Текст книги "Экзамен любви"

Автор книги: Наоми Хортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

свободно волочиться по полу. Угольки в камине весело затрещали, и тепло стало

понемногу возвращаться к ней. Наспех пригладила растрепанные волосы и, небрежно

улыбаясь, повернулась к Конну.

Она так и застыла с открытым ртом.

Конн стоял спиной к ней, тихо насвистывая популярную мелодию, голый, как

новорожденный младенец, и с удовольствием растирался полотенцем. Мокрые джинсы

и трусы валялись на полу.

Не в силах отвести взгляд, Энди внимательно рассматривала его мокрое тело в

тусклом свете керосиновой лампы. Она совсем забыла это сильное красивое тело, эти широкие плечи и тонкую талию, мускулистые ноги, мощь и фацию атлета.

Он обернулся и поймал ее взгляд. Ни капельки не смутившись, он спокойно

выпрямился, не спеша обвязал одеяло вокруг талии и кивнул на камин.

– Я попробую приготовить чай или кофе.

– Я… ммм… помогу тебе. – К своему стыду, Энди почувствовала, как щеки

заливает густой румянец. Она подошла к буфету вне себя от бешенства. Это же

надо – увидела голого мужика и разволновалась как девчонка!

На полках стояло несколько больших металлических коробок. Энди наугад взяла

одну. Тяжелая.

Она с трудом открыла крышку, заглянула внутрь и удовлетворенно хмыкнула.

– По крайней мере, с голоду мы не умрем.

– Что ты там нашла? – Конн подошел к ней сзади, положил руку на плечо.

– Суповые кубики. Сушеные овощи. Фасоль. А это у нас что? – она открыла

очередную банку.?– А-а, чечевица.

– Сухое молоко, – добавил Конн, роясь в буфете. – Сахар. Мука. Рис.

Голос Конна казался как-то необычно напряженным, и Энди взглянула на него. Ее

бросило в дрожь. В его глазах появилось новое выражение, заставившее сильнее

биться ее сердце. Она никогда не видела Конна таким – в первый раз в жизни этот

человек смотрел на нее, как мужчина смотрит на молодую красивую женщину.

На Энди тотчас нахлынули воспоминания – воспоминания о ночи любви с Конном в

точно таком же домике. Воспоминания слишком живые и слишком яркие.

Пакетик с супом выскользнул из рук Энди и с шумом упал на пол. Она отвела

глаза, глубоко вздохнула, резким движением откинула назад мокрые волосы.

– Я… Горячий суп нам не помешает, правда?

– Да, – хрипло ответил Конн. Он рассеянно посмотрел куда-то в сторону.

Казалось, он начисто позабыл о ланче. – Прекрасная мысль, Энди.

Но Энди так и не подняла лежащий на полу пакетик. И Конн не собирался помогать

ей. Энди не могла отвести взгляд от его зовущих глаз, а Конн был не в силах

отвести взгляд первым. Раздался оглушительный удар грома, и задрожали стекла в

крошечных окнах. Энди даже не шевельнулась.

Вдруг она помимо воли приблизилась к нему и подняла голову. Его губы оказались

совсем близко, вот она уже касается их, вот она уже ощущает на своем лице тепло

его дыхания. Энди прикрыла глаза, оперлась ладонями о его широкую грудь. Конн

положил руки ей на плечи, нежно провел сильными пальцами по ее шее.

Дыхание Конна еще больше участилось, он запустил руки в ее пышные волосы и

принялся гладить ей голову. Энди сильнее прижалась к нему и стала ласкать

языком его губы, наслаждаясь их вкусом. Еще немного, и исчезнет последняя

преграда…

Еще совсем немного… Энди сконфуженно отвернулась и спрятала лицо на его

широкой теплой груди, пытаясь унять внезапную дрожь. Что с ней происходит? Как

она посмела?

Конн снова погладил ее шею, плечи, потом опустил руки и шагнул в сторону.

– Я разогрею овощи?

– Если не трудно, – прошептала Энди, не осмеливаясь взглянуть на него. Она

глубоко вздохнула. – Хорошо, Конн. Овощи – это здорово.

Конн кивнул и отправился на кухню. А вместе с ним из комнаты как будто ушло все

тепло. Энди зябко поежилась и, словно очнувшись, огляделась по сторонам. Конн

стоял у плиты и, нахмурившись, читал инструкцию на пакетике с овощами.

