Текст книги "Предатель. Нелюбимая жена (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Глава 1
InessaVlady:”Ты сам виноват, что женился на этой курице, Слава”.
ViacheslavSvechkorenko:”Я женился на ней, чтоб тебя забыть. Напомнить, почему?!”.
InessaVlady:”Любовницей я тебе больше не буду. Пока не разведешься с ней, между нами ничего больше не будет”.
ViacheslavSvechkorenko::”Разведусь в ближайшее время, обещаю. На днях с ней поговорю”...
И дальше, дальше… Слова любви, клятвы, обещания, обвинения. Телефон выпал из моих рук и тихо приземлился на кровать. Я застыла, глядя в пространство перед собой. Но не видела ни дорогих обоев с изящным рисунком, ни своего туалетного столика с большим зеркалом с подсветкой и аккуратно стоящими на столешнице баночками, ни огромную, королевских размеров, кровати с белыми простынями.
Перед глазами снова и снова пробегала переписка. Случайно, случайно увиденная переписка моего любимого мужа с его бывшей женой.С другой женщиной. С любовницей. Слова, от которых сердце на куски…
Я шла наверх чтоб позвать Славу ужинать. Зашла в спальню, а его там нет. Только телефон. С оповещением о пришедшем сообщении на экране.
“Привезешь мне свидетельство о разводе, тогда поговорим”.
Я не из тех, кто копается в телефонах и карманах и никогда не была такой. Случайно увидела. Взяла телефон в руки. Ввела пароль, который случайно подсмотрела, но никогда не использовала. До этого дня. Не знаю, почему я так поступила сегодня…
Сквозь пульс, барабанящий в ушах, я услышала шаги. Дверь спальни открылась и зашел Слава. Босой, в одном только полотенце на бедрах, с влажными после душа темными волосами. Высокий, красивый, широкоплечий и накачанный. С самыми красивыми на свете изумрудными глазами, в которые я без памяти влюбилась давным-давно. С лживыми глазами предателя.
– Женечка? Ты чего? – пытливо заглянул в глаза.
Обеспокоенно так. Заботливо.
– Что-то случилось?
Может быть это просто сон? Или какое-то наваждение? Невозможно, просто-напросто невозможно, чтоб мой любимый, заботливый и нежный Слава мог поступить со мной вот так…
– Н-ничего, – выдавила я. – Идем ужинать, все уже готово…
– Конечно. Сейчас только оденусь, – с облегчением выдохнул он.
Я вышла из комнаты как на автопилоте. Спустилась по ступенькам. Зала. Столовая. Накрытый белой скатертью стол. На нем зажженные свечи в изящных подсвечниках, пузатые бокалы, белоснежные тарелки с красиво выложенной на них едой. Красная рыба, овощи на гриле. Все только что приготовленное к его приезду с работы. Слава не ест разогретое, только свежеприготовленное.
Я женился на ней, чтоб тебя забыть.
Разведусь в ближайшее время, обещаю.
Комната качнулась перед глазами и я схватилась за спинку стула, боясь упасть. Колени стали мягкими,а все тело словно кипятком окатило. А после – холодом. Жутким холодом, до дрожи.
– Красота какая, хозяюшка моя.
Поцелуй в щеку. Холодный и колючий. Щетина больно царапнула кожу. А раньше казалось, что щекотала, приятно покалывала, когда любимый муж целовал меня. Боже… Он же со мной после нее… Как так можно? Как долго это продолжалось?
– Как дела на работе? – спросил Слава, усаживаясь за стол.
– Х-хорошо.
– Точно? Все получается?
– Да, все получается, Слава, – я посмотрела в его глаза.
Те глядели открыто, спокойно, буднично. Словно ничего особенного не происходило. Словно это не он час назад обещал своей любовнице развестись со мной.
– Хотя, чего я спрашиваю. Ты же у меня умница. Еще пару лет попрактикуешься и фору Вадьке дашь, я в этом уверен.
Он наколол кусочек рыбы на вилку и отправил в рот. Слегка зажмурился от удовольствия. Ему вкусно. Я знала, что вкусно. Хорошо готовила. Научилась это делать для него. Успевала заниматься домом, создавать уют и за собой следить несмотря на интернатуру и начало практики врача-стоматолога. Уставала, как собака, но успевала. Все ради него.
– А как же ребенок? – услышала я собственный голос.
