Текст книги "Роковая фантазия (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Можно долго сейчас спорить, поступил ты правильно или нет, – сказал мужчина Командиру. – Время покажет.

Лео первый заметил меня в дверном проеме.

– Проснулась наконец-то? Садись рядом. – Напарник отодвинул для меня пустой стул. Я обошла стол и опустилась на предложенное место.

– Хочу пить, – слабым голосом прошептала я, после чего Лео наполнил для меня кружку пива и протянул ее мне. В другое время я бы любыми способами отказывалась от алкоголя. Но зияющая дыра в душе требовала хоть чем-то ее заполнить.

– Мартин, расскажи ей, – обратился к Командиру Лео. – Думаю, она должна знать.

По выражению лица Командира было ясно: не очень-то ему хотелось говорить мне о том, что я, по мнению напарника, должна знать.

– Когда ночью я смотрел твое будущее, то увидел следующее: у тебя получилось поссорить Себастьяна с Феликсом, но потом Император выбросил вас из самолета, пристрелив перед этим. Я пытался повернуть будущее после ссоры так и эдак, но результат получался каждый раз неудачным. Либо кто-то из вас погибал, либо сразу все вместе. Все-таки на борту самолета слегка опасно менять реальность – даже мне было сложно просчитать удачные варианты развития событий. Поэтому я решил навестить Феликса.

– Как вы сражались, можешь упустить, – усмехнулся Лео.

– Да. Перед разговором он мне знатно потрепал перья. Но в конце концов диалог состоялся. Мы долго говорили, обдумывали общий план. Была идея выпрыгнуть с парашютами, но реализовать ее практически нереально. Тогда Феликс предложил свой вариант развития событий. Здесь уже рассказывать нечего. Илона, ты и так все видела.

Засранец. И ничего мне не сказал. Пусть ему там икнется хорошенько!

– Также я поинтересовался планом, с которым пришел в наш лагерь Себастьян. Но этим Феликс делиться не стал, говоря, что сам тебе в свое время обо всем расскажет.

После нескольких глотков пива мой голос наконец-то зазвучал громче.

– Фил ничего мне не говорил.

– Странно. Тогда, видимо, теми словами он просто ушел от ответа. – На несколько секунд Командир умолк, глотнул пива и только после этого продолжил: – Перед тем как я вернулся к тебе и успешно изменил будущее, мы обсудили последствия. Феликс сам вызвался их решить. Он обещал лично проследить, чтобы следующим Императором стал достойный человек, и постараться отвести от нас подозрения. Но так как он до конца не был уверен, получится ли у него, нам нужно на какое-то время спрятаться.

Спрятаться? Если мы будем прятаться, то Фил не сможет вернуться ко мне!

– На какое время?

– Пока не известно. Вообще у меня были планы построить что-то вроде Апексориума – не такой большой город, конечно, но главное, чтобы почти никто не знал, где он находится.

– Погодите. Если мы спрячемся, то как Фил вернется?

– Вернется? – удивился Командир. – Феликс не говорил, что собирается возвращаться.

Глава 28

Год спустя

– Угощайтесь, – сказала я, протягивая родителям по бокалу с коктейлем. Мама озадаченным взглядом рассматривала лимонные дольки, вишенку и две черные трубочки, которые украшали напиток нежно-голубого цвета.

– А трубочки зачем две?

– Чтобы пить быстрее.

Присев в кресло, папа вынул трубочки из своего коктейля и отпил его. Конечно, без трубочек еще быстрее.

– Делаешь успехи, – похвалил меня отец, с довольным видом кивая. – Будешь моим личным барменом. Напиши мне список всего, что закончилось из моих запасов.

– Какие здесь ингредиенты? – спросила мать, оторвавшись от трубочек. Вряд ли она меня похвалит и скажет, что ей коктейль понравился. Но если она пьет его и не кривится, значит все в порядке.

– Ликер «Блю Кюрасао», водка, «Спрайт» и лед.

– Водка? – глаза матери мгновенно расширились. И она уже с наигранным отвращением взглянула на коктейль.

– Совсем чуть-чуть. Не переживай. Вообще во многие коктейли добавляется водка.

– Где ты этот рецепт нашла? – Вопрос прозвучал так, будто этот коктейль за несколько секунд успел стать отвратительным.

