек надежен, что он ему нужен, то помогал решить довольно сложные кадровые вопросы и “перетаскивал” его к себе, формировал команду, я бы сказал даже – школу.

Николай Алексеевич Медведев:

Принципиально важно отметить, что, работая под его началом, мы твердо знали, что работаем не в “корзину”, что работа наша небессмысленна. Помнишь рассуждение Достоевского в “Записках из Мертвого дома”, когда он пишет, что самое тяжкое наказание для заключенных – это бессмысленная работа? Заставь их целый день перетаскивать кучу песка с одного места на другое, а потом обратно – и многие попросту свихнутся. А вырубить баржу изо льда – хоть и тяжелее работа, но она имеет смысл, поэтому не подавляет разум и даже вдохновляет. Даже зэков подневольных!.. Что уж о нас говорить.

От него в Москву, в Шестой отдел, информация шла валом. Когда я приезжал на Лубянку, многие говорили:

– Ну, ваш Угрюмов дает! Засыпал нас информацией. Откуда у него такая осведомленность? Наверное, ухо мохнатое…

Прозвали его Мохнатое ухо. Он знал об этом и не обижался, посмеивался только.

Иван Андреевич Ч-в:

Шесть лет мы вместе служили в Баку, почти год в Новороссийске, потом его назначили на Тихоокеанский флот, он пригласил туда и меня. Я с уверенностью ехал за ним, поскольку если Герман Алексеевич сказал, то всё будет сработано по полной программе. Без сучка и задоринки. Ты только будь готов целиком отдаться службе, долгу, работе, которой посвятил свою жизнь. На Лубянке знали, что Угрюмов никогда не приглаживает факты, а работает по принципу: получил информацию, проверил ее и доложил. С полученной информацией надо работать – проверить и перепроверить, а не торопиться “булькнуть”, чтоб тебя наверху заметили: ах, какой он оперативный!.. Этим азам нас учил Герман Алексеевич. И если он проводил совещание, то оно было и поучительным, и показательным, и игровым, и мозговым штурмом, и юмор в нём присутствовал, и кто заслуживал – перцу под хвост получал…

Мы видели, что руководящий механизм настолько отработан, что надо выложиться, из кожи вылезти, чтоб ему соответствовать. А задавали тон тот же Герман Алексеевич, тот же Николай Алексеевич Медведев, прекрасный педагог и воспитатель. Поставленную задачу надо было выполнить не натянуто, не через силу, а творчески и добросовестно.

Николай Алексеевич Медведев:

Он умел держать удар, умел принимать решения, принимать вызов. Он умел просчитывать ходы противника наперёд и работать на упреждение. В контрразведывательной работе он словно руководствовался золотым правилом айкидо : убереги себя от ударов и удержи противника от их нанесения. Мы все чувствовали в нём спокойную уверенность, которая передавалась и нам. Если Герман сказал “да”, значит, так и есть. И потом – сказав “да”, он никогда от своих слов не отказывался. Знали точно: если решение им принято – значит, всё взвешено, продумано, проанализировано. Можно спокойно работать.

Ну, ладно, приведу один показательный пример по проведению операций. Я получаю информацию, что кое у кого “за речкой” проявился повышенный интерес к нашему складу вооружений. Скажем так: вот стоит наше училище, а через дорогу – самый большой на Каспийской флотилии склад вооружений. Неведомо почему у иностранцев вдруг возникло подозрение, что на этом складе хранится ядерный боезапас. И они бросили довольно значительные силы, для того чтобы получить точную информацию – подтверждающую либо опровергающую этот, так скажем, слух из агентства ОБС (одна баба сказала). Между нами: не было там ничего подобного! Никаких ракет, тем более – ядерных боеголовок к ним. Мыши были, ракет – не было!.. Их спецы в аналитическом отделе даже по косвенным данным могли просчитать, что русские не такие идиоты, чтобы в Баку размещать боеголовки с ядерной начинкой. Коль они так шибко заинтересовались – значит, на этом можно сыграть. И сыграть красиво! Мы, используя их интерес, можем выявить тех людей из иностранных граждан, которые связаны со спецслужбами и тайно занимаются сбором секретной информации. Надо сказать, в организационном плане наладить такую непростую работу по выявлению указанных лиц чрезвычайно сложно. Герман говорит:

– Давай сделаем так. Я выхожу на командование округа ПВО, там ребята понимающие, они меня знают, договоримся. В определённое время по этой дороге проедет пара зачехлённых машин – как будто там, в кузовах, находятся ракеты. Время подберём такое, чтоб в училище была большая перемена. Расставим где надо своих людей и посмотрим, у кого штаны наскипидарены, а у кого спина задымится…

Мы связались с местным ГАИ, с командованием ПВО, чтобы прошли машины именно с их номерами, закамуфлированные под соответствующий груз, нарядили и расставили своих “наружников” и стали ждать. Комбинация интереснейшая! Середина дня, едут милицейские машины с мигалками, городской транспорт уступает дорогу, за “гаишниками” – два мрачных зачехлённых грузовика, в кабинах справа от водителя – офицеры со свирепыми мордами, сзади опять “гаишники” с мигалками – словом, устроили классический балаган. Но поди разбери, коль всё на полном серьёзе! Чисто сработали, без блефа!

Дальше проще пареной репы: наши люди засекли – кто занервничал, кто к кому побежал, что доложил – “et cetera”, как говорят французы и как любил говорить Александр Сергеевич Пушкин в конце незавершённой фразы. Мы не дали “делу” хода, поскольку все нити пока уходили в нети. Выждали, пока “казачки” сами проклюнутся, и дождались: именно те люди, которых мы подозревали, сами себя изобличили. Они начали целенаправленно выяснять: а что было в этих грузовиках? Стали проявлять агентурный интерес к персоналу – к ВОХРу, который охранял этот склад вооружений, искать обходные пути для получения секретных сведений по “ядерному” бакинскому вопросу.

Мы набрали тогда информации – под самую штангу, битком!.. А принцип-то древнейший: если хочешь изобличить вражеского агента – создай ему такие условия, чтобы он себя проявил. Условия нами были созданы. Герман Алексеевич этим мастерством владел исключительно. И работал не так, что, мол, давайте мы что-нибудь такое придумаем – авось кто-то и попадется в нашу ловушку. Не-ет, всё готовится, продумывается, расписывается, просчитывается – и за себя, и за противника. Каждый опер получает свою задачу. Но при этом нужна такая команда, чтобы каждый опер сделал свою работу на высочайшем уровне. А Герман умел подобрать команду – это не только я, это любой другой тебе скажет, кто с ним работал. И все эти люди – по-своему самородки, потому что просто исполнительных “серых мышек” Угрюмов к себе не приближал. В работе для него был наивысший шарм – инициатива с перспективой оперативного развития. Конечный итог – положительный результат, как скромно говорят в нашей “конторе”.

Я сказал, что у нас было двойное подчинение: по линии ВМФ нас курировал 6-й отдел на Лубянке, по линии разведработы – 3-й. Приезжает комиссия из 6-го отдела: та-ак, боеготовность, сохранность оружия, утечка информации и прочее. Приезжает другая – из 3-го отдела: проверка на предмет эффективности разведдеятельности, наши позиции среди иностранцев и т. д. Непременно были и люди из ПГУ. Так вот, Герман всегда старался объединить разные направления нашей работы и проводить комплексные мероприятия. Вот это то, чему надо учиться молодым чекистам! Комплексное мероприятие – сложная и интересная вещь. Для того чтобы достигнуть задуманного результата, надо провести большую подготовительную работу, создать такие условия, чтобы противник себя как-то проявил, обнаружил, предоставить ему такую возможность…

Еще один пример его потрясающих знаний. Одна иностранная спецслужба загорелась желанием получить информацию о нашей технике вооружений – речь об известных теперь “Каспийских монстрах”, экранопланах. Я пришел к Герману Алексеевичу:

– Клюнули на нашу подставу!

Мне удалось подставить им молодого офицера, которого они “завербовали” и теперь считали, что он у них в руках. Он отвечает:

– Добро. Мы им сами устроим “утечку информации”. Пусть ребята порадуются, что не зря работали.

