Текст книги "Предатель. Нелюбимая жена (СИ)"

Автор книги: Надежда Борзакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Угу, правильно, Женя. Придираться ко всему и сравнивать – это прямо ключ к тому, чтоб покончить с прошлым!

– Как тебе тут, нравится? – спросил Виталик, обведя взглядом заведение.

– Довольно милое место, – отозвалась я.

Повисла неловкая пауза. О чем говорить?

– А как…ммм…как твой зуб? Не болит? – выпалила я первое, что пришло в голову.

– Нет, все отлично. Твоими стараниями, – у парня было такое лицо, словно он ухватился за соломинку.

– Если бы ты пришел раньше, то мог бы ограничиться только одним визитом по этому зубу.

– Теперь я рад, что не пришел, – подмигнул мне Виталик.

Господи, как банально!

Одернув себя, я улыбнулась в ответ очень стараясь, чтоб улыбка не получилась кислой.

Перевела взгляд на красивый букет, который официант поставил в вазу. Дорогой. Изысканный. Виталик старался. Почему бы не постараться и мне? Хоть немного?

– А кем ты работаешь?

– Веб-дизайнер. Рисую компьютерные игрушки, – приосанившись ответил парень, а потом добавил несколько названий, которые ни о чем мне не говорили, но, судя по его виду, должны были привести в восторг.

– Вау! Круто. Как тесен мир. Кто только не оказывается моим пациентом! – я очень старалась быть искренней.

– Знаешь, я если честно слегка паниковал. Ну, ты такая молоденькая…, – он покраснел, – Бред говорю, да.

– Да нет, ничего страшного. Я привыкла. Всем комфортнее с более опытными врачами потому, что в нас живут нарративы наших предков, которые считали, что опыт равно профессионализм. Это еще не скоро изживется.

В этот момент нам принесли напитки. Я попробовала коктейль. В меру сладкий и пахнет фруктами, а алкоголь почти не чувствуется. То что нужно.

– Похоже, что у меня скоро, ведь ты отлично справилась. Я даже стал чуть меньше бояться стоматологов.

Я сделала еще один глоток напитка. По всему телу разлилось приятное тепло. Виталик продолжал говорить на тему боязни стоматологов, даже анекдотов парочку вспомнил. Дурацких, но еще после парочки глотков это начало меня забавлять. После мы как-то резко перешли на тему политики и его просто-напросто понесло. Мне оставалось лишь кивать головой потому, что все три попытки перевести разговор на другую тему потерпели крах. Я ненавидела когда люди, не имеющие отношения к чему-либо изображают в этом экспертность. Зачем? Можно же поговорить о чем-то, в чем разбираешься. Честное слово, я бы с большим удовольствием про веб-дизайн послушала.

Да за что?

К счастью суши и пицца создали паузу в разговоре, которая была как глоток воды в жару.

– Так уже хочется в отпуск, на море, – сказала я в надежде поговорить о путешествиях.

– О, да, мне тоже. Четыре года не был. Пашу как папа Карла…

Да-да, именно Карла, не Карло. У меня чуть глаз не начал дергаться.

– …все из-за этой ипотеки. Знал бы, что так будет – не брал бы, честное слово. Кредит, как Дамоклов меч висит. Ни о чем другом думать не могу.

Дальше шел эмоциональный рассказ о том, как долго он работал и старался, чтоб насобирать на первый взнос, ведь родители у него простые люди и помочь не могли. Как ждал, пока дом построят, как делал ремонт, заселялся….

Я ненавидела себя за то, что этот рассказ не вызывает положительных эмоций. Парню двадцать шесть. Он сам заработал на квартиру. Ему есть чем гордиться, а я… А я, вместо того, чтоб восхищаться этим сижу и думаю о том, как бы отодвинуться подальше, чтоб не чувствовать запаха пива и как бы прервать бесконечный поток слов.

Виталик прервался чтоб заказать себе еще бокал. Я тоже попросила повторить коктейль. Несмотря на суши ощущала легкое опьянение. Я же тощая и малопьющая. А еще не обедала, а только завтракала…

Но ни этот факт, ни мысленные увещевания себя самой изменить отношение никак не помогали получать удовольствие от общения. Даже когда Виталик рассказал парочку веселых историй о недавней командировке в Лондон, мне не было весело.