– По-моему, – ее голос прозвучал так хрипло, что она смущенно прокашлялась, —по-моему, надо просто бросить их в кипящую воду.

– Так я и сделаю. – Конн посмотрел на Энди, и между ними вновь возникло

напряжение. Напряжение, какую-то секунду осязаемое почти физически.

Потом Конн загадочно улыбнулся, словно намекая, что между ними минуту назад

произошло нечто весьма значительное.

Его улыбка делалась все шире и шире, взгляд становился все нежнее и мягче.

Потом он отвернулся и как ни в чем не бывало занялся овощами.

Глава восьмая

Энди продолжала стоять в растерянности, судорожно пытаясь сосредоточиться. Ей

не очень хотелось одеваться. Одна мысль о мокрых джинсах и блузке приводила ее

в ужас. Но ходить голой в колючем шерстяном одеяле… Честно говоря, бывают и

более удачные наряды.

В конце концов, она решила еще погреться. Все равно в ее теперешнем состоянии

ничего лучшего не придумаешь. Однако жар от огня был так силен, что вскоре ей

пришлось чуть-чуть отодвинуться.

Когда Конн вернулся в комнату с большим подносом в руках, Энди по-прежнему

сидела у камина. Их взгляды встретились, и Конн ощутил сильное напряжение внизу

живота. Он глубоко вздохнул, поставил поднос на каминную полку и, твердо решив

взять себя в руки, опустился на коврик сзади Энди. Отблески пламени мягко

освещали нежный изгиб ее спины, и Конн раздраженно отвернулся.

– Я рассчитывал, по правде говоря, на несколько иной обед, – проворчал он, – но

по крайней мере все горячее.

– А пирожные… – хрипло спросила Энди, – где ты раздобыл пирожные?

– Нашел чудесный пакетик и прочел инструкцию на обороте.

– А-а. – Энди осторожно попробовала кипящий бульон. – Очень даже ничего.

– Если я обещал даме пикник, то держу слово.

– Спасибо, Конн.

Ее голос прозвучал как-то неестественно, и Конн заглянул ей прямо в глаза.

– За суп?

– За пикник. – Энди отвернулась, с аппетитом откусила еще кусок пирожного.

Взглянула на Конна и улыбнулась. – Ты все прекрасно придумал, Девлин. И не

обращай внимания на мои дурацкие выпады. У меня благополучно вылетело из

головы, что ты еще не очухался после развода.

Он печально улыбнулся в ответ.

– Мы с Юдифью так давно разъехались, что когда я получил извещение о разводе, то долго думал: я-то здесь при чем?

– А теперь снова готовишься к очередной попытке? Я имею в виду, к попытке

создать семью.

Конн задумался.

– Трудно сказать, – со вздохом признался он. – Понимаешь, меня многое

притягивает в браке. Мне просто необходимо кого-то любить, мне нужен кто-то, кто любил бы меня. А потом дети… – Он нахмурился. – Я хочу ребенка, Энди.

– Я тоже, – тихо отозвалась она.

Конн посмотрел на нее. Ее словно целиком захватил вид пламени, играющего в

камине. “Я тоже”,?– про себя повторил он. Энди и дети. Он никогда не

представлял себе Энди в роли жены и матери. Ему и в голову такое не могло

прийти.

– Поэтому ты собираешься выйти замуж за Дерошера?

Энди резко тряхнула головой, как будто очнулась после долгого сна.

– Да. Наверно, и поэтому тоже. Все, что ты сказал, очень верно, Конн. Мне нужно

любить. И быть любимой.

– А ты любишь его? – резко бросил он, внимательно глядя на нее.

– Разумеется. А то что бы мы, интересно, сейчас обсуждали?

Он прекрасно понимал, что Энди лжет. Она может водить за нос кого угодно. Но

только не Конна Девлина.

– Понятно. А Марк Бек? Так, от нечего делать?

Энди холодно взглянула на него и сухо бросила: – Мне казалось, ты обо мне лучшего мнения, Коннор.

Конн смущенно опустил глаза. Она всегда умела поставить его на место.

– Извини.

Энди обиженно помолчала и сердито спросила: – Между прочим, а что у тебя за интрижка с Оливией Вудраф? Так, от нечего

делать?

Конн усмехнулся:

– Точно. От нечего делать.

– Тебе нравится силиконовая грудь?

– Не то слово, просто обожаю, – удивленно пробормотал он.