Но я не обратила на это внимания. Перед внутренним взором пробудились воспоминания о том, как я долго упрашивала Командира сходить в лагерь, чтобы найти хоть что-то, принадлежащее Филу.

Его квартира оказалась пустой. Все исчезло. Не осталось ни простыни, ни зубной щетки. Только обычная белая посуда, которая идет в комплекте с квартирой. А мне хотелось найти что-то такое, в чем сохранилась частичка Фила.

Конечно, шпионы не оставляют ничего после себя. Расстроенная, я попросила разрешение заглянуть еще в бар. Большинство взрывов прогремели в центральной части лагеря. Кафе, в котором по утрам мы с Соней пили кофе, было полностью разрушено. Бар же, к счастью, остался цел, ведь был закрыт. Массивная деревянная дверь почернела, но не пропустила внутрь огонь.

Там, за барной стойкой с потухшей подсветкой, я нашла тетрадь Фила, заполненную рецептами коктейлей. С того дня я постоянно ношу ее с собой. А недавно решилась использовать ее по назначению, а не просто перечитывать раз за разом, прижимать ее к себе и нежно проводить пальцами по исписанной бумаге.

Пока что своими коктейлями я угощала только родителей, к которым приезжала изредка по выходным, ведь у отца был шикарный мини-бар. В том месте, где я сейчас жила с друзьями, не было таких изысков.

Приготовление коктейлей – не главная причина, по которой я сегодня с утра приехала. Родительский дом – единственное место, где мог бы найти меня Фил. Возможно, глупо на это надеяться. Он был здесь всего раз и мог не запомнить дорогу.

Почти все, кто знает мою историю, посмеиваются надо мной. Мол, когда Фил обещал мне постараться вернуться, он солгал, чтобы я не закатила истерику. Лишь Соня пытается поддержать. Сейчас мы с ней сестры по несчастью: обе одиноки. Лео не изменил себе – только моя подруга отошла от потрясения, как он переключился на другую девушку. Наверно, его уже ничто не исправит.

Соня говорит, что нескоро захочет новых отношений, ведь не может избавиться от мысли, что все мужчины козлы. Так же она называет Богдана, который в последнее время слишком часто напрашивается ее сопровождать куда-либо «для безопасности». Но я-то вижу, как он просто пытается – по-своему, неумело – подкатить к ней.

А сегодня они вместе привезли меня к родителям, после чего поехали в супермаркет за продуктами.

– Когда уже Миша вернется из командировки? – спросил отец.

– Не знаю…

– Не знает она, – фыркнула мать. – Признайся уже честно. Он тебя бросил, а у тебя смелости не хватает нам признаться в том, что ты упустила такого завидного жениха!

От ее слов к глазам подступили слезы. В гостиной находиться больше не хотелось. Подниматься наверх – тоже. Если я зайду в свою комнату, то точно разрыдаюсь. Лучше выйду на улицу и поваляюсь в гамаке.

Я прихватила свой коктейль, в который не добавляла ни капли алкоголя. После того вечера, когда я пыталась пивом залить горе, мне было так плохо, что с того времени алкоголь на вкус не переношу.

Сделав несколько шагов ко входной двери, я застыла: звонкая трель колокольчиков пронеслась по прихожей.

– Ты кого-то ждешь? – спросил отец у матери.

– Нет.

Пульс стучал в висках. Мой взгляд приковался к двери.

– Узнай, кто там! Чего стоишь?

Голос матери вывел меня из оцепенения. Я поставила стакан с коктейлем на столик и сделала шаг вперед. Каждый раз, когда кто-то звонил в дверь, я замирала в ожидании. Если в этот момент сидела в комнате на втором этаже, то спешила спуститься на первый. Сердце трепетало, надежда разгоралась с новой силой, радость переполняла меня…

Но не счесть, сколько раз я, понурив голову, возвращалась в свою комнату. Все время в дверях появлялись соседи, мамины подруги, курьеры – кто угодно, но не тот, кто так нужен мне.

Несмотря на это, я не хотела терять надежду на то, что однажды в дверь позвонит Фил.

– Кто там? – спросила я, вплотную подойдя к двери. Незнакомый мужской голос ответил:

– Доставка.

Внутри меня все оборвалось. Значит, не в этот раз.

Тем не менее дверь я открыла. И ахнула.

