355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Надежда Первухина » Имя для ведьмы. Трилогия » Текст книги (страница 7)
Имя для ведьмы. Трилогия
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 23:00

Текст книги "Имя для ведьмы. Трилогия"


Автор книги: Надежда Первухина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Вот это настоящий магический кристалл. Тот, что у тебя дома, выкинь в мусор. С этим ты будешь не только прошлое, настоящее и будущее знать, но и сумеешь призывать тех, кого нужно. Приняла дар?

– Приняла... – прошептала я.

И они столкнули меня со скалы.

Я даже не успела испугаться, и без того все было слишком необычно. Падение казалось медленным, как при рапидной съемке, и мне захотелось ощутить себя птицей, раскинуть руки, нет, расправить крылья...

– Правильно, – невесомый голос Духа ветра нежно коснулся моей щеки. – Полетаем?

– Полетаем!

Настоящая ведьма должна уметь летать!

Земля была далеко внизу, похожая на лоскутное одеяло вроде тех, что шила в деревне моя бабушка. А здесь оставалась только свобода да насмерть перепуганные моим шальным полетом орлы.

– Я дарю тебе розу ветров. – раздавалось в воздухе пение. – Я дарю тебе небо и облака... Как много всего – для одной меня!

– Если душа родилась крылатой, что ей трамваи и самокаты! – веселилась я и кружилась среди облаков, не заметив, в какой момент комбинезон альпиниста сменился на парашютный ранец.

– Пора приземляться, – приказал ветреник. – Правь к тем темным вершинам. Кстати, какое направление ветра?

– Зюйд-зюйд-вест!

– Верно. Три румба влево, и так держать!

– Есть, капитан!

Парашют раскрылся, как парус, хотя я была уверена, что и без него сумела бы опуститься на эту площадь перед старинной ратушей. Когда я выпуталась из строп, услышала прощальное:

– Это тебе мой дар, ведьма.

– Благодарю...

В ратуше ударил колокол, и на площади сгустился сумрак.

– Понятно. Уже иду.

Когда я вступила под закопченные своды мрачного здания, где-то далеко заиграл орган. С балконов сорвалась стая летучих мышей и с писком промчалась над моей головой. В центре длинной залы сами собой вспыхнули свечи в огромном канделябре. Эффектно. Но слишком уж напоминает голливудские версии жизни графа Дракулы. Поэтому мне не пришлось удивляться ни своему бархатному платью с длинным шлейфом, ни вампиру с его экстравагантным маникюром, любезно пригласившему меня к столу.

– Наконец дошла очередь и до меня, – светски улыбнулся он, давая мне возможность полюбоваться его клыками. – Как ты относишься к вампирам?

– Мне всегда есть о чем с ними поболтать

– О, тогда нам обоим повезло! Прошу, присаживайся, угощайся.

Мы сели друг напротив друга, вампир поднял бокал, и я невольно восхитилась отточенностью и красотой его жестов. Какие руки! Какие изящные нервные пальцы, обнимающие золотой бокал! А лицо... Более красивого мужчины со столь тонкими чертами лица мне просто не приходилось встречать. А я, если честно, всегда теряюсь и испытываю эстетический шок, сталкиваясь с таким откровенным проявлением мужской красоты. Ну нельзя же так со мной... Иначе я сама начну его умолять, чтобы он меня укусил...

– Я вовсе не собираюсь пробовать твою кровь, ведьма, – прочел мои мысли вампир и сделал глоток из бокала. – Я лишь дам тебе своей... немного.

– Я не стану вампиром? – нервно улыбнулась я.

– Не-ет. – Его голос обволакивал и ласкал. Глаза приглушенно засветились красным. – Ты лишь станешь близка к детям Тьмы. Ты поймешь, что такое Тьма, и сумеешь договариваться с ней на ее языке. Как мы...

Он встал со своего места и подошел ко мне. Отвернул манжету на запястье, чиркнул острым ногтем по вене и подставил мой бокал. В бокал закапала кровь, черная и густая.

– Пожалуй, достаточно, – сказал вампир, и кровь перестала течь.

Он протянул мне бокал:

– Пей!

