Текст книги "Вечно голодный студент 3 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава двадцать первая
Военно-речной флот

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 2 мая 2027 года*

– Всё, можешь выходить, – сказал я в рацию. – Не видно нихрена, кроме тепла.

– Окей, – ответила Палка.

Она вышла из-за забора из сетки-рабицы, который напрочь заглушил для меня её электромагнитное поле.

У каждого человека есть ЭМ-поле, которое я вижу как ауру сиреневого цвета по контуру тела.

Металл, даже решётчатый, для меня непрозрачен, но вот сквозь стекло я, наконец-то, вижу отчётливо – в ИК-спектре это непроглядная стена, но если за стеклом стоит человек, то я отчётливо вижу контур его тела.

– А теперь за кирпичную стену встань, пожалуйста, – попросил я Палку.

– Окей, Студик, – ответила она и прошла к стене, толщиной в два кирпича.

ЭМ-поле пробивается через стену, но очень слабо – если за стеклом или пластиком я вижу отчётливые контуры, то здесь я вижу лишь какие-то не очень отчётливые признаки. Нужно сфокусироваться, чтобы понять, что за стеной кто-то есть. И то, это очень круто – я вижу сквозь стены!

– Всё, я разобрался со стенами, – сказал я в кенвуд. – На сегодня достаточно. Спасибо.

– Хорошо, тогда я пойду, – ответила Палка. – Обращайся, если что.

С водой я уже почти разобрался – смотрел через аквариум и отчётливо различал ЭМ-поля людей за ним. Но теперь самое важное испытание – посмотреть, что водится в Волге…

«Лапша, пойдёшь к реке?» – спросил я.

«Ты где?» – написала она.

«Я во дворе – закончил испытания с преградами», – ответил я. – «Иду к набережке».

«Встретимся там», – написала она.

Проверяю «Витязя» и ПКМ – к возможному бою готовы.

«Витязь» удалось привести в относительный порядок – Проф предлагал заменить его «Бизоном», но я уже прикипел к своему автомату, поэтому попросил, чтобы его починили. И его починили – заменили всю сгоревшую в адском пламени фурнитуру на лакированное дерево. Оружейники предлагали отлить всё из АБС-пластика, но я решил, что дерево – это более круто. Ну и сочетается с деревянным прикладом ПКМ.

«Печенег», к сожалению, пришлось сдать, потому что я заруинил ему ствол – у него и так ресурс был не очень, а непрерывная очередь на всю ленту исчерпала его в ноль и погнула ствол. Можно было бы заменить ствол и жить дальше, но привязанности к этому пулемёту у меня нет, поэтому я легко согласился взять вместо него ПКМ.

Выхожу на набережку и жду Лапшу. Она появляется спустя несколько минут.

Обнимаю её и крепко беру за задницу.

– Соблюдай приличия, молодой человек… – прошептала она мне на ухо.

– А если я неприличный?.. – спросил я.

– Не начинай, пожалуйста, – попросила она. – Иначе придётся вернуться в номер.

– Да, ты права, – умерил я энтузиазм. – Идём к берегу.

Я никогда в жизни не обладал такой потенцией, какой обладаю сейчас. Вчера ночью мы жестоко жарились с Лапшой около четырёх часов подряд.

Задранные характеристики «Сила», «Выносливость» и «Ловкость» делают своё дело, а идеально функционирующий организм постоянно провоцирует меня на размножение – мне почти всегда хочется Лапшу, а ей почти всегда хочется меня.

И мы пользуемся любой возможностью, чтобы потрахаться.

У остальных дела обстоят схожим образом – у Фазана есть минимум три постоянных партнёрши из нормальных людей, с которыми он практически живёт вместе. То есть, у него есть свой номер, в котором он, номинально, живёт один, но к нему постоянно ходят три женщины, с которыми он спит то поодиночке, то сразу вчетвером…

Проф, как стратегический мыслитель и очень умный мужик, поступил разумно – уже около месяца он встречается с Клавдией Вячеславовной. И я считаю, что это ход, близкий к гениальному, потому что он выбрал женщину, которая кормит всех нас.

