Текст книги "Я (не)твоя собственность (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Надежда Борзакова
Я (не)твоя собственность
Пролог
Я стояла и, вскинув голову, смотрела на него. В бездонные глаза цвета неба. Вокруг них появились морщинки. На правой брови кривой шрам. Еще один на лбу слева под кромкой русых волос. И нос сломан…
Черты лица в общем стали резче, грубее. Словно они из камня, обтесанного временем.
И взгляд изменился. В нем не было больше того жаркого огня, в котором глупая девочка Света была рада сгореть одиннадцать лет назад. Одна лишь циничная холодность и превосходство. Впрочем, учитывая, что тогда он лгал…
– Тронешь меня хоть пальцем, Максим, и мой муж тебе…
Тонкие, плотно сжатые губы мужчины дернулись в ухмылке. На щеках появились ямочки. Точно такие же, как я помнила.
– Твой муж крупно прогорел, задолжал миллионы серьезным людям. А я выкупил его долги, потребовал взамен тебя и… Он легко согласился.
Шагнул ближе, нависая словно скала. Стальные мышцы натянули ткань белой футболки. Горячее дыхание коснулось моей кожи, и та покрылась колючими мурашками.
Сердце истошно заколотилось о ребра от ужаса. Я не хотела верить ни одному из этих страшных, жестоких слов, прозвучавших, как приговор.
– Миша не мог прогореть… И людей за долги не отдают. Этого не может быть! Не в нашем веке!
Ведь не может же? Верно?
– Но это так. Теперь ты моя. И я могу делать с тобой все, что захочу.
– Так давай! Делай! Чего же ты ждешь, а?
Голос предательски дрожал, выдавая бурю эмоций, разбушевавшуюся у меня внутри.
– Глупая девка, – сбитыми костяшками пальцев он коснулся моей скулы и я дернулась как от удара током, – Одиннадцать лет прошло, а ты ни капельки не изменилась.
Одиннадцать лет. Да именно столько времени минуло с нашей роковой встречи, изменившей мою жизнь.
Глава 1
Одиннадцать лет назад
От неимоверно высоких каблуков нещадно болели ноги, хоть я уже не танцевала, а сидела на диванчике за столиком. Слишком громкая клубная музыка заставляла дрожать что-то в солнечном сплетении.
Ну их эти клубы. За те два часа, что мы с Мишей провели здесь, я, кажется, сотню раз успела пожалеть и о том, что столько времени хотела сюда, и вдвойне о том, что согласилась на отцовский компромисс. Состоял он в том, что уж если отпускать меня в ночной клуб, то только с Мишей. Тот факт, что мне уже исполнилось восемнадцать, для отца ничего не поменял, хоть как я надеялась на иное. Что до папы, он надеется, точнее нет, не так, он уверен, что мы с Мишей вскоре поженимся, и они с его отцом объединят бизнес…
Миша придвинулся ближе и положил руку на диванчик за моей спиной. Влажная ладонь неприятно коснулась голой кожи плеча. Я дернулась отодвигаясь. По мужскому лицу пробежала тень, но руки он не отнял.
– Ты мне очень нравишься, Света, – проговорил, склонившись к уху. В нос ударил противный запах спиртного. – Я так рад, что ты, наконец-то, согласилась провести со мной время.
– Миш, я…
– Думаешь, что это ради бизнеса, да? – в голосе парня ощущалась горечь. – Так вот, ничего подобного. За меня отец всю жизнь выбирал. Где учиться, кем работать. Но с кем быть – не сможет. Никогда.
Я взглянула в его лицо. Впервые парень говорил со мной вот так – искренне. И его слова отзывались у меня внутри. Ведь сама я жила точно так же. По плану, составленному не мной, отклониться от которого было невозможно.
– Я все для тебя сделаю, малыш, только дай мне шанс.
Наши губы разделяли жалкие сантиметры. Вот сейчас… Но, как бы я не прониклась сказанным, целоваться с этим парнем не собиралась.
– Давай не будем спешить, Миша.
– Конечно, – он широко и открыто улыбнулся.
Жестом подозвал официанта и заказал коньяк для себя и какой-то коктейль мне.
– Я особо не пью, Миш.
– Да знаю. Там почти нет градусов, малыш. Так, сладенький компотик для настроения. Маленьким девочкам нельзя взрослых напитков.
Я уже открыла рот сказать, что не маленькая, но передумала. Миша на пять лет старше. Конечно же я по сравнению с ним ребенок.
Коктейль был яркий, разноцветный и пах фруктами.
– Ну, за твои восемнадцать.
Мы соприкоснулись бокалами. Пригубив напиток, я пару секунд покатала на языке приятный, сладковатый вкус. Потом сделала большой глоток, и по всему телу разлилось тепло.
– Нравится?
Я закивала в ответ.
– Когда у тебя заканчивается сессия?
– В июле.
– Отлично. Может, махнем на острова? Ты на серфе умеешь кататься? Это круто…
Его голос с трудом прорывался сквозь громкую музыку. Слова сливались в гул. Клубные огни вдруг замелькали тошнотворными вспышками. Машинально я взяла бокал с коктейлем и глотнула еще. Запоздало подумала, что мне бы лучше воды…
– Все нормально? – Миша обеспокоенно заглянул мне в лицо.
– Я хочу подышать, – выдавила едва слышно.
Он бросил на столик купюру, поднялся, помог встать мне. Крепко взял под локоть, помогая удерживать равновесие. Кое-как переставляя ноги, я пошла с ним через зал к выходу.
Несмотря на то, что уже июнь, ночь была еще по-весеннему прохладной. Свежий ветерок коснулся голой кожи, овеял лицо. От этого немного полегчало. И все равно я едва стояла на ногах. Стало страшно и очень захотелось домой, к тете Любе.
Парковка. Приветственно мигнувшая фарами синяя Мишина «импреза». В салоне запах кожи и наших с ним духов. Даже эти приятные запахи усилили дурноту.
– Я отвезу тебя домой, – сквозь стук сердца в ушах услышала я.
Все, что смогла, это пробормотать что-то неразборчивое. Глаза слипались. Я словно проваливалась в какое-то темное марево. Не сдаваться ему было все труднее.
Влажные ладони на моем теле под платьем. Горький вкус твердых губ, липкий язык… Из месива перед глазами я выхватила потолок «импрезы» и белую рубашку Миши.
– Миша… Не надо, – выдавила едва слышно.
Уперлась руками в его плечи, силясь оттолкнуть, но без толку.
– Да не ломайся ты! Все равно будешь…
Не знаю, как я сумела открыть пассажирскую дверь и выбраться в прохладную темень. Упала, больно ударилась и ободрала локти и колени. Но боль отрезвила.
– А ну сюда иди, – жутким чужим голосом заревел Миша и вышел следом.
– Помогите! – завопила я.
Кое-как поднялась, но не успела сделать и шагу, как он грубо схватил меня и зажал рот рукой. А в следующую секунду я почувствовала рывок и толчок. Руки на мне расжались. Потеряв опору, я снова рухнула на асфальт.
Маты, удары, страшный хруст. Какой-то парень и Миша дрались в паре метров от меня.
– Ты знаешь, кто мой папа? Да тебя завтра на куски за это порежут! – хрипло орал Миша.
– Пусть попробуют, – был спокойный насмешливый ответ.
А дальше незнакомец приблизился ко мне. Склонился, обдав теплым и терпким мужским запахом без капли парфюма. Обволакивающим, приятным.
Легко, словно пушинку, он поднял меня с земли и прижал к своей твердой груди. Под ухом гулко и сильно билось сердце.
– Не бойся, – это было последним, что я услышала прежде, чем отключиться.
Глава 2
Лежать твердо. И все тело болит так, будто я опять упала с велосипеда. Вот только тогда голова была ясной и… Стоп. Это точно не моя постель. Моя шелковая и пахнет персиковым ополаскивателем для белья. Тетя Люба, наша экономка, покупает именно такой специально для меня. А эта пахнет… Знакомый запах вызвал вспышки воспоминаний.
Клуб. Миша. Коктейль. Страх. Боль. Драка…
Я резко поднялась и села. Разглядеть окружающую обстановку вышло не сразу, перед глазами плыло. Ой, мамочка. Лежала я не на кровати, а на матраце, положенном прямо на обшарпанный линолеумный пол. Подушка возле меня была примята, словно рядом спал еще кто-то. В ужасе вскрикнув, я прикоснулась к себе. Платье на месте. И белье. Выходит, меня никто не трогал. Медленно выдохнув, я плотнее закуталась в одеяло.
Рядом с матрацем стоял закрытый ноутбук, в углу у окон со старыми покоцанными рамами лежал роутер. Чуть дальше у стены – гондола с вещами. Некоторые лежали прямо на полу...
– Проснулась!
Ахнув, я повернула голову и уперлась взглядом в черные тренировочные штаны. Затем в точеные кубики пресса, скрещенные на рельефной груди накачанные руки с выступающими венами. Левую полностью покрывала причудливая татуировка.
Парень не был утрированно перекачанным, как большинство завсегдатаев спортивных залов, на которых я успела насмотреться. У него было гибкое сильное тело, которое можно сформировать только органической нагрузкой.
– Если хочешь, можешь потрогать, я только за.
Белозубая улыбка. Ямочки на щеках. В синих глазах искрилось веселье и еще что-то… Такое…
Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо. Подавив детское желание закрыть его руками таким образом «спрятавшись», я выше вскинула голову.
– Не приближайтесь!
– Ты была девять часов в отключке, детка. Так сладко спала рядышком со мной. Хотел бы, давно уже… Но я не по трупам, в отличие от твоего дружка-мажора.
Миша! В голове замелькали мутные картинки. Машина, руки на моем теле, мои бесплотные попытки вырваться… По всему телу прошла дрожь.
– Благодарю, что вмешались и помогли мне, – я отвела взгляд.
– Всегда к вашим услугам, мадемуазель, – поклонившись, он шутливо отсалютовал несуществующей шляпой.
Невольно я улыбнулась.
– Тебе надо поесть, идем в кухню.
Словно в ответ на это заманчивое предложение, мой желудок жалобно заурчал. Я напрягла пресс, безуспешно стараясь это скрыть. Уж что мне надо первым делом, так это привести себя в порядок. Представляю, как ужасно выгляжу… А мама говорит, что женщина всегда должна быть безупречной. Всегда и везде. И сама всегда и везде выглядит идеально: хоть в кемпинге в горах, куда нас как-то отвез папа на отдых, хоть на одном из многочисленных мероприятий, посещаемых вместе с ним, хоть на сцене. Мне до нее далеко…
– А можно мне…, – я запнулась.
– Вторая дверь налево, – он махнул рукой. – Зеленое полотенце твое.
Сказав это, он вышел.
Кое-как я встала с матраца. Все тело отозвалось болью. Ой, мамочки… Колени, голени, локти сбиты в кровь. На запястьях синяки от пальцев. Как же жутко и противно! Да как он мог?! Если бы не этот парень, то…
Качнув головой, я пошла искать «вторую дверь налево». За ней оказалась небольшая ванная комната, совмещенная с туалетом. На полу и стенах простая кремовая плитка, сбитая в некоторых местах. За белой шторкой с рябками старенькая чугунная ванна.
Что ж, приступим. Закрыв дверь на хлипенькую задвижку, я сбросила платье и белье. Включила воду погорячее и забралась в ванну. Из средств гигиены только один массмаркетовский универсальный мужской гель для душа. То есть «гель для всего». Понимание того, какой кошмар будет у меня на голове после такой вот помывки, померкло перед желанием тотчас же смыть с себя прошлый жуткий вечер.
Вода и пахнущий мятой гель взбодрили, прогоняя остатки липкого туманного марева. Ссадины жгли, но я едва это замечала. Тщательно вымывшись, ощутила себя обновленной и успокоенной. Но ненадолго, ведь память услужливо подкинула вчерашние события. Мутные отрывки, на которые я смотрела словно бы со стороны, были пугающими и мерзкими. Я все расскажу отцу, и Миша ответит за свой мерзкий поступок. На пушечный выстрел больше ко мне не подойдет!
Выдавив на палец зубную пасту, кое-как почистила зубы. К счастью, фен в ванной нашелся. Еще минут пятнадцать я провозилась с волосами. Длинные, почти до талии, густые и волнистые русые локоны без маски и укладочного масла не желали приобретать хоть сколько-то приличный вид. Потому я просто закрутила их в пучок на затылке.
Кроме вчерашнего платья, пропахшего сигаретным дымом и страхом, надеть было нечего. Что ж, придется уже как есть.
Одевшись, я босиком прошлепала в кухню. Та была маленькой, наверное с четверть той, что в папином доме. У окна ютился пластиковый столик с двумя стульями, в углу у двери была жестяная мойка, напротив нее стоял старый, еще советский, холодильник. У газовой плиты, стоявшей почти вплотную к невысокому серванут с посудой, в полоборота ко мне мой спаситель сосредоточенно готовил яичницу с сосисками. От запаха рот наполнился слюной.
– Ты как раз вовремя, – сказал он.
Выключив плиту, снял с нее сковородку и выложил блюдо на две тарелки. Поставил их на стол.
– Садись, – сказал, достав из шкафчика вилки.
– Спасибо, – пробормотала я, устроившись на одном из стульев.
– Угу, – хмыкнул парень.
Мазнул по мне взглядом и перевел его в открытое окно. На улице благоухало летнее утро. Молоденькая зеленая листва тихо шелестела от легкого ветерка. Щебетали птички.
Наколов кусочек яичницы, я отправила его в рот. Вкусно!
– Спасибо вам большое за…
– Может хватит мне «выкать», м? Мы же спали вместе, – насмешливо бросил парень, и я снова покраснела.
Закусив губу, отвернулась.
– Меня Макс зовут, а тебя как? – мягко, словно извиняясь, проговорил после паузы.
– Света.
– Очень приятно, – протянул руку через столик.
Она была крупная, красиво вылепленная. Костяшки длинных пальцев сбиты. На ладонях мозоли.
Я протянула свою в ответ.
– Цветик-семицветик, – усмехнулся Максим и поцеловал мои пальцы.
Мне впервые в жизни целовали руку. Прямо как в моих любимых романах!
– Ешь давай, а то ветром скоро унесет.
И я послушно принялась за еду, стараясь делать это красиво ведь парень наблюдал за каждым моим жестом.
– А сам чего не ешь?
– Ем. Глазами. Пока что, – подмигнул и медленно растянул красиво очерченные губы в улыбке.
Я снова зарделась и сделав вид, что не поняла намека, сосредоточилась на яичнице. Сердце гулко стучало в груди, в животе что-то сладко трепетало, сбивая дыхание.
Если и было что-то, чего я правда не понимала, так это то, насколько сильно меня зацепило. Как глубоко утянуло прямо в синий омут глаз Максима.
Глава 3
Сорок три пропущенных вызова. Папа, дядя Слава, наш начальник охраны, тетя Люба, даже мама…
– Крутой девайс, – хмыкнул Макс, глядя на мой смартфон последней модели.
– Папа на восемнадцатилетие подарил.
– Так тебе восемнадцать. Фух. А то я, честно говоря, слегка нервничал. Не пойми неправильно, но выглядишь ты как дите, которое напялило мамины наряды.
– И вовсе я не дите! Сам-то на пять минут старше.
– Минуточку… Мне двадцать один, – проговорил с дурашливо важным видом. – Международное совершеннолетие, Семицветик, между прочим. Уже официально можно крепкий алкоголь в отличие от некоторых.
– Я не пила...
– Угу, – фыркнул он с саркастической ухмылкой.
– Я… Я мало что помню! – сконфуженно пробормотала я. – Коктейль какой-то был… Но я не могла пить много! Я вообще почти не пью!
Макс посерьезнел.
– И ты не знала, что в нем! – он взъерошил и без того растрепанные русые волосы, – Нельзя пить не пойми что, понятно?
– Ты думаешь, – я обомлела, – мне туда что-то подмешали?
Я не могла выпить много. Пьяная женщина – это ужасно. И все выпитое было не на голодный желудок, ведь тетя Люба покормила меня перед выездом. Как я сразу не догадалась…
– Вполне вероятно, раз говоришь, что не напивалась. Если мама с папой не рассказали, что малознакомые мажоры могут напоить всякой гадостью с вполне понятной целью, то это сделаю я, – с ненавистью выплюнул он.
Я уже открыла рот сказать, что Миша не малознакомый мажор, но передумала. Так еще хуже. Да и… Выражение лица, с которым Макс произносил слово «мажор» не вызывало желания сообщать, что я одна из таких. Ведь тогда из простой наивной девушки, попавшей в беду, я для него скорее всего стану глупой избалованной дочкой богатых родителей, которая соврала, что не напивалась и не сама нашла себе проблемы на голову. Папа всегда говорил, «девки» сами виноваты… Папа! Папа меня обыскался, да и я помнила, что Макс избил Мишу, а за это…
– Макс, мне домой надо.
– Давай отвезу, – с готовностью проговорил он.
Даже на высоких каблуках я едва доставала парню до подбородка. Он возвышался, как скала, отгораживая от всего мира. Так не хотелось уходить…
В парадном противно пахло кошками и сыростью. Какой-то мусор валялся прямо на грязных бетонных ступеньках. Но когда Макс взял меня за руку, все это словно исчезло, перестало существовать. Осталась только теплая, шершавая ладонь, в которой тонула моя рука.
– Не упади.
Крепко держа, он повел меня вниз. Приодолев четыре этажа, мы вышли на улицу. Черная «беха-семерка», стоящая неподалеку, мигнула фарами.
– Ой, у папы точно такая же…
– Реально? – перебил он.
– Ага.
Точно такая же была в девяностых. Я была тогда еще маленькая, но отлично ее помнила. Хорошо, что Макс не дал мне это добавить. Было видно, что парень гордится машиной, пусть та и далеко не новая. Зато купил он ее явно сам, а не получил в подарок от папы.
– Значит хотя бы один пунктик у нас совпадает. Будет проще при знакомстве.
Радость от понимания, что Макс хотел бы познакомиться с моим папой вспыхнула и померкла. Илья Сергеевич Фрай, владелец одного из крупнейших в стран холдингов ни за что не позволит дочери быть с кем-то, кто «ей не ровня». Такое уже было…
– Садись, – Макс галантно распахнул передо мной дверь.
Улыбнувшись, я забралась на переднее сиденье. Макс сел за руль. На пару секунд я засмотрелась на то, как солнечные лучи подсвечивают его мужественный профиль. Высокий лоб, прямой крупный нос, квадратный подбородок…
– Ремень пристегни.
– А сам что?
– А я бессмертен.
– Тогда и я не буду, – я скрестила руки на груди.
Фыркнув, парень дернул ремень и пристегнулся. Я сделала то же самое.
– Куда тебе?
Я назвала адрес в двух кварталах от настоящего. Не хватало еще, чтоб они столкнулись с папой… И чтоб Макс увидел, где именно я живу.
***
– Я ради тебя весь город на уши поднял! – папино лицо покраснело от гнева. – Мои люди все больницы прочесали, морги! А ты, оказывается, просто шлялалась неизвестно где!
– Илья, да не кричи ты на девочку, – причитала тетя Люба, суетясь за его широченной спиной.
– Известно где, папа! Известно! С Мишенькой, сыном твоего хорошего друга и партнера по бизнесу. Он подсыпал мне что-то, а потом полез своими грязными лапами. Если бы не тот парень, случайно оказавшийся рядом, то наверно бы и…
По всему телу пробежала дрожь. Отголоски воспоминаний заставляли сжиматься от ужаса.
– Он меня к тете Ане отвез. Я у нее уснула, а проснулась только пару часов назад…
Тетя Аня была маминой подругой. После их развода с папой отношения между ними стали мягко говоря натянутыми. У нее он меня не искал. И если кто мог прикрыть, то только она. Именно поэтому я и позвонила ей сразу после того, как попрощалась с Максом…
– Анька! Ну конечно! Вот мерзавка! А набрать меня нельзя было?!
– Папа… Ты вообще слышал, что я сказала? Миша чем-то меня опоил, а потом попытался изнасиловать!
– Люба, разогрей Свете завтрак, – отрывисто бросил папа.
Вздрогнув от резкого приказа, женщина кивнула и направилась в кухню, оставив нас одних.
– Свет, если ты настолько сильно не хочешь видеть рядом с собой Михаила, то могла бы так и сказать. Незачем было устраивать этот цирк, который чуть бедой не закончился! Ну что ты глазами хлопаешь? Миша в больнице, у него сотрясение мозга между прочим! Великая актриса, блин!
– Папа!
– Что «папа»? Я-то решил, что мало тебе объяснял как надо вести себя с парнем, что б не провоцировать то, чего не хочешь. А оказалось, ты надумала разыграть попытку изнасилования!
– Я не понимаю, – в шоке пролепетала я. – Ты… Ты не веришь мне?!
– Миша мне рассказал, что ты испугалась, выскочила из машины. Упала на каблуках. А когда он попытался тебя успокоить, появилась эта отморозь!
– Эта отморозь защитила твою дочь!
– Так, все хватит! – рявкнул отец. – Живо к себе. Неделю будешь под домашним арестом, понятно?!
Из глаз покатились слезы. Обида жгла каленым железом внутри. Мой папа, тот, кто оберегал меня от всего и возил бы по улицам в танке, если б мог, поверил Мише, а не мне.
– И не дави на жалость. Пацана этого уже ищут. Не дай бог узнаю, что он не случайный прохожий, Света. Терпение мое тогда кончиться.
Дальше я не слушала. Спотыкаясь, бросилась наверх, в свою комнату. Там упала на кровать и разрыдалась.
Тетя Люба тихо зашла в комнату. Присела на кровать.
– Ну не плачь, доченька, – проговорила ,гладя меня по волосам.
Жалобно всхлипнув, я прильнула к ее груди. Теплые руки женщины нежно меня обняли и стали гладить, успокаивая.
– Тетя Люба, папа мне не поверил! Не поверил, – рыдала я.
– Ч-ш-ш, успокойся, моя милая. Папа во всем разберется. И, если Миша действительно хотел тебе зла, то он его накажет.
Тихий ласковый голос женщины успокаивал как и всегда. Как все мои восемнадцать лет, которые тетя Люба была рядом. Чаще, чем мама. Она у меня театральная актриса и сколько себя помню постоянно в разъездах. Именно это, по папиным словам, разрушило их брак. Он как-то сказал, что мама замужем за театром, он же ее дитя. Я тогда на него обиделась, но теперь, повзрослев, поняла – папа был прав. И все равно я безумно по ней скучала.
Пикнул телефон. Пришла смс-ка. Выбравшись из объятий тети Любы, я нашарила в сумочке телефон.
Макс: «Завтра в шесть вечера заеду за тобой. М».
Света: «Я в универе буду. Давай лучше там».
Макс: «Ок».
Сердце радостно застучало в груди. Несколько слов на дисплее заставили позабыть и о Мише, и об отце и об… обо всем, кроме небесно-голубых глаз Максима.
Глава 4
Наши дни
Выключив беговую дорожку, я соскочила с нее. Промокнула лоб полотенцем и, прихватив бутылку воды, залпом осушила ее.
– Отлично поработали, Свет, – мой персональный тренер Сережа, пожал мне руку. – Завтра?
– Нет, – я покачала головой. – Иду на благотворительный вечер. В понедельник.
– Во вторник, там же не без спиртного.
– Без. Я не пью.
– Умница, дочка, – пробасил мужчина.
Попрощавшись с ним, я направилась в раздевалку. Черт бы побрал эти светские рауты. Красиво стоять, красиво улыбаться и делать вид, что я счастливая жена «каменной стены». Отмахиваться от вопросов о наследниках…
Приняв душ, я вытерлась, намазала все тело увлажняющим кремом, сделала легкую укладку. Пристально посмотрела на себя в зеркало. Там давно уже нет той юной девчонки с по-детски пухлыми щечками и наивным взглядом больших глаз. Теперь там женщина с высокими острыми скулами, слегка циничным изгибом пухлых губ и взглядом «на поражение», успешно скрывающим черную дыру вместо души.
Жить без любви погано. Я думала, что смогу. Решила, одной любви на двоих хватит. А оказалось, и ее не было. Один лишь холодный расчет. Но, даже случись иначе, не хватило бы. Теперь я была в этом уверена. Вот только даже если бы пришлось вернуться назад, я поступила бы точно так же. Ведь после смерти папы сама бы фирму не потянула в свои восемнадцать.
Миша захотел, чтоб у нас появился ребенок. Миллионное состояние нужно кому-то передавать. А я… Когда-то я хотела стать матерью. Мечтала о маленьком мальчике и маленькой девочке, которых подарю Максу. И эти мечты и желания были похоронены вместе с любовью, которая оказалась ненужной ему.
Женщина в зеркале горько усмехнулась. Гормоны взбушевались что ли? Все из-за того, что слезла с контрацептивов. Хорошо хоть Миша в последнее время вечно занят, весь на нервах и ему не до того… Вот бы еще несколько дней так. Тогда, может, повезет и я не в этом месяце…
Оделась, забросила на плечо рюкзак. Написала своему телохранителю, чтоб поднимался, и направилась к лифту. Возле него никого не было. Напрасно я разрешила ему ждать в кофейне этажом ниже вместо того, чтоб торчать со мной в зале. Миша прав, к персоналу нельзя относиться по-человечески. Наглеют. Зашла в лифт и поехала сразу на парковку. Пусть ловит меня по городу и потом объясняет шефу, как вышло, что жена босса катается без охраны.