Я почувствовала дурноту. Но ведь когда-то все ведьмы пили кровь и натирались волшебной мазью, составленной из жира невинных младенцев, чтобы лететь на шабаш. Из века в век, в любой стране и эпохе, поскольку это стандартное условие бытия оккультного существа. И моя генетическая ведьмовская память подсказывает мне, что не к лицу ведьме быть привередливой.

– Твое здоровье! – воскликнула я и осушила бокал.

Что-то случилось с моим зрением. Теперь я видела, как камень, из которого сложены стены ратуши, постепенно распадается в пыль и прах, при этом оставаясь столь же прочным. Вокруг меня носились ранее незримые духи, озабоченные мелкими бытовыми проблемами. Я посмотрела на стол, поняла, что он сделан из дубовых досок, узнала, сколько лет прожил спиленный дуб и какова молекулярная структура древесного волокна. Шикарно!

Но даже не это очаровало меня.

Музыка.

Она лилась сквозь стены и томила все мое существо своей нежностью и неуловимой сладкой тоской. Негромкое чудо флейты и клавесина заставляло забыть обо всем на свете.

– Позволь пригласить тебя на танец, – улыбнулся вампир, уже обнимая одной рукой мою талию.

И я, разумеется, позволила, потому что всем известно, что в искусстве танца вампирам просто нет равных. Кружение вальса, сменяющееся то балетными антраша и фуэте, то откровенностью фанданго, плавно переходящее в целомудренный гавот, – вот примерное описание того, что происходит с вами, покуда вы танцуете с вампиром. Кроме того, вампир никогда не наступает на ноги партнерше, не шарит взглядом в ее декольте и не доводит ее до головокружения ароматом бронебойного дезодоранта «Батяня комбат»...

Танец закончился под самым потолком замка. Мы застыли в воздухе, а потом изящно спустились вниз, держась рука об руку, ступая по незримым ступеням, как королевская чета.

– Это было великолепно, – совершенно искренне сказала я.

– Рад, что тебе понравилось. Может быть, это и не слишком нужный дар, но теперь танцем ты можешь свести с ума какого угодно мужчину. Как это говорится у живых людей?.. Мелочь, а приятно?

Я рассмеялась.

– Именно так.

– Не смею тебя дольше задерживать, – поцеловал мне руку вампир. – Тебя ждут другие. А мой дар ты приняла. Нет-нет, не благодари. Мне ведь тоже было приятно в твоем обществе.

– А мне в твоем.

– Это лишь доказывает, что мы понимаем друг друга. Кажется, для мира это не так уж мало.

Он проводил меня до дверей ратуши, поклонился и исчез. Я шагнула на площадь, оглянулась... Не было ратуши, не было сумеречного готического города. А была кругом ночная степь, над которой сияли крупные слезы звезд. От аромата полыни и чабреца закружилась голова. Было в нем что-то дикое, изначальное и стихийное. Трава с тихим шелестом расступалась – мне навстречу мчались волки. Целая стая во главе с вожаком-оборотнем, приветствовавшим меня у озера. Они окружили меня, легли, положив лобастые головы на скрещенные мощные лапы. Вожак стоял рядом со мной. Его глаза горели, как янтарь.

– Умеешь ли ты превращаться в зверей лесных и птиц полевых? – спросил-прорычал он.

– Да, немного...

– Так превращайся!

И началась бешеная гонка, которую невозможно забыть!

Я была то зайцем, которого травила свора гончих. то косулей, мчавшейся от матерого волка, то гадюкой, жалящей медведя, пытающегося меня затоптать. Мне казалось, что я уже забыла, как это – быть в человеческом теле. Сознание дробилось, как кусочки цветной мозаики, в нем вспыхивали чужие мысли и инстинкты. Я слышала сознание зверей и понимала язык каждого из них. Оглядев себя, я увидела, что стала волчицей и несусь во главе стаи, обжигая легкие холодным степным воздухом. Горьким и желанным воздухом абсолютной свободы от всех. Неужели так будет всегда?..

Откуда может взяться пень посреди степи?!!

Грянуться об него лбом со всей дури – то еще ощущение. Я перекувырнулась, по инерции прокатилась еще метров пять и затихла. Ой, бедное мое тело, бедные мои косточки-ребрышки, да за какие такие ментальные коврижки да с астральным маком вам приходится терпеть сии мучения?!

