Текст книги "Заколдованная школа. Непоседа Лайош"

Автор книги: Надь Каталин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Мышонок с клетчатыми ушами

На этот раз Дани решил окончательно: как вырастет – пойдет работать сторожем на автостоянке. Автостоянка была на площади, как раз под Даниными окнами. Красивые автомобили подкатывали к ней один за другим. И становились на места, заранее расчерченные на асфальте. Чтобы не мешали друг другу. Совсем как в большой конюшне на хуторе. Там место для каждой лошади отделяли жердями. И каждая сама заходила в свое стойло. Здесь у машин своих мест нет – становятся, где свободно. Но не куда вздумается, а по указке сторожа. Он следит за порядком. И как только машина остановится, прикрепляет квитанцию на переднее стекло. Вот это нравится Дани больше всего. Собственно, из-за этого он и решил стать сторожем автостоянки.

И уже начал практиковаться. Открыл автостоянку в яслях. Каждое утро он вместе с мамой отвозит Мишку в ясли. В коляску Мишка садится всегда с ревом и ревет до самого угла – хочет идти пешком. Но, как только они сворачивают за угол, Мишка умолкает: видит, что все ее товарищи по несчастью тоже подъезжают на колясках. Детей уносят в комнату, а коляски остаются в коридоре.

Дани теперь каждый день лепит на них «квитанции». Это такие фишки с цифрами, дома у него их пропасть. Вообще-то их полагается приносить на уроки арифметики, и все, конечно, приносят. Но Дани они нужны для автостоянки. А в школе им с Марти вполне хватает ее фишек.

Кукукк про Данину автостоянку знает. Однажды они там встретились. Марти привезла в ясли маленького Кукукка, своего брата. И очень удивилась, увидев, как Дани деловито наклеивает на коляски номерки.

– Это моя работа, – важно сообщил ей Дани.

С тех пор Марти приносит в школу фишки сразу на двоих. И теперь они ходят вместе из яслей в школу. Только по дороге приходится останавливаться перед каждой витриной, подписи читать под выставленными товарами. Правда, читает их одна Марти, Дани просто стоит с ней рядом и скучает. Да и что, в самом деле, читать – и слова-то в этих витринах неинтересные: «Миксер», «Журнальный столик», «Натуральная нутрия»… Но Марти интересно. Что ж, пусть развлекается.

Но что она прочитала однажды в витрине! На большом листе бумаги было написано крупными буквами: «Сегодня нашему универмагу исполнилось два года! Приглашаем всех двухлетних малышей принять участие в нашем празднике!»

Дани обрадовался: ведь Мишке совсем скоро будет два года! А Марти огорчилась, потому что маленькому Кукукку скоро три. Но Дани уговорил ее все-таки привести брата: «Мы скажем, что ему два, только он очень рослый!»

Увы! Маленького Кукукка в праздничный зал не пустили. Дани было очень жалко малыша, но особенно Марти, ведь она надела такое красивое платье! И вдруг Дани осенила отличная мысль, даже, можно сказать, решение вопроса! Они с Марти просто поменялись: ей досталась Мишка, а ему – ее брат. Сияя от радости, Марти поспешила с Мишкой в праздничный зал. А Дани, крепко взяв за руку маленького Кукукка, пошел бродить по универмагу. Встретиться договорились возле входа, после окончания праздника.

Дани был очень доволен таким решением вопроса. Он до смерти любил слоняться между прилавками, рассматривать всякую всячину. И сейчас осмотрел все, даже в отделе шляп побывал. Конечно, без Кукукка-младшего было бы куда лучше. Он без конца хнычет, тянет назад. Наверно, ему вовсе не нравится решение вопроса… Дани подумал – надо угостить его пирожным. Не виноват же бедняга, что ему уже три года, а универмагу – только два. Себе Дани собирался купить пепси-колу. Но глоток колы он даст, конечно, и малышу. И вдруг – малыш исчез. Только что, кажется, был здесь, руку пытался выдернуть, но Дани удержал, не выпустил. А он опять дернул, и, наверно, так было не раз, пока все же не выдернул.

