Текст книги "Проснись для любви"

Автор книги: Налини Сингх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Ее лицо немедленно приняло озабоченное выражение.

Джексон взъерошил свои черные волосы.

– Я уже заказал для тебя смокинг. Если ты собрался, поехали домой.

Улыбка Ника добавила Тейлор решимости. Для брата она сделает все. А еще она подумала – с легким удивлением, – что сделает все, лишь бы Джексон тоже улыбался. Она не станет вызывать у него досаду, не будет сдерживать себя. Он понял, где корни ее страха, но ведь этот страх есть в то же время отказ, признак недоверия. Если она не может довериться собственному телу, кому же она тогда доверится?

Ошеломляющее прозрение!

Этот день ознаменовался вихрем событий. Тейлор вместе с притихшим Ником отправилась к Джексону на работу и помогла ему устроить так, чтобы студия могла некоторое время функционировать без рулевого. После обеда она пошла на встречу с Мэгги, психотерапевтом; Тейлор уже согласилась принять ее помощь. К ее удивлению, она почувствовала себя легко и свободно в обществе немолодой женщины, пригласившей ее в свой кабинет.

Когда Тейлор вернулась в студию, Джексон задал ей лаконичный вопрос:

– Ну?

– Она мне понравилась. Может быть, и получится.

Улыбнувшись ей, Джексон вновь принялся за работу. Тейлор пришла ему на помощь, только прежде справилась, как дела у Ника. Они запланировали выехать на несколько дней за город – в качестве прелюдии к медовому месяцу, так что у Лэнса не будет возможности задавать нескромные вопросы насчет свадьбы. Поскольку у Ника продолжались каникулы, было решено, что он проведет эти дни на ферме у одного своего друга, чьи родители решили покинуть город.

– Мне бы хотелось взять его с собой, но я понимаю: нужно создать впечатление, что у нас медовый месяц, – говорила Тейлор поздним вечером, меряя шагами комнату. Джексон стоял спиной к окну, сжимая в руке сужающийся кверху бокал с коньяком. Янтарная жидкость поблескивала за хрустальными стенками бокала. – Мне так его не хватало. Не знаю, позаботятся ли о нем там, на ферме, как следует.

– Ты чересчур опекаешь его.

Тихо высказанное возражение Джексона заставило Тейлор замереть на месте. Она стиснула кулаки. Гнев сразу вспыхнул в ней.

– Что ты можешь знать о воспитании детей?

Кажется, боль тронула точеные черты красивого лица Джексона, но ответ прозвучал спокойно:

– Я сам был когда-то мальчиком.

– И ты считаешь, это дает тебе право указывать мне, как воспитывать Ника?

Пусть он помогает ей сохранить брата, это еще не значит, что он может диктовать ей, что делать.

– Нет. Право у меня есть, потому что я вижу: он несчастлив и ничего тебе не скажет, потому что слишком сильно любит тебя.

Если бы стрела пронзила сердце Тейлор, она не поразила бы ее страшнее.

– Несчастлив? – шепотом повторила она.

– Его дразнят, так как считают неженкой.

– Как ты мог узнать? Он только что приехал из лагеря!

– Он мне рассказал, когда ты принимала ванну. Скрывать было невозможно после того, как я увидел синяк у него на ноге.

– Что?! – закричала Тейлор, едва подавив в себе желание немедленно разбудить Ника и подвергнуть его допросу. – Кто это сделал? Я убью его!

– В том-то и проблема.

– Почему он ничего мне не сказал? Что еще за проблема?

Она не могла себе представить, что ее ласковый младший брат подвергся побоям. Отчего же он не доверился ей? И при этом все рассказал Джексону, которого едва знает?

– Ты все время присматриваешь за ним. Даже в школе.

– Ты ничего не понимаешь. Так поступают все старшие в семье. – Обида пробудила в ней жестокость. – Ты-то даже не знаешь, где сейчас твоя сестра!