И я поняла почему. Дело не в Виталике. Он видно что неплохой парень. Просто нервничает на первом свидании и пытается казаться круче и значимее, чем есть. Как и все в принципе, кто недостаточно в себе уверен.

Дело в том, что он – не Слава. Дело в том, что я не могу….

Я написала сообщение Але с просьбой набрать меня. Это был наш трюк, не раз выручивший с неудачных свиданий.

– Извини, – я взяла трубку, – Да, мам?

– Доченька, трубу прорвало, – хихикая, захныкала трубка.

– Где? В ванной?

– Да, милая. Приезжай спасать.

– Мам, закрути синий краник против часовой стрелки. Он под мойкой находится. Как отламался? Ладно… Ладно, я сейчас приеду.

Положив трубку, я сделала бровки домиком.

– Виталик, прости. У мамы форс-мажор. Трубу прорвало в ванной… А она у меня уже старенькая и одинокая… Мне надо бежать.

– Давай я отвезу? – с готовностью.

– Нет, не-ет, ты же пил. Я такси вызову.

– Только пиво.

– Виталик, я против того, чтоб садиться за руль выпившим. Даже если только пиво, – сказала я. – Спасибо тебе. Было классно, правда. Пока.

Умчалась. Умчалась .мысленно ругая себя за то, что приперлась на машине. Ну вот какого черта, а? Придется ее завтра забирать.

Отвыкла от свиданий.

К счастью, такси приехало быстро. Ну, не зря же я бизнес-класс выбрала, чтоб избежать возможной встречи с Виталиком который, расплатившись по счету, решит идти меня “спасать”.

Настроение хуже некуда. Я одна. Одна-одинешенька. Как опавший листочек на холодном ветру и никто не в силах это изменить. Нет, кое-кто в силах. Но ему на меня плевать.

Квартира. Пустая и холодная, хоть сейчас лето и погода отличная. Мне теперь везде будет холодно и плохо…

Я достала из холодильника бутылку вина. Оно было куплено для соуса к мясу. Не самое лучшее, но это и не важно. Хотелось забыться. Просто взять и забыться. Чем-то приглушить боль, игнорировать которую я была больше не в силах.

Сев на пол в спальне, глотнула из горлышка. Потом еще и еще.

Слава когда-то поступал так же. Топил боль в алкоголе… В алкоголе, а потом и во мне! Использовал меня. Сволочь!

Пальцы разблокировали телефон. Тыкнули несколько раз в новенькое стекло.

– Ты сволочь, понял?! – заорала я в трубку. – Ненавижу тебя, ублюдок! Ненавижу! Ты мне всю жизнь испоганил…

– Женя? Ты что пьяна? Где ты? – настороженно.

– Где я? Тебе то что, м? Тебе же плевать на меня…

– Сейчас же диктуй адрес! Я приеду!

*******

И он действительно приехал. Через полчаса. Стал трезвонить в домофон, а потом вихрем взлетел пешком по ступенькам, не дожидаясь лифта. Вломился в квартиру, дико озираясь, словно боялся, что я тут не одна, а с какой-то сомнительной компанией.

Я стояла, прислонившись к стенке и наблюдала за ним. Прихожая слегка покачивалась перед глазами, к горлу угрожающе подкатывала тошнота, но мне было все равно. Самое главное, что Слава был здесь. Что он приехал… Все же приехал ко мне.

Слава не качался и не расплывался перед глазами. Словно сердце окончательно подчинило себе не только мозг, но и алкоголь и заставило глаза четко фокусироваться только на нем.

– Слава…

Шагнула к нему и пошатнулась, потеряв равновесие.

– Твою же мать, Женя! – он поддержал меня, не дав упасть.

Взял на руки, отнес в ванную. Вовремя отнес потому, что тошнота взяла верх. Там, ругаясь вполголоса, держал за волосы, пока тошнило. Умыл потом пару раз холодной водой, отрезвляя окончательно. И вместе с трезвостью пришел стыд.

– На ногах удержишься? Душ прими, я сейчас тебе халат какой-то принесу.

Вышел. А я кое как разделась забралась в ванную. Колени дрожали, голова кружилась и все еще мутило.

Задвинула шторку, стиснув зубы включила холодную воду. Подняла душ над головой. Постояла так пару минут вся дрожа, как осиновый лист, и приходя в себя окончательно. Потом сделала воду уже комфортной и принялась смывать с себя лак для волос и остатки макияжа. В какой-то момент услышала, как открылась дверь. Замерев, смотрела на силуэт Славы. Как он приблизился, как положил что-то на стиральную машинку. А потом ушел сразу же. Не задержался ни на секунду.