Для него она, как и все мы, неразумная соплежуйка – ей всего сорокет с лишним. Когда она родилась, он уже отслужил в Советской Армии и успешно построил карьеру на заводе, уверенно двигаясь к должности мастера-металлурга…

В общем, я его не осуждаю. Если хочет встречаться с женщинами помоложе, кто я такой, чтобы высказывать какие-то свои соображения на этот счёт?

А вот у Щеки с Фурой, пока что, ничего не понятно. Он дохрена раз говорил, что вот-вот и всё будет, но что-то я не вижу прогресса. Не то, чтобы мне это было важно, но он, время от времени, заговаривает об этом.

От Лапши я точно знаю, что Фура давно уже ждёт, но Щека – это дотер… Мне кажется, до зоошизы он плохо представлял себе, что такое девушка, и как с этим явлением обращаться.

– На мост поднимемся? – спросила Лапша.

– Не, – покачал я головой. – Лучше с берега посмотрю – так будет надёжнее. А после уже на мост поднимемся.

Спускаемся на песок пляжа и доходим до линии воды.

Активирую ИК-зрение – речная вода представляет собой непроглядную черноту. УФ-зрение показало сияющую радужную пестроту, через которую не различить ничего.

А вот ЭМ-зрение дало совершенно другую картину. Я увидел множество подвижных объектов разного размера и разной скорости, активно носящихся в толще воды.

«Капец…» – подумал я поражённо. – «А без ЭМки казалось, что тут тишь да гладь…»

Я, конечно, и раньше подозревал, что в водоёмах кипит жизнь, но подозревать и видеть – это совершенно разный опыт.

Рыбы-мутанты, вопреки моим ожиданиям, не херачат друг друга в апокалиптической битве всех против всех, а просто двигаются туда-сюда, не мешая друг другу.

ЭМ-поля я вижу очень чётко, с контурами тел рыб, включая даже мальков, которые тусуются на мелководье. Правда, под водой дистанция обзора ЭМ-зрением составляет не более шестидесяти-семидесяти метров. Интересно, блин…

– Что ты видишь? – спросила Лапша.

– Я устану перечислять, что я вижу, – усмехнулся я. – Там прямо дохрена рыб. Я наблюдаю не меньше двух сотен рыб и мальков…

– Хм… – хмыкнула впечатлённая Лапша. – Может, теперь ты сможешь рыбачить?

– Это чем? – спросил я. – Удочкой из стальной балки с крюком от крана на стальном тросе? И килограммовым шматом мяса на нём?

– Не подумала, – улыбнулась Лапша.

– Я в чат напишу кое-что, – сказал я.

Достаю телефон из кармана и открываю групповой чат.

«Способность работает с водой», – сообщил я остальным. – «Шестьдесят-семьдесят метров – не больше. Зато детализация рыб потрясающая. Наверное, если бы я умел рисовать, я бы зарисовал их…»

«Как и ожидалось», – ответил на это Проф. – «Черепах не видишь?»

«Неа», – написал я. – «Только рыбы-мутанты и мальки».

«Поздравляю, Студик – только что ты создал себе дохуя работы», – написал Фазан. – «Теперь в любом речном или морском рейде – ты, как Кейт Уинслетт, будешь стоять на носу судна и смотреть в воду».

«А Леопольд будет держать тебя сзади, как Леонардо Ди Каприо, и спрашивать, что ты видишь!» – добавил Щека. – «АХАХАХ!»

«Ха-ха!» – ответил я на это и поставил смеющийся смайлик. – «Эври найт ин май дримс!»

«АХАХАХА!» – написал Щека.

Да, я не подумал об этом – теперь на мне точно будет постоянное наблюдение за водой. Никто больше не видит сквозь толщу воды и, уж тем более, не может отчётливо различать в ней рыб.

– Давай, всё-таки, на мост, – предложил я.

– С тобой – хоть на край света… – улыбнулась Лапша.

Провожу ладонью по её щеке.

– Идём, – говорю я.

Покидаем пляж и идём к подъёму на мост.

Сегодня ветрено, поэтому мост слегка колеблет. Местные называют этот мост «танцующим», потому что почти сразу после завершения строительства обнаружилось, что его полотно идёт «волнами» с амплитудой до 30 сантиметров. Потом, конечно, установили демпферы, которые смягчили колебания, но, как я вижу, не устранили их полностью.

Выходим на середину моста, и я подхожу к его краю.