Курьер держал в руках настолько огромный букет роз, что самого мужчину не было видно за ним. Все алые розочки выглядели аккуратными и изумительно красивыми. Я не могла оторвать от них взор.

– Добрый вечер. Вы Илона? – спросил курьер, выглядывая из-за букета.

– Да.

– Тогда это вам. Забирайте.

Не представляла я, как смогу удержать в руках такое количество цветов. Килограмм пять божественно пахнущей красоты опустилось в мои руки. За восхищением и внезапно нахлынувшей радостью, я чуть не забыла спросить:

– А от кого цветы?

– Аноним, – пожал плечами курьер. – До свидания.

– Божечки, какая сказочная прелесть! – воскликнула мать за моей спиной. – Неси скорее в дом!

Я с трудом развернулась с букетом и пролезла в дверной проем. Лицо матери светилось таким счастьем, будто это ей букет подарили.

– Неужели у тебя появился богатый тайный поклонник.

Не продержала я в руках букет и минуты, как его забрала домработница. Мама приказала ей поставить цветы в самую шикарную вазу – то есть в ту, что подарил ей Фил. И, конечно же, найти букету место в гостиной. Видите ли, в моей маленькой комнатке негоже стоять такой красоте.

– У тебя есть догадки, кто это может быть? Кто знал, что ты сегодня поедешь к родителям? – завалила меня вопросами мать. – И этот кто-то знает наш адрес!

В целях безопасности Командир приказал всем делиться с друзьями о своих поездках. То есть о том, что я сейчас у родителей, знает как минимум десять человек. Маме быть в курсе этого незачем.

– Это Миша! – заявила я. – Он никогда не подписывается.

Наконец-то у меня появился шанс убедить мать в том, что Фил действительно уехал в командировку, а не расстался со мной. Но от кого цветы? Хотелось бы надеяться, что они вправду от Фила. Почему же он тогда не оставил хоть маленькую записочку?

Мать не переставала радоваться букету. Она даже заставила меня с ним сфотографироваться и настояла на том, чтобы я обязательно отправила это фото Мише и поблагодарила его.

– Мужчину непременно нужно благодарить за подарки. Тогда ему захочется тратить на тебя еще больше денег.

Папа с улыбкой наблюдал за нами. Иногда мне казалось, что он тратит на мать больше денег, чем на расширение своего бизнеса.

Пусть атмосфера в гостиной наладилась, я была рада вернуться к себе в комнату. Там собиралась посвятить время обучению по той самой секретной книге. Командир не разрешал забирать с собой ее копию, поэтому все инструкции я носила в голове. И последние несколько дней отрабатывала левитацию. Обычно при снятом с блока даре ресемиторы могут ненадолго подниматься на высоту около метра. Я же хотела научиться подниматься еще выше и оставаться в таком положении подольше.

Войдя в комнату, я закрыла дверь на защелку и, развернувшись, едва не упала.

– Почему ты так долго?

Фил стоял у окна, сложив руки на груди. Строгий темный костюм, красный галстук, белая рубашка и черные носки. Не меньше, чем появление галлюцинаций, меня удивило то, что Фил не обут.

Кажется, я окончательно спятила. Завтра запишусь к психотерапевту. Пусть мать ругается, мне все равно. Галлюцинации – это хуже, чем боязнь темноты. Тогда я не сильно переживала по поводу того, что мать запрещала мне лечиться. Видите ли, не дай бог, журналисты прознали бы, что дочь известной телеведущей ходит к психотерапевту. Это же какой мог быть скандал! Теперь я ее слушать не буду.

Закрыв глаза, я посчитала до десяти в надежде, что умопомешательство пройдет. Но когда я открыла глаза, «галлюцинация» стояла на месте и беззвучно посмеивалась.

– Ты вернулся!

Вихрь счастья вскружил мне голову. Я бросилась вперед, и Фил развел руки в стороны, принимая меня в объятья. Это точно была не галлюцинация. Прижимаясь к его груди, я глубоко вдохнула любимый запах и едва не расплакалась.

Я дождалась. Прошедший год, полный грусти и отчаянья, освещенный лишь тонким лучиком надежды, стремительно отдалялся от меня, меркнул, терялся далеко в воспоминаниях.

Фил крепко прижимал меня к себе – так сильно, что было тяжело дышать.

