Текст книги "Я не ваша, босс (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Глава 1
– Свидетельство о разводе будет готово примерно через час, я вас позову, – на круглом лице сотрудницы ЗАГСа не отражалось ровным счетом никаких эмоций. Такая работа, ей не привыкать к свадьбам, разводам, рождениям и смертям, которые по глупым правилам оформлялись в одном заведении. Хотя, быть может, не такие уж эти правила и глупые. В жизни ведь все рядом и все циклично. Жизнь-смерть, свадьба-развод. И все равно несколькими минутами ранее мне было как-то неловко озвучивать причину визита из-за того, что за спиной держась за руки стояла молодая пара, явно пришедшая сюда с прямо противоположной целью. Пусть все у них сбудется…
– Может кофе выпьем? – мой без плюс-минус шестидесяти минут бывший муж задал этот вопрос таким тоном, словно это абсолютно нормально. Ну, пройтись сейчас рядом друг с другом по декабрьской слякоти до кофейни, зайти туда вместе, заказать кофе, сесть за столик и выпить его. Вместе. Так, как делали это много-много раз раньше…
– Нет, – понадеявшись, что на моем лице не отразилось всей гаммы эмоций от этого “прекрасного” предложения, сказала я.
– Хорошо, я в банк тогда схожу. Мне там надо…
Глядя как экс-мужнина раскачанная за последние полгода спина, обтянутая не по сезону тонкой курточкой, чтоб подчеркнуть “банки”, надутые анаболиками, словно шары, удаляется в сторону светофора, я нащупала в сумке телефон и позвонила подруге.
– Ну что там? – нервно спросила Саша после приветствия.
– Представляешь, документы целый час оформлять будут, а ждать внутри нельзя! Стой и мерзни на улице! – пожаловалась я.
– Так что вы все-таки разводитесь? Не могу поверить.
– Разводимся, Саш. Я же тебе говорила, что ничего не изменится.
– Я думала, нет, я была уверена, что он попросит второй шанс.
– Не попросил. А если бы и попросил, то я бы отказалась.
– Ой, Лерка… Он у тебя не пьющий, не гулящий, руку не поднимает, деньги какие-никакие зарабатывает, по дому все может. Вот что еще нужно, скажи?
Я могла бы долго рассказывать, что же нужно, как делала это уже много раз за данный “на примирение” месяц, но не стала. Не только потому, что нет смысла, но и поскольку понимание, как глупо я провела свои лучшие годы и без того подняло свою уродливую голову.
– Саш…
– Да, прости. Глупости говорю. Я вот просто прям ждала, что позвонишь и скажешь, что вы помирились. И что прям вообще ничего не сказал?
– Кофе выпить предложил. По-дружески, наверное, – фыркнула я.
– Ну а что такого-то? Вы столько лет вместе прожили. Зачем расставаться врагами-то? Может потом бы…
– Саш…
– Ой, все. Ты на собеседование успеешь? Если нет, ничего, я перенесу…
Саша работала аккаунт-менеджером в компании-дистрибьюторе бытовой техники. Несколько дней назад у них открылась дополнительная аналогичная вакансия и она посоветовала менеджеру по персоналу меня.
Решив покончить с бесперспективным браком, я заодно уволилась и с бесперспективной работы. И вот, всего через неделю после завершения отработки, такая удача… Офис в центре, зарплата вдвое больше предыдущей…
– Да успею! Обязательно успею, – заверила ее я.
Ну надо было сначала согласиться на собеседование, а потом только подумать о том, что бюрократические процедуры штука непредсказуемая по продолжительности? И, вместо того, чтоб перенести сразу, понадеяться на везение?
Саша стала перечислять, о чем спросят на собеседовании и что я должна ответить. Уже в третий раз, но я не перебивала. Не только из благодарности за заботу, но и затем, что повторение – мать учения. А я очень хотела получить эту работу. Потом подруга заставила меня все проговорить ей, а потом заверила, что “работа в кармане”. В этот момент мой взгляд наткнулся на приближающегося бывшего. Как только он поравнялся со мной у входа, появилась сотрудница и позвала нас внутрь. Торопливо попрощавшись с Сашей, я направилась за ней. Одна подпись, потом другая. И вот у меня в руках свидетельство о разводе.
