Текст книги "Фатальное притяжение"

Автор книги: Надин Хоуп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Так это дочь твоего старшего брата? – промолвила Клер.

– И пока что единственная наследница.

– Надо же, как ты выросла, – сказала Клер с теплой улыбкой. – Когда я видела тебя в последний раз, ты была совсем малышкой.

– А я вас не помню.

– Это леди Клер Макгрифи. Моя хорошая и давняя знакомая.

Их взгляды встретились. Между Клер и Шоном мгновенно образовалось магнитное поле, отгородившее их от всех остальных. Пришлось приложить усилие, чтобы разрушить этот контакт.

– Ты можешь звать меня Клер, – обратилась Клер к девочке.

– А вы меня – Сью, – милостиво разрешила юная леди.

Кудряшка Сью, что и требовалось доказать, усмехнулась Клер. И характер, похоже, такой же, как у американской киногероини. Сью сразу уловила чуткой детской интуицией, что между Шоном и Дэвидом возникло некоторое напряжение, и тут же встала на защиту близкого ей человека.

На замечание Клер, что у Дэвида своя конезаводческая ферма в Кентукки и он неплохо разбирается в скакунах, Сью тут же объявила:

– А мой дядя Шон – граф, пэр Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, и ему разрешено не снимать шляпу в присутствии королевы и въезжать в церковь прямо на лошади!

– Последнее особенно удобно. У меня такой привилегии нет, – расстроенно вздохнул Дэвид, чем тут же завоевал благосклонность девочки.

Через минуту они уже заказали мороженое, расположившись вчетвером за столиком. Мужчины принялись азартно обсуждать возможности фаворитов: кому из них в этом году достанется золотой кубок.

– В третьем заезде я собираюсь поставить на Уинслоу.

– Королева, несомненно, это оценит, – усмехнулся уголком рта Шон. – Но если вы хотите выиграть, то не стоит ставить на этого скакуна. Он из королевской конюшни. А они никогда не выигрывают.

Клер разделяла точку зрения Шона. Дэвид капризничал.

– Почему? Мне показалось, что у него есть все шансы. Широкий круп, арабская кровь, и время на тренировочном заезде неплохое показывал, как я слышал.

– Согласен, у крупной лошади шаг шире, однако вовсе не в этом залог успеха, – снова возразил Шон. – К тому же его шансы оцениваются как четыре к одному. Если хотите выиграть в тотализаторе, поставьте в финальном заезде на Сирокко.

– Ты так уверен, что он выйдет в финал? – заинтересовалась Клер.

– Я в этом не сомневаюсь, Клер. Сирокко обожает шум и внимание толпы. Чем громче возгласы зрителей, тем больше огня в каждом его движении. Он создан для побед.

– Сирокко обязательно победит, – подхватила Сью, старательно соскребая с боков вазочки остатки мороженого. – Он самый красивый конь. Ставлю на него пятьдесят фунтов.

– Лихо, – прокомментировал Дэвид.

Клер хотела объяснить девочке, что красота лошади важна для чемпиона короны, а здесь нужны задор, отвага, сила не только жеребца, но и наездника. Что Сирокко может плохо стартовать от ворот или оказаться в ловушке, зажатый со всех сторон другими лошадьми. Однако восьмилетней особе эти рассуждения должны были показаться длинными, запутанными и скучными, поэтому Клер просто протянула ей руку:

– Идет. Принимаю пари.

– А вот это уже интересно, – красноречиво взглянул на нее Шон.

– Юная леди играет в тотализатор? – неодобрительно нахмурился Дэвид.

– Для этого у юной леди есть любящий дядюшка.

– Что, согласитесь, весьма неожиданно: вы – и заботливый дядюшка.

– Ну почему же. Я люблю детей. – Шон достал платок и старательно вытер испачканный мороженым ротик племянницы. – Я был бы даже не прочь обзавестись парочкой рыжеволосых девчушек. Ну и наследником, разумеется.

Клер вспыхнула до корней волос. Рыжеволосых! Означает ли это?.. О нет! Это всего лишь ловушка, в которую нельзя попадаться. Но какое сердце не дрогнет при этих словах?! Покажите мне эту женщину!

А тут еще Шон потянулся за ее программкой.

