Текст книги "Смерть взаймы"

Автор книги: Надежда Фролова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Поняв, наконец, чем заняты мои мысли, я улыбнулась – Туманов за недолгий период нашего тесного общения успел меня заразить своей болезнью. Я осматривала интерьер Веркиной комнаты настолько пристрастно, будто его оценка была моей профессиональной задачей. Черт бы побрал этого Туманова, я же здесь вообще по другому поводу!

Я без приглашения и без лишней скромности уселась в кресло, и, закинув ногу на ногу, стала поджидать хозяйку, которая что-то замешкалась в прихожей. Наконец появившись, она молча опустилась в кресло напротив меня и, подвинув к себе пепельницу, закурила «Золотую Яву».

– Меня Надя зовут, – представилась я. – Он тебе обо мне не говорил?

– Кто он? – спросила она ровным голосом, однако я успела заметить, как в глазах у нее промелькнуло тревожное, даже беспомощное выражение.

– Не прикидывайся. Ты прекрасно знаешь, что речь об Иване. Наверное, все-таки говорил, раз ты так зажалась…

– Ничего я не зажалась. Да в чем дело, в конце концов, объяснишь ты или нет?

– А дело в том, что он – мой. Мой, а не твой, понятно?

Рука ее дрогнула, пальцы разжались, и дымящаяся сигарета упало прямо на коленку. Вера даже не ойкнула, медленно подняла ее, задумчиво повертела в руке и снова сунула в рот, затянувшись поглубже. На ее ажурных черных колготках, в том месте, куда секунду назад упала тлеющая сигарета, образовалась аккуратная, с ровными краями, дырочка. Я вдруг поняла, какую сильную боль причинила ей своими словами, и чувство острой жалости на мгновение вдруг стало преобладающим – но только на мгновение. Сентиментальной дамой я никогда не была, а уж тем более сейчас, при исполнении «служебных обязанностей», моя неизвестно откуда появившаяся чувствительность была более чем неуместной.

– Ну что примолкла? – продолжала я наступать.

Но она молчала, теперь уже не глядя на меня, а пряча глаза в сторону.

– Ты что думаешь, он мне так сильно нужен? – Было заметно, что она взяла себя в руки с большим трудом, потому что губы ее подрагивали, а глаза уже начинали поблескивать от появляющейся влаги. – Да ради Бога, забирай, подумаешь, добра-то – Ванька Бахвалов, престарелый алкоголик! Я же его моложе почти на пятнадцать лет, чего мне за него держаться! А вот ты в свои двадцать пять ему как раз подходишь по возрасту! – выдав последнюю фразу, она наконец всхлипнула.

Видимо, Вера считала, что «двадцать пять» – это для меня большое оскорбление, так как в восемнадцать лет двадцатипятилетние люди часто кажутся безнадежными стариками. Мне же, напротив, ее комплимент показался очень приятным, так как двадцать пять лет мне стукнуло уже достаточно давно.

– Не в этом дело! – заключила я. – Просто между нами – чувство, а тебя он никогда не любил. Он мне тысячу раз говорил, что эта сопливая малолетка ему надоела, что ты в Постели как бревно и что мозгов у тебя не больше, чем у курицы.

Призадумавшись, какую бы еще сказать гадость, я в результате решила просто промолчать. Слезы уже текли из глаз у девчонки ручьем.

– Ненавижу! – выдавила она. – Ненавижу его, так и передай, слышишь! А ребенок этот мне не нужен, я еще успею аборт сделать, пускай не переживает!

– Ребенок? Странно, а он мне об этом не говорил… А ты не врешь?

Я опешила. Так Вера, оказывается, была беременной. Похоже, оскорбления придется оставить при себе, в конце концов, ничего плохого лично мне эта девица не сделала. На мой взгляд, подготовительный этап пора было заканчивать и приступать к этапу основному – а именно, к выяснению вопроса о местонахождении Бахвалова.

– Какой смысл мне тебе врать? А он ничего не знает, потому что я сама о беременности узнала только две недели назад, а его последний раз видела… – она всхлипнула, – уже больше месяца прошло, как он ушел.

