Текст книги "100 великих музеев мира"

Автор книги: Надежда Ионина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

Троице-Сергиев музей-заповедник

Первого февраля 1940 года Совет Народных Комиссаров РСФСР своим постановлением от 1 февраля 1940 года объявил «весь комплекс Загорского историко-художественного музея в черте крепостных стен» музеем-заповедником. Сейчас музейные собрания насчитывают не один десяток тысяч экспонатов, а основу музейного фонда составили сокровища Троице-Сергеева монастыря.

Собственно с него начались и сама Троице-Сергиева лавра, и город Сергиев Посад. Десятки верст исходили по лесным дебрям вокруг небольшого подмосковного городка Радонеж братья Варфоломей и Стефан в поисках подходящего места для поселения. Это было около 1345 года, когда они решили стать монахами. Наконец они нашли то, что искали: большой, поросший лесом холм, у подножия которого протекал ручей. Ни на самом холме, ни в окрестностях не было никакого жилья. Именно здесь, на плавно возносящемся к вершине холме Маковец, братья, засучив рукава, рубили лес, очищали бревна, складывали сруб приземистой избушки. Рядом с ней (по-монашески «кельей») вскоре выросла небольшая часовенка. Она предназначалась для чтения «часов» – псалмов и молитв, приуроченных к определенным часам дня.

Вскоре брат его ушел на Москву, и Варфоломей остался один. Жил он скромно и достойно: бортничал, рыбу ловил, питался кореньями и орехами… По тишине лазоревой растекался дым, а по окрестным городам – молва об отшельнике. Начали сюда стекаться люди, просили пристанища, селились рядом. Сообща поставили церквушку во имя Троицы, понемногу из затхлых землянок перешли в добротные срубы… Вскоре вокруг этой церкви образовался небольшой монастырь.

Старые русские монастыри являлись и военными крепостями. Таким был и Троицкий монастырь, первоначально обнесенный деревянным тыном. Впоследствии тын был заменен деревянными крепостными стенами с башнями, которые в свою очередь были заменены каменными.

С древнейших времен вокруг монастыря возникали села и слободы, населенные крестьянами и ремесленниками, обслуживавшими обширное монастырское хозяйство. В 1782 году из этих сел был образован город Сергиев Посад, который славился производством игрушек, миниатюрной резьбой по дереву, изделиями мастериц-золотошвеек и другими ремеслами.

Но это было потом, а в 1357 году московский митрополит присвоил Сергию (монашеское имя Варфоломея) звание игумена монастыря. Троицкий монастырь рано начал выделяться среди других монастырей Московского государства. Его игумен Сергий Радонежский понимал необходимость единения сил для борьбы против монголо-татарского ига и всемерно поддерживал желание московских князей объединиться.

Дальнейшее развитие этой обители связано с активной деятельностью предприимчивого и энергичного игумена Никона, преемника Сергия. При нем монастырь получил первые земельные пожалования и вклады, и сам Никон постоянно увеличивал монастырские владения с помощью прикупов. Монастырь имел уже несколько сот деревень, многочисленные стада, рыбные промыслы, соляные варницы, бобровые гоны. Он вел торговлю с Великим Новгородом, торговые пути его тянулись к Белому морю и на Волгу. Монастырские крестьяне создавали своим трудом ценности, почти равные доходам царя.

Но в 1408 году во время одного из набегов Золотой Орды на Москву обитель была дотла сожжена. Сгорела и Троицкая церковь, где был похоронен Сергий, но реликвии и ценности монастыря удалось спасти. Монахи вместе с игуменом Никоном ушли на север, захватив с собой все самое ценное. Никон заранее распорядился вывезти монастырские реликвии (в том числе личные вещи Сергия Радонежского и его облачение), келейную икону игумена, а также «свитки на деревце» (берестяные грамоты). Некоторые из этих вещей и сейчас хранятся в Троице-Сергиевой лавре, и среди них – кадило с дарственной надписью. По форме оно похоже на каменный храм, построенный игуменом Никоном над гробом Сергия Радонежского. Кадило напоминает московские храмы второй половины XIV века завершил который сирийский архидьякон Павел Алеппский (побывавший в монастыре в XVII веке) сравнивал с раскрывшейся кедровой шишкой или артишоком.