Вышла из лифта, зашагала по полупустой подземной парковке. Посещать настолько дорогой спортивный зал могли себе позволить только вип-персоны, а их после кризиса изрядно поубавилось. И, только дойдя до своей белоснежной красавицы – машинки сообразила, насколько глупа моя затея. Ключи-то у него.
– Ты прям настоящая пустоголовая жена олигарха, – пробормотав это вслух, стала рыться в сумочке в поисках смартфона.
Но прежде чем успела тыкнуть пальцем в иконку возле номера телохранителя услышала шорох где-то сзади. А потом меня схватили со спины и затолкали в какую-то машину.
Горло свело спазмом от паники. Но если б даже смогла заорать – толку-то? Нарваться на столкновение с пудовыми кулаками усевшихся справа и слева от меня мордоворотов, упакованных в спортивные костюмы? Увольте! Склонностей к мазохизму у меня не имелось.
– Не рыпайся, поняла?
Я дергано закивала. Трясло так, что, того и гляди, начну подпрыгивать на сиденье. Глаза наполнились слезами, и те закапали на ткань моего кофейного худи с капюшоном. Боженька, прости, что пожаловалась на жизнь! Всем я довольна, все у меня хорошо. Помоги, пожалуйста! Кто-нибудь, помогите!
За тонированными окнами проносились вечерние улицы. Там прохожие, там автомобили. Совсем рядом, всего-то за стеклом. Но о том, чтоб попытаться дозваться до них, не могло быть и речи. Да и что бы это изменило? Кто бы смог и захотел помочь?
Вдох-выдох. Им явно бабло нужно, а с этим проблем у нас нет. Притащат в какую-то халупу, свяжутся с Мишей. Он заплатит, и это закончиться. Следом за таким, в общем-то, вполне оптимистичным планом мелькнула мысль о том, насколько вероятно, что меня оставят в живых, учитывая, что я видела их лица…
Нет! Нет, ну пожалуйста!
Мои похитители за всю дорогу не проронили ни звука. А привела она не в какую-то промзону, как я думала, а в обычный элитный загородный поселок. Проехали охрану, углубились в улицу. Притормозили возле высокого каменного забора. Тяжелые ворота разъехались в стороны, впуская автомобиль на широкую подъездную дорогу. Вела она к двухэтажному коттеджу из коричневого камня. Стало страшнее и спокойнее одновременно. Не думала, что такое возможно.
Меня буквально втащили в двери. Они вели в прихожую, за которой была просторная зала в кремовых и черных тонах. Приглушенные свет погружал ее в полумрак. Посреди комнаты спиной ко мне стоял высокий мужчина. Из-под рукава белой футболки по левой руке змеилась татуировка. Знакомая. Сердце сжалось, а потом подскочило к горлу, мешая сделать вдох. Даже не будь видно татуировки я бы все равно с первого взгляда поняла, кому принадлежат эти широкие плечи.
– Максим Алексеевич, – подал голос один из похитителей.
Мужчина медленно повернулся. Уперся льдистым взглядом голубых глаз в мое лицо, и я ощутила как земля разверзлась под ногами.
– Оставьте нас, – отрывисто бросил он. – Ну, здравствуй, Света.
Я стояла и, вскинув голову, смотрела на него. В бездонные глаза цвета неба. Вокруг них появились морщинки. На правой брови кривой шрам. Еще один на лбу слева под кромкой русых волос. И нос сломан…
Черты лица в общем стали резче, грубее. Словно они из камня, обтесанного временем.
И взгляд изменился. В нем не было больше того жаркого огня, в котором глупая девочка Света была рада сгореть одиннадцать лет назад. Одна лишь циничная холодность и превосходство. Впрочем, учитывая, что тогда он лгал…
– Тронешь меня хоть пальцем, Максим, и мой муж тебе…
Тонкие, плотно сжатые губы мужчины дернулись в ухмылке. На щеках появились ямочки. Точно такие же, как я помнила.
– Твой муж крупно прогорел, задолжал миллионы серьезным людям. А я выкупил его долги, потребовал взамен тебя и… Он легко согласился.
Шагнул ближе, нависая словно скала. Стальные мышцы натянули ткань белой футболки. Горячее дыхание коснулось моей кожи, и та покрылась колючими мурашками.
Сердце истошно заколотилось о ребра от ужаса. Я не хотела верить ни одному из этих страшных, жестоких слов, прозвучавших, как приговор.
– Миша не мог прогореть… И людей за долги не отдают. Этого не может быть! Не в нашем веке!
Ведь не может же? Верно?
– Но это так. Теперь ты моя. И я могу делать с тобой все, что захочу.
– Так давай! Делай! Чего же ты ждешь, а?
Голос предательски дрожал, выдавая бурю эмоций, разбушевавшуюся у меня внутри.
– Глупая девка, – сбитыми костяшками пальцев он коснулся моей скулы и я дернулась как от удара током, – Одиннадцать лет прошло, а ты ни капельки не изменилась.
Одиннадцать лет. Да именно столько времени минуло с нашей роковой встречи, изменившей мою жизнь.
– В отличие от тебя, – выплюнула я. – Ты-то, смотрю, стал самым настоящим мерзавцем!
Губы мужчины исказил звериный оскал.
– Учителя хорошие были.
– Недостаточно, раз не научили выгодно инвестировать финансы. Отдать миллионы за женщину, которая никогда не будет твоей добровольно, когда вокруг столько согласных…
– А я могу себе позволить дорогую игрушку, детка. Я вообще могу позволить себе все, что угодно, а ты без копейки за душой. Роли поменялись. Наивного пацана с дырявыми карманами, влюбленного по уши в богатенькую избалованную куклу больше нет. И игра теперь моя и по моим правилам! И ты будешь моей!
Оскалившееся лицо побагровело от злобы. Хриплый голос срывался на крик. Я внутренне сжалась, ожидая что он меня сейчас ударит. Вся дрожала, боролась с детским желанием зажмуриться, отважно глядя в бешенные глаза.
Он не ударил, даже не прикоснулся больше. Отступил на шаг, взъерошил пятрней аккуратную укладку, в которую превратились когда-то вечно небрежно растрепанные русые волосы. Знакомый жест. Он так всегда делал, когда нервничал. Раньше.
Внутри себя я горько усмехнулась. Движения знакомые, как и голос, и внешность. Но вот человек совсем другой. Не тот, каким, как мне казалось я его знала. Не тот даже, кто разбил мое сердце…
– Егор! – рявкнул он.
Через несколько секунд в комнату вошел высокий и стройный брюнет. Он был одет в черную рубашку и брюки, лицо с тонкими чертами не выражало абсолютно ничего.
– В комнату ее отведи.
Коротко кивнув, парень шагнул ко мне. Тонкие пальцы сомкнулись на локте и он буквально потащил меня к широкой мраморной лестнице, ведущей наверх. Я дернула плечом.
– Сама пойду!
Он тихо зашипел, но снова хватать не стал. Указал рукой – мол, поднимайся. Сцепив зубы я заставила себя передвигать дрожащие, непослушные ноги. Егор ступал следом на ступень ниже, словно опасаясь, что я вытворю какую-нибудь глупость вроде попытки сбежать. Я же «глупая девка» в глазах Макса. Но, даже если это в общем так, то не настолько, чтоб пытаться сбежать от бандитов.
Господи… Кем же он стал? Зачем я ему сейчас, если не была по-настоящему нужна тогда, одиннадцать лет назад? О каких играх он говорил?
Мне открыли дверь одной из комнат. А когда я зашла внутрь, захлопнули и заперли на замок. Уже почти полностью стемнело, потому меня поглотил мрак. Дрожащими пальцами я стала шарить по стене в поисках выключателя. В темноте все страшнее…
Комнату залил теплый свет. Кремовые обои с тонким, едва заметно мерцающим рисунком. Широкая кровать, застеленная белоснежным хлопковым бельем. В углу туалетный столик с зеркалом, а за еще одной дверью, скорее всего, гардероб. Я подошла к окну, раздвинула тяжелые шторы. За ними оказалось большое окно с изящными шпросами. Подергала ручку, та не поддалась. Красивая гостевая спальня, превращенная для меня в тюремную камеру.
