Текст книги "Вечно голодный студент 3 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Вечно голодный студент 3

Глава первая
Соло

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 7 февраля 2027 года*

– Проф, ты точно в норме? – спросил я, выйдя на балкон.

Он уже второй час стоит на балконе комнаты отдыха и смотрит вдаль. Похоже, что это последствие контузии.

– Что? – обернулся он ко мне.

– Спрашиваю, всё окей? – повторил я запрос.

– Да-да, всё окей, – кивнул он. – Просто…

Он не нашёл, чем продолжить свой ответ.

– У меня до сих пор перед глазами эта вспышка, – произнёс он. – Будто голова взорвалась, а потом была собрана обратно. Я чуть не поддался слабости и не нажал «Нет» в окне форсрегена…

– Сочувствую тебе, – сказал я.

– Больше никакого сюсюканья с противником, – твёрдым тоном заявил он. – Я пытался решить дело миром, но они этого не заслуживали.

– Люди разные попадаются, – пожал я плечами. – В этот раз попались уроды.

– Мы не можем знать заранее, поэтому не имеем права рисковать, – сказал Проф. – Из-за моей глупости погибли трое…

– Не надо себя винить, – попросил я его. – Даже если бы мы атаковали первыми, кто-то бы всё равно умер. Это не твоя вина – это жизнь. Нам нужно лишь усваивать её уроки и двигаться дальше.

– Ты прав, конечно, – кивнул Проф. – Умом я это понимаю, но…

– Не загоняйся по этому, – сказал я и тяжело вздохнул. – Нам нужен стабильный лидер с холодной головой. Мы верим в тебя, Проф и ты нам нужен. Не раскисай – факапы случаются с каждым. Да и с твоей стороны не было факапа, потому что ты пытался вести себя с ними, как человек. Но они оказались зверями.

Проф вновь уставился вдаль.

– По сути, Проф, – добавил я. – Их лидер отправил на переговоры какое-то мясо, которое не жалко. Этот Муравей, с которым ты говорил, какая-то рядовая сошка – что-то вроде принеси-подай в близком доступе Пиджака.

Пиджак, как мы выяснили у двоих пленных, является лидером этой очень крупной группы, которая успешно подминает под себя Ростовскую область.

Мы даже не предполагали, что так недалеко от нас расположилась банда, насчитывающая не менее тысячи бойцов. С бронетехникой, тяжёлым вооружением и некоторым количеством дезертиров из военных.

Это очень хреновые новости, потому что нас недостаточно, чтобы противостоять им, но есть и хорошие новости – группировка Пиджака враждебна военным, удерживающим Крым.

Вернее, они удерживают только Симферополь, потому что побережья полностью заняты морскими обитателями, вышедшими на сушу в поисках легкодоступного мяса.

Пленные не знают, о каких морских мутантах идёт речь, но Евгений предполагает, что это обыкновенные дельфины, которые и раньше были сверххищниками Чёрного моря, находившимися в угрожаемом положении исключительно из-за людей, а уж теперь, с мутациями, должны были стать проблемой глобального уровня.

А уроды, которые напали на нас, обитают в Ростове-на-Дону. Они сколотили очень большую группировку, захватили или нашли бронетехнику, склады оружия и боеприпасов, а также значительное количество гражданских.

В Ростове установлены жёсткие порядки, преследующие целью обеспечение комфортного существования Пиджаку и его группировке – он, естественно, КДшник, возглавляющий отряд из тридцати семи КДшников послабее. Это сила регионального масштаба и мы закусились с не самым сильным её отрядом, направившимся грабить Волгодонск.

Я думаю, мы бы, рано или поздно, пересеклись с этими весёлыми ребятами – они привыкли гнуть всех, кого встретят, поэтому напрасно было бы ожидать какой-то дипломатии.

Примечательно, что КДшники отступили сразу же, когда всё пошло не по плану, поэтому мы так и не увидели, на что они способны.

– Надо что-то решать, Проф, – сказал я. – Эти суки от нас не отцепятся.

– Я думаю об этом, – ответил он мне. – Нам выгоднее занять оборону, что будет экономичнее по ресурсам – мы не можем позволить себе войну. Но эта война неизбежна…

– Может, как-то выйдем на связь с военными? – предложил я.

– И чем они нам помогут? – спросил Проф. – Нет, мы наедине с ростовчанами…

– Давай, зайдём, – сказал я. – Скоро ужин.