Ну и пусть. Приехал же! Приехал…

А значит не так сильно ему и плевать на меня. Значит не все еще потеряно и может быть есть шанс…. Кто знает, вдруг ему с Инессой уже плохо, он понял какую ошибку совершил, но не знал как подступиться ко мне. А мой звонок – как шанс. Что, если это судьба?

Дважды почистив зубы, я высушила и уложила феном волосы. Пощипала щеки, чтоб они порозовели. Вот, теперь вид у меня почти нормальный. А халат, принесенный Славой, из тонкого пудрового шелка, мягко струящегося по фигуре. Тут не в том дело, что он такой специально выбрал. У меня других просто нет. Я же все покупала красивое, чтоб ему нравиться в каждый момент. Даже в те несколько минут, которые необходимы чтоб из душа до кровати дойти, ведь халаты я только в такие моменты носила…

Надела на голое тело, слегка развела полы в стороны, чтоб было видно декольте. Оно у меня не впечатляющее, но… Он же спал со мной два года. Значит в какой-то мере, ему все нравилось.

Босиком вышла из ванной и пошла на свет, который горел в кухне. Там Слава что-то размешивал в стакане воды. Когда я зашла, он поднял голову и окинул меня взглядом, в котором была чуточку брезгливая жалость. И маленькая капелька вины.

– Выпей, это сорбент.

Протянул мне стакан. Я послушно осушила его маленькими глотками и поставила на стол. Потом обошла его и приблизилась к мужчине.

– Ты приехал….

Провела руками по его плечам, груди.

– Женя…

– Что, Женя? – прижалась к нему всем телом и чуть выгнулась. Запрокинула голову, заглядывая в глаза. – Ты снова приехал меня спасать? Как в одиннадцатом классе?

А потом сама обняла за шею и поцеловала в губы. Во рту появился чуть горьковатый вкус. Снова закурил? А ведь когда мы поженились, бросил.

Мужские руки сомкнулись на моей талии, вдавливая в его тело сильнее. Одна скользнула на ягодицы, сжала их под тканью халата, а другая – в волосы на затылке. Запуталась в них, прижимая крепче, чтоб углубить поцелуй…

– Нет, Женя, этого не будет, – секунда и отскочил от меня. – Нет.

Я хрипло расхохоталась. Над собой смеялась. Над такой беспросветной дурой, тряпкой без гордости. Начала с того, что переспала с ним пьяным, а теперь пала еще ниже. Докатилась до того, что сама нажралась и предложила себя после измены.

– А ей ты тоже так говорил? Или сразу на нее вскочил, как она разрешила это сделать? – отсмеявшись, ядовито выплюнула я.

– Женя…, – он сжал двумя пальцами переносицу.

Оперся потом двумя руками о столешницу и шумно выдохнул, склонив голову.

– Женя, я виноват перед тобой, – он поднял голову, – Я не должен был спать с тобой тогда, давать надежду, жениться тем более… Знала бы, сколько раз я жалел, что надрался до такой степени, что мозг поплыл и я тобой воспользовался. Как долго я себя за это ненавидел. Я хотел тебя полюбить, пытался изо всех сил, но… Не вышло, понимаешь? Не вышло…

– И сказать об этом тоже – не вышло, да? А что, удобно ведь. Живешь на всем готовом, постель греют, никаких заморочек…

– Ты знала, на что шла.

– Старая песня.

Слава снова шумно выдохнул. Качнул головой, словно с чем-то мысленно не соглашаясь.

– Слушай, мне правда очень жаль, понятно? Мне очень жалко тебя, девочка. Ты такая красивая, умная. Да любой бы рад был тебя любить, а ты все за мной таскаешься. Всю жизнь, Женя. Просто вдумайся в это. Всю жизнь! Да, твою мать, встряхнись. Хватит себя губить. Гордость же какая-то должна быть…

– И у тебя, Слава…. Тоже должна быть какая-то гордость. Ты считаешь, что чем-то лучше меня?

Он побледнел. Прям слился по цвету с белой футболкой, которая была на нем надета.