И он подготовил кипу бумаг со штампами “Секретно”, “Совершенно секретно”, через типографию сделал какую-то “документацию” – выставочно, с картинками… Наш парень передал всё это своим “хозяевам”. Мы контролировали дальнейший процесс: приняли за чистую монету! Так это ж нужна ума палата, чтоб такое сочинить: ведь там не “чайники”, а военная разведка, уж зёрна от плевел они должны были отличить. Потом мы проверяли через внешнюю разведку – ПГУ подтвердило, что да, охотой за “монстрами” занималась группа, состоящая из стольких-то действующих разведчиков.

Автор: Очень поэтично описал экранопланы Максим Калашников в книге “Сломанный меч империи”. Процитируем его для наглядности – что же это за Wunder-Waffe (чудо-оружие) и почему за его секретом охотились наши противники.

“Первым об экранопланах задумывался Роберт Бартини, советский авиаконструктор с трагической судьбой. Проектировал такие машины и Александр Липпиш, талантливый гитлеровский инженер. В 70-е и 80-е годы имперские конструкторы далеко обошли Запад в разработке аппаратов с динамическим способом передвижения – экранопланов и кораблей на воздушной подушке (КВП). Первыми в серию пошли военные КВП, предназначенные для высадки десантов русской морской пехоты.

…Экраноплану не грозят притаившиеся под поверхностью вод и на отмелях мины. Он недосягаем для торпед с подводных лодок. Зато он сам, обладая скоростью 300 – 400 вёрст в час, нагонит и уничтожит глубинными бомбами даже самую быстроходную подлодку. Экраноплан может нести противокорабельные ракеты и мины, нанося удары по вражеским эскадрам. Проектировался аппарат, способный перебрасывать уже целый батальон морских пехотинцев со всей техникой и вооружением на несколько тысяч километров со скоростью 600 км/час”.

Максим Калашников приводит тактико-технические данные воплощённых проектов и гениальных конструкторских разработок, оставшихся на бумаге из-за развала СССР и прихода к власти “демократов”. После того как с “Каспийских монстров” была снята завеса секретности, в городе Каспийске побывал американский конструктор экранопланов Стивен Хукер, глава фирмы “Аэрокон”, плотно работающей с военным ведомством США. Затем он посетил несколько российских фирм, занимающихся экранопланами. Примечательна его реакция на увиденное: “Они опередили нас на 30 лет!”

Если не больше, господин Хукер, – добавим от себя…

Вице-адмирал Александр Владиславович Жардецкий:

Дезинформация по “монстрам” – тут вы, возможно, не до конца правильно поняли. Или ваш собеседник, не имея права разглашать детали, изложил ситуацию в ужатом варианте, поэтому получилось подобие легенды. Для того чтобы запустить “дезу” противнику, нужно получить на это санкцию у руководства. Существовала специальная инструкция, запрещавшая работникам заниматься дезинформацией без разрешения руководства КГБ. “Деза” по такой сложной технике, как экранопланы, могла проводиться только на плановой основе – через разные источники, с участием ПГУ, ГРУ, 3-го главка и так далее. Руководители Особых отделов на местах имели право решать только узкую задачу с подачи Центра: подсунь им то, что мы скажем.

Подобное возможно лишь в одном случае, когда “деза” должна заставить противника немедленно действовать в определенном направлении и обнаружить себя. Даже если это и легенда, то весьма красноречивая: легенды о человеке заурядном никогда ещё на свет не появлялись.

Но Герман был оперативно грамотным человеком, мозг у него был – мозгом оперативника. Другому надо вдалбливать, разжёвывать, а Герману достаточно было поставить задачу. Как её выполнить – можно и не заикаться, он сам всё организует и доведёт до логического конца. Он не нуждался в мелкой опёке. Как бывший его начальник скажу, что Угрюмов отличался от некоторых оперативников-руководителей лаконичностью в отчётах. Другой сделает с гулькин нос, а рапорт пришлёт, как роман в стихах: вспотел – покажись начальству, пока рубаха не высохла. А Герман Алексеевич докладывал в двух-трёх словах: такая-то операция проведена успешно, результаты её такие-то. А за этими словами могло быть всё что угодно: свалка, стрельба, полномасштабный риск. Потом только мы узнавали о степени сложности проведённых им операций.

