Текст книги "Ожившая весна (СИ)"

Автор книги: Надежда Борзакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 30

Выжившие, объединенные общей бедой – красивая картинка из фильмов и книг, имеющая не так то и много общего с реальностью. Потому, что люди всегда остаются людьми. Разными. И ты не узнаешь достоверно, кто перед тобой, пока не проверишь. Не обозначишь свое присутствие. Минусов у этого больше чем плюсов, особенно потому, что нас только двое.

Мы затаились дыша через раз. Оба превратившись в зрение и слух, с оружием наготове пытались не упускать из вида троих крепких, вооруженных до зубов парней в десятке метров от нас. В камуфляже без шевронов, чистенькие-аккуратненькие, и точно сытые. Даже если это остатки нацгвардии или пограничников, пусть лучше пройдут мимо.

Полицию мы уже повстречали…

Сжимая пистолет, принялась считать про себя. Должно помочь, но ни разу еще не помогало. Что и говорить о медленном глубоком дыхании – даже попробовать его не получалось ни в одной из патовых ситуаций.

Страх парализовал волю. Не за себя. За Рустама. Он будет драться до последнего, но проиграет просто потому, что их трое. Как минимум. А у него все еще не зажило плечо, хоть мужчина упрямо утверждал обратное. А я видела, как он морщился иногда, неосознанно хватаясь за него и одергивая руку – чтоб я не заметила. Он не ел нормально, не спал достаточно.

И еще я. Быть может, то есть скорее всего, одному ему было бы проще…

Неуловимое движение. Молниеносное. Короче удара сердца. Еще один в камуфляже свалился без сознания позади, а Рустам замер над ним направив автомат в того, кто целился в меня. На лице незнакомца написано удивление. Не ожидал увидеть женщину? Кепка и капюшон худи, которое больше меня на три размера скрывали мой пол.

– Не стреляйте! – попросила в полголоса. Я не смогла быстро среагировать и выстрелить. Из-за этого Рустам умрет.

Мужик в камуфляже отвлекся на меня и Рустам еще одним броском разоружил его. Взяла на мушку, приложила палец к губам. И наткнулась взглядом на остальных.

Мы слишком шумно…

– Наташа? – знакомый голос.

Он скинул капюшон, шагнул на свет. Узнавание пришло не сразу. Увиденному я не поверила. Побоялась.

– Макс?

– Свои, – дрогнувшим голосом отозвался он. Его люди синхронно опустили оружие.

Это Макс. Он знакомый и он хороший. И его люди. Рустам будет жив.

Рустам машинально оттащил меня себе за спину, все еще держа наготове автомат.

– Рустам, я его знаю, – положив руку поверх дула, ловлю взгляд мужчины. Насторожен. Растерян. Но оружие опустил.

Оклемавшийся парень удивленно наблюдает изменившуюся обстановку. Слава богу, что он жив.

Обойдя Рустама, стала между ними с Максом. А тот двумя прыжками преодолев расстояние между нами, сгреб в охапку.

– Ната-а-а! Не может быть.

Макс Никонов. Тридцатичетырехлетний бизнес партнер Антона и в прошлом мастер спорта по биатлону. Единственный из всего его круга общения, не воспринимающий женщин как приложение к дорогому костюму, очень приятный и изысканно вежливый. Сто восемьдесят накачанных сантиметров хороших манер, как говорила о нем Инна и я была с ней согласна.

Он правда здесь. И он прав – этого действительно не может быть. Но это произошло.

Рустам будет жив.

У меня за спиной чуть ли не шипение. Торопливо выскользнула из объятий мужчины, ругая себя в уме. К счастью, он сразу отпустил. Рустам тотчас же оттеснил меня обратно на прежнее место, сверля Макса взглядом. Пытаясь сгладить момент, торопливо познакомила их. Рустам проигнорировал протянутую руку, продолжая дуэль взглядов. Макс не выдержав, отвел свой.

– Наташ, я поверить не могу. Мы тебя похоронили давно…

– Мы…

– Мы все тут, – и запнувшись, – почти все.

– Добрались, – выдохнула я.

– Ага. Укрепились на вашей базе по максимуму. Ходячие правда пока так далеко не забредали.

– Ходячие? – уточнила я, – Как в сериале?

– А чем наши хуже? – он широко улыбнулся, – Ладно, идемте уже. До машины километров пять-шесть ходу, а я же вижу, что вы еле на ногах стоите.