Едва услышав эти слова, я поняла, что девушка не врет. Она была слишком юной, растерянной и испуганной для того, чтобы в создавшейся ситуации найти в себе мудрость и хладнокровие. И это меня просто убило – похоже, последняя ниточка, которая могла бы повести меня к Бахвалову, оборвалась. А она между тем продолжала:

– Сволочь, хоть бы жене позвонил, если уж обо мне не думает. Она ведь его разыскивает уже две недели, в милицию заявление о пропаже написала, я сама по телевизору объявление о розыске слышала. Да и я тоже уже все, что можно, передумала. А он, оказывается, живет себе спокойненько…

И она разрыдалась. А я молчала, соображая, что же мне теперь делать.

– Вера, а когда он от тебя ушел? – осторожно спросила я, когда ее рыдания затихли.

– Месяц назад. А почему ты спрашиваешь, он разве не к тебе ушел?

Я неопределенно покачала головой и задала следующий, еще более странный и подозрительный, с точки зрения Веры, в сложившейся ситуации вопрос:

– И ты не знаешь, где он может быть?

Наконец до нее дошло.

– Так он что, не с тобой?

– Я его тоже почти месяц не видела.

Выражение Вериного лица в считанные секунды переменилось. Теперь она смотрела на меня уже не как на соперницу, а как на союзницу, и в этом не было ничего удивительного. Ведь две женщины могут вести войну не на жизнь, а на смерть за обладание мужчиной, но в тот момент, когда этот самый мужчина оказывается в опасности (а сейчас Вера уже была уверена, что с Бахваловым что-то случилось), они объединяются, забыв на время о том, насколько сильной была их взаимная неприязнь. Объединяются для того, чтобы спасти от беды и оградить от неприятностей мужчину.

Все вышесказанное я не могу отнести к своим личным наблюдениям – опыта подобных ситуаций у меня не имеется. Просто не так давно в одном из дамских журналов я прочитала статью какого-то психолога, который рассуждал на тему взаимоотношений соперниц в критические моменты жизни предмета их раздора. Сейчас своим поведением Вера являла наглядный пример справедливости умозаключений того самого психолога, и это было мне на руку.

– Слушай, ты меня извини, я тебе нагрубила, но я была уверена в том, что он у тебя, что он здесь, с тобой, поэтому и не заходит ко мне уже больше месяца. Оказывается…

– А оказывается, что он вообще исчез.

– Наверное, с ним что-то случилось, – предположила я. – Кстати, я сегодня к нему домой тоже заходила. Ни жена, ни брат его понятия не имеют о том, куда он мог подеваться.

– А-а, брат, – протянула Вера. – Вот с ним-то он и ушел от меня в тот день. Сказали, что скоро вернутся, да так и не появились.

– Он ушел от тебя с братом?! – переспросила я.

– Ну да, с братом, а почему ты так удивляешься? Он ушел с утра, сказал, что на рынок, пропадал где-то до вечера, я уж решила, что он снова к своей благоверной решил вернуться, хоть и клялся, что на этот раз между ними точно все кончено и он от меня никогда и никуда не уйдет. А потом пришел вечером вместе с братом, оба навеселе были, забрал свои документы, сказал, что скоро придет, и больше не пришел.

– А зачем ему документы-то понадобились?

– Да откуда я знаю, он мне ничего не говорил, сказал только, чтобы я ему паспорт принесла, я и принесла.

Вот это новость, подумала я. Получается, что братец Бахвалова только прикидывается невинной овечкой – надо же, даже заявление в милицию заставил написать, а сам… Ведь мне он сказал, что не видел Ивана два года. Получается – обманул. А если так, то значит…

Я поднялась с кресла.

– Послушай, Вера, ты извини меня за все то, что я тебе тут наговорила. Бахвалов, похоже, и сам не знает, кто из нас двоих ему нужен.

– Троих, – поправила Вера, – ты про Аллу, его жену, забыла.