Будучи начальником корпусного органа, Особого отдела Каспийской флотилии, он уже в то время практически перерос себя по своим способностям к более сложным операциям. Пожалуй, это не один я понимал…

ЧАСТЬ  2.  ПРОТИВОСТОЯНИЕ  ЗЛУ

В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так было задумано.

Теодор Рузвельт

Глава  4

МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма… Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей. Среди них особое место занимают А. Н. Яковлев и Э. А. Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле просто неоценимы.

Из речи М. С. Горбачева  на семинаре

в Американском университете в Турции

Герман Угрюмов был прежде всего созидателем – это отмечают все, когда-либо его знавшие. Созидатель мужественен от природы, ибо по Божьему замыслу рождён противостоять злу. Не преодолев его, он не имеет возможности созидать. Разрушители сбрасывают маски и засучивают рукава в двух случаях: когда есть возможность сбиться в стаю или когда они на время приходят к власти. Чаще такое происходит одновременно, либо одно вытекает из другого.

Но чем грандиознее величие первых, тем выпуклее и заметнее ничтожество вторых.

Объявленная гласность началась с политического, литературно-газетного и общественного размежевания, оплёвывания “победителями” в этой борьбе собственной истории, вековых духовных ценностей, унижения русского народа – “народа-раба” (журнал “Октябрь”, например, писал о том, что история России настолько противоположна свободе, что русские даже (!) не приняли свободы, которую несли им “сапоги солдат Наполеона…”)*, лукавого “наката” на армию, флот и спецслужбы, свержения “кумиров”. “Страна находится в состоянии разбушевавшейся помойки”, – констатировал философ А. А. Зиновьев, проживавший тогда в эмиграции.

Георгий Васильевич Свиридов – великий композитор и не менее великий философ, сделал запись в дневнике, поставив едва ли не самый точный диагноз больной стране: “Размежевание идёт по самой главной, основной линии человеческого бытия – по линии духовно-нравственной. Здесь – начало всего, смысла жизни!”. Его рассуждения в ту пору – отнюдь не стариковски желчные, как говорят порой иные либеральные критики, а мудрые и бронебойно-точные – привести здесь считаю просто необходимым. “Так называемое разоблачение зла /…/ давно уже превратилось в смакование, ожесточающее душу самого художника и вернейшим способом убивающее его талант, если он у него есть. В деле смакования достигнуты необыкновенные результаты, поражающие в своём роде изобретательностью и вдохновением, фантазией, в коллекционировании всевозможной грязи, извращений, порока, показа постыдного и т. д. /…/ За всем этим часто скрывается холодный цинизм, исключающий художественное вдохновение и подменяющий его умозрительным изобретательством, не лишённым в своём роде примечательности. Но всего этого – слишком много, это стало однообразным.

Очернение, окарикатуривание Родины, человека, жизни, всего святого, всего чистого. Кажется, можно подумать, что подобные художники – страдальцы и мученики, ничуть не бывало. Чаще всего – это преуспевающие и подчас весьма деловые люди, ловко, бездумно и предприимчиво торгующие своей художественной сноровкой. Прокламируя борьбу со злом, они, в конечном итоге, служат ему!”

С беспрецедентного разгула “пятой колонны”, в которую обернулась “четвертая власть”, началось неприкрытое и безнаказанное подмывание основ Державы.

Замечательный русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов написал в те дни горькие строки:

Сажусь на коня вороного –

Проносится тысяча лет.

Копыт не догонят подковы,

Луна не настигнет рассвет.

Сокрыты святые обеты

Земным и небесным холмом.

Но рваное знамя Победы

Я вынес на теле моём.

Я вынес пути и печали,

Чтоб поздние дети могли

Латать им великие дали

И дыры российской земли.

