Текст книги "100 великих музеев мира"

Автор книги: Надежда Ионина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

Дворец дожей

Бело-розовый мраморный Дворец дожей часто называют Капитолием Венецианской республики. Его тонкие колонны и воздушных галереи выглядят такими хрупкими, что кажется, будто они вот-вот рухнут под тяжестью массивного третьего этажа.

Во дворе Дворца дожей до сих пор стоят два пышных бронзовые водоема, свидетельствуя о роскоши и державности Венецианской республики. В то время любой из европейских монархов украсил бы ими свой дворец, а в Венеции они принадлежали дворцовым кухням и прачечным. Сейчас на краю этих великолепных водоемов воркуют голуби, а черпающие воду небрежно ударяют своими сосудами по прекрасным барельефам самой мастерской чеканки.

Мраморная лестница ведет к входу во Дворец, который сейчас стал музеем. Как гласит предание, ходить по этой лестнице разрешалось только дожам и тем венецианцам, чьи имена значились в «Золотой книге». Всякий другой, кто осмеливался по ней подняться, должен был умереть. Эта громадная лестница называется «лестницей Гигантов», так как на последней ее площадке стоят статуи Марса и Нептуна (работы Сансовино) – покровителей Венеции.

На «лестнице Гигантов» проходили все торжественней церемонии Венецианской республики, и самой пышной из них было венчание дожа. Тогда лестница превращалась как бы в гигантский трон, где старейший член Совета возлагал на голову нового правителя драгоценный головной убор – символ власти дожа. Вырубленная из чистейшего каррарского мрамора, «лестница Гигантов» ведет в галереи Дворца, а оттуда в бесчисленные его залы, каждый из которых имеет свое специальное назначение.

Главнейший зал Дворца дожей – «Зал большого совета» В нем собирались патриции для обсуждения государственных дел, и по закону сюда не допускался ни один чужестранец. Это один из величайших залов во всей Европе его длина составляет 54 метра, ширина – 25 метров, высота – почти 15 метров.

Над украшением «Зала большого совета» трудились самые выдающиеся художники, но пожар 1577 года уничтожил почти все. Однако и то, что осталось, принадлежит к числу величайших памятников не только венецианского, но и всего итальянского искусства. После пожара правительство Венеции поручило Антонио де Понте восстановить зал, а к живописным работам были привлечены лучшие художники того времени Веронезе, Якопо Робусти (по прозвищу Тинторетто), Фр. Бассано и другие.

Сейчас в центре потолка в «Зале большого совета» находится огромная роспись Якопо Тинторетто и его помощников Венеция среди морских божеств протягивает оливковую ветвь дожу Николо де Понте, при котором и была завершена отделка этого зала. Трон дожа и скамьи патрициев исчезли из «Зала большого совета», теперь здесь воцарились музы.

Стены и потолок Зала убраны картинами, на которых Тинторетто и Пальма Векья изобразили всю историю завоевания Константинополя венецианцами, битву их с императором Барбароссой и множество других побед Республики.

Стену над трибуной венчает громадное полотно Я. Тинторетто «Слава в раю праведных». Искусствоведы считают ее самой большой картиной, когда-либо писанной масляными красками (ее размеры 7х22 метра). Это необъятная композиция, на которой вокруг Иисуса Христа и Богоматери расположились на облаках святые и праведники.

В соседнем зале хранилось оружие, которое находилось в ведении «Большого совета». Арсенал Дворца дожей сначала был складом боевого оружия, которое могло понадобиться в любой момент. Некоторое оружие даже стояло заряженным и могло быть сразу же пущено в действие. Теперь оно выставлено для всеобщего обозрения, а в прежние времена проникнуть сюда можно было только по особому разрешению «Большого совета». Тяжелые массивные двери из ливанского кедра закрывали вход в это помещение.

Сейчас посетителям показывают оружие дожа и многих знаменитых людей: Генриха IV – короля Франции и Наварры, кондотьера Гаттемелоты и других. В коллекции выставлены захваченное в боях оружие и вражеские знамена, а также документы, свидетельствующие о победах Венеции.

«Золотая лестница», которая ведет в «Зал большого совета», названа так по необыкновенному богатству своего убранства. Внизу «Золотой лестницы» есть небольшая комната, построенная в 1180 году дожем Циани. Это специальное хранилище для «Золотой книги республики», в которой написана вся история Венеции.