– Ну да, – согласилась я, – троих. Да ладно, сейчас речь не об этом. Как ты думаешь, где он вообще может быть? У кого еще можно узнать что-нибудь о нем?

Она задумалась.

– Ты Сивого знаешь? – спросила Вера почти утвердительно, похоже, она не сомневалась в том, что я как близкий Бахвалову человек непременно должна знать Сивого.

– Так, заочно, – неопределенно ответила я.

– Ты сходи к нему, может быть, он тебе подскажет, где Ивана искать. Он на Зеленой улице живет, адрес знаешь?

Я записала на всякий случай адрес Сивого, поморщившись при мысли о том, что мне придется снова оказаться в каком-нибудь грязном притоне алкоголиков. Зеленая улица находилась, можно сказать, на краю света, на окраине Промышленного района города. Сам Промышленный район – это уже окраина, а уж Зеленая улица – это вообще что-то запредельное. Похуже Пролетарки. Видно, судьба моя такая – скитаться сегодня по отдаленным уголкам нашего провинциального города.

На всякий случай я записала и Верин телефон, пообещав ей сразу же, как только узнаю что-нибудь о ценной пропаже, позвонить и сообщить. Конечно, звонить ей я не собиралась – ведь в том случае, если мне удастся обнаружить Бахвалова, я скорее сообщу об этом работникам структур правопорядка, чем его несчастной любовнице. Вряд ли я вообще вспомню еще раз про Веру, выйдя за порог ее квартиры.

Вера продолжала глотать слезы, и я решила все же пожалеть ее напоследок.

– Да не убивайся ты так, вот увидишь, он скоро найдется, – попыталась я ее утешить, снова подумав, что даже если Бахвалов и найдется, то к Вере он вряд ли в ближайшие десять лет сможет вернуться. – И вообще, ты что, получше себе никого найти не могла?

Последняя моя фраза осталась без ответа, так как Вера, утерев ладонью слезы и размазав окончательно по щекам тушь, махнула рукой и удалилась в ванную, оставив меня в одиночестве. А я не стала ее дожидаться – застегнула молнию на куртке и отправилась в неизвестность.

Я и правда не совсем четко представляла себе, каким образом мне следует теперь действовать. С одной стороны – был брат Бахвалова, который, как выяснилось, заслуживал к своей персоне повышенного внимания. Но, с другой стороны, был приятель Бахвалова, Сивый – он жил в таком районе города, который как нельзя лучше подходил для укромного местечка. Не исключено, что искомый объект скрывается именно там.

Вообще, в этой истории было еще много чего абсолютно непонятного и совершенно необъяснимого. Покушение на Андрея Туманова Бахвалов совершил два дня назад – а скрываться почему-то начал за целый месяц до этих событий. Его брат утверждает, что приехал в город две недели назад – однако Вера видела его собственными глазами гораздо раньше. Создавалось впечатление, что братья Бахваловы осуществляли какой-то тщательно спланированный план, где каждому из них была отведена своя определенная роль. Только вот какая, и вообще, куда мне сейчас ехать, – раздраженно подумала я, осознав, что мотор моей машины уже прогрелся и она ждет от меня дальнейших действий. Я поехала прямо, дав себе возможность еще немного подумать, пока не доеду до первого поворота.

Первый поворот оказался гораздо ближе, чем я предполагала, и я резко повернула руль вправо, в сторону Пролетарского района. Конечно, тот факт, что перед старшим Бахваловым я уже засветилась, был достаточно печальным, потому что теперь мне будет гораздо сложнее спровоцировать его на то, чтобы он выдал мне какую-нибудь информацию. Его нежелание разговаривать со мной теперь было абсолютно понятно. Однако была еще и обратная сторона медали.

Ведь теперь, после моего визита, не исключалась возможность визита Бахвалова-старшего к Бахвалову-младшему. И если они держат связь, в чем я не сомневалась, то связаться именно сегодня они просто обязаны, ведь мое появление – сигнал об опасности, который непременно следует передать.