Возвращаюсь в комнату для отдыха и вижу, что Щека уже раскурил кальян. Сидит, улыбается и пускает колечки. Рядом с ним сидят Фура, Палка и Вин.

– Присоединяйся, Студик! – позвал он меня.

– Не, у меня другие планы, – покачал я головой. – Надо подлатать экипу, ужинать и спать.

– Как знаешь, – хмыкнул Щека. – А мы тут потусуемся.

– Окей, – кивнул я и вышел в коридор.

Обстановка в отеле напряжена – все всё поняли насчёт ростовской группировки. Но волнений нет, потому что ничего принципиально не изменилось и если бы мы не закусились с этими уродами в Волгодонске, мы бы закусились с ними позже, возможно, в менее выгодных условиях.

То есть, люди осознают, что это было неизбежно, и факапа с нашей стороны не было. Мы всё сделали правильно, за исключением попытки переговоров.

По дороге встречаю Ронина и Фазана.

– О, Студик, айда с нами! – позвал меня последний. – Поможешь в гараже!

– Но я хотел… – начал я.

– А я хотел себе хуй до колен! – прервал меня Фазан. – Но приходится довольствоваться жалкими двадцатью сантиметрами. Идём-идём!

Тяжело вздыхаю и следую за ними.

Спускаемся в подземный паркинг, где у нас оборудована полноценная СТО для гражданских автомобилей и бронетехники.

– Короче… – подошёл Фазан к уже почти собранной БМП-2М. – Сейчас будем заводить эту милашку. Если что-то наебнётся, то будьте готовы замарать руки – её срочно нужно починить. Партия и народ Волгограда поручили мне эту высокую миссию, поэтому я не пожалею ни секунды вашего времени, чтобы выполнить её!

– А у нас есть партия? – усмехнулся я.

– Насчёт партии не уверен, честь и совесть народа точно есть – Проф, – ответил Фазан. – И он сказал мне, чтобы бэха поехала.

– Как думаете, с ним всё окей? – спросил я. – А то он ведёт себя несколько странно…

– Это нормально после контузии, – ответил Ронин. – И это хорошо, что у вас есть форсреген – так восстановление было бы не гарантировано. Я думаю, то, что он сейчас странный – это больше психологическое, чем физиологическое. Фантомная боль или как вы это называете…

Я задумался об этом.

А ведь и вправду – после залечивания тяжёлых ранений форсрегеном, КДшников преследуют фантомные боли. Чем контузия головного мозга принципиально отличается от других ранений? Да ничем.

– Значит, его полностью отпустит через месяц-два, – кивнул я.

Меня самого до сих пор преследуют фантомки в плечах от того случая со сраным беркутом…

– А у нас есть хоть какое-то подобие плана по поводу ростовских? – поинтересовался я.

– И не такие метели в ебало летели, – ответил мне Фазан. – Большими силами они до нас зимой не доедут – нужно дороги чистить, а это палево и риск закидывания колонн камиками. А оно им не сдалось даром. Я бы, на их месте, что-то предпринимал только с конца апреля.

– Здесь не Сибирь, – покачал головой Ронин. – К середине марта снега уже не будет. Но будет грязь, примерно до середины апреля.

– Так то на то и выходит! – воскликнул Фазан. – До весны время есть, а это значит, что надо процитировать классика: «Надо качаться!»

– С каких пор Щека стал классиком? – усмехнулся я.

– С тех самых, когда его мудрые изречения стали особенно актуальны, Студик! – ответил Фазан.

– Нет у нас времени до весны, – не согласился с его мыслями Ронин. – Самая эффективная оборона – это активная оборона.

– По-граждански можешь перефразировать? – попросил Фазан.

– Это значит, что мы должны атаковать, – объяснил Ронин. – В нынешних условиях, чтобы воевать из Ростова с Волгоградом, нужно приложить серьёзные усилия, потому что просто доехать – это даже не десятая часть задачи. Нужно настроить логистику, доставить к переднему краю живую силу и бронетехнику, а затем методично штурмовать вражеский город. А это означает предварительную разведку и кропотливую работу. Это будет очень тяжело, в нынешних реалиях на земле.

– Если это так тяжело, то нахрен им этим заниматься? – задал очень резонный вопрос Фазан. – Они же даже не знают наших сил и возможностей!