– Ну-ну, не расслабляйся, – утешающий и слегка насмешливый голос вервольфа заставил меня сесть. – Зато теперь у тебя с трансфигурацией никаких проблем не будет. Можешь превратиться даже в амебу.

– Учту, – простонала я, соскребывая себя с негостеприимно твердой земли.

Кое-как пришлось подняться. Батюшки, а что же это на мне за прикид? Черные кожаные штаны в обтяжку с бахромой из мелких бесчисленных цепочек. Высокие ботфорты со шпорами. Черная майка с надписью «WELCOME TO HELL!». Куртка-косуха, вся в шипах, заклепках, винтиках и болтиках. Кожаные перчатки без пальцев с металлическими черепами на запястьях. И в довершение всего волосы, распущенные по плечам, стягивает алая бандана. Я теперь крутее всех крутых?

Степную тишину вспарывает рев мотоцикла.

– Это за тобой, – поясняет оборотень и, прежде чем раствориться в ночи, добавляет: – Ты приняла мой дар.

– Очередь за мной! – кричит тот, что подкатил на чудовищном мотоцикле. Лица его я разглядеть не могу – оно скрыто за стеклом шлема. Шлем, кстати, в форме конского черепа с позолоченными крыльями вместо ушей. И еще рога сверху. Просто демон какой-то...

– Ага, догадалась! Ну садись, ведьма, покатаемся!

– Куда ты везешь меня?! – кричала я в спину этого урода, ежеминутно рискуя свалиться с заднего сиденья его мотоцикла. – На шабаш, что ли?!

– На рок-фестиваль! Мы всегда там тусуемся!

... Те, кто когда-нибудь бывал на самом чернушном, самом тяжело-металлическом рок-фестивале, поймут мое состояние, когда я со своим спутником оказалась посреди беснующейся ошалевшей толпы, дергающейся в экстазе под звуки музыки, напоминающей работу чугунолитейного и сталепрокатного цехов одновременно. Видимо, дар, который предстоит мне получить, – умение не падать в обморок в подобных стрессовых ситуациях...

Все оказалось иначе. Демон в шлеме тащил меня на сцену, где полуголые разрисованные музыканты явно мастурбировали с гитарами. Солист хрипел в микрофон, вываливал истыканный булавками язык и кромсал себе руки безопасной бритвой. Из динамиков неслось что-то совсем уж запредельное.

– У вас в аду так же? – спросила я демона.

– Почти, – хохотнул он, и тут я внимательнее присмотрелась к его шлему. Это был не шлем. Это – его голова. Демон выпустил струйку дыма изо рта и, схватив меня за руку, поволок прямо к микрофону, в центр сцены.

– Зачем? Чтобы я надрывалась с этими придурками?

Демон бесцеремонно оттолкнул солиста, тот упал в зал и был незамедлительно расхватан на сувениры возбужденными поклонницами.

– Знаешь, что самое главное? – крикнул демон, глядя на меня. – Это власть. Власть над одной душой, над таким вот человеческим стгдом, власть над целым миром!!!

Последние слова он прокричал на весь зал, и беснующиеся толпы ответили восторженным «вау!».

– Я даю тебе власть! Смотри! Наслаждайся! Сейчас все эти идиоты сойдут с ума от одного только твоего слова! Ну, скажи им что-нибудь!

– Привет, – растерянно сказала я в микрофон.

Что тут началось... Они лезли к сцене, давя и топча друг друга, кричали мне, что любят меня... Какая-то девица, сорвав с себя всю одежду, повалилась в проходе, и на нее зверем набросился такой же ошалевший юнец со спущенными до колен джинсами... У меня помутилось в глазах, стало тошно.

– Такова твоя сила? – тихо спросила я демона.

– Да. А что, не устраивает?

– Она страшна.

– А разве ты не должна внушать страх своим врагам? Ты ведьма. Ты – такая же... Все жаждут власти, так вот – бери! Покажи им, что ты владеешь ими!

– Слушайте меня! – крикнула я в микрофон.

– О, великая! Великая говорит! – завыли толпы.

– Закройте рты, и да не изойдет ни одно слово из уст ваших в течение ближайшего часа!