Неплохо было бы установить в квартире прослушивающие устройства. Только вот каким образом я смогу это сделать – ведь под видом сотрудника милиции или частного детектива меня в квартиру не пустят, а ни в каком другом качестве предстать перед ее обитателями я теперь уже не смогу, раньше надо было думать! Если, конечно, мне повезет, и Бахвалова-старшего не окажется дома, то это другой вопрос.

Снова притормозив возле обшарпанного подъезда, на скамейке я увидела своих новых приятелей, попивавших кока-колу, купленную, видимо, на заработанный недавно полтинник. Они встретили меня как родную.

– Привет, ну что, нашла Ивана? – растягивая слова, как и положено, видимо, авторитету, поинтересовался Авторитет.

– Не-а, не нашла, – удрученно ответила я. – Пойду попробую еще раз с его женой или с братом поговорить.

– А его нету, брата его, он минут двадцать назад куда-то ушел, я видел, – с явным сочувствием проговорил паренек.

– Да? Жалко… – ответила я, изо все сил пытаясь сдержать ликующие интонации в голосе. – Ну ничего, может быть, жена его мне что-нибудь подскажет.

– Может, и подскажет, если проспалась уже, – с сомнением ответил Авторитет. – Только вряд ли.

– Ну вы тут пока за машиной приглядите, – бросила я на ходу и отправилась совершать вторую попытку проникновения в квартиру Бахваловых.

Я прилежно стучала в дверь минут пять, которые показались мне вечностью. Поняв, что открывать мне никто не собирается, я решила воспользоваться единственно возможным в создавшихся условиях путем проникновения в квартиру. Что ж, подумала я, если мне не хотят открывать, – не надо. Сама открою, не сломаюсь. Связка отмычек, как всегда, была при мне, а некоторый опыт проникновения в запертые квартиры у меня уже имелся. Конечно, способ был не совсем честный, но с нечестными людьми вполне допустимо работать теми же методами.

Оглядевшись по сторонам и прислушавшись, я рассудила, что момент для взлома вполне подходящий – никаких посторонних глаз видно не было. Хотя один посторонний глаз все же не исключается, подумала я, вспомнив о любопытных старушках и подозрительно покосившись на глазок в двери напротив. Да ладно, рискнем…

Несколько минут повозившись с замком, я его наконец открыла. Старясь дышать неглубоко и ступать неслышно, прошла внутрь квартиры. Супруга Бахвалова – до безобразия растолстевшая женщина с вытравленными спутанными волосами, в засаленном халате неопределенного цвета – как я и ожидала, была дома. Она лежала на диване в углу комнаты и храпела так, что стены едва не тряслись. Малосимпатичная особа, но рассматривать ее мне было некогда, да и не к чему.

Одну «прослушку», самый мощный из всех имевшихся у меня жучков, я прилепила к спинке дивана, на котором храпела супруга Бахвалова, с другим мне пришлось повозиться, так как я устанавливала его возле телефонного аппарата старой модели. Копаться внутри аппарата я не стала – на то, чтобы установить прослушивание телефона, нужно было слишком много времени, а его у меня не было, ведь Бахвалов мог появиться в любую минуту, да и храпящая мадам, проснувшись, может немного удивиться, застав меня здесь. Когда все было готово, я посмотрела на часы – как выяснилось, установка жучков заняла у меня целых десять минут.

Бегло оглядевшись по сторонам, я поморщилась – квартиру Бахваловых в привычном смысле этого слова и квартирой-то назвать, было нельзя, такой это был гадюшник. Я подумала о том, что с виду Бахвалов совсем не производил впечатления человека, который проживает в подобных условиях – когда я увидела его на пороге подъезда Туманова, он показался мне вполне нормальным, даже приличным человеком и уж никак не беспробудным алкоголиком, проживавшим в таких кошмарных условиях.

Дальше рассуждать времени не было. Повернувшись, я вдруг застыла без движения – кажется, лежащая на диване женщина зашевелилась. Дыхание ее на мгновение замерло, и тут же она разразилась таким мощным храпом, что я едва не заткнула себе уши.