– Можно взглянуть?

Она не стала возражать.

– Если хочешь, я отмечу, на кого поставил я.

И опять Клер согласилась. Ей было любопытно, насколько близкими окажутся их позиции. Они совпали по всем шести пунктам. Сирокко был у Клер фаворитом.

Шон и Клер заговорщицки переглянулись.

«Сьюзи незачем об этом знать», – телепатировала Клер.

«Само собой. Будем держать это в секрете», – откликнулся мысленно Шон.

Где-то в воздухе осталось недосказанным: «Ну вот, у нас и появилась общая тайна!».

В этот момент народ стал покидать свои места, чтобы поприветствовать приближающийся кортеж королевы. Шон тоже поднялся.

– Похоже, пора прощаться.

– Да, рада была повидаться, – искренно отозвалась Клер.

– Думаю, мы еще сможем увидеться в перерыве.

Они вполне могли бы ограничиться этим обменом любезностей и разойтись по ложам. Но Шону, видимо, потребовалась компенсация за примерное получасовое поведение. Он завладел рукой Клер и, очень медленно поигрывая пальцами, задержал губы на тыльной стороне ее ладони. Не поцелуй, а краткий акт обладания. Клер снова вспыхнула до корней волос. Это было уже чересчур. Ей пришлось потратить пару секунд на то, чтобы вернуть себе свою руку.

– Ох, вы такой галантный кавалер, лорд Ричмонд, – с утрированным смущением выдохнула она.

– Да, он такой! – расплылась в довольной улыбке Кудряшка Сью. – Рада была с вами познакомиться, леди Клер, мистер Гордон, – чопорно и старательно произнесла она и с видом собственницы потянула Шона за собой.

– Чудесная девочка! – Клер едва не прослезилась от умиления.

– Чем-то очень напоминает тебя, – заметил Дэвид, подставляя Клер локоток.

– Ты так думаешь?

– Несомненно. Но в данный момент меня волнует другое – ты уверена, что выдержишь этот штурм? Ричмонд, похоже, не остановится ни перед чем...

Он хотел развить эту тему, но Клер пронзила его взглядом и предупредила:

– Ни слова больше!..

Королевская семья разместилась в ложе, и был дан сигнал первому заезду. С этой минуты все внимание Клер нераздельно принадлежало скачкам.

Объявили шестой, завершающий заезд. Жокеи вывели своих лошадей к стартовым воротам. Клер в возбуждении приникла к окулярам бинокля. Сирокко был великолепен. Подобно монарху, обозревающему своих подобострастных подданных, красно-гнедой жеребец высокомерно смотрел на зрителей, столпившихся у ограждения ипподрома. Ноздри его раздувались в преддверии схватки. И весь он был словно охвачен огнем. Под призывные раскаты колоколов ворота распахнулись, и одиннадцать лошадей вырвались на беговую дорожку ипподрома как единый артиллерийский залп. Однако очень скоро Сирокко опередил всех на целый корпус и стремительно, темным пламенем понесся по кругу, подгоняемый умелым наездником. Толпа взревела, когда Сирокко первым врезался в финишную ленточку.

– В том, что касается лошадей, предсказания Ричмонда что слова из Священного Писания! – Охваченный разочарованием Дэвид выбросил бесполезные квитанции в урну.

У Клер же в крови гейзерами бурлил адреналин. Она воспользовалась подсказкой Шона и выиграла во всех заездах.

«Сколько там получилось? – судорожно подсчитывала она в уме. – Где-то двойное пари, где-то тройное, а затем общее прогрессирующее. Ого! Получается чуть больше тридцати тысяч!.. за вычетом пятидесяти фунтов Сью», – вспомнила Клер и, невольно, почти бессознательно, обернулась в поисках высокой фигуры Шона Ричмонда.

Он стоял на Королевской лужайке вместе с племянницей, как раз напротив ложи, откуда ее королевское величество вместе с супругом и внуками Уильямом и Гарри наблюдала за ходом скачек.

Что ж, если графу разрешалось въезжать на лошади в соборы, не снимая шляпы, то почему бы ему не топтать зеленый газон своими модными, сшитыми на заказ ботинками?..