Любезная улыбка в ответ.

– Видишь ли, Оливия проконсультировала меня относительно моей фигуры, порекомендовала отличного хирурга-косметолога и с большим знанием дела

рассказала об операции по увеличению груди.

Конн выпучил глаза:

– Она раскритиковала твою фигуру?

Энди улыбнулась еще шире:

– С точки зрения Оливии, грудь у меня маловата.

Конн изучающе посмотрел на свою собеседницу, глубоко задумался и решительно

заявил:

– Не понимаю, какие могут возникнуть к твоей груди претензии. Я всегда считал, что у тебя совершенная грудь.

– Это действительно комплимент в устах знатока.

– Ты намекаешь, что я падок на большую грудь?

– Я скорее намекаю, что ты падок на женщин.

– Возразить нечего. – Конн вздохнул. – Но своих жен я долго выбирал себе по

вкусу.

– Что ж, вкус тебя никогда не подводил, – фыркнула Энди.

Шутка не такая уж безобидная. Но он не обиделся. Ее колкости иногда

по-настоящему бодрили и освежали его. Конн откинулся на стуле и заразительно

расхохотался. Давно он уже так не смеялся. Наконец-то исчезла горечь последних

дней.

– Энди, Энди, с тобой лучше не спорить, – улыбаясь проговорил он.

Крошка от пирожного прилипла к ее подбородку. Конн протянул руку и мягко убрал

крошку. Медленно провел пальцем по влажным губам.

Чарующие губы приоткрылись, она слегка коснулась его пальца кончиком языка.

Глаза их встретились и уже не желали больше разлучаться. Наверно, так прошло

несколько минут, а может быть, целая вечность. Наконец-то их час настал.

Конн прикоснулся к ее губам ладонью. Наклонился к Энди и бережно поцеловал. Он

больше никуда не торопился – и так хотелось насладиться каждым мгновением, каждой лаской, каждым прикосновением.

Энди больше не казалась ни растерянной, ни удивленной. Она приоткрыла рот, ожидая нового поцелуя.

Конн слегка отодвинулся, откинул волосы с ее лица, весело взглянул на нее и

рассмеялся.

– Мы же договорились, что ничего подобного не будет.

– Я помню. – Энди буквально впилась в него глазами, как будто увидела в первый

раз. – Мы с тобой с ума сошли.

– Точно. – И Конн снова поцеловал ее. Он уже не мог держать себя в руках, он

был околдован ею. И знал, что это наконец должно случиться, знал, что это уже

неизбежно.

– Конн, пора остановиться. Пока не поздно, – пробормотала Энди спустя пару

минут. А сама жадно искала губами его рот.

– Ты права. Пока не поздно. – Конн целовал ее плечи, ласкал губами мягкую кожу.

Энди всем телом прильнула к нему, ощущая горячую силу его желания. Надо

остановить его. Иначе будет поздно, поздно, поздно. И что потом? Как она будет

с ним работать?

Конн повалил ее на ковер, сорвал так тщательно завязанное одеяло, и прекрасное

обнаженное тело предстало перед его взором.

– Энди, ты самая чудесная женщина на свете, – шептал Конн, лаская губами ее

шею, грудь, живот. – Почему я так долго не замечал этого?

– Ты заметил это когда-то. Двенадцать лет назад.

– Так давно… – Он нежно сжал губами ее сосок, провел по нему языком. – Да, так давно. Тогда я любил твою шелковистую кожу. Аромат твоего тела, вкус твоих

губ…

Энди приподняла голову и поцеловала его. “Если и говорить “нет”, то прямо

сейчас”, – лениво подумала она. Их близость ничего не изменит, их близость – не

больше чем простое вожделение. Конн любит не Энди, не своего лучшего друга; он

просто возбужден, лаская ее тело, он стремится к обладанию каким-то идеальным

женским образом, а к реальной Энди образ этот не имеет ни малейшего отношения.

Не все ли равно? Есть всего лишь миг, миг, в котором воплощается страстная, безумная любовь мужчины к женщине. Такой миг настал. Она лежала в его объятьях, а все остальное неважно. По крайней мере сейчас. А завтра… что ж, завтра еще

не наступило. Энди улыбнулась, обняла Конна и отдалась сладкому обману.

– Энди, – тихо-тихо позвал Конн. – Энди, а у нас не будет потом проблем? Ты

что-нибудь принимаешь? Какие-нибудь таблетки? – Голос его был почти молящим.