Рядом с этой комнатой (только по другую сторону «Золотой лестницы») помещается библиотека святого Марка – ценнейшее собрание драгоценных книг и рукописей. Она принадлежит к редчайшим в мире еще и потому, что основание ей положил великий Петрарка. В 1364 году он завещал Венецианской республике свою личную библиотеку. Плафон главного зала библиотеки украшен превосходной картиной П. Веронезе «Поклонение волхвов».

А вот знаменитый зал «Совета десяти» – страшный своими историческими преданиями. Это был верховный суд республики, и в давние времена венецианцы с содроганием думали об этой страшной канцелярии.

«Совет десяти» был создан для охраны безопасности государства в 1310 году после раскрытия заговора Б. Тьеполо. Выбранные сроком на один год, члены Совета обладали неограниченной властью шпионить за каждым венецианцем и преследовать его по своему усмотрению. Но каждого из десяти членов Совета по истечении срока его должности можно было привлечь к ответственности за нарушение справедливости. Деятельность «Совета десяти» держалась в строгой тайне, что породило множество легенд и домыслов.

По странной прихоти истории вся отделка этого зала выполнена в игривой и затейливой манере, а выбранные для картин сюжеты еще менее рассказывают о совершавшихся здесь приговорах. Сейчас посетители приходят в зал «Совета десяти» как зрители, наслаждаясь шедеврами искусства. Когда-то потолок этого зала украшала роспись П. Веронезе, изображающая Юпитера, который поражает человеческие пороки. Теперь она заменена копией, потому что в 1797 году французы увезли ее в Париж и выставили в Лувре.

В зале «Совета десяти» сейчас помещены превосходно написанные портреты всех дожей, правивших в Венеции. Но на месте, где должен быть портрет дожа Марино Фальери, видна только пустая овальная рама, а под ней надпись: «Здесь место Марино Фальери, казненного за измену».

Любопытствующим туристам могут показать чердаки, называемые Свинцами. Вас сводят в мрачные темницы без света и воздуха, которые зовут «колодцами». В то время как великие художники создавали для Дворца свои шедевры, в нескольких метрах от них жертвы венецианской политики гибли так, что ни малейшего крика не было слышно, и внешний порядок жизни и удовольствий ничуть не нарушался.

В анфиладах пышных зал теснились чудеса искусства, красоты и наслаждения жизнью, а над плафонами, блещущими неудержимой фантазией художников, в свинцовых чердаках стонали узники. В стенах тесных коридоров до сих пор чернеют отверстия, в которые и десятилетний ребенок не пройдет, не сгорбившись. Затворы и железные решетки давно отсюда исчезли, но по стенам еще видны обгорелые остатки деревянной обшивки, которая хоть как-то охраняла узников от сырости.

Кирпичная койка, крытая деревом, круглое отверстие в коридор, куда днем свет проникал сквозь решетки окон, а по вечерам здесь ставился ночник… Эти «квартиры» предназначались убийцам, бандитам и фальшивомонетчикам. А несколькими ступеньками ниже находились темницы тех несчастных, кто решался протестовать против жестокого насилия. Здесь пахнет сырой могилой. Закон освобождал патриция от телесного наказания, но не запрещал бросить его в эту нору, где можно сгнить заживо.

Теперь эти Свинцы выбелили, и сейчас они приобрели вид почти что щеголеватый. Так что мысль о том, что когда-то здесь была государственная темница, приходит только тогда, когда туристам показывают окно, через которое спасся Казанова. Действительно, в одной из таких камер сидел ветреник Казанова, который с врожденной веселостью рассказал в воспоминаниях о своих венецианских похождениях. Когда солнечные лучи ударяли в свинцовые листы кровли, темница Казановы превращалась в настоящую баню. По целым дням он, раздевшись донага, сидел на койке, обливаясь потом. Маленькое окно, и то переплетенное железными пластинами, пропускало не столько свет, сколько комаров. Хлеб и воду, которые ему (как и всем узникам) приносили один раз в день, приходилось немедленно съедать, иначе эту скудную пищу могли съесть морские крысы.

Видя высоту здания и расположение крыш, нельзя даже представить, как можно было совершить столь дерзкий побег. И, тем не менее, это достоверный факт из венецианской истории.