Дани быстро обежал весь универмаг. Несколько раз спрашивал у встречных: «Простите, вы ребенка не видели? Одного?..» Но одиноких детей никто не видел, при всех были взрослые. Дани еще раз поднялся лифтом на четвертый этаж. Он медленно шел среди выставленных товаров, внимательно смотрел по сторонам. Продавцы тоже провожали его внимательными взглядами. Может, боялись, как бы не стянул что-нибудь. Не солоно хлебавши добрел он так до первого этажа. Маленького Кукукка нигде не было.

Дани опять было сунулся к лифту – а вдруг малыш спрятался там, но лифтерша его прогнала. Сказала: «Это тебе не игра!» Игра! Как будто ему сейчас до игры!

Дани спустился к центральному входу. Четыре часа! Вот-вот придут Марти и Мишка. Что дальше?.. Не отдашь же ей временно Мишку, пока… Вообще-то, когда Дани потерял однажды ластик Марти, он, отдал ей свой. На другой день ее ластик нашелся, но меняться не стали. Да, но то ластик! А вот с братом… И вообще Мишка и маленький Кукукк совсем не похожи. Он-то ведь мальчик, а она – девочка.

Марти, увидев Дани, страшно обрадовалась.

– Знаешь, с твоей Мишкой никакого сладу нет. Да я, наверно, и не взяла бы ее, если б знала, что она кусается. И еще она слишком детей любит. Кого ни увидит – сперва укусит, а потом обниматься лезет, шоколадом обмусолит всего. А мамаши, конечно, на меня сердятся – не умеешь, говорят, за сестренкой смотреть!

– Да, после этого и я вот подумал… – с трудом выговорил наконец Дани: он уж извелся весь, не знал, как начать, как про свою беду заговорить.

– О чем подумал? – спросила Марти, поскольку Дани опять замолчал.

– О том, что и мне следовало бы лучше за твоим братом приглядывать.

– Тебе тоже говорили это?

– Нет, я сам. Сам себе.

– Ну, это уж глупости. А где мой брат?

– Потерял.

– Как?!

– Да так… Он сам потерялся.

– Ну и натворил! Да меня дома убьют, если я без него явлюсь!

– Навряд ли убьют. Тогда ведь у твоих родителей ни одного ребенка не останется…

– Нет, нет! Они меня убьют!

– Знаешь что, иди к нам жить.

– Не пойду! Ступай ищи мне брата! Ну, чего стоишь?

– А как же с Мишкой?

– Мне какое дело! Во всяком случае, я тебе ее возвращаю. Вот она, получай! И мышонка с клетчатыми ушами. Это им в подарок давали. На день рождения.

Ушки у мышонка и в самом деле были сделаны из клетчатой материи. Мишке, наверно, это не понравилось, она то и дело бросала игрушку на пол. Мишка бросит, Дани подберет…

– Во что это вы играете? – услышал он над собой чей-то голос.

Это был Кочиш-старший. Он тоже вышел из универмага. И Кочиш-младший оказался рядом. Из кармана у него торчало что-то клетчатое. Ну и Кочиш, выдал своего брата за двухлетнего, а ведь ему как раз стукнуло восемь! Ловко! Теперь понятно, почему Лайчи бежать не хотел, а ведь обещал!..

Дани Кочишу не ответил – Кочиш обманщик! И Марти не ответила и в растерянности кусала ногти.

– А это чей мальчонка? Не ваш случайно? – спросил Кочиш, не обратив ни малейшего внимания на то, что ему не ответили.

– Где?! – в один голос вскрикнули Марти и Дани.

– А вон там! В витрине с обувью.

Универмаг имел четыре витрины – огромные, как ворота, только стеклянные. На одной витрине была выставлена мебель, на другой – хозяйственные товары, на третьей – одежда. А в четвертой витрине была обувь. И маленький Кукукк.

Малыш сосредоточенно сортировал выставленные образцы. Менял их местами. Переставлял картонки с ценами. Даже со стороны было видно, что игра ему очень нравится. Он и не обернулся, когда ребята застучали ему в стекло. Малыш как раз что-то искал в сапоге, глубоко засунув в него руку. Наверно, думал, что сказочный дед Микулаш припрятал там для него подарок.

Ребята кинулись назад в универмаг. И сразу растерялись. Как попасть в витрину? Входа нигде не видно. Наверно, где-то есть потайная дверца, известная только продавцам универмага. И маленькому Кукукку.