– Не лучше, Женя. Я тебя понимаю. Но поделать ничего не могу с собой. Люблю ее. Это как яд… Ничего не могу поделать. Рад бы, но не могу.

Сгорбившись, он покаянно стоял напротив. Жалкий, помятый. Я только сейчас это увидела. Какой он жалкий. Похудевший, постаревший словно даже. Как уличный пес облезлый. Но уличный пес в своей судьбе не виноват. А вот Слава…. И я тоже.

Он же прав. Нет, не в том, как низко со мной поступил, но в том, что говорил про меня. Тогда и сейчас. Прав точно так же, как и я.

Он – мое отражение. И смотреть на него мерзко.

– Прости за эту тяжбу с квартирой. Я правда хотел ее тебе оставить, но Инесса… Она захотела пентхауз и я…

Я снова рассмеялась.

– И ты не можешь отказать, да? Все, что она скажет – делаешь.

– Женя…

– Пошел ты вон, Слава. В понедельник мы разведемся. Уверена, насчет квартиры решение суда тоже скоро будет. Судья не ты. Ему плевать на Инессу и ее желания. Он ей не поклоняется, как ты. Само помещение мне не нужно, а потому разницы тебе не видать. Продашь, переведешь мне мою долю и чтоб больше я тебя не видела, понял? Противно.

– А пять минут назад противно не было, – он криво ухмыльнулся. – Если б я не остановился, то дала бы…

– Пять минут назад не было. Теперь противно. Пошел вон!

Что-то пробормотав сквозь зубы, мужчина вышел. Даже дверью входной хлопнул. А я… Я стянула с себя халат и сунула его в мусорное ведро. Потом долго-долго мылась в душе, смывая с себя ощущение, что испачкана им.

Легла в кровать. Закрыла глаза. И нет, я не думала, что вот она та самая окончательная точка, какая-то там по счету. Но я все еще видела перед собой Славу – жалкого, безвольного, сгорбленного и помятого. Видела в нем себя. И понимала, ясно-ясно понимала, что не хочу такой быть. Не хочу быть такой, как он.

А еще… Неужели я любила, столько лет любила…. Такого мужчину? За что? Как? Да я придумала его себе и все. И влюбилась в эту иллюзию. Годы ей отдала. Если для подростка это нормально, то для взрослой девушки…

Мерзко. Противно от самой себя. До тошноты…

Глава 14

Роман

Роман Яшин сидел в своей машине и крутил в руках документы. Постановление о разводе и о том, что Свечкоренко должен выплатить Жене пятьдесят процентов оценочной стоимости их квартиры в трехмесячный срок. Все как она хотела. Все, как хотел бы он, будь это просто еще одно дело.

Нужный клиенту результат, достигнут за одно заседание. Конечно, у Свечкоренка был еще месяц на апелляцию, однако Яшин не сомневался, что толку от той не будет. Да, это был далеко не самый сложный бракоразводный процесс, но все равно Роман мог собой гордиться. Своей работой. В адвокатском деле он хорош, как того и хотел.

Что до всего остального…

Он бы признался в этом даже самому себе только под дулом пистолета и то не факт. Потому, что хотеть, чтоб это дело затянулось потому, что так будет возможность встречаться с Женей – это бред полнейший. Как и сам факт, что взялся за ее бракоразводный процесс. Как и то, что школьная неразделенная любовь не ржавеет – тоже. Бред.

Он любит Полину. Она молоденькая, нежная, мозг не выносит по мелочам и… И смотрит на него такими глазами, какими никогда не смотрела Женя. Так похожими на ее глазами… Она так похожа на нее и все равно не она. Ни одна из девушек, что у него были не могла заменить ее.

Это Яшин отчетливо понял, когда они снова встретились. Когда он не поверил ушам и глазам. Женя здесь, в его конторе и она разводится с мужем. С этим уродом Славой Свечкоренко! Тупым уродом, да! Только такой может не суметь оценить счастья быть рядом с этой девушкой. Быть ей нужным, быть ею любимым…

Столько лет…

Яшин помнил, как бесился, когда узнал, что Женя вышла за этого упыря. Вот, вроде бы даже как-то забыл ее, выздоровел… Не следил давно за ее жизнью. Годы прошли. И тут, бац, новость об их свадьбе в социальной сети. Может будь это не Свечкоренко, он бы чуть меньше бесился, а так…

Рома любил Женю, а она любила этого…

Но это в прошлом. Она теперь свободна. Ага, конечно. Быть свободной на бумаге не значит быть свободной от любви. Кому как не Яшину это знать.

Что в этом придурке такого, что так сильно зацепил ее? Что Женя всю жизнь его безответно любит?

– Типа кто-то может ответить, что в ней такого, что ты…, – пробормотал Яшин себе под нос.

Осекся, выругался, стукнул ладонями по рулю.

Так, все! Ему больше не семнадцать. Он не тот по уши влюбленный ботан, каким был тогда. Он теперь взрослый. Давно уже… У него новая крутая жизнь, красивая девушка. А что было в школе, там и осталось.

И лучшее, что он может сделать – это поскорее покончить со всем. И держаться потом от Жени подальше. Жить свою устроенную жизнь как жил до того дня, как увидел ее в конторе.

Сможет?

Достал из кармана телефон, нашел там ее номер. Смысл искать – наизусть же выучил. Мог бы по памяти набрать.

– Алло? – голос тревожный. Звенит, а все равно как музыка для ушей.

– Жень, привет! Звоню сказать, что мы победили. Вас развели, Свечкоренко тебе пятьдесят процентов стоимости квартиры должен. Все, как ты хотела. Конечно, остается месяц на апелляцию, но маловероятно, что решение будет иным в случае ее подачи.

На том конце линии пауза. Тишина. И частое дыхание. Сдерживает слезы?

– Жень, мне надо тебе бумаги отдать. Когда ты сможешь?

– Да в принципе в любое время, – нарочито радостно затараторила она. – То есть… У меня выходной только через три дня. А так я только вечером…

Нет, четыре дня он ждать не готов. Они и так сколько… Фактически три недели не виделись. Точнее, двадцать четыре дня. Потому, что те несколько минут, за которые она передавала ему документы, и несчастных пару часов в сумме за следующие две встречи, которые они провели за обсуждением грядущего процесса, нельзя считать “виделись”.

– Так давай я заеду… Во сколько ты заканчиваешь?

– В восемь.

– Хорошо, я буду.

– Спасибо. Ладно мне…, – ее голос дрогнул, – Нужно идти. Пациенты…

– До встречи.

Метнулся домой. На улице жара, надо обязательно в душ и сменить рубашку… Плевать, что он на этой самой жаре минут пятнадцать пробыл. Ехать к Женьке абы как нельзя.

Завел мотор, двинул в их с Полиной квартиру. Там идеальная чистота. Когда только все намывать успевает? И главное зачем…

Включился телефон. Как раз Полина. Трубку брать не хотелось. Потому, что сразу накатит чувство вины, а иллюзия, что он собирается к Женьке на свидание – исчезнет. Но телефон звонил и звонил. Не переставая. Если не возьмет, будет вынос мозг. Уж лучше бы по мелочам, как другие, честное слово. Из-за носков там разбросанных и так далее. Но нет же… У Полины один-единственный завтык – ревность.

– Да, дорогая!

– Ромочка, привет! Ну, как ты? Заседание уже закончилось?

Ага. Типа он бы взял трубку, если б еще не закончилось.

– Закончилось.

– Оу, супер. Так ты свободен? Может быть меня с работы заберешь и погуляем?

– Нет, Полиш, я не могу. Мне… Мне надо в офисе с бумагами по другому делу поработать. Сроки поджимают, так что извини.

Во рту стало горько. Раньше он ей не врал. Никогда. Вообще.

– А, ну ладно, – обиженно. – А когда ты будешь дома?

– Как раз когда ты будешь засыпать, милая. Все, давай, целую.

– Я тебя люблю.

– И я тебя.

Положил трубку. Как же гадко… Но не говорить же ей, что поедет к Жене. Да, только документы отдать. Но разве Полина это учтет?

Хмыкнув, Яшин разделся и пошел в ванную. Включил в душе воду похолоднее и долго стоял, давая упругим струям течь на голову и игнорируя холод. Надо остыть. Прийти в себя.

Он поедет и отдаст документы. И даже гонорар озвучит. Это не хочется, но надо. Потому, что это работа и ничего большего. У него Полина. И новая крутая жизнь. А все, что было в школе, там и останется.

Антиперспирант. Парфюм. Паста для волос.

Следить за собой это часть имиджа и ничего больше. Не будут тебя воспринимать как надо, если ты выглядишь как попало. Это он усвоил еще в той самой школе. Внешность многое значит.

Вот был бы он тогда качком, как сейчас… Без прыщей и брекетов. Вел бы себя как мужик. Может быть тогда бы она отвернулась от этого Свечкоренко и увидела его. И вот тогда…

Ай, смысл?

Посмотрел на часы. Полвосьмого. Надо выдвигаться. Оделся, прихватил бумаги и в машину. Когда стал на одном из светофоров, взгляд зацепился за цветочный магазинчик…

Да нет. Это тупо. Он не станет…

Евгения

Я разведена. Все, теперь официально Слава и я чужие люди. Бывшие, которые вместе-то по сути и не были. Как оказалось. Нас быстро развели, раздел многострадальной квартиры “фифти-фифти”. Еще и без моего присутствия. Все, как я хотела. Мне бы радоваться, но… Я поняла, что ничего не чувствую. Вообще. Внутри вакуум. События того вечера меня полностью выжрали и восстановиться пока не получалось.

Ну и пусть. Так даже лучше, наверное. Чем страдать от полного спектра чувств, связанных со Славой, лучше просто застыть и ничего не чувствовать.

Закончив рабочий день, я улизнула из клиники. Не хотелось расспросов от папы с братом про судебное заседание. Я боялась пошатнуть свой вакуум, да.

На улице стояла машина Яшина. Когда вышла, он направился навстречу. В который раз я отметила, насколько круто парень выглядит. Ну картинка к рекламе адвокатской конторы. Стильный, накачанный, успешный, уверенный в себе, хваткий, хоть и молодой.

В руках букет белых пионов. Это мои любимые цветы. Июнь. Их месяц. А я и забыла.

– Привет!

– Привет, Женя. Увидел, вспомнил, что ты от них без ума, – Рома отдал мне букет.

Вспомнил… Это так мило. Внутри что-то всколыхнулось. Тонкое, щемящее.

– Спасибо, – сунув нос в нежные бутоны, я глубоко вздохнула.

– Поехали куда-то посидим? Жарко…

– Давай.

Когда Рома помог мне устроиться на переднем пассажирском, включился телефон. Звонил Вадик.

– Ну и где ты?

– Я с адвокатом встречаюсь, едь без меня, хорошо? – затараторила я.

– Как прошло заседание?

– Вот сейчас и узнаю, ладно? Потом тебе напишу.

– Обязательно! – строго.

– Все, Вадик, давай, пока!

Рома сел за руль и мы покатили по вечерним улицам. Пионы одуряюще сладко пахли на весь салон и это ласкало нюх. Как же давно у меня не было цветов. Живых цветов, пахнущих цветами, если вы понимаете, о чем я. Слава дарил красивые букеты по случаю, но они почти не пахли.

Неживые цветы. Неживая любовь. Неживой брак. Неживые отношения.

– Как твой день? Много работы? – в мысли проник голос Ромы.

– Да. Сегодня особенно. Но это и к лучшему. Набираюсь опыта.

– И нет времени заморачиваться ожиданием.

– Ага. Слушай, я так тебе и не сказала… Спасибо большое за твою работу. Ты просто нереальный молодец.

На Роминых щеках проступили алые пятна.

– Это моя работа, – буркнул он.

– И ты отлично ее сделал. Всего одно заседание и все.

– У тебя не такое уж и сложное дело, Жень. Не миллиарды все же делите, – небрежно усмехнулся Рома, – Да и еще возможна подача апелляции…

То, как он тщательно пытался скрыть радость от того, что похвалили его работу было так мило. Я прекрасно знала, каково это. Ты только начинаешь, нервничаешь, но у тебя получается и кто-то это замечает. Непередаваемое чувство.

Мы подъехали к закусочной. Рома вышел первым и открыл мне дверь машины. А потом точно так же дверь закусочной. Было очень приятно чувствовать себя женщиной, к которой проявляют галантность. Не то что бы Слава забывал о воспитании, но… Но делал это как-то автоматически что ли.

Сев за столик, стали листать меню. Я почувствовала просто лютый голод. Вспомнила, что только завтракала.

– Пицца?

– Аха, можно.

– Как насчет этой? – Рома ткнул пальцем в меню.

– Давай.

– И, может, вина? Отметим удачное завершение дела? – он осекся. – Или…

– Лучше шампанского, – отозвалась я.