Дворец дожей расположен на площади святого Марка – историческом центре города. Это сердце Венеции, место торжественных церемонии, церковных и народных праздников. Сейчас, конечно трудно поверить, что много столетий назад здесь зеленели сады, принадлежавшие монахиням расположенного поблизости бенедиктинского монастыря.

В конце XV века была сооружена любопытнейшая достопримечательность площади – Башня Часов Высокое «прямоугольное здание, разделенное на четыре яруса и покоящееся на однопролетной арке», интересно и само по себе, но самое замечательное в нем – это часы. Над аркой покоится огромный циферблат, на котором отмечены часы и минуты, фазы Луны, положение Солнца среди знаков Зодиака, даты. А над циферблатом – скульптура Мадонны. «Перед ней в праздник Вознесения каждый час проходят фигуры трех волхвов и трубящий ангел. В верхней части башни на звездном фоне сверкает золоченый лев святого Марка. А верхнюю террасу всего этого оригинального сооружения венчает огромный колокол, в который каждый час бьют бронзовыми молотами два бронзовых стража».

Сокровища лондонского Тауэра

Тауэр (или Лондонская башня) был выстроен Вильгельмом Завоевателем, хотя предание, а вслед за ним и Шекспир приписывают его построение самому Юлию Цезарю. Расположившись на берегу Темзы, Тауэр в старину был королевским дворцом, государственной тюрьмой и местом казней.

Последняя казнь здесь была совершена в 1745 году над лордами Ловат, Бальмерино и Кальманрок за участие в восстании. А последними заключенными в Тауэре были сэр Френсис Бурдет и так называемые «заговорщики с улицы Кэто». С тех пор эта «Цезарева башня», омраченная к вечному позору Лондона многими полночными убийствами, служила долгое время арсеналом и казармой. Окруженный массивными крепостными стенами древний Тауэр, кажется будто еще таит в своих закоулках тени бывших узников. Пожелтевшие летописи упоминают в длинном списке мучеников Томаса Мора – автора «Золотой книги, столь же полезной, как забавной о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия».

Сейчас Тауэр приобрел вид вполне идиллический и недаром романтика старины влечет сюда детвору и туристов. В погожий день, когда его башни залиты солнцем, трудно и представить что здесь творилась та самая история, которую (по выражению Вольтера) «должен был бы писать палач, ибо он заканчивал все великие дела».

Для публики и иностранных туристов Тауэр знаменит и интересен, прежде всего, своими историческими воспоминаниями, замечательной коллекцией старинного оружия и хранящимися в одной из башен государственными регалиями британской короны.

Среди английских королей как знаток холодного оружия славился Генрих VIII. Среди экспонатов Тауэра выставлен его «Стреляющий щит», изготовленный в 1540 году итальянским мастером. Щит сделан из дерева, но потом был обит сталью, отчего вес его весьма внушителен. В центральной части щит украшен гравировкой с позолотой. Оригинальность щита заключается в том, что он оснащен гладкоствольным пистолетом с мобильной казенной частью, которая имела перезаряжающийся стальной патрон. Этот патрон воспламенялся при помощи фитильного замка.

Генриху VIII принадлежали и уникальные турнирные доспехи – посеребренные и украшенные гравировкой Искусствоведы предполагают, что ранее они могли иметь и позолоту.

В Белой башне, расположенной на территории Тауэра, четыре этажа, и на третьем этаже начинается часть огромной оружейной коллекции, которая занимает и четвертый этаж башни. В Восточном зале выставлено вооружение европейское, арабское, турецкое, индийское и другое. В этом зале выставлен трофей, который достался англичанам после того, как они захватили старую столицу Шри-Ланки – город Канди. Это предмет особой гордости сингалов – меч, сделанный из стали, столь высокого качества, что она не подвергается коррозии. Здесь же посетители могут увидеть и мундир Веллингтона, который он носил, когда был комендантом Тауэра.

В Восточном же зале выставлены и японские военные доспехи, подаренные Великим Моголом королю Чарльзу II Большой раздел Восточного зала составляют булавы, алебарды, штыки разных эпох, арбалеты и луки, рапиры, шлемы и пр. Здесь же выставлена каска, которую надевал Наполеон III во время турнира 1839 года.