Между лентами плетенок мастер поместил с каждой стороны по три фигурки святых. Фигурка Иоанна Предтечи впоследствии была утрачена, и ныне существующая является более поздней. Вместе с изображением Христа святые составляют так называемый «Деисус» (Моление).

Вскоре после нашествия при помощи московских князей пепелище снова стало застраиваться. Троицкий монастырь всегда играл видную роль в политической жизни государства, в самом водовороте событий он оказался и в конце XVII века. За его стенами дважды получал убежище юный Петр I – во время знаменитой «хованщины» и при попытке царевны Софьи завладеть престолом.

Одновременно с усилением политической роли монастыря росло его значение и как культурного центра. В нем собирались драгоценные древние рукописи, замечательные произведения прикладного искусства, созданные монахами или попадавшие сюда от великих князей и бояр.

Вкладчиками в Троицкий монастырь были цари, великие и удельные князья, бояре, духовенство, торговые и служилые люди. Наряду с земельными владениями и деньгами, в монастырь дарили и произведения искусства: сосуды, шитые золотом, жемчугом и серебром подвесные пелены, покровы, плащаницы.

Причины вкладов были самыми различными. Так, цари и великие князья делали вклады по случаю восшествия на престол, рождения наследника или одержанной победы. Часто вклады делались «на помин души», «ради сохранения древнего письма» и по другим поводам.

В 1791 году Екатерина II пожертвовала монастырю фелонь, шитую с изысканной роскошью. Оплечье фелони, шитое по зеленому бархату различными по величине жемчужинами, отличается редкостной красотой и слаженностью «травного» орнамента, оплетающего монограмму Троице-Сергиевой лавры, данную латинскими буквами. Подбор жемчуга по цвету и размеру произведен так, что многочисленные посетители Музея воспринимают орнамент не плоскостно, а почти как скульптурную лепку.

Но в мастерских Троице-Сергиева монастыря работали и свои живописцы, резчики по дереву и кости, ювелиры. На многих дошедших до нас произведениях искусства написаны их имена.

Монастырские доходы давали возможность приглашать для строительных работ в монастыре лучших зодчих и украшать храмы произведениями замечательных художников Древней Руси. Здесь велось монументальное строительство, работали иконописцы, переписчики книг, резчики по дереву и другие мастера.

Первым каменным зданием, появившимся на территории монастыря, был Троицкий собор. Его построили в 1422–1423 годах на месте старого одноименного храма, сгоревшего в 1408 году. И поставили его «в похвалу» выдающихся заслуг Сергия Радонежского перед государством. Летописи сообщают, что на торжественную закладку храма съехались князья и видные церковные деятели, с помощью которых игумен Никон «собирает отовсюду зодчие и камнесечцы мудры».

Действительно, для росписи стен собора и писания икон игумен Никон пригласил артель иконописцев под руководством величайшего древнерусского художника Андрея Рублева и его знаменитого товарища Даниила Черного. Эти мастера так «различными подписаниями чудесных удобревши ту церковь», что «могуще зрящих всех удивить и доныне».

Работа эта заключалась не только в том, чтобы расписать храм фресками. Надо было написать большое количество икон для высокого многоярусного иконостаса. Приступать к росписи стен собора можно было только через год после его постройки, когда фрескам уже не будет угрожать осадка здания.