Высунув нос из приоткрытой двери и убедившись в том, что нежелательных свидетелей моего незаконного вторжения в обитель Бахваловых не имеется, я проскользнула наружу. Аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, закрыла дверь и стрелой помчалась вниз по ступенькам.

На этот раз наградой за охрану автомобиля двум паренькам послужила лишь моя ослепительная улыбка и «спасибо», которое, как известно, в карман не положишь. Но этот абстрактный карман, на мой взгляд, в данном случае и без того уже оттопыривался.

– Снова без толку! – разочарованно произнесла я, отвечая на невысказанный вопрос Авторитета. – Похоже, она спит без задних ног. А Бахвалова увидите – передайте, что я на его место уже другого работника нашла, более ответственного!

С этими словами я взвизгнула тормозами и тронулась в путь, на прощание махнув рукой своим новым приятелям. Они так и сидели на скамейке, лениво лузгая семечки и попивая кока-колу, и уходить, похоже, не собирались. По всей видимости, уходить им было просто некуда, потому что в этом районе не было ни одного подходящего места, в котором пара подростков могла бы повести время с пользой и интересом.

Выехав на проезжую часть, я остановила машину, заметив невдалеке трамвайную остановку. А не подождать ли мне появления Бахвалова, прежде чем отправиться в отдаленный конец города? В том случае, если он выйдет из трамвая номер восемь, это будет только лишним плюсом в пользу полезности моего предполагаемого путешествия. Так как именно восьмой трамвай, насколько я помнила, следовал в самый конец Промышленного района, и улица Зеленая была конечной остановкой этого маршрута.

Если бы я знала, сколько времени мне придется ждать, я бы, наверное, предпочла совершить поездку на Зеленую без предварительного выяснения вопроса о том, откуда вернется старший Бахвалов. Потому что он появился аж спустя два часа, когда на улице уже совсем стемнело и силуэты людей стали почти неразличимы. Фонари в Пролетарском районе присутствовали лишь условно, и из пяти имевшихся в наличии тусклым светом горел только один – остальные были разбиты. Однако это все же не помешало мне разглядеть Бахвалова среди людей, которые выходили из трамвая номер восемь.

Это было достаточно сложно еще и по той причине, что я видела объект своего наблюдения всего лишь один раз в жизни, причем без верхней одежды. Вглядевшись в силуэт одного мужчины, я подождала, пока он подойдет к моей машине поближе, и наконец идентифицировала его с тем самым, который так недружелюбно разговаривал со мной несколько часов назад. Снова отметив про себя, что братья Бахваловы абсолютно не похожи, я пригнулась, сделав вид, что пытаюсь что-то отыскать на полу своей машины. Нежелательно, чтобы он меня здесь увидел – хотя ничего страшного тоже произойти не может.

Кажется, он меня не заметил, что было к лучшему. Когда старший Бахвалов скрылся за углом дома, я наконец запустила двигатель и поехала.

Поехала я домой – несмотря на то что теперь у меня имелись косвенные улики того, что искомый мною Бахвалов скрывался у своего приятеля Сивого, я посчитала, что на сегодняшний день работы с меня вполне достаточно. Время было без четверти одиннадцать. Да, пусть я частный детектив и график работы у меня ненормированный, но ведь работать с восьми утра и до одиннадцати ночи может только запрограммированный автомат, а я, как известно, была живым человеком. Поэтому решила заняться Бахваловым завтра с утра, справедливо рассудив, что утро вечера мудренее.

Печально улыбнувшись, я вспомнила о том, как совсем недавно говорила об этом с Тумановым. По возвращении домой нужно будет позвонить Вадиму и узнать о состоянии Андрея.

Однако звонить мне не пришлось. Кнопка автоответчика, как это часто бывает в случае моего длительного отсутствия в собственной квартире, мигала. Сообщение поступило буквально несколько минут назад, отметила я, взглянув на время, зафиксированное на табло телефонного аппарата.

– Здравствуй, Надя, это Вадим, – услышала я, секундой раньше уже догадавшись, кому принадлежит этот голос. – У меня хорошие новости. Андрей пришел в себя, и его состояние заметно стабилизировалось. Возможно, завтра он уже сможет давать показания, и нам удастся выяснить что-нибудь существенное.