В витринах Банкетного зала выставлены орудия пыток и плаха, на которой был обезглавлен в 1745 году за государственную измену лорд Ловат. Рядом с ней лежит топор тауэрского палача.

Главная часть коллекции находится на четвертом этаже в зале Совета. В нее входит богатейшее старинное вооружение – греческое, римское, англосаксонское. Здесь же выставлены рыцарские доспехи, некоторые весом до трех пудов. Одни доспехи изготовлены на человека ростом более двух метров.

В Вейкфильдской башне за особо толстыми стенами до 1850-х годов хранились государственные документы, а затем экспонировались королевские регалии. Они выставлялись на обтянутой бархатом этажерке за двойным стеклом и за железной решеткой. Наиболее интересной в историческом отношении является корона святого Эдуарда, сделанная для коронации Карла II. Древняя корона была уничтожена по приказу парламента во времена Республики. Новой короной с тех пор коронуются все английские короли.

Скипетр святого Эдуарда сделан из золота (его длина 140 сантиметров, вес – около 90 английских фунтов). В скипетре сверкает один из крупнейших бриллиантов мира – «Звезда Африки» (516 каратов). Этот бриллиант является частью огромного алмаза, найденного в 1905 году и носившего имя «Куллинан». В шар наверху скипетра вставлена частица Креста Господня.

Во время торжественных выходов, открытия парламента и других государственных событий употребляется «государственная корона» – наиболее драгоценная из всех Ее сделали в 1838 году для королевы Виктории и переделали в 1902 году Корона, украшенная 2874 бриллиантами и громадным рубином, является подлинным шедевром ювелирного искусства. Раньше этот рубин красовался на шлеме Генриха V, который был надет на короле во время битвы при Аженкуре.

Здесь же выставлен браслет с копией «Кохинура» – не только одного из огромнейших бриллиантов в мире, но и одного из известнейших исторических алмазов Индийские предания рассказывают, что «возраст» этого удивительного камня восходит к временам легендарного древнеиндийского героя Викрамадитья (56 год до н. э.). Однако более или менее достоверную историю алмаза можно проследить лишь с XII века. По сведениям султана Бабура, алмаз очутился в сокровищнице индийского города Дели в результате завоевания Ала-аддином Хильджи княжества Мальва (1304), где до этого он, видимо, был родовой драгоценностью раджей.

Основатель династии Великих Моголов и мусульманской империи в Индии, правнук великого Тимура, Бабур в 1526 году стал властителем Индостана. В своих «Записках» («Бабур-намэ») он пишет, что среди множества других сокровищ, принесенных в виде дани его сыну и наследнику Хумаюну, находился крупный алмаз. С тех пор в династии Великих Моголов алмаз передавался по наследству из поколения в поколение. Согласно древней легенде, вместе с этим драгоценным камнем всех членов царствующей фамилии преследовали семейные трагедии, заточения, ослепления и даже убийства.

Алмаз был огранен в форме розы и напоминал половину разрезанного поперек яйца, а весил он 186 каратов. Обработку алмаза выполнил венецианский камнерез Гортензио Борджио, а до этого алмаз был гораздо тяжелее. Рассказывают, что один из владельцев алмаза – великий Шах-Джахан – за неправильно произведенную огранку лишил этого мастера не только награды, но и вообще всякого имущества.

Когда персидский шах Надир в 1739 году захватил Дели, он долго, но тщетно пытался завладеть бесценным камнем. Наконец ему удалось узнать от одной из жен в гареме Мохаммед-шаха, что тот постоянно носит камень в своем тюрбане. При прощальном визите Надиршах предложил Мохаммед-шаху в знак вечной дружбы обменяться тюрбанами. И тому ничего не оставалось делать, как согласиться. Так Надир-шах стал обладателем желанной драгоценности. Когда, размотав тюрбан, новый владелец увидел лучезарное сияние алмаза, он воскликнул: «Кох-и-нур!» («Гора света»). Так алмаз получил свое нынешнее название.