Джексон и бровью не повел, но Тейлор знала его достаточно хорошо, чтобы понять: выстрел пришелся в цель. Он отвернулся от Тейлор и стал всматриваться в пейзаж за окном. Стоял тихий вечер, вода играла свою тихую симфонию, и все-таки Тейлор чувствовала, что внутри у нее что-то бурлит и горит. Ей больно оттого, что больно ему.

– Прости меня, – прошептала она.

– Ничего.

Он пожал плечами. А она вспомнила, что Джексон Санторини привык сносить удары. Его жена растоптала его гордость и сделала страдания мужа достоянием всего света. Ей, Тейлор, было известно и то, что члены его семьи звонили ему только для того, чтобы посетовать на что-то или о чем-то попросить. Не удивительно, что он не следит за их судьбой.

Ей стало стыдно.

– Нет, не «ничего». – Она приблизилась к Джексону и положила руку ему на спину. – Я обидела тебя. И презираю себя за то, что захотела справиться с собственной бедой за твой счет.

Джексон поставил бокал на подоконник и взял Тейлор под руку.

– Я скажу тебе кое-что.

Какое облегчение: он не затаил на нее злобу!

– Что такое?

– Мне кажется, ты – первая из всех, кого я встречал, кто просит у меня прощения.

Она поняла, что прощена.

– Не сердись на меня. Я просто потеряла голову, когда узнала, что Ника обижают.

– Я показал ему кое-какие приемы.

Брови Тейлор сдвинулись.

– Приемы?

– Самообороны.

Тейлор закусила губу. Ник еще что-то скрыл от нее. Было время, когда он делился с ней всем, что с ним случалось.

– И что?

– Он одарен от природы.

– Он не слишком-то развит физически.

– У него не было возможности развиваться. – Джексон сжал ее, словно желая сделать ей больно. – Поверь в него, Тейлор. Это неординарный парень.

В его голосе Тейлор услышала неподдельную заботу.

– Для меня невыносимо знать, что ему плохо. Невыносимо!

– Я знаю, cara mia. – Это выражение истинной привязанности породило в ней желание встать на цыпочки и поцеловать Джексона. – Позволь мне помочь вам.

Она привыкла заботиться о Нике исключительно по-своему. А за прошедший год (тяжело признать, но приходится) его запросы переменились так, что она более не в силах удовлетворять их. Ему требовался мужчина в качестве образца поведения. Тейлор даже думала записать его в какой-нибудь подростковый клуб. И вот появился сильный, независимый мужчина, готовый взять на себя заботы о ее брате.

Джексон знал, что просит многого. Сам-то он, в сущности, не подарок. Да и что он знает о детях, черт возьми? Острая боль пронзила его. Будь проклята Бонни, лишившая его возможности научиться быть отцом. Затянувшееся молчание Тейлор должно обозначать отказ. Гордость повелевала ему взять назад свое предложение, но он вспомнил, какой радостью озарилось лицо Ника, когда он, Джексон, уделил ему внимание; отцовские инстинкты взыграли в нем.

– Послушай… – начал он.

– Тсс. – Тейлор подняла руку. – Это слишком важно. Я должна подумать.

Джексон не знал, чувствовать ему себя польщенным или оскорбленным. Как правило, ему не возражали, тем паче не отвергали его помощь. Но сейчас речь шла о счастье десятилетнего мальчика.

– Да.

При этом решительном ответе сердце Джексона сжалось.

– Да?

– Ты именно тот, кто ему нужен. Я верю, что ты не причинишь ему вреда.

Обещать легко.

– Мне кажется, иногда я способен причинить вред ненамеренно.

– Ничего страшного. И у меня бывают промахи. – Кивок Тейлор подтвердил ее искренность. – Только не делай ему ничего плохого нарочно. – Последовала мучительная пауза. – Если мы расстанемся через год… Ты обещаешь поддерживать контакт с ним?

– Да.