– Та битва в Волгодонске – это крайне серьёзный репутационный ущерб, – ответил Ронин. – И дело не в соседних поселениях, которых легко может и не быть, ведь эта группировка ведёт очень агрессивную политику, а во внутренних потребителях. Их отряд потерпел серьёзное поражение, о чём точно узнали мирные жители и внутренняя оппозиция. Пиджак, раз сумел построить такое на руинах города, далеко не глупый человек, поэтому прекрасно понимает, что мы нанесли тем поражением структурный дефект его организации. И этот дефект нужно устранить, любой ценой, потому что от этого зависит устойчивость его власти.

Фазан начал ковыряться в двигательном отсеке БМП.

– Я так и знал, что эта война обязательно будет неизбежной, – сказал я.

– И ты прав, – улыбнулся Ронин. – Пиджак, если он даёт себе отчёт в том, насколько уязвимым стало его положение, приложит все усилия, чтобы прийти сюда и уничтожить нас. И скоро он узнает, где мы живём.

– Да, узнает, – согласился я. – А как ты видишь нашу активную оборону?

– Нужно будет отправлять рейдерские группы, но уже не просто так, а в направлении Ростова, с задачей по поиску и уничтожению опорных пунктов, которые Пиджак обязательно будет основывать этой зимой, – ответил Ронин. – Если он не начнёт делать это, то мы волнуемся зря, и он не начинает войну.

– Мужики, для всех этих стратегических обсуждений выделите время как-нибудь потом, – обратился к нам Фазан. – Сейчас прошу к двигательному отсеку – нужно вытащить КПП и начать с ней жёсткую групповуху…

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 13 февраля 2027 года*

– Расскажи, чем ты занимался до зверопокалипсиса, Щека, – попросила Лапша, передавая Фуре трубку кальяна.

– Да в Дотку катал днями напролёт, – ответил он. – Учился… да и всё, в целом.

– Ноулайфер, (1) – сказал я.

– Кто бы говорил? – усмехнулся Щека. – У меня хотя бы была перспектива, я бы поступил в уник и зажил нормально, а вот ты уже в унике учился и ебланил по-крупному!

– Не зажил бы ты нормально, – покачал я головой. – В школе я тоже думал, что вот в уник поступлю, брошу КСку, заведу друзей и буду тусоваться. Но дело оказалось не в месте, а в человеке. Да и в ноулайфе нет ничего плохого – у меня есть целых три примера, как социально активные фуллайфовые ребята подсели на синтетику, а затем вконец сторчались. Один даже умер, за полгода до зоошизы.

– Тут да, хуй угадаешь, – согласился Щека. – Но обидно, блядь, что у нас отняли нашу жизнь.

– А сейчас разве так плохо? – спросила Фура.

– Прикалываешься⁈ – посмотрел на неё Щека. – Я хочу в Доту! Хочу в дискорде собрать свою пачку (2) и зарегать катку-другую, а желательно двадцать!

– А я вот не горю энтузиазмом играть в КСку, – сказал я. – Даже по локалке Нарк предлагал – что-то как-то не охота…

– Да потому что КС – это говно! – ответил на это Щека. – Дота 2 – уан лав!

– Может и говно, – не стал я спорить. – Но Дота точно хуже – это селфхарм. (3)

– Хуйня! – не согласился Щека. – Дота – это шахматы от мира компьютерных игр!

– Да-да, конечно… – махнул я рукой.

– Фура, а ты чем занималась по жизни, помимо эзотерики? – сменил тему Щека.

– Ну… – задумалась она. – Да я всё время только этим и занималась. Копила на квартиру в Москве.

– Хуя себе! – заулыбался Щека. – Получается, у нас в компании почти москвичка? И сколько накопила?

– Всего восемь миллионов, – ответила она.

– ВСЕГО⁈ – выпучил я глаза.

– На квартиру на Патриках всё равно не хватало, – пожала она плечами. – А я ещё ремонт собиралась сделать, ну и машину обновить, а то мой Мерс начал морально устаревать…

– Мерседес W214-й и морально устаревать⁈ – спросил Щека. – Ты реально прикалываешь нас⁈

– У Мерса нет возраста, а есть только состояние, – озвучил я когда-то услышанное выражение.

– В обществе, в котором я вращалась, у Мерседесов был возраст, – улыбнулась Фура. – Но это уже неважно. Нет ни того общества, ни того Мерседеса.

– Мажорка, – заключил Щека.