Энди с изумлением приоткрыла глаза и внезапно поняла, что он имеет в виду. Так

велико было искушение ответить “да” и, забыв обо всем на свете, заняться с ним

любовью. Где-то, в дальнем-дальнем уголке мозга, мелькнула коварная мысль: “Это

же замечательно – иметь от Конна ребенка. Ты же всю жизнь мечтала о ребенке от

Конна”.

– О, Коннор… – Энди прикрыла глаза. Она так хотела его, еще немного, и она

сойдет с ума.

– Черт побери! – Его смех походил на стон отчаяния. – Энди, я уже не смогу…

– Мой фотоаппарат, – задыхаясь, шепнула Энди. Ее тело сотрясала крупная дрожь.

– Дай мне фотоаппарат.

Он так изумленно взглянул на нее, что она расхохоталась.

– Да нет, я не предлагаю сделать парочку фотографий и успокоиться! Просто подай

мне чехол от фотоаппарата.

“Энди, похоже, слегка тронулась”, – ошарашенно подумал Конн, но, тем не менее, встал и подошел к каминной полке.

– Открой чехол. Там внутри все необходимое…

Он вздохнул, послушно раскрыл чехол и заглянул внутрь. Широко ухмыльнулся и

вытащил яркий пакетик.

– Не бойся, я не собираюсь спрашивать, почему у тебя в фотоаппарате

презервативы.

– Долго объяснять. Скажи спасибо Трейси. Это она их туда засунула, а почему —неважно.

– Так. – Он хрипло рассмеялся. – И много у тебя этого добра?

– Пачка как минимум.

– Ха! Всего-то, – пробормотал Конн, гладя ее груди. – Правда, это займет целый

день.

– Ничего, я сегодня свободна, – едва дыша, проговорила она. – Конн…

– Тогда начнем? – прошептал он в ответ.

Через несколько минут Конн понял, что долго не продержится. Его тело решило за

него, и он дал ему волю, зная, что теперь глупо сопротивляться.

Это было прекрасно. Он понимал, что Энди еще не кончила, но понимал также, что

нельзя обманывать ни себя, ни ее. Слава Богу, у них впереди полно времени. Он

не торопил себя, но и не стал сдерживать; взрыв сокрушительной силы потряс его

тело. Энди! – крикнул Конн в животном восторге.

Энди довольно качнула головой, и Конн усмехнулся. Ну нет, так просто он ее не

оставит. Догадавшись о его намерениях, Энди смущенно вздрогнула, покраснела и

попыталась остановить его.

Он шутливо возразил, что, в конце концов, женщинам тоже полагается получать

удовольствие. Мягкие и нежные движения пальцев и кончика языка Конна

окончательно убедили Энди в его правоте. А еще через пару минут Энди упоенно

закричала. Мастерство Конна заставило ее начисто позабыть все опасения.

Конн слегка улыбнулся, совсем по-мальчишески гордясь собой. Потом снова лег, крепко обняв Энди. Еще несколько минут ее тело сотрясала дрожь, а сердце билось

так сильно, что гулкие удары отдавались в его груди. Наконец Энди, совершенно

опустошенная и измученная, тихо вздохнула и расслабилась.

Так, уютно устроившись в объятьях друг друга, они лежали, прислушиваясь к шуму

дождя на крыше и набираясь сил. Пару раз Конн поднимался поворошить огонь и

подкинуть дров, а затем снова опускался на ковер рядом с Энди и покрепче

закутывался в одеяло. Потом они снова занимались любовью, на этот раз долго и

медленно, закрыв глаза и вплоть до конца не произнеся ни единого звука.

Начисто позабыв о ненастье, о пикнике, обо всем на свете, Конн и Энди провели

так целый день. Мир для них сузился до пределов маленького оазиса счастья в

хижине на берегу озера. Потом Энди нехотя поднялась, заварила чай, порылась в

кухонных шкафах и обнаружила пачку песочного печенья. Тем временем Конн

сообразил, что диван наверняка раскладывается, и превратил его в огромную

мягкую кровать.

В комоде он нашел стопку простыней, пару теплых одеял и подушки и ловко устроил

теплое уютное гнездышко прямо перед камином. Энди принесла чай с печеньем, и

они с комфортом уселись на подушки. Пламя камина согревало их обнаженные

уставшие тела, и, обняв друг друга, они в приятной дремоте прислушивались к вою

ветра за окнами.