И еще… Сегодня, когда ты показывала мне фотографию того человека, кажется, его фамилия Бахвалов, у меня, честно говоря, возникло ощущение, что лицо его мне знакомо. Но я не стал тебе об этом говорить, так как ощущение это было настолько смутным, что доверять ему не стоило. Не хотел тебя запутывать, ведь ничего определенного сказать не мог.

Но теперь я совершено точно могу сказать, где видел Бахвалова. Вернее, не самого Бахвалова, а его фотографию.

В альбоме у Андрея есть несколько фотоснимков Полины, и на одном из них именно этот человек стоит с ней рядом. Так что, скорее всего, этот выстрел был выстрелом из прошлого… Ладно, всего хорошего, – заметно смутившись, видимо, от неожиданно художественной окраски предыдущей фразы, попрощался Вадим, а я со всего размаха нещадно хлопнула себя по лбу. Ну конечно!

Вот откуда у меня еще в лаборатории возникло это ощущение, что человек на фотографии мне знаком. Приняв на веру гипотезу Киреева о том, что, по всей вероятности, я видела этот снимок в одном из репортажей местной криминальной хроники, я не стала напрягать мозги в поисках возможных вариантов. Но теперь я поняла, что какое-то неопределенное ощущение не давало мне покоя целый день – мое подсознание било тревогу, потому что гипотеза Киреева была ошибочной! На самом деле я видела фотографию Бахвалова в альбоме у Андрея.

Поднапрячь мозговые извилины, как выяснилось, мне бы не помешало. Следовательно, покушение на жизнь Андрея Туманова все же было каким-то образом связано с Полиной. Девушка с темным прошлым – кажется, именно так отозвался о ней Вадим. Выстрел из прошлого – красивая, но в данном случае уместная фраза. Однако, судя по всему, Вадим и понятия не имел, каким образом и насколько тесно Бахвалов был связан с Полиной. Прояснить этот вопрос мог только Андрей, конечно, в том случае, если он интересовался у Полины, что за парень изображен рядом с ней на той фотографии.

Вспомнив про Андрея, я облегченно вздохнула. Кажется, и на этот раз ему повезло и его жизни больше не угрожает опасность.

Часы показывали чуть больше половины двенадцатого, и я решила, что звонить сейчас Вадиму было бы не совсем в рамках приличия. Хотя, если подходить к этому вопросу с чисто практической точки зрения, повод для звонка у меня имелся более чем серьезный. Еще минуту поколебавшись, я все-таки решилась набрать номер, дав себе обещание, что после первых двух гудков повешу трубку.

Ждать второго гудка мне не пришлось, – Вадим снял трубку сразу же.

– Здравствуй, Вадим, не разбудила? – слегка извиняющимся тоном поинтересовалась я.

– Да нет, что ты, я в такое время никогда не ложусь. Ты мое сообщение прослушала?

– Прослушала, – ответила я со вздохом. – Самое интересное то, что, оказывается, я тоже видела ту фотографию в альбоме у Андрея!

– Самое интересное не в этом, Надя!

– А в чем?

Голос у Вадима был интригующий, и вместе с тем я сумела расслышать в нем тревожные нотки.

– В том, что она исчезла!

– Кто? – не поняла я.

– Фотография! Я сегодня зашел к Андрею удостовериться в справедливости своих подозрений. Перерыл весь альбом, все шкафы и книжные полки, но фотографии не нашел!

– Вот, значит, как, – задумчиво произнесла я. – А как ты думаешь, когда именно она исчезла?

– По крайней мере, не сегодня. Может быть, вчера, непосредственно перед покушением или после него, или позавчера – помнишь, Андрей говорил, что в его отсутствие…

Вадим замолчал, а я продолжила:

– Помню. Только я не думаю, что в тот вечер искали именно фотографию. Ведь альбом лежал на виду, на одной из полок, поэтому вряд ли ради этого стоило переворачивать вверх дном всю квартиру. Видимо, Бахвалов захватил ее с собой по ходу дела.

