Текст книги "Роковая фантазия (СИ)"
Автор книги: Нари Орлан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 19
– Почему ты не пришла на занятие?
Ни разу я не видела Евграфа столь злым. Мысли путались в голове, а объяснить причину простыми предложениями было нереально. Поэтому я молча смотрела на него, подбирая слова. Прежде любимые черты больше не казались несравненно красивыми, а выглядели обычно. Кое-кто вытолкнул Евграфа из моего сердца.
– Командир вырвал меня с работы среди дня и приказал возвращаться в лагерь. Могу узнать, почему я должен был бросать студентов посреди пары и мчаться сюда?
– У меня раскрылся дар.
С лица наставника сползла злость, сменившись удивлением.
– Как? Когда? Говори скорее, сейчас все запишем в отчет. – С этими словами он направился на кухню к ноутбуку. – Нужно четко понять, что способствует проявлению дара.
Я осталась стоять в прихожей. Мне придется рассказать о попытке изнасилования наставнику? Пусть даже сейчас я знаю, что Богдана заставили это сделать, – невозможно, нереально спокойно говорить о прошедшей ночи.
В глубине души я молилась, лишь бы насильником не оказался Фил. Кто угодно, лишь бы не он. Однако решение поцеловать не ослабевало. Трудно признать, но я хотела этого поцелуя. Словно вторя моему желанию, мозг говорил, что это единственно верный способ, и упрямо не собирался искать другие.
– Так когда это случилось? – спросил Евграф. Он уже сел за ноутбук, и длинные пальцы застыли над клавиатурой, готовые в любой миг начать печатать.
– Сегодняшней ночью, – ответила я, подходя ближе. – На меня напали, и дар раскрылся в тот момент, когда во мне желание сопротивляться достигло пика. Больше ничего не могу сказать, простите.
Опустив голову, я присела на стул. Надеюсь, наставник поймет, что воспоминания приносят мне боль, и не станет дальше выспрашивать. Но он ничего не понял.
– Ты можешь подробнее рассказать? Твоих слов недостаточно для отчета.
– Нет, не могу!
Не стоило так резко и громко отвечать наставнику. Подписав контракт, я пообещала во всем слушаться своего учителя и подчиняться ему. Повышенный тон в его адрес не входил в правила.
К счастью, он просто тяжело вздохнул и закрыл ноутбук.
– Ладно, напишем отчет тогда, когда эмоции стихнут, а воспоминания будут не такими свежими. – В тоне его голоса звучал сарказм. Его я пропустила мимо ушей, прощая неприятные нотки. Видимо, Евграф еще до сих пор злился на то, что его привычный распорядок дня был грубо нарушен.
Я тоже хотела бы не сидеть с ним на кухне, а морально готовиться к началу рабочего дня. Чем ближе к нему, тем сильнее вспыхивало волнение в груди, тем меньше мне верилось, что я решусь сама поцеловать Фила.
– Пошли в зал для медитаций.
Следующие несколько часов Евграф учил меня пробуждать дар, затем ставить на него блок. У меня ничего не получалось. Я всегда все схватывала на лету, быстро всему училась, но сейчас мой мозг отказывался понимать слова наставника.
– Вспомни ощущение пробуждения дара. Теперь заставь свое тело заново испытать его. После чего прочувствуй объем своей грудной клетки, ощути ее крепость. Запомни, что без твоего желания он не вырвется за ее пределы.
Дар пробуждать у меня выходило, но тот момент, когда на него ставится блок, я постоянно упускала, давая энергии протечь по венам. Приходилось садиться на пол и насильно вводить тело в медитацию, чтобы успокоиться.
Зато теперь, закрывая глаза, я видела эти чудные красные ленты. Евграф запретил к ним прикасаться, разрешил лишь наблюдать. Они парили в невесомости, но были туго натянуты, скрывая свои концы в стенах. Любопытство боролось со звучащим в голове приказом – соблазн прикоснуться был слишком велик. Не удержавшись, я послала на одну ленту слабый поток воздуха, отчего она подлетела вверх, словно перышко.
Мне повезло – Евграф ничего не заметил, ведь, конечно, эти ленты видела на данный момент только я.
После еще нескольких неудачных попыток поставить блок на дар, я попросила перерыв. Силы мои уже иссякли.
– Евграф Бенедиктович, вы обещали рассказать о горожанах и охотниках.
Он опустился напротив меня в позу полулотоса. С его лица еще не ушла злость, а я своими неудачами, ясное дело, добавляла ему морщин. Но когда наставник начал свой рассказ, его лицо разгладилось.
– Сотни лет назад ресемиторы решили собраться со всей земли и построить такой город, о котором никто не будет знать и где они будут в безопасности. Со временем так повелось, что даже следующему поколению после построения города ресемиторы не говорили его местонахождение. Сейчас лишь верхушка власти и их преданные слуги знают, где находится Апексориум. Несмотря на это, горожане, работа которых требует командировок, могут спокойно выезжать за пределы города и возвращаться в него с помощью специальной черной кареты, которую возят глухонемые слуги. Никто, кроме них, не знает ее путь, так как внутрь можно попасть лишь после дозы снотворного.
От удивления мой рот слегка раскрылся. Я превратилась слух, боясь что-то пропустить.
– Из Апексориума невозможно уйти другим путем. Все, кто пытались сбежать, были похоронены в каменных лабиринтах. Всегда находились недовольные. Одних не устраивал отрез от мира, других – строгие правила, третьих – еще что-то. Они не ценили финансовое благополучие, безопасность и порядок. Они стремились к свободе, не понимая, что свобода – это опасность и гибель. Лагери построены по похожему принципу, но они разбросаны по миру и ни для кого не секрет, где они находятся. Да и в секретности уже нет надобности. Охотники боятся сразу нападать на лагерь, а с горожанами было заключено перемирие. Битвы за новичков, которые вспыхивали прямо посреди бела дня в городах, прекратились. Сейчас, как ты знаешь, побеждает тот, кто первым приехал, а не тот, кто выжил.
Прекратились? Видимо, Евграф не в курсе происшествий последних дней. Командир удержал информацию, и она, к счастью, не обросла слухами и не распространилась по лагерю.
– Охотники же делают по-другому. Они какими-то своими методами ищут новичков и, запугивая их оружием, заставляют работать на себя. Охотниками становятся обычные люди, которые узнали о существовании ресемиторов и считают себя достаточно сильными и смелыми, чтобы подчинить себе человека со сверхспособностями. И мы, и горожане отлавливают их и сажают в тюрьмы или переманивают на свою сторону. В лагерях тюрем нет, поэтому пойманных охотников отправляют в Апексориум. Ты уже должна была понять основную разницу между горожанами и нами. У них хорошо согласованная цивилизация, похожа на государство, когда лагери – это просто места, где ресемиторы выживают, трудясь днем на человеческих работах, а ночью возвращаясь в свою норку. Это нескольким десяткам, как и тебе, везет работать агентами или ищейками, когда остальные получают обычные зарплаты. Горожане же все работают на правительство, выполняя различные поручения по изменению реальности, снов, воспоминаний. У горожан всегда уйма денег.
Уйма денег? Теперь можно понять, откуда у Фила столь шикарный особняк. Но как же хотелось верить в то, что он действительно просто занимается бизнесом.
– У них даже есть специальная школа, где новеньких обучают владению даром. Как видишь, наш Командир тоже решил создать что-то подобное. Поэтому старайся и хорошо учись, чтобы твой прогресс он смог представить на конференции и получить спонсорство от Командиров других лагерей на постройку школы в нашем лагере.
Эти слова для меня были больнее оскорбления. Я стараюсь изо всех сил, я делаю небольшие успехи, но только поднимаюсь на ступеньку выше, как понимаю: еще выше подняться будет еще сложнее.
– Я приду домой и буду пытаться сама поставить блок.
– Нет, дома делать это слишком опасно. Пробудившийся дар туманит рассудок, и ты можешь разрушить свою квартиру.
Вспомнив, как у меня с легкостью получилось вырвать унитаз с корнями и водрузить его на стиральную машину, я прикусила губу.
– Лучше постарайся лишний раз не злиться до следующего нашего занятия.
– Постараюсь.
После разговора, я еще несколько раз под руководством Евграфа попробовала ставить блок, но успех не пришел. Будто губка, я впитывала каждое слово наставника и старалась сохранить надежду, что в конце концов все получится. Но надежда так легко тонула в волне отчаяния после каждой неудачи.
Даже по пути домой я прокручивала инструкции в голове, совершенно забыв о волнении, что преследовало меня шестью часами ранее. Только прийдя домой, я замерла перед циферблатом часов. Пять вечера. Мне пора в бар.
Я надела блузку и короткую юбку, которые за последние дни стали моей формой официантки. Рука остановилась, когда я потянулась к блеску для губ. Может ограничиться ягодным бальзамом? От мысли о поцелуе по телу пронеслась горячая дрожь.
Не смогу. Я и не заметила, где растеряла всю смелость. Фил точно увидит мое волнение и выставит за дверь сразу, как я переступлю порог бара.
Я вспомнила его слова: «Знаешь, как бороться с волнением? Никак. Просто делай вид, что не волнуешься. Веди себя уверенно – и все пройдет». Я распрямила грудь, подняла повыше подбородок, растянула губы в улыбке – и ощутила, как мне стало немного легче. Я справлюсь. Главное, держать спину ровно и прятать дрожь за улыбкой.
Возвратив себе хотя бы половину той уверенности, с которой я приняла утром решение поцеловать Фила, я направилась в бар. Но перед массивной деревянной дверью замялась, потерялась в сомнениях. Не написано ли на моем лице то, что я собираюсь сделать? Достаточно ли непринужденно выгляжу? Не будет ли мой голос звучать тихо и растерянно?
Я вновь выпрямилась и, набрав полную грудь воздуха, потянула за ручку двери. Но она оказалась запертой. От неожиданности я дернула ее еще раз. Ясное дело, ничего не изменилось.
– Ты сегодня рано, – послышался голос Фила из-за спины. Сердце подпрыгнуло. Меня словно окатили ведром воды со льдом. Я застыла на месте, чувствуя силу, с которой сердце ухает в груди.
Рука босса протянулась мимо меня к замочной скважине и провернула дважды ключ. Фил стоял настолько близко ко мне, что я спиной ощущала жар его тела. Это пробудило чувственную дрожь во мне, и воспоминания о его объятьях настолько сильно завладели мной, что я будто снова их прочувствовала.
Что случилось со мной за последние несколько дней? Такого раньше не было.
– Ты в порядке? – спросил Фил, и я обнаружила себя стоящей на его проходе. Дверь уже была открыта. – Если ты еще морально не отдохнула после ночи, то можешь сегодня взять себе выходной.
– Хватит того, что Лео не захотел брать меня с собой на задание. Мне, наоборот, нужна работа. Она отвлекает.
К счастью, мой голос звучал привычно. Я прошла внутрь бара, попутно потянувшись к выключателю. Прежде я жмурила глаза, когда заходила в темное помещение и на ощупь искала заветную кнопку. Странно, что, находясь рядом с Филом, я больше не испытываю панический страх.
– Сегодня понедельник, клиентов будет мало, – сказал босс, проходя мимо меня к барной стойке. – Я справлюсь без тебя.
Его слова отразились горечью на сердце. Возможно, он не хотел меня обидеть. Все же мне казалось, он в последнее время стал лучше ко мне относиться. Но остаться дома не было бы для меня спасением. Тем более я не собиралась откладывать поцелуй на потом.
– Если клиентов будет мало, то мы как раз обсудим акции и изменения в меню, которые я придумала.
– Сначала приготовь фрукты. Только в два раза меньше чем обычно.
Отлично. На радостях я понеслась на кухню. Открыла холодильник и засмотрелась на ящик бананов. Как теперь заманить сюда Фила? Как вообще подстроить ситуацию, в которой поцелуй будет естественным? Почему я об этом не подумала?
Фил – не Богдан. Он сам не начнет меня целовать.
Доставая бананы из холодильника, я разочаровывалась в своей идее. Даже с Лео казалось проще. Можно было бы согласиться на продолжение у него дома, поцеловаться, а потом найти повод увильнуть от секса.
Не зря я сомневалась, что Лео насильник. Если сны действительно связаны с просмотром моего завтрашнего дня, то ему нет смысла это делать. Да и он, как я слышала, живет в лагере около десяти лет. Он точно не может быть шпионом.
А как давно переехал в лагерь Фил? Я не знала.
За бананами последовали апельсины, лимоны, мята. Я занималась привычной рутиной перед работой, мыла фрукты и складывала их в специальный ящик. После чего должна буду позвать Фила и попросить забрать его.
Может, в этот момент? Когда он придет за ящиком? Но как?
Внутри меня все переворачивалось. Лимоны выскакивали из рук, будто вредничали и не хотели мыться. А мята трусилась от страха.
Это мои руки дрожали. Я бросила вымытую мяту на влажное полотенце и оперлась о раковину. Лучше найти другой способ проверить Фила. С этим ничего не получится.
Я опять растеряла всю смелость. Вспомнила слова Фила о волнении и решила снова ее себе вернуть. Холодная вода лилась под сильным напором из крана, мои руки сами потянулись к ней, набрали достаточно в ладоши и плеснули ею в лицо.
Прохлада остудила разгоряченную кожу и слегка прояснила сознание. Капли воды стекли по лицу и, пока я нашла чистое полотенце, успели забраться под воротник блузы и намочить его.
– Почему ты там так долго? Уже помыла фрукты?
С полотенцем в руках я развернулась на голос Фила. Он недовольным взором оглядывал бардак около мойки.
– Где лайм?
– Сейчас помою, – сказала я и бросилась к холодильнику.
Под пристальным надзором я вымыла десяток лаймов и аккуратно сложила их в ящик. Что делать дальше? Ведь Фил сейчас заберет ящик и унесет его к барной стойке. Тогда пиши пропало.
Мои пальцы вцепились в крепкий пластик ящика, пока в голове происходил мозговой штурм. Озадаченно глядя на меня, босс подошел к ящику и положил на него руки, собираясь взять.
– Что-то забыла? Здесь вроде бы все есть.
– Я сама отнесу! – Решение было принято без раздумий. Вцепившись в ящик, я пододвинула его к себе, отчего он издал неприятный скрипящий звук.
– Не глупи! Он тяжелый. – С раздражением Фил вырвал ящик из моих рук и как только поднял его, я рывком попыталась вернуть ящик себе.
То ли от неожиданности, то ли я действительно не рассчитала силу, но ящик выскользнул из наших рук и полетел вниз. Еще в полете он перевернулся, и мытые фрукты в следующую секунду стали намного грязнее, чем были до этого – они раскатились по всему полу кухни.
– Илона! Какого лешего ты творишь?!
Краска вмиг прилила к лицу. И вправду, что я делаю? Каков был мой план? Как в фильме, случайно уронить ящик, после чего фрукты раскатятся по полу, а Фил потом вместе со мной опустится на колени, и мы, собирая фрукты, случайно окажемся слишком близко… несколько секунд будем смотреть друг на друга, затем я подамся вперед и прикоснусь к его губам…
– Убирайся домой! – гаркнул Фил, присев на корточки и принявшись собирать фрукты.
– Прости, я помогу тебе. – Я опустилась рядом и только взяла в руки два лимона, как босс вырвал их у меня из рук и свирепым голосом, едва срывавшимся на крик, произнес:
– Мне не нужна официантка, которая ведет себя так глупо и роняет что-либо на пол! Уходи!
Резким движением руки он указал на дверь. Нет, я не уйду. Не уберусь отсюда, если Фил сам, своими руками не вынесет меня.
Сердце отчаянно трепыхалось в груди, мозг, казалось, вообще капитулировал в неизвестном направлении, оставив после себя лишь упорство. По телу раз за разом проносилось волнение колючей дрожью. Напряженное от злости лицо Фила находилось совсем недалеко от меня – он сидел рядом на корточках. Конечно, не самая лучшая поза для поцелуя.
– Я специально упустила ящик.
Полное замешательство и удивление вытянуло лицо Фила.
– Или ты мне дашь аргументированную причину, в чем я сомневаюсь, или ты спятила.
Я судорожно сглотнула застрявший в горле ком. В голубых глазах озорничали яркие огоньки, они завлекали своими играми и манили к себе. Я подалась вперед, ближе к ним, и опустила взгляд на губы Фила. До прикосновения оставалось несколько сантиметров.
Наверно, я спятила. Другой причины моей смелости нет. В конце концов я решилась и преодолела разделяющее нас расстояние. Прижалась к его губам своими, ощутила их тепло… и вспышку возбуждения, которая стремительно пронеслась по моему телу.
Время замерло. Фил не двигался. Его губы не разомкнулись. Я надеялась, что он хоть как-то отреагирует.
Он просто в шоке. В таком невероятном шоке, что остолбенел. Но детский поцелуй – обычное прикосновение к губам – мне не подходит. Мне нужен взрослый поцелуй.
Смелость испарялась из меня со скоростью света. Зато стыд топил тело приторно жаркой волной. Я никогда не начинала сама глубокие поцелуи, обычно хватало просто прикоснуться к губам парня, чтобы он сам притянул меня для поцелуя и проник языком в мой рот.
Я балансировала на пределе. Одна часть меня настаивала довести дело до конца, когда другая – умоляла бежать дальше, чем глаза глядят.
Все, на что я решилась, это нежно обхватить его нижнюю губу и слегка ее в себя втянуть. После чего подорвалась на ноги, пунцовая от стыда. Только я нашла глазами дверь и собралась давать деру, как Фил поднялся следом и преградил собой путь к спасению.
Радужки его глаз были полностью объяты огнем. Мне стало страшно от его взгляда. Пряча глаза, я отступала и бормотала неразборчивые извинения. Ноги Фила следовали за мной, пока моя спина не уперлась в холодильник.
Ловким движением руки Фил намотал мои волосы на кулак, заставив запрокинуть голову.
Глава 20
Слишком знакомое движение разбило все сомнения. От нахлынувшего страха и неудержимого влечения сердце чуть не разрывалось в груди. А Фил решил окончательно меня добить.
Он быстро наклонился ко мне и впился в губы столь страстным и чувственным поцелуем, что мне сорвало крышу.
Реальность была в тысячи раз ярче сна: горький вкус табака на его губах, напористый, влажный язык, который нетерпеливыми движениями игрался с моим, и близость сильного мужского тела – все это обесцвечивало сны, отправляя их далеко в прошлое.
Фил в жизни целовался лучше своего черноволосого двойника во сне. Раньше я задумывалась о том, что буду делать, узнав поцелуй. До сих пор у меня не было ответа. Но одно я знала точно – не хочу отрываться, хочу еще.
Мои руки сами потянулись вверх, легли на спину Фила, ощущая под тканью футболки твердые мышцы. Я прижалась ближе к нему, и пожар внутри меня разгорелся с новой силой, а поцелуй стал еще глубже. Моя голова оставалась зафиксированной в одном положении – я не могла по своей воле шевельнуть ею, и в этом была какая-то извращенная прелесть. Сложно признать, но мне нравилось чувствовать его силу, его власть надо мной.
Не дав мне окончательно задохнуться от страстного поцелуя, Фил оторвался от моих губ. И только я вдохнула воздуха на полную грудь, как он опустился к моей шее, отчего у меня перехватило дыхание. Влажные, нежные поцелуи принялись пробуждать трепет под кожей. Я блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь восхитительными ощущениями.
Сознание заволокло сладким, похотливым туманом – я настолько растаяла от этих поцелуев, что не сразу остановила руку Фила, которая уже успела прокрасться под юбку. В голове словно вспыхнула красная лампочка, когда его ладонь сжала прикрытые трусиками ягодицы.
Я мигом вывернулась из объятий, оттолкнула его. В растрепанных волосах еще ощущалось тепло его руки, мое тело пылало от возбуждения, а губы слегка дрожали от желания быть вновь поцелованными. Но я резко опустила задранную юбку, крепко держа ее край одеревеневшими пальцами и прожигая Фила взглядом.
В голубых глазах сверкало столько решимости, что я ощутила себя слабой. Без слов он крепко схватил меня за блузку, едва не порвав ткани, и рывком притянул к себе. На мои губы обрушился властный поцелуй с такой силой, что у меня подкосились колени. Крепкие руки Фила стиснули меня в объятьях, не оставив надежды на новую попытку его оттолкнуть.
«Кто-нибудь! Спасите меня от него. И заодно спасите меня от желания ему подчиниться», – слезно молило сознание. Никто меня не услышит, никто не придет на помощь. Бар открывается в шесть, а до открытия достаточно времени, чтобы случилось то, чего я боялась больше всего.
Где же мой дар? Почему не могу разозлиться и пробудить его? Вместо этого, я плавилась в крепких объятиях и с каждой секундой все глубже погружалась в пучину страсти. Теряя остатки самообладания, я поймала момент и отвернула лицо.
– Отпусти! – выкрикнула я, отталкивая Фила от себя. – Убери руки!
Его губы прижались к моему уху, и, обдавая его горячим дыханием, Фил прошептал:
– Ты даже не представляешь, как сильно я хотел тебя поцеловать вживую. – Эти слова мгновенно остановили меня. Я ненадолго перестала сопротивляться, наслаждаясь нежным трепетом в груди, который зародили они. Взяв меня за подбородок, Фил повернул к себе мое лицо и завладел моим ртом в чувственном, пьянящем поцелуе.