Позже «Кохинур» достался по наследству эмиру Афганистана шаху Шудже, а тот передал его потом правителю сикхов магарадже Ранджит-Сингху. Алмаз был вставлен в браслет, который магараджа носил на всех торжественных приемах и хранил среди драгоценностей короны. Когда Ранджит-Сингх лежал на смертном одре, его пытались уговорить, чтобы он завещал камень богу Джаганатху. Утверждают, что магараджа кивком головы выразил согласие на это предложение, однако казначей не решился на столь щедрый дар без документального соизволения владыки, и «Кохинур» остался в сокровищнице Лахора.

В конце концов, его владельцем стал молодой раджа Делиб-Сингх, утвердившийся на престоле при поддержке Англии. Когда в 1848 году в Лахоре вспыхнул бунт двух сикхских полков, драгоценности короны, включая и «Кохинур», были объявлены военными трофеями англичан и переправлены в Англию. 3 июля 1850 года захваченные драгоценности были преподнесены королеве Виктории. Камень, однако, показался королеве очень невзрачным, поэтому через два года началась его переогранка, которая продолжалась полтора месяца. В результате алмаз потерял еще 80 каратов, так что теперь он весит 106 каратов.

Пекинский императорский музей

К культурным и историческим памятникам в Китае постоянно течет народ, будь то Мавзолей основателя Гоминдана Сунь Ятсена под Нанкином (в нем выставлена не мумия, а мраморный Сунь Ятсен на одре) или «Сад застенчивого чиновника». В средние века был в Китае такой высокопоставленный чиновник, который вдруг решил все бросить и опроститься. Он уехал из столицы в провинцию Сучжоу, возделал своими руками сад и украсил его композициями из камня, добытого в озере Тайху…

И, конечно, многочисленные посетители и туристы заполняют дворцы пекинского Запретного города, который простирается от центра китайской столицы к северу. Этот многокилометровый ансамбль обнесен мощными стенами и теперь превращен в Пекинский императорский музей.

История возникновения этого крупнейшего в Китае музея многоступенчата. Сначала в южной части ансамбля был основан Музей древностей, а северная часть Запретного города до 1924 года принадлежала Сюань-туну (Пу И) – отрекшемуся от престола последнему китайскому императору. В 1924 году после изгнания императора из страны его покои были преобразованы в Дворцовый музей, который существовал параллельно с Музеем древностей. После освобождения Китая от японских оккупантов вся территория Запретного города поступила в ведение Национального музея.

Сама история Запретного города восходит к XII веку, а с XV века он стал постоянной резиденцией императоров династий Мин и Цинь.

Иногда его называют Пурпурным, и действительно, стены Запретного города имеют пурпурную окраску. Считалось, что такой цвет имеет Полярная звезда, являвшаяся (по представлениям древних китайцев) центром Вселенной.

Еще и в начале нынешнего столетия даже на площади перед Запретным городом разрешалось находиться только немногочисленным высокопоставленным чиновникам (обязательно в парадном одеянии) да иностранным дипломатам. Те, кто удостаивался такой чести, должны были стоять молча, затаив дыхание, не смея нарушить священную тишину. А простому люду запрещалось даже приближаться к Пурпурному городу. Они могли лишь издали любоваться золотистыми крышами многочисленных дворцов, сверкавшими в лучах солнца.

Императорский дворец был разделен на несколько отдельных дворцов, каждый из которых имел свое название и назначение. В северной половине Запретного города, например, находились только дворцы для царевичей, храмы и дворец для временного пребывания императора. «Зал совершенной гармонии и согласия в природе» был определен для важных собраний, император входил в эту тронную залу для принятия поздравлений в первый день нового года, в день зимнего солнцестояния, в день своего рождения и торжественных аудиенций.

Запретный город опоясывает стена шириной более десяти метров. Она так широка, что на ней свободно могут разъехаться две повозки. Мощь стены подчеркивается изяществом четырех угловых башен весьма замысловатой формы, причудливая архитектура которых породила многочисленные легенды. Одна из них рассказывает, как император вызвал к себе мастеров и приказал им под страхом смерти построить угловые башни самой оригинальной формы. Но в тот момент вдохновение оставило архитекторов, и безуспешно пытались они придумать что-нибудь необыкновенное. В отчаянии один из них отправился в город, где увидел старика – продавца цикад. Одного взгляда на плетеную клетку с поющей цикадой было достаточно архитектору, чтобы представить конструкцию будущего сооружения. Жизнь зодчих была спасена, а в водах широкого канала, окружающего Запретный город, вот уже несколько веков отражаются необычные башни.

Вход в Запретный город задумывался как сложная пространственная композиция. Сначала надо было пройти через ворота Цяньмэнь, затем через ворота Дацинмэнь (ныне не существующие) и, двигаясь дальше, можно было добраться до монументальных ворот Тяньаньмэнь, которые и вели в Императорский город. А дальше были расположены еще и другие ворота… Таким образом, движение к Запретному городу воспринималось как последовательное преодоление препятствий, все новых и новых, на пути к дворцу императора – Сына Неба.

Знакомство с Императорским музеем Гугун обычно начинается с площади Тяньаньмэнь. В эпоху Мин она была обнесена стеной и являлась своего рода административным центром. Здесь размещались военное министерство, министерства финансов, строительства и другие, среди которых особое место занимало министерство церемоний. Не только торжественные события и празднества должны были происходить по строго определенному, до мельчайших деталей регламентированному церемониалу, но буквально каждый час жизни императора, каждый его шаг были обусловлены строгими правилами. Влияние этого министерства на политическую жизнь императорского двора и на поступки самого императора было огромным. Императорские указы приносила народу птица Феникс. Позолоченную фигурку Феникса народу спускали с высоты ворот Тяньаньмэнь, вложив в ее клювик свиток с императорским указом.

Территория собственно дворца начиналась за другими воротами – Умэнь. Сразу же за ними неожиданно возникала вытянутая в длину великолепная площадь, которая служила для военных церемоний. Особенно ошеломляющее впечатление площадь производит, если смотреть на нее с высоты ворот.

Такая контрастная смена впечатлений – долгое приближение к Запретному городу и неожиданная просторность площади – была специально предусмотрена древними архитекторами, чтобы каждый вступающий на площадь поражался величию императорского дворца. Чтобы подойти ко дворцу Гугун поближе, надо было подняться на самый большой мост, а затем спуститься с него. Постоянная смена уровней движения, подъемы и спуски – еще одна особенность центральной оси Запретного города. Вообще архитектура дворцов была призвана утверждать в сознании людей идею божественного происхождения императора, идею незыблемости и безграничности его власти. Дворец должен был поразить своей пышностью и величием, подавить человека своими размерами. Каждый подданный должен был почувствовать себя ничтожным перед лицом императора, поэтому путь к тронному залу и был таким долгим и торжественным.

Сохранились цветные свитки, изображавшие торжественное шествие от входных ворот к самому трону. Сотни царедворцев, военных и штатских в необыкновенно красочных и роскошных нарядах располагались по всему пути.

Во многих местах Запретного города стояли огромные бронзовые чаны, являвшиеся сами по себе великолепными декоративными элементами всего ансамбля. Но на самом деле они имели сугубо практическое значение. Большинство построек Запретного города были деревянными и требовали противопожарных предосторожностей. Чаны были постоянно наполнены водой и стояли на небольших специальных сооружениях из кирпича, напоминающих печки. Зимой в них разводили огонь, чтобы вода в чанах не замерзала, так как в любой момент она могла понадобиться.

Вообще многие элементы декора Гугуна играли двойную роль. Например, поверхность всех ворот Запретного города была покрыта блестящими бронзовыми украшениями, на каждой створке ворот их было 81 (9 рядов по 9 украшений в каждом). Подобное сочетание говорило о высочайшем положении Сына Неба, но первоначальное назначение этого декоративного элемента состояло в том, чтобы скрыть гвозди, крепящие конструкции.

Протяженность главной оси равнялась почти двум километрам. В конце пути располагался тенистый императорский парк Юйхуаюань. На относительно небольшой территории китайские архитекторы смогли создать ощущение значительного пространства, включив в него как разномасштабные здания, так и прихотливые пейзажные композиции. Все устроено так, что радует глаз и дает отдых душе и телу. Парк невелик, но является образцом той «искусственной природы», создавать которую так прекрасно умеют китайские художники и садоводы. Здесь все создано руками человека, вплоть до искусственных горок. Даже причудливая форма многих деревьев, их перевитые стволы с диковинными наростами – тоже дело человеческих рук.

Мощеные камнем дорожки императорского сада ведут к искусственным горкам, сложенным из массивных каменных глыб, к бамбуковым рощицам, живописным купам деревьев и кустарников. Здесь же можно любоваться и мозаичными картинами, выложенными из разноцветных камешков: пейзажи, изображения птиц и животных, сцены из традиционной китайской оперы – всего 900 сюжетов.

В императорском парке была собрана и своеобразная коллекция камней, привезенных из различных уголков Китая. Камни подбирались, прежде всего, по необычности формы, красивого цвета, особой фактуры. Некоторые из них для/ лучшего обзора выставлялись на мраморных подставках.

В интерьерах императорского дворца Гугун туристам и посетителям бросается в глаза обилие драконов. Они везде: на колоннах и карнизах, на стенах и ритуальных чащах. Дракон – символ только императорской власти, и если бы простолюдин осмелился нарисовать дракона в своем доме, ему бы отрубили голову.

Такую же символическую роль выполняли и многочисленные львы, стерегущие вход во дворец и охраняющие покой императора. Беломраморные львы у входа в Запретный город были самыми грозными в Поднебесной империи. У их ног начинается и главная площадь китайской столицы Тяньаньмэнь – «Площадь небесного спокойствия».

Большое место в экспозициях Музея занимают классические образцы древней китайской бронзы XVI–III веков до н. э., их насчитывается в фондах Музея свыше пятисот. Отдельные экземпляры этих произведений искусства попадали и в руки зарубежных коллекционеров, однако китайская бронза оставалась неизвестной в странах Европы вплоть до XX века.

В 1920-х годах к северо-западу от Аньяна проводились крупномасштабные археологические раскопки, которые прославили китайскую бронзу на весь мир.

Однако в самом Китае собирательская деятельность при императорском дворе началась еще в глубокой древности. Известно, например, предание, что еще император Юй (2205–2198 годы до н. э.), легендарный правитель династии Ся, получил в дар от девяти провинций (в знак их полного повиновения) девять бронзовых сосудов. Монументальные священные сосуды периода династий Шан-Инь почитались священными, а находка древнего бронзового изделия периода Хань (206–220 годы) расценивалась как событие государственное.

Наиболее ревностным собирателем бронзы стал Цянь-лун, который сформировал свою коллекцию еще в молодые годы. Он взимал дань с провинций, принимал от подданных древние ритуальные предметы и даже конфисковывал частные коллекции.

Бронзовые предметы в Пекинском музее восходят к самым отдаленных эпохам китайской истории и включают оружие, предметы конской сбруи, ритуальные сосуды и музыкальные инструменты. Бронзовые сосуды служили исключительно для культовых целей и употреблялись высшей знатью при жертвенных обрядах, посвященных культу предков. Это определяло размеры и формы сосудов, которые служили вместилищем для вина и воды. Обычно вся внешняя поверхность таких сосудов заполнялась символическими рельефами головы слона, оленя и барана ритмически повторяются по оплечью тулова. Иногда на сосудах группировались фигуры священных драконов или звериная маска «таотэ».

Среди экспонатов Музея есть, например, бронзовый сосуд, на первый взгляд, как будто ничем не примечательный. Но если наполнить сосуд водой и мокрыми руками потереть его ручки, то вода в нем «закипит». Современные ученые взялись было легко объяснить это явление, но создать подобный сосуд так и не смогли.

А в 1968 году коллекции Императорского музея пополнились сокровищами, которые археологи нашли в гробнице принца Лю Шена и его жены. Вместе с принцем в 113 году до н. э. там было захоронено 2800 предметов, в число которых входит несколько поистине удивительной красоты экспонатов.

Принц Лю Шен был похоронен в гробнице, вырытой в глубокой скале, которую потом замуровали каменными глыбами и залили расплавленным железом. Археологам, чтобы открыть проход к гробнице, пришлось взрывать железную стену динамитом. Каждое из захоронений – принца и его супруги – состояло из нескольких соединенных между собой помещений, среди которых была даже комната для омовения.

К числу наиболее ценных находок (хотя трудно определить, что ценнее) относятся нефритовые «погребальные костюмы», в которые были облачены тела венценосных супругов. В древних китайских текстах говорится о том, что такие нефритовые «костюмы» делали не только для императоров, но и наиболее высокопоставленных представителей аристократии династии Хань. Однако «костюмы» Лю Шена и его супруги пока являются первыми из найденных, отчего их историческая ценность еще больше возрастает.