– Так ты думаешь, что в тот вечер в квартиру к Андрею проник именно Бахвалов?

– Наверняка. Всякое, конечно, может быть, но… Кстати, Вадим, я ведь тебе вообще не по этому поводу звоню. Мне нужна твоя помощь!

– Сейчас? – спросил он с пионерской готовностью, и я улыбнулась.

– Да нет, что ты, время уже двенадцать ночи, на сегодня с меня хватит. Завтра! Ты завтра работаешь?

– У меня ночное дежурство.

– Ну до ночи, я думаю, мы успеем. Дело в том, что мне, кажется, удалось установить приблизительное местонахождение Бахвалова, и завтра я собираюсь его взять. Если, конечно, он и в самом деле скрывается там, где я предполагаю. Пойдешь со мной?

– Конечно!

– Тогда будь готов часам к восьми. Я за тобой заеду.

– К восьми? – по интонации его голоса я поняла, что он улыбнулся. – Это как в тридцать седьмом году, когда брали рано утром.

– Ну да, что-то в этом роде, – улыбнувшись в ответ, ответила я.

– К восьми так к восьми, жду тебя.

Попрощавшись с Вадимом, я отправилась в кухню. Вяло поковырявшись в тарелке с салатом оливье я снова сунула ее в холодильник. Нет, пожалуй, кроме чая, я сейчас больше не способна ничего проглотить. От усталости аппетит у меня упал до нулевой отметки, тем более что жевательный процесс – я это сразу же почувствовала – мешал мне сосредоточиться.

Хотя время для того, чтобы сосредотачиваться (что означало – работать), было неподходящее. Поэтому, допив чай, я быстро приняла душ и растянулась на кровати. Уснуть мне удалось не сразу, но все же удалось.

* * *

Звонок будильника настиг меня в самый неподходящий момент – как раз в тот, когда я собралась было окунуться в морскую пучину, предчувствуя блаженство от нежного прикосновения теплых ласковых волн. Открыв глаза, я не сразу сообразила, что Кипр – это всего лишь приятное воспоминание и окунуться я могу лишь в пучину серых будней, а не зеленых волн. Со времени моей кипрской поездки прошло уже много времени, но воспоминания о ней, видимо, еще долго будут питать мое воображение.

Я лениво потянулась. Вставать с постели было неохота, и я попыталась вспомнить, зачем, собственно, вчера завела будильник на такое раннее время суток. А вспомнив, сразу же почувствовала прилив энергии – кажется, наступивший день обещал быть интересным. Не исключено, что сегодня мне удастся наконец прийти к разгадке всей ной запутанной истории и обезопасить жизнь Туманова. Ведь до тех пор, пока Бахвалов находится на свободе, Андрею еще угрожает опасность.

Энтузиазма моего прибавилось настолько, что теплый душ в сочетании с ароматным и нежным гелем показался мне неплохим заменителем морских волн. Позавтракав, я принялась за осуществление первого пункта намеченных на сегодня рабочих мероприятий. Необходимо было прослушать записи жучков, установленных мною на квартире Бахваловых.

Однако ничего серьезного прослушка не дала – был зафиксирован всего лишь один-единственный телефонный разговор между пробудившейся ото сна хозяйкой квартиры и ее подругой. Обсуждались мероприятия по планированию проведения предстоящего дня – было решено отправиться в гости к какой-то Нинке, у которой «наверняка что-нибудь затарено». «Как же, жди, объявится он, – с досадой в голосе проговорила Алла, видимо, отвечая на вопрос об исчезнувшем супруге, заданный ее телефонной собеседницей. – Его, поди, эта змея малолетняя на своей теплой груди пригрела. Эх, узнать бы, где она живет, глаза бы выцарапала!»

Диалог между хозяйкой квартиры и приехавшим родственником тоже оказался весьма лаконичным. «Ты где шлялся-то?» – поинтересовалась Алла у Николая – так, оказалось, звали брата Бахвалова. «Да я в центр ездил, по набережной прогулялся».