Да, та суббота выдалась на славу! Затем она и Шон посетили Альберт-холл, где слушали фортепианный концерт Рахманинова; посмотрели матч поло в Грейт-парке у зубчатых стен Виндзорского замка; заглянули на аукцион «Кристи». Там Шон приобрел один из ранних шедевров Пикассо за деньги, которые Клер и не снились. Каждая из встреч заканчивалась ужином вдвоем то в закрытом загородном клубе, то у Билла Бентлиса, то «У камина». Позавчера они провели день у моря, напившись чаю с лепешками и маслом в маленькой чайной в Хови. Шон заехал за ней на вытянутом приземистом устрашающем «мазератти», развивающем сумасшедшую скорость.

– Замечательная машина, – оценила Клер.

– Отражение индивидуальности, – поддержал ее Шон. – Удобно устроилась?

– Вполне.

Именно с такой сумасшедшей скоростью он и вел машину, небрежно и уверенно удерживая руль одной рукой.

Где-нибудь на Восточном побережье Клер бы непременно сказала:

– Не гоните лошадей, мистер!

Но здесь... здесь ветер трепал ее волосы, и Клер испытывала торжествующий восторг!.. Может, именно этого ей и не хватало, чтобы почувствовать себя живой? Однако Шон и здесь умудрился все испортить, сунув в бочку меда ложку дегтя.

– Знаешь, судя по тому, с какой страстью ты целовалась со мной в ту ночь в замке, не так уж твой Дэвид и хорош в постели, – изрек он с умным видом.

– Тебе просто претит мысль, что кто-то хоть в чем-то может тебя превзойти! – язвительно возразила Клер.

Но Шон в этот день был само миролюбие;

– Это верно, я тщеславен, как любой мужчина. Так сколько у тебя было любовников, Клер, не считая Дэвида, разумеется?

– Леди на такие вопросы не отвечают, – отрезала она, не поддавшись на провокацию.

12

Готовясь к очередному рандеву сегодня, Клер гадала, куда же Шон повезет ее на этот раз. Нужно отдать ему должное, он не стремился афишировать их свидания, хотя не упускал ни единой возможности прикоснуться к Клер. Но после того, что произошло между ними в Шотландии, его поведение можно было назвать верхом учтивости. И все же Клер не могла расслабиться ни минуты. Каждый ее шаг был продиктован ожиданием того или иного ответа, той или иной реакцией со стороны Шона. Нельзя было сбрасывать со счетов и Элишу Браун. Она охотилась за «жареным» с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Особенно после того, как ей пришлось прокатиться к Новому лесу и обратно в поисках королевского отпрыска. Но пока, нужно заметить, пресса была благосклонна к Шону и Клер. Их имена появлялись рядом, однако их не связывали вместе.

Памятуя о том, что залог женской красоты кроется в чувстве стиля и желании восхищать, Клер выбрала на этот вечер шелковое черное платье-футляр чуть ниже колен, с задрапированными в шифон плечами, помаду цвета рубина и перламутровые зеленые тени под цвет глаз.

На этот раз Шон заехал за ней на великолепном серебристом «Бентли Континенталь» с шофером. Клер набросила плащ – в последние два дня в Лондон пришли дожди – и вышла на улицу.

– Куда мы едем? – спросила она, когда Шон устроился рядом с ней.

– Скоро узнаешь, – ушел он от ответа. – Поехали, Уильям.

Возможно, еще один клуб со спиртным, решила Клер. Она случайно обернулась назад и увидела черный джип. Через пять минут он все еще следовал за ними. «Бентли» свернул с Оксфорд-стрит на Нью-Бонд-стрит, проехал мимо магазина Картье и Королевского банка Шотландии... Черный джип следовал тем же курсом.

– У меня паранойя или нас преследуют? – поинтересовалась Клер.

– Всего лишь сопровождают, – спокойно ответил Шон.

Клер слегка развернулась к нему, иронично взметнув брови:

– Ты нуждаешься в защите?

– Как и каждый человек, наделенный властью.

– Нелегко же тебе живется.

– Рад, что ты начинаешь это понимать, – добродушно ухмыльнулся Шон.