– И не только поцеловать, – произнес Фил, оторвавшись от меня. Его руки спустились по моей спине вниз, задрали юбку, а в следующий миг резкий шлепок обжег мои ягодицы так, что я вскрикнула. – Хочу тебя прямо здесь.
Чудным образом – или благодаря тому, что в данный момент Фил не слишком крепко меня держал, – я вывернулась из объятий и бросилась к выходу. Не успела я обрадоваться спасению и ухватиться за ручку двери, как сильные руки подхватили меня в воздух.
Кувырок – и мир перевернулся. Моя голова повисла вниз, кончики волос скользнули по разбросанным фруктам, а перед лицом оказалась задница Фила, обтянутая в джинсы.
– А ну поставь меня на землю! – потребовала я, принявшись отчаянно молотить кулаками по его ногам.
Фил сделал несколько шагов, не реагируя ни на мои слова, ни на удары и продолжая держать меня на своем плече. Внезапно на пол со звоном и грохотом полетели стаканы, тарелки, ножи и даже блендер. Обалдевшая от того, как перед моими глазами разлетается посуда, разбиваясь на осколки, я притихла.
Ну и кто из нас больше спятивший? Сама того не понимая, я томила в нем желание на протяжении последних двух суток. Я даже представить не могла, что невинный поцелуй сведет его с ума.
Он ведь маньяк, насильник, шпион, горожанин. Но я – его слабость. От меня он теряет голову, делая сейчас непростительную ошибку: раскрывает свою сущность.
Фил перевернул меня в воздухе и усадил на столешницу. Его руки сразу же легли на мои колени, развели их в стороны и подтянули меня ближе к краю.
– У тебя ничего не получится, – прошипела я, уперевшись руками в его плечи. – В реальности я буду сопротивляться.
– Не был бы я так в этом уверен. – Его рука ухватила меня за волосы у самого затылка и притянула мою голову к его лицу. В глазах напротив горел опасный, демонический огонь. – Ты не замечала, но во сне во время секса я ослаблял власть над твоим телом. У тебя были тысячи шансов для сопротивления, но ты так балдела, что не думала ни о чем другом. И сейчас будет так же.
Ошарашенная, я распахнула глаза, прокручивая в голове моменты из снов, когда мне было невероятно хорошо. Действительно, в те моменты мне было не до сопротивления – я млела от блаженства.
Оставшись довольным моей реакцией, Фил прижался к моим губам своими, но я не собиралась раскрывать рот. Это злило насильника – он сильнее натянул волосы на моем затылке, до боли.
Я снова молила свой дар раскрыться – но он не слушал меня, не хотел давать мне сил вырваться. Почему? Почему он мне помог бороться с Богданом, а сейчас спит беспробудным сном? Он не видит в Филе опасности? Но ведь именно Фил самый опасный человек из всех, кого я знаю!
Горячие поцелуи спустились по шее, а рука силой заставила меня запрокинуть голову. Мои попытки оттолкнуть насильника терпели крах.
– Хочу тебя, очень хочу… – Пленяющий шепот щекотал влажную от поцелуев кожу шеи. Я изо всех сил старалась не поддаваться его влиянию, отстраниться от чувств. Но как же это было сложно!
Фил ведь тоже потерял голову. Он не должен был меня целовать, ему нужно было избегать этого любыми путями. Его желание оказалось сильнее здравого смысла. Я чувствовала это каждой клеточкой кожи. Воздух был пропитан вожделением – он проникал в меня, насыщал тело сладкой истомой.
Слабым, неуверенным движением руки я остановила руку Фила, которая принялась расстегивать блузку.
– Хорошо, сделай это сама. – С этими словами он оторвался от меня и отступил на шаг. Я потеряла шанс убежать, наблюдая за тем, как Фил снимает с себя футболку. Мой взгляд застыл на шикарном обнаженном торсе. Тело сразу вспомнило прикосновение этих твердых мышц и объятия, которые согревали меня всю ночь.
– Расстегни, или я ее разорву. – Приказной тон и взгляд, полный похоти, привели мои пальцы в движение. Они дрожали, медленно справлялись с пуговицами, что еще сильнее разозлило Фила. Он отбросил мои руки и быстро расстегнул блузку, после чего резко спустил ее с моих плечей и прижался своим телом к моему.