Идемте. Укрепленная база. Припасы. И «ходячие», которых нет поблизости. Рустам будет жив.

Рустам медлил. Стоял в той же позе, чуть впереди меня вперив взгляд в Макса.

– У тебя есть вариант получше? – злиться Макс не умел. По крайней мере, очень хорошо скрывал свое реальное настроение.

Я взяла Рустама за руку, заглянула в глаза. Ему все это не нравилось. Вся обстановка, сложившаяся ситуация. Хотя я и не раз предполагала, все равно надеясь, что доберемся не только мы…. Наверное, Рустам для себя решил не присоединяться если так и есть. Места всем хватит даже если и не в коттеджах, а выживать сами мы умели. Вчетвером. А реально отдавать лидерство кому-то, еще и «посягающему» на меня… Опять? Если с Седым все было иначе, то уж теперь…

Но все же Рустам дал мне себя увести. А я решив уточнить для него потом специфику наших отношений с Максом, если их можно таковыми назвать, позволила себе немного расслабиться. Не прислушиваться к каждому шороху, не высматривать за каждым кустом зомби.

Наконец увидела притаившуюся на опушке машину. Темно серый «хаммер». Отличный выбор для здешней местности, но и жрет топливо как танк.

– Не очень экономично, да? – будто угадал мои мысли Макс, – Зато надежно. Да и ездим мы редко.

Салон был наполнен тонким ароматом освежителя. На кожаной обивке ни царапинки. Усевшись к Рустаму на руки на переднее пассажирское сиденье, я незаметно погладила ее, наслаждаясь гладкостью.

– Ребят, перекусите. Ехать час-полтора.

И тут перед нами материализовались бутерброды с индейкой и бумажные стаканчики с крышками. Кофе! Горячий, благодаря хорошему термосу и ароматный. Как же давно я не пила кофе. И не ела свежий хлеб, мясо не в виде в лучшем случае тушенки, а в худшем – кошачьих или собачьих консервов. Салатные листья. Соус.

И порция размером с мой чуть ли не двухдневный рацион в последнее время. Но самое главное, что все это поест Рустам. Будет есть каждый день.

Хотелось обнять сидящего за рулем Макса. Обнять каждого из парней. Спасибо, что нашли нас.

Глава 31

Все пять коттеджей и административное здание, помимо декоративного, были обнесены двумя рядами высокого сеточного забора с колючей проволокой наверху, находящихся на расстоянии примерно полутора метров друг от друга.

За ними по обеим сторонам ворот находились грубо сколоченные крытые деревянные вышки, еще больше улучшавшие и так отличный благодаря местности обзор. Сверху были уже горы, потому, в случае чего, нападения можно ожидать только снизу.

Макс рассказал, что они превратили участки между коттеджами в огороды. Припасы ведь не бесконечны.

Он вообще не умолкал всю дорогу, умело обходя щекотливые или болезненные темы, не позволял возникать неловким паузам.

Говорил, как преодолев непростой путь за неделю – неделя до Карпат, Наташа, представляешь, им сразу же пришлось «ехать чуть ли не обратно на поиски нормальной сетки и прочего для подходящего забора». Перво-наперво позаботились об обороне. О защите тех, кто доехал.

Лагерем Макс очень гордился. Больше даже, чем своей компанией и спортивными достижениями в прошлом. Первобытная гордость мужчины, сумевшего защитить.

Возле коттеджей стояло несколько разномастных внедорожников. Многие из них я узнала. С такой радостью, будто старых друзей. Как только мы преодолели ворота из домиков высыпали люди.

Взгляд наткнулся на родителей Инны и ее саму. Девушка ни капельки не изменилась. Все тот же легкий макияж на кукольном личике, идеальный «шатуш» на русых волосах, длиною до ключиц. Разве что впервые за все время нашего знакомства на миниатюрной фигуре девушке были треники, реглан оверсайз с капюшоном и трейловые кроссовки, а не обязательно облегающий наряд и бессменные вопреки моде каблуки.

– Наташа? – ахнула она. Подбежала, стиснула меня в объятиях так, что заныли кости. Отстранилась, заглянул в лицо, будто до сих пор не могла поверить, что это именно я.

Я ее понимала.

– Как? Мы думали…, – и поверх моего плеча, – Спасибо вам. Спасибо!

И обняла уже нас с Рустамом.

Я наткнулась на Колин взгляд. Удивление, недоумение, даже где-то злоба. Он стоял, подобравшись, и буравил меня припухшими серыми глазами. Светло-каштановые волосы отросли и достигали подбородка, делая мужчину старше его тридцати четырех лет.

– Снежана? – удар, выбивающий воздух из легких. Хуже, намного хуже того, что прилетел когда-то от Седого.

Покачала головой, а Инна заплакала. И кое кто из остальных, обступивших нас тоже. От горя, но и от счастья. Оплакивая потери, радуясь обретению. Настолько редкому сейчас, а потому пусть и не на долго, но затмевавшему скорбь.

И я будто увидела нас всех со стороны – островок выживших, окрыленных встречей. Ведь в конечном итоге мы двое, а особенно я, для всех здешних такое же чудо, как и они для нас. Такая же надежда.

Инна до странного быстро взяла себя в руки.

– Янусь, ты их осмотри на всякий случай, хорошо?

Яна врач? Не знала. Но и знакомы мы с ней были не близко. Так, практически шапочно. Я помнила, что ее мужем был прокурор Облонского района столицы со смешной фамилией Беленький. То ли Вячеслав, то ли Станислав – не могу вспомнить. И не вижу его здесь…

Она сменила прическу – вместо каштановых кудрей до лопаток теперь очень короткий «боб», поседевший у корней. И красивые, цвета виски глаза женщины были полны грусти, тщательно скрываемой за деловитостью.

– Идемте со мной.

И в сопровождении Макса с Инной и двоих детей – мальчика и девочки, мы направились в один из коттеджей. Янина дочка и сын Олега Ершова.

До чего же красиво внутри. Мы будто очутились… в прошлом. В старой реальности без непрекращающегося кошмара. Без разрушенных, разграбленных, оскверненных домов с полами, покрытыми грязью с чужих ботинок и разбросанными после панических сборов и грабежей вещами.

А тут идеально чисто. Светло. Лучи вечернего солнца лились в распахнутые окна, скользили по белоснежным деревянным панелям на стенах и нежно голубым обоям. Диваны в зале так и просили забраться на них с ногами и, обняв цветастую подушку и опершись на подлокотник в бежевую полоску, почитать книгу. Выпить чаю из изящной чашки с блюдцем. Общаться. Слушать тихий треск поленьев в камине. Отдыхать.

В комнате, оборудованной под медицинский кабинет, стояла затянутая бирюзовым дерматином кушетка, хирургический столик, даже кардиограф был. Холодильник, шкафчики, забитые медикаментами. Постойте… Кардиограф? Холодильник?

– Есть электричество?

– Генераторы работают, – улыбнулась Яна, – Зря, конечно, не тратим, но на самое необходимое хватает. И горячая вода тоже есть.

У Яны не вышло скрыть реакцию на вид торса, покрытого шрамами, синяками, царапинами. Но она очень пыталась. А Рустам послушно позволил себя осмотреть.

– Часто болит? – она принялась ощупывать плечо.

– Нет, – уверенным тоном соврал Рустам, – я вообще в норме, не тратьте время. Займитесь лучше Наташей.

– Нам незачем быть на «вы».

Пожав плечами, он оделся и нехотя вышел. А я постаралась побыстрее управиться. Не хотелось надолго оставлять его одного. Но сделать это все равно пришлось –  ради душа. Жаль, что ванных комнат в коттедже целых три.

И вот я оставлена Инной в одной из них со свертком чистой одежды.

Душевая кабина. Новенькая, ведь эту базу только в прошлом году открыли и буквально вылизанная. На прозрачном стекле ни пятнышка, а поддон белый до голубизны. Все хромированные детали натерты до блеска и в них отражается мое замызганное лицо. Когда забралась внутрь, стала на носочки, будто боясь осквернить белоснежную чистоту.

Какая же я грязная… И это при том, что использовала малейшую возможность хоть немного помыться или там одежду простирнуть. Возможностей этих, правда, было раз и обчелся.

Упругие струи горячей воды казались нереальными. Как и знакомые флаконы с гелем для душа, шампунем, маской для волос. Инкины, точно. Я же в выборе ухода руководствовалась первое время ее мнением.

Едва удержавшись, чтоб не застонать от удовольствия я намылилась. Раз, потом другой, млея от волшебных ароматов и нарастающего ощущения чистоты. Вымыла голову, нанесла маску. Волосы были сухими и посеченными от середины длины и ужасно спутанными. Мыла ведь редко и чем попало, а о масках и маслах думать забыла.

Хоть Макс прямо сказал, что я могу «плескаться, сколько хочу», зря воду тратить не стала.

Завернувшись в одно огромное полотенце, я соорудила из другого тюрбан. Сунув ноги в новенькие и белоснежные же тапки, потянулась за феном. Высушила волосы, даже уложила круглой щеткой, немного скрыв так их плачевное состояние. С лицом так же легко, увы, не выйдет. Пересушенная, обветренная и покрытая веснушками кожа с забитыми порами, губы в корочках, обозначившиеся носогубные складки, острые скулы, не то что синяки, а кратеры под глазами, неухоженные заросшие брови... Все это прибавляло мне десяток лет. Красавица от природы, ага.

Собрав волосы, умылась, и долго терла скрабом кожу, будто ему одному под силу вернуть ей красоту. Впрочем, после использования всего арсенала уходовых средств все равно стало лучше.

Перед большим зеркалом скинула полотенце и обомлела.

Это худое, почти изможденное, покрытое старыми и новыми синяками и царапинами тело не могло быть моим. Когда оно таким стало? Как я могла этого не заметить? Легко, элементарно, ведь толика внимания, уделяемая себе касалась исключительно попыткам поддерживать гигиену.

Торопливо скрыв свои мощи под топом, брифами, мягчайшим синим джемпером и такими же трениками, я надела носки, кроссовки и поспешила покинуть ванну.

Рустам тоже умытый и переодетый ждал меня, обманчиво расслабленно привалившись к оштукатуренной стенке. Рубашка в красную и черную клетку поверх черной футболки, темно серые карго и «нью-беленсы». Воображение подкинуло картинку: он терпеливо ждет, пока я наконец соберусь чтоб пойти в кино, например, или в пиццерию или….

Займись лучше делом, Наташа, а не витай в облаках.

– Рустам, Макс просто хороший знакомый, – кто знает, что успеет случиться до момента, как мы останемся одни в следующий раз, – и хороший человек.

– Да-а, – он властно обхватил ладонями мою талию, – а вел себя как лучший друг.

– Он случайно наткнулся на человека, которого уже давно похоронил…

– Да не волнуйся ты, – он прижался губами к моему виску и промурлыкал вполголоса, – еще раз ближе чем на метр к тебе подойдет, пристрелю его, да и все.

Я уже открыла рот, чтоб выразить свое мнение о его юморе, но появилась Инна.

– Вы все? Идемте есть.

И мне ничего не оставалось кроме как наградив Рустама как можно более укоризненным взглядом, направиться вслед за Инной.

Глава 32

Мне не приснилось. Первые минуты после пробуждения я трусила открывать глаза, всерьез думая, что могу не увидеть комнаты, в которой засыпала вместе с Рустамом. Потом, к счастью, дошло что вряд ли где-либо кроме нее мог быть пахнущий фруктами хлопок постельного белья и матрац, ласкающий идеальным уровнем твердости измученные мышцы. Потому, давай, Наташа, будь смелой. Открой глазоньки!

Утро. Ясное, теплое летнее утро. Свежий воздух, льющийся в открытое окно. Туалетный столик с баночками-скляночками. Шкаф-купе с большим зеркалом. Все бежевого дерева.

Белоснежное постельное белье на широкой кровати, с которой не хочется вставать и в которой, самое главное, все еще крепко спит Рустам. Так сладко, что хочется и дальше лежать у него на груди. Слушать медленное глубокое дыхание. Легонько гладить волосы на макушке и суровую складочку меж бровей.

Пусть поспит. Хоть целый день, если это ему нужно. Отдохнет наконец хоть немного. По-настоящему.

Потихоньку выползла из кровати. Оделась, заплела волосы в косу. И так же бесшумно покинула комнату.

Едва спустившись вниз, наткнулась на Янину дочку – Лизу.

За полгода что я ее не видела, девочка очень вытянулась. А «лонг боб», выпрошенный у мамы превратился обратно в копну волос ниже лопаток, заплетенную сейчас в две косички. Сколько ей уже? Девять?

– Доброе утро, Наташа. Ты проспала завтрак, но Аня приготовит новый. Идем в кухню.

Всю короткую дорогу туда девочка щебетала как птичка. Ей не хотелось «на уроки» к дедушке Захару и Ольге Александровне еще и «с этим противным Денисом», из-за которого они всегда затягивались. Но иначе никакой прогулки «за забор» после обеда. А в лесу, между прочим Денис видел зайца.

– Оставь уже Наташу, дочка, – окликнула Яна из залы. Девочка надулась на секунду, а потом продолжила рассказ.

– Об уроках я слышал, – отозвался дедушка Захар. Он сидел на диване и читал книгу.

На вид этому мужчине трудно было дать и пятьдесят. Высокий, подтянутый с ясными светло карими глазами, прямым носом и густыми седыми волосами, ухоженной бородкой и смеющимися губами он будто сошел с рекламы «омолаживающей» минеральной воды. Очевидное сходство с Максом не оставлялось сомнений, что это его отец.

«Противным Денисом» оказался, конечно же, Денис Ершов. Увязавшись за нами в кухню, наследник теперь бывшего владельца одного из крупнейших банков страны, неделикатно дернул Лизу за косичку.

– Как ты, Наташ? – спросил Ершов-старший вместо приветствия. Одетый во клетчатую рубашку поверх белой футболки и темно зеленые брюки с армейскими ботинками, он сидел за столом в кухне и неторопливо смаковал кофе.

Ореховые глаза мужчины смотрели нарочито весело, с добродушной заинтересованностью, но на их дне притаилась грусть. Отросшая рыжеватая щетина очень шла ему, придавая суровости излишне изящным чертам лица.

– Выспалась как младенец, Олег.

Запах яичницы сводил с ума. Я еле удержалась, чтоб не подойти к плите и не наблюдать, как она готовится, мешаясь Ане.

Перепалку между детьми прервала появившаяся Яна. Перекинувшись парой слов с Олегом, она увела Лизу.

Поблагодарив за яичницу, я принялась за нее, стараясь вспомнить о необходимости есть не спеша.

– А дядя Антон тоже стал зомби? – я чуть не поперхнулась.

– Денис! – мальчик вздрогнул от резкого окрика отца.

– Да ничего, Олег, – я отложила вилку и повернулась к смущенному ребенку, – да, стал.

– И тебе пришлось его застрелить?

Я промолчала. Не знаю, что можно говорить при ребенке.

– Папе пришлось застрелить дедушку, – всхлипнул мальчик, – И бабушку.

Олег оперся локтями о стол, сильно потер виски, опустив голову, вцепился пальцами в блондинистые волосы. Его родители…

А Денис заплакал. Я соскользнула на пол, стала на колени и обняла его. Неужели он это видел… Бедный малыш.

– Дениска, зайка, посмотри на меня, – я погладила большими пальцами щечки, стирая слезы, – Бабушка и дедушка сейчас вон там, на небе. Смотрят на вас с папой и мамой. И они грустят, когда ты плачешь. Они не хотели бы, чтоб вы вспоминали о них так… Береги хорошие воспоминания. Вот, расскажи, например, что вы делали на Новый год?

Я усадила его к себе на колени, и мальчик стал успокаиваться, рассказывая о празднике.

– Спасибо, – прошептал Олег. Я коснулась его предплечья, чуть сжала.

– Теперь твоя очередь, – сказал Денис.

Новый год. Елка до потолка в зале. Пришлось ставить стремянку, чтоб дотянуться до ее пушистой макушки. Торт, который мы приготовили со Снежаной в кухне, вымазавшись до ушей. Шоколадный и безумно вкусный. Ее предвкушение, радость от подарков и грядущей поездки на море. Сплетенный из бисера клатч для меня. Я даже не смогла забрать его. Не успела. Все, что осталось – это наше фото. Фейерверк в полночь. Неделя на море.

– Ладно слагаешь, – донеслось из-за спины, – может и другую сказочку расскажешь?

– Давай не здесь, Коля, – ссадив Дениса с колен, я встала, – Ань, спасибо за завтрак.

Плачущая девушка машинально кивнула, переводя непонимающий взгляд с меня на Колю.

Он тоже сильно удивился моей реакции, но, конечно, по другой причине. Не ожидал, наверное, что мне нечего скрывать.

Глава 33

Мы с ним вышли из коттеджа. По сочной зеленой травке – ходить по такой кощунство, мимо трудившихся на довольно большом огороде женщин, направились к воротам. Пусть бы только Рустам поспал еще. Худшее, что может случиться, это его присутствие при грядущем разговоре.

– Я ждала Антона чтоб уезжать, – убедившись, что нас никто не слышит, без обиняков начала я, – Внезапно приехала Карина. Рассказала мне все…

– Еще одна лживая сучка, – перебил он, дыхнув перегаром.

