Текст книги "Нет покоя нечестивым (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава пятнадцатая. Высокоинтеллектуальные чудовища

//26 июля 2022 года, город Еран//

Примерно до девяти вечера они занимались обучением.

Ивану было тяжело освоить настолько необычное письмо, хотя с чтением его дела, постепенно, налаживались. Кириллица в этом отношении была более практичной, но это взгляд человека, привыкшего писать только на ней. Усложняло всё отсутствие хоть чего-то общего между русским и местным языком, называемым саско. Было бы удивительно, окажись иначе, разумеется.

Когда Виг уже устала вдалбливать в голову Ивана очевидные для неё вещи, они прекратили занятие и Иван пошёл в мастерскую, чтобы забрать письменный отчёт.

По улице он шёл, держа руку на кобуре револьвера, ведь нет никаких гарантий, что расстроенные провалом цирюльники не решились нанять какого-нибудь местного коллегу Ивана. Поэтому нужно быть готовым.

«Интересно, что сумели выяснить стражи?» – подумал Иван, проходя мимо колодца. – «Я-то уже очень многое выяснил, ха-ха».

Зашедший где-то после шести вечера Бикс поделился с ним сведениями, что цирюльник Шайк – председатель цеха цирюльников города Еран, поэтому он первый, кто заинтересован в исчезновении невесть откуда вылезшего конкурента. У него есть большая семья, трое сыновей его тоже цирюльники, правда, младший уехал в столицу и живёт там. Есть у него жена, две дочери, очень много внуков, а также родные братья, работающие в окрестных городах. Семейный бизнес…

Ужинать Шайк старается в кругу всей семьи, поэтому по будням, вечером, можно ожидать сбора всех членов и домочадцев за большим столом в обеденном зале его дома. Это так, информация к обдумыванию и теоретизированию.

На практике воплощать полное истребление конкурентов Иван не собирался. Он здесь новый человек, поэтому сразу подумают на него, так что игра не стоит свеч. Лучше подходить к делу более дипломатически.

Благополучно, даже несколько разочаровывающе благополучно, добравшись до мастерской и пройдя через охрану, Иван сходу вошёл в зону отгрузки и увидел там всё ту же Готеку, работницу ОТК, перебирающую бритвенные лезвия.

– Доброго вечера, – улыбнулся ей Иван.

– Доброго вечера, господин, – кивнула Готека с вежливой улыбкой.

– Бикс? – спросил у неё Иван.

– Закончил рабочий день, – ответила та. – Сказал, что по вашему поручению уходит.

– А ты чего здесь? – не понял Иван.

– Надо допроверить… – начала она.

– Рабочее место в порядок, после чего живо домой, – приказал ей Иван. – Я не плачу тебе за то, что ты здесь сидишь и перерабатываешь.[15]15
  По поводу переработок и реакции на них Ивана – у нас здесь фантастика, поэтому считайте это фантдопущением.


[Закрыть]

– Но я подумала, что… – попыталась Готека найти оправдание.

– Тебе завтра нужно будет предельно внимательно следить за качеством продуктов, поэтому ты должна быть отдохнувшей и выспавшейся, – произнёс Иван. – Я не буду учитывать завтра, что ты сегодня переработала и поэтому придёшь с утра уставшей. Штрафы за пропущенный брак будут точно такими же. Ты готова заплатить мне завтра за то, что сейчас перерабатываешь?

– Нет, господин, – ответила Готека.

– Тогда рабочее место в порядок и домой, – повторил Иван приказ.

Когда-то давно, он использовал трудоголизм некоторых своих заказов. Бывали контракты на бухгалтеров, замов, различных заводских начальников, мешающих проводить некие схемы… Вот есть стереотип у европейцев, что у русских отношение к работе не очень, что славяне, в целом, ленивые, но эти идеи, во-первых, попахивают коричнево и ультраправо, а во-вторых, не соответствуют действительности. Видели бы они столько упорных трудяг, сколько видел Иван… На заводах работают, не жалея себя, в бумагах копошатся так, будто нет ничего важнее, ругаются матом так, что сразу видно болеющего своим делом человека… А некоторые, стараниями Ивана, буквально умирали на работе.

Готека, задумчивая после беседы с Иваном, собралась и пошла домой.

Иван же прошёл к кабинету Бикса, где на столе лежал отчёт по суточной выработке.