Сразу же вижу в толще воды множество рыб, а также сразу двух черепах среднего размера. Это не гигантские твари, а что-то помельче – возможно, молодняк или какой-то другой путь мутации.

Сейчас не угадаешь, что видишь перед собой, потому что даже сраные белки представляют собой набор из сотен подвидов. Если бы кто-то взялся систематизировать их всех – работы было бы на пару десятков жизней, с перспективой принципиальной бесконечности.

Да и слишком быстро появляются новые мутанты, поэтому систематизация практически бессмысленна…

Черепахи в воде, в настоящий момент, занимаются охотой. Они мечутся, как бешеные, проявляя неожиданную элегантность плавания.

Рыбы-мутанты пытаются смыться, причём некоторой части из них это удаётся, а некоторые даже не собираются бежать – они атакуют черепах в ответ.

За этим можно наблюдать вечно.

– Две черепахи, – сказал я Лапше. – Охотятся на рыб.

– О, классно, – улыбнулась она.

Обычным зрением не видно почти ничего – какие-то неясные силуэты в воде и всё.

– Идём дальше, – сказал я. – Хочу посмотреть, что происходит на других участках.

В воде под мостом, в целом, спокойно, за исключением тех мест, где орудуют черепахи – эти, как я понял, отчаянно набирают массу, поэтому едят почти постоянно.

Мне интересно, а где берут биомассу остальные?

Растения мутаций не получили, поэтому у них нет никакого ускорения роста, что обрекает их на быструю гибель в пастях различных мутировавших травоядных. А это значит, что растения, например, в водоёмах, будут выедаться быстрее, чем воспроизводиться. А это голод для рыб и животных.

Проф считает, что сейчас происходит не форсированная эволюция, как думают некоторые, а настоящее вымирание.

Проблема ведь даже не в том, что хищники стали сильнее. Всё-таки, травоядные тоже озверели и развиваются не медленнее хищников.

Нет, ключевая проблема в почти полном разрушении пищевых цепочек. Природа, до зоошизы, находилась в весьма условном балансе, когда, в большинстве случаев, всё работало более или менее правильно и поэтому никто особо не вымирал.

Но сейчас многих видов уже нет, потому что им не повезло, а многие виды занимаются совершенно нетипичной деятельностью.

В первые полгода всё это компенсировалось дармовым кормом – животными, которые не мутировали, а также главным деликатесом – миллиардами беззащитных людей, но такие животные и люди уже закончились, поэтому зверям приходится приспосабливаться друг к другу.

Очень бы хотелось посмотреть, к чему всё это приведёт, но я, скорее всего, не смогу. Даже если проживу счастливую жизнь и скончаюсь от старости, конец этого процесса будет далёк.

А может, не будет никакого конца и природа, наконец-то, достигнет баланса. В истории планеты случались катаклизмы в миллион раз хуже, чем нынешний, поэтому нет оснований считать, что это конец. Кто-то обязательно выживет и займёт все доступные ниши.

Только кажется мне, что людям выживание ни разу не гарантировано…

Мне стало скучно наблюдать за жизнедеятельностью рыб, которые едят, спят, мечут икру и спариваются. За Волгу вот можно быть уверенным – отсюда жизнь никуда не уйдёт.

– Ладно, я насмотрелся, – сказал я. – Давай уже домой.

– Хорошо, – кивнула Лапша. – Наконец-то…

*Российская Федерация, Астраханская область, на реке Волге, палуба речного судна «Волго-Дон», 7 мая 2027 года*

– То есть, ты на 100% уверен, что это судно не развалится сразу же, когда мы выйдем в Каспийское море? – спросил Щека, лежащий на шезлонге.

Плавание на сухогрузе – это ништяк для всех, кроме меня.

Я почти постоянно хожу по краю палубы и смотрю в речную гладь, наблюдая за тварями, которые обнаруживают судно и пытаются попробовать его на зуб.

И это имеет смысл, потому что некоторые болотные черепахи пытались таранить нас, но я лично подстрелил одну из них из ПТРС-41.

Не убил, но повредил панцирь – после этого она свалила подальше.

Рыбам, кстати, стало эволюционно невыгодно ходить на своих четырёх – во всяком случае, в Астраханской области. Никто не вернулся обратно в реки, это ведь работает не так – просто всех рыб, которые решили попытать свою удачу на суше, уже сожрали тюлени.