Накануне объединения двух Германий, свершавшегося с согласия Горбачева, в городах ГДР на стенах домов писали “юмористический” лозунг “протеста”: “Kohl o Nie!” – “Коль – о, никогда!” Немецкий юмор заключался в игре слов: если прочесть все буквы подряд, то получится “Колония”.

После объединения Германии с подачи “лучшего немца” из Ставрополя – один к одному! – возникла ситуация, о которой Иван Ильин писал после Второй мировой войны: “Для нас поучительно, что европейские политики заговорили одновременно – о паневропейском объединении и о всероссийском расчленении!..” Но поучительным это могло быть для таких, как Угрюмов, но не для тех, кто уверенной рукой вёл государственный корабль прямо на рифы. Однажды выбрав свой путь, Герман Угрюмов не думал о его длине и подстерегающих опасностях. Он продолжал защищать страну, которая его вскормила, на верность которой он единожды дал клятву. Как же должны были ненавидеть таких, как он, представители тогдашней “передовой интеллигенции”!..

Нескончаемые демонстрации, митинги, пикеты. У здания ТАСС стоят люди с плакатами: “Долой КПСС!”, “Сегодня мы у стен Кремля – завтра в Кремле”, “Руководителей к ответу, как Чаушеску!”, “КГБ и КПСС – мафия!”. Корреспондент американского агентства Ассошиэйтед Пресс сообщает о призывах “взять Зимний дворец и Лубянку”. О “Лубянке” без негодующей дрожи в голосе не говорит, пожалуй, ни один пишущий журналист или таковым себя считающий щелкопёр(ша)…

Славно поработала “пятая колонна” на ниве разрушения целостности государства и его безопасности. Следом за “дезинтеграцией империи” начали, по выражению генерала Л. В. Шебаршина, толочь в ступе и саму “Контору Глубокого Бурения”. За неполные пять лет сменили семь названий, за восемь лет – одиннадцать руководителей на Лубянке. Герману Алексеевичу пришлось поработать со всеми. А пока…

Капитан 1-го ранга Я. Я.:

События в Азербайджане нельзя рассматривать вне контекста всех процессов в Закавказье и СССР. Мы работали на прогнозном уровне, поэтому была поставлена задача: проникнуть в глубокое подполье деструктивных сил – организаций, которые действовали в регионе. Речь идет о боевом крыле НФА (Независимого фронта Азербайджана) и боевых групп, которые выставил Нагорный Карабах. Цель была поставлена следующая: вскрыть их цели и замыслы, перехватить их связи с западными спецслужбами и со спецслужбами стран региона – Турции и прежде всего Ирана. В процессе определенного анализа было принято решение: внедрить нашего источника и начать долговременную контртеррористическую операцию.

Я отрабатывал его легенду, отвечал за его внедрение в глубокое подполье. Первоначальный этап – внедрение, второй – активное использование для добывания информации, которая бы представляла интерес для руководства страны, для подразделений, работавших в регионе. Прежде всего информация должна быть упреждающей. Разумеется, операция суперсекретная. Знали о ней лишь два человека – Герман Алексеевич и я. Были подключены очень хорошие наши специалисты – те подразделения, которые обеспечивают нашу работу. Приехали из Москвы три группы наружного наблюдения, о которых никто не знал и не должен был даже догадываться. Прибыли две бригады технических специалистов, которые снабдили нас оперативной техникой. Все эти силы обеспечивали работу одного лишь источника: его работу, его безопасность, его проверку.

В результате операции, когда мы ее завершили, в общей сложности было арестовано 27 человек, в том числе один из известнейших лидеров НФА Нимат Панахов. Мы получили абсолютно достоверные данные, что Нимат Панахов в течение полугода, до того, как начались кровавые события в Азербайджане, проходил специальную подготовку в Иране, в одном из медресе. На самом деле там базировалась разведшкола одной из спецслужб. Он прошел подготовку и практически был куратором создания военного крыла НФА, деятельность которого была направлена на отделение республики от СССР. Повторяю: сведения мы получили абсолютно достоверные. Мы получили массу информации о действиях деструктивных сил, которые работали на развал Союза, на обострение ситуации в регионе. Была получена информация о плане развала СССР.