Сегодня сделали около десяти тысяч бритвенных лезвий, что обусловлено возросшей производительностью рабочих, мотивированных денежными посулами. Ежедневное соревнование выиграл некий упаковщик Азис, сумев упаковать три тысячи пачек с минимумом брака. Бикс подвёл итог работы всех остальных, вывел индивидуальный коэффициент производительности, после чего определил победителя. Азис получил свои три риксы и уже ушёл домой, как и все остальные рабочие. Идея с состязательной мотивацией даёт свои плоды.

Но десять тысяч бритвенных лезвий в день – это капля в море. Нужно строить ещё девять производственных линий, закупать в десятки раз больше стального проката, а также поскорее начинать производство консервных банок.

Контактов с военными ещё нет, но Неос Кафа выглядит как человек, который имеет связи в столице. При должном подходе, а также при правильной сумме, предложенной в нужный момент, республиканский страж может оказать поддержку в продвижении качественного товара на принципиально новый уровень. Военные закупки – это золотое дно, любой, кто хотя бы пару лет провёл в армии, знает истинные объёмы расходов на снабжение. Ограниченный контингент советских войск в Афганистане ежедневно обходился Союзу в 4–6 миллионов рублей, безумные деньги, если подумать.

Консервы – это товар, который, в нынешних условиях, не шибко-то и нужен. Это если говорить о гражданских, привыкших, что местные лавочники закупают недостающие товары там, где они есть, резервируют места на воздушных грузовиках, после чего доставляют их на реализацию. С военными дело обстоит радикально противоположно. Если заведомо набить склады на линии фронта консервами, то грузовики могут привезти больше снарядов, патронов и живой силы. Удивительно, что всё это время о консервировании пищи не чесались именно военные, которые просто должны были озаботиться таким актуальным вопросом.

Иван не исключал того, что на это влияло и влияет лобби продовольственных поставщиков. Если аграрные воротилы уже увязли в снабжении армий, то такой кусок они будут беречь всеми силами. И это значит, что Иван, со своими консервами, ввяжется в очень опасную игру. Игру, в которой будет считаться лишь полумерой отправка отряда наёмных головорезов за новеньким наглецом, посмевшим нарушить устоявшийся порядок.

Схваток с сильными противниками Иван не боялся, но предпочитал участвовать в них на своих условиях. Поэтому старт консервной рекламной кампании начнётся только после того, как у него будет под рукой небольшая армия наёмников.

Далее в отчёте Бикса были сведения о расходах сырья, браке, описание инцидента, в ходе которого порезался один из рабочих, а главное – сообщение об оказании помощи раненому охраннику. Охраннику пришлось отнять ногу, так как врач обнаружил признаки прогрессирующего воспаления, поэтому Бикс написал указ и теперь у некоего охранника Емида есть пенсия в восемь рикс в месяц, до конца существования предприятия. Так как Иван не собирался закрывать предприятие, ведь они только начали, Емид будет получать пенсию пожизненно. Восемь рикс – это ерунда, если сравнивать с нормальной зарплатой, но одноногий человек не может рассчитывать даже на такое.

Изучив отчёт и написав цели на завтрашний день, Иван решил изучить состояние станков, но был прерван шумами снаружи.

Выйдя из цеха, он увидел охранников, собравшихся у ворот.

– Что случилось? – спросил у них Иван.

– Группа людей, вооружённых дрекольем, собралась за воротами, требуют того, кто убил Умитера, – ответил начальник смены Зурд, лейтенант в отставке.

– Так… – Иван бросился к зданию и ловко забрался на его крышу.

Толпа собралась не такая уж и большая, человек сорок-пятьдесят, но, если вынесут ворота, придётся несладко. Все бастующие – мужчины, преимущественно в возрасте от четырнадцати до сорока.

– Закрыть эту потогонку нахуй! – крикнул кто-то из толпы. – Долой вымогателя!

Иван спустился вниз.

– Если выбьют ворота – стреляйте на поражение, – распорядился он. – Этих явно угостили крепким спиртным, если верить красным мордам, значит, тормозить они не будут. Остановить их можно только кровью.

– Но это же гражданские! – возмутился бывший лейтенант королевской армии Зурд.

– Так же скажешь, когда они твои кишки на заборе будут развешивать, – вздохнул Иван. – Как только они войдут на территорию мастерской, их можно уверенно квалифицировать как посягающих на частную собственность. Защита моей собственности – это то, за что я вам плачу.

А цирюльники сумели его удивить. Иван даже не рассматривал варианта, в котором они, банально, собирают толпу, чтобы та сработала даже лучше пожара. Среди налётчиков обязательно присутствуют специальные люди, которые позаботятся о том, чтобы от станков ничего не осталось.

