Текст книги "Я не ваша, босс (СИ)"

Автор книги: Надежда Борзакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Мне подходит.

– Отлично, – женщины расплылись в улыбке. – Вы готовы внести оплату?

– А разве оплата не по факту въезда?

– Ну что вы, нет? Вы вносите платеж за этот месяц и за месяц выезда, мы подписываем договор и отдаем вам ключи.

– Да я, честно говоря, деньги с собой не взяла…

– Девушка, вы же понимаете, что стоимость очень приятная? Я уезжаю, мне нужно побыстрее решить с квартирантами, поэтому так. На квартиру много желающих.

– Может быть можно на карту? – вспомнив о кредитке, нашла выход я.

– У меня превышен лимит по переводам на карту. Собираю матери на лечение, поэтому. Только наличка.

И вот я, подрагивающей от радостного предвкушения рукой, подписала договор и сбегала в банкомат снять деньги. Распрощавшись с женщинами и сжимая заветные ключи в руках поскакала домой собирать вещи.

Глава 9

По-хорошему с переездом стоило бы повременить до выходных. Чтоб было достаточно времени спокойно собрать вещи, перевезти их и разложить, предварительно протерев все поверхности в новой квартире. Конечно же, там чисто, но моя любовь к гигиене не позволила бы пользоваться чем-то предварительно не вымытом именно моими руками. Лена говорит, что это банальная брезгливость, а не ипохондрия, так что…

Так что даже тот факт, что придется делать все впопыхах и еще успевать параллельно себе еду готовить и на работу ходить, не заставил меня дождаться выходных. Хотелось как можно быстрее переехать. Вот прямо уже на следующий день, сразу после работы, собрав самое необходимое, а за остальным заехать уже на выходных. Справедливости ради, даже действуй я в плане переезда разумно и без спешки, это ни от чего бы меня не спасло.

– Будешь туда мужиков водить, да? – побагровев, орал папа. – Затем и нужна квартира? И на какие деньги, ты же без году неделя работаешь?

– Дима! Дима, ну что ты говоришь?!

– Это все твое попустительство, Софья! Из-за тебя дочь сначала вышла за кого попало, а теперь вообще проституткой стала! Учти, Валерия, если сейчас уйдешь, то не смей возвращаться! Ты мне больше не дочь!

– Да как скажешь, пап!

Мама ахнула и зарыдала. Я обняла ее на несколько секунд, шепча утешительные слова и стараясь не разрыдаться сама.

– Мам, не плачь, все нормально! Все отлично, не плачь, пожалуйста! Я очень тебя люблю, со мной все будет хорошо!

Поцеловав ее в щеку, повернулась к раздувающемуся от злости отцу. Молча швырнула перед ним на пол ключи от родительской квартиры, подхватила собранную сумку и ушла. Сердце колотилось, злые слезы змеились по щекам. Он не имеет права так себя вести! Почему мама терпит такого мужа? Зачем? Из-за прожитых вместе лет? Было жалко расстраивать ее, но я понимала, что если бы не ушла, повелась на угрозы, то ступила бы на дорогу, ведущую в никуда. Или не сошла бы с нее.

Зашла за угол дома, вызвала себе такси. С тяжелой сумкой ехать в метро в час “пик” такое себе удовольствие.

Пока ехала, думала о том, как бы хотелось устроить новоселье и позвать родителей. Как бы хотелось, чтоб они оба поддерживали меня. И ведь так и было почти месяц – с момента, как я выгнала Пашу, папа тоже поддерживал меня. А теперь вот все вернулось на круги своя.

Поднявшись на нужный этаж, я достала из сумки заветные ключи. Сунула в замок. Точнее попыталась. Потому, что ключ не подошел. И второй тоже. И замок, вроде бы, какой-то другой. Может, парадное перепутала?

В этот момент в двери повернулся ключ и она распахнулась. Я радостно выдохнула. Вот сейчас все и решится… Но на пороге оказалась совсем не та милая женщина, что встречала меня и Светлану вчерашним вечером. Там был высокий, пузатый и раздраженный мужик в растянутой футболке и спортивных штанах.

– Девушка, вы что это в замке копаетесь?

– Я…. Эм, здравствуйте! – залепетала я. – Я вчера сняла эту квартиру вчера. Вот, заезжаю…

– В смысле, сняли? – удивился мужик. – Это я ее снял и заехал уже!