О-о-о, а вот этих тварей тут дохрена…

Их сил не хватает, чтобы повредить корпус сухогруза, но они, время от времени, пытаются.

Тюлени здесь – это региональные сверххищники, которые съедают всех, кого могут одолеть. Рыбы спасаются только в воде, но и их тут мало – выживают только крупнейшие и быстрейшие.

А тюленям больше интересна суша, потому что на ней для них почти нет никаких угроз, а какой-нибудь броник может вдоволь накормить собой минимум пару десятков тюленей.

Не знаю, как высаживаться на берег и что-то лутать тут. Эти сволочи ведь мигрируют всё дальше на север, потому что очень быстро опустошают местность и начинают голодать.

У меня двойственное отношение к этому – с одной стороны, они очень опасны, а с другой, еда и опыт сами идут в нашем направлении.

Но плохо, что тюлени сильно мешают жить другим, потому что съедают их. Биоразнообразие Астраханской области, как я подозреваю, снизилось почти до нуля, ведь на берегах мы не видим никого, кроме этих сраных тюленей…

– Да не развалится, – уверенно заявил Тимур. – Ходили по Каспию далеко не один раз. Тем более, у нас полный штат, есть все, кто нужен и даже резервные специалисты.

– Студик, напомни-ка мне, почему сюда нельзя было взять плойку? (1) – спросил Щека.

– С удовольствием, блин, напомню! – заулыбался я. – Ты забыл её!

– Сука… – пробурчал Щека. – Зачем ты мне это напоминаешь⁈

Я лишь пожимаю плечами.

– Главное, телевизор ты взял, а плойку забыл… – пробурчал я. – Что тебе мешало взять в одну руку телевизор, а в другую – плойку?

– Я не хотел сломать их! – ответил Щека. – А потом меня дёрнул Проф и я ушёл грузить патроны. И забыл… Забыл, блядь! А-а-а-а!

– Ладно, я пошёл дальше, – сказал я. – Не скучай.

Двигаюсь к кормовой части, чтобы посмотреть, преследуют ли нас тюлени. Эти твари надеются, что им улыбнётся удача и кто-то выпадет за борт или ещё что-нибудь произойдёт, чтобы они, наконец-то, смогли пожрать.

Отмечаю, что они, параллельно с преследованием судна, умудряются жрать рыбу. Но, как я понял, рыба им не то, чтобы нравится – наверняка, эти суки привыкли жрать человечину и видят, что на этом судне её полно…

Рыба-то – это постная штука, сплошной белок с полезными витаминами, а вот человек, особенно КДшник – это уже другое. Это они уважают.

А у нас на борту сорок человек – семь КДшников и тридцать три обычных человека, экипаж судна и ополченцы. Есть, что поесть, в общем…

Перехожу на правый борт, чтобы понаблюдать за берегом и почти сразу вижу тепловые сигнатуры.

– Охуеть… – изрёк я и взял в руки кенвуд. – Вижу людей на левом берегу, в деревне. Не менее шести человек. У них машины и оружие.

– Чего⁈ – удивился Щека. – Как они тут выжили⁈

– Если бы я знал… – ответил я. – Наверное, рейдеры из КДшников.

Из деревни в воздух взмыла зелёная сигнальная ракета.

– Что будем делать? – спросил я.

– Надо попробовать связаться с ними по радиосвязи, – ответил Ронин, вышедший с мостика. Сейчас займусь этим.

Я продолжил следить за ними, а они засуетились и начали махать нам руками. Видно, что они возбуждены и рады чему-то.

А чему радоваться-то? Мы ведь можем оказаться гомосексуалистами-каннибалами какими-нибудь…

Типа, выебем и съедим, а кости оставим местным псам – такое тоже может быть.

– Седьмой канал, – сообщил Ронин.

Переключаюсь и слышу диалог.

– … люди, которых мы встретили за два месяца! – услышал я хрипловатый мужской голос.

– Что вы здесь делаете? – спросил Ронин.

– Да ищем припасы, конечно же! – ответил мужик. – А вы куда плывёте?

– В Каспийское море, – сообщил ему Ронин. – Чего вы хотите?

– Я же говорю – людей тут почти нет! – сказал мужик. – Вы первые, за два месяца! Мы уже думали, что людей вообще не осталось!

