Текст книги "Ожившая весна (СИ)"

Автор книги: Надежда Борзакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Расстегнула ширинку и провела рукой по напряженному члену через ткань боксеров, легонько сжала, распаляясь еще больше от хриплого стона в ответ.

Потянула вниз боксеры с джинсами и Рустам скинул их. Прижал меня к стене, вновь нашел мои губы, скользнул между влажных лепестков пальцем. Обвел по кругу клитор – раз, другой. Закинул мою ногу себе на бедро, открывая больший доступ, вошел в меня сразу двумя пальцами, и принялся двигать ими внутри. Трахать меня ими.

Обхватив пальцами член, я повела рукой вверх до основания, оголяя головку, и обратно. Снова и снова, под тяжелое надсадное дыхание – его, свое. Наше.

Рустам прикусил мою губу, до крови, до сладкой боли и провел языком по укусу. Развернул к себе спиной, вновь притиснул собой к кафелю. Тот ведь холодный, очень холодный, а мне от этого еще жарче.

Покрыл опаляющими поцелуями затылок, шею, всасывая, прикусывая кожу. Намотал на кулак длинные волосы, потянул, чтоб я повернула голову и прижался к губам. Толкнулся языком глубоко в рот, а другую руку подсунул под живот. И медленно вошел до упора.

И после мертвый город, чужая квартира, ванная окончательно исчезли. Ужасная реальность сгорела просто в диком огне желания. Сейчас здесь были только мы. Он и я.

– Ты. Такая. Узкая. Сладкая. Моя, – выдыхал, вдалбливая.

– Твоя…

Вновь пальцы на клиторе. Кружили, сжимали. Почти больно. Почти. Неистовые, мощные толчки внутри. Горячее дыхание на шее. Поцелуи-укусы… И сладостная волна – снизу живота и по всему телу. Я закричала. Впервые в жизни. Его губы поймали мой крик. Вынув член, Рустам со стоном кончил следом за мною.

Глава 19

– Есть! – Костя чуть не запрыгал на водительском сиденье. Рустам закрыл капот равномерно пыхтящего старенького «фокуса» и улыбнулся.

А я просто закрыла глаза и слушала двигатель. Этот звук был музыкой для ушей, бальзамом на душу – любая метафора подходит. Он означал, что теперь не придется часами мерять ногами страшную, смертельно опасную местность. Не придется замирать от каждого стука или шороха, ежесекундно ожидая, что за ним последует еще и еще, и что его источник не какой-нибудь мусор, носимый ветром, а минимум парочка зомби, или даже целая стая.

Пять дней. Больше ста двадцати часов пути. Изнуряющего, окольного, полного кошмаров – реальных, вроде зомби, и останков – всегда лишь останков чьих-то лагерей, и тех, что приходили во время редкого неглубокого сна. Пути, в котором я впервые расправилась с зомби топориком. И не с одним. Я смогла.

Мы все смогли.

– Сильно не радуйтесь, вместе с нашим будет максимум половина бака, – пробурчал Рустам и сел за руль. Я забралась на переднее пассажирское, пристегнулась и стала рассматривать торчащие под рулем проводки. Такую замену ключа в замке зажигания я раньше видела только в сериалах.

– Магия, – фыркнул сзади Костя.

– Если сравнивать с зомби-апокалипсисом, то это фигня, а не магия, – отозвалась я.

Дороги-дороги. Сколько их еще будет? Сможем ли мы их преодолеть? А, если да, то что ждет впереди?

Сегодня дождь и ветер. Слишком холодно для… Какой сегодня день, интересно? Я принялась считать про себя. По всему получалось, что с момента побега из особняка прошло всего двадцать три дня. А будто пронеслась целая жизнь. Хотя, теперь так можно сказать о каждом прожитом дне.