Когда они отдохнули, Конн взял чашки и блюдце с печеньем, поставил их на пол и

повернулся к Энди. Его глаза снова загорелись странным огнем, совсем непохожим

на отражение пламени в камине.

Они любили друг друга не спеша, делали частые паузы, чтобы восстановить дыхание

и поменять позу. Наконец Энди словно впала в какое-то блаженное забытье и

вскоре закричала от наслаждения. А еще через минуту ее крик сменился хриплым

криком Конна. Задыхаясь, пытаясь справиться с бешеными ударами сердца, он нежно

обнял Энди и без сил опустился на кровать. “Вот бы провести так всю жизнь”, —подумалось ему.

Они заснули, крепко взяв друг друга за руки, и на их обнаженные тела падали

неровные отблески пламени. Пару раз Энди просыпалась и в уютной полудреме

ласково смотрела на спящего Конна.

Ей так хотелось убедить себя, что это навсегда. Что теперь каждое утро она

будет просыпаться рядом с любимым после страстных ночных объятий, будет

чувствовать сладкую боль в груди, будет чувствовать на своей щеке его теплое

дыхание.

Это было бы слишком просто. Энди машинально улыбнулась. Жизнь совсем не похожа

на сказку. Через несколько часов им нужно быть в коттедже; потом приедет Бек, и

опять начнутся переговоры. Все вернется на круги своя, и прекрасные видения

исчезнут.

Пару деньков они еще будут обмениваться таинственными улыбками и нежными

обещаниями. Будут тешить себя иллюзиями. Но в офисе Конна нет места романтике.

Энди снова превратится в администратора по имени Андреа Спенсер. И придется

мучительно искать ответ на вопрос, как же соединить поэзию их любви в хижине у

озера и прозу повседневной жизни. Их отношения какое-то время будут

напряженными. Потом, разумеется, жизнь возьмет свое, и они постараются

вычеркнуть этот день из памяти. Но оба поймут, что сделать это не так-то

просто, и будут помимо воли снова и снова возвращаться к нему в своих мыслях.

И все равно ничего не выйдет. Конн не любит ее, а значит, у них нет будущего.

Просто секс не устраивает Энди. У нее, слава Богу, достаточно гордости. Ей

будет слишком больно сознавать, что их идиллия так хрупка, что настанет день, и

Конн женится и бросит ее. Энди… улыбнулась, погладила Конна по щеке. Она так

любила, так хотела его. Потерять Конна – все равно что потерять собственное

сердце.

“Никаких иллюзий! – со злостью подумала она. Крепко закрыла глаза, боясь

расплакаться. – Никаких сожалений!”

Когда Энди снова проснулась, уже смеркалось. Огонь деловито гудел в камине, языки пламени весело уносились вверх, и Энди, сладко потянувшись, огляделась по

сторонам. Конн уже встал и внимательно смотрел в окно. Он так и не оделся, и

огонь ярко освещал четкие линии его мускулистого тела.

Энди с нежной улыбкой тихонько следила за его движениями. Внезапно она поняла, что вокруг совсем тихо. Только трещали поленья в камине. Значит, дождь

кончился.

– Прошла гроза? – Она слегка вздрогнула и накинула на себя простыню.

Конн оглянулся с легкой усмешкой.

– Да не совсем. Ты лучше сама посмотри.

– Что еще случилось? – Энди нахмурилась, встала и закуталась в одеяло. – Боже, как холодно!

– Я надеюсь, у тебя нет срочных дел в коттедже?

Энди улыбнулась и подошла к нему.

– Да нет. Но хорошо бы решить, как мы туда доберемся. Это неблизко.

– К счастью, сегодня мы уже никуда не пойдем.

– Почему? – Она выглянула в окно. – О Господи!

Снег. Все исчезло под густым снежным покровом, а снег все шел и шел.

– Что же нам делать? – протянула не то чтобы испуганно, но как-то растерянно

Энди.

– Валяться в кровати, – рассудительно ответил Конн и ободряюще улыбнулся. —Есть другие предложения?

Энди снова взглянула в окно.

– И сколько нам еще оставаться в этой хижине?

– Нас начнут искать. Правда, в такую погоду даже вертолет сюда не доберется. —Конн обнял Энди и прижался к ней. – Но у нас есть еда, дрова и секс, любимая.

Лично мне больше вообще ничего не надо. Если очень повезет, снегопад через

недельку кончится.