Глупа, конечно, их затея. Что-то делать стало поздно ровно в тот момент, когда в столице в первый же день раскупили всю партию бритв и станков. Даже если мастерская Ивана сгорит дотла сегодня ночью, это ничего не изменит. Крупные игроки уже ухватили идею и спешно ищут способы восстановить технологию производства лезвий. С их масштабами очень быстро лезвия и станки подешевеют настолько, что цирюльники очень быстро вымрут как класс. Иван нанёс смертельный удар, и его противник ещё не знает, что уже мёртв. Подло, конечно, но это бизнес. Если учитывать интересы каждого, то денег не заработаешь. Таков закон капитализма, а его не Иван придумал.

По воротам застучали чем-то тяжёлым, а через высокий забор начали перелетать булыжники.

– Оружие к бою! – громко приказал бывший лейтенант Зурд. – Штыки примкнуть!

На вооружении охраны винтовки системы Блайда, а также пятизарядные револьверы «Паррон 17». В качестве штатной экипировки, они носят нагрудники из слоёв ткани со вшитыми внутрь стальными пластинами – суррогатное решение, призванное защитить от ударов холодным оружием и пуль на излёте, а также стальные шлемы королевской армии, заказанные из Палимы. Снаряжение королевской армии сейчас активно продают, так как бизнесмены из власти перевооружают республиканскую армию на что-то новое, своё. Шлемы королевской армии не держат даже пистолетную пулю, но их задача – удерживать мелкие осколки и защищать голову солдата в ближнем бою. Есть ещё модификация с противопульным лицевым щитком, но такие не продают, так как их не хватает абордажным командам республиканского воздушного флота.

– Насыщенный первый день, да? – спросил бывший лейтенант Зурд у лихорадочно примыкающих штыки к винтовкам новичков. – Зато платят хорошо, ха-ха!

Новичков было четверо, все без опыта службы в армии, но умеющие пользоваться огнестрельным оружием. Всего смена охраны насчитывает восемь человек, то есть опытных солдат было всего двое – Зурд и ещё один парень из унтер-офицеров королевской армии. Новобранцы могут испугаться…

– Как только ворота раскроются, сразу дайте слаженный залп, – распорядился Иван. – Всем участникам сегодняшней схватки плачу по шесть кеонов премии!

Это копейки, если учитывать даже суточную чистую прибыль, но они могут сыграть решающую роль. Деньги – это не самый лучший мотиватор, если измерять в долгосрочной перспективе, но зато самый быстродействующий и позволяющий человеку легче пойти на сделку с совестью.

Иван запомнил затравщиков, координирующих эту небольшую толпу, поэтому прицельно подстрелить их не будет проблемой. Ведь если цирюльники наняли специальных людей, то в следующий раз, после окончания грядущей бойни, собрать желающих отомстить будет гораздо легче. А вот если координаторы умрут, пришедшие вслед за ними три раза подумают, прежде чем вновь собирать лёгкую на подъём толпу маргиналов.

Ворота затрещали ещё громче. Иван обошёл здание мастерской и залез на него с другой стороны. Аккуратно выглянув из-за конька крыши, он внимательно рассмотрел бунтующих, отметил, что они вырвали фонарный столб, которым и долбят в ворота, после чего вновь вычленил затравщиков, собравшихся в тылу, вероятно, для обсуждения грядущего штурма.

Охрана выстроилась в линию, бывший лейтенант Зурд вытащил из ножен тесак и стоял чуть впереди, готовясь дать приказ.

Наконец, засов ворот не выдержал очередного удара. Створки распахнулись, и…

– Огонь! – выкрикнул бывший лейтенант Зурд, взмахнув тесаком.

Одновременно с залпом, встретившим рвущуюся внутрь толпу, активизировался Иван, выцелив из револьвера затравщиков и открыв огонь.

Игнорируя происходящее у ворот, он надёжно прикончил первого из координаторов, одетого в нарочито рабочую униформу, затем подстрелил второго, после третьего, а затем остальные начали разбегаться и две следующие пули ушли в молоко.

Не сильно расстроившись, Иван достал из кармана сменный барабан и мимолётно задумался о том, что может дать револьверам вторую жизнь… но об этом следовало поразмыслить после боя.

Сменив барабан, он вновь взвёл револьвер и открыл огонь по убегающему затравщику. Дистанция была солидная, поэтому из всего барабана в беглеца попала только одна пуля, но чисто случайно и не очень качественно – куда-то в область поясницы. Умрёт, но только если ему не окажут своевременную медицинскую помощь.

Последний затравщик успел уйти, скрывшись за саманной стеной соседнего предприятия, а битва за ворота, тем временем, набрала пиковый накал.