Меня словно кипятком окатило. Ну, нет! такого просто не может быть! Проговорила мужику адрес, думая, вдруг ошиблась домом. Учитывая мой топографический кретинизм, все могло быть. Но нет, адрес правильный. На глаза навернулись слезы.

– Но вот же…, – я стала рыться в сумке. – Вот, договор, все документы…

– Так, зайди-ка, – смягчился мужик. Отступил, пропуская меня внутрь. В прихожей стояла большая спортивная сумка и пара пакетов с продуктами.

Завел меня в кухню, усадил за стол. Забрал бумаги, вчитался.

– Да не фигня какая-то, – отдал мне. – Собственник вообще другой.

– Я… Я сейчас позвоню, – дрожащими пальцами, я выудила из сумки телефон, нашла в телефонной книге номер Светланы.

Этот номер не обслуживается.

– Но как же так?

– Тебе документы какие-то показывали? На хату на эту?

– Нет, – обомлела я. – Но договор…

– В сортире подотрись этим договором, девочка, – он вышел, потом вернулся с бумагами. – Вот, смотри, тут все есть.

Я растерянно перелистывала его бумаги.

– На*бали тебя, по ходу, – сочувственно почесал в затылке мужик, – В полицию иди, подробно рассказывай все. Там разберутся обязательно. Не расстраивайся прям так, бывает. И это… Моя жена сейчас вернется, ты бы шла отсюда. Сама понимаешь…

Двадцать пять тысяч гривен. Не бог весть какие деньги для кого-то другого, а я столько раньше и за месяц не зарабатывала. И это большая часть всех моих сбережений. Я просто взяла и отдала ее… Меня развели как полную идиотку!

Сев на мокрую скамейку, я разрыдалась. От отчаяния, от злости на себя, на эту белобрысую Светлану, на отца, на бывшего, на всю планету!

– Девушка, у вас что-то случилось? – откуда ни возьмись возле меня нарисовался высокий молодой человек.

– Я ква-артиру сняла. А меня об-манули, – прохныкала я. – Доку-у-ументы, липовые, все… Это я виновата.

И закрыв лицо руками продолжила рыдать. Было все равно, что подумает обо мне этот небезразличный парень. Все равно, что на меня оборачивались прохожие….

– Марк Александрович, говорит, с квартирой какой-то проблемы, – сквозь стук сердца в ушах и собственные всхлипы прорвался голос парня, сказавшего знакомое имя и я подняла голову. – Да, сейчас. Поговорите!

Парень протянул мне свой телефон. Я растерянно взяла его.

– Говори, что у тебя случилось? – голосом Марка Войта пророкотала трубка.

*****

В баре я оказалась впервые в жизни. Еще и в настолько дорогом. Создавалось ощущение, что здесь один бокал стоит дороже моих ботинок. Кожа, черный бархат, красное дерево, намытые зеркала до потолка в фойе, изящные люстры с кристаллами. Не удивлюсь, если Swarovski, а не обычные стекляшки. Шокированная окружившей меня роскошью и неуместностью своих дешевых ботинок и пуховика из масс-маркета, я даже на несколько минут позабыла о свалившейся на голову катастрофе.

Меня сюда привез тот парень, что звонил Марку Войту. Провел без очереди мимо охраны, но не в основной зал, а в вип-ку. Это была небольшая комната в таком же стиле, что и основной зал. В ней был один большой закругленный диван, столик и… подиум с пилоном. Покраснев, я старалась туда не смотреть.

Войт ждал меня, развалившись на диване и потягивая янтарный напиток из бокала. Коньяк? Виски?

Без пиджака и галстука, с закатанными по локоть рукавами белой рубашки и растрепанными волосами он выглядел вальяжно и расслабленно, словно хищник после удачной охоты.

– С ней все нормально? – осведомился у приведшего меня парня.

Тот ответил утвердительно и исчез за дверью.

– Раздевайся и садись, – сказал мне Марк Войт.

Поймав мой обескураженный взгляд, добавил:

– Если в пуховике не запаришься, то можешь не раздеваться. И оставаться там стоять, если так комфортнее. Как хочешь.