– А Бек?

– Который из Беков? – Конн любя укусил Энди за мочку уха, а затем, с хозяйским

видом запустив руку под простыню, погладил ее грудь.

Его рука начала опускаться все ниже и ниже… У Энди перехватило дыхание.

Казалось, она была не в силах отвести взгляд от темного окна. В нем отражалась

комната, блики пламени в камине и смятая постель.

– Пойдем полежим немного, а? – вкрадчиво промурлыкал Конн. В глазах его снова

вспыхнули опасные огоньки.

Энди облизнула губы. Она была так возбуждена, что сама удивлялась: и как только

у нее сил хватает? После столь бурного дня ей бы надо теперь без сил валяться в

постели и не осмеливаться даже думать о сексе.

Но очень скоро, едва не теряя сознание от наслаждения, Энди поняла, что это

вполне возможно.

Глава девятая

На рассвете снегопад кончился. Энди и Конн проснулись в таком ослепительно

белом мире, что у них перехватило дыхание. Одежда Энди почти высохла, и она

быстро натянула джинсы, блузку и свитер, пока Конн возился с печкой на кухне, пытаясь приготовить кофе.

Энди распахнула дверь хижины и глубоко вдохнула бодрящий морозный воздух.

Бриллиантовые искорки снега чуть не ослепили ее. Энди счастливо рассмеялась.

Темно-синее небо полностью очистилось от туч, сверкая безжалостно ярко, снег

уже начал таять, и вода с веселым шумом падала с крыши и сосновых ветвей, рассыпаясь на сотни озорных капелек.

Энди спустилась по тропинке, подставила лицо яркому солнцу и с тоской подумала: “Жаль, что снегопад закончился так быстро. Еще бы недельку или хотя бы пару

дней”.

Она оглянулась и посмотрела на Конна. Тот уже справился с печкой и теперь, насвистывая что-то, пытался разобраться в старой кофеварке, которую успел

где-то раздобыть. Натянул джинсы и шлепал босыми ногами по полу, напустив на

себя сосредоточенный и важный вид. Но выглядел он слегка уставшим, а

взъерошенные волосы и легкая утренняя щетина совсем не гармонировали со слишком

серьезным выражением лица. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: этот

парень провел бурную ночь.

Энди усмехнулась, слепила снежок побольше и зашла в хижину, невинно улыбаясь.

“Не так-то легко невинно улыбаться после этой бешеной ночи”, – подумала она.

Конн весело кивнул ей.

– Ну что?

– В смысле?

– В смысле “как ты?”. – Он широко усмехнулся. – Проснулись-то мы давно, но я

почему-то не успел спросить, как ты себя чувствуешь.

– О, прекрасно. А вот тебе стоит освежиться.

Конн удивленно уставился на нее. Он чувствовал: что-то здесь не то, но так и не

понял что, пока огромный ком мокрого снега не ударил его прямо в грудь. Он

громко заорал, подпрыгнул и, ругаясь на чем свет стоит, попытался отряхнуться.

Снег попал в джинсы, и Конн принялся неуклюже вынимать его.

Энди громко расхохоталась, а Конн, угрожающе прошипев что-то, двинулся к ней.

– Зря, Энди. Очень зря…

Энди отступила назад.

– Ты босой, Девлин, – торжествующе сообщила она. – А я в сапогах. Босым по

снегу далеко не убежишь.

– Давай проверим.

Конн ринулся вперед, но Энди, ловкая как угорь, увернулась от его рук, бросилась к двери и выбежала на улицу. Начисто позабыв о босых ногах, Конн

помчался за ней, перепрыгнул через перила веранды и схватил ее на лестнице. Он

легко поднял Энди на руки и тут же поскользнулся на мокрой земле. Хохоча, они

упали в сугроб.

– Коннор! Дурачок! Ты себе все отморозишь!

– Просите прощения, девушка. А еще лучше, поцелуйте меня.

– Коннор! – Давясь от смеха, Энди извивалась в его объятьях, безуспешно

стараясь освободиться. – Так и быть. Один раз я тебя поцелую

– Лучше два. Хотя нет. Дюжина поцелуев – и по рукам!

– Мы опять промокнем, – пробормотала она, обнимая его за шею.

– Придется снять всю одежду и высушить ее, – прошептал Конн, расстегивая ей

блузку. – И весь день проваляться в кровати.