А через три дня тридцать первое декабря. Новый год, в который я войду абсолютно свободной женщиной.
– Век бы тебя не видеть, – сказала бывшему на выходе из ЗАГСа.
Не расслышала, что именно он пробурчал в ответ. Сунула документы в сумку и зашагала по покрытому ледяной кашей тротуару к “зебре”. Только сейчас ощутила, что ужасно замерзла. Из-за пандемии ждать внутри было нельзя, вот и пришлось простоять час на сырой улице.
Шесть лет на помойку. Это если считать годы законного брака. А так одиннадцать. Именно столько мы были вместе. Познакомились в университете еще. Он старше на год, студент-заочник, “вынужденный” работать с восемнадцати лет. Похожий внешне на моего любимого актера, умеющий заглядывать в глаза, клясться в любви, ревновать к каждому столбу и давить на жалость. Неопытной, наивной и домашней мне этого оказалось достаточно, чтоб придумать себе любовь. То, что моему папе Паша не нравился и он запретил нам жениться до того, как я окончу университет, лишь подлило масла в огонь…
Сигнал клаксона и визг шин ворвался в мои мысли за секунду до того, как меня сшиб с ног удар и я полетела на мокрый асфальт. Бедру и плечу стало больно. Перед глазами огромные колеса и намытый бампер дорогого внедорожника. В ушах грохот пульса, рокот двигателей других автомобилей, крики людей…
Я кое-как поднялась на дрожащие ноги как раз в момент, когда водитель внедорожника подскочил ко мне.
– Ты какого черта на дорогу выскочила, дура?! Не видела, что красный? – заорал мужчина, нависая надо мной, как скала.
Не видела. Впервые в жизни не обратила внимания на светофор.
– Зеленый там был уже, девушка! – донеслось откуда-то сзади. – Я заснял все, не отмажется мажор…
“Мажор” вдруг захохотал. Злой, режущий звук как наждачкой по нервам.
– Хреновая ты актриса, девочка, – выплюнул, сверкая ярко-синими, как небо в погожий день, глазами. – Очень хреновая. Так Алесе и передай. А сейчас, – тут он схватил меня за предплечье, – со мной поедешь. В больничку. Там тебя обследуют, подтвердят, что цела…
– Я никуда с вами не поеду, – вскинув голову, выпалила я, глядя прямо в бледное от злости лицо с ходуном ходившими желваками на точеных скулах. – Руки уберите!
– Поедешь как миленькая. И по дороге расскажешь, сколько бабла тебе заплатила моя жена, чтоб ты разыграла эту сцену и она могла потом меня шантажировать…
– Я не понимаю, о чем вы…
Бывшая… Бывший. Мой бывший муж-придурок где-то здесь. Не приведи божечки увидит вот это вот все. Радости предела не будет. Бывшая жена чуть не самоубилась из-за потери такого сокровища.
– А о статье за клевету не говорила, да? Ей лишь бы развод не дать…
– Развод не дать? Серьезно, да? То есть ты думаешь, что являешься таким несметным сокровищем, чтоб женщина пытаясь тебя удержать шла на преступление? Что вы мужики за люди? Никто, звать никак, а самомнение заоблачное…
Тут я, конечно, перегнула палку. Если под данное описание идеально подходил мой бывший, то этот парень очень вряд ли. “Гелик”, дорогое пальто, бриллиантовые запонки… Высокий рост, высокие скулы, бездонные глаза…И все равно он был точно таким же, как мой бывший. Все они одинаковые сволочи.
– Руки убери, козел – воспользовавшись секундной растерянностью, я выдернула руку и бросилась наутек. К счастью, теперь-то светофор действительно горел зеленым.
Глава 2
– Ждем вас в офисе одиннадцатого января на девять утра со всеми документами, – Анастасия, менеджер по персоналу приветливо и радостно улыбнулась. Мы с ней только что вышли из кабинета директора, услышав от него заветное “Вы нам подходите.” в мой адрес. То ли сказалось предпраздничное настроение, то ли мне наконец-то стала сопутствовать удача, но меня взяли на работу.