Клер собралась перебросить мяч на его сторону, сказать что-нибудь лестное о его процветающем бизнесе, но тут в разговор влез шофер, и у нее пропала всякая охота иронизировать. Оказывается, два года назад на Шона было совершено вооруженное нападение. Пуля прошла навылет, задев ключицу. А ведь об этом не было ни одного упоминания в газетах.

– Но вначале сэр Ричмонд уложил одного типа из своего «глока». А потом и я подключился. Было жутко весело, – сообщил словоохотливый водитель, видимо находящийся с хозяином на короткой ноге. – А вот еще был случай...

– Уильям, следи за дорогой, – беззлобно оборвал его Шон.

Значит, с тех пор Шон обзавелся охраной. Сообщение о нападении так потрясло Клер, что она совершенно перестала следить за дорогой. Опомнилась, когда машина остановилась у знакомого дома. Шон привез ее на свою городскую квартиру.

– Так и знала, что ты выкинешь что-нибудь подобное, – раздраженно проговорила она, принимая его руку.

– Расслабься, Клер, ничего страшного тебе не грозит. Мы просто поужинаем в домашней обстановке, – Шон задержал ее пальцы в своих.

В голове Клер тут же вспыхнуло предупреждение об осторожности и необходимости держать дистанцию. Клер вежливо отстранилась, освобождая руку.

Квартира Шона была декорирована в современном стиле, лишь в гостиной по-прежнему висели портреты предков, как дань уважению и принадлежности к золотоносному кругу. Больше ничто не напоминало Клер о прошлом.

На столе стояли две свечи, бутылка шампанского, два прибора из тончайшего фарфора.

– Прикажете подавать? – Официант бесшумно появился из сверкающей хромом кухни.

– Да, – распорядился Шон.

Через десять минут они сели ужинать. Обед был составлен из любимых блюд Клер. Все, что Шон делал в последние дни, было предназначено для нее. Его внимание было полным и абсолютным, и это, безусловно, не могло оставить ее равнодушной. Но Клер не обольщалась, понимая, что за всем этим стоит. Это было точно рассчитанное наступление на ее чувства, осуществляемое со знанием дела. Сначала подали салат из свежего шпината с земляникой, на горячее – крошечные белые грибы с трюфелями и артишоками, фаршированные сквобы и дикий рис, золотистый от шафрана. Даже на десерт был любимый ею торт, пропитанный сливками.

Клер ела с аппетитом и с удовольствием пила выдержанное «Дом Периньон» из хрустального бокала. И со стороны, наверное, напоминала довольную кошечку. На самом деле ее рассудок не дремал, а анализировал разговор с Дэвидом, состоявшийся накануне днем. Дэвид положил перед ней довольно пухлую папку. Клер внимательно просмотрела досье на Шона и осталась абсолютно не удовлетворена.

– В этом минус всех досье – фактов много, а подробностей мало, – с сожалением заметил Дэвид в ответ на ее замечание, что они напрасно выбросили деньги.

– Налоговая декларация? – все же спросила Клер.

– Чист, как новорожденный младенец.

– Сомневаюсь. Скорее, умело прячет концы в воду. Но сейчас меня беспокоит другое. Дэнвер сообщил мне, что на бирже появилось несколько новых игроков, они активно скупают наши акции, несмотря на то что они на два пункта повысились в цене. Особенно в этом преуспела компания «Трейд инвестментс». В реестре Ричмонда она не значится, но кто помешает ему действовать через подставное лицо?

– Думаешь, он планирует захват «Макгрифи компани»?

– Вряд ли ему это по силам. У нас с Уорреном контрольный пакет акций. Хотя пятнадцать процентов дадут ему автоматическое право получить место в правлении. Не понимаю, чего он добивается, если, конечно, за всем этим стоит именно он.

Клер не могла ответить на этот вопрос ни тогда, ни сейчас. Она поставила чашку на стол, подняла глаза. Шон смотрел на нее каким-то странным, не поддающимся определению взглядом. Этот взгляд вызвал у нее смутную тревогу. В нем не было знакомых искорок вожделения или шутливых всплесков заигрывания, здесь было что-то другое.

– Знаешь, Клер, чем больше я узнаю о тебе нового, тем больше ты меня интригуешь, – внезапно признался Шон, загасив недокуренную сигарету.