Это был наш канал получения информации, и мы никак не умаляем деятельности других подразделений – в том числе и ПГУ (внешней разведки). Уверен, что они получали ту же информацию по своим каналам и докладывали о ней Генеральному секретарю через Председателя Комитета. Надлежащей реакции руководства страны не последовало.

Кто бы сейчас ни говорил, что, мол, у нас были другие цели: реформировать систему, властные структуры, усовершенствовать и перестроить общественные отношения и тому подобное, я скажу, что все это либо чушь, либо ложь. Повторюсь опять: мы получили план развала Советской Державы . Развалить Советский Союз, ослабить, столкнуть между собой народы, которые десятилетиями жили в братстве и добрососедстве, создать конфликтные ситуации между республиками. В нашем случае – между Арменией и Азербайджаном, используя фактор анклава – Нагорного Карабаха и Нахичеванской АССР.

Автор: 1987 год. 17 октября в Ереване прошла многотысячная экологическая демонстрация, закончившаяся митингом, на котором выступили известные люди Армении: С. Капутикян, М. Маркарян, З. Балаян и другие. Демонстрация и митинг, по существу, были лишь заявлены как экологические.

18 октября в Ереване опять состоялась многотысячная демонстрация, посвященная теперь уже земельному конфликту в селе Чардахлу в Нагорном Карабахе. После ее разгона милицией на площади остались клочки от разорванных портретов Горбачёва.

1988 год. 12 февраля в НКАО началась волна митингов за воссоединение с Арменией.

13 февраля. Массовая демонстрация в Степанакерте за присоединение Нагорного Карабаха к Армении.

16 февраля. Непрерывный митинг с той же “повесткой дня”.

17 февраля. Пленум ЦК КПСС. Главный вопрос – “О ходе перестройки средней и высшей школы и задачах партии по ее осуществлению”. О Нагорном Карабахе говорили разве что в кулуарах. Главная и самая жгучая новость дня: Борис Ельцин освобождён от обязанностей кандидата в члены Политбюро.

18 февраля. В Баку появились первые беженцы-азербайджанцы из Армении, что всколыхнуло не только столицу республики, но и практически весь Азербайджан.

20 февраля. Сессия Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской области приняла решение просить Верховный Совет Азербайджана, Армении и СССР – “решить вопрос о передаче НКАО из состава АзССР в состав АрССР”.

Решение стало началом  о ф и ц и а л ь н о г о  конфликта между двумя соседними республиками.

21 февраля. В Ереване состоялся первый митинг поддержки НКАО. В Степанакерт прибыли кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС Н. Демичев и Г. Разумовский, которые встретились с первым секретарем обкома НКАО Г. Погосяном.

25 февраля. Состоялся телефонный разговор М. Горбачева с Г. Погосяном. В Ереван введены войска.

27 февраля. Погромы в Сумгаите. Погибли 32 человека, более 400 ранены. Разграблено около 400 квартир, сожжено более 50 объектов соцкультбыта.

Николай Алексеевич Медведев:

Баку был очень многонациональным, дружным городом. Но когда началась сумгаитская резня, все пошло вверх дном. Власти немедленно обратились к войскам, к органам безопасности. Решили послать туда самых надёжных – в том числе и по линии спецслужб. КГБ Азербайджана работало; тем не менее был сформирован временный Особый отдел, скомплектованный из числа офицеров военной контрразведки.

Мы попали в самое пекло – вошли в Сумгаит прямо в день резни. Наш батальон курсантов Каспийского училища вошел в Сумгаит прямо в пик событий. Без оружия!

