Текст книги "100 великих музеев мира"

Автор книги: Надежда Ионина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

Альгамбра – жемчужина мавров

Древний город Гранада расположился у подножия горы Сабика, и старинное предание гласит, что холмы, расположенные амфитеатром, подобно гранату, и дали название городу. А на вершине горы султан Мухаммед аль-Галиб ибн аль-Ахмар (основатель династии Насридов) решил в 1239 году выстроить свою новую резиденцию.

На самом высоком Красном холме здесь еще с IX века существовала старая цитадель, но теперь она была разрушена Возведенная на ее месте новая крепость с дворцами, садами и башнями стала называться Альгамброй – то есть «Красная» (от арабского слова «аль-хамра»). Однако древняя легенда дает более поэтическое объяснение этому названию. Она рассказывает, что строители работали днем и ночью, и свет от костров падал на стены и башни крепости, придавая им причудливый красноватый оттенок.

Строилась Альгамбра долго. Насриды хотели, чтобы это были не просто крепость и не просто дворец, а целый городок – нечто вроде загородной резиденции кордовских халифов. Сами все более слабевшие в военном отношении, правители Гранады старались придать Альгамбре истинно восточную роскошь, ослепить ее блеском весь мир и, прежде всего, своих грозных соседей. Уже в XIII веке Гранаду называли «королевой городов», «западным Дамаском», «частью неба, упавшей на землю», «истинным раем Магомета».

Сейчас посетители вступают в Альгамбру через Ворота Вина и прямо попадают на Площадь Водоемов. Первое здание, которое встречается на их пути, – дворец короля Карла II. Строительство этого дворца начал в 1527 году архитектор Педро Мачука, который в то время занимался реставрацией Альгамбры и следил за ее садами. Но он был еще и учеником великого Микеланджело и потому замыслил построить здесь величественное здание в стиле Возрождения.

Сейчас первый этаж Дворца отведен Национальному музею испанско-мусульманского искусства. Лучшим его экспонатом является знаменитая ваза, описанная во всех альбомах, справочниках и учебниках по искусству. А второй этаж Дворца занимает Музей изящных искусств провинции Гранада. Во Дворце располагается и Археологический музей, а в патио часто даются концерты, потому что здесь великолепная акустика.

Дворец испанского короля с его пилястрами, барельефами и строгими геометрическими формами совершенно не похож на архитектуру Востока. Он представляет собой другую эпоху, другие вкусы, совсем иную систему эстетических и нравственных ценностей и потому выглядит несколько чужеродно среди других зданий Альгамбры. Американский писатель Вашингтон Ирвинг даже сравнивал его с «высокомерным и непрошенным гостем».

В этом посетитель убеждается уже при осмотре зала Мешвара – «места совета, совещания». Так часто назывались дворцы и площади, а иногда и целые кварталы городов, где решались дела управления, выслушивались просьбы подданных, и вершился суд.

Синь, зелень, пурпур украшавшей стены майолики и позолота на резьбе по гипсу дают представление о роскоши зала. В 1629 году испанский король Филипп IV превратил зал Мешвара и относящуюся к нему Золоченую комнату в часовню. Возможно, это было сделано в знак торжества христианства в Испании, потому что незадолго до этого были окончательно изгнаны последние мориски, обвиненные в тайной приверженности исламу. Золоченая комната когда-то была частью мечети Альгамбры, и до наших дней в ней сохранился богато украшенный михраб.

Миновав внутренний дворик Мешвара, посетитель оказывается в Серале – бывшей личной резиденции султанов. Трудно подобрать слова, чтобы описать узорные ковры, в которые превращены стены этого башнеобразного помещения. Квадратное внизу, оно переходит в высокий восьмигранник и завершается куполом Восьмигранный шатер, разбитый на тысячи свисающих сталактитов, похожих на звездочки, он как бы растворился в нарядных узорах и стал легче.

Центр Сераля занимает знаменитый Миртовый дворик. Иногда его еще называют патио Бассейна, потому что вся площадь этого прямоугольника залита водой. Водная гладь как бы заменила землю отраженным небом, лишь узенькие проходы оставлены между краями бассейна и зелеными полосками подстриженных мирт.