Отныне этот мальчик стал одним из команды Джексона, как и Тейлор. И в первый раз к нему пришло поразительное открытие: даже если у них не будет своего ребенка, он не сможет отказаться от этой женщины.

Любимой женщины.

Глава шестая

– В таком случае у меня возражений нет, – заявила Тейлор.

Джексон перевел дыхание.

– Это большое доверие.

– Я понимаю.

Они долго стояли молча. Затем Джексон заговорил опять:

– Ну, а ты?

– Что – я? – осторожно спросила она.

– Насчет доверия ко мне.

Очень долго Тейлор молчала.

– Это трудно.

Джексон заставил себя спросить:

– Почему?

– Мне нелегко забыть.

– Про отца Ника?

– Моя мать любила двоих. И оба ее оставили. – Тяжкое объяснение. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть этот урок.

Джексон заставил себя задать следующий вопрос:

– Ты хочешь сказать, что не сможешь полюбить мужчину?

Ответ был дан шепотом:

– Да. Прости меня.

– Тебе не за что извиняться, piccola. – В нем горел гнев за ее прошлые обиды, за обиды, с которыми он ничего не мог поделать. Но он не допустит, чтобы она это увидела. – Мы с тобой равны. О любви я знаю даже меньше твоего.

Тейлор криво усмехнулась.

– Мы равны? А ты будешь об этом помнить, когда мы поженимся?

– Если я забуду, ты мне напомнишь. Значит, ты не доверяешь мужчинам из-за того, что два представителя нашего пола сделали твоей матери?

– Да… И из-за того, что другие… сделали мне.

Сердце Джексона сжалось при звуках этого растерянного, разбитого голоса. Да, вероятно, источник страхов Тейлор кроется в том оскорблении, которое она испытала от Гранта Лейтона, но как же неприятно получить этому прямое подтверждение. Немедленно внутри у Джексона вспыхнула ярость. Никто не должен прикасаться к его женщине.

Он отставил позабытый стакан на ближний столик, присел на подоконник, взял Тейлор за замерзшие руки и привлек к себе. Глаза ее говорили о глубоком отчаянии, но она выдержала его взгляд.

– Расскажи мне о других.

Хриплый повелительный голос, требующий, чтобы она подчинилась его заботе. Он настолько рассержен на ее обидчиков, что не может оставаться тем цивилизованным человеком, который ей нужен.

Тейлор вскинула голову. И увидела на лице Джексона нечто, от чего ее глаза округлились.

– Нет. Нет. Ничего подобного, Джексон.

Чтобы не испугать ее, Джексон скрыл свое бешенство.

– Все-таки расскажи мне.

Тейлор сжала кулаки. И сделала едва заметное движение, которое показало Джексону, что ее нужно поддержать. Он протянул руки, и она присела на его бедро и прижалась к нему.

– Когда моя мать перестала дожидаться Лэнса, я поначалу радовалась. – Тейлор перевела дыхание. – А потом она стала приводить в дом мужчин.

Джексон почувствовал, что стиснул зубы.

– А где была ты?

– Она запирала нас в нашей комнате.

– Нас?

– Ник был совсем маленьким. Я заботилась о нем, потому что не доверяла ей. Боялась, что она сделает что-нибудь не так.

Джексон приложил ладонь к глазам, чтобы сдержать слезы. Теперь он понимал, почему она так решительно оберегала Ника.

– Бывало, что мать заставляла меня выходить и здороваться с ее мужчинами. Она была пьяна и в такие минуты была мне совсем чужой.

Джексон застыл.

– Ты говорила, что ничего не случилось.

– Я… Нет, ничего серьезного…

Тейлор глубоко вздохнула, словно воспоминания душили ее.

Джексон подавил в себе желание потребовать от нее полной откровенности.

– Так что же случилось?

– Их глаза обшаривали меня. – Она вздрогнула. – Меня даже тошнило. Но с этим я могла бы справиться. А потом мужчины, которых она приводила домой, стали унижать ее.