Охрана успела дать только три залпа, после чего взяла обезумевших от ярости бунтующих в штыки.

Иван извлёк из кармана пять патронов и быстро зарядил их в барабан, после чего чуть не прозевал брошенный в него булыжник. Мальчик лет пятнадцати, бросивший его, не ушёл от пули, хотя очень старался.

Вопли раненых, ожесточённые крики сражающихся, редкие выстрелы – никто, кроме Ивана и Зурда, не ожидал, что ситуация сложится именно так. Вероятно, организаторы рассчитывали разбить ворота, после чего смять новичков и прикончить всех, после чего разгромить мастерскую и спалить её дотла. Но Иван выбрал кандидатуру лейтенанта Зурда во многом за то, что он участвовал в подавлении серии восстаний рабочих, причём хорошо себя там показал. Верный пёс режима, рука, душащая народную свободу – вот кто был ему нужен в роли начальника охраны. И пусть боевого опыта у Зурда было мало, то есть практически не было, но вот в подобных ситуациях он уже оказывался. И не сплоховал.

Пристрелив ещё двоих самых ловких бунтующих, Иван понял, что всё, штурм фактически закончился.

Раненые, оставляя за собой полосы крови, отползают подальше, выжившие бунтующие уже бегут назад, бросая дреколье, а бывший лейтенант Зурд начал раздавать команды выжившим охранникам.

Иван спустился на землю, после чего забрал у ближайшего охранника винтовку и начал добивать раненых. Надо дать понять всем потенциальным налётчикам, что он тут не шутки шутит, и последствия посягательств на его бизнес будут очень серьёзными. Можно сказать, летальными.

– Пожалуйста, не убива… – поднял руки бородатый мужичок лет тридцати.

Иван проткнул его грудь штыком, вынул его и пошёл к следующему.

Испуганные вопли и мольбы остальных раненых сопровождали его шаги. Выжившие охранники, прекратив оказывать помощь своим, молча смотрели на происходящее, как и бывший лейтенант Зурд. Никто не вмешивался.

Двенадцать раненых бунтующих имели теоретические шансы пережить эту ночь, но Иван снизил их до нуля, лично добив всех.

– Трупы собрать и аккуратно сложить у ворот, грабить тела запрещаю, – приказал он. – Сколько наших ранено?

– Трое убито, двоих ещё можно спасти, – ответил Зурд. – Нужно вызвать врача.

– Зовите, я оплачу его услуги, – сказал на это Иван, после чего обвёл взглядом лица выживших охранников. – У троих убитых были семьи?

– Да, – ответил за них Зурд. – У Ломана была жена и двое детей, у Сварда четверо детей, он вдовец, а у Готера была жена и малолетний сын.

– Назначаю им пенсии, по десять, нет, по пятнадцать рикс в месяц, – произнёс Иван. – До тех пор, пока существует наше предприятие, они будут получать эти деньги. Потому что мы не забываем своих. Завтра с утра, лейтенант Зурд, возьмите в кассе тридцать кеонов и выплатите семьям погибших по десять кеонов. Лично проверю.

– Слушаюсь, господин, – приложил кулак к груди бывший лейтенант Зунд.

Он честно сообщил при собеседовании, что три года назад был с позором уволен из королевской армии, за нанесение тяжких телесных вышестоящему офицеру. Причиной была пьяная драка, но Зурд уверяет, что с тех пор не притрагивается к алкоголю.

– Остальные завтра же получают по шесть кеонов премии за сегодняшнюю битву, – сообщил Иван. – Получилось кроваво, жестоко, но мы боролись за свою жизнь и рабочие места. Эти люди пришли уничтожить наше предприятие, сделав невозможными выплаты покалеченному в прошлом налёте охраннику Емиду. Они посягнули на наше с вами благополучие, за что и убиты.

– Это всё хорошо, конечно, – заговорил лейтенант в отставке Зурд. – Только как вы объясните всё это кор… республиканскому стражу?

– Я действовал в рамках закона о защите собственности, – ответил Иван. – Они сами вломились на арендованную мной землю и пытались уничтожить моё имущество.

– Посмотрим, что скажет страж, – пожал плечами Зурд.

Суммарно убитых насчитали двадцать девять человек – основная масса погибла от первых трёх залпов. Налётчики щемились в воротный проём, поэтому довольно убойные пули винтовок-карканоидов проходили через два или даже три тела, в среднем промежутке вырывая крупные куски мяса из тел. Для неподготовленного человека зрелище шокирующее, поэтому новички, при переноске тел, систематически блевали.

Когда сбор тел почти был закончен, прибыла городская стража, во главе с республиканским стражем Неосом Кафой. Часть из личного состава стражей явно была поддата, что есть злостное нарушение инструкции. Хуже всего то, что сам республиканский страж был подвыпившим – это существенно уронило мнение Ивана о нём.

– Что здесь произошло?! – воскликнул Неос. – Кто устроил эту бойню?! К оружию!

Десять стражников вскинули винтовки и навели на Ивана и его охрану.

– Господин республиканский страж, – приподнял руки в успокаивающем жесте Иван. – На моё предприятие было совершено нападение. Нападающие выбили ворота фонарным столбом, после чего ворвались на территорию мастерской. Нанятые мною специалисты безопасности получили от меня приказ защищать моё имущество, а также собственные жизни, что вылилось в, так называемую, бойню. Расходы на ритуальные услуги полностью возьмёт на себя моё предприятие, поэтому управа может об этом не беспокоиться.

– Арестовать! – указал Неос на Ивана. – Всех арестовать!

Лейтенант в отставке Зурд сделал жест, и охрана вскинула винтовки. Повисло нешуточное напряжение. Если начнётся перестрелка, охране и Ивану придёт безальтернативный конец, но их решимость стоять до конца поколебала уверенность республиканского стража.

– Вы не можете адекватно воспринимать ситуацию, – спокойным тоном произнёс Иван. – Вы сегодня выпили, господин Кафа, поэтому в вас говорит сейчас алкоголь. Я не собираюсь бежать из города, так как прав в этой ситуации, поэтому нам лучше рассмотреть все обстоятельства сегодня утром, под светом солнца и на трезвую голову. Сейчас всем нам необходимо поспать и как следует обдумать наши дальнейшие действия.

Республиканскому стражу не понравилось обвинение в нетрезвом состоянии, но он сдержал себя от резких слов.

– Хорошо, – процедил он. – Утром я приду со следственной группой.

– С нетерпением жду, – улыбнулся Иван.

Отряд стражи покинул территорию мастерской, а охрана продолжила уборку тел.

– Накройте их чем-нибудь, – приказал Иван, когда покойников сложили. – И да, смена ещё не закончилась, поэтому все по штатным местам.

Решив, что на сегодня достаточно, Иван взял дополнительный револьвер из складских запасов, повесил вторую кобуру, как заправский ковбой, после чего пошёл к дому.

Цех цирюльников не переступал определённую грань, поэтому на дом никто не нападал. В кустарнике вдоль дороги не обнаружилось засады, хотя Иван такую ждал, двери в порядке, а район дома, в целом, был спокоен.

Отворив дверной замок двумя ключами, Иван наткнулся на дробовик, нацеленный ему прямо в пах.

– Что за шумиха в городе? – спросила Виг.

– Напали на мастерскую, – пожал Иван плечами. – Нападение отбито, положили двадцать девять человек, троих потеряли.

– Аха… – произнесла девушка. – Я так и думала, что будут проблемы с твоими инновациями.

– Это было ожидаемо, – вздохнул Иван, аккуратно отодвигая ствол дробовика. – Республиканский страж был очень недоволен, хотел арестовать меня, но не стал.

– Двадцать девять человек, какие бы там ни были обстоятельства, это серьёзно, – произнесла Виг. – Тебя точно арестуют.

– По закону я прав, – Иван прошёл на кухню и налил себе воды из графина. – Сегодня утром узнаю, что об этом думает градоправитель.

– Он будет на стороне толпы, – Виг заперла дверь и проковыляла на кухню. – Эх, а я только освоилась в этом доме…

– Думаешь, придётся переезжать? – спросил Иван.

– Да как пить дать! – уверенно ответила она. – Проблема в том, что вы убили чьих-то отцов, сыновей, дядь и близких друзей. Неважно, по какой причине. Мстители обязательно придут.

– Как смотришь на то, чтобы переехать в Палиму? – спросил Иван.

– Я думаю, что это слишком близко, чтобы забыть о мстителях, – ответила Виг.

– Столица? – предложил Иван.

– Там тебя тоже захочет убить несколько сотен цирюльников, – хмыкнула Виг.

– Это ерунда, – произнёс Иван, залпом выпив воду. – Но слишком рано. Мой план предусматривал накопление солидного капитала, прежде чем мы отправимся в столицу…

– Так у тебя был какой-то план?! – возмущённо воскликнула Виг. – Почему я узнаю об этом только сейчас?! Я думала, что мы партнёры!