– Люди остались, – произнёс Ронин. – Ты не ответил.

– Да просто пообщаться! – ответил мужик. – Ну и мы можем встретиться, чтобы поговорить нормально!

– А зачем? – задал Ронин резонный вопрос.

– Ну… чтобы просто поговорить! – слегка растерялся мужик. – А вы чьих будете?

– Волгоградских, – ответил Ронин. – А вы?

– О-о-о, Волгоград! – обрадовался чему-то мужик. – А мы из Тамбовки!

– Как вы справляетесь с тюленями? – спросил Ронин.

– Хреново, но справляемся! – ответил мужик. – Тебя как звать?

– Ронином меня зови, – назвался Ронин.

– Анимешник, что ли? – озадаченно спросил мужик. – Меня зови Василичем – я командир моего отряда.

– Ты КДшник? – уточнил Ронин.

– Ну, да, – ответил тот. – Кто ж из ёбликов пойдёт в дикую степь, если он в своём уме?

– Что за ёблики? – спросил Ронин.

– Ну, которые, обычные, без способностей, – пояснил Василич. – Мы их ёбликами называем. А у тебя какой уровень?

– Никакой, – ответил Ронин. – Я не КДшник.

– Ах, вот оно как… – произнёс Василич. – Тогда передай трубку взрослым и больше не заговаривай со мной, пока я не разрешу.

– М-хм… – хмыкнул я задумчиво. – Интересная личность…

– Слышь, ёблик! – вмешался в беседу Щека. – Сейчас дядя КДшник подплывёт к берегу и надерёт зад плохому мальчику! Ты как, сука, разговариваешь со взрослыми людьми, нахуй⁈

– А ты ещё кто? – спросил Василич.

– Я твой отец, ёблик… – ответил ему Щека.

«Сейчас он скажет, что это потому, что он ебал его мать…» – предположил я.

– … потому что я ебал твою мать! – закончил Щека.

– Следи за языком, шерсть! – рявкнул Василич. – Мы сейчас придём в ваш Волгоград и выебем всех ваших ёбликов!

– Рискни здоровьем, долбоёб! – с усмешкой ответил ему Щека.

– Так, хватит… – вмешался я. – Щека, прекращай. Василич, переходи к сути – чего ты хочешь?

– Сейчас я хочу ёбнуть этого дохуя пиздящего долбоёба! – ответил он. – Мы потопим вашу уебанскую лодку!

Обиделся, видимо.

– А потом придём за вашими людьми в Волгоград! – сказал другой голос. – Мы обожаем ёбликов!

Один из теперь уже вражеских ёбликов встал за станковый пулемёт на Тойоте Хайлюкс и начал готовить его к стрельбе.

Расстояния между нами чуть больше километра, поэтому по сухогрузу попасть можно уверенно…

Но тут к правому борту подошёл Щека, вооружённый ПТРС-41.

– Сейчас, блядинка моя ненаглядная… – шептал он себе под нос. – Сейчас ты узнаешь, почему нельзя направлять пулемёт в мою сторону…

Он установил противотанковое ружьё на фальшборт и начал целиться.

Ронин подошёл к нам и начал рассматривать деревню в бинокль.

– Лео, глуши моторы, – приказал он по рации.

– Принял, командир! – ответил Леопольд.

– Что, уже можно? – спросил Щека у Ронина.

– Можно, – разрешил тот.

Они открыли огонь почти одновременно. Пули из станкового пулемёта упали с сильным недолётом, примерно метров на пятьдесят, а вот сам пулемётчик вылетел из кузова с мощными брызгами требухи и крови.

Я увидел горячее облако, в которое превратилась его грудь.

– Нравится, грязная шалава⁈ – спросил Щека в рацию. – Приятно тебе, шлюха моя подзаборная⁈ Пиздёныш, я с тобой разговариваю! Отвечай отцу!

Но Василич не был склонен вновь выходить на связь. Сейчас он занят тем, что прячется за капотом пикапа и стреляет из автомата в нашу сторону.

– Студик, бро, – произнёс Щека. – Подсоби, по-братски.

– Ориентир – колодец, – вгляделся я в деревню. – Скрывается в кустах у забора.

Щека перевёл прицел и увидел цель. Громыхнул выстрел и из кустов брызнуло горячей кровью.