Джексон до боли стиснул челюсти.

– Они… унижали ее, – повторила Тейлор, словно была не в силах остановиться. – Я не могла их остановить. Я должна была позаботиться о Нике, потому что ее ничто не беспокоило. По-моему, она его ненавидела. – Голубые глаза сверкнули яростью, и Джексон отвел взгляд. – И он не виноват в том, что его отец – чудовище.

– Конечно, не виноват.

Как будто успокоившись, Тейлор прижала голову к его груди.

– А один раз я так испугалась, что позвонила в полицию. Полицейские приехали и задержали того человека.

Джексон ощутил холодок в затылке. Он знал, что у этой истории не могло быть счастливого конца.

– И что же дальше?

– Мать была благодарна. Сказала, что ей попался настоящий подонок. Его арестовали, как он и заслуживал.

– Но?..

– Но через пару месяцев он объявился снова. Я возвращалась домой из школы, а он преследовал меня. Я заметила его только в парке. Я спешила к Нику. Он выскочил из-за дерева и потащил меня в кусты. Зажал рукой рот. Я не могла ни вздохнуть, ни закричать. – Голос Тейлор сорвался. – Он прижал меня к дереву, так, чтобы с дорожки ничего не было видно. Одной рукой он зажимал мне рот, другой держал меня за руки. Потом он меня отпустил, но я не успела закричать, потому что он схватил меня за горло. Мне тогда показалось, что он задушит меня.

Джексон чувствовал, что она вот-вот зарыдает. А ему оставалось только обнимать ее, больше он ничем не мог ей помочь. Нет ничего удивительного, что она не переносит мужских прикосновений. Ей неоднократно пришлось пережить насилие, и именно в том возрасте, когда развивающаяся сексуальность особенно ранима.

– Он стал шептать, что хотел бы сделать с такой созревшей молодой штучкой, как я. Все, что он говорил, было отвратительно… и ненормально. – Ее пальцы вцепились в ворот рубашки Джексона. – Он схватил меня за грудь, когда я попробовала ослабить его хватку.

– Ты вырвалась?

Это необходимо знать: если Тейлор не повезло, то он ничего не сможет сделать с болью, испытанной ею. Он привык сохранять самообладание, но сейчас был не в состоянии справиться с собой. Его дорогая Тейлор стала жертвой насилия со стороны человека, который не имел морального права находиться рядом с таким чистым и невинным существом.

– Он начал расстегивать штаны. Он отпустил меня всего на секунду, но этого хватило. Я ударила его коленом в пах и убежала.

У нее бойцовский характер. Слава богу!

– Он преследовал тебя?

– Да, но я бросилась в ближайший дом, и миссис Уиллис впустила меня.

Тейлор улыбнулась при воспоминании о том моменте. Миссис Уиллис была единственной удачей того дня. Добрая вдова поила ее чаем до тех пор, пока девочка не перестала всхлипывать.

– Миссис Уиллис позвонила в полицию. Этот человек так и шатался поблизости; возможно, думал, что схватит меня, когда я буду уходить.

Тейлор до сих пор помнила испытанный ею тогда выматывающий страх, страх до боли в костях.

По-прежнему прижимая ее к себе, Джексон выпрямился.

– В тот раз его задержали?

Тейлор поняла, что должна успокоить его.

– На этот раз на куда более долгий срок. Думаю, он как-то пострадал в тюрьме. Больше он не приходил.

Джексон так и не расслабился, но его тон сделался более мягким:

– Это был единственный такой случай?

– Да. Но я постоянно думала, что когда-нибудь Ник попадется кому-нибудь под горячую руку. Поэтому, когда мать куда-нибудь уходила, я брала Ника и отправлялась ночевать к миссис Уиллис.

– Ты полюбила эту женщину.

Тейлор энергично кивнула.

– Она относится ко мне как к дочери.