Но стены собора, к сожалению, безвозвратно утратили роспись рублевского времени. Она была сбита по «ветхости» вместе со штукатуркой и в 1635 году заменена новой, которая с течением времени тоже неоднократно обновлялась. Впоследствии, во время реставрационных работ, которые проводились под руководством советского искусствоведа и художника И. Грабаря, была раскрыта фресковая живопись XVII века. Несомненно, что она в какой-то мере повторяла рублевский сюжет и масштаб, а иногда и рисунок прежних композиций. Определенная близость к манере письма Андрея Рублева особенно заметна во фресках алтарной части Троицкого собора, но только один ее фрагмент можно с уверенностью назвать первоначальным. Это роспись дверного откоса в дьяконнике – южная апсида алтаря.

Случилось так, что при установке серебряной раки над гробом Сергия Радонежского (она была изготовлена по заказу Ивана Грозного) дверь в алтарь пришлось несколько сместить: одну ее сторону растесать, а другую приложить камнем. Эта прикладка и сберегла нетронутой рублевскую фреску, на которой по светлому золотистому фону свободно раскинут многоцветный переплетающийся орнамент.

Работы по внутреннему убранству собора были начаты сразу же после окончания строительных работ. И первой заботой иконописцев было создание главной иконы – «Троицы», которая должна была стоять по правую руку царских врат.

Для Троицкого собора и было создано самое прекрасное и совершенное произведение Андрея Рублева – всемирно известная «Троица». Впоследствии рублевская икона не раз промывалась, прописывалась, покрывалась олифой, которая скоро темнела. Все это, конечно же, сказалось на сохранности первоначальной живописи. Лишь в 1919 году «Троица» Андрея Рублева была окончательно освобождена от поздних наслоений, и с тех пор чарует зрителя своим художественным совершенством.

Игорь Грабарь писал, что икона «сверкает высшим, неземным светом, тем самым, который излучают только создания гениев». В Троицком соборе икона простояла до 1929 года, а теперь она находится в экспозиции Третьяковской галереи. На ее месте в иконостасе поставлена копия, очень хорошо выполненная художником-реставратором Н. А. Барановым.

Центральную часть всего музейного комплекса занимает Успенский собор, который своими формами повторяет Успенский собор в Кремле, а размерами даже несколько превосходит его. Строительство этого собора было начато в 1559 году по инициативе Ивана Грозного, который сам присутствовал на его закладке. Но денег не хватало, и работы продвигались медленно. Только в 1581 году после трагической гибели царевича Ивана, сраженного ударом посоха в припадке отцовского гнева, монастырь получил от Грозного крупную сумму «на помин души» покойного. На эти средства и было завершено строительство, а освящение Успенского собора состоялось в 1585 году, уже после смерти «грозного царя». Но еще 100 лет он стоял без росписей.

Выполнили их в 1684 году местные мастера и славившиеся по всей России стенописцы Ярославля. В надписи на западной стене Успенского собора перечислены имена всех 35 художников «дружины» во главе с Д. Г. Плехановым; она же сообщает, что роспись была завершена всего за один сезон – с 20 мая по 30 августа.

В середине XVIII веке вместо шлемовидных куполов собора были сделаны луковичные главы. У северо-западного угла Успенского собора находится усыпальница Бориса и Федора Годуновых с их семействами. С конца XVII века Успенский собор стал усыпальницей московских митрополитов.

Упоминавшийся выше сирийский архидьякон Павел из Алеппо после своего посещения Троице-Сергиевой лавры писал: «Этот монастырь не имеет себе подобных не только в стране Московской, но и во всем мире». Не имеют себе равных и сокровища, собранные в музее-заповеднике. Например, среди древнейших икон XIV века выделяется совершенная по письму икона «Анна с младенцем Марией». На ней Анна, закутанная в красный мафорий, склонив голову, ласково прижимает к себе Марию. Но глаза ее под густыми черными бровями полны печали… Иконописец создал удивительно мягкий и нежный образ Анны, наделив ее привлекательными чертами восточной (византийской) красоты. Некоторые искусствоведы предполагают, что эта икона могла быть привезена к гробу одного из сербских бояр, Воейка Войтеговича, перешедшего в XIV веке на службу к московскому князю.

Среди бесценных экспонатов Троице-Сергиевой лавры особое место занимают шитые пелены. Иногда это сравнительно небольшие «платцы», заменявшие пелены; в других случаях они представляют собой подлинно монументальные произведения, игравшие важную роль в убранстве храмов. Ученые предполагают, что эти пелены своим происхождением обязаны драгоценным византийским и восточным тканям и русским шитым изображениям, имевшимся в храмах домонгольского периода.

Одним из самых ранних в музейном собрании является покров с изображением Сергия Радонежского в полный рост. Такие покровы либо прославляли духовных лиц, либо возлагались на их гробницы, но, возможно, их вешали в храме. Покров Сергия Радонежского отличается особенной индивидуальностью образа прославленного игумена. Посетителям трудно бывает поверить, что сделано это не кистью, а иглой русской вышивальщицы. Многие ученые считают, что это редкостное произведение было сделано по рисунку Андрея Рублева. Или, во всяком случае, автор столь живого изображения должен быль лично знать основателя монастыря.

Он запечатлел характерные черты его облика, асимметричность лица, проницательность взгляда чуть косо посаженых глаз. Весь облик Сергия свидетельствует о его сдержанности и скромности.

Неизвестная мастерица (или мастерицы) передала даже фактуру ткани – вишнево-коричневой домотканой фелони, светлого холста подризника и голубоватой священнической епитрахили. Последняя украшена незатейливыми красными крестами и нашивками в виде ромбов.

По собранию шитья Троице-Сергиев музей-заповедник не имеет себе равных, об этой музейной коллекции можно было бы написать отдельную книгу. В собрании представлены пелены не только с орнаментальными мотивами, но и со сценами на сюжеты Священного Писания. Так, например, с конца XV века в монастырской ризнице хранились подвесная пелена, покровы и поручи, сделанные по заказу Софьи Палеолог, жены московского князя Ивана III.

По ее «замышлению» на пелене вышиты 15 сцен, окружающих центральное поле с нашитым на него крестом. На них изображены отдельные двунадесятые праздники, восходящие по иконографии к соответствующим иконам Троицкого собора, святые, соименные членам великокняжеской семьи, а также митрополиты Петр и Алексей – покровители Москвы.

Очень своеобразна техника шитья этой пелены. Земля, деревья и одежды покрыты мелкими цветными крапинками-точками, как в итальянском шитье XV века. Очевидно, Софья, жившая до 1472 года в Риме, привезла с собой в Москву образцы подобного шитья. Русские мастерицы воспользовались итальянским приемом, но укрупнили масштаб крапинок…

А в музее «Русское народное искусство» творчеству народных художников посвящен целый отдел. Здесь представлена и домовая резьба по дереву, и предметы быта, среди которых большое место занимают фигурные доски – формы для пряников. Делали такие доски издавна, из мягких пород дерева – липы и березы, которые хорошо поддаются резьбе. А с пряниками на Руси связывались многие старинные предания и обычаи. Без них не проходило ни одно событие – ни веселое, ни грустное. По народному поверью, пряники обладали и целебными свойствами.

Оружейная палата

Своим названием Оружейная палата не определяет всего объема находящихся в ней сокровищ. Как музей старинных царских регалий и коронных одежд, драгоценной золотой и серебряной посуды, древнего царского оружия и трофеев, а также богатой конской сбруи и экипажей, она существует лишь с начала XIX столетия.

Но это хранилище драгоценных сокровищ и богатств, которые искони составляли наследие великих князей и царей русских, известно было еще с 1494 года. В Москве тогда хранилище казны называлось Казенным двором, который размещался между Архангельским и Благовещенским соборами Кремля. Вот на этом Казенном дворе и была Оружничья палата, в которой хранилась драгоценная царская броня, а также трофеи и оружие, которое присылали в дар иностранные державы. Это каменное здание было построено вместе с каменными палатами Ивана III, оно было квадратное, с пирамидальной кровлей и двумя окнами на Соборную площадь. Хранителями казны были казначей, царский печатник и дьяки.

К Казенному двору примыкал Запасной двор – огромное здание, в котором (как полагают некоторые историки и искусствоведы) хранились огромные запасы золотой драгоценной одежды: она выдавалась придворным чинам при торжественных царских выходах. Здесь же находилось и оружие, которое выдавалось ближнему царскому войску.

Конская сбруя, седла и прочие принадлежности хранились на Конюшенном дворе, который имел свои знамена с надписью: «Знамя Конюшенного двора». До перенесения российской столицы в Санкт-Петербург много вещей из московской царской казны выдавалось как награда царедворцам – мехами, золотыми материями, одеждой, оружием, золотыми и серебряными сосудами. Из нее же посылались дары иностранным державам и выдавались подарки послам.

С 1511 года Оружничьей палатой стал заведовать оружейничий, который выбирался из людей знатных и родовитых. В 1654–1676 годах боярином-оружейничим был Богдан Матвеевич Хитрово – способный и энергичный администратор. При нем мастерские Оружничьей палаты начали свою кипучую деятельность. Для этого со всей России были собраны искусные резчики по металлу, кости и дереву, чеканщики, золотых дел мастера, золотошвейки для вышивки знамен, даже живописцы и иконописцы, которые расписывали оружие и знамена, а также царские иконы и пасхальные яйца для царской семьи. Им же поручалось украшать стенной живописью царские палаты, дворцовые верховые церкви и даже кремлевские соборы.

В дальнейшем Оружничья палата превратилась в Оружейный приказ – своего рода целое министерство, в котором служили разные мастера и ремесленники, занимавшиеся уже не только оружием, но и украшениями, посудой и утварью для царского дома. Оружейная палата была фамильным музеем династии Романовых и пополнялась исключительно по Высочайшему повелению. Высшего расцвета Оружейная палата достигла при царе Алексее Михайловиче.

Оружничьи мастерские существовали до тех пор, пока Петр I своим указом не перевел всех мастеров в Петербург, в чуждую им полуиноземную обстановку. Этим он погубил не только Оружейную палату, но и все самобытное русское искусство. Остатки прежнего величия в 1720 году были собраны в новой Оружейной палате, но к этому времени она превратилась в холодное музейное хранилище, о котором к тому же никто не заботился. В 1737 году во время пожара в Кремле Оружейная палата сгорела, и в огне погибла большая часть трофеев. То, что удалось спасти, было свалено в помещениях Житного и Сытного дворов Кремля, мало пригодных для хранения ценностей…

В начале XIX века царь Александр I приказал отстроить для Оружейной палаты специальное здание на месте бывшего дворца Бориса Годунова. В него и были собраны сохранившиеся остатки царских сокровищ, которые и легли в основу нынешней коллекции Оружейной палаты. Но здание это не имело сводов и печей, и величайшие памятники древности в холодное время года портились от сырости. А во время войны 1812 года сокровища Палаты вывезли в Нижний Новгород, чтобы спасти от Наполеона, однако при переездах растеряли много ценного.

Лишь в 1851 году по распоряжению императора Николая I было построено новое двухэтажное здание (по планам архитектора К. А. Тона), в котором Палата размещается и по сей день. Это обширное здание соединяется с Кремлевским дворцом крытым переходом на арках.

В Оружейном зале древнейшее оружие представлено двумя шлемами XIII века. Один из них – остаток шелома, приписываемого великому князю Ярославу Всеволодовичу, погибшему в 1216 году в борьбе с братьями. Шлем найден близ речки Колокши, на месте Липецкой битвы. Рядом со шлемом была найдена кольчуга, от времени превратившаяся уже в ком ржавого железа.

В Оружейном зале собраны пищали, пистолеты, мортиры, ружья, мушкетоны, а также щиты, саадаки (лучные приборы), стяги и знамена. Собранием знамен занята середина Оружейного зала. Здесь выставлено знамя царя Ивана Грозного, сопровождавшее его в Казанском походе. Это же знамя было с Большим полком в крымском походе князя В. В. Голицына.

Центр собрания составляют знамена стрелецких полков XVII века. Входит в коллекцию и знамя князя Д. И. Пожарского, бывшее с ним в походе из Нижнего Новгорода в Москву.

В Оружейном зале выставлена и полная коллекция русских орденов (до 1917 года). Петр I в 1698 году учредил первый в России орден – орден Андрея Первозванного. Апостол Андрей Первозванный, один из ближайших учеников Иисуса Христа, первый проповедник христианства в русских землях, впоследствии был распят в Греции на косом кресте. Этот крест и стал отличительным знаком ордена. Награждались этим орденом за воинские подвиги и государеву службу, «дабы, взирая на сии явные знаки милости и преимуществ, ободрить и к другим храбрым и верным услугам и к прочим подвигам в военное и мирное время». Этот орден был одной степени, им награждали только лиц царской фамилии и выдающихся полководцев. Орден носили на широкой голубой ленте через правое плечо. Девизом ордена были слова «За веру и верность».

Первым кавалером ордена стал в 1699 году адмирал Николай Федорович Головин, отличившийся в боях со шведами. Естественно, орден Андрея Первозванного получил и наш великий полководец А. В. Суворов за победу при Кинбурне. Этой же награды был удостоен в 1800 году М. И. Кутузов.

Особые залы Оружейной палаты отведены для экспонирования посольских даров – польских, немецких, шведских и других. Например, в витрине с посольскими дарами Швеции центральное место среди двухсот различных предметов занимает высокий настольный фонтан, или «водяной завод» (так его называли в старинных документах). Сделал этот невиданный сосуд Петер Ор – гамбургский серебряных дел мастер XVII века. Внизу сосуда находится хорошо отполированный густозолоченый шар на фигурных ножках. От шара вверх идет широкая высокая трубка, украшенная литыми фигурками дельфинов. К этой трубке прикреплены три ряда красивых тарелочек в виде больших раковин. Завершается фонтан фигурой Юпитера, держащего пучок серебряных молний. Нижний шар наполнялся водой, которая, поднимаясь по трубке вверх, разбрызгивалась из пучка молний в руках Юпитера. Стекая вниз, прозрачные струйки освежали заморские фрукты, которыми заполнялись раковины-тарелки.

В Оружейной палате Московского Кремля хранятся и предметы парадного дворцового церемониала, венцы, скипетры, державы, бармы, короны, троны. Придворный церемониал в средние века имел очень большое значение, в нем видели одно из выражений богатства и мощи государства. Государственные регалии выполнялись из золота талантливыми мастерами, украшались драгоценными камнями. К их числу относится древнейший царский венец – всемирно известная шапка Мономаха Согласно легенде, киевский князь Владимир Мономах получил ее от своего деда – византийского императора Константина. Во всех духовных грамотах московских царей она упоминалась под названием «золотой», а «мономаховой» она впервые названа в завещании Ивана Грозного

Мнения ученых о происхождении царского венца различны. Одни считают, что шапка Мономаха выполнена в Византии, другие относят ее к арабскому или арабско-египетскому искусству. А третьи вообще утверждают, что это произведение среднеазиатской (бухарской) работы. Так что загадка шапки Мономаха еще остается не решенной и ждет своего исследователя.

Шапка Мономаха – уникальное ювелирное произведение конца XIII – начала XIV веков. Тулья ее составлена из восьми золотых пластин, покрытых тончайшим, виртуозно исполненным сложным узором, в котором в единое целое сплелись спиралевидные завитки, шестиконечные розетки и цветки лотоса. Часть этого узора исполнена золотыми ленточками с зернью, часть имеет сверху косую насечку, которая создает иллюзию тонкой крученой проволочки.

Первоначально на шапке имелись жемчужные и золотые подвески, позже шапку опушили собольим мехом, увенчали золотым полусферическим гравированным навершием с крестом. А позднее еще добавили драгоценные камни – рубины, изумруды, сапфиры, турмалины и крупный жемчуг Шапкой Мономаха венчались на царство все московские князья и цари.

Другой венец – шапка царства Казанского. Может быть, она была изготовлена в честь покорения Казанского ханства в 1552 году, но это опять-таки только предположение, которое тоже ждет своего исследователя. Казанская шапка исполнена с большим мастерством и сочетает в себе восточные и типично русские, московские мотивы. Слегка вытянутая золотая тулья ее покрыта густым резным и черневым орнаментом. Опоясывают тулью три ряда ажурных кокошников-«городков», распространенных в русском прикладном искусстве. Венец ее был увенчан густо-красным камнем – китайской шпинелью (разновидность турмалина). В 1627 году шпинель заменили крупным желтым топазом, закрепленным между двумя жемчужинами, а китайской шпинелью украсили алмазный венец царя Ивана Алексеевича.

В XVI веке роскошь царского двора в Кремле приводила иностранцев в изумление. По рассказам Ганса Кобенцеля, посла германского императора Максимилиана II, во время приема царь Иван Грозный и его сын сидели в одеждах, усыпанных драгоценными камнями и жемчугом, а на шапках сияли «как огонь горящие рубины, величиной с куриное яйцо».

«В жизнь мою не видел я вещей драгоценнейших и прекраснейших, – писал Ганс Кобенцель. – Видел я короны святейшего нашего господина Папы, видел корону и все одеяние короля католического, видел многие украшения короля Франции… Поверьте же мне, что все сие ни в малейшей степени сравниться не может с тем, что я здесь видел».

В 1721 году Петр I провозглашает Россию империей. Торжественная церемония венчания на царство уступает место столь же торжественному и пышному обряду коронации. Шапку Мономаха уже не возлагали на голову царя, а несли впереди торжественной процессии. Древний венец сменила императорская корона.

Для первой русской императрицы Екатерины I была специально изготовлена корона из позолоченного серебра. А в 1730 году для Анны Иоанновны была создана новая корона. Каркас ее состоит из двух полусфер и дужки между ними. Выполнены они из серебряной золоченой сетки, на пересечении линий которой укреплены алмазы. В каждой ромбовидной ячейке помещен серебряный цветок с алмазом в центре. Для украшения короны было использовано 2536 алмазов и более двадцати других драгоценных камней.

Непременным атрибутом ряда торжественных церемоний были троны. Наиболее древний трон в коллекции музея Кремля датируется XVI веком. По преданию его привезла из Византии Софья Палеолог, вторая жена Ивана III. Однако документы о нем восходят лишь к тому времени, когда «стул костяной» принадлежал Ивану Грозному. Этот трон сплошь оклеен пластинами слоновой кости, с выразительными композициями на темы библейских сюжетов, фигур мифологических животных. Есть здесь и пластины с военными сценами. Ученые считают, что они были добавлены в 1642 году при реставрации трона.

Еще в XVI веке Русское государство установило постоянные дипломатические и торговые отношения с Ираном. В 1604 году иранский шах Аббас I подарил Борису Годунову трон, который сплошь украшен золотыми листами с густым тисненым узором и драгоценными камнями. От иранского шаха получил в подарок трон и Иван Грозный. В начале XVII века этот трон был переделан для Михаила Федоровича. Восточному трону кремлевские мастера придали форму старинного кресла с высокой спинкой.

Самый дорогой «алмазный» трон принадлежал царю Алексею Михайловичу. Исполнили его иранские мастера по заказу армянской торговой компании. Трон облицован ажурными пластинами из золота и серебра, украшен алмазами, рубинами и бирюзой. На его украшение пошло более восьмисот алмазов, которые и определили его название. На боковых стенках сидения помещены полосы иранских миниатюр с изображением птиц, животных, растений и сцен охоты. На черном бархате спинки трона изображены два вышитых аллегорических Гения, которые держат жемчужную корону.