Плевать, что оно не идет к пицце. Потому, что я вдруг вспомнила свои чувства в пятницу и поняла, что мне есть что праздновать.

Откровение. Избавление. Начало новой жизни.

Глава 15

– Ты не была ужасной. И не была жестокой. Ты была честной и я это ценил. Точнее, оценил, когда смог, – Рома усмехнулся. – Так что ты не должна извиняться.

Поздним вечером мы гуляли пешком и говорили. Точнее, уже подходили к моему дому. Как-то случайно так вышло что решение прошвырнуться немного по улице увело нас настолько далеко, что быстрее было уже дойти пешком к моему дому, чем возвращаться за машиной.

– Не должна. Но я хочу. И не потому, что ты мне помог, просто…

– Хорошо. Тогда считай, что я тебя простил. На чем и пожмем руки, – сказал Яшин, протягивая мне раскрытую ладонь.

Она была большой и теплой со слегка шероховатой кожей на ладонях, как это бывает у людей, которые подтягиваются и тягают железо без перчаток. А сама рука была очень красивой. По-мужски. Длинные сильные пальцы, широкая кисть…

Рома задержал мою руку в своей чуть дольше или это только показалось? Качнув головой, я широко улыбнулась.

– Мир.

Поймала взгляд голубых глаз мужчины. В них горел огонь, они держали и не отпускали.

– Извини… Я просто вспоминал о том, как долго мечтал, чтоб ты позволила проводить тебя домой, Женя. И еще…

Он шагнул вплотную и поцеловал меня. Зарылся пальцами в волосы на затылке, не давая отстраниться, ворвался языком в рот и толкнул им мой. Сплелся с ним в жадном порыве ощутить вкус, насладиться им.

Сожрать…

Я чувствовала его голод. Дикий напор, сметающий все на своем пути и заставляющий кружиться голову. Забирающий дыхание. Разум. Наполняющий необузданным, как лесной пожар, притяжением…

Замычав, я уперлась в мускулистые плечи и Рома сразу же отпустил. Отшатнулся, шокировано глядя на меня, словно не мог поверить в то, что только что сделал.

– Женя…

– Какого черта ты творишь? – задыхаясь крикнула я.

– Извини, я просто… Поддался чувствам…

– Чувствам?! Каким, мать твою, чувствам, Рома? К своей девушке? Господи… Я думала, ты не такой. А вы все одинаковые!

Из глаз брызнули слезы. По себе, по той его девчонке… Как ее? Полина? Она же любит его. А он… А он целуется со мной, “поддавшись чувствам”.

– Жень, прости, – он попытался взять меня за руку, но я ее оттолкнула.

– Не трогай меня, понял? И никогда больше не приближайся.

Кое-как нащупав в сумке ключи, я открыла дверь и, влетев в парадное, захлопнула ее. Задыхаясь, прислонилась к холодной металлической поверхности. По щекам текли слезы. Злые, отчаянные слезы.

Господи… Ну почему все они такие? А я? Я, получается, сама не лучше…

– Ты-то здесь причем? – пробормотала себе под нос. – Это не ты его поцеловала, а он тебя.

Но вот ужин был ошибкой. И прогулка. И обмен воспоминаниями о школьных годах. И прочая болтовня… И этот букет пионов.

Я поднялась на свой этаж, зашла в квартиру. Когда доставала из сумки телефон, увидела кучу пропущенных звонков и сообщений. Забыла включить звук, когда уходила с работы.

Мама. Папа. Брат… Странно, что последний не ждал у парадного. Вот бы ситуация была…

Аля. Лора. Яшин…

Разувшись, я позвонила маме.

– Женечка, слава Богу! Что случилось? Где ты? Мы тут уже места себе не находим! Куда ты пропала? Почему трубку не берешь!

– Мам, прости. Я звук забыла включить. Прости, пожалуйста. Я встречалась с Яшиным насчет развода, я же говорил Вадику…

– И что? Что он сказал? Чем закончилось заседание?

– Нас развели, мам. Ну и квартира эта чертова пополам будет. Свечкоренко мне выплатить пятьдесят процентов должен за три месяца…

– Вот это да! Андрей, Андрей, все получилось! – крикнула в сторону мама.

– Дай сюда трубку, – услышала я папин голос. – Женя?

– Пап, извини, что не брала трубку, – затараторила я.

– Ладно. С разводом что?