Трехгранники призматронов на обочинах замерли, недокрутившись, и рекламу на них теперь было не разглядеть. Несколько машин хаотично замерли посреди дороги. Открытые, раскуроченные. Маловероятно, что в них есть бензин, но мы все равно остановились проверить. На всякий случай. Но чуда не произошло, и нам оставалось двигаться дальше, стараясь не смотреть на неумолимо плывущую влево стрелку уровня топлива.

Вскоре Рустам в приказном порядке стал отправлять меня спать. Но я наотрез отказалась отдыхать, если он не присоединиться. Мне самой путь за руль был заказан, а Костя без зазрения совести пользовался Рустамовым упрямством, потому вполне мог порулить хоть всю ночь. Правда в этот раз он почти сразу прервал нашу перепалку, использовав железный аргумент.

– Палач, если носом клюнешь – убьемся, ципа права. Анжелика, давай-ка вперед, уступим молодоженам заднее сиденье.

И вот мы с Рустамом устроились сзади. Он – сидя, а меня буквально укутал в свою куртку и уложил себе на колени. Хоть и не вытянешься, но тепло и удобно, особенно по сравнению со сном в палатке на практически голой земле. Я устала до предела, но сон не шел. Потому я просто лежала, слушая медленное глубокое дыхание почти мгновенно уснувшего мужчины, и тихо радовалась, что он все же хоть немного отдохнет. Не то чтоб Рустам не доверял Косте, но из-за разницы в уровне подготовки и просто маниакальной заботе о моей безопасности…Короче, мог бы Рустам, так вообще бы не спал. И не ел и не пил. Костя смеялся над нашими постоянными перепалками из-за всего этого, Анжела мечтательно за ними наблюдала, будто смотря сериал. А всем четверым, хоть мы с Рустамом никогда бы не признались в этом, они приносили некую иллюзию прежней реальности, в которой был выбор, что и сколько есть, когда и как долго спать.

Все же я уснула. Более того, проспала несколько часов. А когда открыла глаза, вокруг была кромешная темень. Рустам тоже все еще спал, откинувшись на подголовник, и когда я вставала, даже не пошевелился.

– Проснулась, спящая красавица? – прошептал Костя, не отрываясь от дороги. Анжела тоже спала на переднем пассажирском, отвернувшись к окну.

– Где мы сейчас?

– К Виннице подъезжаем. Хорошая новость – сможем объехать, не сильно приближаясь к городу….

– Бак почти на нуле, – ахнула я.

Рустам буквально подскочил.

– Мать твою, Костян, я ж просил следить. Останавливайся!

– Что…, – Анжела сонно завертела головой.

– Проебался кто-то, вот что, – сквозь зубы процедил Рустам.

Достали карту. По всему получалось, что в лучшем случае двигатель заглох бы всего в паре километров от города. Большого, блин, города! Обманчивое ощущение безопасности, подаренное наличием машины сыграло с Костей злую шутку.

– Ну хочешь, я сам пойду искать! Прям сейчас пойду.

– Пойди!

Они орали друг на друга возле машины, я комично вертелась рядом, а Анжела замерла в машине не вмешиваясь.

– Рустам! Ру-ус, ну, правда, уже ничего не поделать. Может, вон там переждем, – я махнула на реденькую посадку, способную худо-бедно скрыть машину. Хоть живых людей мы пока не встречали – так, видели пару раз вдалеке что-то вроде света фар, и, опять-таки издалека, нетипично резво передвигающихся зомби, но проверять не спешили и новых знакомств не желали. Ну и всегда перестраховывались.

– А выхода другого нет, – зло выплюнул, но когда взяла за руку, он свою не отнял.

– Я пошел!

– Костя, ну куда ты пойдешь, ну что за понты, а? – медленно протянула я, – Оба цапаетесь, как в детском саду! Вроде бы это что-то меняет… Разве вы не понимаете, что вот мы четверо – единственные, кто остался друг у друга в целом жутком мире?! Нам вместе нужно быть…

И я зарыдала, не сумев закончить, Рустам меня обнял, а Костя отвел взгляд и, пробурчав что-то вроде «пройдитесь, я отгоню», сел за руль. А я вспоминала Снежану, Карину, Инну с Колей, даже Антона. Одноклассников, одногруппников, приятелей и знакомых. Тех, кого любила, ненавидела, с кем дружила, общалась, работала, просто была знакома. Кого-то и вовсе больше нет. Они сгинули в жутком урагане, охватившем весь мир. Кто-то сумел его пережить и сейчас, как и мы, неустанно движется, бежит, борется за каждый новый день, час, минуту. Побеждает или проигрывает. И внезапно вспышкой пришло осознание: моя борьба имеет смысл только до тех пор, пока есть этот мужчина, обнимающий меня сейчас.

Глава 20

Рустам…Когда я направлялась сюда, он возился с пистолетом у входа в супермаркет, точно помню. Костя вроде запихивал продукты в багажник. Анжела? Не могу вспомнить, где ее видела. Я не слышала выстрелов, не слышала грохота, не слышала вообще ничего, значит… А ничего это не значит! Пожалуйста, пожалуйста…

Рой мыслей кружил в голове, как растревоженный улей, пока некто подталкивал меня к выходу, уперев в спину дуло.

Все так быстро: легкий шорох за спиной, как дуновение ветерка, а потом твердый тычок между лопаток и приказ. Шепотом, а кажется громче грома:

– Тихо! Заорешь – пристрелю. Кивни, если поняла.

И я кивнула.

– Руки покажи, – согнув в локтях, подняла их в стороны ладонями вперед.

В какой момент мы недоглядели? Когда? Именно возле супермаркета? Так ведь не было же никого. Абсолютно точно не было. Даже зомби. И ведь мы все равно осматривались. Все равно были предельно осторожны. Или все же недостаточно? Может, расслабились – лишь немного и ненадолго, обрадовавшись так скоро раздобытому бензину из старенького, еще советского автобуса, а потом еще и супермаркету без зомби вокруг?

Грубая рука на теле. Нащупал ствол и вытащил. А ножик за поясом не заметил.

– Вперед!

И я пошла. На в раз ослабевших, непослушных ногах. Они тряслись, я вся тряслась, как осиновый лист. Каждый удар пульса – Рустам. Рустам.

Пожалуйста….

С обеих сторон стойки. Они выше меня, и поэтому я ничего не вижу. Шаг, еще один и еще. Так похоже на тот далекий день, когда я потеряла сразу всех. Только тогда мне угрожали мертвые, а теперь живые.

Их четверо. Все в полицейской форме – несвежей, истрепанной, но не похоже, что она с чужого плеча.

– Наша полиция нас бережет.

– Заткнись!

Рустам лежит на асфальте. Увидев его залитое кровью лицо, я в ужасе ору и дергаюсь вперед, но мой конвоир тот час же хватает, больно заламывая руку. Если б не это, упала бы, ноги не держат. Сквозь пелену замечаю Костяна. Весь в крови и на коленях под дулом пистолета. Анжела тоже у них. Обмякла в руках держащего ее мужика и просто рыдает.

– Еще одна, – подтащив к остальным, он швырнул меня на асфальт. Рядом с Рустамом. Почти. Его грудь шевелится – поднимается и опадает, или мне только кажется? Но кровь из-за рассечения на правой брови и из носа, это точно, а значит…

Меня хватают за ворот куртки, встряхивают.

– Сколько вас еще? – брызжа слюной мне в лицо.

Костя едва заметно качает головой. Не говорить, что четверо? Соврать, что много? Ничего не говорить?

Меня трясет, живот свело от страха, но в голове ясно. До того, как прилетает удар по лицу. И я бы точно потеряла сознание, если б не увидела, что Рустам шевельнулся. Не услышала, его стон.

– Отвечай, с-сука! Или я….

– Здесь только мы, – сиплю, – У нас лагерь неподалеку с тремя десятками человек, которые знают, куда мы поехали и скоро начнут нас искать. Что бы я не сказала, это все равно ничего не изменит, да?

Он резко поднял меня на ноги. Перехватился, взяв за шкирку и рассматривал как товар на витрине.

– Кто знает, – плотоядно ухмыльнулся. Указательным пальцем свободной руки гадко провел по скуле, губам, спустился по шее к круглому вырезу джемпера. Помял грудь и полез к заднице. А за поясом нож….

– Руки убрал от нее! – вдруг хрипло проорал Рустам.

– Что, твоя?

Двое его подняли, перевернули и поставили ни колени, ухватив удушающим – так, чтоб смотрел. Правая рука тоже в крови и висит плетью. И дыра на рукаве сверху. Огнестрел?

– А вторая – твоя? – это Косте, – Или меняетесь?

– Да пошел ты…, – от удара он падает навзничь.

Анжелин плач переходит в вой.

– Давайте, хорошо, – торопливо выдавливаю, – Только не убивайте! Пожалуйста….

– Я…тебя…с того света, – хрипит Рустам. Дергается, пытаясь вырваться. Но их двое, а он ранен.

– Скоро проверим, сможешь или нет.

А чуть дальше, в переулке прямо за припаркованным полицейским «приусом», зомби. Двое, трое. Точно, именно они, не живые.

Сейчас или никогда.

Меня подтолкнули к капоту нашей машины. Буквально бросили на него, я еле устояла на ногах. Один занят мной, другой держит Анжелу, еще двое – Рустама. А Костя без сознания, но все равно «на мушке» у пятого.

– Сама или помочь, – поддел пистолетом край джемпера. Расставив ноги, приваливаюсь попой к капоту. Ме-е-едленно сбрасываю куртку. Едва заметно – больше похоже, что просто дернула головой, попыталась подать хоть какой-то знак Рустаму. Какой? Что попытаюсь? Разве я смогу хоть что-то сделать. Как-то помешать этим ублюдкам надругаться над нами с Анжелой, а потом убить всех?

Что я там сказала ночью… Что в целом мире друг у друга только мы? А значит должна смочь, ведь иного выхода нет.

Вспотевшими руками взялась за края и потянула джемпер вверх под мерзкое довольное уханье. Отбросила и его, оставшись в одном только кружевном лифчике. Спустила бретельки с плеч, глядя в глаза ублюдку и безуспешно стараясь не слышать жутких, полных отчаяния задушенных хрипов Рустама. Не ощущать его чувств…

И вот когда одуревший от похоти и собственного превосходства мент потянулся ко мне, я мазнула взглядом вокруг и с нарочитым ужасом вскрикнула.

А потом выхватила из-за пояса нож, изо всех сил всадила ему под ребра слева. Дальше…Все слишком быстро и слишком медленно, слишком тихо и слишком громко. Оглушающе…

Отвернувшийся как по команде мент повернул ко мне свое комично удивленное лицо и стал оседать. Я выцепила ствол из обмякшей руки и выстрелила. В одного из державших Рустама. Метко, в голову. И как только смогла почти не целясь. А Рустам вывернулся. Все же сумел, я видела.

Выстрелы…Я опять на асфальте – подкосились ноги или в меня попали, не понять. Больно ли мне? Не знаю. Не чувствую.

Капот, с которого я соскользнула. Бампер. Кровь… Она медленно растекается, подползая к моим ногам. Бездумно проведя по ней взглядом наткнулась на застывшие глаза Анжелы.

Глава 21

Оперлась на капот. Поднялась на ноги. Или нет – непонятно, все кружилось перед глазами. Сердце билось в горле, в ушах стоял гул. Хотелось дать глазам закрыться и сдаться липкой, обволакивающей темени, но мысли о Рустаме заставляли сопротивляться.

– Наташа…Ты цела? Посмотри на меня, – теплые пальцы на покрытой мурашками голой коже. Лицо, покрытое кровью лицо, совсем рядом. В темных глазах тревога.