Баграт Рафаэлович Князчан:

Началось с того, что два “ишака” – армянин и азербайджанец – подрались и азербайджанец был убит. Случилось это на границе Нагорного Карабаха и Агдамского района. Пролилась кровь – ответом стал сумгаитский погром. Там арматурные заточки (мы знали даже, на каких заводах их делали) раздавались сотнями. Убивали людей по спискам, по адресам. Выбрасывали с верхних этажей, стаскивали в кучи, обливали бензином и сжигали. XV век!.. У меня в НЗ на складе были черенки от БСЛ – большой саперной лопаты, больше 20 тысяч черенков. Из Москвы приказ: оружие не применять! Герман сказал, чтобы я выдал курсантам эти черенки – хоть чем-то защищаться!.. В Сумгаит отбыли офицеры и курсанты – человек триста, снимали и часть экипажей с кораблей флотилии. Моя задача была – организовать походные кухни, питание. Я-то приезжал-уезжал, а Герман там находился с первого дня. Весь его аппарат Особого отдела там побывал. Такую ораву сразу успокоить – где там!.. Много было в толпе “нашахоров” (анашистов) – у них глаза на лбу и абсолютный беспросвет во взоре!..

Сумгаит сумели усмирить: 4-я армия, стоявшая в Баку, пришла туда с техникой – это уже серьезно. Народный фронт потребовал: войска пусть остаются, но БТРы уберите и уберите этих “чёрных” – моряков то есть. Морячки наши и курсанты там себя показали с наилучшей стороны, действовали жёстко и решительно.

Капитан 1-го ранга Я. Я.:

Вся ответственность за наведение порядка в Сумгаите легла на Германа Алексеевича, все указания поступали от него. Мы ввели комендантский час, на БТРах разъезжали по городу, проводили зачистки, проверяли документы. Впечатление от всего этого жуткое. Ну, этот негодяй зарубил армянина, своего соседа, мне как оперативнику надо было его взять и доказать его вину, документально оформить его признание. И это – в той ситуации, когда весь город пылал. Нормально мыслящий человек может это хотя бы представить?..

Нам и войти туда было непросто: везде на въезде стояли блок-посты, возникшие стихийно, – давить их, что ли?.. Обыкновенные люди, обезумевшие только. Но мы всё-таки вошли в город. А кушать-то хочется! И Герман лично, на своей машине начальника Особого отдела Каспийской флотилии, привозил нам еду. Загрузит термосы с горячей пищей, хлеба побольше – и к нам. Мог бы и приказать – было кому приказать. Нет, ехал сам!

Тогда еще присутствие военных само по себе было отрезвляющим фактором. Но весь взбаламученный город разом не отрезвишь. До прихода войск мы находились в Сумгаите четверо суток.

Патрулируем. Схватили мародёров или насильников, свезли их в одно место, задокументировали, провели фильтрацию – выяснили личности, их адреса, передали сведения в МВД Азербайджана, отпустили. Потом снова ловили этих же подонков… Там многое покупалось-продавалось, против чего мы были бессильны.

Примерно за год до этого мы прогнозировали эти события – в привязке к Нагорному Карабаху. Мог быть не обязательно Сумгаит. Но почему полыхнул именно он? Это самый промышленный город в Азербайджане, там плохая экологическая обстановка, промышленность в основном химическая. Туда выезжали люди, отсидевшие в тюрьмах и лишенные прописки в других регионах республики. Бывшие зэки – основная масса населения. То есть питательная среда уже существовала. Тем не менее для меня это был шок, как для человека, исповедующего братские чувства к любому другому народу: люди, которые вчера еще сидели за одним столом, вместе справляли праздники, дни рождения, обнимались при встрече, вдруг сцепились так, что одни начали убивать других – тех, кого вчера ещё при встрече обнимали и говорили ласковые слова.

Николай М., участник событий:

В Сумгаите всё было страшно. Многотысячная толпа на главной городской площади между Дворцом культуры и зданием горкома партии бурлила и не собиралась расходиться. В тесных дворах откупоривались бочки со старым вином.

Одновременно группы обкурившихся анашой людей шастали по дворам, пока вдали от центра, выспрашивали, где живут армяне. Уже случалось, что выламывали двери, врывались в квартиры, грабили, насиловали, убивали.

У нас были автоматы и по 20 холостых патронов. Наш капитан предупредил, чтобы и ими стреляли только в воздух и только в случае крайней необходимости. Главное наше оружие – дубинки и локоть друга. Самолет наш приземлился в местности с некавказским названием Насосная. Загрузились в автобусы, а водителей нет: сбежали вместе с ключами. Ждём. Наконец какой-то начальник принимает решение: