Текст книги "Нет покоя нечестивым (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава шестнадцатая. 149-й гвардейскийРеклама

//27 июля 2022 года, город Еран//

– Тридцать два?! – воскликнул гробовщик Морс. – У меня нет столько гробов!!!

– Постарайся, надорвись, перетрудись, но мне нужно похоронить тридцать два человека, – ответил Иван. – Я взял на себя такие обязательства. Или я пойду к твоим конкурентам.

– Да иди, блядь, на здоровье! – вспылил Морс, после чего Иван начал разворачиваться. – Нет, стой! Не иди! Я погорячился! Найму пару повременщиков и сделаем всё сегодня же! Какое качество гробов тебя интересует? Как всегда?

– Да, самые лучшие, – кивнул Иван. – Дуб, надгробия из базальта, ритуальные квадраты из того же камня.

– Месячный запас досок просру сегодня… – посетовал Морс.

– Слушай, я же даю тебе возможность заработать… – начал Иван.

– Да понимаю я! – перебил его гробовщик. – Но не тридцать два же человека!!! Тридцать два!!! Да ты с ума сошёл?!

– Меня оправдали республиканский страж и управа, – вздохнул Иван. – Я был в своём праве и защищал свою жизнь. Правда, мне придётся уезжать в скором времени…

Когда республиканский страж протрезвел и понял, что подарок в виде двух ящиков креплёного вина от цеха цирюльников – это подлая уловка, чтобы у нападающих было больше времени на разрушение мастерской, Иван был очень быстро и полностью оправдан. Ещё градоправитель был на его стороне, так как первый налоговый платёж сильно улучшил положение вещей в городе, что позволяло смотреть сквозь пальцы на «некоторые вольности», позволенные себе Иваном при самообороне.

Но с самого утра поступают многочисленные жалобы от горожан, в которых они требуют наказать преступника и разрушить его предприятие. Люди не хотят понимать, что мастерская Ивана – это потрясающая возможность для Ерана. Возможность, которая появляется один раз в истории.

– Жаль слышать такое, – вздохнул гробовщик Морс. – Но да, ты прав, такого тебе, даже если ты был со всех сторон прав, никогда не простят.

Во время службы в ОКСВА Иван сталкивался с такой вещью как «бадал», что в переводе с пушту означает «месть». Разные домашние «эксперты» болтают, что это у народов Кавказа обычай кровной мести достигает невероятной степени ожесточения, но то, что понимают под кровной местью кавказцы, далеко не то же самое, что под этим понимают пуштуны. У пуштунов поводом для кровной мести может стать спор за очерёдность водопоя для скота, что, порой, становится началом для длительной и кровопролитной резни между несколькими родами. Чеченцы за такую мелочь конфликтовать не будут, а пуштуны, посчитавшие, что им был нанесён неустранимый урон чести, с готовностью достанут кинжалы и автоматы, после чего пустят их в ход.

Большая часть эпизодов длительных войн между пуштунскими родами, о которых слышал Иван, начинались с сущей ерунды, наращивая ожесточение с течением лет. Если даже в Средневековье у конфликтов между племенами и феодальными государствами были хоть какие-то обоснованные причины, политические или экономические, то у пуштунов всё было не так. Им только дай повод обидеться и потерпеть урон чести…

Сам Иван несколько раз становился объектом охоты нескольких пуштунских родов, коим сильно попортил кровь. Кто-то бы испугался, кто-то бы попросил перевода в другую часть Афганистана, но не Иван. Ивану было плевать на мнение всех окрестных пушту с самого высокого минарета самой престижной мечети Кабула.

К концу службы, из-за такого отношения к местным, он даже сумел заработать некую репутацию среди моджахедов. В Пандшерском ущелье, где орудовали, известные на весь Афганистан, Ахмад Шах Масуд и майор Борис Керимбаев,[16]16
  Борис Тукенович Керимбаев (12 января 1948 – 12 февраля 2019) – также известный как Кара Майор (на тюркских языках «кара» означает «чёрный», то есть это прозвище буквально переводится как Чёрный майор). Он был командиром 177-го отдельного отряда специального назначения, 12 июня 1982 года направленного в Пандшерское ущелье, аккурат после очередной Пандшерской операции, для чего был совершён 500-километровый марш. Спецназ под его командованием действовал с особой эффективностью, практически непрерывно атакуя и разбивая вооружённые формирования моджахедов, насылаемые Ахмад Шахом Масудом, у которого началась нестерпимая попаболь, о чём косвенно свидетельствует то, что он назначил за голову Кара Майора награду в миллион долларов. Вроде бы немногочисленный отряд, состоящий из 498 человек, восемь месяцев делал все действия Шаха Масуда малоэффективными и всё более отчаянными. Во многом поэтому Шах Масуд, пафосно именуемый Львом Пандшера, был вынужден пойти на перемирие с советскими войсками, на переговорах о котором присутствовал также Борис Керимбаев, вероятно, его пригласили, чтобы доставить Шах Масуду ещё больше попаболи. Примечательно, что после распада СССР Кара Майору не нашлось места в Министерстве Обороны Республики Казахстан, по неизвестным причинам, но зато его подчинённый, Сакен Адилханович Жасузаков (ныне генерал-полковник в отставке), служивший в 177-м ОСН командиром разведроты, при новой власти поднялся очень высоко и в итоге стал целым министром обороны. Несколько лет назад в сети потешались над наградами Жасузакова, типа, Казахстан – это мирная страна, а министр обороны, видимо, по ночам втихаря воюет, но в этом случае юмористы были нихрена не правы, потому что этот человек действительно воевал, причём в очень хреновых условиях Пандшерского ущелья, ещё и непрерывные восемь месяцев, не считая его остальной службы в Афгане. Лично знакомые с Кара Майором говорили, что человек он был прямой, склонный сказать так, как есть, когда надо так, как удобнее, за что его не очень любило командование. Поэтому наград было мало, награждали его редко и вообще практически забыли сразу после Афгана. Умер Борис Керимбаев 12 февраля 2019 года, после продолжительной болезни. В память о нём установили мемориальную доску, а также назвали воинскую часть его именем.


[Закрыть] более известный моджахедам по прозвищу Кара Майор.

С последним Иван никак не пересекался, ведь это были СпН, пусть и носящие форму десантников, поэтому боевые задачи их никак не пересекались.

«149-й гвардейский мотострелковый Ченстоховский Краснознамённый, ордена Красной Звезды полк», – напомнил себе Иван название подразделения, в котором он фактически сформировался как человек. – «Надо было не ерепениться и продолжать сверхсрочку, может, не ввязался в эту кровавую карусель и жил бы сейчас где-нибудь в Пензе, на пенсии, может, семью бы уже давно завёл и забыл всеми богами проклятое прошлое…»

Воспоминания из прошлой жизни, совершенно не волновавшие его раньше, теперь воспринимаются по-особенному остро. А ещё эти сны. Реалистичные кошмары, которые, на самом деле, не кошмары, а облицованные эмоциональным окрасом воспоминания о его опасном существовании, в Афгане, а затем в новообразованной Российской Федерации…

– Мне нужно срочно похоронить всех этих людей, – вздохнул Иван, вынырнув из омута воспоминаний. – Я дал обещание управе и республиканскому стражу.

– Да сделаю я всё, – гробовщик Морс поставил рубанок на верстак. – Могу даже небольшую скиду предоставить, за массовый заказ.

– Не надо скидку, – покачал Иван головой. – Сколько с меня?

Покончив с делами в бюро ритуальных услуг, Иван вернулся в мастерскую, вокруг которой уже начала собираться толпа недовольных людей, преимущественно женщин и стариков. Он прошёл к воротам под полными ненависти и неодобрения взглядами.

– Чего собрались? – спросил он, резко развернувшись в воротах. – Претензии и жалобы прошу отправлять в управу, к градоначальнику Зудасу. Он обязался принимать все жалобы и претензии в мой адрес, но только касающиеся сегодняшнего инцидента.

– Верни нам наших родных!!! – завопила упитанная женщина из толпы.

– Я не могу, – развёл Иван руками. – В качестве жеста доброй воли я обязался провести пышные похороны усопших, поэтому прошу прибыть всем родственникам на опознание тел, которое будет начато примерно через двадцать минут. Каждому усопшему полагается дубовый гроб, базальтовая надгробная плита, а также базальтовая рамка с письменами – всё за счёт предприятия.

Закончив спич, он вошёл на территорию мастерской.

Рабочий день шёл обыденно, если не считать косых взглядов рабочих на накрытые брезентом трупы.

«Последние деньки…» – подумал Иван. – «Скоро некоторые из этих людей останутся без работы».

План по выходу из очень неловкой ситуации у него выработался сегодня утром. Через телеграф он связался со столичным торговым агентом Морса, показавшим себя относительно честным человеком, насколько это вообще возможно для торгового агента. Долгая переписка, обошедшаяся в сорок четыре риксы и тридцать одну медяшку, позволила передать инструкции, а также получить крупную ссуду в счёт следующей поставки бритвенных лезвий.

Торговый агент, известный Ивану под именем Оцеон, то есть Сокол, что может быть как прозвищем, так и настоящим именем, в ближайшую неделю должен арендовать производственное помещение, состоящее из минимум трёх крупных цехов, на окраине столицы, после чего подготовить там всё к будущей наладке производства. Бритвенные лезвия они будут производить обязательно, поэтому один цех планируется отдать полностью под них, а вот назначение остальных двух цехов следует тщательно обдумать. Уже была пара идей, но нужно всё взвесить и разведать обстановку в Фелице.

Также, обязательно рядом с цехами, необходимо арендовать жилое здание на пару десятков квартир, чтобы поселить там рабочих.

Когда приготовления будут завершены, Иван демонтирует станки и сделает рабочим предложение, от которого им будет трудно отказаться. Зарплаты он повысит на 25 %, с обязательным ежегодным ростом на 10 %, предоставит достойное жилье, а также даст на подпись контракт, который надёжно свяжет рабочих с предприятием на следующие десять лет. Потому что уже опытные работяги стоят дороже десяти неопытных. Ведь именно с текущим составом удалось достичь производства десяти тысяч бритвенных лезвий в сутки – это дорогого стоит. И Ивану хотелось, чтобы на новом месте они выдавали столько же. При условии сокращения логистических расходов, они быстро заработают средства на очередное расширение станочного парка.

Через трое суток состоится очередная переписка с Оцеоном, в которой он отчитается в проделанной работе.

Иван уже неоднократно задумывался о радио. Здесь его нет. Беспроводной телеграф есть, причём очень развитой, а голос ещё никто не передаёт. Даже боевые воздушные корабли переговариваются алфавитом, принципом похожим на морзянку, так как альтернатива – флажки. И флажками в бою не брезгуют, так как динамика боя не оставляет времени для обмена даже относительно короткими сообщениями. А ещё их отлично слышат противники. И если алфавит противнику известен, то тактической выгоды от этого практически никакой. Поэтому в воздушных боях корабли действуют полуавтономно, следуя заранее намеченному плану сражения и оставляя широкие пространства личным тактическим талантам капитанов и боевой слаженности эскадр.

Что Иван знал о радиосвязи? В Афгане ему доводилось, в экстраординарной ситуации, корректировать огонь артиллерии по рации Р-159, а ещё в школе ребята в радиокружках что-то там паяли… То есть о радио Иван не знал практически ничего. Но даже его нынешних знаний по вопросу хватало, чтобы понимать: Р-159 – это просто космическая технология для этого мира, несмотря на то, что эта бандура весила почти пятнадцать килограмм. Зато, по словам радиста, она «била» почти на восемнадцать километров, а на штабную антенну и до тридцати пяти километров добивала. И было что-то там про телеграфирование, работающее ещё дальше, но Иван не помнил подробностей за давностью лет.

Технология продвинутой радиосвязи – это на далёкое будущее. Потому что, в отличие от аборигенов, Иван точно знает, что это вообще возможно.

Пока же его удел что-то простенькое и понятненькое: консервы на пастеризации, новые бритвенные станки, перспектива конвейерного производства сложных изделий, разные повседневные упростители жизни из XXI-го века, и прочее, прочее. На поистине высокие технологии сейчас лучше не замахиваться.

До вечера Иван изучал отчётную документацию. Выходило красиво и аккуратно, не придраться. За прошедшее время они заработали 12 799 золотых кеонов, причём половина – это предоплата за будущие поставки. В столице уже давно работает первая в истории этого мира биржа ценных бумаг, где бритвенные лезвия успели стать биржевым товаром. С удивлением Иван узнал от агента, что партии «оригинальных бритвенных лезвий» успешно продаются и перепродаются биржевыми игроками. Но удивлялся Иван недолго, так как хорошо подумал и понял, что бритвенные лезвия сейчас – это идеальный биржевой товар.

Во-первых, это пока что малые объёмы выпуска. Иван изначально поставил самый неадекватный ценник конечного продукта, но биржевые игроки переплюнули его многократно, перепродавая партии лезвий по четыре-пять кеонов за блок из десяти упаковок. И цены растут, причём забрасывание новых партий на биржу ни на что не влияет. Кроме, пожалуй, нового всплеска интереса к товару. И вот тут Иван понял, почему агент готов так активно поддерживать его – выкупает-то он партии по фиксированной цене, а дальше эти партии оказываются на бирже, уходя с рук агента многократно дороже. Когда Иван окажется в столице, эта практика будет прекращена, если надо, то очень радикально.

Во-вторых, перспективность товара оценили все. Ведь Т-образные станки, не очень сложные в производстве, начали делать практически все столичные кустари. Самостоятельное бритьё быстро вошло в моду, будто мужчины всего мира тысячелетия только и ждали появления безопасных бритв, чтобы начать отдавать за них и за лезвия свои кровные. Многообразие станков, разлетающихся как горячие пирожки, косвенно свидетельствовало о том, что спрос на лезвия будет всегда.

В-третьих, товарные и вообще любые биржи имеют мало общего с реальной экономикой. То, чему учили Ивана в школе, о том, как капиталисты наживаются буквально на воздухе, вдруг оказалось непреложной истиной. Товарная биржа Фелицы – это отдельный мир, где товары имеют совершенно оторванную от реальности цену. Такие пузыри склонны лопаться, выливаясь в финансовые кризисы, но здесь таких инцидентов пока не зафиксировано. Не успели ещё надуть.

В этом мире ещё не дошли до торговли фьючерсами погоды и президентов,[17]17
  Фьючерсы на погоду и президентов – это не топорная коммунистическая пропаганда, изобличающая всю глубину падения буржуинов, а наша с вами суровая реальность. Никем непроверенная статистика из интернета говорит, что 30 % экономики США зависит от погоды, поэтому колебания температуры оказывают существенное влияние на различные показатели. Индекс погоды рассчитывается из разницы между зафиксированной температурой и эталонной. Индекса два – зимний и летний. Логика в этом тоже, какая-никакая, но есть: если температура ниже установленного эталона, то в офисах врубается обогрев, а если выше – то охлаждение. Всем насрать, охлаждение или нагрев, главное, что кондеи из-за отклонения включаются и расходуют электричество. Цена фьючерсов устанавливается следующим образом: за каждый период складываются все отклонения и умножаются на двадцать баксов – вот вам и цена фьючерса. Разные ретейлеры, с помощью таких фьючерсов, страхуются от изменения погоды, но в основном на этом зарабатывают или просирают всё и вся азартные спекулянты, надеющиеся на стабильные и сильные годовые колебания температуры. Что такое фьючерсы президентов? Президентский «фьючерс» представляет собой расчетный контракт, а величина реального выигрыша или проигрыша участника торгов будет определяться как разница между процентом голосов, набранных соответствующим кандидатом, и реальным итогом голосования в первом туре выборов. В общем-то, сильно напоминает букмекерские ставки на победу определённого кандидата, с определённым процентом набранных голосов, только в виде фьючерсов. А если внимательнее рассмотреть явление, то биржа – это и есть сраное букмекерство, только для дядечек с большими деньгами, а не для простых работяг, надеющихся улучшить своё материальное положение за счёт серии блистательных голов Криштиану Роналды. У нас это явление, по понятным причинам, не особо популярно, поэтому такой хернёй маются в основном американцы, причём последние лет пятьдесят.


[Закрыть] поэтому по-настоящему масштабные кризисы у него ещё впереди…

Собственно, отличным кандидатом для торгов на товарной бирже являются консервы. Заморозка апельсинового сока, если здесь вообще есть апельсины, тоже перспективная тема. Иван не особо разбирался в этих рыночных махинациях, но был уверен, что своё в этой безумной игре урвёт. Потому он заходил туда из реального производства, а не как перекуп, надеющийся урвать что-то на разнице цен.

Фелица выглядела перспективно, если смотреть с точки зрения бизнеса. Всяко лучше, чем Еран, где жителей мало, производств нет, а для сбыта продукции приходится фрахтовать места на воздушных грузовиках. Всё и так вело Ивана в столицу. Это было неизбежно, но теперь, в связи с особыми обстоятельствами, он вынужден лететь туда раньше запланированного срока.

Вечером, когда работа была закончена, Иван пошёл на самые массовые в истори этого города похороны.

Гробовщик Морс расстарался, нанял аж четверых повременщиков, но сделал тридцать два дубовых гроба.

За день удалось установить имена всех участников штурма мастерской Ивана, поэтому надгробные плиты уже имели имена и даты. Личные вещи усопших родичам выдавала управа, что есть личная заслуга Ивана, открестившегося от этой обязанности.

Длинные ряды свежевырытых могил, возле них гробы с телами, собралось человек пятьсот. У сторожки установили большие столы с лавками, примерно на столько же людей. Уже пахнет вином, свежими мясными пирогами, хлебом и мускатом. В этих краях мускат используют как наркотическое вещество, сжирая по четыре-пять грамм за раз. Возможно, кто-то решил таким образом справиться с горем.

Речи-пожелания говорили быстро, так как всем не терпелось сесть за стол и начать жрать пироги и креплёное вино.

Охранники собрались рядом с тремя могилами, вырытыми чуть в стороне. Здесь будут похоронены трое погибших охранников. Лейтенант в отставке Зурд делал коллективное пожелание от имени всей охраны всем троим погибшим. Двое новичков прикладывались к бутылке с креплёным, горестно вздыхая.

– Не ожидал, что вы придёте, – прервался Зурд. – Здесь очень многие желают нашей и вашей смерти.

Иван подумал, что уже впору учредить фьючерсы на его смерть, ведь уже есть так много желающих убить его. Идея перспективная. Не конкретно на смерть Ивана, а сам принцип. Можно ведь учредить фьючерсы на чью-то победу в гражданской войне, на воцарение принца Клота или принцессы Бисет, или на захват руин Саскохорского королевства Аулахорской империей, или, чем чёрт не шутит, республикой Флиар. Дурное дело нехитрое…

Тоже пожелав покойным счастливого пути в параллельных мирах, Иван пошёл с охранниками к столам, где начали рассаживаться всех провожающие. Отношение к смерти здесь попроще, но на убийство близких аборигены всё равно обижаются. Только здесь они не разглагольствуют о том, как ценна была жизнь убитых, а не скрывают, что действуют исключительно из эгоистических побуждений, то есть от личных страданий о потере близкого, насильственно отправленного дальше по параллельным мирам.

«Удивительно то, что аборигены получили убедительное доказательство того, что их мир не единственный», – подумал Иван. – «В моей прошлой жизни учёные только допускали существование параллельных миров, не найдя никаких доказательств. Вроде бы, учёные говорят, что доказать и опровергнуть теорию мультивселенной нельзя, поэтому она ничем не лучше того, о чём уже сотни лет говорят попы и муллы».

Но сам Иван доказательство получил. Доказательство взорвалось под угнанной машиной и доставило его сюда, в этот мир.

Открыв бутылку вина, он разлил пахучий напиток по протянутым стаканам. Проводник Готер уже был основательно поддат, поэтому сидел во главе линии столов и пьяно улыбался многочисленным прихожанам.

– Он уже прочитал прощание? – спросил Иван у женщины, сидящей рядом.

– Прочитал, – вздохнула та и протянула кружку. – А правда, что вы будете ежемесячно платить деньги за моего мужа?

– Правда, – ответил Иван и налил ей креплёного вина.

– Никто так не делает, – вновь вздохнула женщина. – А жаль… Может, наш мир был бы намного лучше?

– Может, – ответил Иван и философским взглядом посмотрел на звёздное небо.

Глава семнадцатая. Ахем-А

//7 августа 2022 года, город Еран//

– Слушайте, но это ведь безответственно! – возмущённо вещал градоправитель Зудас. – Мы пошли вам навстречу, не стали заострять внимание на неповиновении властям, а вы вот так вот с нами…

– Вы не можете решить главной проблемы, – произнёс Иван. – Отношение горожан ко мне, увы, уже не поправить. Поэтому попытки поджогов, убийств меня и моих рабочих, будут повторяться вновь и вновь. Я решил, что вам будет выгоднее, если мы покинем город на несколько лет.

– Несколько лет?! – воскликнул Зудас. – Это же катастрофа! Вы не можете так с нами поступить!

– Вы сами отказались от соглашения по инвестициям в инфраструктуру города, – резонно отметил Иван. – Будь у нас заключённое соглашение, я бы даже не посмел надеяться увильнуть от взятых на себя обязательств.

Зудас так и не ответил на это предложение, слишком долго взвешивая все плюсы и минусы. Теперь же такое соглашение лишено всякого смысла. Разве только на перспективу…

– Вы сжимаете мне горло! – воскликнул градоправитель, а затем посмотрел на недоумевающего республиканского стража. – Соглашение не так однозначно, как может показаться на первый взгляд! Город будет связан взаимными обязательствами на долгие годы и слишком многое в этом соглашении завязано на Ивана!

Неос Кафа вёл себя сдержанно. Вероятно, градоправитель подробно растолковал ему, какого человека страж пытался арестовать злополучной ночью. Ещё он мог показать ему реальное положение вещей с городским бюджетом, точнее, с гарантированным дефицитом городского бюджета.

– Я предлагал вам рецепт выхода из затяжного пике, ведущего ваш город к самому дну долговой ямы, – пожал Иван плечами. – Поймите – всегда приходится чем-то жертвовать ради своего дальнейшего благополучия. Я, например, сейчас жертвую перспективами серьёзно вложиться в этот город, превратить его в домашнюю область своего очень перспективного предприятия, наладив здесь мощное промышленное ядро, построенное на высоком уровне организации труда и инновациях. Но вместо этого я вынужден фактически бежать от гневающейся толпы, которая жаждет моей смерти в отместку за убитых налётчиков, посягнувших на мою собственность. Печально ли это? Да, печально. Могу ли я что-то с этим сделать? Нет, не могу. Мне жаль, что всё так получилось, но в этот раз цех цирюльников победил. Это не остановит прогресс, лезвия и станки будут привозить в этого город в коммерческих масштабах, потому что спрос есть и будет всегда, но именно сегодня цех цирюльников победил. Пусть они насладятся этой победой.

Градоправитель Зудас раздражённо скрипнул зубами.

– Возможно, прибудь стража вовремя, кровопролития удалось бы избежать… – вздохнул Иван. – Но я никого и ни в чём не виню. Каждый выполняет свою работу в меру собственной компетенции. У вас есть ко мне ещё какие-то вопросы?

Градоправитель и республиканский страж молчали несколько десятков секунд, обдумывая слова Ивана.

– Что вы хотите создать здесь через несколько лет? – спросил Зудас.

– Не знаю, возможно, торговое представительство, – пожал Иван плечами. – В зависимости от того, как пойдут дела в Фелице. Может, меня там просто прикончат конкуренты, от греха подальше, после чего всё угаснет само собой.

– Так смысл вам туда ехать, если там есть такая опасность?! – воскликнул градоправитель.

– Здесь меня точно прикончат, рано или поздно, – улыбнулся Иван.

– Страж Кафа обеспечит безопасность вам и вашим сотрудникам! Ни одна шавка Шайка не посмеет напасть на вас! – зацепился Зудас.

– Знаете… риск всё равно слишком высок, – покачал Иван головой. – Лучше я попытаю счастья в столице, где меня никто не знает, и все уже смирились с тем, что бритвенные лезвия будут производиться. Там проще расширяться, проще сбывать товары и вообще, конкуренция чуть более здоровая, чем в Еране.

Фелица сама по себе очень большой рынок сбыта. За последние триста лет столица Саскохора выросла в сто семьдесят раз, как гласит один старый статистический сборник. То есть сейчас столица даже больше размерами и населённостью, чем указано в сборнике. Десять лет назад в Фелице официально проживало свыше двух миллионов человек, в основном рабочих и частных ремесленников, а сейчас… Чтобы узнать актуальную статистику, нужно дождаться выхода статистического сборника, который запланирован через два года.

Интенсивные и многодневные бои, промонархически настроенного 14-го полка королевских стрелков против восставших, нанесли существенный ущерб народонаселению столицы, если верить слухам, но точно никто и ничего не знает. Сейчас, когда заря революции и кровавый ужас первых недель уже позади, жизнь в Фелице восстановилась, а бизнес начал наращивать доселе невиданные обороты. То, что раньше напрямую запрещалось королевскими законами, внезапно стало можно, поэтому в промышленных районах идёт грызня, грызня промышленников с промышленниками и спекулянтов со спекулянтами. Всё покупается и перепокупается, всё продаётся и перепродаётся. Дикий капитализм в чистом виде, со звериной мордой.

И в это место Иван собирается переехать. Правда, у него есть бесценный опыт существования в схожих условиях, когда наёмные убийцы не были разборчивы в методах и расстреливали свои заказы из автоматов, расстреливали в кафе, рубили топорами в домах, взрывали в машинах, резали ножами в парках – везде и всё, где удобно и что удобно. Вот уж не ожидал он, что такой опыт может вообще когда-нибудь понадобиться…

– Проклятье… – расстроенно опустил руки градоправитель Зудас. – Но как нам быть теперь?