– Ну что? – к нам подскочила ожидавшая в коридоре Саша.
– Валерия теперь часть нашей команды, – ответила Анастасия.
– Ура, – Саша обняла меня, – поздравляю. Вечером на нашем месте?
Ответив согласием, я попрощалась с девушками и направилась к выходу. Все еще не верилось, что я прошла собеседование. Ну какому проценту соискателей так везет? Конечно же, впереди еще испытательный срок, но… Теперь у меня будет полно времени на работу. Прогнав грусть, я зашла в кофейню и купила себе большой латте и круассан с вишней. Сев за столик, позвонила маме.
– Лера, ну слава богу! Я же волнуюсь…
– Прости, мам. После оформления я сразу помчалась на собеседование, не могла набрать.
– Как все прошло?
– Да нормально. И, мам, меня на работу взяли. Представляешь?
– Умница моя. Когда будешь дома?
– Через час. Но потом снова уеду, с Сашей на суши договорились.
– Пообедаешь сначала.
– Хорошо, – закатив глаза согласилась я.
На нервной почве приходилось заставлять себя есть, я худела, мама с папой беспокоились и трепетно следили за моим рационом. Я купила круассан чисто машинально. Есть его не хотелось.
Понимая, что у меня выбор либо запихнуть в себя лакомство, либо – мамин обед, я выбрала второе. Не хотелось волновать ее лишний раз. И так уже…
Мы жили вместе с моими родителями. Сначала вставая на ноги, потом просто потому, что бывшему было удобно не заморачиваться ни оплатой аренды квартиры, ни, упаси боже, ипотеки. Жаль, я этого просто не понимала.
Все мы умны постфактум.
Засунув круассан в сумку, я прихватила стаканчик с кофе и двинулась к метрополитену. Настроение снова упало. Вспышка радости из-за найденной работы осталась позади. Я бездарно просрала лучшие годы. Придумала себе любовь. Потом любила саму мысль о том, как сильно меня любят “всему миру назло”. Якобы любят. Теперь я очень и очень сильно сомневалась, что та самая любовь вообще существовала в реальности. По крайней мере, два-три последних года ее не было точно.
Когда выходила из метро пошел снег. Крупные хлопья неторопливо опускались на землю, жаль только сразу таяли. Похоже не видать мне не то что личной, но даже просто зимней сказки.
– Ноги не промочила? – спросила с порога мама.
– Нет, – я стянула ботинки и аккуратно поставила их на коврик у двери, чтоб не наследить. Положила сумку на обувную тумбу, сняла пуховик.
Фокси – наша кошка с густой и длинной иссиня-черной шерстью и желтыми глазами – выскочила из залы, подбежала ко мне и потерлась о ноги. Присев на корточки, я погладила ее. Не спрашивайте как так вышло, что я назвала черную кошку Фокси, я и сама не знаю.
– Дай я тебя обниму, моя хорошая, – сказала мама. – Вот увидишь, все будет хорошо. Ты обязательно встретишь хорошего парня…
Почему-то в этот момент в памяти всплыл инцидент на переходе и синие глаза его виновника.
– Ну уж нет, мам. Хватит с меня “хороших парней”. Наелась отношениями и браками до тошноты уже. Займусь тем, чем надо было заняться в двадцать вместо того, чтоб выскакивать замуж за первого попавшегося смазливого дурачка, умеющего давить на жалость.
Мама вздохнула.
– Лера, ты же знаешь, мы с папой особо не одобряли… Я все время думаю, может, могли бы что-то сделать, как-то переубедить тебя…
– Мам, не могли! – перебила я, – Я верила, что меня очень сильно любят, сама любила именно этот факт, но было слишком мало мозгов, чтоб это понять. И считала, что одной любви для брака достаточно по этой же причине. Я не слушала никого. Так что… Слава богу, мы развелись без судов на годы.
В кухне меня поджидало картофельное пюре с куриной грудкой. Сделав над собой усилие, я принялась за еду. Нужно есть. И так вон о мои скулы и тазовые кости можно порезаться. Минус шесть килограммов за этот месяц. Ерунда в принципе, не будь я от природы худощавой.
Покончив с едой, двинулась в снова только свою спальню. В ней не осталось ни одной вещи бывшего. Я его заставила все забрать, а что не забрал, то выбросила в мусор. Половина шкафа, в которой раньше лежало его барахло, пустовала. Почему-то я не была пока готова заполнить ее.
Выудив со своей половину трикотажное платье, я разложила гладильную доску и включила утюг. Погладив наряд, повесила на вешалку, а сама пошла в ванную. Душ, легкая укладка, макияж, удачно скрывший синяки под глазами из-за бессонницы.
Надев сапоги и пуховик, я попрощалась с мамой и вышла из дому. Добралась до суши-бара раньше оговоренного времени, но Саша меня уже ждала.
– Ой, как же ты отлично выглядишь, – сказала она, поцеловав меня в щеку.
– Развод мне к лицу, – отозвалась я.
– За него и выпьем. Я заказала нам стандартный сет и белого вина, ты же не против?
Опять еда! Мамочки!
– Тебе нужно есть, Лер. Ты очень похудела. Что бы не происходило, нельзя забывать о себе!
– Я и не забываю. Это просто реакция организма на стресс, Саш.
– А говорила, что не любишь уже его.
– Не люблю и давно. Жила с ним потому что как родственник уже стал, думала он меня капец как любит и понимает. Доверяла ведь мудаку этому как самой себе. Да и привыкла за столько лет.
– Все так живут, – перебила Саша. – Я вообще не понимаю, зачем было разводиться. Поссорились – помирились бы. В первый раз что ли? Столько лет вместе…
– Вот и я думала – все так живут. Хоть плохонький да мой, столько лет вместе, мне не двадцать пять и так далее. Все из-за внутреннего страха остаться одной, на самом деле.
– Психотерапевта цитируешь? – Саша закатила глаза.
– Да. Начать терапию было лучшим моим решением после решения развестись. Лена весь бардак в моей голове в порядок приводит. Если бы не она, я бы вряд ли так легко переживала ситуацию.
Официант принес нам заказ. Поставил огромный сет в центр стола, налил вино в бокалы.
– Ты, Лерка, не слушай, что я говорю, ладно? Сама бы просто так не смогла, вот и все. Давай, за твою новую жизнь!
После пары глотков вина возникло ощущение, что до предела сжатая пружина внутри меня наконец разжалась. Стало тепло и спокойно. Даже аппетит появился. Вроде бы.
– Я так рада, что мы с тобой теперь вместе работаем.
– Я тоже. Спасибо тебе, Саша, огромное.
– Ой, мне-то за что? Если б ты дурой какой-то была, никто б тебя не взял. Это вообще тебе спасибо. Настю вон выручила. Ейчаров знаешь как дрючат за незакрытые перед новым годом вакансии? Ой, – она махнула рукой, – ты как себя чувствуешь-то? Ну, после аварии?
– Да какая там авария, Саш? Так, соприкоснулись слегка. Пара синяков, заживет. Я испугалась больше, чем пострадала.
– И все равно зря полицию не вызвали. Такие вещи нельзя спускать…
– Саша, тот мужик, судя по тачке, бизнесмен какой-то, богатый. Молол чушь про то, что это все его жена подстроила, представляешь? Они разводятся, она против, вот и заплатила мне, чтоб под колеса ему бросилась. Мол, потом шантажировать будет – он забирает свое заявление, а я свое. Ну его. Еще б меня виноватой сделал.
– Да ты что? Во страсти. Давай за твою новую работу!
После бокала вина суши стали заходить еще охотнее. По жизни малопьющей мне даже такое небольшое количество вина играло свою роль.
– Знаешь, Лер. У меня задержки пятый день. А обычно день в день приходят, – в какой-то момент выпалила Саша. – А у нас с Ромой в этом месяце без защиты было… Так страшно. Тридцать два уже все-таки.
Я чуть палочки не уронила.
– Может тебе бы тогда не пить?
Она ошарашенно посмотрела на свой бокал. Похоже, мысль об этом не приходила девушке в голову.
– Давай тебе водички закажем, хорошо? – я махнула официанту.
– У нас с Ромой ипотека, Лер. И Яне только четыре…
– Давай так: ты завтра утром сделаешь тест чтоб не гадать и в зависимости от результата будешь думать что да как.
– Ой, ты прости меня, что рассказываю тебе, Лерка!
– В смысле?
– …Просто некому особо больше. Два года с тобой знакомы всего, а ты мне как сестра стала. Прости!
И поймав мой вопросительный взгляд добавила:
– Ну… У вас же не получилось за столько лет. А теперь вообще…
– И ты подумала, что мне будет обидно? – засмеялась я. – Саш, во-первых, не не получилось, мы не пробовали. Сначала я думала, что Паша хоть минимально чего-то добьется, и что сама добьюсь. Что будет возможность от родителей переехать. Да и попутешествовать хотелось, мир посмотреть. Потом, как стало понятно, что не видать нам условного первого миллиона, а время идет, случился коронавирус. А там уже скандалы постоянные начались. Ему стало интереснее мышцу качать и тачку побыстрее купить, чем о планировании семьи думать.
– Может… может, появился кто-то?
– У Паши? Не-е-т. Спать с кем-то на стороне он бы не решился. Слишком страшно. Ну как я узнаю и папа мой? Пашка ж трус последний. Все время боялся виноватым в чем-то оказаться. А тут такое, – я усмехнулась. – Даже хорошо, что у нас нет детей. Если б были, это бы связало навсегда так или иначе. Но даже если б я считала по-другому, то все равно бы обрадовалась за тебя. Как ты могла подумать, что нет?
Она сконфуженно пожала плечами.
– Что до тебя – с каких это пор тридцать два года это много для беременности? Не в совке таки живем. Насчет остального – повторюсь, сначала нужно узнать, да или нет, а потом уже решать.
Глава 3
– Вот смотри, – глотнув кофе, начала Лена, – есть человек, он хочет себе персиковое дерево. Покупает его. Но оказывается, что он перепутал и купил яблоню. И он думает: “Ай, ладно, яблоня тоже дерево. Яблоко тоже тоже фрукт. Пусть будет. Зато не голодаю. А потом вдруг, если я очень постараюсь, то на яблоне вырастут персики”. И сажает в своем саду яблоню. Поливает ее, ухаживает, удобряет. Ест яблоки. Давится, но ест. И все ждет, что начнут расти персики, не понимая, что это просто невозможно. Время идет, понимание приходит. Появляется раздражение, злость. Человек перестает ухаживать за яблоней, а яблоня, в свою очередь больше не плодоносит. И в лучшем случае в итоге человек продает яблоню, в худшем либо продолжает снова и снова пытаться получить от нее персики, либо давится яблоками… Понимаешь, о чем я?
Я понимала. А еще понимала, что если бы избавилась от глупых нарративов прошлого, что психотерапевт это стыдно и “для психов”, то жизнь моя сложилась бы намного лучше.
– А вдруг свой “персик” не найти? – выдавила я.
– Каждый человек сам выбирает, что для него лучше. Очень многие живут с неподходящим для себя человеком из страха не найти подходящего либо остаться в одиночестве. В твоем случае был второй вариант. Но ты сумела пойти этому страху вопреки и разорвать отношения.
– Трудно было поступить иначе, когда он мне в лицо сказал, что больше меня не любит, – я скривилась, вспоминая этот момент.
Очередной скандал из-за ерунды, я в соплях, он, как и всегда в последнее время просто молча наблюдает, словно получая какое-то садистское удовольствие от того, что довел меня. А потом все же говорит, разлюбил, мол.
– Но, если я перестану его “пилить” за то, что спускает деньги на тюнинг машины, пропадает в зале вечерами в будни и с друзьями в гараже в выходные, не уделяет мне время, не хочет снимать квартиру, ибо жалко на это денег, то, может полюбит снова.
Чувствуя, что снова начала заводиться, я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
– Ты должна понимать, что какая-то другая женщина на твоем месте так бы и поступила. Но это деструктивный, разрушительный для психики сценарий.