– Какой ребенок? – голос мужа зазвенел. – Мы же предохранялись…
И было у нас всего несколько раз в прошлом месяце. Пять. Всего пять раз. Я это точно помнила. Слава пропадал на работе, уставал. Его только недавно повысили до коммерческого директора агентства недвижимости, потому приходилось задерживаться. А иногда даже ночевать в офисе. Он так объяснял. А я верила. Я верила ему. Всегда верила…
– Я не беременна, нет.
Он с таким очевидным облегчением выдохнул, что это не заметить было просто нереально.
– Но мы женаты уже два года…
Господи, что я такое несу? Что я несу, всего несколько минут назад узнав, что у моего мужа есть любовница?
– Женечка, ты шесть лет училась. Грызла гранит науки днями и ночами. С красным дипломом мед окончила и только-только самостоятельно работать начала. Тебе нужно опыта набираться, карьеру строить…
И бла-бла-бла. А я раньше думала, это он говорит из заботы обо мне. Предлагает отложить планирование ребенка и декрет, чтоб не просрать мое образование. А оказалось, вот в чем дело. Вот, почему он не хочет ребенка.
Волна злости накатила и утопила меня с головой.
– Да еще и ты обещал своей любовнице развестись со мной. Поговорить об этом на днях. Чего ждать, давай говорить сейчас!
К концу фразы голос сорвался. Горло сжалось, глаза наполнились слезами, но я все равно увидела, как побледнело и застыло красивое лицо Славы.
– Ты… Как ты узнала? – выпалил он.
– Как ты мог, Слава? – разрыдалась я. – Как ты мог так поступить со мной?
– Женечка, послушай…
– Не называй меня так! – я вскочила из-за стола. – Я ненавижу тебя, понял? Ненавижу!
Сдернула со стола скатерть. На пол полетели тарелки, бокалы, приборы. Разбились вдребезги о кафельный пол.
– Пусть тебе Инесса твоя готовит…
– Женя, приди в себя! – рыкнул он, схватив меня за плечи.
– Как ты мог изменять мне, Слава? Я же так люблю тебя, – захныкала я, глядя в его глаза. – Как ты мог?
– А чего ты ждала, Женя? Я что тебе в любви когда-то клялся или что? Когда мы сошлись, я только развелся… Сам не свой был.
– Тогда зачем, Слава? Заче-е-е-ем?
– Я женился на тебе, чтоб отомстить ей, Женя, понятно? И чтоб попытаться ее забыть! И я пытался, честно пытался, но ничего не вышло. И теперь мы снова вместе.
Он убрал руки, отошел от меня. Запустил пальцы во влажные волосы, растер макушку.
– Ты мог мне сказать, – едва слышно прошептала я.
– Мог. И собирался. Много раз собирался. Но жалко тебя было. Ты же таскалась за мной всю жизнь, как собачонка. Стелилась тряпкой у ног. Да и твой брат. Я ощущал перед ним ответственность…
Боль от предательства разбивала на осколки. Вот бы действительно разбиться, перестать существовать. Исчезнуть. Умереть. Я не выдержу! Не смогу! Как я буду жить без него, без моего Славы?
– Давай все сделаем по-человечески, Женя? Квартиру эту я тебе оставлю…
– Уйди! Просто уйди, я прошу тебя, Сла-а-ава! – заорала я.
– Хорошо, – глухо сказал он и медленно направился к входной двери.
Обулся. Взялся за дверную ручку. Он уходит. Он, мой Слава, мой любимый, мой муж, сейчас уйдет от меня. Уйдет к другой. К своей бывшей жене, которую, как оказалось, не перестал любить, несмотря ни на что. Несмотря на аборт, несмотря на ее измену, несмотря на меня, на наши два года – не переставал.
Я не могу! Не могу…
– Сла-ава! – закричала я.
Бросилась к нему, рухнула на колени, обнимая ноги.
– Не уходи! Не уходи от меня, пожалуйста, не бросай! – разрыдалась я. – Я люблю тебя! Люблю, Слава! Больше жизни люблю! А она – нет! Иначе бы она не убила твоего ребенка, не изменяла бы. Сла-ава!
– Женя, рот закрой! – он выругался. – Перестань уже унижаться, а? Ну, не поможет! Не могу я, понятно? Не могу! Возьми себя в руки, обрети хоть каплю достоинства, а!