Порадовавшись, что в вип-ке полумрак, скрывающий мои алеющие как у десятиклассницы щеки хоть немного, я подрагивающими пальцами расстегнула пуховик. Сняла, повесила на притаившуюся в углу вешалку возле Войтовского пальто. Вернулась и села на противоположный конец закругленного дивана. Кожа тихо скрипнула. Машинально, я притронулась к обивке. Точно кожа, не заменитель. Он таким на ощупь не бывает. И не пахнет так. Роскошью и богатством.

– Давай сюда свои бумаги.

Избегая его взгляда, я полезла в сумку. Подтолкнула документы ему по столу. Войт взял их в руки, с усмешкой пробежался глазами по строчкам.

– Рассказывай, что и как было. Подробно!

Я рассказала. Показала номер телефона, поискала объявление, но оно оказалось удалено. Войт внимательно слушал, даже какие-то пометки делал, а когда я закончила, позвонил кому-то и через минуту в випку зашел тот парень, что привез меня.

– Пробей мне их. Пусть ловкачам расскажут, чью девочку они обидели и популярно объяснят, что так делать нельзя.

– Да, босс.

– И скажи фицам, пусть мне повторят, а девочке…, – он смерил меня взглядом, – легкое что-то.

Парень кивнул головой и быстрым шагом вышел.

– Ну, как так можно, Лер? Большая же девочка. Ни документы не спросить, не проверить ничего. Договор тупо бумажка, вообще ни о чем.

Я опустила голову. Стыд затопил до краев. Я ненавидела ощущать себя идиоткой, а последнее время приходилось это делать очень часто.

– Ладно, такое дело. Бывает. Зато, может быть, повзрослеешь, наконец хотя бы приблизительно до биологического возраста. Это что все твои вещи? – кивнул на сумку на полу.

– Я с родителями ругалась, – выпалила я, – хотела быстрее переехать. И сегодня сильно поссорилась…

От воспоминаний о том, что мне сказал папа, на глаза навернулись слезы.

Откинув голову назад, Марк Войт захохотал. В этот момент в дверь постучали и вошел официант с подносом. На нем был еще один напиток для Войта и высокий бокал с чем-то разноцветным для меня.

– Нет, тебе еще рано пить, деточка. Унесите это. А взамен, пожалуйста, апельсиновый сок и, – задумался на несколько секунд, – Рыбу с тушеными овощами. Полезную пищу для растущего организма.

Невозмутимый официант коротко кивнул и удалился. Я отвернулась. Очень хотелось нагрубить и убежать. Вот только куда идти? Домой, к папе?

– Ладно, Лер. Поверь мне, фигня в жизни у всех случается. У меня ее знаешь сколько было? Сначала в универ экзамены завалил. Ну а подстраховать некому, у меня ж кроме бабушки никого, пришлось идти в армию. Полтора года на помойку, зато высоты перестал бояться.

– Десант? – зачем-то уточнила я.

– Угу. Потом в универ на заочку и на хреновую работу. Бабушки уже не было, – он отхлебнул напиток. – Еще через несколько лет захотел свое дело. Продал бабушкину квартиру, вложился… И прогорел нахер. Тоже по глупости, но в больших масштабах.

Официант принес заказа и Войт прервался дав мне несколько секунд, чтоб переварить услышанное.

Я всю свою жизнь ходила по самому ее краешку. Не видела считай ничего. Не умела рисковать, а потому не проигрывала, но и не выигрывала. Не добилась практически ничего. Войт другое дело. Потеряв все он не только не отчаялся, но вон как поднялся. Внутри невольно возникло уважение к такой силе духа.

– Еда не чтоб на нее смотреть, а чтоб есть, Лера, – он снова отпил из бокала. – Так что давай, приступай. Худеть тебе уже некуда.

– Я специально и не худела, – буркнула я, взяв в руки вилку. Рыба пахла восхитительно. И на вкус была такой же, особенно с овощами. Я почувствовала лютый голод. Не ела ведь ничего аж с обеденного перерыва. Несколько минут Войт молча потягивал свой напиток, судя по запаху, коньяк, и наблюдал как я ем.

– Доедай, дорогая. Здоровье у каждого одно.

Еда в тарелке исчезала, сок в стакане тоже. А вот различные варианты того, что же будет дальше появлялись один за другим. И каждый мне не нравился.