– Я работала! – возмущённо воскликнула Фура. – Быть проводником – это очень энергозатратно!

– Энергозатратно – это быть полупроводником! Ха-ха-ха! – заржал я.

– Да идите вы, – скуксилась Фура. – Щека, дай мне сигареты.

– Держи, – передал он ей пачку.

Она чиркнула зажигалкой.

– А ты чем маялась по жизни, Лапша? – спросил Щека.

– Ну, вы знаете – я выскочила замуж в восемнадцать, была домохозяйкой до двадцати шести, а затем развелась, – начала она. – А потом работала мастером по маникюру и депиляции. И так до самого конца.

– И много выручала? – спросил Щека.

– Да, – улыбнулась Лапша. – Хватало на всё.

– Это круто, – кивнул Щека. – Значит, это мы со Студиком в этой комнате самые нищеёбы?

– Я не считаю, что был нищеёбом, – сказал я. – Мне хватало на мой скромный ноулайф и я был доволен.

– И не хотел ничего больше? – нахмурился Щека. – Я всегда считал, что заслуживаю большего – у меня такие планы были на бабки, которые я бы заработал, не случись этого пиздеца!

– Знаешь, как потратить большие бабки – на это и у меня всегда было дохрена идей, – усмехнулся я.

– А что думаете о предложении Профа? – поинтересовалась Фура. – Мне кажется, это как-то слишком рискованно.

– Я считаю, что дед, наконец-то, начал мыслить трезво, – улыбнулся Щека. – Одиночные рейды – это круто, это почётно и это мета!

Это стало результатом допроса пленных из Ростова. Они сообщили, что КДшники Пиджака периодически отправляются в затяжные одиночные рейды к отдалённым целям, чтобы принести оттуда что-нибудь полезное. Но это делается не ради каких-то ценностей, а ради прокачки.

Когда ты путешествуешь один, опасность возрастает многократно, а чем выше опасность, тем больше опыта даётся за убийство зверей, избегание смерти или добычу чего-то полезного.

Самая главная проблема заключается в том, что это всё даётся не просто так – реальные риски могут привести к реальной смерти.

Но Пиджак, как видно, готов принять эту жертву, как и остальные его КДшники. За прокачку нужно платить.

И Проф, после недолгих раздумий, предложил и нам перенять чужой опыт, чтобы не отставать от конкурентов.

Ведь пока мы уничтожаем зверей коллективно, они выносят их в соло и получают кратно больше опыта, чем мы. В стратегическом масштабе, мы уже проигрываем.

И может оказаться, что ростовчане уже получили свой пауэр спайк – никто не знает, что ждать от интерфейса в будущем. Может, на 100-м уровне он даст такую мощную способность, что её обладатель становится человеком-армией?

Есть только один способ узнать это.

– Думаю, у нас нет выбора, – сказал я. – В долгую, мы проиграем, если будем качаться слишком осторожно. В конце концов, их общий уровень превысит наш, и они легко нас перебьют.

– Я точно пойду, – заявил Щека. – А тебе, Студик, сам бог велел отправляться в соло-рейды!

– Ну, да… – согласился я.

– Наверное, всё-таки, если и ходить, то лучше хотя бы вдвоём-втроём, – сказала Фура. – Мне одной вообще нельзя – я не очень уверена, что моих атакующих способностей хватит, чтобы отбиться от свинопотама. Студик-то убежит, ты, Щека, сожжёшь его, а Лапша парализует, но мне что с ним делать?

– Фазан тоже, кстати, без особых атакующих, – напомнил я всем. – Да, надо тщательно продумать эту затею.

– Проф же просто предложил, – сказала Лапша. – Это не приказ.

– Но вы же понимаете, что это надо? – спросил Щека. – На кону наше выживание.

– Тебе-то легко пиздеть, – усмехнулся я. – Ты любую тварь сожжёшь. Ребятам нужно обзавестись атакующими способностями или чем-то вроде моего «Гликогенового рывка».

– И ветер холодит… – пропел Щека. – Вазелиновый пердак! Нет, бро, ты прав. Фазана отправлять одного – проще в подвале пристрелить. Меньше мучений.

Повисла пауза.

– Но ведь мы команда, – произнесла вдруг Лапша. – Мы всё это время адаптировались к командной работе. Вместе мы эффективны – может, пусть так и остаётся?

– Ситуация сейчас не та, – покачал я головой. – Проф прав.