Особенно красив его северный фасад; он, помимо орнаментального убранства аркады, украшен еще разноцветной майоликой и позолотой, центральной зубчатой аркой и 45-метровой громадной башней. Зелень обрамляет две аркады – одну настоящую, реальную, другую – иллюзорную, отраженную в воде. Архитектура аркад такая невесомая и легкая, что кажется волшебным миражем, способным от дуновения ветерка разрушиться так же быстро, как от малейшего всплеска исчезает отражение в воде.

Вода и зелень – неотъемлемые части арабской архитектуры. «И пусть соединятся растения и воды с созданием людским, как часть одной природы, воздвигнутой рукой великого Аллаха», – так наставляли богословы арабских зодчих.

Через северный фасад Миртового дворика туристы попадают в «Зал лодки». Некоторые исследователи объясняют это название сходством росписи потолка зала с килем корабля. Но испанский автор Карлос Паскуаль возводит этимологию слова «барка» к арабскому «барака» – «благословение, благодать», и это кажется более правдоподобным.

Самым обширным в Альгамбре является зал Послов. Это тронный зал султанов Гранады, он и предназначен был для приема иноземных гостей, государей и послов. Это еще и самая историческая часть Альгамбры, хотя некоторые исследователи не до конца уверены, что именно здесь происходили некоторые действительные события. Например, предания утверждают, что в этом зале султан Боабдиль сдал Гранаду католическим королям Испании, и здесь же королева Изабелла принимала Колумба.

Трудно передать ощущение, когда попадаешь в другой – Львиный двор Альгамбры. Кажется, что законы тяжести здесь иные, чем везде, и ваше собственное тело становится каким-то легким, невесомым, будто вот-вот готово оторваться от земли. Посетитель теряет представление о весе аркад, потому что их колонны напоминают скорее точеное дерево, чем камень. К тому же тоненькие вертикальные струйки фонтанов, поблескивающие кое-где между ними, как бы говорят: «Зодчий мог бы опереть свою кружевную аркаду и на нас, на наши водные струи». Соединяясь со струями, тонкие, гибкие, переплетающиеся линии создают ласкающую душу «музыку». Недаром старинная легенда говорит, что многие песни Андалузии навеяны Альгамброй.

Каждая арка заключена в узорную раму, в орнамент которой вплетена вязь арабских букв. «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – посланник его» – эти слова повторяются несчетное число раз.

Львиный дворик невелик. Хотя Коран запрещает изображения живых существ, властители Альгамбры соблюдали далеко не все заповеди пророка. Посреди двора мраморную чашу фонтана поддерживают двенадцать львов. Все они изваяны из какого-то особого полудрагоценного мрамора и расставлены, как лучи звезды.

Число львов не случайно. Согласно легенде, именно 12 львов поддерживали трон царя Соломона. Об этом султану Мухаммеду аль-Гани рассказал его визирь ибн-Нагрелла, еврей по происхождению. Он же и посоветовал украсить фонтан фигурами львов. Дотошные исследователи относят и эту историю к легендам, так как львы у фонтана появились будто бы вообще только в XVI веке – уже после падения Гранады.

Как бы там ни спорили историки и искусствоведы, но в одном они сходятся: в этом дворике живет сама тишина, нарушаемая только журчанием водяных струй, к узорам которых добавляются узоры орнамента.

Для арабского здания фонтаны, ручьи, водопады не менее характерны, чем колонны для греческого. Они подчеркивают сходство архитектуры с миражем. Не случайно на Львином фонтане сохранилась надпись: «Смотри на воду и смотри на водоем, и ты не сможешь решить, спокойна ли вода или струится мрамор».

В Зал Абенссерхав посетители входят с невольным трепетом, ибо опять же древняя легенда гласит, что здесь был предан казни целый род знатнейших гранадских рыцарей ибн-Сарраджей.

Напротив этого зала расположился обширный Зал двух сестер. В нем томились две сестры-христианки, умершие от тоски по разлученным с ними любимым. Об этом напоминают две мраморные плиты в центре зала.

Сталактитовые потолки Альгамбры напоминают медовые соты… Грациозные колонны с нарядными капителями скорее декоративно заполняют пространство, чем несут какую-либо тяжесть. Края изгибов многочисленных арок настолько изрезаны, что кажутся легкими спадающими кружевами. И все это переливается и сверкает в мерцающих бликах светотени.

Когда строилась Альгамбра, в Испании завершалась реконкиста – многовековая борьба испанцев против арабских завоевателей. В упорной борьбе испанцы вытесняли со своего полуострова мавров, одним из последних оплотов которых как раз и оставалась Гранада.

Перешагнув порог Альгамбры, властитель Гранады хотел оставить свои горькие мысли, не вспоминать об опасностях, междоусобицах, изменах и не тревожиться о том, что принесет завтрашний день. Здесь до сих пор царит безмятежность, сладкая и манящая мечта, все здесь подчиняется изощренной и необузданной роскоши.

Альгамбра, столь подробно исследованная и изученная многими поколениями историков и искусствоведов, по-прежнему остается таинственной и загадочной. В ней по-настоящему начинаешь понимать восточные сказки «Тысячи и одной ночи», которые здесь рассказаны без слов, но не менее образно и увлекательно…

Торжественно державный Кремль

В 1147 году в имении первого владельца Москвы боярина Кучки состоялась встреча двух русских князей – Юрия Долгорукого и Святослава Ольговича. С этого события и ведет Москва свою писанную историю.

А через девять лет, в 1156 году, на высоком холме у впадения речки Неглинки в Москву-реку, близ того места, где сейчас стоит Боровицкая башня, застучали топоры и запели пилы. Здесь по приказу Юрия Долгорукого был заложен маленький деревянный «детинец» – передовая крепость Ростово-Суздальского княжества, в которое входила тогда Москва. Эта крепость впоследствии и стала московским Кремлем. Другие русские князья тоже принимали самое деятельное участие в строительстве и укреплении Кремля.

Зимой 1339–1340 годов князь Иван Данилович обнес город Москву-Кремль дубовыми стенами, истлевшие остатки которых попадались в земле при постройке новых зданий в последующие века. Возведение стен было необходимо еще и потому, что после пожара 1337 года Москва почти вся погорела. Великие пожары от злых людей или от несчастных случаев повторялись в первой Москве почти каждые пять лет. Быстро уничтожал огонь жилища и имущество горожан, но также быстро они вновь устраивались.

Москва нуждалась в более мощных укреплениях, и молодой князь Дмитрий Иванович решает возвести каменные укрепления вокруг Кремля. Но современные кремлевские стены и башни строились с 1485 по 1495 год «Великий князь всея Руси» Иван III развернул на территории Кремля небывалое строительство, в котором принимали участие лучшие русские мастера из разных городов. Именно тогда сложился тот уникальный кремлевский ансамбль, который и ныне поражает своим величием и монументальностью.

К этому времени уже в течение 60 лет строили и устраивали каменную Москву итальянцы-фрязове. Казалось бы, что своими нововведениями они совсем изменят облик нашего древнего зодчества и водворят в нем иные, европейские формы Заслуга итальянцев в истории нашего зодчества несомненна и значительна. Но худо ли – хорошо ли, а уже тогда московская Русь крепко и во всем держалась своего ума и своего обычая и вовсе не намеревалась широко отворять ворота тем нововведениям, которые могли бы изменить коренные черты ее вкусов и нравов. Поэтому и все дело призванных итальянцев ограничивалось одною техническою стороною не итальянским замыслом в создании небывалых на Руси форм, а только исполнением в этом случае старого русского замысла.

Памятником чисто итальянской архитектуры в московском Кремле остается только одно гражданское здание – Грановитая палата, бывший тронный зал великокняжеского дворца. Свое название она получила по граненому камню русту, которым облицован ее фасад, обращенный к Соборной площади. Сооружение Грановитой палаты проходило в период образования единого Русского централизованного государства. Именно тогда «изумленная Европа была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязет, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита».

Когда-то вход в Грановитую палату с Соборной площади вел через Красное крыльцо и Святые сени. В Святых сенях в ожидании приема собирались приглашенные к царю бояре, думные дьяки и иностранные послы. В ней же проходили государственные совещания и заседания земских соборов. В верхнем помещении сеней царица и приближенные к ней женщины, не участвовавшие в публичных встречах, могли смотреть в выходившее в Тронную залу окно на придворные приемы.

В Грановитой палате первый русский царь Иван Грозный в 1552 году отпраздновал победу над Казанью, позднее здесь же есаул Иван Кольцо, друг и сподвижник легендарного Ермака, возвестил о завоевании огромной Сибири. Великий преобразователь России Петр I праздновал в Грановитой палате победу русских войск в Полтавской битве.

Грановитая палата была построена в 1484–1491 годы архитекторами Марко Пьетро и Руффо Соляри по образцу гражданских построек Москвы и Новгорода. Она представляет собой большой зал, в котором четыре крестовых свода опираются в центре на средний квадратный в плане столб.

Достопримечательностью Грановитой палаты является ее живопись. Впервые палата была расписана в конце XVI века, но из-за многочисленных пожаров в Кремле старая роспись не сохранилась. Нынешнее живописное убранство Грановитой палаты выполнено в 1882 году талантливыми художниками села Палеха братьями Белоусовыми по описям, составленным два века назад известным русским иконописцем Симоном Ушаковым.

Интереснейшей особенностью росписей Грановитой палаты является объединение в ней религиозных сюжетов с историко-бытовыми сценами. Представляет интерес композиция с изображением царя Федора Иоановича, при жизни которого впервые были выполнены фрески. «Всея Руси самодержец сидит на троне, на голове его венец весь каменьем и жемчугом украшен…». Среди росписей Грановитой палаты есть изображения, повествующие о сотворении мира, об Иосифе Прекрасном, притчи о неправедном и праведном судье… Здесь же сцена, изображающая киевского князя Владимира со своими двенадцатью сыновьями, которых он наставляет, как праведно жить и мудро править государством.

Одновременно с Грановитой палатой итальянским архитектором Антоном Фрязиным была возведена первая башня Кремля – Тайницкая. При сооружении башни под ней были вырыты тайный ход к Москве-реке и колодец для снабжения москвичей водой в случае длительной осады. Через два года, в 1487 году, Марко Фрязин выстроил в юго-восточном углу Кремля круглую Беклемишевскую башню, а в конце XV века в северо-восточной части Кремля возвели две башни с проездными воротами – Фроловскую и Никольскую. По мере укрепления кремлевских стен постепенно возводились и другие башни – Боровицкая, Водовзводная, Благовещенская и т. д.

Главные ворота Кремля, то есть проездные ворота Фроловской башни, почитались в народе «святыми». Через них запрещалось проезжать верхом на лошадях и проходить с покрытой головой. Через эти ворота выходили полки, выступавшие в поход, у этих ворот встречали царей и послов. В 1658 году Фроловская башня по царскому указу была переименована в Спасскую в честь иконы Спаса Смоленского, помещенной над проездными воротами со стороны Красной площади, и в честь иконы Спаса Нерукотворного, находившейся над воротами со стороны Кремля.

В шатровом верхе башни, выстроенном русским мастером Баженом Огурцовым, размещены главные часы российского государства. В 1625 году под руководством Христофора Головея русские кузнецы-часовщики крестьяне Ждан, его сын и внук установили на Спасской башне другие часы, а 30 колоколов для перечасья отлил литейщик Кирилл Самойлов. При Петре I на ней были установлены голландские часы с музыкой и 12-часовым циферблатом. Эти часы привезли на 30 подводах, но вскоре они остановились, а после пожара 1737 года вообще пришли в негодность.

Часы, которые мы сегодня видим на Спасской башне, установлены братьями Бутеноп в 1851–1852 годы, но и они во время октябрьских боев 1917 года были выведены из строя. Исправил их кремлевский слесарь Н. В. Беренс с сыновьями, а художник и музыкант М. М. Черемных набрал на игровой вал курантов революционные мелодии. В августе 1918 года часы на Спасской башне впервые исполнили гимн «Интернационал».

В 1505–1508 годы на восточной стороне Соборной площади Боном Фрязиным была возведена колокольня, прозванная Иваном Великим. Первый ее ярус располагался на месте древней церкви Иоанна Лествичника, а выше находились парадные помещения. Колокольня была сооружена из кирпича и белого камня, она одновременно служила боевой дозорной и сигнальной вышкой.

Бон Фрязин соорудил только нижнюю часть башни, через 25 лет зодчий Петрок Малый пристроил к ней звонницу, а в 1600 году при Борисе Годунове башня была надстроена до современной высоты. И, наконец, в XVII веке к ней была пристроена так называемая «Филаретова пристройка». В результате из разновременно построенных частей получилось замечательно цельное архитектурное сооружение. В этой группе господствует 8-гранная башня, которая собственно и называется «Иваном Великим». Длительное время колокольня была самым высоким сооружением старой Москвы. Указом царя Михаила Федоровича в столице запрещалось возводить храмы выше «Ивана Великого», и еще долго 81-метровая колокольня господствовала в силуэте Москвы.

Колокольня, расположенная между Успенским и Архангельским соборами, замыкает с востока Соборную площадь и отделяет ее от Ивановской площади. На Ивановской площади в старые времена находилось здание государственных Приказов – центра административных учреждений, управлявших страной. Перед ним в XVI–XVII веках всегда толпился народ. Многочисленные подъячие писали прошения прямо на спинах просителей, здесь же чинилась расправа батогами, тут же зычный дьяк кричал «во всю Ивановскую», объявляя просителям о решении их дел. На Ивановской площади стояли и слуги боярские с конями в ожидании своих господ, которые (по церемониалу) на царский двор должны были идти пешком.

Много легенд создано об удивительной прочности колокольни Ивана Великого, которую не смог разрушить даже взрыв колоссального порохового заряда, заложенного войсками Наполеона перед бегством из Москвы. Наполеон, водворившись в Кремле, привел его в состояние оборонительное. Он наглухо завалил бревнами все ворота (кроме Никольских и Тайницких), устроил по берегу Москвы-реки батареи и разместил на кремлевских стенах пушки. С внешней стороны за кремлевскими стенами были даже сломаны некоторые здания, которые мешали действию артиллерии.

Но, видя крушение всего своего похода, Наполеон решил уничтожить ненавистный ему Кремль, стереть с лица земли и взорвать его так, чтобы от него камня на камне не осталось. Взрыв был назначен в ночь на 11 октября, когда Кремль должен был покинуть последний французский солдат. Однако в ту ночь пошел проливной дождь и сильно подмочил тлевшие фитили, а, кроме того, некоторые из них были вовремя замечены русскими и потушены.

И хотя взорвались не все мины, тем не менее произошло такое разрушение, которого не бывало еще ни разу со времени основания Кремля. Незадолго перед тем выстроенная Водовзводная башня, а также Петровская и Первая Безымянная взлетели на воздух. На Боровицкой башне слетела половина шатра, наполовину были взорваны Арсенал и Арсенальная башня. Камни и деревянные балки с башен были отброшены на огромные расстояния. Одно из бревен упало на двор греческого Никольского монастыря в Китай-городе и на аршин вошло в землю. И все равно «гордые стены» Кремля, как называл их сам Наполеон, кроме прилегающих к взорванным башням, остались целы.

Просторна и светла Соборная площадь московского Кремля. Архитектурный ансамбль, возведенный на ней более 500 лет назад, неповторим по своей красоте и великолепию. Здесь и величественные храмы-богатыри, и храмы легкие, причудливые, словно игрушечные в сравнении с ними. Ныне существующие соборы (Архангельский и Благовещенский) стоят на месте более древних.

Первостепенную роль в ансамбле Соборной площади играет Успенский собор. Исследователи считают, что ему предшествовали три храма: деревянная церковь XII века, Дмитровский собор XIII века и белокаменный храм времен Ивана Калиты.

Возводить Успенский собор пригласили итальянского архитектора Аристотеля Фиораванти. Почти три месяца продолжался его путь до далекой Московии – выехали зимой, а в Москву прибыли в начале апреля 1475 года. С интересом рассматривал итальянский мастер непривычную для себя архитектуру. Больше всего его привлекла деревянная резьба наличников окон, крылец и ворот. Несмотря на утомительное путешествие, итальянец отказался отдыхать и в тот же день поехал на стройку.

Строить заново северную сторону собора (до того обрушившегося) Фиораванти не согласился, решив все сломать и начать заново. Четыре года под его руководством возводили московский Успенский собор русские каменщики и плотники. Кирпич обжигали в специальной, совсем по-новому устроенной печи, известь растворяли, как густое тесто, и мазали железными лопатками. И впервые на Руси все делали по циркулю и по линейке.

На кремлевском холме возрастало здание строгой и торжественной архитектуры. Увенчанный пятью золочеными куполами, собор был виден с различных точек Москвы, хотя он был совсем невелик. Многое в Успенском соборе напоминало древнерусское зодчество, но в то же время он не был простым повторением храма во Владимире. Талантливый итальянский архитектор сумел соединить достижения мастеров своей родины с наследием древних строителей гостеприимно принявшей его страны. Он сумел понять, что Владимир был уже старой столицей, а теперь возвышалась новая – Москва. И еще он почувствовал, что роль нового храма заключается не только в архитектурном пространстве Соборной площади Кремля, но и в жизни всего государства.

Летом 1479 года, когда сняли строительные леса, взору москвичей предстал новый храм, построенный «по всей хитрости». Летописец отмечал, что Успенский собор подобен монолиту – «яко един камень». Москвичи пришли в восторг.

Успенский собор становится главным на Руси. В нем оглашались государственные акты, в алтаре храма хранились важнейшие государственные документы. Здесь возводили в духовный сан и хоронили митрополитов и патриархов всея Руси. Здесь у гроба митрополита Петра и перед общерусской святыней – иконой «Богоматерь Владимирская» – удельные князья и «все чины» приносили присягу верности Москве и великому князю, а впоследствии царю. Перед военными походами воеводы получали в соборе благословение, позже венчались на царство русские князья и цари.

В Успенском соборе проходили наиболее значимые для государства церемонии бракосочетания: князя Василия I, сына Дмитрия Донского, и литовской княжны Софьи Витовтовны, Ивана III и Софьи Палеолог, Василия III и Елены Глинской – матери Ивана Грозного.

Значение собора подчеркивалось и его богатым убранством. Живопись внутри храма была исполнена вскоре после его освящения. В 1481 году «иконник Дионисий, да поп Тимофей, да Ярец, да Коня» украсили собор трехъярусным иконостасом. Возможно, они же расписали и алтарь, а полностью собор был расписан к 1515 году. Некоторые живописные композиции сохранились и до наших дней. Среди них «Семь спящих отроков эфесских», «Сорок мучеников севастийских», росписи Похвальского придела в алтаре и т. д.

Исключительную ценность представляют иконы собора, например, «Владимирская Богоматерь» византийского письма XI века (ныне хранится в Третьяковской галерее), «Святой Георгий» с изображением «Богоматери Одигитрии» на обратной стороне – работа новгородского художника XII века. Святой Георгий почитался на Руси как покровитель воинов. На золотом фоне иконы он изображен юношей в доспехах, в правой руке он держит копье, в левой – меч. Лик его полон мужества и стойкости. В этом образе воина, покровителя ратоборцев, воплотились величие и торжественность, свойственные всему искусству того времени.

В местном чине иконостаса над входом в дьяконник находится икона «Спас Ярое Око», написанная в Москве в 40-х годах XIV века. Асимметричный абрис головы Спаса, глубокие складки на шее, морщины на лбу, тонкий изгиб бровей над темными глазницами создают образ необыкновенной эмоциональной силы и напряженности. В

Успенском соборе хранятся икона «Спас Оплечный» и другие шедевры, а также ценные произведения декоративного искусства. К их числу относятся моленное место Ивана Грозного в виде узорчатого шатра (известное также под названием «Мономахов трон»), выполненное великолепными резчиками по дереву в 1551 году; центральное паникадило «Урожай» с изображением воинского ордена – Георгиевского креста. Оно является памятником победы в Отечественной войне 1812 года и отлито из серебра, отбитого у наполеоновских войск, ограбивших Кремль.

Иосиф Волоцкий назвал Успенский собор «земным небом, сияющим, как великое солнце, посреди земли Русской». А русский поэт А. К. Гастев писал: «Московский Кремль по событиям, в нем совершившимся, по влиянию его могущества на все северное полушарие, по святыне, в нем пребывающей, есть необычная твердыня в мире. Ни Акрополис древних Афин, ни Капитолий древнего Рима, никакая столица царств, древних и новых, не могут с ним равняться истинною славой и величием. В Кремле восторжествовала Вера, утвердилась Православная Церковь; в нем почиют мощи святых угодников, покоятся земные останки Великих Царей, благотворительных Цариц, блаженных иерархов и доблестных героев… Кремль вместил в себе всю славу мира со славою небесною, и во всей Вселенной нет равного ему места».