Вот это да... Какая наступила тишина. Только нервно прозвенела гитара, выпав из рук гитариста.

– Слушайте мое повеление вам! Бросьте пить, курить и употреблять наркотики! Прекратите беспорядочные половые сношения со случайными партнерами! Пользуйтесь зубными щетками не реже двух раз в сутки! Вступайте в профсоюзы и не забывайте платить налоги...

– Летайте самолетами «Аэрофлота», – ехидно подсказал демон. – Че ты такую лажу гонишь?

– Отвали, баклан, – процедила я сквозь зубы. – У меня же теперь власть, что хочу, то и ворочу.

– Ай, молодца! – только и сказал шлемоголовый. – Быстро все переняла. Ну что ж, тогда свободна!

Он хлопнул в ладоши, и я...

Оказалась в библиотеке.

Только не в той, в которой приходилось работать. Это была Библиотека. Как сказал бы Платон, это была субстанциональная идея Библиотеки, включающая в себя все мыслимые библиотеки Вселенной. Ее стеллажи тянулись в бесконечность, где-то там искривляясь, словно лента Мебиуса. Читальные залы возникали, подобно сверхновым звездам. Книги были непредсказуемы, как траектория нейтрино. Газеты издавали сами себя, аккумулируя рассеянную информацию, как солнечные батареи – свет. Процессии из неисчислимых каталожных карточек жили собственной жизнью, периодически сверяясь с законами библиотечно-библиографической классификации, столь же непреложными, как постулаты Бора.

Моя насквозь книжная душа зашлась от тихого восторга. Если я только что побывала в аду, то вот он – мой библиотечный рай! Обетованная земля... Пустите меня туда! Я так давно не классифицировала общественные науки!...

– Я предполагал, что знакомая атмосфера тебя успокоит, потому и решил вручать тебе свою силу после демона. Он все-таки ужасный грубиян и похабник.

За старинной кафедрой с регистрационными формулярами сидел печальный остроухий эльф в скромном сером халатике. Он близоруко щурился, перебирая карточки, не забывая при этом быстро и внимательно поглядывать на меня.

– Халатик у тебя симпатичный, выглядит свежо, – заметил он.

Ах да... Как же я не обратила внимания? Действительно, мой рокерский прикид успел смениться на рабочий халат веселенького голубого цвета. Хоть сейчас – заниматься расстановкой книг!

– Как здесь спокойно, – сказала я, чтоб не затягивать паузу.

– О, это относительное спокойствие! – заверил эльф, встал и повел меня между тесно стоявшими стеллажами. – Книги – это странная цивилизация. Ты думаешь, что они молча пылятся на полках, а они меж тем ведут войны друг против друга, заключают перемирия, засылают шпионов во враждебные лагеря... Они могут терять голову, ох, пардон, обложку, от любви или ненависти, впадать в депрессию, страдать от жучков-древоточцев... Нет существа более страстного, непредсказуемого и непонятного, чем книга.

– Я это понимаю...

– Это все от магии Слова и Знания. Знание – сила, это поняли даже ваши человеческие философы, правда, они сумели использовать только самую малую часть этой силы... И то, что слово – могуче, многим известно. Но немногие знают, как управлять этим самым могучим словом. Ты – будешь знать.

Мы стояли перед стеной, на которой висела огромная карта звездного неба. За спиной Библиотека перешептывалась миллионами своих книг, и язык ее был древним и непонятным.

– Красиво? – спросил эльф, указывая на карту.

На карту? Нет! Оказывается, это действительно звездное небо медленно двигалось и мерцало перед моими глазами.

– Это чудо...

– Нет. Это Знание. Оно твое. Возьми.

От бархатной черноты отделилась одна нестерпимо яркая точка и понеслась прямо ко мне. Я протянула руку.

– Я поймала звезду!

– Будем считать, что так, – загадочно усмехнулся эльф.

Он снова вел меня бесконечными дорогами книжной премудрости, выложенными гранитом науки, освещенными светом точного знания. В конце концов я устала и присела на диван в каком-то из читальных залов. Эльф протянул мне толстую книгу в глянцевой обложке.

– Полистай, отдохни, а я, пожалуй, пойду. У меня еще столько проблем с реклассификацией...