– Проф праф, хы-хы! – рассмеялся Щека. – Не, я без доёба, бро! Конечно, Проф прав! Я всеми конечностями за соло-рейды!

– Давайте завтра дообсудим? – предложила Лапша. – Я хочу спать.

– Окей, – кивнул я. – Идём.

– А мы кальян покурим, да? – спросил Щека у Фуры.

– Да, – кивнула та.

– Останемся только мы вдвоём… – прошептал Щека и улыбнулся.

Я испытал приступ острого кринжа от выражения лица этого Ромео и поторопился покинуть комнату отдыха.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Камышин, улица Калинина, 17 февраля 2027 года*

– М-м-м, шлюха… – простонал я и вытащил из левого предплечья костяной шип.

Отлепившись от стены хрущёвки, продолжил идти, ощущая, как мутится сознание.

Это долбаная крыса-мутант выстрелила в меня ядовитым шипом. Я её застрелил, но это не отменяет действия яда.

На улице оставаться нельзя, как нельзя запрыгивать на крышу.

По дороге сюда на меня дважды пыталась напасть неизвестная крупная птица.

За крысу дали 494 очка опыта, что совершенно несопоставимо с понесённым ущербом и затраченными калориями.

У меня есть 274382 из 276801 очка опыта, что является зримым доказательством эффективности методик Пиджака. Я в соло-рейде всего девять часов, а почти набил уровень – в одиночку всё происходит гораздо быстрее.

Но сейчас я отравлен токсином, устранение которого обошлось мне в 11 453 килокалории. И мне нужно где-то перекантоваться следующие три с половиной часа, до завершения детоксикации.

Ну и неплохо будет похавать…

От мысли о еде к горлу подошёл ком рвоты.

«Капец…» – подумал я, карабкаясь по балконам. – «Впервые за столько месяцев рвотный рефлекс…»

Это всё крысиный токсин.

Проникаю в случайную квартиру на третьем этаже. Внутри пованивает псиной и тухлятиной. На кухне лежат человеческие кости, а входная дверь и вся прихожая исцарапана когтями.

Зверь нашёл выход – в спальне разбит стеклопакет, осколки которого в засохшей крови и клочках шерсти…

Дверь заперта на внутренний замок, балконную дверь я запер за собой, поэтому спокойно сажусь на диван. Можно было бы обработать рану, но дешевле уже не станет, а на шрамы мне плевать, поэтому без разницы. Само обработает.

Откидываюсь на спинку дивана и достаю из подсумка «Натс».

– Ёбаная крыса… – пробурчал я и заставил себя откусить кусок шоколадного батончика.

Сумел прожевать его, но с трудом подавил рвотный рефлекс.

Вообще, несмотря на эту херню с отравлением, рейдом я доволен – мне удалось посетить все прибрежные поселения от Волгограда до Камышина и я даже нашёл брошенную кем-то БРДМ-2.

На ней стоит приличного состояния КПВТ, но вот ПКТ и абсолютно все боеприпасы кто-то уволок. Причину поломки я не установил, потому что не шарю во всём этом, но координаты бронемашины вбиты в «Заметки» смартфона и записаны в бумажном блокноте.

Снаружи раздаётся клёкот той самой птицы, которая преследует меня с самой Дубовки. Эта поганая мразь знает, что я где-то здесь. У неё счёты ко мне – я прострелил ей крыло из «Витязя», из-за чего ей пришлось воткнуться в снег. Я не смог добить её, потому что она, на морально-волевых, сумела перелететь на другой берег реки и скрылась среди кустарника и сугробов.

Но она уже восстановилась и теперь ищет меня, чтобы поквитаться. Или в этом нет ничего личного, а она просто очень хочет кушать…

Из раны на левом предплечье начал активно выделяться жёлтый гной. Дожёвываю батончик и достаю чистый платок. Вытираю гной, а затем поливаю рану антисептиком.

По плану у меня есть проверка пункта постоянной дислокации 28-й отдельной бригады РХБЗ. Вряд ли там удастся найти что-то ценное, судя по тому, что происходило в этом городе, но я должен проверить, чтобы удостовериться, что здесь точно совершенно нечего ловить.

А в Камышине, как и во многих городах, происходила отчаянная попытка армии и полиции справиться с кризисом. Применялась тяжёлая артиллерия, какие-то зажигательные снаряды, из-за которых все пригороды выжжены дотла, ну и проводилась зачистка улиц, из-за чего в очень многих домах пулевые и снарядные отверстия.