– Тетя, простите, пожалуйста, но у вас в витрине маленький ребенок, – чрезвычайно вежливо обратился к одной из продавщиц Дани.

Но она все-таки рассердилась:

– Мы детей в витрине не держим.

– Но ведь он там! Играет туфлями.

– Мальчик, ты, кажется, болен?

– Я знаю этого мальчишку. Он хулиган. Ему бы только на лифте кататься взад-вперед, – издали вмешалась лифтерша, обернувшаяся на шум.

А перед витриной уже толпились прохожие. Смотрели на малыша. Все думали, что это какая-нибудь новая реклама.

– Это мой братик! – без конца объясняла всем Марти, и голос у нее был уже не жалобный, а даже немножко хвастливый.

Наконец маленького Кукукка кое-как извлекли из витрины. Он упрямился, не желал выходить. Кричал, что дома ему никогда не дают поиграть в такие игрушки.

Дани сунул ему мышонка с клетчатыми ушами – только бы замолчал. Но Кукукку мышонок был ни к чему. Он швырнул его на пол. Совсем как Мишка.

– Глупый мышонок! – бубнил он сквозь слезы. И даже ногой на него наступил.

А глупый-то как раз он сам. И Мишка. Два глупых мышонка с клетчатыми ушами.

Голуби в счет не идут

Марти не выдала. И вообще не сердилась на Дани за то, что он потерял ее братика. Вот это девчонка! Из-за нее Дани особенно хотелось выиграть сегодня на соревнованиях. Хотя бы один разочек! Но никак не получалось.

Дядя Тамаш затеял в продленной группе соревнование – «кто всех ловчее». Он придумывал им много разных заданий – и на скорость, и на ловкость, и на сообразительность. Только первые места занимали все время другие ребята.

– А теперь посмотрим, – сказал дядя Тамаш, – кто быстрей окажется во дворе.

– А где во дворе? До какого места бежать? – загалдели ребята.

– Правильно. Нужна точная цель, – согласился дядя Тамаш. – Давайте так. Кто-нибудь станет посредине двора. Ну, скажем, Марти Кукукк. Кто быстрее всех добежит до Марти, тот и победитель.

Ребятам понравилось. Марти пулей вылетела во двор и замерла по стойке «смирно». Она была очень довольна своей ролью. Крикнула только, взглянув на окна: «Давай, Дани!» – и крепко сжала губы. Она ведь сейчас – цель, а цель говорить не может!

Дани обрадовался, что Марти болеет за него. Он уже придумал, как добежать быстрей всех. Вспомнил, как однажды в эту игру играли ребята в хуторской школе. Победил тогда Яни Ружа, а Дани запомнил его уловку. Сейчас нужно только повторить ее – и он наконец-то окажется победителем!

Дядя Тамаш скомандовал:

– Приготовились! Внимание! Марш!

Ребята рванулись к двери. И застряли в ней: все толкались, каждому хотелось вырваться первым, обогнать остальных. А Дани тихо и спокойно шагнул за окно. Именно так победил на хуторе Яни Ружа.

Уже за окном Дани сообразил, что в этой школе продленка помещается на втором этаже.

Летя вниз, он еще видел Марти…

Дани повезло. Как раз накануне прямо под окном продленки сбросили уголь и сено, на растопку. Дани упал на копну сена. Шлепнувшись, он уже не жалел ни о чем, наоборот, был даже горд: во двор он все-таки выбрался первым. Левая нога, правда, болела. Но ради победы стоило!

В больницу его отвез папа. Он как раз дежурил на «скорой помощи». Папа всю дорогу шутил, чтобы Дани не заметил, как он испугался. Дани тоже шутил – видел, что папа сам не свой, так за него боится.

В больнице Дани сделали рентген, долго обследовали. Наконец сказали, что перелома нет, только вывихнута лодыжка. Этого Дани не понял, но виду не показал. Ногу положили в гипс. Сказали, что пока нельзя на нее наступать.

– Папа, я теперь больной? – поинтересовался Дани, когда ему накладывали гипс.

– Никакой ты не больной. Просто с тобой произошел несчастный случай. Скоро я отвезу тебя домой. Мама уже ждет.