Наши губы вновь встретились. Я лишь секунду промедлила перед тем, как ответить на поцелуй.
Это безумие. Так нельзя.
Но будто я собиралась слушать свой рассудок, голос которого перекрывал громкий и быстрый стук моего сердца.
Наглые руки Фила спустили бретельки лифчика с плечей и забрались под его чашечки. Пальцы до сладостной боли сжали затвердевшие соски, отчего я простонала в губы, которые с безудержной страстью терзали мои. Приторная истома внизу живота требовательно ныла, побуждая меня обхватить ногами бедра Фила.
Его руки вмиг опустились ниже, задрали юбку, после чего ловкие пальцы проникли под насквозь промокшие трусики. Пути назад больше не было – я прижала к себе Фила как можно ближе, пока его палец, смоченный в моей влаге, нежно игрался с клитором. Не в силах больше сдерживать стоны и отвечать на поцелуй, я отстранилась, запрокидывая голову от блаженства.
Губы Фила припали к шее, покрывая ее влажными и медленными поцелуями. Казалось, так хорошо мне еще никогда не было. Я стремительно взмывала к пику наслаждения, наполняя пространство кухни громкими стонами. В один миг мое тело сотрясла жаркая судорога оргазма, и я обессилела в сильных руках.
Меня, податливую и удовлетворенную, Фил снял со стола и повернул к нему лицом. Только я успела упереться руками о край столешницы, как он наклонил меня вперед и сорвал с ягодиц трусики.
Звякнула пряжка ремня, а за ней расстегнулась молния.
– Заведи руки за спину и прогнись.
Широко распахнув глаза, я воззрилась на руки, которыми держалась. А как тогда?..
Не дождавшись от меня действий, Фил оторвал мои руки от столешницы и завел их за спину, при этом прижав меня щекой к железному покрытию стола.
Мои ноги дрожали. Почему-то мне стало страшно. Хотя можно догадаться почему: никто прежде не заставлял меня стоять в такой беззащитной позе.
Несколько быстрых шлепков обожгли ягодицы. Я вскрикнула, но почти сразу прикусила губу – нежные поглаживания сменили жестокость, и боль уступила место наслаждению.
Я чувствовала, как теку. Обильно теку. Ожидание сводило с ума. Еще шлепок, еще сильнее. И поглаживания, еще нежнее, чем прежде. Это распаляло мое возбуждение еще мощнее.
Руки Фила крепко сжали мои бедра, и в следующую секунду к моему лону прикоснулась головка члена. Он медленно вошел в меня, наполняя собой до предела. Он оказался тверже и больше, чем во сне. Прикрыв глаза, я издала тихий стон, полностью отдаваясь дурманящим ощущениям.
Нежность мгновенно сменилась жесткостью. Выйдя из меня, Фил резко вошел обратно и принялся вбиваться в меня мощными и быстрыми толчками. Вспышки наслаждения пронзали мое тело раз за разом, я теряла равновесие, прижимаясь щекой к столешнице, только руки Фила, крепко державшие меня, не давали упасть.
Реальность была в миллионы раз чувственнее сна. Я ощущала стремительное приближение нового оргазма. Я кричала от удовольствия, срывая голос. Фил не давал мне передышки, он не останавливался ни на секунду, вбиваясь в меня все жестче.
Только он сделал самый мощный толчок и замер во мне, я почувствовала, как вместе с тем, как его член пульсирует, изливаясь внутри, меня захлестывает мощная волна феерического оргазма. Тело наполнилось жаром, вибрация пронеслась по каждой клеточке, а с ней и блаженное расслабление.
Наконец я уперлась руками в столешницу, тяжело дыша. Не прошло и нескольких секунд, как Фил поднял меня и заключил в объятья. Я уткнулась носом в его влажную от пота грудь, с наслаждением вдыхая запах мужского тела.
– В жизни круче, правда? – спросил Фил, поглаживая меня по голове.
– Да.
– Но если ты хоть кому-нибудь обмолвишься словом обо мне, я тебя накажу. Очень больно.
Его рука соскользнула с волос и обхватила мою шею. Не сильно, но достаточно для того, чтобы подкрепить угрозу. Страх ледяным инеем покрыл мое сердце.
– Ты должна была уже понять, что я смотрю будущее твоего следующего дня. И, поверь, я успею наказать тебя до того момента, как ты откроешь рот, чтобы рассказать обо мне.