Книга была чудесной. Фотоснимки горных пейзажей, альпийских лугов, ботанических садов, заросших розами и секвойями, казались просто живыми... А потом я увидела снимок того самого лесного озера, возле которого ждали меня Призванные и с которого все и началось.

– Хочу туда, – сказала я. И мое желание исполнилось. Снова озеро, только вечер совсем уж поздний. И мне немного холодно в легонькой блузке, юбке да к тому же босиком. Но, может быть, костер еще горит и я смогу отогреться...

Костер почти догорел, однако под белесым пеплом красноватые угли вовсю пышут жаром. Возле костра кто-то из моих Призванных заботливо оставил широкий меховой плащ, и я сажусь на него, протягиваю к костру ладони. Тишина и одиночество – это ваш последний дар, Тринадцать?

Тринадцать...

Но ведь тринадцатого не было.

Человек... Говорят, он всегда опаздывает.

Словно в ответ на эти мои мысли раздаются мягкие шаги. К костру подходит мужчина, на первый взгляд обычный мужчина, с охапкой сухих веток в руках. Бросает ветки возле тлеющих углей, чуть виновато смотрит на меня...

– Извини, я всегда опаздываю, – говорит Авдей.

Мой мозг отказывается комментировать это разительное сходство. Я просто потрясена и ничего не могу сказать. Он пожимает плечами и принимается подкладывать ветви в огонь. Пламя, сначала робкое, начинает гудеть, рассыпая искры.

Авдей (нет, тот, кто похож на него!) садится рядом со мной. Смотрит на пламя, обхватив руками колени.

– Так и будем молчать? – наконец спрашивает он, не повернув головы.

– А... я не знаю. Для меня это так неожиданно...

Теперь он смотрит на меня. Глаза... Они те же самые, благородно-нефритовый цвет. И блики пламени.

– Что неожиданно? – терпеливо повторяет он. – Обряд Тринадцати? Разве не ты сама решилась провести его?

– Сама, только я думала, все произойдет иначе... Ну, мне рассказывали о том, что это настоящая оргия, если ты понимаешь, о чем я...

– А, это! – он просто улыбается. – Ведьмы такие фантазерки, вечно напридумывают что-нибудь жуткое. Да и потом, все эти россказни мы сами просим их распространять. Чтоб все подряд чародейки не ринулись просить у нас Силу. Ты представить себе не можешь, сколько у нас отнимает каждый такой Обряд. Надеюсь, что тебе Сила нужна не для глупостей.

– Я должна спасти... одного человека. И свою жизнь тоже, но это не главное... А знаешь, ты очень на него похож.

– На кого?

– На человека, которого я люблю. Я потому так удивилась в первую минуту.

– Сейчас уже не удивляешься?

– Наверное, это какое-то твое дополнительное свойство – принимать облик, который дорог... в данном случае мне.

– Нет, – в его глазах читается спокойствие. – Я такой, какой есть. Просто иногда бывают совпадения.

Пламя становится ярче, а вечер темнее. Над озером повисает серебряно-розовый серпик месяца. Соловей поет так, что его трель рассыпается, как хрустальные бусинки.

– Знаешь, я всегда мечтала о таком вечере у костра. Чтобы тишину можно было пить, как вино, и пьянеть от счастья... просто быть. Я только теперь поняла, что ничего не умела делать: ни видеть, ни слушать, ни говорить, ни любить... Я не понимала, что такое – быть настоящей ведьмой.

– Теперь понимаешь?

– Да.

– Хочешь, я почитаю тебе стихи?

– Свои?

– Это неважно...

Что тебе надобно – сила моя или слабость?

В мире Господнем так много неизбранных линий.

Что тебе надобно – нежность моя или слава,

Клекот орла или шепот разбуженных лилий?

Я – мановеньем руки – становлюсь продолженьем

Чьих-то дорог, по случайности избранных мною.

Что тебе надобно – огненный ветер сраженья

Или любовь моя с бедной ее тишиною?

Милая, просто свершается счастье простое.

Если б умели – запели, да с голосом что-то...

Стоит ли слушать упреки и рушить устои?

В жизни для всякого времени будет забота.

Воды забвения, славы латунные трубы,

Пламя той страсти, что станет и адом, и раем...

Выбери, милая, это не так уж и трудно.