Не знаю, воевали здесь люди друг с другом, но вполне допускаю такое развитие событий.

Также есть признаки организации эвакуации населения – похоже, что они разъехались в трёх направлениях, включая и Волгоград.

Может быть, некоторые камышинские жители и военные сейчас живут в Крыму…

– Внучок, как у тебя дела? – спросил знакомый голос.

Я вскинул «Витязь» и дал очередь на звук.

Меня охватила паника, появился страх, что я пристрелил свою родную бабушку.

– Баба?.. – тихо спросил я.

Но мне никто не ответил.

«А, галлюцинация», – понял я. – «Это будут весёлые несколько часов…»

Видимых проявлений галлюцинаций не было, но вот звуковые пошли шквалом – я услышал неразборчивый и похотливый шёпот Лапши, из-за чего у меня нешуточно встал, а затем на меня начал орать Щека.

Хрюканье свинопотама, рык броника, панический вопль Фуры, грохот пушек, затем реально пугающий треск здания, рушащегося под своим весом.

Вот из-за последнего звука и ощущения тряски я чуть не обосрался…

Но эти «спецэффекты», постепенно, начали слабеть, пока не исчезли полностью. И их полное исчезновение совпало с отметкой 30 минут на таймере детоксикации.

– Поганая крыса, мразь, блядь и сука… – бормотал я, вытаскивая из рюкзака сухой паёк.

Размещаю спиртовую таблетку в таганке и терпеливо разогреваю фрикадельки из говядины.

Мне выдали сухой паёк на экстренный случай, а так, кормиться предполагалось найденным продовольствием, но я сейчас даже с дивана встану с трудом, поэтому буду считать, что это, как раз, тот самый случай.

Быстро уминаю фрикадельки, закусываю их галетами, а затем запиваю разбавленным в воде порошком, который должен создать вкус чёрной смородины. В целом, неплохо.

«Наверное, останусь тут на ночёвку», – подумал я. – «Хватит на сегодня мне приключений – я и так сделал больше, чем должен был».

Примечания:

1 – Ноулайфер – от англ. no life – «без жизни» – человек без личной жизни, проводящий своё весьма жалкое существование за компьютером, причём не за какой-то работой, как я, например, а за играми, видеороликами и прочей онлайн-пижнёй. В Японии есть отдалённый аналог – хикикомори или, как это называют в рунете, хикканы, но это не тождественно понятию ноулайфер, потому что ноулайфер, в отличие от хиккана, проявляет хоть какую-то социальную активность, пусть и в виртуальном пространстве.

2 – Пачка – в сленге дотеров, это означает то же самое, что тима и стак, то есть, группу максимум из пяти игроков, которые знакомы друг с другом и играют вместе. Во Вроттандере и Вротофтэнкс это называют взводами, но во Вротофтэнкс это до 3 человек, а во Вроттандере до 4 человек. И в этих двух онлайн-таймскипах взводы никак иначе не называют, потому что название звучит не так банально, как команда. Слово «группа» ассоциируется с весёлыми стартами и прочей хернёй для дошколят, поэтому дотеры напридумывали себе аж три обозначения для этого явления.

3 – Селфхарм – от англ. self-harm – «самоповреждение» – это целенаправленное повреждение своего тела по душевным причинам, без намерения роскомнадзорнуться. Обычно такие индивиды рацарапывают себе кожу, режут себя бритвами, то есть, в целом, наносят себе любые увечья, в том числе и употребляют токсические вещества. Известно, что селфхарм – это симптом множества психических расстройств. Был период относительно недавно, когда всякие особенные личности пытались провести нормализацию селфхарма, типа, это такая индивидуальная особенность нетакуськи или типа того, но это нихуя не правда, господа присяжные заседатели. Психически здоровый человек селфхармом заниматься не будет, поэтому факт селфхарма означает либо то, что это потенциальный пациент дурки, либо у него уже неплохо поплавило мозги какой-то психоактивной бякой. Ещё я лично выделяю другую форму селфхарма – психологическую. Это когда человек осознанно стремится испытать стресс и дискомфорт или стремится повзаимодействовать с людьми, которые его, без удовольствия, хуесосят. И вот Дота 2, как и большинство сессионок, это пристанище психологических селфхармщиков.