– Возможно, отдавая дань прекрасному полу, тебе не стоит опираться на стереотипы, – непринужденно отозвалась она.

– Возможно, – согласился Шон. – Еще кофе?

– Нет, спасибо. – Клер бросила салфетку на стол, покинула кресло и танцующей походкой подошла к окну.

По стеклу струйками сбегали капли дождя. Набухшее свинцовое небо прорезали всполохи молний. Как тогда в замке, подумала Клер. В ушах зазвучал голос Шона: «Давай, верни мне свою любовь!» Нет, ему не нужна ее любовь. Была бы нужна, он не стал бы ждать так долго... целых шесть лет. С его стороны это было чем угодно – самоутверждением, способом завоевать женщину, доказать свою власть над ней, – только не любовью. Кому, как не ей, знать, что по натуре Шон собственник. А затем ему понадобится что-то новенькое. Новый вызов, новые, более трудные высоты, новые препятствия для преодоления. Он не может без этого жить.

– На следующей неделе я лечу в Японию, – донеслось до нее. – Полетишь со мной? День переговоров, а потом я буду совершенно свободен. Посмотрим Токио, монастыри, Золотой дворец, Мияджиму, съездим в Киото.

– А как же Китай?

– Китай подождет.

– Тебя, наверное, вдохновляет власть над людьми, – с сарказмом бросила Клер.

– Время от времени. А тебя над мужчинами?

– Ну куда мне до тебя.

Шон приблизился к ней. Его шаги заглушил мягкий ковер. Но Клер как всегда кожей ощутила его близость. Она инстинктивно напрягалась, готовая сопротивляться, если он, отбросив щепетильность, попытается применить силу. Этого не произошло. Его руки нежно скользнули по ее плечам, сомкнулись спереди и привлекли Клер к груди. Горячие мягкие губы приникли к изгибу шеи. Все было до боли знакомо – этот запах, чувственные прикосновения, легкие покусывания, нежные руки, мускулистое тело. Именно это и делало Шона особенно опасным. Не страшная жестокость, а невероятная нежность.

Он развернул ее к себе. Она не сопротивлялась, только чуть запрокинула голову, пытаясь унять волнение в крови.

– Так что же происходит между нами, Клер? – тихо и серьезно спросил Шон: – Только не лги ни мне, ни себе. Весь этот жар не может исходить от меня одного.

– Не будь смешным, – прерывисто проговорила она.

Ее рот так и остался открытым, ее последние слова еще висели в замкнутом пространстве, когда губы Шона впились в Клер властным поцелуем. То ли от неожиданности, то ли от внезапного желания, но она пылко ответила на поцелуй. Но тут же отстранилась и высвободилась из его объятий. Ее губы сложились в насмешливую гримасу.

– Кажется, ты начинаешь злоупотреблять ситуацией, Шон.

– Всего лишь использую ее в свою пользу, – ответил он с довольным блеском в глазах.

– И у тебя это здорово получается, очень здорово. – Клер сделала шаг назад, потом еще один, увеличивая расстояние между собой и Шоном. – Ужин при свечах, непринужденная беседа, меню, составленное с учетом моих предпочтений, прогулки за город, джунгли из орхидей. Должна признать, у тебя богатый арсенал соблазнителя.

– В данном случае я предпочел бы, чтобы соблазняли меня, – буркнул Шон.

– Мы это уже проходили, и ничего хорошего из этого не вышло, – неосмотрительно бросила Клер.

И тут же обругала себя. Да что же это такое?! Она может управлять фирмой, может владеть собой и своими эмоциями, но только не с Ричмондом. Он тоже в свою очередь болезненно поморщился. Это напоминание не доставило ему удовольствия. Но вместо того, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость, Шон ринулся в атаку:

– Что ты хочешь, Клер?! Чтобы я купался в чувстве вины до тех пор, пока меня не хватит инфаркт? Да, я знаю, мне нет оправдания. Я повел себя в тот вечер, как последний мерзавец, и ты вправе ненавидеть меня...

Клер и сама не ожидала от себя подобной реакции, она издевательски рассмеялась:

– Как мило! Я получила право ненавидеть тебя. Но, знаешь, Шон, ты опоздал с этим. Опоздал ровно на шесть лет. И мне ничего от тебя не нужно. Ничего. Эти встречи, если помнишь, твоя инициатива, а не моя.