– Было бы похоже, если б твой брат по возвращении поняв, что я узнала правду, не попытался меня задушить, – сумев не поморщиться, невозмутимо продолжила я, – Карина врезала ему по голове. Он неудачно упал и ударился головой о ступеньку. Умер, а потом ожил. Его пристрелил охранник. А мы втроем сбежали.

– Я ж говорю, ладно слагаешь.

– У тебя другая версия? Я слушаю, – я стала перед ним, глядя в глаза. Свои он отвел, – Ее нет? Тогда все, можем возвращаться?

– Смотрю ты сильно горюешь, – выплюнул он, – Сперва подумал, ну выжить баба хотела, потому легла под первого попавшегося ублюдка…

Он не успел договорить. Неизвестно откуда взявшийся Макс, сильно врезал ему по лицу.

– Макс, какого хрена?

– Чтоб я больше не слышал от тебя ни одного кривого слова в ее адрес, – багровый от злости Макс схватил его за грудки, – Если кого-то захочешь посудить, то мы всегда сможем начать с вас с братцем и поговорить о Карине.

Отпустил, скорее отбросил даже и нарочито медленно отряхнул руки.

– Если ты, крыса, что-то там нарыл…, – почти заверещал Коля, смешно держась на расстоянии.

– Я нарыл столько, что если б не все это посадил бы вас обоих, – ровным тоном перебил Макс, гневно сверкая глазами – Пошел вон!

Макса я видела таким впервые. Интересно, о чем это он. Уж точно не только о Карине. Бизнес? Хотя, какая уж теперь разница.

И Коля чуть ли не побежал от него, как побитая собака.

Он не спросил о Снежане, тупо билось в мозгу. Не спросил, что случилось с ней, его маленькой крестницей.

Макс принялся теребить волосы. Светло-русые в модном беспорядке – видно, что давно не стригся, но его прическе это будто только на пользу.

– Все нормально? – я пожала плечами в ответ, – Если не прислушается ко мне, выгоню. Инна пусть остается.

– Ну что ты. Он брата потерял, последнего родного человека, и просто нужно хоть кого-то обвинить, злость сорвать.

Отец братьев скончался от сердечного приступа несколько лет назад, а мама умерла рожая Колю. Второй раз тот вроде бы женился, но там что-то сильно не сложилось. Подробностей я не знала, Антон не любил об этом говорить.

– Не убивать же его за это.

А выгнать, означает убить. Он придурок, как ни крути, но смерти не заслуживает.

– Он прекрасно знал, что произошло в особняке, – мужчина положил руки на узкие бедра, – Ваша домработница все видела и все рассказала, когда они приехали.

Олеся Евгеньевна! Впопыхах я ж совсем тогда о ней забыла.

– Бабуська упрямая. Все к дочери хотела добраться.

– Спасибо…

– Прекрати, Наташ, – отмахнулся он, – Я этому чуть шею не свернул, когда узнал, что они просто уехали прихватив оружие, которое привез Антон, не думая хотя бы попытаться тебя найти.

Вот, что это была за встреча.

– Повезло, что им было что забирать. После того, как Антона убили, охранники выносили что успевали, – усмехнулась я, – Наверно уж слишком обрадовались деньгам и золотым побрякушкам, да свалить спешили.

Я вспомнила впервые приставленный к моему лицу пистолет. Боль в шее, страх, свою полнейшую беспомощность. Это вообще, я была там?

– Я должен был попытаться успеть забрать отца. Мама…не хотела уезжать из Чикаго, и… – он запнулся.

– Мне очень жаль, Макс! – прошептала я.

– Мне нужно было собирать остальных, понимаешь? Да и время было уже упущено.

– Макс, ты бы меня не нашел, уверяю.

– Если бы я там был, то нашел бы. Тебя и…

Если бы… Еще одно если бы.

– Они почти сразу погибли. Снежана и Карина. Мы не успели ничего забрать из особняка, заехали хоть за какими-то продуктами. Заперли Снежану в машине, но не заперли люк…И там были зомби…. И она… А потом и Карина. Я бы тоже погибла там, если бы не Рустам.

Я проглотила комок в горле. Вскинув голову, не дала слезам упасть. Медленно вздохнула и выдохнула.

– Тебе больше не нужно быть железной, чтоб выжить, Наташ.

– Ты еще не видел железных, Макс, правда, – улыбнулась я.

Увидела выходящего из коттеджа Рустама, помахала ему и направилась навстречу.