И, оторвав от себя мои руки, просто ушел. И дверью хлопнул.
Я разрыдалась, лежа на полу.
Глава 2
– Лучше бы я не трогала этот чертов телефон, Аль. Лучше бы ничего не знала, честно, – прохныкала я.
– Ты в своем уме, Жень? – воскликнула подруга. – Хотя, это я не в своем уме, если спрашиваю о таком. Ежу понятно – во всем, что касается этого мудака разум твой молчит.
– Аль…, – я всхлипнула.
– Я двадцать пять лет уже “Аль”, Женя, – подруга сделала глоток из пузатого бокала. – А ведь я говорила тебе два года назад. Говорила и не раз. Уговаривала держаться подальше от этого мудака. Потому, что не любит он тебя. Где это видано: только развелся с огромной любовью потому, что уже даже его, осла одержимого, достало как эта телка об него ноги вытирала, и вдруг сразу в тебя втрескался по уши. Да так, что через месяц замуж позвал! Но ты не хотела слушать. Ни меня, ни Вадьку, ни родителей. Никого не хотела. Ругалась со всеми… И вот, что в результате.
Я уже жалела, что позвонила Алине. Да, мы с ней с детского сада дружим. Не разлей вода. Как сестры. Во всем, что не касается Славы. Стоило догадаться, что вместо поддержки получу “я же тебе говорила”... Но оставаться одной в пустой квартире, в которой все напоминало, я не могла. Сошла бы с ума… Сделала бы с собой что-то. Не знаю…
– Та-ак! Ты это прекрати, понятно? – девушка почти уронила бокал на стол. Тот чудом не разбился. – Еще раз такое услышу, Вадьку наберу. А лучше Андрей-Андреича! А, нет, сразу санитаров. Мягкие стены, веселые жидкости. Авось хоть это в себя приведет.
Услышав это я поняла, что сказала вслух какую-то из пронесшихся в голове мыслей.
– Это я так, Аль, – я сделала глоток из бокала.
По венам разлилось тепло. От этого становилось хоть немного, но легче.
– Но Вадьку я все-таки наберу, – Алина потянулась за телефоном. – Пусть найдет этого козла и вправит ему мозги.
– Не надо, – я замахала руками. – Ну, пожалуйста, Аля! Не вмешивай его.
Из-за нашего молниеносного романа и последовавшей за ним женитьбы многолетняя дружба моего старшего брата со Славой едва не разрушилась. Они подрались, потом долго еще не общались нормально. Конечно, со временем все устаканилось. Как ни крути, а мы были семьей. На тот момент мой Вадим уже год как был женат на сестре Славы Лоре. А наша свадьба только укрепила эту связь. Но прежних отношений между ребятами все равно было уже не вернуть.
Не хотелось, чтоб они снова разругались в хлам. И Лору расстраивать не хотелось. Она только недавно родила сыночка…
Но что, если….
– Что если Вадим поговорит со Славой? Ну, вразумит как-то… Что бы он вернулся ко мне.
– Женя… Ты думаешь, что говоришь? Ты что реально бы простила этому мудаку измену?
Иссякшие было слезы снова наполнили мои глаза и покатились по щекам.
– Не знаю, А-а-аль! Я так люблю его. Всю жизнь люблю. С тринадцати лет… Я не могу без него жить! – разрыдалась я.
– Зато без мозгов, смотрю, жить можешь, Евгения. Нет, ну скажи, что еще должно случиться, чтоб до тебя дошло – вам не по пути? Не любит он тебя, Женя. Не любил и не полюбит. Он любит эту Инессу. Настолько, что простил аборт, сделанный втихаря и измену. Ты согласна вечно быть для него орудием мести и удобной женщиной, которая согласна подошву ботинок лизать за радость обладания таким сокровищем как Слава Свечкоренко? Зачем это тебе, Жень?
Я закрыла лицо руками. Слова подруги резали по живому, усиливали и без того адскую боль от понимания, что Слава так и не полюбил меня. Что бы я не делала для него, как бы ни старалась быть во всем идеальной – не полюбил. Я ему не нужна. Инесса нужна, вопреки всему нужна, а я – нет…
– Может быть можно еще что-то сделать, а, Аль? – прохныкала я.