Войт допил коньяк, достал из небольшой сумки зажим для денег. В полумраке блеснул золотом держатель. Достал несколько пятисотенных купюр и бросил на столик.

– Одевайся, поехали.

– Куда?

Он нетерпеливо заерзал.

– Лера, как я понял, идти тебе особо некуда, правильно? С папочкой поругалась, деньги просрала.

– Я… я поеду в отель.

– И найдешь там еще приключений на свою маленькую круглую попку? Нет уж. Ты поедешь ко мне.

В этот момент мне стало очень страшно. Ситуация такая… Мы одни, за дверью явно охрана. Куда я денусь?

– Я не насильник, если что. Будешь спать одна, – он сделал паузу, многозначительно глядя на меня. – Если захочешь.

– Нет, Марк. Я очень благодарна тебе за помощь. И за ужин. Правда. Хоть обо всем этом тебя и не просила. А еще я знаю, что в твоих глазах выгляжу полнейшей идиоткой, но это не так.

Он усмехнулся.

– А, по-моему, именно так, девочка, – придвинулся ближе, обдавая запахом алкоголя и своего парфюма. – Потому, что ты не понимаешь – если бы я захотел, то трахнул бы тебя прямо тут, на этом диване. Тут толстые стены, в зале бахает музыка, а персонал научен не задавать вопросы таким, как я, и игнорировать таких, как ты.

Подцепив пальцами прядь моих волос, медленно намотал на фалангу. Смотрел не в глаза, на губы, давая почувствовать как сильно хочет впиться в них. И от этого взгляда становилось очень жарко.

– Но я этого не сделал и не сделаю. Мне в постели не нужна дрожащая от ужаса и омерзения жертва. Мне нужна та, которая тоже хочет и не меньше, чем я. А по какой причине – это уже вторично.

Воздух в вип-ке стал густым и тяжелым. И очень горячим.

Слегка поплывший от алкоголя мужской взгляд, заскользил по моему лицу, шее, прикрытой тонким свитером груди. Я пожалела, что не надела лифчик. Соски предательски топорщились под трикотажем.

– Ты просто проведешь ночь у меня дома. И на этом все, если захочешь. Даю тебе слово.

– Зачем это тебе, Марк? – странно севшим голосом просипела я.

– Честно? – синий взгляд столкнулся с моим. В нем было что-то? Растерянность. – Понятия не имею. Но и плевать.

Глава 10

Он все таки не преступник и не псих какой-то там. Будь это иначе, давно бы уже что-то сделал. Столько было возможностей. Кто бы помешал? Чтоб изнасиловать вовсе не обязательно везти жертву к себе домой. Так что нечего мне бояться. А то, что я проведу ночь у него дома вообще ничего не значит. И нет в этом ничего плохого.

Снова и снова я мысленно повторяла эти успокоительные тезисы, но успокоиться не получалось. И даже вовсе не потому, что было понимание, насколько они жалкие, но и из-за самого факта присутствия рядом Марка Войта. Он меня нервировал. Он меня смущал. Он меня пугал. И в то же время… Притягивал?

Глупости.

Я мотнула головой, словно так можно вытряхнуть из нее глупости.

– Ну что, вы там договорились? – нарушил повисшее в машине молчание мужчина.

– С кем?

– Ну ты и твой воображаемый друг? – усмехнулся Войт. – Или как там это правильно называется? У тебя, знаешь ли, очень темпераментная мимика. Нет, не надо к нему ехать, он меня изнасилует, – пропищал тоненьким голосом и состроил испуганную гримаску, – Но, если бы хотел, то уже сделал бы это, – насупил брови.

Я невольно хихикнула.

– Лер, расслабься. Я не могу бросить тебя одну ночью посреди улицы. И не брошу. На этом все.

И, отвлекшись от созерцания дороги, коварно посмотрел мне в глаза и добавил:

– Пока что.

– Смотри на дорогу, Марк. И так бухим едешь.

– От пятидесяти грамм коньяка? – хохотнул он. – Я что пятидесятикилограммовая девчонка типа тебя?

– Не помню, чтоб что-то такое упоминалось в запрете на езду в алкогольном опьянении.

Войт усмехнулся.

– Ты что реально никогда не нарушала правил? Так, дорогу даже только на зеленый свет переходила?