Все мы когда-нибудь в этой судьбе выбираем.

– Как странно сидеть рядом с тобой и думать о том, что где-то далеко живут люди, бывшие мне близкими...

– Ты хочешь к ним вернуться?

– Нет! Да, то есть я хотела сказать, я должна вернуться, потому что...

– Потому что всякую ночь обязательно сменит утро...

И мы смотрим в глаза друг другу, и наши руки переплетаются над пламенем.

– Разве там ты умела любить? – шепотом спрашивает он. Спрашивают его губы, горячие и настойчивые, и я перестаю ощущать свое тело вне его ласковых прикосновений. Я не могу сопротивляться, да и зачем?

Зачем расти цветам, если их некому будет сорвать?

И когда он целует мою грудь, я открываю глаза, чтобы видеть звезды. А его руки, поначалу такие неуклюжие и даже грубые, становятся вдруг нежно-невесомыми, как туман. И мы, обхватив друг друга, летим, с высоты снисходительно наблюдая, как бьются в сладострастном экстазе наши тела. И тихие воды лесного озера совсем не охлаждают нашей страсти, скорее наоборот...

Мы лежим на траве, сырой от росы, и смотрим в начинающее светлеть небо. Мужчина, которого я всю ночь называла не принадлежащим ему именем, тихо касается ладонью моего плеча.

– Вот ты и приняла мой дар, – говорит он, и в голосе его звучит странная тоска.

Я утыкаюсь лицом в его грудь и шепчу:

– А ты принял мой...

Чего же больше мы могли друг другу дать?!

– Ты теперь будешь сильной, Викка. И, возможно, счастливой...

Так вот, значит, каково мое Имя!

Я встаю и начинаю одеваться в неясном свете утра. В лесу наверняка прохладно, вечно поясок от моего домашнего халата перекручивается... Чайник на кухне свистит... Будильник возле кровати показывает двенадцать ровно.

Будильник.

Кровать?!

Я уже дома?!

Приходится в этом убедиться, бросившись на кухню. Чайник действительно кипит-заливается, поставленный неизвестно чьей заботливой рукой. Я выключаю его, автоматически завариваю себе растворимый кофе. И начинаю метаться по всей квартире, словно те Тринадцать могли спрятаться от меня в ванной или кладовой. В спальне я наконец прихожу в себя.

Глупо думать, словно тут что-то изменилось. Постель примята так, как будто на ней я спала в гордом одиночестве. А то, что было...

Было ли оно вообще?

Получила ли я Силу?

Я внимательно оглядела свои руки, ожидая, что из-под ногтей посыплются голубые магические искры. Не посыпались. Так. Ноги. Вроде на месте, такие, как и были, и, честно сказать, давно требующие крема-депилятора. Голова... Да блин, что я не могу к зеркалу подойти?

Дверь моего гардероба была зеркальной и отражала меня в полный рост. Я включила верхний свет, сбросила халат и внимательно посмотрела на свое отражение.

– Истинное Лицо... Вот оно, мое Истинное Лицо. – Нагая красавица с длинными, распущенными по плечам волосами цвета воронова крыла. Глаза гордые до сумасшествия, рот, искривившийся в презрительной усмешке.

– Значит, я все-таки такая... Ненавижу!

От моего крика большое зеркало пошло трещинами и брызнуло сверкающими осколками во все стороны, впрочем не задев меня. Но мне было на это наплевать, даже если б я изрезалась стеклом в кровь. Я не хотела быть такой! Неужели для того, чтобы сделать одно доброе дело, нужно превратиться в тварь с ледяным сердцем!

У меня есть Сила, у меня есть Имя... А сама я у себя осталась? Какой теперь смысл об этом рассуждать?.. Время пить кофе.

Одеваюсь, иду на кухню и там на столике только теперь замечаю материальное подтверждение того, что Обряд Тринадцати действительно состоялся. Рядом с моим поддельным магическим кристаллом стоит и переливается настоящий. Тот, чго был мне дан.

– Значит, все получилось! – шепчу я.