+9658 очков опыта

– Домашний! – воскликнул Щека. – Давай ещё, Студик!

– Ориентир – Тойота Хайлюкс, – сказал я. – Область капота, на уровне колеса. Нужно всадить чуть выше колеса и будет отлично.

– Огонь по блядскому хутору! – проревел Щека и нажал на спуск.

Василич, как ни странно, не умер. Он, широко открывая рот, перебежал за дом, роняя кровь. Его левая рука осталась лежать под машиной, поэтому сегодня он уже не боец.

– Куда сбежала эта сука⁈ – спросил Щека. – Я потерял его, Студик!

– Он скрылся за домом, – ответил я. – Не видно.

– Тогда давай мне нового! – потребовал Щека. – Это ёбаные КДшники – за них дают дохуя опыта!

– Ориентир – колодец, – продолжил я. – Металлический забор – из-за него выглядывает шапка. Цвет шапки не скажу.

– Да я уже вижу этого гондона… – прошептал Щека, а затем выстрелил.

+8674 очка опыта

Опыт почти на ровном месте – очень приятно…

– Я хочу ещё! – воскликнул Щека.

– Ориентир – бревенчатый дом, – сообщил я ему. – Разбитое окно – справа от него к стене прижался ещё один.

Я вижу край его левой руки, контрастно выделяющийся на фоне холодной стены.

– Бэм, блядь! – нажал Щека на спусковой крючок.

+10 431 очко опыта

Страшно представить, сколько опыта получает сам Щека…

Он, тем временем, быстро перезарядил ПТРС-41.

От этой штуки, которая когда-то убивала фашистов, не защитит ни один бронежилет в мире. Даже сидя в БМП нельзя быть уверенным, что тебя не достанет эта пуля – нужно быть уверенным, что если попадёт, то тебе хана.

Ронин говорил как-то, что в случае пробития брони БМП бронебойной пулей 14,5×114 миллиметров, ситуация для сидящих внутри будет хуже не придумаешь, потому что сердечник пули склонен крошиться, превращаясь в высокоскоростные осколки, протыкающие людей насквозь…

– Студик, ещё! – потребовал Щека.

Василич уже съебался – пока шла перезарядка, он задал стрекача и уже покинул деревню.

– Ориентир – дом с красной черепицей, – сказал я. – Поленница рядом с сараем. За ней прячется ещё один.

Щека быстро нашёл указанную локацию, навёл противотанковое ружьё и выстрелил.

+8313 очков опыта

– Всё, они закончились, – сказал я. – Хорошие выстрелы, Щека.

– Хе-хе, спасибо, – улыбнулся он, положив ПТРС-41 на правое плечо.

– Вы всех положили? – спросил Ронин.

– Нет, один ушёл, – покачал я головой. – Тот самый Василич. Но его частичка, всё же, осталась в этой деревне.

– В смысле? – нахмурился Ронин. – Он что, наложил здесь кучу?

– То, что он обосрался – это почти 100%, – усмехнулся я. – Но Щека отстрелил ему левую руку почти по самое плечо, поэтому боеспособным он станет очень нескоро.

– Жаль, что мой сын сумел уйти… – посетовал Щека.

– Что будем делать со всем этим? – спросил я у Ронина.

– Останавливаться и высаживаться нет смысла, – задумчиво произнёс он. – Но в их деревню наведаться мы можем.

– Чтобы добить этих шлюх⁈ – спросил Щека.

– И это тоже, – улыбнулся Ронин. – Но, в первую очередь, спасти гражданских. Судя по тому, что сказал Василич, я думаю, они легко могут держать людей в рабстве.

– А как мы попадём к ним в деревню? – спросил Щека.

– Да она просто прямо по пути, бро, – ответил я. – Мимо не проскочим.

– Е-е-е, бой… – произнёс зловеще заулыбавшийся Щека.

Примечания:

1 – Плойка – бытовое название игровых консолей «PlayStation». Но это термин из среднепидорского диалекта, а на раннем среднепидорском для обозначения этих консолей, моделей «PlayStation 1» и «PlayStation 2», применялся термин «сонька», потому что полное название консоли «Sony PlayStation». Но ранний среднепидорский диалект почти полностью вышел из употребления, поэтому «соньку» помнят только седые олдскулы…