Рецепт временного решения финансовых проблем города очень прост – кредиты. В Фелице полно денежных мешков, готовых щедро отсыпать некие суммы в долг, под большой процент. Королевские законы, регулирующие подобные отношения, стали весьма условными и необязательными, поэтому ничто не помешает финансовым воротилам банально забрать город себе. Новая аристократия зарождается прямо сейчас, но не феодальная, а буржуазная. И любой аристократии нужны владения. Судьба Ерана, если всё будет идти так, как идёт, стать карманным городком для какого-нибудь сверхбогатого бизнесмена. Или…

Нет, говорить такое, ещё и в присутствии республиканского стража – это просто неразумно.

Альтернативный рецепт, позволяющий Ерану с блеском выйти из кризиса – это Армия восстановления королевства, то есть переход под руку фельдмаршала Бурга, пользующегося поддержкой Аулахорской империи. Зудас мог бы набрать вдоволь кредитов, обратить их в нечто материальное, например, построить производства, нанять армию и так далее, после чего порвать отношения с Республиканским Альянсом, предварительно заручившись военной поддержкой фельдмаршала Бурга, естественно. Вероломно, но похоже на решение. Правда, фельдмаршал сюсюкаться не будет и использует город по максимуму, не считаясь с рисками и последствиями. Может случиться так, что произойдёт обмен шила на мыло.

Действительно, единственная надежда для Ерана – это Иван. Но он не горит желанием помогать безвозмездно, тем более, что это не имеет для него никакого смысла. Увы, им уже ничем не помочь. Потому что принцип «помоги себе сам» никто не отменял.

– Не советую, но рекомендую: изыщите деньги, найдите перспективное производство, закупите станки, наймите рабочих – начните производить что-то нужное потребителям, – усмехнулся Иван. – Только, в свете особых обстоятельств, владеть предприятием должен город, чтобы в бюджет поступал не жалкий процент от налогов, а вся чистая прибыль. Тогда у вас появятся средства, чтобы не лезть в кабальные займы, а с течением времени сократить дефицит бюджета, в перспективе полностью его устранив.

– Но что нам производить? У нас нет никаких идей и новшеств! – воскликнул Зудас с отчаяньем. – Мы не промышленники, не дельцы!

– Суровое время заставляет становиться кем нужно, – усмехнулся Иван. – А инновации… Что вам мешает начать производство бритвенных лезвий? Вы никогда не станете мне конкурентами, поэтому я не вижу причин вам взять себя в руки и начать производство.

– Ты ведь поможешь нам? – с надеждой спросил Зудас.

– Могу связать вас с поставщиками станков, – ответил Иван. – Также могу на время дать несколько толковых рабочих, которые наладят вам производство. Но это всё обойдётся вам в две тысячи кеонов.

– Где мы возьмём… – начал градоправитель.

– Отличное предложение, – перебил его Неос. – Мы согласны. Деньги будут.

– Приятно иметь с вами дело, – улыбнулся Иван.

//10 августа 2022 года, город Еран//

Рядом с бетонной взлётной площадкой было сложено несколько десятков крупных ящиков. Внутри разобранные станки, пожитки рабочих, мебель, инструменты и вообще всё, чем успели обзавестись Иван и Виг за прошедшее время.

Сделка с управой была закрыта, двое ребят останутся в Еране на несколько месяцев, чтобы наладить бесперебойное производство бритвенных лезвий, но теперь всё в руках градоправителя и республиканского стража. Если сумеют не провалиться, то с городом всё будет в порядке, но это вообще не проблема Ивана, получившего дополнительные две тысяч кеонов на развитие бизнеса. Лишними не будут.