– Что, например, Женя? Снова покраситься в блонд и уже окончательно уничтожить волосы, как ты сделала в прошлом году потому, что Славик обмолвился, что твой темно-русый– тусклый? Все же вставить импланты в грудь и потом всю жизнь мучаться от болей в спине? Согласиться терпеть его измены?
– Ах, если бы я забеременела… Может быть тогда бы он не ушел. Сам же рос без отца вместе с сестрой, знает каково это. Но Слава всегда с “резинкой”...
– И хорошо, что всегда. Хоть не накрутишь от него ничего. Но все равно иди-ка ты поскорее к гинекологу и здавай анализы на все. Береженого бог бережет.
– Что ты говоришь, А-а-аль?
– Я, Женя, дело говорю. А вот ты вообще непонятно что говоришь и чем думаешь. Хотеть ребенка чтоб удержать мужика – это дно.
– Я в принципе его бы хотела. А Слава все повременить хотел.. Теперь ясно, почему.
– И хорошо. Ребенок вас бы навсегда связал.
Я качнула головой. Аля не понимала. Просто не могла меня понять потому, что никого и никогда не любила по-настоящему, как я Славу.
Я же его с тринадцати лет любила. Как увидела впервые, так и влюбилась. И поняла, что это навсегда. Конечно же, для него я была всего лишь Женечкой – младшей сестренкой лучшего друга. У нас семь лет разницы. На тот момент это целая жизнь. Я это понимала. И ждала. Ждала, пока подрасту… Ждала и страдала каждый раз, как узнавала, что у него девушка… Внимала каждому брошенному на меня взгляду, упивалась крупицами получаемого от него время от времени внимания, мечтала ночами о нем и никого другого не замечала..
А когда мне было семнадцать узнала, что Слава женится на Инессе и решилась признаться ему…
Восемь лет назад
Достав из сумочки зеркало я, кажется уже в сотый раз, проверила не осыпалась ли тушь. Не осыпалась. И стрелки на месте. Я их два часа рисовала, чтоб вышли ровные и одинаковые. С ними я выгляжу старше, а глаза мои – больше и выразительнее. Но какой в этом толк, ведь они карие. Скучного цвета, не то что у этой Инессы.
Я вдоль и поперек изучила ее социальную сеть. Каждую фотку. У Инессы ярко-голубые глаза, светлые от природы прямые волосы и тонкое лицо с высокими скулами. Мне с моими тусклыми непослушными кудрями темно-русого цвета, скучным цветом глаз и пухлыми щеками до нее как до луны. А уж фигура… Инесса невысокая, с большой грудью и крутым изгибом бедер, а я… Долговязая и тощая, как банан. Я уже и капусту ела и упражнения специальные делала – все без толку. А, если набрать пару килограмм, то они откладываются на талии и в щеках, черт бы их побрал и никак не в груди и ягодицах. Это уже проверено.
А еще она старше. На четыре года. Ей двадцать один. А мне всего семнадцать…
Так, ладно. Нечего об этом думать. В этом платье-мини и еще и на каблуках у меня ноги от ушей. Длинные волосы уложены волнами не хуже, чем у Ангелов “Виктории Сикрет”. Зря я что-ли столько роликов в Интернете смотрела? Губы у меня почти как у Анджелины Джоли, причем свои, а не надутые гелем. Макияж, маникюр…
За те двадцать минут, что я ждала Славу у дверей бизнес-центра, в котором находилось агентство по недвижимости, в котором он работал риелтором, на меня уже трое парней посмотрели… Да и одноклассники вниманием никогда не обделяли. Особенно этот Ромка Яшин. Он готов для меня вообще на все с девятого класса. Мог бы, так бы и вообще учился за меня. А год назад даже в драку полез. Причем не абы с кем, а с Климом Черненко и его дружками. Которые, между прочим боксеры…
– Угу. Сравнила ботана-Яшина со Славой, – буркнула себе под нос.
Ромке до Славы как до небес. И дело даже не в его толстых очках и нескладной долговязой фигуре по сравнению с красивым, как греческий бог, Славой.. Дело в том, что…. Это же Слава. С ним никто и никогда не сравниться. Его никем не заменишь, он такой один. Особенный.
Пару дней назад проведать родителей заходил Вадик и между делом обмолвился, что Слава и Инесса скоро поженятся. Сказать, что меня словно громом поразило – это ничего не сказать. Хорошо хоть ни брат, ни родители не заметили моего состояния.