Внезапно игла страха пронзила мое сердце: что, если Фил пришел просто меня навестить, а не вернуться навсегда.

– Скажи, что больше не уйдешь, – пробормотала я.

Объятья ослабли, и Фил слегка отстранился от меня. Его глаза светились радостью. Он взял в ладони мое лицо и сказал:

– Ты совсем глупая или прикидываешься? Залезал бы я в окно второго этажа лишь для того, чтобы поздороваться и потом свалить?

– Я просто боюсь. – Без моей воли из глаз полились слезы. Фил нежно вытер их подушечками больших пальцев и ответил:

– Не бойся. Я не уйду.

Сердце затрепетало в груди невероятно быстро. Душа запела чудесную мелодию. Осознание того, что Фил теперь будет рядом, вознесло меня на седьмое небо.

– Я уладил дела в Апексориуме. Прости, что меня так долго не было. Все-таки пришлось на некоторое время занять место Себастьяна и провести несколько реформ. Потом выбрать достойного преемника. Я долго искал способ вернуться. Но к счастью, в итоге нашел.

– Какой же?

– Договорился с теперешним Императором. Я передал ему все знания, которые помнил из секретной книги. Ему больше неоткуда было их взять, ведь она сгорела в самолете. Затем Император стер мне воспоминания о том, где находится Апексориум, и отпустил. Так что теперь мне некуда уходить. – Фил усмехнулся. А в следующий миг его рука скользнула со щеки к волосам. Пряди натянулись, стиснутые пальцами. Знакомое до дрожи движение. Фил зафиксировал мою голову в одном положении и другой рукой резко притянул меня к себе за талию.

Наши губы слились в чувственном поцелуе. Но Фила хватило лишь на несколько секунд нежности. Он с напором завладел моим ртом, целуя меня все глубже, все жарче. Отвечая ему, я задыхалась от нехватки воздуха, от переполняющего меня счастья, от желания быть еще ближе. Нетерпеливые руки Фила спустились по моей спине, ягодицам и задрали короткий сарафан аж до талии.

– Где твои родители? Внизу? – спросил Фил, оторвавшись от моих губ.

Угомонив сбившееся дыхание, я ответила:

– Когда я поднималась, они были внизу.

– Отлично. – Его губы растянула шаловливая улыбка, а руки уже легли на прикрытые трусиками ягодицы и с силой их сжали. Фил опустился к моей шее и со страстью принялся оставлять на ней влажные поцелуи.

– Ты же не собираешься прямо здесь?

Обдавая горячим дыханием мое ухо, он прошептал:

– Не прямо здесь. А на подоконнике. До кровати идти далеко.

Между прочим, до кровати было два метра, а до подоконника – всего лишь руку протянуть. Отчасти Фил прав, но…

– Нет! – заявила я, отталкивая его. – У мамы чуткий слух, и она закатит такой скандал, когда услышит!

Перехватив мои руки, Фил заломил их за спину и прошипел:

– Если не будешь сопротивляться, нас никто не услышит. – А потом уже добавил с улыбкой: – И стонать лучше негромко.

– Нет, ты не понимаешь. Мать настолько…

Не дав договорить, ладонь Фила крепко зажала мне рот.

– Илона, после года воздержания на меня никакие уговоры не подействуют.

Мне стало страшно. Глаза напротив горели неудержимой похотью. И, чего скрывать, меня это безумно заводило. Как я могла продолжать настаивать на отказе, когда сама хотела выпустить на свободу желание, которое томилось так долго внутри.

Воспользовавшись моим немым согласием, Фил резко развернулся со мной и припечатал мое тело к стене. Его губы припали к моим, но не успел поцелуй стать глубоким, как Фил отстранился и, крепко взявшись за ткань моего сарафана в районе декольте, одним рывком разорвал ее, оголяя грудь. Сегодняшний день был слишком жарким для лифчика, и Фила это явно обрадовало. Не сводя глаз с моей груди, он сбросил с плечей бретельки сарафана, который сразу же упал к ногам.

– Порви хоть раз свою одежду, – сказала я, улыбаясь.

– Прямо сейчас? Но как же я… – Он запнулся. – А точно. Я ведь обещал больше не уходить. А к твоим родителям утром я в чем спущусь?

– В халате!

Фил искренне рассмеялся. Я вспомнила то время в баре, когда только устроилась работать официанткой. Фил почти не улыбался, а его редкие улыбки выглядели натянутыми. Слышать теперь его смех, видеть счастливые искорки в глазах и улыбку, которая светилась радостью, было лучшей усладой для моей души.

Пока Фил засомневался на несколько секунд, наверняка раздумывая над тем, рвать ли ему одежду, я подалась вперед и, взявшись за отвороты пиджака, распахнула его. Грудь Фила быстро поднималась-опускалась под белой рубашкой, над которой красовался галстук. Я принялась его развязывать, пока Фил стаскивал с себя пиджак.

– Мне нравится, как ты меня раздеваешь.

Отбросив галстук в сторону, я переключилась на пуговицы рубашки. Я делала простые движения, но почему-то они приносили мне невероятно много удовольствия. Впервые Фил спокойно стоял и позволял мне самой что-то делать. Лишь сейчас, перебирая пальцами пуговицы, я осознала, насколько усилились мои чувства к нему. И причиной тому не полет годичной давности. Я поверила в то, что настоящие чувства со временем только усиливаются, несмотря на разлуку.

Расстегнув рубашку, я распахнула ее и прижалась обнаженной грудью к Филу. Он наклонился ко мне и произнес:

– Я чертовски сильно скучал по тебе.

– Я тоже.

– Ты все-таки не послушалась меня и ждала?

– Конечно.

Фил прижал мою голову к своей груди и, поглаживая меня по волосам, еле слышно прошептал:

– Люблю тебя, моя непослушная девочка.

Я думала, уже нельзя стать счастливее. Но после этих слов я ощутила ошеломляюще сильный прилив радости – такого я не испытывала никогда прежде. От нахлынувших эмоций я сцепила руки за спиной Фила и прижалась к нему крепко-крепко.

– Я тоже тебя люблю.

Мои глаза вновь наполнились слезами. Я ничего не могла с собой поделать.

– Почему плачешь?

– От счастья.

Фил взял мое лицо в ладони и принялся целовать щеки, по которым теперь еще сильнее лились сладкие слезы.

– Я тоже очень счастлив.

Его губы прикоснулись к моим – и нежный поцелуй, будто передающий все чувства Фила, окончательно вскружил мою голову. Все глубже и чувственнее целуя, он припечатал меня к стене. Его желание побеждало нежность. Руки с нажимом заскользили вниз по моему телу, губы опустились к шее и, вызывая вспышки наслаждения под кожей, принялись терзать ее сладостными поцелуями – они невероятно сильно подогревали и так разбушевавшееся возбуждение.

Разбушевавшееся настолько, что я сама потянулась руками к ремню и попыталась его расстегнуть. Не дав этого сделать, Фил отбросил мои руки и быстро снял его, а за ним и брюки с боксерами.

Его крепкое горячее тело вновь прижало меня к стене. Приторная истома внизу живота сильнее заныла, когда я ощутила, настолько меня хочет Фил – его твердый член, упираясь в мой живот, ясно давал понять, что ему нестерпимо хочется войти в меня.

Сняв мои трусики, Фил подхватил меня под бедра и, сделав несколько шагов, усадил на подоконник, после чего завладел моим ртом в дурманящем поцелуе. Я едва не забыла о том, что свет в комнате включен и нас отлично будет видно с улицы, даже через шторы.

– Выключи свет, – сказала я, заставив себя разорвать поцелуй.

– Ты уверена? – спросил Фил, пристально смотря в мои глаза.

– Я больше не боюсь темноты.

Довольная улыбка изогнула его губы, и он направился к выключателю. Пока Фил расхаживал по комнате голышом, я с наслаждением любовалась его накачанным телом. Нетерпение заставляло сердце стучать быстрее – я снова до одури хотела оказаться в объятьях.

Комната погрузилась в темноту, и только приглушенный свет уличного фонаря едва пробивался сквозь плотные шторы. Подойдя ко мне, Фил положил руки на мои бедра и с силой сжал их. Его губы замерли в сантиметре от моих.

– Я хочу сегодня сделать то, что еще никогда не пробовал…

Затаив дыхание на несколько секунд, я ждала продолжения.

– Полетаешь со мной?

«Поднебесный оргазм» – то, о чем я слышала множество раз. Эта необычная способность, дарованная Реджере, в тысячи раз более интимная вещь, чем секс. «Летают» только влюбленные, только те, кто собирается посвятить жизнь друг другу.

Я без сомнений кивнула. Фил сразу же впился в мои губы властным поцелуем и ближе прижался ко мне. Головка члена коснулась моего лона, и я замедлила движение губ, предвкушая желанные ощущения.

Стон вырвался из моей груди, когда член вошел в меня на полную длину.

– Тише, тише, – прошептал Фил, обжигая горячим дыханием мои губы, истерзанные поцелуями. Он медленно двигался, крепко держа руками мои бедра. Но это было настолько приятно, что меня захлестывали с головой волны наслаждения. Я обвила руками шею Фила и прижалась к его губам своими, топя стоны в поцелуе.

Темп начал становиться быстрее – и Фил оторвался от моих губ лишь для того, чтобы встретиться со мной взглядом. В его глазах искрились огни в завораживающем танце. Они гипнотизировали, манили к себе, подчиняли – я не могла ни моргнуть, ни отвести взгляд. Наслаждение в теле множилось с каждой секундой, мир словно растворялся, оставляя лишь нас двоих.

Огни вспыхивали все ярче, безумнее кружились в танце. Я теряла ощущение прохладного подоконника подо мной, но сильнее чувствовала единение с Филом. Мое тело будто находилось в невесомости, закон притяжения больше был не властен над нами, мы взмывали к небесам. Мощный оргазм приближался с невероятной быстротой. Все наслаждение концентрировалось и собиралось внизу живота, будто образуя бомбу, которая должна была вот-вот взорваться.

Я с замиранием сердца насладилась последними мгновениями перед взрывом – и мое тело сотряслось в сладкой судороге. Блаженное удовольствие прокатилось волной и заполнило собой каждую клеточку. Закрыв глаза, Фил крепче прижал меня к себе.

Земля позвала обратно. Ощущение падения и окружающих предметов смешались. Я вновь почувствовала под собой подоконник и прикосновение шторы к спине.

Растворяясь в эйфории, мое тело совершенно обессилело. Фил поднял меня на руки и отнес в постель.

Торопливый стук в дверь мгновенно вернул меня к реальности. Как хорошо, что я ее закрыла! Мать точно бы не постеснялась войти.

– Илона! Что ты там делаешь?

Мой голос наверняка сейчас будет звучать непривычно. Я боялась вымолвить хоть слово.

– Илона! – Стук в дверь стал громче. – Зачем ты заперлась? Открой немедленно!

Мы с Филом многозначительно переглянулись. После чего он, стараясь не шуметь, слез с кровати и принялся одеваться.

– Мам, я уже сплю!

– Еще минуту назад я слышала какой-то непонятный шум в твоей комнате. Чем ты занималась?

Подняв с пола мои вещи, Фил бросил их мне на кровать. Я быстро спрятала под подушку порванный сарафан, а трусики надела.

– Фитнесом занималась я!

– Не похожи эти звуки на занятия фитнесом. Да и кто в такое время им занимается? Открой сейчас же!

Фил быстро чмокнул меня в губы и прошептал, что сейчас вернется, а в следующий миг уже раздвинул шторы и перелез через подоконник. Я услышала гулкий удар о землю, после которого прозвучало несколько неразборчивых слов. Подавив в себе смешок, я громко сказала:

– Подожди, сейчас открою.

По пути к двери я достала из комода ночную рубашку и, когда ее надела, открыла защелку. Мать ворвалась в комнату, словно ураган, и принялась испытующим взглядом осматривать ее.

Хоть следов от секса не осталось никаких, я с бешено колотящимся сердцем наблюдала за матерью. Несмотря на то что Фил ей явно нравится, она бы не оценила его поступок. «Гости должны заходить в дом через дверь, а не через окно!» – крича, заявила бы она.

Когда уже казалось, что мать сейчас, полная недовольства, уйдет, ее пристальный взгляд внезапно переметнулся на меня.

– Почему у тебя так лицо раскраснелось?

Открыв рот, я не знала, что ответить.

Еле слышный звон колокольчиков донесся с первого этажа. Наконец-то моя мечта сбылась – во входную дверь, без сомнений, звонил Фил.