Было уже далеко за полночь по обычному, немагическому времени, когда я наконец утомилась проводить эксперименты по превращению магнитофонных кассет в бабочек и газет в золотые монеты. Было интересно и немного смешно. Одним легким взмахом руки я убрала осколки зеркала из спальни. Раньше для этого я не преминула бы воспользоваться веником. Что ж, к магической вседозволенности быстро привыкаешь...

Свой старый поддельный кристалл я выбросила в мусор, как мне и было велено. И решила незамедлительно испытать новый. Со стратегической точки зрения мне сейчас важнее всего знать, где находится моя соперница Наташа и какие козни она замышляет супротив моей особы. Итак...

– Покажи мне ее, – приказала я кристаллу. Ну прямо ревнивая дамочка из фильма «Чародеи»! Однако сработало. Сфера засветилась изнутри изумрудным огнем, затем затуманилась. Через мгновение туман рассеялся, и я, как на мониторе небольшого компьютера, увидела коридор.

– Почему изображение черно-белое? – грозно рыкнула я.

– Ой, пардон! – пискнул кристалл и усилил цвет.

Коридор был уныло-салатового цвета. По нему стремительно шла элегантно одетая Наташа в сопровождении запыхавшегося толстяка, облаченного в белый халат. Как в больнице...

Да это же и есть больница!

Наташа с перекошенным от гнева лицом что-то быстро выговаривала доктору. Тот жалко оправдывался и явно ее боялся.

– Звук давай! – приказана я.

– У меня звуковой карты нет! – возмутился было кристалл.

– Расшибу к чертовой матери...

– Ну, как угодно. Только под вашу ответственность, – уступил магический прибор и дал звук.

– ...амитриптилина. Такую дозу не выдержит и здоровое сознание, не говоря уж о шокированном.

– Вы меня не учите, доктор, я сама все знаю не хуже вас. Он не должен выйти из коматозного состояния раньше двадцать пятого мая, ясно?!

– Да как вы смеете мне указывать? Кто вы такая?!

Наташа на миг притормозила свой стремительный бег по коридору и схватила врача за шиворот.

– Я его жена, ясно тебе, Гиппократ кастрированный?! И я лучше знаю, как лечить моего дорогого муженька. Советую тебе со мной не спорить!

– Я... не буду. Отпустите меня, пожалуйста, – простонал, задыхаясь, доктор. – В конце концов, это ведь не мое дело.

– О, ты правильно все понял! Умничка! – Наташа похлопала доктора по лысине острыми, как лезвия, ногтями. – Значит, так. Антидепрессанты и психотропные ему не отменять. Кормить через катетер и только тем, что принесу я. Никаких посетителей к нему не пускать. Кроме меня, разумеется. Я ведь как-никак его жена!

Она усмехнулась, продемонстрировав идеальную белоснежную улыбку, хотя волчий оскал пошел бы ей куда больше. Не завидую тому бедняге, который сподобился чести стать ее мужем. Она ведь явно стремится сжить его со свету!

Наташа и врач остановились у дверей палаты. Я пристальнее вгляделась в номер. Двести двенадцатый. Надо запомнить на всякий случай.

– Ну что ты морщишься, как будто тебе мошонку зашемили?! – зашипела на доктора ведьма. – Сделай приветливое лицо, а то санитарка подумает, что больницу террористы захватили.

Бедный мужичок покраснел, побледнел, одернул халат и попытался улыбнуться. А Наташа провела ладонью по своему лицу и...

Какое выражение нежной заботы и ласки изобразилось на нем! Именно с такими лицами, наверное, снятся одиноким морякам их далекие верные подруги... Именно таким лицам и верят эти несчастные моряки, а после недоуменно спрашивают себя: как же так получилось, что приходится идти на прием к венерологу?!

Наташа стремительно ворвалась в палату, врач робко плелся у нее в кильватере. Дежурная сиделка, дремавшая у постели больного, испуганно вскочила.

– Ну как он, мой... мой единственный? – с трепетным придыханием спросила Наташа сиделку. Могу поклясться, что в глазах ведьмы стояли искренние слезы.

– Не приходит в себя, – горестно прошептала сиделка.

– Ах! – Наташа картинно извлекла из сумочки платочек и промокнула уголки глаз. – Мой любимый! Как я страдаю без него!

По ком же она так артистично убивается? Изображение все время смещалось, и мне не удавалось разобрать, кто лежит на реанимационной кровати и кого Наташа называет своим мужем...