– Ты все еще поддерживаешь с ней отношения?

– Да. Только сейчас ее здоровье уже не то.

Джексон восхищался девушкой. Она рассказала ему о попытке чудовищного насилия, повторения которой она наверняка продолжала страшиться, а между тем ее тревожит здоровье пожилой женщины. Он позаботится о том, чтобы спасительница Тейлор получила лучший уход; ведь он в долгу перед миссис Уиллис за то, что она оградила Тейлор от невыносимого горя.

– Тейлор…

Она вскинула голову. Ее голубые глаза были в слезах.

– Что?

– Спасибо за то, что рассказала мне.

За то, что доверилась мне, подумал он про себя с радостью, к которой примешивалась горечь.

Тейлор вымученно улыбнулась.

– Ты должен был знать.

Она нервно сглотнула, и Джексон понял, что она собирается с силами и хочет что-то добавить. Он ждал. Но когда она заговорила, он потерял дар речи от удивления.

– Ты просишь меня завести любовницу? – тупо переспросил он.

Она выпрямилась, все еще сидя у него на коленях, и скрестила руки на груди.

– А что в этом странного? Я не дам тебе… того, что тебе нужно, а ведь ты мужчина, – дерзко произнесла она.

Джексон напомнил себе, что она знала мужчин только одного сорта и в услышанном предложении нет обиды для него лично. Он не должен чувствовать себя оскорбленным тем, что она столь легко готова уступить его другой женщине.

– Я умею сдерживать себя. Я не намерен заниматься сексом с незнакомыми женщинами, а ты говоришь именно об этом.

Он постарался подавить грозное рычание.

– Я сказала что-то не то, да? Ты сердишься.

Ее откровенность заставила Джексона криво усмехнуться.

– Причем думаю, что не в последний раз. – Он приподнял ее подбородок. – Скажи-ка мне одну вещь. Я противен тебе?

Она немедленно замотала головой.

– Нет, конечно! Я же сказала тебе, что ты великолепен. И еще… Мне нравится, как ты меня целуешь.

– Тогда мы попытаемся, piccola.

Он провел ладонью по спине Тейлор, как бы осторожно призывая ее откликнуться на его призыв.

Она опустила голову.

– А если я не смогу?

– Тогда я стану монахом.

Он не стал напоминать ей о годичном соглашении.

Она осторожно приподняла голову, но выдержала его взгляд. Завтра она станет его женой. Завтра состоится тихая и прекрасная свадьба, такая же, как и сама Тейлор.

И вот пришла первая брачная ночь.

Место действия – фешенебельный курорт на побережье одного из островов Фиджи. Первая брачная ночь, и Джексон в одиночестве лежит в своей кровати, тогда как его привлекательная жена спит в комнате напротив. Вот уже час его мучают эротические фантазии, в которых нашлось место черным кружевам и нежной белой коже.

Не в силах больше выносить все это, он встал с кровати и принялся отжиматься. Из одежды на нем были только белые спортивные трусы. Возможно, физическая усталость позволит ему заснуть на несколько часов.

На пятидесятом отжимании послышался негромкий стук в дверь. Застонав из-за того, какой час избрала для визита его жена, Джексон произнес:

– Пожалуйста.

Дверь комнаты открылась, и манящий женский запах защекотал его ноздри. Dio! – мрачно подумал он и продолжил отжимания. Впрочем, краем глаза он видел хрупкую женскую фигуру. Ногти на ногах, покрытые ярко-розовым лаком, приблизились к нему.

– Что ты делаешь?

В ответ – хрипение:

– Тренируюсь.

– Уже почти двенадцать.

Но упрека в ее голосе не слышно. Он нахмурился. Кажется, она… взволнована. Но чем?

– Мне хорошо.

Он склонился еще ниже, чувствуя жжение в мускулах.

– Я знаю.

Джексон едва не вскочил на ноги, но что-то заставило его не менять положения. К своему удивлению, он увидел, что она присела на край его кровати. Ее маленькие изящные ножки оставались на полу, в нескольких дюймах от его лица.

– Можно мне остаться и поговорить?

Она хочет поговорить?

– Конечно.

Он ждал, что она что-нибудь скажет, но она все молчала. А ему не хотелось спугнуть ее. Тейлор в его спальне, и она верит ему. Значительный шаг вперед. Только бы знать, о чем она сейчас думает!..

Тейлор была заворожена ритмом сжатия и расслабления мускулов Джексона. Внезапно ей стало жарко в рубахе без рукавов, и она расстегнула две верхние пуговицы. Почему она оказалась наедине с Джексоном, почти голым? Таким большим и фантастическим Джексоном? Потому что ей одиноко.

И началась ее первая брачная ночь.

И он нужен ей.

Она приказала себе: найди мужество, чтобы бороться за него. Он тебя не обидит. Ни сейчас, ни потом…

Во рту у нее пересохло, сердце, казалось, застряло в горле. Одним пальцем она ощупала твердые мышцы его спины, когда он приподнялся на руках. Гладкая, горячая кожа, излучающая силу. Ее стала бить дрожь.

Джексон застыл и, наверное, перестал дышать.

– Что ты делаешь?

Молчание. Может быть, из-за его поступка все пошло прахом?

– Т-трогаю тебя.

– Я же вспотел.

Ну какого дьявола он это сказал? Таким образом женщину не соблазнить.

Но ответ последовал очень быстро:

– Я не против.

Джексон опустился на полированный паркет, не беспокоясь о пыли, которая должна была пристать к его разгоряченной коже. Опустив голову на руки, он предоставил Тейлор свободу действий.

После паузы, которая могла показаться вечной, Тейлор опустилась около Джексона на колени; тонкая ткань ее рубашки трепетала. Джексон чувствовал ее ласковое тепло, слышал участившееся дыхание, почти что мог ощутить запах ее желания.

Робкие, изучающие прикосновения Тейлор повергли его в состояние сладкого безумия. Он оставался неподвижным под ее руками, а она ласкала его все уверенней и уверенней. Капля пота выступила на его лбу, когда она оседлала его.

– Я очень тяжелая?

– Нет.

Ему не хватило голоса.

– Джексон! – Она перестала исследовать его. – Я делаю тебе больно. Лучше я уйду.

– Не надо! Это пытка, но такая, при которой не устоит ни один мужчина из плоти и крови. – Останься, piccola.

К его счастью, она опять уселась на нем, и ее руки продолжили гладить его спину.

– Ты такой сильный, – послышался теплый шепот над его рукой. – И удивительно сексуальный. Я только хочу…

Никто никогда не бывал с ним так нежен. Бонни предпочитала быстроту и горячность, а эротические игры такого рода ее не интересовали. А женщины, которые были до Бонни, искали жесткого, грубого секса, глядя на его сильное, физически развитое тело. Раньше он считал, что это в порядке вещей, а теперь открыл, что так быть не должно. Ему нравилось, как Тейлор исследует его. Как будто она наслаждается им, как будто приберегает для него все свои фантазии.

Прижавшись к нему, она стиснула зубами участок кожи в нижней части его спины. Все настоящее, подумал Джексон, когда Тейлор прошлась по его ягодицам и захватила его колени. Ее ногти оцарапали его бедра.

–  Dio!

Он дернулся так, что едва не сбросил ее на пол. Ее пальцы замерли.

– Джексон, я сделала что-то не так?

Он перевел дыхание.

– Да. Когда остановилась.

И секунду спустя возобновились эти дьявольски нежные движения пальцев на его бедрах.

– Мне нравится чувствовать тебя. Ты такой твердый, не как я. Ты согреваешь. Я хочу… потереться о тебя. Если бы на тебе ничего не было…

Это маловразумительное признание уничтожило остатки рассудка Джексона.