– А куда поедешь потом?

– На хутора. Ты ведь знаешь, мы обещали сегодня приехать. Я отвезу лекарства, которые они просили.

– Дядя Ферко просил привезти меня.

– Я ему расскажу, что тут у нас стряслось.

– Я хотел бы сам рассказать. Возьми меня с собой!

– Не говори глупости. А то люди подумают, что ты не только ногу ушиб…

– Но и голову, да? И ты так думаешь?

– Не думаю, а знаю. Однажды я выронил тебя из корзинки, когда ты еще младенцем был.

– Много было реву?

– Мама плакала. А ты молчал. Продолжал спать.

– Ну, видишь. В награду отвези меня на хутор.

– Нельзя. Может быть, недели через две… Две недели как-нибудь вытерпишь, а?

– Не вытерплю. У меня к дяде Ферко важное дело.

– Я и сам могу ему рассказать, как ты за девочками из окошек сигаешь.

– У меня к нему дело серьезное.

– Ты и серьезное дело можешь доверить мне, Дани!

Когда папа с Дани приехали домой, мама встретила их страшно взволнованная. Прежде всего из-за Дани. И потом, она решительно не знала, что ей делать с детьми. На полу в передней расположился чуть ли не весь ее класс – вернее, хуторские ребята. В комнатке Дани набилась продленка. Сколько их там было, Дани сосчитать не смог, потому что ему места уже не хватило.

– Что случилось, ребята? – испугался папа: он чуть не наступил на кого-то, войдя с Дани на руках. – Что вы тут делаете?

– Да вот, сидим, – сказала Эви Котруц. – Сидим и ждем.

– Но мы совсем не устали, – заверил Даниного папу Кочиш-младший.

К счастью, пришел дядя Тамаш и увел продленку. Сам же вскоре вернулся – и как раз вовремя. Папа уже уехал на хутора, мама пошла за Мишкой. Словом, Дани остался один – Бенце ведь в счет не шел, потому что заперся в ванной. Он опять был обижен: «Вечно одному только Дани гипс накладывают!» Так, видно, рассердился, что сам не заметил, как все слова сказал правильно. Но тут же опомнился и заныл уже по-своему: «Только Дани гисп, а мне гиспа нет!»

– Значит, теперь вы прогуливаете продленку, дядя Тамаш? – спросил Дани гостя.

– Нет. Я поменялся с тетей Илонкой. Она была так добра, что согласилась подменить меня в продленной группе. Правда, завтра уже я буду так добр и подменю ее – проведу в вашем классе уроки. А тетя Илонка просила передать, что навестит тебя завтра.

– Но я не могу сейчас учиться! Вы же сами видите! У меня нога в гипсе, – поспешил внести ясность Дани.

– Вижу, вижу.

– И тете Илонке скажете, да?

– Скажу. Хотя рассказывать сказки ты умеешь лучше, чем я.

– Рассказать вам про заколдованную школу?

Дядя Тамаш умел слушать очень внимательно. Во всяком случае, он давно заметил, что ни один рассказ Дани не обходится без дяди Ферко.

– Он мой лучший друг, – объяснил ему Дани серьезно.

Дядя Тамаш кивнул.

– Мне даже немножко завидно… А знаешь, ты в тот раз крепко толкнул моего Муфти.

– Неужели? Я же совсем тихонько… И он меня все еще боится?

– Я думаю, хорошо бы нам вместе прогуливать по вечерам наших собачек. Я заметил, что Муфти, когда мы спускаемся на улицу, всякий раз останавливается у вашей двери. Не желает идти дальше, и все тут! Видно, подружиться хочет.

– Что ж… можно и подружиться.

– Но это, конечно, потом, когда выздоровеешь. Когда гипс снимут.

– В больнице сказали, через две недели. Не знаю вот только, как бы мне ногу почесать. Она под гипсом так чешется!

– Этого, видишь ли, я тоже не знаю… А давай-ка, пока ты не можешь ходить, я и твоего Щенка буду выводить. Вместе с Муфти.

– Неизвестно, захочет ли Щенок…

– Так давай позовем его. Вот и увидим, что он на этот счет думает.

– Его нет дома.

– Щенка? Нет дома? С кем же он гуляет?