– Допустим. Но твои чувства ко мне не исчезли. Просто они скрыты за стеной уязвленной гордости. И пусть ты предпочитаешь это отрицать, это ничего не меняет. Тебя тянет ко мне точно так же, как и меня к тебе. Я мог бы легко тебе это доказать, но победа, одержанная такой ценой, не победа. Впрочем, это не означает, что я сдался, – быстро добавил он самоуверенным тоном. – Я только хотел сказать, что, когда ты придешь ко мне, ты придешь сама, по собственной воле. И когда мы все-таки займемся любовью, назад пути не будет. Ты станешь принадлежать только мне.

От этого пророчества Клер содрогнулась. Однако стойко встретила горящий взгляд синих глаз и постаралась вложить в свой тон как можно больше ироничного восхищения:

– Какая яркая речь, Шон, и, главное, весьма искренняя. Если не возражаешь, я подумаю о ней на досуге, а теперь попроси Уильяма отвезти меня домой.

Она решительно направилась к столу, где лежала ее сумочка. На сегодня с нее достаточно. Они поужинали, поговорили и даже выяснили, что не бывает неприступных крепостей, есть только крепости, которые плохо охраняют. Шон не скрывал своих намерений, для него их осуществление было вопросом места и времени. Впрочем, он их никогда не скрывал. И он был прав, черт его побери! Она ненавидела его, ненавидела за прошлое, за настоящее, но при этом совершенно неприлично возбуждалась, стоило ему появиться на расстоянии пушечного выстрела, а вблизи и подавно! Вот и сейчас ее чувственные соски напряглись и отказывались подчиняться приказу «Вольно!». Но Шону-то об этом знать вовсе не обязательно. Взяв сумочку (очередное произведение искусства от Диор), Клер двинулась к двери. Там ее уже ждал Шон.

– Что насчет Японии, Клер? Ты летишь со мной?

Клер колебалась не долее секунды:

– Сейчас я не готова это обсуждать.

– Хорошо, поговорим об этом в следующий раз, – быстро согласился Шон.

Она кивнула. Хотя отлично знала, что следующего раза не будет!

Клер выиграла нужное ей время. Завтра должно состояться совещание совета директоров. Этим утром Дэвид с нужными документами и гарантийными письмами вылетел в Нью-Йорк. Возможно, ему и не удастся получить заем в семьдесят пять миллионов на очередные проекты по развитию структуры «Макгрифи», но уж двадцать из них Клер непременно получит! Шон Ричмонд не будет владеть землей ее предков! Клер уже предвкушала, как вытянется лицо Шона, когда его поверенный в делах сообщит ему об этом. Он, конечно, может попытаться снова перекупить закладную у Манхэттенского банка, но к этому времени Клер вступит в права наследования, и ситуация резко изменится.

Верно говорят, если хочешь насмешить Бога, поделись с ним своими планами. Именно в тот момент, когда Клер больше всего нужны были деньги, на мир обрушился финансовый кризис! Как точно заметил один аналитик на Би-би-си: «Он подкрадывался долго, а наступил внезапно!» Во всяком случае, для Клер.

– Клер, поверь, я делал все что мог. Но ситуация катастрофическая. Я говорил тебе, что у нас на конец этого года было намечено слияние с «Мерил Линч». А у них возникли серьезные финансовые проблемы, поскольку два их основных дебитора в прошлом квартале обанкротились. Сейчас вся политика нашего банка направлена на то, чтобы вытянуть их из долговой ямы. Иностранные займы в ближайшее время рассматриваться не будут. А если и будут, то на очень выгодных для нас условиях. Вы не можете нам их гарантировать. И вообще, для банков наступают жестокие времена. Часть в ближайшее время разорятся, часть станут государственной собственностью, выживут сильнейшие. И то только в том случае, если им помогут конгресс и сенат. Финансовые влияния, конечно, будут исчисляться миллиардами, но теперь все банки станут накапливать деньги, чтобы соответствовать требованиям регуляторов...

Милый добрый Дэвид, как всегда пекущийся о ней, еще долго что-то объяснял, оправдывался, но Клер понимала только одно – она проиграла. Пусть не по своей вине, в силу обстоятельств, но проиграла. У нее нет ни денег, ни времени, чтобы выкупить у Шона закладную.

– Что думаешь делать? – спросил на прощание Дэвид. – Вернешься в Нью-Йорк?

– А у меня есть выбор?

– У тебя есть мой номер телефона. Если я буду нужен, звони.

Клер дала себе пару дней, чтобы собраться, переговорить с Уорреном и заказать билет на самолет. В Лондоне ей больше делать было нечего.

13

Звонок Шона застал ее в тот момент, когда она выходила из здания «Макгрифи компани». Уоррен уделил ей полчаса своего драгоценного времени. Он даже проявил снисходительность в разговоре, однако не забыл упомянуть, что иного ожидать трудно, когда за дело берется женщина. Можно подумать, что это Клер организовала экономический спад во всем мире. На ее взвешенные предложения он откровенно наплевал. А она настойчиво советовала немедленно созвать совет директоров и внести серьезные изменения в политику руководства компанией. Клер подготовила целый пакет антикризисных мер – предложила ввести кредитные карточки для малоимущих слоев населения, отказаться от нескольких строительных проектов в Восточной Европе в пользу финансовой стабильности. И это была лишь малая часть ее мозгового штурма. Уоррен отреагировал коротко: «Вот получишь свои двадцать пять процентов акций, тогда и поговорим!» «Закоснелый, амбициозный, самовлюбленный ретроград!» – заклеймила Клер братца.

Она была крайне раздражена, поэтому и ответила на звонок.

– Да, Шон, я тебя слушаю.

– Ну наконец-то, а я уже было решил, что у тебя не хватит смелости мне ответить.

– Если можно, ближе к делу Мне некогда.

– Хорошо. Буду ценить твое время. Нам нужно увидеться, Клер, и как можно быстрее.

Ну уж нет! Хватит с нее этих штучек! Хватит сексуальных экспериментов с захватом неосвоенных территорий!

– Боюсь, что мой день загружен до отказа. Завтра я улетаю в Штаты.

– Тем более нам нужно встретиться. Учти, это в твоих же интересах. – Эта формулировка была особо любима Шоном применительно к Клер. – Я не шучу. Есть время действий и время переговоров, так вот время переговоров прошло.

Последняя фраза заинтриговала Клер. В ней сразу же проснулся зуд любопытства: «Интересно, что имеет в виду мистер Везунчик? Что еще у него на уме?» Она согласилась встретиться с ним в ресторане отеля «Ритц», решив, что вряд ли кто-нибудь из знакомых надумает посетить его в неурочный час. Естественно, из вредности выбрала зал для некурящих. Пусть пострадает от своей табачной зависимости.

Клер вошла в отель в приподнятом расположении духа, предчувствуя хорошую схватку. Ее распущенные по плечам медные волосы искрились как бенгальский огонь, зеленые глаза вспыхивали неукротимым светом, и даже брючный костюм фисташкового цвета недвусмысленно намекал, что она закована в него как в броню.

– Чудесно выглядишь, Клер, – поприветствовал ее Ричмонд.

Его настроение резко отличалось от ее. Шону нравилось преодолевать чужую волю.

– Можешь оставить эти любезности для других! – сквозь зубы процедила Клер. – Ты пригласил меня не для того, чтобы пофлиртовать.

– Но и не для того, чтобы получить язву желудка. Будь умницей, закажи что-нибудь выпить.

С недовольным видом Клер подозвала официанта:

– Минеральной воды без льда и без лимона, а моему спутнику – мышьяка.

– Леди шутит, – заверил Шон официанта. – Мне джин с тоником. Так будет продолжаться весь ланч? – бесстрастно поинтересовался он, когда заказ был сделан и они остались наедине.

– Нет, это лучшая его часть, – натянуто улыбнулась Клер.

Солнечный свет из окна подчеркивал скульптурную мужественность черт Шона, заставляя сердце Клер сжиматься в эстетическом экстазе. Удивительно, как много дано одному мужчине – и ум, и внешность, и удачливость. Пожалуй, сегодня он больше чем когда-либо походил на человека, который осмеливается совершать то, о чем другие только мечтают. Не далее как на прошлой неделе им был осуществлен выкуп «Халмерз Энтерпрайз». Шон остался с акциями в руках и личной премией в двенадцать миллионов, а президент «Халмерз» в слезах. По крайней мере, такие слухи ходили в Сити. А что еще готовит свеженький и хрустящий финансовый вестник – только одному Богу известно. Ему и самому Шону, конечно.

Шон улыбнулся, наблюдая за ней. Реакция на эту улыбку была чисто женской, непроизвольной и подлежала немедленному подавлению.

– Ты выиграл свое Ватерлоо. Что дальше? – воинственно осведомилась Клер.

– Это я у тебя хотел спросить, – невозмутимо отозвался Шон. – До меня дошли слухи, что у Коммерческого Манхэттенского банка возникли проблемы с наличностью. Они даже вынуждены распродавать некоторые активы, насколько мне известно. Это случайно не связано с переводом валютных счетов? Кажется, именно это подразделение находится в ведении Гордона?

– Что ты себе позволяешь?! – возмущенно вскинулась Клер. – Да в Дэвиде больше порядочности и мужественности, чем в тебе! Его компетентность, авторитет и деловая хватка ни у кого не вызывают сомнений. Данное им слово служит гарантом во многих сделках на всем Восточном побережье! Он честный, открытый, преданный. Он всегда говорит то, что думает, а раз сказав, делает! Он может быть ироничным, язвительным, но его ирония никогда не унизит человека. И уж конечно он не станет использовать чью-то слабость на пользу себе.

– Да-да. Я понял. Он – сокровище, он – идеал.

– Да, – с вызовом подтвердила Клер. – Если хочешь знать, в Дэвиде нет ничего, что мне хотелось бы изменить!..

– Включая его ориентацию? – Шон смахнул невидимую пылинку с плеча.

– А это, между прочим, уже давно не считается... – в запальчивости продолжила Клер. Она хотела сказать «смертным грехом» и осеклась, ослепленная догадкой. – Как... – Ее глаза от отвращения сузились. – Ты воспользовался услугами частного агентства, чтобы покопаться в грязном белье?

– А что мне оставалось делать? – задал встречный вопрос Шон, подавшись вперед. – К чему такое праведное возмущение, Клер? Ты не единственная, кто расставляет ловушки. Это не я, а ты предпочла играть в свою игру, я только принял ее условия.

Это был прямой выпад. Но Клер не подумала смущаться. Когда ставки так высоки, правил не существует. Да и лицедейство Шона, судя по всему, не уступало ее собственному, так с чего бы ей чувствовать себя виноватой? Смерив его надменным взглядом, Клер отчеканила:

– И сколько же времени тебе на это понадобилось?

– Ровно столько, сколько понадобилось тебе, чтобы собрать досье на меня и узнать, что компании «Макгрифи» отказано в займе. А ведь я предупреждал тебя, чтобы ты подстраховалась...

Тонкая струна, сдерживающая ее гнев, лопнула.

– Да подавись ты этой землей! – Клер вскочила с места, собираясь ринуться к выходу.

– Сядь, пожалуйста! – Это прозвучало не как просьба, а как приказ.

– В чем дело? – резко бросила она.

– Нам нужно кое-что обсудить, прежде чем ты отправишься в свои благословенные Штаты. То, о чем я хочу поговорить с тобой, покажется тебе необычным.

Клер посмотрела на него с недоверием. В чем здесь подвох?

– То есть?

Шон ответил не сразу, его глаза неотрывно смотрели на нее. Клер показалось, что какая-то тяжесть сдавила ей грудь. Почти против воли она опустилась в кресло.

– Тебе известно, что «Макгрифи компании» вот-вот войдет в группу риска? – наконец произнес Шон.

Ах вот что его беспокоит!

– Ты преувеличиваешь. – Гнев Клер еще не улегся, однако теперь он стал ледяным. – В фармацевтической промышленности, как и во всех отраслях, наметился спад производства, но разорение, поглощение или тем более захват другой компанией, – Клер подчеркнула интонацией последние слова, – нам не грозит. Это тот редкий случай, когда я готова согласиться с Уорреном. Мы с ним это обсуждали буквально сегодня.