На самой взлётной площадке стоял грузовой корабль модели «Ахем-А», широкий, угловатый, состоящий из решетчатого каркаса, шести двигателей, бака с газом, посадочных шасси, а также узкой и продолговатой кабины экипажа. Чем-то напоминает стальной ящик, с длиной восемьдесят метров, шириной метров сорок и высотой не более десяти метров, с торчащими по бокам соплами основных двигателей, трубками маневровых движков, а также растопыренными в четыре стороны массивными шасси на гидроамортизации. Снаружи корабль обшит двумя слоями тонкой листовой стали, не способной защитить даже от винтовочных пуль, но зато создающих большое внутреннее пространство для грузов. При собственной массе 150 тонн, «Ахем-А» может вместить 370 тонн грузов, благодаря чему является самым популярным кораблём на территории бывшего королевства Саскохор. Практическая дальность его полёта составляет 15 000 километров на одной топливной капсуле максимального давления или 7200 километров на капсуле среднего давления. Суммарная тяга всех шести двигателей – 4,5 мегаНигома, обозначаемого здесь мН. Иван не знал, что это за единица измерения, но выяснил у рулевого, что тяги в 1 мН достаточно, чтобы уверенно поднять в небо сто тонн груза. Выходит, что даже при достижении предельной загрузки, у «Ахем-А» теоретически есть возможность подняться в небо и доставить груз хоть докуда-то, но без каких-либо гарантий и в ущерб дальности. Поэтому до предела грузовой отсек никто не забивает, оставляя примерно тридцать-сорок тонн свободными. При штатной загрузке грузовик может лететь с крейсерской скоростью не более 250 километров в час, но максимально допустимая скорость составляет 340 километров в час, правда, с сокращением дальности полёта. Танд сказал, что где-то модернизируют «Ахем-А» под скоростные курьеры, то есть придают корпусу оптимальные аэродинамические формы, уменьшают грузовой отсек и ставят другие двигатели. Правда, это делают только жадные энтузиасты, потому что выгоднее купить специализированного воздушного курьера, перевозящего пусть существенно меньше груза, но зато делающего это быстрее и экономичнее по топливу.

Ещё, в ходе беседы с рулевым Тандом, оказавшимся общительным малым, Иван узнал, что капсулы максимального давления практически никто не использует, так как они не очень надёжны и не совсем безопасны. Гражданский флот предпочитает летать на капсулах среднего давления, а совсем бедные летают на капсулах низкого давления, дающих малую дальность, зато очень дешёвых.

А есть ещё военный флот Саскохора, в котором есть броненосцы массой до пяти или даже шести тысяч тонн. Военфлот и является основным потребителем топливных капсул максимального давления. Иван имел несчастье летать на таком броненосце, модель которого не назовёт, пока снова не увидит.

Ивана сильно заволновала безопасность топливных капсул, о чём он и спросил рулевого Танда. Тот немного успокоил его, сказав, что топливная капсула хранится в защищённом стальном кубе, конструкция которого позволяет направить резко воспламенившуюся массу газа вниз, что создаст невероятную тягу, уничтожит отсек, расположенный под ней, но спасёт корабль от теоретически мощного взрыва. Дело было в том, что об угрозе такой знали, опасались её, но за два столетия активной эксплуатации детонация топлива случалась лишь четыре раза. А всё потому, что даже прямое попадание крупнокалиберного снаряда имеет очень низкие шансы на инициацию карна. Более того, главной проблемой инженеров, которые уже разработали сплавы, способные выдержать экстремальные температуры, был лёгкий и непринуждённый поджиг топлива в камере сгорания. Пока не разработали убедительную систему поджига, не было и речи о широком распространении полётов на карне.

Поэтому Иван был успокоен тем, что даже если в топливный бак попадёт зажигательный снаряд, наибольшей проблемой будет перспектива разбиться об землю, а не взорваться в особо мощном взрыве.

Касательно же карна…

Бизнес этот в чём-то похож на земную нефтедобычу, только из карна делают исключительно топливо, а не пластики, резины и прочее попутное на Земле. И основной потребитель – это армии всех стран. Гражданскому флоту пока что нет необходимости поднимать в небо тысячи тонн броневой стали, крупнокалиберных орудий, боеприпасов и сотен человек экипажа. Но двигатели совершенствуются, объёмы грузоперевозок растут, поэтому не за горами и гигантские воздушные контейнеровозы.

Месторождения карна есть много где, но самое богатое из разведанных расположено на полуострове Милсин, что в королевстве Бодохор, расположенном далеко на юге, за республикой Флиар. Бодохор главный экспортер карна, а также один из крупнейших производителей торговых кораблей. «Ахем-А» – это как раз таки детище концерна «Бодохорские фабрики». Деталей о деловых отношениях короля Бодохора, имя которого рулевой Танд забыл, с промышленниками, никаких неизвестно, так как страна далеко, туда летают только сырьевики, везущие сталь, алюминий, магний, недоступные там наименования продуктов питания – остальное неважно.

В течение получаса загружались ящики, после чего Ивану и Виг показали их каюту. Это было небольшое помещение площадью в три квадратных метра, со встроенной в стену двухъярусной кроватью, полуметровой длины столом, поднимаемым к стене, двумя выдвижными стульями, унитазом и раковиной – больше похоже на тюремную камеру, чем на каюту. Единственное, дверь закрывается изнутри, а не снаружи.