– Лучше лежать в постели, чем в сугробе… Мне уже холодно!

– Я тебя согрею, – шепнул Конн, осыпая поцелуями ее грудь. – По крайней мере

два раза…

Энди внезапно напряглась, слегка повернула голову, прислушиваясь к чему-то.

– Конн, я слышу звук мотора. По-моему, это…

– Вертолет, – простонал он, в тот же момент заметив, как на долину ложится

огромная тень. Вертолет кружил над озером.

“Неужели не могли подождать денек-другой?” – со злостью подумал Конн, неохотно

поднимая голову. Он подал Энди руку и вдруг сообразил, что стоит на коленях в

тающем сугробе; встал на ноги, отряхнулся и поднялся на веранду.

Вертолет быстро повернул к хижине и начал снижаться. Прямо напротив веранды

вертолет развернулся, и Конн помахал рукой. Рука его тут же лениво опустилась, и он мысленно пожелал экипажу убираться отсюда ко всем чертям.

Он с обреченной улыбкой наблюдал, как вертолет приземляется. На борту была

эмблема “Бектрона”. “Уж не Марк ли пожаловал?” – насмешливо подумал Конн.

Украдкой взглянул на Энди и усмехнулся. Поздновато, парень.

Но это был не Марк. Пилота он не знал, но зато прекрасно знал еще двоих —Фрэнка и Марджи. У обоих был усталый и испуганный вид. Фрэнк выпрыгнул из

кабины, не дожидаясь, пока остановится пропеллер.

Он крепко стиснул руку Конна и хлопнул его по плечу.

– Господи, как я рад, что вы целы и невредимы! Вы нас до смерти напугали.

Конн вздрогнул. Он вдруг сообразил, какая паника поднялась после их

исчезновения. Энди, пытаясь незаметно застегнуть блузку и заправить ее в

джинсы, видимо, подумала о том же.

– С нами все нормально. Жеребец сбросил Энди и, пока я помогал ей подняться, убежал, прихватив с собой мою кобылу.

– Я никогда так не переживала. – Лицо Марджи было заплаканным и белым как мел.

– Когда лошади вернулись, мы хотели тут же отправиться на поиски, но ливнем

размыло все дороги.

– Мы связались со спасателями, – продолжал Фрэнк, – но началась метель, и они

не могли выслать ни самолет, ни даже вертолет. Мы надеялись, что вы отыщете эти

хижины, но… – Он с серьезным видом покачал головой, и его длинное некрасивое

лицо приняло озабоченное выражение. – Конн, вы нам устроили тот еще вечерок.

– Мы думали, случилось что-то ужасное, – вздрогнув, сказала Марджи.

Глаза ее налились слезами, и Конн крепко обнял ее.

– Все уже позади. Мы добрались до хижины, когда снег еще не пошел. Не волнуйся, Марджи.

Он со значением посмотрел на Энди, и та успокаивающе улыбнулась, подошла к

Марджи и положила руки ей на плечи.

– Мне так стыдно, – тихо сказала она. – Вы провели ужасную ночь, а мы с

Конном…

Энди запнулась, и Конн про себя ухмыльнулся, гадая, как ей удастся выпутаться.

– Мы с Конном… ммм… разожгли камин и прекрасно согрелись. А на полках

оказалось полно еды. – Она украдкой взглянула на Конна, и он заговорщически

подмигнул.

– Согрелись. – Марджи подозрительно посмотрела на Энди, перевела взгляд на

Конна и заглянула в раскрытую дверь хижины. Ее взору предстала большая кровать

со смятыми простынями – ясно, что спали только на ней. Марджи медленно кивнула, по губам пробежала слабая тень улыбки. – Понятно.

Конн прекрасно знал, что Марджи не требовалось ни о чем предупреждать. Она

начала работать с ним давным-давно, еще во времена Билли Соумса. Хотя Марджи

никогда не упускала возможности дать ему совет – как бы он прожил без ее

советов! – и по поводу бизнеса, и по поводу его семейной жизни, все, что она

видела и слышала, все, о чем она догадывалась, оставалось в стенах его личного

офиса.

Конн просто улыбнулся ей и получил в ответ осуждающий взгляд.

– Видимо, вы понимаете, что натворили, – ядовито бросила Марджи. – Вы тут

грелись, пока мы все с ума сходили. Мы решили, что вы свалились с какой-нибудь

скалы. Кстати, все радио и телепрограммы Западного побережья на ушах стоят, а

коттедж битком набит репортерами и операторами.