– Да, я очень скучная, Марк, – фыркнула я, – Поэтому не знаю, чем могла заинтересовать тебя.

Он промолчал. Какое-то время просто вел машину, глядя на ночную дорогу. В воздухе повисло странное, щемящее напряжение, какое бывает, когда цепляешь тему, которую ни ты, ни собеседник не готовы раскрывать.

Вспомнились Сашины слова о том, что Войт, вероятно, запал на меня. Что, если… Ага, конечно! Сто процентов у него ко мне та самая большая и чистая любовь, вспыхнувшая с первого взгляда.

Тем временем мы свернули к шлагбауму на въезде в жилищный комплекс. Опустив окно Войт приложил к сканеру пропуск и посмотрел в камеру над ним. Через несколько секунд шлагбаум поднялся и мы проехали за ворота. Обогнув дом, свернули еще раз и нырнули в подземный паркинг, предварительно снова просканировав пропуск. Парковка напоминала выставку элитных автомобилей. Так навскидку, ничего дешевле “кайена” здесь просто не имелось.

Войт вышел, обогнул машину, открыл мне дверь и протянул руку. Когда я, взявшись за нее, вышла, тут же отпустил. Не сделал попытку удержать подольше или притянуть к себе. Повел себя так, словно просто проявил галантность, а не привез к себе ту, которой предлагал спать с ним за деньги и угрожал последствиями отказа.

От воспоминаний об этом стало не по себе. Я тут. Я попалась. Я полностью в его власти. Причем пошла на это абсолютно добровольно.

Теплые пальцы переплелись с моими. Я вздрогнула. По коже рассыпались щекотные мурашки, а сердце застучало сильнее. Словно меня впервые взял за руку мужчина. Войт подвел меня к лифту и нажал на кнопку. Смотрел в сторону, продолжая легонько сжимать мою руку. Я как-то вдруг осознала, что сама не хочу, чтоб отпускал. Это, наверное, очень неправильно, мне должны быть неприятны прикосновения мужчины, так сильно унизившего меня, но все было иначе.

Мы зашли в лифт. Я увидела прикрепленную к потолку видеокамеру. Войт нажал самую верхнюю кнопку и дверцы закрылись. Металлическая коробка резко рванула вверх, заставляя на несколько секунд затаить дыхание. А когда я сделала вдох, легкие наполнились ароматом Войтовского парфюма, смешанного с алкоголем и его личным запахом и это слегка кружило голову. Или скорее кружил ее взгляд, ощущаемый мною физически. На лице, волосах, теле, хоть то было скрыто слоями одежды. Огненный, раздевающий, полный желания.

Лифт открылся и мы вышли. Мраморный пол был таким намытым, что не хотелось на него ступать покрытыми слякотью ботинками, но выхода не было. Входная дверь была всего одна. Войт шагнул к ней, достал из кармана пальто ключи и открыл по очереди все три замка.

– Заходи, – посторонился, а потом, когда я вошла в темное помещение, зашел следом и нажал несколько кнопок на светящейся панели сигнализации. Потом включил свет. И я увидела, что мы оказались в помещении, оформленном в сером и синем цветах, размером, наверно, как квартира моих родителей. Практически в самом центре стоял большой диван буквой “г”. Он был белоснежный настолько, что казалось, сверкает. Перед ним круглый журнальный стол, на стене напротив – гигантская плазма. В отделенной ширмой зоне я увидела кухню возле нее большой обеденный стол со стеклянной столешницей прямо перед крупными окнами. За завтраком можно смотреть на город. В углу еще одна дверь.

Войт помог мне снять пуховик, повесил его в прятавшийся в стене шкаф вместе со своим пальто. Там же я увидела полку для обуви и поставила свои ботинки. С них начала капать вода и пришлось бороться с желанием ее вытереть.

– Надо бы все же стен добавить, – проговорил Войт. – Дизайнер уболтал на то, чтоб все вместе и получилось как херовая студия.

– А, по-моему, очень стильно. Разве что, когда готовишь, то запах блюд, наверное, везде даже с вытяжкой, – зачем-то сказала я.

– С этим-то проблем нет, я дома не ем. Самому готовить некогда, а от персонала устал уже.

– Так что, убираешься сам? – я не смогла сдержать улыбку, представив Войта со шваброй в руках.