В первую ночь я рыдала, вторую просто не спала, а в третью решила действовать. Слава не должен жениться на Инессе. Она его не любит так, как я. Это же очевидно. Его никто так, как я не полюбит.
Именно поэтому я и ждала его сейчас под бизнес-центром. Колени дрожали, ладони потели и я то и дело вытирала их бумажной салфеткой. Во рту была пустыня, хоть я выпила уже целую бутылку воды.
В какой-то момент дверь открылась и вышел Слава. В светло-сером костюме и белой рубашке с уложенными гелем темными волосами и чисто выбритым квадратным подбородком он выглядел таким взрослым и красивым, что дух захватывало.
– О, Женечка, – белозубо улыбнувшись, он шагнул навстречу. – А ты что тут делаешь, малышка?
Вот он этот момент. Вот сейчас я и должна сказать. Но слова застряли в горле, а перед глазами заплясали черные точки. Одно дело признаваться в любви и просить не жениться на другой стоя в ванной перед зеркалом и совсем другое сказать об этом Славе в лицо. Прямо сейчас.
– Женечка? – он заглянул мне в глаза и я потерялась в его изумрудном бездонном взгляде, – Что-то случилось?
– Ты…. Ты женишься скоро, да?
– Женюсь, – улыбнулся он. – Через две недели. В субботу как раз хотел приглашения отдать. Приходи, Женечка. Мы с Инессой будем рады тебя видеть.
Рады они будут. Злые слезы обожгли глаза.
– Не приду, – выдавила я.
– Жалко…
– Слава, пожалуйста, не женись на ней, – выпалила я.
– В смысле? – прямые брови удивленно сошлись на переносице. – Это какой-то прикол, да? Вадька надоумил?
И обвел взглядом улицу в поисках притаившегося где-то моего брата.
– Дело… Дело не в Вадиме, Слав, – как же тяжело давались слова.
Губы дрожали, как и руки, и колени и все тело. Солнечный летний день, а я дрожала, как осиновый лист. Язык прилип к небу, сердце выскакивало из груди.
– А в чем? – Слава весь подобрался.
– Я люблю тебя, Слава, – из последних сил выдохнула я и, обняв его за шею, поцеловала в губы.
То есть как поцеловала? Прижалась ледяными и дрожащими губами к его теплым. Позабыла напрочь все полученные из сериалов навыки. В реальности я же еще ни разу и ни с кем…
Слава не ответил. Стоял и не шевелился. А потом отпрянул…
– Малышка…, – склонившись, взялся за мои голые плечи своими широкими ладонями и заглянул в глаза.
Его зеленые, нет изумрудные глаза, были просто огромными и даже испуганными. Счастья от новости в них не было от слова совсем.
– Женечка… Я тебя очень люблю, но как сестренку. Младшую сестренку, понимаешь? Ты мне очень дорога, но не так…. Ты очень красивая, милая, умная… Ты скоро встретишь, обязательно встретишь хорошего парня. Самого лучшего. Полюбишь его, а он тебя.
– Мне никто не нужен… Только ты, Слава.
– Я Инессу люблю, извини, Женечка, – очень грустно, словно извиняясь, сказал он.
Отчаяние и обжигающий стыд затопили с головой. Я сбросила с плеч его руки.
– Давай я тебя домой отвезу, хорошо? Идем…
– Нет. Не трогай меня! Никогда ко мне больше не приближайся! Ты… Ты…
Столько всего хотелось сказать, но я не могла. Просто не могла. Со всех ног бросилась прочь куда глаза глядят почти не видя дороги от слез. Слышала, как Слава зовет и сгорала от стыда. От страха дрожала, что придется смотреть ему в глаза, если вздумает догнать. Но Слава следом не побежал. И от этого было еще больнее.
Глава 3
Хоть мы и почти поссорились, Аля осталась у меня ночевать. “Чтоб присмотреть за тобой”. Это было условием того, что она не станет звонить брату и все ему рассказывать. А утром отвезла меня на работу в клинику. Мол, лучше тебе за руль не садиться.
Поднять себя утром с кровати казалось непосильной задачей и если бы могла, то я бы так и осталась в постели. Накрылась бы одеялом с головой, которое больше не пахло Славой, поскольку Аля в приказном порядке заставила сменить постельное белье, и лежала бы так. Желательно уснув. Потому, что во сне не чувствуешь боли от предательства. во сне разбитое вдребезги сердце не плачет кровавыми слезами.
Но владельцем клиники, в которой я работала, был папа. В ней же работал и Вадим. Мама тоже врач, только педиатр. У нас медицинская династия, да.
Впервые в жизни я всерьез жалела о том, что поддалась на уговоры родителей и согласилась начать практику именно в отцовской клинике. Потому, что если, например, сегодня возьму и совру что заболела, то папа сразу же узнает, а мама приедет меня лечить.
И тогда они все обо всем узнают. Что Слава мне изменил, что мы разводимся. И будет жуткий скандал.
Именно поэтому я все-таки оторвала себя от кровати, приняла душ, съела приготовленный Алей завтрак и, проторчав час у зеркала, почти идеально скрыла с помощью макияжа следы многочасовых рыданий, а потом дала отвезти себя в клинику.
Там казалось, что все как раньше. По-прежнему. Пациенты, короткие перерывы между ними. Тяжелая и почти ювелирная работа, которой либо отдаешься на все сто процентов, либо не занимаешься. Это было папино кредо, которое я полностью разделяла.
А еще, отдаваясь работе на все сто процентов, можно хотя бы ненадолго отвлечься. Перестать чувствовать боль. Поэтому после того, как Слава женился, я и согласилась поступить в медицинский, хоть до этого момента в принципе не знала, кем хочу быть. Ах, нет, знала. Я хотела быть девушкой Славы.
Он не звонил и не писал. То и дело я проверяла телефон, но от него ни слова. Ждала. Чего именно? На что я надеялась?
Ближе к вечеру он все же написал.
ViacheslavSvechkorenko:”Женя, привет! Надеюсь, что ты взяла себя в руки и у тебя все в порядке. В восемь вечера я заеду собрать собрать вещи. Очень бы хотелось, чтоб ты была дома и мы сели и спокойно обсудили развод, как взрослые люди. Я могу на это рассчитывать?”
Грудь сдавило тисками. Жидкая соль наполнила глаза. Ни извинений. Ни раскаяний. Ни мольбы о прощении. Ничего. Ничего, кроме надежды на то, что мы сможем обсудить развод как взрослые люди. Как взрослые. Специально так написал. Намекнул на мою незрелость…
Я закусила губу. Позволять себе плакать нельзя. Не сейчас. Потом, ночью и в одиночестве. Иначе папа все узнает…
По счастью мне удалось не столкнуться ни с ним, ни с братом до конца смены. Вернувшись домой, я первым делом приняла душ, переделала макияж. Всегда так делала, все эти два года, что мы в браке. Чтоб быть красивой для Славы. Потом – на кухню готовить ужин. Даже дверцу холодильника открыла. Машинально. По привычке. Горько усмехнулась.
Кому теперь готовить? Мне кусок в горло не лезет, да и я не так прихотлива в еде, как Слава. Главное чтоб полезно было. И чтоб кофе с молоком и что-то на сладкое. Фигура позволяла не заморачиваться рационом, но я все равно это делала. Хотела быть красивой. Для него.
Неужели между нами все и правда кончено? Я не буду больше, проснувшись раньше него, смотреть, как Слава спит. Всегда на животе и обняв тяжелыми руками подушку. Не буду кончиками пальцев легонько разглаживать обозначившуюся суровую морщинку у него между бровей и слегка ерошить густые волосы на макушке.
А потом, быстренько приведя себя в порядок, чтоб не видел заспанной, готовить завтрак. Один из трех вариантов – омлет из двух яиц с семгой, авокадо-тост, либо овсянку с фруктами. Другое он не ел на завтрак.
Не будет вечеров, ночей…
От звука включившегося домофона я подскочила и вскрикнула. Оказалось, что почти час простояла посреди кухни, уставившись в пространство погруженная в тяжелые мысли. Бросилась к двери, нажала на кнопку включения камеры.
Слава. Нервный, раздраженный, это даже на плохонькой камере видно.
Открыла. И замок на двери тоже. Пара минут и вот он стоит на пороге.
– Привет. Пройти дашь? – спросил, глядя в сторону.
Я осознала, что преграждаю путь. Отошла… Смотрела, как он, даже не разуваясь, поднимается по ступенькам наверх. Я просила, чтоб Слава снимал обувь у входа, но он частенько забывал это делать. И я молча мыла полы после его ботинок, не делая замечаний.
Поднялась наверх следом за ним. Став напротив приоткрытой двери в гардеробную и начала смотреть, как он собирает вещи. Методично и планомерно упаковывает свои бесконечные костюмы, рубашки и галстуки в чемоданы. Потом мужчина прошел мимо меня, как мимо тумбочки, в спальню чтоб забрать оттуда свой ноутбук. Потом – в ванную.
Я застыла. Истуканом стояла. Почти не дышала даже. Боялась, что лишнее движение усилит обжигающую боль внутри.
– Я все, Женя, – объявил он, вывозя чемоданы из гардеробной. – Идем в залу поговорим?
Пошел вперед, спустил чемоданы по ступенькам. Потом уселся на диван. Большой, светло-серый, он стоял в центре комнаты перед стеной с гигантской плазмой, которую мы почти никогда не смотрели. Рядом с ним стеклянный журнальный столик. Стекло идеально отполировано, ни пылинки. Я очень часто убиралась.
– Женя, как я уже сказал, квартира остается тебе. Мы ее купили с помощью твоих родителей. Хоть я почти всю сумму уже отдал, но…. Считаю это правильным. Больше нам с тобой делить нечего, поэтому можно оформить развод через ЗАГС. Это самый простой и быстрый способ. Что бы это сделать нам с тобой вдвоем нужно подъехать туда и подать заявление. А потом, через месяц, в дату, которую назначит сотрудник, снова вместе заехать за свидетельством. Такая процедура…
– Слава…, – вырвалось у меня. – Я все еще не могу поверить. Неужели… Ты… С ней! После всего!
– Женя, зачем все это? Зачем ты опять начинаешь? – скривился он.
– Зачем я начинаю, да? А что должна? Может быть спасибо тебе сказать за то, что изменил мне? Что растоптал меня?!
– Женя…
– Я все для тебя делала! Все тебе отдала, всю себя… А ты! Ты променял меня на эту стерву, от которой ничего хорошего не видел! Простил ее, да? Убийство вашего ребенка простил, измену!
– Хватит! – он рявкнул так, что я вздрогнула. – Заткнись!
Мы с ним редко ссорились. И он почти никогда не кричал на меня. Никогда до того, как… Он никогда не был со мной грубым. Жестоким. Таким, как сейчас не был. Я просто его не узнавала.
– Или что, Слава? Ударишь меня? Так давай! Ударь, ну! Это же правда….
– Так, все! – шумно выдохнув, он встал с дивана. – Завтра в девять утра буду ждать тебя возле ЗАГСА. Адрес скину в сообщении. Приедь, пожалуйста. Так будет лучше для всех.
– Неужели ты вот просто так уйдешь?! – сорвало меня. – Это просто в голове не укладывается…
Я разрыдалась. Все же не выдержала, не смогла.
– Как ты мог так поступить со мной? За что? За что, Слава-а-а?
– Как поступить, м? Я что тебе плохим мужем был, ну? Ответь? – он встряхнул меня. – Обижал когда-то? Ничего подобного не было!
– Нет, не обижал! Просто, оказывается, никогда не любил! Неужели никогда не любил, Слава?!
– Ты знала, на что шла, Женя! Я ни к чему тебя не принуждал, более того, не лез к тебе! Ты сама таскалась за мной… Даже годы спустя.
Безвольной тряпкой я с рыданиями повисла в его руках. Если бы Слава отпустил, то упала бы на пол к его ногам. Но он держал, продолжая выплевывать жестокие слова.
– В клубе ты сама ко мне подошла. Сама согласилась поехать ко мне домой. Сама раздвинула ноги… Потом сама всему миру растрезвонила, что мы вместе неизвестно почему…
– Ты был не против! – крикнула я.
– Был. Потому, что хотел отомстить ей. Поэтому и замуж тебя позвал через месяц. Да и забыться хотел. И Вадька мой лучший друг и зять…. И не говори, что ты всего этого не понимала. Тебе все говорили, ты не слушала.
– Так это я виновата, да? Я? В чем? В том, что любила тебя? – заорала я, захлебываясь слезами.
– В том, Женя, что ты тряпка. Была ею и остаешься, – он отпустил меня.
Не знаю как, но я все же сумела удержаться на ногах. Рыдая смотрела, как он уходит с чемоданами в руках. Снова уходит. Снова уходит от меня. Снова бросает. Потому, что не любит и никогда не любил. Потому, что я тряпка, которая всегда была у его ног. Была и остаюсь.
Глава 4
Два года назад
– Аль, ну ты где? – пытаясь перекричать музыку, которая даже тут возле уборных лишь немного тише, чем в зале клуба, спросила я.
– Ой, Женька… Женечка, – донесся довольный голос подруги. – Извини, дорогая. Извини, что не предупредила. Не приеду я. Мы с Богданом… Корочем, мы помирились и… Ну, Бодь, ну, подожди-и-и.
С улыбкой я закатила глаза. Четыре часа назада Аля позвонила и в красках рассказала, какой Богдан козел, что между ними теперь-то уж точно “все” и не соглашусь ли я составить ей компанию в одном из столичных клубов и отметить их “разрыв”. Я, конечно же согласилась, хоть подобное бывало уже десяток раз. Не оставлять же подругу одну расстроенной. Они с Богданом бурно ругались как какая-то итальянская пара и так же бурно мирились.
– Хорошо, дорогая. Пока.
– Извини, Же-е-ень.
– Все хорошо. Завтра созвонимся, – ответила я и положила трубку.
Сунула телефон в сумочку-клатч. Скользнула взглядом по своему наряду. Короткое серебристое платье, высокие каблуки. Ко всему этому еще алые губы и крупные локоны. За те полчаса что я ждала подругу создалось ощущение, что я единственный цветок в поле, а вокруг рой пчел. Это было лестно, конечно, но “легкие” знакомства это не мое, а на что-то серьезное у меня банально нет времени. Это уже проверено.
Вспомнилось лицо Дениса, последнего моего бойфренда. Мы с ним провстречались три месяца и расстались потому, что он не смог выдержать мой график, предполагающий встречи максимум раз-два в неделю и не более чем пятнадцатиминутные телефонные разговоры. Ему-то легко – он менеджером работает. Пять на два, восемь часов. Времени полно.
Но я не была на него в обиде. Ни на него, ни на Юру, который был до него, продержался на два месяца дольше и ушел по той же причине. Оба были хорошими парнями, веселыми и страстными. Но я прекрасно понимала, что мало кому нужна девушка, у которой вечно нет времени. Что ж, совсем скоро станет уже полегче и, может быть тогда можно будет уже…
Додумать мысль я не успела. Потому что взгляд выхватил из толпы, сквозь которую я, решив поехать домой, пробиралась к выходу, знакомую фигуру за одним из столиков. Можно было бы решить, что это обман зрения или просто похожий парень, но я знала, что это не так.
Я бы его из тысячи узнала. Из миллиона.
Да, все давно перегорело. Забылось. Юношеская влюбленность – это всегда больно. Это всегда память. Но это не навсегда. Я точно уже знала.
А еще знала, что Слава развелся. Мне об этом Лора по секрету рассказала, когда мы все вместе – она с Вадиком, мама, папа и я – выезжали к нам на дачу шашлыки жарить. Развелся потому, что Инесса ему изменила. У них давно уже не ладилось. Он хотел детей, а она – нет. Мол, рано еще. Нужно для себя пожить. А какое рано? Они уже шесть лет женаты… Были. Мало того, Слава случайно узнал, что она аборт сделала. Вот с тех пор между ними и не ладилось…
А сейчас Слава сидел в десятке шагов от меня за столиком. Сгорбленный, поникший. Перед ним на столе стояла бутылка и стакан. Приблизившись, я заметила, что она уже полупуста. В руке дымилась сигарета.
– Привет, Слава, – голос дрогнул, но уже “хороший” парень этого явно не заметил.
– Женечка? Ух, какая ты стала… Взрослая и красотка.
Виделись мы с ним редко. В первое время после того случая я в принципе избегала семейных посиделок сгорая от стыда и мучаясь от разбитого сердца. Потом сталкивались, конечно, но так… Раз в несколько месяцев. Инесса своей в компании так и не стала. Дело, конечно, не во мне, не в моей к ней предвзятости. Ее не слишком жаловала свекровь, Лора. Мои родители, как и Вадик, соблюдали нейтралитет, как и положено хорошим друзьям. Но все равно в присутствии Инессы никакой тебе легкости и веселья. Все дело в ее высокомерной манере держаться так, словно она делает всем одолжение своим присутствием. Потому присоединялись они нечасто, а один Слава, конечно, приходить не хотел.