– А еще другая ушла бы уже тогда, когда поняла, что яблонька персиков не нарожает, а яблочки кушать не хочется, – пробормотала я.
– Ты, та, которой ты была в то время, не могла поступить иначе, Лера. Это просто невозможно. Павел был твоим первым мужчиной, чуть ли не единственным близким человеком, кроме родителей, ведь друзей у тебя не было, а также неким буфером, между тобой и авторитарным отцом, за которым ты могла наконец-то не бояться действовать самостоятельно. Последнее, к слову, и было одним из факторов, из-за которых Павел позволил себе не занимать в вашем союзе мужскую роль. Разрешив себе после вступления в брак сепарацию от родителей, ты слишком настойчиво демонстрировала свою независимость и самодостаточность. В том числе и от него.
Моя мама учительница литературы. И, конечно же, я выросла на хороших классических романах. И в тех из них, которые о любви, героини как раз и были такими – слабыми и беззащитными, чем меня безумно раздражали. Но получалось, что не будучи хоть сколько-то такой же в жизни, все, что получишь – это возможность все делать самой в браке.
– Сегодня наше время вышло, – объявила Лена еще через несколько минут беседы, – Увидимся уже после праздников.
После сессии мне стало ещё немного легче. Понимание и принятие собственных ошибок, работа с фобиями придавали уверенность в способности изменить свою жизнь к лучшему.
Сегодня тридцатое декабря. В прошлом году мы с Павлом в этот день елку ставили. Раньше не успели из-за работы, а, поскольку эта приятная обязанность была нашей много лет, родители сами не стали. Была ли я тогда счастлива? Теперь и не вспомнить. Наверное, да, от самого факта подготовки к любимому детскому празднику, который сам по себе временно стирает все проблемы и дает надежду, что вот в новом-то году все точно изменится к лучшему. Яблонька начнет плодоносить персиками, ага.
Тридцать первого бы пошли за багетом для бутербродов с красной икрой – обязательно свежим и хрустящим. Один бы съели еще до середины дня и пришлось бы идти за вторым. Сидели бы на кухне с моей мамой, которая готовила бы блюда на новогодний стол, то и дело “кусочничая” вкусностями. А первого января поехали бы на елку на Софиевскую площадь. Фотографироваться и пить кофе. Именно Новый год мы всегда отмечали дома с моими родителями, а на Рождество ездили к его. Для меня эти поездки были мало приятной обязанностью потому, что ни одно семейное застолье в их небольшой убитой квартирке не обходилось без пары бутылок водки на столе и скандала между членами мужниной семьи, вспыхнувшего из-за какого-то пустяка. Они и “на трезвую” редко общались между собой не на повышенных тонах. Как именно я умудрялась в моменты дебошей сохранять стоическое спокойствие, быть вежливой и молча терпеть было для меня такой же загадкой, как и то, что бывшему не было ни капельки стыдно передо мной за такие моменты. Ни разу. Вообще. Хоть сам он, к слову, как-то умудрился не перенять отцовское пристрастие к алкоголю и полнейшую неспособность работать. Да и вообще мало походил на сына своей семьи. По крайней мере, в начале наших отношений он выглядел таким себе добрым и трудолюбивым парнем из проблемной семьи, из кожи вон лезущем, дабы “всего добиться сам”. Ну и безумно в меня влюбленным, разумеется. Подкупающий образ, ага?
По таким вот визитам я скучать не буду точно. Да и по тем эмоциям, с которыми я жила в последние полгода-год тоже. Скандалы из-за пустяков, его полнейшее безразличие к моим слезам, а то и вовсе словно бы садистское удовольствие от них, а после якобы “примирения” молчание и невнимание истощали меня отчаянием и безысходностью. Озлобляли, превращая в истеричку и заставляя чувствовать себя не женщиной, а пациенткой психиатрической клиники. Но, психика штука загадочная. Она любит привычное настолько, что изо всех сил цепляется за него, каким бы оно ни было. Все новое, даже если оно лучше сейчас или в перспективе, очень тяжело для нее, потому психика и пытается этого избежать. В праздники же еще тяжелее, потому что, в отличие от будней, это яркие, запоминающиеся моменты, а значит и перемены в том, как они проходят, ощущаются острее.