– Рус-там, – обхватив его за талию, положила голову на тяжело вздымающуюся грудь, вдохнула полной грудью. От него пахло потом и кровью. Кровь… Рана!

Отстранившись, протянула руку к полам куртки.

– Оставь, там царапина. Ты как?

– Я? Как я? – всхлипнула я. Прикоснулась кончиками пальцев разбитого лица. Но даже слезы не мешали разглядеть и другое. Зомби с размозженными головами, убитые ублюдки, что напали на нас – их методично добивал топориком пошатывающийся Костя, и… Анжелка.

Упав на колени рядом с ней, поискала пульс на шее. Как дура. Будто не видела залитую кровью левую часть ее груди и дыру на куртке на ладонь ниже ключицы. Будто можно выжить с простреленным сердцем. Рустам опустился рядом, обнял за плечи, прижался лбом к виску. Потянулась к застывшему и такому детскому сейчас лицу. Закрыла ей глаза. А когда они открылись – практически сразу, приставила дуло пистолета к подбородку и спустила курок.

– Охерела? И так всех зомби сюда уже…, – начал орать Костя.

– Завали ебало, – Рустам резко вскочил на ноги тут же пошатнулся. Мы с Костей прям синхронно поддержали его с обеих сторон.

– Рус!

– Я в норме, – почти прошептал он, пытаясь сбросить руки Костяна.

– Помоги довести до машины, – услышала чужой голос, отдаленно напоминающий собственный. Тихий и спокойный. Уверенный. Голос человека, знающего что делать.

Заднее сиденье. Разрезала Рустаму куртку, свитшот, обнажила плечо. Сквозное! Кровь медленно бежала из двух небольших дырочек, заливая грудь и спину, пропитывая ошметки одежды. Торопливо осторожно ощупала, похоже, кость цела.

– Фигня, кость цела, – прошептал Рустам, – Я шарю такое.

– Костя, достань аптечку. Сам как?

– Нормально.

– Сможешь бензин слить с «приуса», да и в общем глянуть, может что полезное есть? Оружие так точно…

Он ушел делать, что сказано. А я нашарила в аптечке перчатки, натянула их, вытряхнула на сиденье салфетки, бинты. Полила перчатки спиртом. Открыла флакон перекиси и поднесла к ране. Замешкалась. От понимания, как больно сделаю, начало подташнивать.

– Не стесняйся, – Рустам взял мою руку с флаконом здоровой и притянул к кровоточащей ране. И я послушно вылила на нее жидкость.

Слышу, как Рустам заскрипел зубами. Но больше ни звука не издал, даже рука его не стала сжимать мою сильнее. Но мне самой стало больно. Ужасно больно и сразу во всем теле. Как такое возможно?

Я отняла его руку со своей. Обняла со здоровой стороны и облокотила на себя, чтоб добраться и до второй раны.

– Еще немного, любимый. Потерпи, – зубами разорвала упаковки салфеток, бинты. И туго перемотала раны. Потом стянула с мужчины ошметки одежды и смастерила из свитшота перевязь для руки. Вытащила с задней полки худи. Надела его Рустаму со здоровой стороны, а на раненную просто накинула и подтянула молнию повыше.

– Ты какой врач? – спросил он.

– Ветеринар, – я смочила салфетку и стала стирать кровь с его лица. Как могла стянула пластырем рассечение на брови.

– Я – все, – Костя забросил в багажник оружие и несколько «магазинов», – Как он?

– Нужно где-то остановиться, нормально очистить рану и швы наложить. А у нас ни ниток, ни иголки… Хорошо, хоть антибиотики есть.

– Так заживет…. Не впервой.

– Там дальше я, вроде, ветеринарку видел. Вдруг там есть что-нибудь.

Я натянула на себя худи. Анжелкино…

– Поехали. Ты как? – Костя небрежно махнул рукой. – Я все равно осмотрю потом. Садись с ним и смотри, чтоб в сознании был. Разговаривайте, ругайтесь, делайте, что хотите. Я за руль.

Рустам снова и снова зло повторял, что он в норме, незачем рисковать и вообще… Я не слушала и не отвечала. Но как ни старалась уводить свое внимание от того, насколько слабый и хриплый у него голос и что даже губы уже белые, как полотно, не могла.

Костя, к счастью, не спорил. Правда, обождать в машине, пока я осмотрю ветеринарную клинику, не согласился, хоть сам не очень уверенно держался на ногах.

Внутри клиники, естественно, был раздрай и крайне мало полезного, но стерильные иглы и нитки, скальпели и перевязочный материал нашлись. А еще пара флаконов антисептика. Я быстро сгребла все это в сумку и поспешила поскорее убраться вместе со своим пошатывающимся телохранителем. В голове вертелись возможные диагнозы – целый список. И один «краше» другого. Приказав себе сосредоточиться на действиях, а не на страхах, попросила Костяна дать Рустаму обезболивающее и выпить самому. Конечно, то что у нас есть, особо не поможет, но, все равно, лучше, чем ничего.

Из городка удалось выбраться быстро и без приключений. Но теперь предстояло поскорее найти место, в котором можно будет подлечиться и переждать хотя бы пару дней. Трудно выполнимая задача, особенно с тем, что время давно перевалило за полдень.

– Наташа, просто станем и делай что нужно, – еле говорил. О, боже, а если у него есть и внутренние повреждения? Если разрыв селезенки, например, я же видела гематомы на животе…

Нет, пожалуйста, нет!

– Тут, вроде, дачки должны быть, пригород же, – спасибо, Костя, хоть ты не споришь. – На карте ничего такого нет, ясное дело. Но поищем.

Я не ответила. Голос бы выдал, что плачу втихаря. Что паникую. А это нельзя.

Чуть позже сквозь пелену слез узрела какой-то старый указатель.

– Гляну, что там за знак, – я припарковалась у обочины и под отборный мат выскочила из машины. Перебежала через дорогу, умоляя про себя, чтоб это оказалась не просто какая-то старая табличка с нафиг не нужной информацией.

Кооператив! Не может быть…

– Там, вроде, кооператив дачный, – почти завизжала, запрыгивая за руль. Проигнорировала вопросы на тему, как же ж я могла потащиться без оружия, и пофиг, что вокруг никого, и тронулась с места.

Дорога жуткая. Я буквально ощущала, как оба вздрагивали, когда машину швыряло на ухабах. Что если там зомби? Или другие люди, вроде сегодняшних уродов. Что тогда? Рустам еле-еле глаза открытыми держал, Костя тоже далеко не в форме для обороны. Я считай одна. А это значит… Если что, мы умрем. И у этого «что» десятки вариантов. Как и способов умереть, в общем-то.

Так почему мне не страшно? Почему я просто сидела за рулем и старалась справиться с управлением машиной. Как успевала прислушиваться к дыханию Рустама – и вообще, как слышала именно его среди других звуков, обдумывать план действий, следить за дорогой…Адреналин? Шок? Да что угодно, лишь бы действовало подольше.

Кооператива, считай, уже не было. Большинство очень старых деревянных домиков давно разрушено, лишь некоторые еще чудом стоят относительно вертикально. Зато ни следа чужого присутствия.

Навскидку мы выбрали выглядевший самым надежным. Монтировкой я легко сбила доски с двери. Попробовала открыть, и она едва на меня же и не упала. Внутри было темно и пахло сыростью. Я обвела небольшое помещение лучом фонарика. Раньше тут была кухня. Старая печка, далекий предок кухонного гарнитура – такой только тронь – развалится.  Металлическая раскладушка в углу. Возле нее еще одна дверь. Незапертая. В комнатке за ней имелось нечто вроде комода и хлипкий диван, затянутый в потрескавшуюся кожу. Зато пол везде был до странного целым. Что-ж…

– Наташ, – Костя тяжело привалился к дверной раме, – Палачу там не очень…