– Очень смешно, – беззлобно фыркнул он. – Клининг раз в неделю вызываю. Давай кофе выпьем?

– В одиннадцать ночи?

– Без кофеина есть, – он пожал плечами.

Я согласно кивнула. Во-первых любила кофе, а во-вторых, я что смогу уснуть? Здесь? С ним в одном помещении?

Прошла следом за мужчиной в кухонную зону.

– Молоко?

– Да.

А потом я, как ребенок, завороженно наблюдала за работой навороченной кофемашины. Почувствовав, что Войт это заметил, покраснела.

– Крутая кофемашина. Как и все здесь.

Какой же бред я несу!

Ничего не ответив, Войт прихватил две красивые стеклянные чашки и отнес их на журнальный столик. На белоснежный диван садиться было страшно, но что ж поделать. Кожа тихонько скрипнула ,когда я опустилась на краешек. Чтоб как-то сгладить повисшую паузу, взяла чашку и отпила кофе. Тонкий, приятный вкус хотелось смаковать подольше.

У Войта включился телефон. Посмотрев на экран, он тихо выругался и сбросил звонок. Через несколько секунд звонок повторился. И потом снова и снова. Заматерившись уже громко, он нажал на дозвон и вышел. То есть как вышел-отошел в кухонную зону.

– Чего тебе? – незнакомо резким, злым голосом бросил в трубку. С минуту молча, очевидно слушая собеседника. Тишину нарушало только его громкое свистящее дыхание и стук моего сердца.

– Значит, слушай сюда: еще раз узнаю, с голой жопой останешься, поняла?! – рявкнул так, что я подскочила. – Все! Все я сказал!

А потом он, страшно ругаясь, запустил телефон в стенку. Я замерла, не дыша. Вся превратившись в слух, напряженно сидела на диване, заставляя себя не смотреть в сторону кухни.

Услышала, шаги Войта, как он, тихо ругаясь, поднимает с пола телефон, а потом снова швыряет, очевидно, удостоверившись, что тот безвозвратно разбит. Не знаю, как так вышло, не знаю, зачем, но я поднялась с дивана и направилась в кухню.

Войт стоял спиной ко мне, застыв каменным изваянием.

– Если тебе нужно, возьми мой, – предложила я, глядя слегка в сторону.

– Давай, – он повернулся ко мне.

Отдав ему телефон, я ушла обратно.

– Кто-то меня сегодня выпас, – очень тихо донеслось до меня. – До утра выясни кто. Да, ей. Все!

Я услышала, как открывается шкафчик в кухне. Потом как Войт что-то наливает. Через минуту он вернулся. Сел, протянул мне телефон. В нос ударил резких запах алкоголя. Положив телефон на стол, я снова спряталась за чашкой кофе. Не знала, куда себя девать. Было максимально некомфортно рядом с ним таким. Бледным, злым и, судя по начавшим плавать глазам, пьяным.

– Ну хочешь же спросить. Давай? – покрасневшие синие глаза, уперлись в мои.

– Я не имею права лезть в твои дела, – неловко выдавила я.

– Почему? Я же о тебе все-е раскопал. – он нагнулся ко мне, положив руку на спинку дивана. – Всю-ю биографию!

– Раскопал и раскопал, – я пожала плечами. – В ней нет ничего особенного.

– Неособенная биография, создала исключительную тебя.

– Оставь разговоры об исключительности для двадцатилетних девочек, Марк. Я старовата, чтоб вестись на них.

Он пьяно усмехнулся.

– И что не будет истерик на тему того, что я не имел права за тобой следить?

– Истерики, Марк, я оставила в прошлых отношениях. Но, да, ты не имел права за мной следить. А еще не имел права пытаться меня купить и угрожать мне. Но разве тебя это беспокоит?

– А если беспокоит? – синие глаза топили в себе. Слегка поплывшие, они смотрели сейчас открыто. Без самодовольства. Без похоти. Без насмешки.

– Мнение какой-то там девчонки еще и нужной, скорее всего только затем, чтоб забыть бывшую жену?

Сначала сказала, а потом подумала. А надо бы наоборот. Тогда бы пьяная открытость в глазах мужчины не сменилась пьяной злобой.

Глава 11

– Ты решила, что за этим мне нужна? Да, блять, я щелкну пальцами и будет сотня девок, которых можно трахнуть и забыться, если б было надо! – рявкнул он, дыша мне в лицо алкоголем.

– Ты прав, извини, – пролепетала я, испуганно глядя в его бешеные глаза.

Кто знает, какой он когда пьяный и злой? Может ли ударить?

Марк рвано выдохнул сквозь зубы. Немного отодвинулся, отвел взгляд.

– Я не хотел тебя пугать, – прохрипел он.

– Хорошо.

Я робко положила руку на его запястье. Марк слегка дернулся, но руку не убрал. Как-то странно посмотрел на меня.

– Большинство проблем в жизни со временем решаются. Уверена, ты и сам это знаешь.

Он взял мою руку, перевернул ладонью вверх. И стал задумчиво водить большим пальцем по линиям.

– Да. Просто проблемы, которые сам же и создал по собственной тупости бесят сильнее всего. Я так увлекся достигаторством, что не заметил как именно оно и стало единственной целью, затмив понимание нужен ли мне результат.

Я мало что поняла из сказанного им, потому смогла только кивнуть.

– Моя девка хотела красиво жить, – он лег затылком на спинку дивана, – А я… Я был зеленый, ввязался в тему з бизнесом, прогорел и она ушла. Причем не просто ушла, а к мажору. Я стал пахать, поднялся… Она от него ко мне ушла. По крайней мере, так мне сказала. Я женился. Рад-счастлив был, капец как. Тому, что получил ее, добился своего. Только позже понял, что кроме этого мне ничего и не надо. И она не нужна. Блядовал…

Марк говорил все медленнее, слегка заплетающимся языком. Я еще так, словно забыл о моем существовании. Словно просто озвучивал свои мысли для самого себя.

– Но она залетела. Это меня как-то развернуло. Сам ведь отца не знал, а мать свалила типа на заработки. Не мог позволить своему ребенку расти так же, как сам. Но ребенок… Выкидыш случился. Типа. Я себя винил, думал, нервы ей мотал, может поэтому. Позже выяснил, что она аборт, оказывается, сделала. Не хотела детей от меня. Из-за измен…

Его тяжелые веки сомкнулись. Пальцы все это время державшие мою руку, расслабились. Словно сказанное отняло последние силы, заставив сдаться усталости и алкоголю.

Я осторожно встала. Развернула лежащий на другом конце дивана серый плед и укрыла Марка. Потом потушила свет, погрузив комнату практически в полную темноту, нарушаемую лишь светом уличных фонарей за окнами. Но мне в этой темноте не было некомфортно. Откровенность мужчины шокировала меня и в то же время позволила узнать его. И перестать бояться.

Забравшись с ногами на диван, я какое-то время смотрела как играют уличные огни на потолке, позволяя мозгу пытаться переварить услышанное. И в какой-то момент уснула.

А когда открыла глаза было уже утро. Сырое, пасмурное, февральское утро. Настенные часы показывали шесть часов. Понимание, где я мигом прогнало остатки сна. Повернув голову я увидела, что Марк все еще спит. Даже положения не поменял за все эти часы.

Медленно встав, я пошла искать ванную. Нужно хотя бы умыться, ведь как бы там ни было, а на работу идти придется.

Ванная обнаружилась довольно быстро. Джакузи, обычная ванна, большая душевая кабинка – в ней было абсолютно все, выбирай, не хочу. Но мне достанется только умывальник. Раздеваться даже за закрытой дверью я не готова.

Из зеркала на меня смотрело отекшее чучело. Вот что бывает, если мало спать в неудобной позе, да еще и предварительно прорыдавшись. К счастью после пары минут умывания холодной водой, вид стал лучше. Накрашусь, так вообще отлично будет. Но это уже в офисе. А пока надо бы сообразить что-то на завтрак. В холодильнике обнаружились яйца, молоко, сыр и даже какие-то сосиски. Причем нормального срока годности. Выходит, кто-то все же иногда есть дома. На столе стояла практически пустая бутылка коньяка и стакан, а на полу валялась пробка и акцизная марка. Я вспомнила, как он пил после звонка бывшей. Мамочки… Он вообще сможет проснуться после такого количества алкоголя?