Позвонив сообщить, что не беременна, Саша снова позвала меня отмечать с ними. Это было бы отличным выходом, встретить Новый год в другой обстановке, где ничто не будет напоминать о случившемся. Однако я снова отказалась. Не только потому, что не хотела быть пятым колесом, но и поскольку иначе “ломку” эту не пройти. Нужно пережить каждые ее этап и я собиралась сделать именно это.
Сама сходила за багетом тридцать первого. Сама таскала с кухни мамины вкусности. Сама поехала первого на елку, а седьмое, впервые за много-много лет провела не наблюда пьяный дебош. Да, бывали моменты, когда приходилось гнать от себя печаль и мысли о том, что поведи я себя иначе вот в этот момент, вот в этот в вот тот, быть может, все сложилось бы иначе. Возможно бы сложилось. А возможно и нет. И точно не сложилось бы так, как я бы этого хотела. Нет, поймите правильно. Развод это почти всегда такое явление, в котором виноваты оба. Мой – не исключение. И собственные ошибки осознаны и в процессе проработки. Однако, даже не будь их, это бы не изменило очевидного – яблоня персиками не плодоносит.
Перед первым рабочим днем я нервничала так, словно собиралась на свою самую-самую первую работу. Три раза меняла выбранный наряд, два переделывала макияж из-за того, что продолжающаяся бессонница оставляла все более очевидные и трудно скрываемые следы на лице. И приехала в офис за полчаса до начала рабочего дня, из страха опоздать.
Но все было хорошо. И на первый взгляд, и на десятый. Коллеги, рабочее место, обучение, даже клиенты. Да, материала много, ответственности тоже, но так даже лучше, ведь вечером валишься с ног и наконец-то спишь ночами. Поглощенная выполнением сложных и интересных задач я ощущала, что оживаю. Даже наконец-то веса немного набрала и есть начала с просто волчьим аппетитом. Если так пойдет и дальше, то совсем скоро придется перестать есть шоколадные маффины. Но, поскольку это самое совсем скоро еще не настало, я купила парочку для себя и Саши в кофейне напротив бизнес-центра. Держа в руках бумажный пакет, перебежала дорогу и нырнула в крутящиеся двери.
Несмотря на то, что до начала рабочего дня было еще минут двадцать, в офисе царила суматоха.
– Привет, – Саша, бешено сверкая глазами, подскочила ко мне, – идем скорее.
– А что случилось? – стараясь не расплескать кофе, спросила я.
– Мессенджер читать надо, Лер. Сегодня босс приезжает. Не тот, который Олег Денисович, а самый главный, хозяин фирмы. Включайся, сядем проверим, все ли у тебя в порядке по отчетам. Хоть ты и стажер, ему плевать.
О “самом главном хозяине фирмы” я знала мало. Только то, что у него запоминающиеся имя и фамилия – Марк Войт, что ему всего тридцать четыре года, что бывает он в офисе нечасто и что это не единственный и далеко не самый крупный его бизнес. Большего мне не рассказали, а и не интересовалась. Как-то было не до того.
– Ой, ну вроде нормально все, – сказала Саша.
– Что самодур? – прошептала я ей на ухо.
– Хуже. Они с женой…
Договорить она не успела. Дверь в наш кабинет распахнулась, впуская прохладный воздух из коридора, нервничающего Олега Денисовича, его бледную, как мел, секретаршу Людочку и… Водителя внедорожника с проблемной почти бывшей женой и синими глазами, который сбил меня на переходе.
Глава 4
У меня плохая память на лица. С дня нашей феерической встречи прошло уже больше месяца, да и сколько она длилась-то? Пол минуты? Да и, учитывая ее обстоятельства, мне было не до рассматриваний. А все равно с первого взгляда я была уверена, что передо мной именно тот самый мужчина. Под колеса которого я неосторожно выскочила по-глупости (а это было именно так), и которого потом обозвала козлом. Если в первом я была виновата сама, то второе он заслужил. Если за первое мне в наказание остались всего-то пара довольно быстро заживших синяков, то за второе я явно так просто не отделаюсь. А может и за первое тоже. Если он меня узнает.