Конн выругался.

– Столько усилий, чтобы засекретить переговоры, и вот на тебе.

– Ну, репортерами пока занимается Десмонд Бек. Но чем раньше вы накинете

что-нибудь на себя и залезете в вертолет, тем лучше. Появились интересные

сплетни. – Марджи внимательно посмот¬рела на них. – Я говорю не только о

переговорах с “Бектроном”.

Конн снова выругался.

– Ты права. Мы сейчас будем готовы. – Несколько минут назад он был бы счастлив

на всю жизнь остаться в этой хижине с Энди. Теперь ситуация изменилась. Ему

хотелось как можно скорее подписать контракт с “Бектроном”. А потом вернуться в

“Девлин электроникс” и проверить, готовы ли новые сейсмические узлы для

глубоководной станции номер шесть.

Конн устремился в хижину, на ходу снял с печки горячую кофеварку и принялся

собирать разбросанную одежду. Энди зашла следом за ним, закрыла за собой дверь, печально осмотрелась по сторонам. Сняла со спинки стула уже высохший

бюстгальтер и скинула блузку.

Вдруг засмущавшись, она повернулась к нему спиной, быстро надела бюстгальтер и

на все пуговицы застегнула блузку. Конн задумчиво следил за ней. Он так много

хотел сказать Энди, но понятия не имел, с чего начать. Он хотел подойти к ней, обнять и шепнуть, что эта ночь перевернула всю его жизнь. Что Энди стала для

него дороже всего на свете.

Конну вдруг пришло в голову, что он понятия не имеет, как ему теперь относиться

к ней. Просто запомнить эту ночь, как в детстве запоминают чудесную сказку?

Или, наоборот, вычеркнуть маленькую хижину на берегу горного озера из памяти? А

что будет, когда они вернутся в Сиэтл?

Черт, почему он не подумал об этом раньше? Что им теперь делать? Разумеется, он

хотел остаться любовником Энди… А вдруг это станет для нее помехой? Ведь

нельзя сбрасывать со счетов проклятого француза.

А если они все-таки сохранят любовную связь, что тогда? Энди всегда была его

лучшим другом. Но лучший друг и любовница – вещи абсолютно разные.

Конн чертыхнулся, запустил обе руки в волосы, тщетно пытаясь сосредоточиться.

Проклятье, ночью все это не имело ни малейшего значения. Они оба просто сошли с

ума от страсти. Ничего, кроме любви, попросту не существовало.

Конн нахмурился и мрачно огляделся – вдруг они что-нибудь забыли? Фотоаппарат

Энди в кожаном чехле все еще лежал на каминной полке, и Конн, внезапно

улыбнувшись, взял его. Хотите верьте, хотите нет, но у них остался один

презерватив. Конн вытащил его, подкинул на ладони, лукаво взглянул на Энди. Еще

не поздно попросить Марджи с Фрэнком погулять полчасика вокруг озера…

Он взял себя в руки и засунул презерватив обратно. Все и так слишком сложно.

Конн протянул фотоаппарат Энди.

– Спрячь его куда-нибудь. Тебе он еще пригодится.

Тебе. “Я сказал тебе, а не нам”, – вдруг понял Конн. Он исподлобья взглянул на

Энди. Надо сказать ей что-то. Что угодно, иначе…

– Спасибо, – небрежно бросила она. Нет, не небрежно. Скорее холодно.

“Она не хочет смотреть на меня”, – как-то безразлично подумал Конн. Она больше

не шутила, не смеялась, в ее голосе не было ни тепла, ни нежности. Ничего, что

напоминало бы о событиях этой ночи. Как будто все было кончено и ей совсем не

хотелось ни о чем вспоминать.

Энди повернулась и пошла к двери. Помимо воли Конн бросился к ней, схватил за

руку.

– Подожди, – прорычал он, повернув ее к себе. – Мы еще не уехали…

Энди не ожидала ничего подобного. Конн услышал, как участилось ее дыхание, когда он коснулся ее губами. Через несколько мгновений Конн отпустил Энди и

грустно улыбнулся. “Один Бог ведает, когда мне снова представится такой шанс.

Наверно, это будет не скоро”.

Странное, непонятное выражение, смешение противоречивых чувств, мелькнуло в ее

глазах. Она отвернулась, глубоко вздохнула и слегка кивнула с непроницаемым