Больше никаких разговоров прослушка не зафиксировала. Единственное, что меня немного заинтересовало, так это то, что на восьмом трамвае Бахвалов при всем желании не мог приехать с набережной. Вернее, мог, но в таком случае он должен был выйти из трамвая, который ехал в противоположном направлении. Следовательно, место своего пребывания от хозяйки квартиры он предпочел утаить – и это стало еще одним плюсом в пользу моей гипотезы о том, что искать Бахвалова-младшего следует именно в Промышленном районе, на улице Зеленой, на квартире у его дружка Сивого. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… Эта сказка меня преследовала с тех пор, как я познакомилась с Андреем Тумановым.

Что ж, этим-то мы и займемся. Проверив содержимое своей сумки, я удостоверилась в том, что все необходимое – а именно – пистолет, напор отмычек и прослушивающих устройств – в наличии.

Прежде чем ехать к Вадиму, я позвонила. Мы договорились, что он будет ждать меня возле подъезда через двадцать минут. Этих двадцати минут мне вполне хватило для того, чтобы привести себя в надлежащий вид – я надела джинсы и свободный тонкий пуловер, посчитав такой вариант наиболее подходящим с учетом того, что возможность активных физических действий с моей стороны исключать было никак нельзя. Может, мне придется драться с Бахваловым, или догонять его, или еще что-нибудь.

Уже захлопнув дверь, я вдруг услышала, как с той стороны зазвонил телефон. Пришлось снова вернуться – но, как оказалось, не зря.

Мне звонил Киреев – звонил для того, чтобы сообщить две новости. Первая из них новостью для меня уже не была, потому что о том, что Андрей Туманов пришел в себя и его состояние стабилизировалось, я узнала еще вчера. Несмотря на это я все же поблагодарила Киреева.

– Ну а вторая новость, по традиции, плохая?

– Как сказать… Экспертиза наконец установила модель пистолета, из которого Бахвалов стрелял в Туманова, – это «ТТ». Знаешь, Надя, что интересно… – добавил Киреев, как бы раздумывая, – тебе ведь известно о том, что месяц назад была убита девушка, с которой Туманов несколько лет жил гражданским браком. Ее застрелили из этого же пистолета.

– Это точно? – упавшим голосом спросила я.

– Абсолютно точно. Так что, скорее всего, эти два выстрела были произведены одним и тем же человеком. Следовательно, причины нужно искать…

Но я уже не слушала, что говорил мне капитан Киреев по поводу того, где следует искать причины этих двух покушений. Я и сама теперь понимала, что они кроются в прошлом Полины, и что это прошлое каким-то образом тесно связано с Иваном Бахваловым. Пока непонятно, каким – но дело было не в этом, а в том, что, оказывается, я рисковала своей жизнью, да и не только я, ведь вместе со мной в том безумном проекте принимали участие еще три человека, – напрасно! Только ради того, чтобы преподнести работникам отдела по борьбе с организованной преступностью на блюдечке с золотой каемочкой одного из крупнейших городских криминальных авторитетов вкупе с его личным стрелком! Получается, что я старалась только ради того, чтобы какого-нибудь очередного капитана или полковника повысили в должности и дали ему материальное вознаграждение за поимку особо опасного преступника. Спрашивается – зачем мне это было надо?

Черт бы побрал этого Туманова, в который раз выругалась я про себя. Он рассчитал все – однако, как выяснилось, не предусмотрел самого главного – того, что в Полину, оказывается, вообще стрелял другой человек!

Да и сама я тоже проявила в данной ситуации минимум сообразительности. Раззадорившись, совсем не подумала о том, почему же, собственно, убийца из семи метких выстрелов шесть произвел из «Макарова», и только один, последний выстрел, ставший смертельным для Полины Якушевой, из другого пистолета. Туманов упирал на почерк – да, почерк, несомненно, был одинаковым во всех случаях, следовательно, убийца мог всего лишь поменять оружие. Но ведь тогда, в тот вечер, в меня стреляли из «Макарова»…