Саша проворным движением слиняла за свой стол. Замерев в кресле, я отчаянно старалась спрятаться за монитором компьютера. Я, мол, усердно работаю. И все равно взгляд словно магнитом тянуло к высокой и широкоплечей фигуре Марка Войта. Серый костюм, явно сшитый на заказ, учитывая то, как безупречно он сидел на его мощной фигуре. Не надутой анаболиками, как у бывшего, а именно мощной, какая создается природой и умеренной разумной нагрузкой. Рубашка светилась белизной.
Черные волосы, очень короткие на висках и на несколько сантиметров длиннее на макушке были аккуратно уложены. Прям волосок к волоску. У густой щетины филигранно сделанная форма. Смазливы метросексуал, не вылезающий из салонов красоты, как девочка? Разве что на первый взгляд мельком. И не из-за чуть кривого, скорее всего сломанного носа и шрама на брови. Но потому, что не бывает у подобных мужчин такого жесткого давящего взгляда и этой чуть ли не физически осязаемой сильной, властной энергетики, вмиг заполняющей собой все пространство вокруг…
И сейчас этот жесткий давящий взгляд как раз остановился на мне. Неудачно сидящей совсем рядом с этой самой входной дверью. В ясной льдисто холодной синеве глаз, конечно же, промелькнуло узнавание.
– Марк Александрович, это наш новый аккаунт менеджер по западному региону, Валерия Скляр, – подрагивающим голосом проговорил Олег Денисович.
И мне ничего не оставалось, кроме как оторвать задницу от кресла и вложить руку в огромную ладонь Марка Александровича игнорируя краску стремительно расползающуюся по моим щекам.
– Очень приятно, – пророкотал Войт, с усмешкой пялясь в мое лицо.
Задержал мою руку в своей чуть дольше положенного, нарочно буравя взглядом.
– Взаимно, – выдавала я, не отводя глаз.
Помирать так с музыкой. А в том, что новый аккаунт-менеджер западного региона в моем лице сегодня помрет как сотрудник компании я не сомневалась. И от понимания этого хотелось по-детски заплакать. Ну как так, а? Только моя дурацкая жизнь стала более-менее налаживаться и теперь будет разрушена! И снова из-за мужика. Совсем как тогда, когда я в универ поступила. Только обрадовалась, ведь из-под папиного надзора вырвалась. Он у мене директором школы работал. Живи себе, общайся, наслаждайся жизнью. Так нет же, надо было дать бывшему прицепиться ко мне, как клещу, тем самым отрезав от стольких возможностей, скрывающихся за словосочетанием “студенческая жизнь”.
Отпустив мою ладонь, Войт улыбнулся шире. На все тридцать два зуба. Красивая у него улыбка. И он красивый.
Дуры ты Лерка! Опять красивый, да? И на какого-то там актера похожий, скажи еще!
– Коллеги, приглашаю вас всех сегодня на девятнадцать ноль-ноль на небольшой корпоратив, – сказал тем временем Войт. – Хорошего всем дня.
И наградив меня еще одним взглядом “со смыслом”, он вышел в сопровождении верной свиты подданных.
Когда за ними закрылась дверь, я еле удержалась от того, чтоб не застонать, стукнувшись предварительно затылком о обтянутый эко-кожей подголовник кресла. Качественного, удобно кресла. Такого у меня ни на одной из прошлых работ не было. Как в общем-то не было настолько уютного кабинета, вкусного кофе из навороченной кофемашины, должности, на которой заключаешь миллионные сделки с важными дядечками, ранее виденными только по телеку ну и зарплаты, позволяющей очень и очень неплохо жить.
Как в жизни могут быть такие совпадения? Почему земля настолько круглая?
– Не хочу я ни в какой ресторан, – простонала Лиля, одна из коллег. – Работы столько, что я вечерами с ног валюсь.
– Придется, – отозвалась Саша. – Ты знаешь, как относится Олег к тем, кто пропускает корпоративные мероприятия.