Убрав это все подальше я, стараясь не греметь, нашла сковороду, пару тарелок и миску, чтоб смешать ингредиенты для омлета. Включила варочную поверхность, поставила на нее сковороду. Порезала сосиски, смешала их пятью яйцами в миске и отправила готовиться.

Повернулась налить воды и вскрикнула от неожиданности. Прислонившись плечом к перегородке, Марк стоял и наблюдал за мной. Даже помятым с похмелья он выглядел так, что хоть бери и выпускай на какие-то важные деловые переговоры.

– Привет. А я тут… Решила завтрак приготовить, – ощутив запоздалую неловкость от того, что шарилась по его кухне, пролепетала я.

– Сто лет для меня никто не готовил, – сказал Марк.

Налил воды в стакан и залпом его осушил.

– Кофе будешь? – спросил меня.

– Да.

Пока он делал кофе, я разложила омлет в тарелки и поставила на стол. Потом положила рядом приборы. Налив воды в стакан, сделала пару глотков. По кухне разнесся крышесносный аромат кофе. Когда Марк поставил передо мной чашку, я склонилась над ней и глубоко вдохнула.

– Слушай, – начал он, отправив в рот кусочек яичницы. – Я не сильно помню, чем закончился вечер. Все нормально?

Интересно, какую именно часть конца вечера он не помнил?

– Более чем. Ты не хамил, не приставал, не предлагал всякие мерзости. Честно говоря, пьяным ты мне больше нравишься, Марк.

– Угу, значит трезвым просто нравлюсь, правильно? – дерзко подмигнул он, заставив покраснеть.

Я демонстративно промолчала и принялась за еду.

– Не спеши, успеем. Тут пятнадцать минут езды.

– В смысле, успеем? – выпалила я. – Я с тобой на работу не поеду.

– Почему?

– Потому, Марк, что ты мой босс. Точнее, босс моего босса. Еще и женатый. И мне вообще ни к чему сплетни, если вдруг ты этого сам не понимаешь.

– Не любишь сплетни, значит, – вмиг посерьезнев, проговорил Войт. – Надеюсь, не только о себе, но и о других?

Синие глаза впились в мое лицо. Вспомнил, что рассказал мне о своем прошлом, выходит. А, может и не забывал ничего, а просто проверял меня.

– Хотя бы о тех, о которых сплетничать очень и очень опасно.

– Марк, я никогда не использовала чужое доверие во вред этому человеку и не собираюсь начинать. Хоть тебе это явно странно, но это так.

– Я отвезу тебя на работу, – твердо сказал он после паузы. – И подрежу все длинные языки, если придется. Вкусная яичница, кстати. Спасибо.

С этими словами, он залпом допил кофе и вышел из-за стола. Машинально я отнесла наши тарелки в мойку. Вымыла их. Потом побродила по квартире, рассматривая стильный и лаконичный интерьер, который, вопреки мнению Марка, должен довольно неплохо подходить такому человеку, как он. Современно, функционально, ненавязчиво показательно. Ничего лишнего.

– У тебя на осталось двадцать минут на сборы, – донеслось из-за спины.

Я обернулась. Марк стоял в нескольких шагах от меня. Мокрые волосы были откинуты со лба, подчеркивая жесткие линии скул и подбородка. Синие глаза жарко горели, наблюдая мое смущение от того, что стоял передо мной Войт в одном только полотенце на бедрах.

На смуглой коже поблескивали капельки воды. Не густые темные волоски покрывали рельефную грудь и тонкой полоской уходили по животу вниз под полотенце, держащееся на честном слове на узких бедрах. Справа на груди широкий шрам. Откуда? Стальные мышцы широченных плеч, все восемь кубиков пресса… Не надутые анаболиками, как у бывшего, а естественные. Словно Войт не за столом в кабинете днями сидит, а дрова рубит где-нибудь на свежем воздухе в Карпатах.

Осознав, что застыла с открытым ртом, как глупая девчонка впервые в жизни увидевшая красивого мужика, я покраснела еще сильнее.

– Красивый торс как для миллионера, Марк. Но, если продолжишь бухать, то на зал здоровья не будет и станешь как все – с пузиком, – кашлянув, пропела я. – Двадцати минут мне хватит, спасибо.

И медленным шагом направилась мимо него в ванную, хотя хотелось броситься наутек. Подальше. Подальше от этой откровенной животной…