– Отрегулируй настройку, – приказала я кристаллу. – Дай мне изображение больного.

– Выполняю

Доктор, Наташа, сиделка ушли из поля зрения. Появился стандартный монитор с нервно пульсирующей зеленой полоской кардиограммы, капельница, прозрачные трубки, игла, глубоко ушедшая во вспухшую вену безжизненно повисшей руки..

– Покажи мне его лицо, скорее!

– Выполняю.

Кто же ты, бедолага, женившийся на ведьме?!

Я увидела.

Я заставила себя не закричать.

Ни бинты на лбу, ни длинный багровый кровоподтек во всю щеку, ни мертвенная бледность и потрескавшиеся бескровные губы не помешали бы мне узнать его.

– Авдей, – простонала я, чувствуя, как сердце раскладывается пополам. – Почему же все так, любимый?!

Он не мог мне ответить. Я оттолкнула кристалл рукой. Изображение погасло. Я изо всех сил стиснула виски ладонями. Дайте мне заплакать! Ну, пожалуйста!

... Слезы – они ведь тоже чудо.


* * *

Пришлось наколдовать себе пачку «Вирджинии слимз» с ментолом. Все утро я просидела на кухне, пила кошмарно крепкий кофе и курила одну сигарету зa другой. Я была спокойна и столь же безжалостна, как боеголовка, уже отделившаяся от носителя. Я старательно рассуждала, строила версии своих дальнейших действий и тут же рушила их в прах.

Первое. Авдей – муж ведьмы Наташи. То, что он ни словом не обмолвился о наличии супруги за короткое время наших весьма фривольных отношений, – обычное для мужчины дело. Ну, захотел погулять на стороне, с кем не бывает, тем более писатель... Поклонницы наверняка в очередь записываются к нему греть постель. И я для него – одна из многих, не более. С чего я взяла, что, влюбившись в него, найду в нем ответную силу чувства?! Странно только, что на нем не сработало заклинание Мемории – либо я что-то напутала, либо у Авдея тоже есть способность к магии. Так, ладно, с этим разберемся позднее.

Второе. Наташа. Изображает заботливую и любящую супругу у постели больного, а сама требует от врача нарушения клятвы Гиппократа. И потом... Когда она звонила мне по телефону, то кричала, что жизнь «моего писателя» завязана на нее. Ни словом не обмолвившись, что этот писатель – ее законный супруг! Стоп. Да она же сама и устроила эту катастрофу, чтобы Авдей попал в больницу и не смог приехать ко мне! Хороша женушка...

Озарение пришло внезапно, и я хлопнула себя по лбу. Да она же просто блефует! Она изображает из себя жену Авдея, чтобы иметь беспрепятственный доступ к нему. Чтобы пичкать его всякой фармакологической гадостью... Чтобы он подольше не приходил в себя...

Не раньше двадцать пятого мая.

А что у нас назначено на это число?

Полнолуние.

Дуэль.

Тогда все становится на свои места.

Эта циничная тварь думает, что если притащит немощного, едва вышедшего из комы Авдея на наш поединок, то заставит меня сдаться и признать себя побежденной. Ну уж дудки! У тебя, Наташенька, может, и козырной туз, зато у меня с сегодняшней ночи – джокер.

Но тогда возникают еще вопросы. Кому нужно было, чтобы Наташа вызвала меня на поединок? Если говорить правду, то в настоящем поединке не выжили бы мы обе: победительница лишается жизни и послежизни Трибуналом Семи Великих Матерей-Ведьм.

Кто-то сознательно жертвует пешкой Наташей, чтобы снести с доски и меня. Неужели я представляю для кого-то глобальную опасность? Кто он, мой Истинный Враг? Тогда, в парке, эти подосланные уроды не сказали его имени, потому что оно страшно. Но я всеми своими чувствами ощущаю, что главный охотник на меня – он, кто бы он ни был. И по сравнению с ним даже Огненный Змей – ничего не значащий сексуальный маньяк. Так что даже хорошо, что я прошла-таки Обряд Тринадцати. От врага, который может натравить за здорово живешь одну ведьму на другую, насылать мороков и угрожать смертью, одной магической литературой не отделаешься.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю