Текст книги "Смерть взаймы"

Автор книги: Надежда Фролова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Знаю. Только ты все перепутала. Это створки бывают подвижными, а рамы – глухими. Но не важно, я прекрасно понял, что ты хотела сказать: доказательства, улики – это по твоей части, следовательно, об этом можно не беспокоиться. Но… я все же хотел разобраться с ним сам.

– Почему?

Андрей молчал, и я поняла, что он просто не считает уместным рассказывать мне о том, насколько дорога для него была та девушка, которой нет в живых.

Безусловно, взаимная симпатия между нами была – это я поняла еще тогда, месяц назад. Но я, в конце концов, ни на что большее и не претендовала – а он, может, подумал иначе?

– У тебя есть фотография Полины? – не став дожидаться ответа на предыдущий вопрос, я задала следующий, ясно дав понять, что причина его молчания мне известна и она меня абсолютно не смущает.

– Она не любила фотографироваться. Кажется, в альбоме было несколько ее снимков.

– Покажи.

Он достал из тумбочки альбом и протянул его мне.

Фотографии лежали в нем в полном беспорядке, и их было очень мало. Ни одного портрета – какие-то вечеринки, масса полупьяных и абсолютно пьяных незнакомых лиц, при этом самого Андрея на фотографиях можно было увидеть редко.

Наконец я нашла снимок, на котором Андрей был запечатлен в обнимку с девушкой. Среднего роста, чуть полноватая, с русыми, коротко подстриженными волосами и припухлыми детскими губами.

– Это она?

– Она. Ей было двадцать три года, когда ее убили.

– Симпатичная, – сказала я совершенно откровенно.

Андрей молчал. Полистав альбом, я нашла еще несколько фотографий Полины, всего три или четыре. Причем ни на одной из них она не была в одиночестве – то с подружками и с каким-то парнем, то снова с Андреем и еще тремя молодыми людьми. Отложив альбом, я снова вернулась к теме нашего разговора.

– И все-таки, Андрей, я продолжаю настаивать на том, чтобы ты… Кстати, что ты собираешься с ним сделать? Убить его собственными руками?

После недолгой паузы он поднял на меня глаза и ответил, как мне показалось, с вызовом:

– Может быть, и убить.

– Тогда я отказываюсь. Знаешь, сколько лет тюрьмы дают за соучастие в убийстве?

– Знаю. Ладно, вопрос закрыт, – вдруг произнес он решительно. – Я тебе, кажется, говорил, что у меня есть неплохие связи в отделе по борьбе с организованной преступностью. Так что веселенькое пребывание там я ему обеспечу, и смертной казни для него тоже постараюсь добиться. Но это уже мои проблемы. Ты мне его только найди.

Я вздохнула. Откровенно говоря, я пока еще не совсем четко представляла себе, каким образом мне удастся войти в контакт с человеком, ни имени, ни фамилии которого я не знаю. Я даже не знаю, как он выглядит. Знаю только, что стреляет сначала в сердце, а потом в голову.

– Найдешь? – нетерпеливо оборвал он мои мысли.

– Постараюсь, – с сомнением в голосе произнесла я. – А теперь скажи поконкретнее, какую именно помощь ты можешь мне обеспечить.

– Абсолютно любую. Я же говорил – техника, оружие, люди…

– То есть – группа захвата?

Немного подумав, он ответил:

– Может быть… может быть, даже официально, поскольку ты не разрешаешь мне взять дело в свои руки, я смогу организовать даже группу захвата. Нужно будет поговорить об этом с Вадимом. Вадим – это мой брат, он служит в спецподразделении.

– Что ж, неплохо. Ладно, Андрей, я подумаю и, как только что-то придумаю, непременно тебе позвоню. Кажется, ты говорил, что он работал на… Парамона?

– На Парамона.

– Что это за Парамон? Расскажи подробнее.

– Да что я могу подробнее рассказать… Один из крупных городских криминальных авторитетов. Наркотики, вымогательство, притоны, бордели… Адреса его я не знаю, а зовут его Павел Николаевич Парамонов. Вот и все.

– Да, не густо.

И тут я вдруг поняла, кто сможет мне помочь с информацией о Парамоне. Конечно же, Дмитрий Ломов!

Дмитрий Ломов был журналистом и работал в отделе криминальной хроники газеты «Губернский проспект», а криминальные авторитеты были прямо-таки его специализацией! Да и вообще, он был не совсем обычным журналистом. Ломов – настоящий папарацци, причем на редкость удачливый.

Я познакомилась с ним несколько месяцев назад во время расследования одного дела, и тогда, по воле случая, мне довелось оказать ему услугу, и не пустяковую – мой кузен Славка Волков обнаружил Ломова полуживого, избитого так, что и живого места на теле не, оставалось. А избили его все те же «авторитеты», которых он выслеживал двое суток для того, чтобы сделать скандальные снимки. Тогда ему это не удалось – вместо пряника он получил кнут, и с некоторой натяжкой, но я все же могла сказать, что этот человек обязан мне жизнью. Ведь это я тогда спасла его от обморожения, а может быть, и от смерти, в салоне собственной машины я привезла его в свою квартиру, отогрела, пригласила к нему врача. Так что, я думаю, он мне не откажет. Да и услуга, в общем-то, требовалась от него пустяковая – просто рассказать мне все то, что он знает об одном из своих «подопечных». А он наверняка о нем знает почти все – Ломов на то и Ломов, чтобы знать все о всех местных бандитах. Такая у него работа.

– Что? – задумавшись, я даже не поняла сначала, что Андрей меня о чем-то спросил.

– Я говорю, тебе еще кофе налить?

– А… Да нет, не надо. Знаешь, я кофе не очень уважаю, да и мне наверное, уже пора.

– Что, дела?

– Да, дела… Если уж работать, так начинать надо прямо сейчас. Кажется, мой трудовой энтузиазм проснулся вместе с азартом.

Честно говоря, уходить мне не особенно хотелось. Андрей мне нравился, и несмотря на то что большая часть нашей с ним беседы носила официальный характер, мне все же было приятно с ним общаться. Но я прекрасно понимала, что сейчас этот человек пока еще не готов к тому, чтобы сблизиться со мной – ведь совсем недавно убили его девушку. Рана в его душе была еще слишком свежей, и, как я успела убедиться, достаточно глубокой. Так что кроме дружеских отношений и взаимной симпатии рассчитывать мне пока было не на что.

Он не стал меня задерживать, хотя, если честно, в глубине души я все-таки на это немного надеялась. Настроение мое было слегка подпорчено, однако виду я не подала. Прощаясь, он потянулся губами к моей щеке, но я изобразила, что не поняла смысла его движения и ускользнула. Нет так нет, а неопределенные отношения мне ни к чему.

Сидя в салоне своей «ауди», я думала о том, что собираюсь ввязаться в крайне опасное дело. Теперь, когда нас с Андреем разделяло расстояние, мне казалось не совсем понятным, почему я согласилась.

Безусловно, я чувствовала себя обязанной этому, человеку – это раз. Он мне нравился, и очень сильно нравился – это два. Отказаться от дела значило в данном случае прервать отношения, а мне этого не хотелось. Три – это достойная оплата, хотя в данном случае эта причина была скорее не на третьем, а на сорок третьем месте, ведь дело было слишком опасным.

Но была и четвертая, основная причина. Причем самая дурацкая и, с точки зрения непосвященного человека, даже нелепая – это азарт.

Как-то раз один старый знакомый сказал мне, что моя профессия – это моя болезнь, и, немного посмеявшись, я была вынуждена с ним согласиться. Опасное дело тем и привлекало меня, что было опасным. Ведь что-то заставляет некоторых людей, скажем, садиться за руль автомобиля и нестись с бешеной скоростью по трассе «Формулы-1», прекрасно понимая, что одно неверное движение может стоить жизни. Играть с огнем – опасно, но тот, кто с ним не играет, по-моему, и не живет вовсе. Истинные эмоции приходят как добыча, причем добыча собственноручная. И это не результат, а сам процесс – процесс ощущения, переживания. А для этого непредсказуемость событий просто необходима.

Лично для меня лишить свою жизнь непредсказуемости и риска всегда было равносильно полному перекрытию кислорода. Тем более что в активе у меня было немало – без ложной скромности могу сказать, что обладаю и рассудительностью, и быстротой реакции, не труслива, уверена в себе и к тому же обаятельна, что тоже немаловажно, когда имеешь дело с мужчинами.

В конце концов, я могу в любой момент остановиться, почувствовав, что опасность слишком близка. В общем, добравшись наконец до дома, я решила, что взяться за это дело мне все-таки стоит. И, осознав это, я почувствовала, что настроение мое буквально подпрыгнуло вверх – кажется, последующие несколько дней обещали быть интересными и жаркими, несмотря на то что за окном было четыре градуса мороза и весна еще только-только начиналась.

Полистав записную книжку, я обнаружила номер телефона Дмитрия Ломова, даже два номера – один из них был домашним, второй – рабочим. Только бы он не исчез в очередной раз в погоне за скандальными фотографиями… По крайней мере, в прошлый раз дело обстояло именно так и искать Ломова мне пришлось целых два дня.

Набрав номер «Губернского проспекта», я долго слушала протяжные гудки, и с каждым гудком надежды мои таяли. Уже собравшись дать отбой, я вдруг услышала на том конце слегка раздраженный мужской голос. И сразу его узнала – несомненно, этот низкий и хриплый бас мог принадлежать только одному человеку, именно тому, который и был мне сейчас так нужен.

– Дима? Привет.

– Привет, – произнес он неуверенно, видимо, не узнав меня по голосу. Это было неудивительно – ведь мой тембр, в отличие от тембра на том конце, был среднестатистическим, а к числу близких знакомых отчаянного папарацци я не относилась даже с большой натяжкой.

– Это Надя Фролова, помнишь меня?

Он некоторое время молчал вспоминая.

– Это которая частный детектив? Припоминаю… Кажется, однажды вам удалось спасти меня от верной смерти.

– Кажется… Только, пожалуйста, на «вы» не надо.

– Как хочешь. Ты, наверное, по делу?

– По делу! Найдется у тебя минут пятнадцать свободных?

– Для тебя – даже двадцать! Только желательно не больше тридцати…

– Ну ты в своем репертуаре! – улыбнулась я, вспомнив, как тогда, несколько месяцев назад, во время моего первого разговора с Ломовым тот категорически лимитировал его пятью минутами.

Не обижайся, Надя, понимаешь, работы полно. Я ведь теперь ведущий отдела, у меня нагрузка на все двести процентов! Так где мы встретимся?

– Где тебе удобно. Но желательно подальше от посторонних ушей. Слушай, кажется, возле здания редакции было какое-то кафе… – почувствовав урчание в желудке, я поняла, что забыла пообедать. Вот так всегда – стоит мне начать работать, как я начинаю хронически бессистемно питаться. И это несмотря на то что кулинария, после частного сыска, всегда была вторым моим любимым занятием.

– Да, есть такое, «Баку» называется. А ты что, любишь азербайджанскую кухню?

– Я сейчас готова полюбить любую кухню, лишь бы желудок замолчал. Через двадцать минут тебя устроит?

– Устроит. Только не опаздывай.

Я мигом снова оделась, провела расческой по волосам, подумав про себя, что могла бы и не заезжать домой, а позвонить Ломову из машины и договориться о встрече.

На этот раз я была пунктуальна, даже более чем – с момента нашего телефонного разговора до момента моего появления в «Баку» прошло чуть более пятнадцати минут.

Усевшись за столиком, я принялась внимательно изучать меню. Сулу-хингал, дюшбара, довга с мясом, кюфта-бозбаш, ярпах-долмасы, джуджа-плов… Большая часть названий была не знакома. Чего тут только не было, и все хотелось попробовать. Последний раз я была в этом кафе достаточно давно – кажется, чуть больше года назад, в компании одного симпатичного южанина, который накормил меня здесь голубцами в виноградных листьях – это называлось ярпах-долмасы и было потрясающе вкусно.

Подумав еще несколько минут, я заказала джуджа-плов – плов с цыпленком – и чашку кофе. Кофе, насколько я знаю, был напитком далеко не азербайджанским, однако в меню имелся. Не знаю, по какой причине, но сегодня мне что-то совсем не хотелось пить чай – а ведь обычно я всегда отдаю предпочтение именно этом напитку. Оторвав наконец взгляд от меню, увидела приближавшегося и улыбавшегося Ломова.

За прошедшие несколько месяцев он абсолютно не изменился и, кажется, даже одет был в ту же черную водолазку и синие полинявшие джинсы. Хотя нет – водолазка наверняка была новой, потому что от прежней стараниями бандитов остались одни клочки. Я своими собственными руками выбрасывала ее остатки в собственное же мусорное ведро, пока Ломов валялся без сознания у меня на диване. Помнится, мне пришлось тогда подбросить его до дома, одетого в кожаную куртку прямо на голое тело, так как никакой мужской одежды в моем шкафу не нашлось. Да, вид у него тогда и в самом деле был прямо-таки экзотический…

– Прекрасно выглядишь, – сделала я ему откровенный комплимент.

– Да, помнится, когда мы виделись в последний раз, я был не совсем в форме. Ты меня тогда сильно выручила. Спасибо тебе, Надя.

– Спасибо в карман не положишь.

– Спасибо в стакан не нальешь, – усмехнулся он. – Так ты, значит…

– Да нет, Дима, не воспринимай все так буквально. Я совсем не считаю тебя себе обязанным. Но мне нужна твоя помощь. Естественно, я тебе за нее заплачу.

– Ну, это уже лишнее. Мне на жизнь вполне хватает. Я, кстати, недавно новую машину купил. Тоже восьмерку, только свеженькую, на прошлой неделе из Тольятти пригнал. Цвет аквамарин. Просто игрушка, а не машина!

– Поздравляю, тебе что, зарплату повысили?

– Да нет, это я сам себе ее повысил. Просто одно дело очень удачно удалось провернуть. Так, продал кому следует пару фотографий. Ты ведь знаешь, в чем заключается мое призвание.

– Знаю! Твое призвание – находиться в нужном месте в нужное время и щелкать своим фотоаппаратом.

– Правильно! – засмеялся он, и в это время подошел официант и поставил на стол ароматнейший горячий плов, который я ждала, как мне показалось, так долго. Я совершенно беззастенчиво и откровенно принялась жевать, а Ломов не стал заказывать ничего существенного, ограничившись лишь чашкой кофе и пирожным.

– Так что у тебя за дело? – поинтересовался он, медленно отпивая первый глоток кофе, который был подан на стол буквально через минуту после того, как последовал заказ.

– Мне нужно знать все, а если не все, то как можно больше про одного товарища по фамилии Парамонов.

– Про Парамона? Ты что, с ума сошла, с ним ведь связываться опасно!

– Дима, тебе ли не знать, насколько сильно разжигает кровь опасность!

– Да, ты права, – задумчиво произнес он, – но все-таки я бы на твоем месте не стал рисковать. Парамон – слишком крупная и серьезная в криминальном мире фигура.

– Начало хорошее. Продолжай.

– Ладно, как хочешь. Зовут его Павел Николаевич, ему тридцать семь лет, из них пять провел в местах лишения. Освободился в возрасте двадцати шести лет и с тех самых пор понемногу стал добиваться авторитета, сколотил вокруг себя группу крепких парней. Официально имеет пару продуктовых магазинов, неофициально реализует через Азербайджан крупные партии наркотиков, содержит несколько казино и три «массажных» заведения, кроме того, переправляет за границу металл. В браке не состоит, официальных детей не имеет.

– Да… – протянула я, – не слабо. А ты уверен?

– В чем? – не понял он.

– В том, что это все так и есть на самом деле?

– Более чем уверен. У меня на него толстое досье. А один из эпизодов его криминальной деятельности даже зафиксирован на видеопленке. Сцена передачи товара и получения денег, сам снимал. Очень крупная партия героина.

– Давно? – заинтересовалась я.

– Да несколько месяцев назад, – ответил он неопределенно.

– И что же, до сих пор не воспользовался?

– Надя, я что похож на самоубийцу? Эта пленка – так, для коллекции, навряд ли я когда-нибудь рискну ее использовать. Ни в качестве материала для статьи, ни в качестве… ни в каком ином качестве, – не стал уточнять он.

– А что будет, если попытаться? – не унималась я.

– Что будет? Смертельный выстрел в сердце, потом контрольный – в голову, а потом уже ничего не будет, совсем ничего.

Кажется, я уже слышала раньше эти слова…

– Ты хочешь сказать, что на Парамона работает человек, который постоянно выступает в роли ликвидатора?

– Да, именно это я и хочу сказать. Только я понятия не имею, что это за человек, если тебе это интересно. Знаю только, что он стреляет из разных пистолетов, и стреляет всегда одинаково. В сердце, потом в голову – за последние три года таких убийств было семь.

Семь… Я задумалась, совершенно позабыв о том, что мой кофе безнадежно остывает. И наконец решилась.

– Послушай, Дима, продай мне эту кассету.

– Продать тебе кассету? Зачем? – не понял он сперва, но потом, сразу догадавшись, удивленно поднял вверх брови. – Да ты что, с ума сошла?

– Не знаю. Продай. Сам же говоришь, что она у тебя лежит без дела, а ведь ты сильно рисковал, когда все это записывал. Неужели не обидно, что такой труд окажется совершенно неоплаченным? – попыталась я пробить Ломова на жадность.

– Да не в этом дело! Я же тебе говорю, что с ним лучше не связываться, – горячился он. – Тебе что жить надоело?

– Не надоело, и умирать в ближайшие сорок лет я не собираюсь.

– А придется, если решишься на это дело, поверь мне.

– Поверить тебе? А тебе уже приходилось? – попыталась я перевести разговор на менее серьезный тон, однако Ломову, похоже, сейчас было не до шуток.

– Послушай, ты помнишь, в каком состоянии тогда, несколько месяцев назад, нашел меня твой… брат, кажется, или кем он там тебе приходится.

– Кузеном. Помню, Дима, такое не забывается быстро.

– Так неужели ты не понимаешь, что, если бы он меня тогда не подобрал и не отвез к тебе, меня бы уже, может быть, и в живых не было!

– Продай кассету, – не унималась я. Сколько ты за нее хочешь?

– У тебя столько нет. Черт с тобой, бери бесплатно, если тебе жизнь не дорога. Ты мой домашний номер телефона знаешь?

– Знаю, записывала.

– Позвони мне домой часов в девять вечера, не раньше. Потом приедешь ко мне и я тебе отдам кассету.

– Дима, ты прелесть!

– А ты ненормальная! – пробасил он и поднялся. – Ладно, мне пора. Ты остаешься кофе допивать?

– Да нет, он уже все равно остыл. Я лучше дома чаем согреюсь.

Распрощавшись с Ломовым, я отправилась домой, по дороге переваривая полученную информацию. Кажется, в голове у меня начинал смутно вырисовываться план действий. Несмотря на то что рискованным этот план назвать было бы слишком мягко, это было все же лучше, чем ничего.

Посмотрев на часы, я с тоской констатировала, что до девяти часов вечера осталась еще уйма времени, целых пять часов. Заскочив по дороге в магазин, я купила продуктов и пару журналов. Один из них назывался «Интерьер & дизайн», и я заспешила домой в предвкушении интересного времяпровождения.

Пять часов, оставшиеся до встречи с Ломовым, я провела исключительно плодотворно. Во-первых, я приготовила себе ужин. Причем не простой, а замысловатый. Говядина, запеченная с картофелем под итальянским сырным соусом – блюдо сложное, но удивительно вкусное, особенно в моем исполнении. Это – один из моих многочисленных фирменных рецептов, которыми я горжусь. В общем, вкусный ужин мне был обеспечен.

«Перед смертью не наешься!» – вдруг съязвил мой внутренний голос. «Не надышишься!» – поправила я его, однако пререкаться дальше не видела смысла, поэтому решила посвятить свой досуг более интересному занятию.

«Спальня: во сне и наяву», – гласил заголовок на первой странице купленного мной журнала. Теперь я была более внимательной, и в уголке каждой страницы высматривала фамилию авторов проектов. Однако на этот раз в журнале Не оказалось ни одного проекта Туманова.

С огромным удовольствием я прочитала весь журнал, от первой до последней страницы. Результатом прочтения было решение заняться обустройством своего жилища. Немедленно, сразу после того, как закончу это дело. Если останусь в живых…

Отогнав мрачные мысли, как стайку надоевших мошек, прочь, я еще полчаса повалялась на диване, вяло полистала женский журнал, который показался мне на редкость скучным, и отправилась наконец к Ломову, предварительно позвонив и убедившись в том, что он меня ждет.

* * *

Дмитрий проживал в Приволжском районе, и на этот раз дорога не отняла у меня много времени.

Дверь открыла его жена – невысокая полная блондинка. Она оказалась весьма приветливой и, видимо, не ревнивой, так как абсолютно спокойно отнеслась к тому, что неизвестная дама спустя минуту после своего появления наглым образом заперлась с ее мужем в его кабинете и не выходила оттуда почти целый час. За прошедший час она ни разу нас не потревожила – я только слышала за стеной звуки работавшей швейной машинки.

Но эти звуки меня не отвлекали. Я была полностью сосредоточена на просмотре видеокассеты – той самой, которую, согласно моему плану, вскоре должна была предъявить Парамону для того, чтобы спровоцировать его на дальнейшие действия.

На пленке, как и обещал Ломов, была четко запечатлена картина продажи крупной партии героина. При этом видеоматериал сопровождался прекрасным звуковым оформлением, было четко слышно каждое слово. В глубине души я снова удивилась, насколько смелым человеком нужно было быть, чтобы рискнуть делать такую запись. Попадись Ломов в тот момент – его уж точно не было бы в живых.

Центральной фигурой мини-фильма был Парамон. Я с интересом рассматривала его. Личностью, на мой взгляд, он оказался абсолютно не симпатичной. На лбу большие залысины, а огромный живот перевешивался через брючный ремень.

Да уж, пренеприятнейший субъект. Это надо же было умудриться к тридцати семи годам отрастить такое брюхо! Терпеть не могу пузатых мужиков, а уж тем более молодых. Ладно, мне с ним, в конце концов, не в постель ложиться.

– Ну как тебе? – нарушил воцарившееся после просмотра кассеты молчание Дмитрий.

– Потрясающе! Тебе надо Нобелевскую премию дать за заслуги в области…

– Название области еще не придумано, – усмехнулся Дмитрий.

– Слушай, тебе не страшно было все это снимать? А если бы они тебя увидели?

Он улыбнулся.

– Исключено. Это же скрытая камера, меня там вообще не было, когда это все записывалось. Вот установка была делом рискованным, а уж потом…

– Молодец, – снова похвалила я Дмитрия, – в своей профессиональной области ты гений. Дима, сколько ты хочешь за этот материал?

– Да брось ты, я же говорю, нисколько. Она все равно без дела лежит, пылится. На всякий случай я себе копию оставлю, может быть, пригодится когда-нибудь.

– Ладно, считай, что я твоя должница. А теперь расскажи мне, где можно найти этого Парамона.

– Ну, его домашнего адреса у меня нет, телефона тоже. А найти ты его сможешь в ресторане «Центральный», он там каждый вечер бывает. Или в «Скарабее», он там в рулетку играет. Это, кстати, неофициально – его собственное казино. Еще он бывает…

– Хватит, этого вполне достаточно. Ты просто не представляешь, как я тебе благодарна, Дима.

– Да ладно… Только ты сто раз подумай прежде, чем к нему идти. И лучше бы ты передумала, Надя.

– Обещаю подумать двести раз! – заверила я Дмитрия. – Ну а теперь мне пора.

– Подожди, давай хоть чаю выпьешь!

Я было собралась возразить, но Дмитрий не дал мне произнести ни слова.

Чай оказался вкусным и ароматным. Немного поболтав с Ларисой, супругой Дмитрия, по поводу последних веяний моды и всякой прочей женской ерунды, я распрощалась и отправилась домой. Мне предстояло обдумать каждую деталь моего плана – ведь любая, пусть даже самая маленькая, оплошность, грозила стать последней в моей жизни. Сапер ошибается лишь однажды – но в данном случае моя ситуация была ничуть не проще, чем у сапера.

* * *

Ночью я почти не спала. Вернувшись домой, попыталась съесть кусок запеканки, но аппетита совсем не было. Я не стала насиловать свой организм, тем более что и время для еды было не подходящее. Во всем есть положительные моменты, в данном случае – фигура целее будет.

Самое главное – заставить Парамона поверить в то, что намерения у меня достаточно серьезные, что просто так от меня не отделаешься. Парамон должен почувствовать реальную угрозу – только в этом случае он решится на крайние меры. Чего я, собственно, и добиваюсь.

Я могла бы разрешить ситуацию гораздо более простым и безопасным способом – отдать кассету Туманову и пускай он сам идет с ней к Парамону и пытается спровоцировать покушение на себя. И честно говоря, это желание меня преследовало. Такое разрешение ситуации гарантировало мне то, что я останусь в живых и мне заплатят деньги.

Но азарт был все же сильнее. В конце концов, второй шанс так сильно пощекотать себе нервы мне вряд ли когда-нибудь в жизни выпадет. А значит, нужно все-таки действовать самостоятельно.

Засыпая, я уже слышала за окном первое щебетание птиц. Да, некоторые люди сейчас уже просыпаются…

Я же проснулась во втором часу дня. Причем не по собственной воле. Меня, как обычно, разбудил назойливый телефонный звонок.

– Надя, привет, как дела? – услышала я мужской голос.

– А ты кто? – поинтересовалась я совершено искренне, так как окончательно еще не проснулась и сразу не поняла, кому этот голос принадлежит.

– Андрей.

– Какой еще Андрей? А, Туманов… Прости, я спала.

– Извини, я не знал.

– Да ничего, пустяки, спасибо, что разбудил. Дела нормально. Ты сейчас занят?

– Не слишком.

– Сможешь ко мне подъехать минут через тридцать?

Он задумался.

– Через тридцать вряд ли смогу. Вот если через час…

Меня это вполне устраивало – цейтнота не будет, следовательно, я смогу совершенно спокойно и не торопясь привести себя в надлежащий вид.

Прошлепав босиком в ванную, я заставила себя принять холодный душ. С визгом, но мне все же удалось это сделать. Эффективность подобной процедуры была проверена мною на собственном опыте уже не раз, и после душа мое сонное состояние как рукой сняло. Крепкий чай тоже оказал свое тонизирующее воздействие, в общем, к приезду Туманова я была свеженькая, бодренькая и очаровательная. Когда я последний раз провела по волосам расческой, в дверь позвонили.

– Надя, ты выглядишь просто потрясающе, – оценил мои старания Туманов, едва появившись в дверном проеме.

– Спасибо, проходи. Я собираюсь завтракать, не хочешь составить мне компанию?

– Завтракать? Может, обедать? Ах да, я забыл, ты недавно проснулась. Интересно, чем ты ночью занималась?

– Думала. Пойдем в кухню, расскажу о чем. Хотя… – я вдруг передумала, – нет, ты лучше подожди меня в комнате, пока я бутерброды приготовлю. Там, в магнитофоне, кассета – ты пока посмотри, поразвлекайся.

– Что фильм? – спросил он без энтузиазма.

– Вроде. Тебе понравится, не сомневайся!

Он пожал плечами и удалился в комнату. А через несколько минут влетел в кухню как ошпаренный.

– Где ты это взяла?!

– Места знать надо, – произнесла я с напускным равнодушием. – Садись, твой кофе уже налит.

– Послушай, Надя, это нужно как-то использовать!

– Естественно! А ты, что, думал, я этот фильм для домашней видеоколлекции приобрела? Я таким жанром не увлекаюсь, да и актер в главной роли совсем не симпатичный.

– И что ты собираешься с этим делать?

– Сейчас узнаешь.

С абсолютно невозмутимым видом, попивая чай и медленно разжевывая бутерброд с печеночным паштетом, я рассказала Андрею о своих планах.

– Мне потребуется несколько видеокамер, которые нужно будет установить возле дома и в подъезде. Мне потребуется несколько человек, вооруженных, которые сумеют устроить возле подъезда засаду. И еще – бронежилет. Ты сможешь мне все это обеспечить?

– Конечно. Только… ты не боишься, Надя?

Я пожала плечами.

– Боюсь, конечно, я же не сверхчеловек и не кошка, у которой, как говорят, восемь жизней. Но я уже решилась. Знаешь, интересно ощутить себя живой мишенью. Тем более, что я обожаю новую одежду. А в бронежилете мне еще ни разу щеголять не приходилось.

Он улыбнулся.

– Ты знаешь, сколько весит бронежилет?

– Знаю, кажется, около двенадцати килограммов. Да ничего, я женщина сильная, выдержу, – постаравшись придать лицу максимально серьезное выражение, ответила я. На самом деле я, конечно, прекрасно понимала, что армейский бронежилет – это совсем не то, что мне нужно.

Он засмеялся.

– Ничего ты не знаешь! Это армейский кевларовый бронежилет весит около двенадцати килограммов, но в нем ты свободно передвигаться не сможешь. Но есть бронежилеты другие – их даже под рубашкой не заметно. По бокам липучкой пристегиваются, размер регулируется. Такой жилет я тебе смогу обеспечить. Но… ты понимаешь, что в случае любой оплошности или неточности…

– А вот это – твоя забота. Любую оплошность или неточность нужно исключить. Уж постарайся.

Честно говоря, я немного бравировала. Мне просто хотелось произвести впечатление на Андрея, и моя беспечность была… скажем так, не совсем искренней.

Целых два часа мы сидели на кухне и разрабатывали детали операции. Наконец, когда все было разложено по полочкам, я почувствовала заметное облегчение и закурила.

– Ориентируйся на послезавтра. Успеешь?

– Успею, – не раздумывая ответил он, – но ты уверена, что хочешь сделать все это сама?

– Уверена, – стараясь не допустить ни малейшей нотки сомнения в голосе, подтвердила я.

– Ты немного странная, Надя. То вообще связываться не хотела. А теперь вот…

– Это гормональное, – пошутила я в ответ.

Мы еще немного поболтали, в основном о том, каким образом можно преобразовать мою стандартную квартиру в нечто сверхнеординарное. Андрей обещал мне в скором времени все обдумать.

Проводив Туманова, я принялась готовиться к встрече с Парамоном.

Первым делом нужно было изменить себя до неузнаваемости. Это для того, чтобы после завершения операции блондинка, проживающая в Промышленном районе, по имени… имени я еще не придумала, ну да это неважно, так вот, чтобы эта самая придуманная особа после завершения операции растворилась в неизвестности. Они должны быть уверены в том, что меня, то есть, собственно, не меня, а назойливую даму с бесформенной фигурой ликвидировали.

Спустя час в зеркало на меня смотрело существо, которое со мной, Надей Фроловой, не имело ничего общего.

Во-первых, белый парик. Он был сделан по индивидуальному заказу из натуральных волос и выглядел так, что в его естественности не мог усомниться, наверное, даже самый привередливый парикмахер. Волосы были длинными, ниже плеч, густыми и блестящими. Этот парик я приобрела года два назад – тогда мне тоже потребовалось изменить внешность, и он сослужил мне добрую службу.

Белые волосы, а также форма прически сильно изменили мое лицо. У меня были еще цветные линзы – я заказала их месяца два назад так, для баловства, и еще ни разу ими не пользовалась, а вот теперь они мне как раз и пригодились. От природы у меня были карие глаза, однако с голубыми я смотрелась тоже неплохо.

Правда, я порядком намучилась, пока их надевала. Одна линза никак не хотела занимать отведенное ей место, и на ее покорение у меня ушло минут, наверное, пятнадцать.