– Все. Все, как я и хотела.

– Ну, Яшин этот молодец, надо сказать. Что там по гонорару? Если нужно, ты знаешь, что я дам…

Гонорар. Меня как кипятком окатило. О нем за вечер не было сказано ни слова.

– Нет. Нет, пап, не нужно! Мне хватит…

– Смотри мне. У тебя точно все в порядке? Может к Вадьке с Лорой зайдешь?

– Да нет, все хорошо, папа. Поздно уже, куда заходить? Я сейчас напишу им, извинюсь тоже, что заставила волноваться…

– Ладно, дочка, – в небрежном тоне было беспокойство и забота. – Ты только… Не расстраивайся…

– Я и не расстраиваюсь, папа. Честное слово. Извините меня еще раз. Завтра поговорим, хорошо?

Попрощавшись с папой, я набрала Вадика. Терпеливо выслушав справедливую ругань за то что пропала, сообщила новости и, получив обещание “ляща” завтра утром перед работой, распрощалась.

Душ. Горячая вода, чтоб прогнать нервную дрожь из тела. Потом чашка чая. Сна ни в одном глазу, слишком перевозбуждена нервная система. Завернувшись в шелковый халат, я вышла на балкон. Полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Ветерок приятно овевал, теребил мокрые волосы, которые я, промокнув полотенцем, оставила лежать на плечах. Некрасиво, как гнездо на голове какое-то, но какая разница?

Я же одна. Никто не увидит. Да и даже в ином случае… Вечно идеальная укладка и все остальное ничего не изменили и ни на что не повлияли.

Сердцу не прикажешь.

Черт, нужно будет завтра написать Роме насчет гонорара. Как я могла забыть об этом? Как я могла вообще сегодня вести себя так, словно у нас было…

– Ты заплатишь ему за работу, а потом вы больше не увидитесь, – пробормотала я в темноту. – И ни в чем ты не виновата. Если кто и виноват, то только он.

Я думала, что Рома хороший парень. Ошибалась. Все они одинаковые.

Роман

К своей машине он брел пешком. Полина наяривала и наяривала. Он не отвечал. Не хотел с ней, не хотел к ней и понимал, как сильно виноват и это выворачивало наизнанку. Он Полине никогда не изменял. И вообще презирал тех, кто на такое способен. А теперь, выходит, фактически стал одним из таких…

Потому, что Женя вернулась в его жизнь. Самим фактом своего присутствия показала – ничего не изменилось и не перегорело. И никому ее не заменить. Бред? Ах, если бы.

Рядом с ней он терял голову, забивал на принципы… Забивал вообще на все. К ней тянуло, как магнитом. Тянуло так, как никогда и ни к одной другой девчонке. И поделать с этим он ничего не мог.

Если б она выросла какой-то беспринципной стервой было бы проще. А так она еще и человек хороший. Порядочный. Могла бы замутить с ним в отместку бывшему, но не стала. Потому, что, мать его, невеста…

Надо было ляпнуть… Хотя, а какая разница-то? Невеста. Девушка. Женя не такая. Да и не нужен он ей.

Последний факт отравлял похуже яда. Не-ну-жен.

Добрел до машины, сел внутрь. Открыл бардачок и достал оттуда затянутую в красный бархат коробочку с помолвочным. Открыл. Красное золото. Бриллиант. Он полгода копил на это кольцо, чтоб Полю впечатлить. Точнее, хоть он бы в этом ни за что и никому, включая самого себя, не признался, чтоб представлять в этот момент вместо нее…

И именно в тот день, когда Яшин купил его, он встретил ее. Женю. Судьба? Разве что в плане лишнего напоминания – ему не светит.

Взял смартфон. Набрал номер Полины.

– Рома, ну где ты, а? Почему трубку не берешь? Я волнуюсь! Уже хотела начинать больницы обзванивать, – ее голос звенел, царапал слух, вызывая головную боль.

– Извини, дорогая, телефон разрядился, – терпеливо проговорил мужчина, когда она сделала перерыв на вдох, – Я уже еду домой.

– Где ты был? Почему так долго? Ночь уже на дворе.

– Я же говорил, у меня встреча…

– Ты говорил, что будешь работать в офисе с какими-то бумагами. А теперь, что была встреча! Ты мне врешь! Врешь! Где ты? С кем? Ты с любовницей? Отвечай!