– Папа повез его на хутор.

– Со своими повидаться поехал? Ты, помнится, рассказывал, что его мать – собака дяди Ферко?

– Его мать пропала. Потому я его и отправил. Дяде Ферко очень скучно без собаки, совсем одному. Голуби ведь не в счет. Голубь, он летает себе и летает, он не ждет хозяина, навстречу ему не спешит… Я насовсем Щенка отдал.

Дядя Тамаш долго молчал, тихонько пощипывая струны цитры. Наконец поглядел на Дани.

– Знаешь что? Пускай Муфти будет у нас с тобой общий. Один раз ты будешь его прогуливать, один раз я. Идет?

– Идет. Он, правда, совсем как игрушечный. Но и он тоже – верная собака, правильно?

Кто самая красивая девочка в классе?

Марти Кукукк принесла Дани лотерейный билет.

В подарок. Заполняли его вместе. Одно число называл Дани, другое – Марти. Так верней главный выигрыш выпадет! Потом они стали спорить, на что его потратят. Марти приходила к Дани каждый день, показывала, что проходили. Во всяком случае, когда гипс сняли, Дани в шахматы играл отлично.

Настал день, когда ему разрешили идти в школу. Мама отправилась вместе с ним. Наверно, боялась, что один он не удержится на ногах, споткнется. Чтобы показать, что с ним все в порядке, Дани всю дорогу шел задом наперед. Поэтому и не видел ничего впереди.

И вдруг они очутились совсем не в школе, а на автобусной остановке. Хотя и школа была там же – первый класс то есть. И тетя Илонка. И дядя Тамаш. Он стоял у кассы и покупал билеты.

– Экскурсия?! – удивился Дани. – Вот здорово!

– А знаешь куда? – улыбнулась тетя Илонка. – К вам, в вашу старую школу. Хороший сюрприз? Это была наша тайна. Ребята соревновались – кто лучше всех умеет хранить тайну. И оказалось, умеют все!

– Дядя Тамаш! Вот здорово! Спасибо! – бросился Дани к дяде Тамашу.

– За что спасибо? Это же вовсе не для тебя я устроил, – сказал дядя Тамаш.

– А для кого?

– Для кого? А для Лаци Фаркаша. У него сегодня именины.

– И неправда! День Ласло совсем не сегодня. Я знаю, потому что мой папа тоже…

– Сегодня день Фаркаша. Я утром по радио слышал. У меня обычай такой – именины по фамилиям отмечать, – весело заявил дядя Тамаш.

Автобус тронулся.

Мама тоже поехала с ними. Всю дорогу она рассказывала ребятам про хутора. На Дани не оглядывалась – он-то был здесь как дома.

В заколдованной школе их уже ждали. Все стояли в воротах, а Цезарь – на автобусной остановке. Он по-прежнему выбегал сюда каждое утро. По привычке. Раньше-то он всю жизнь свою встречал здесь ребят, приезжавших с дальних хуторов. Сейчас, когда из автобуса один за другим стали выходить дети, он обезумел от радости.

Дядя Тамаш сказал:

– Объявляется сбор яблок. Видите, сколько яблонь в школьном саду! А нынешние здешние хозяева уже старенькие, им не под силу урожай собирать.

Поначалу и ребятам это оказалось не под силу, не умели городские дети по деревьям лазать. Но дядя Тамаш быстренько обучил их. Хотя и сказал, что это потрудней новой программы по математике. Дани яблок не рвал, просто так лазал по деревьям, новых друзей удивлял. Но главное, следил, чтобы никто не потревожил гнезда дятла, птиц не спугнул.

– Эй, туда нельзя! – то и дело слышался его голос. – Не троньте! Отойдите от гнезда!

Данины «бабушки» суетились в доме и во дворе, Дани подбегал то к одной, то к другой, расспрашивал про ласточек – сколько гнезд слепили в этом году, очень ли прожорливые, запасли ли синички корм на зиму.

Только успел он узнать все самое важное, как их позвали обедать. На обед была картошка в сметане. Потому что приготовить обед на всю ораву вызвалась мама. Жалко, конечно. Но все «бабушки» очень радовались и хвалили маму. Впрочем, они и своей стряпней ребят угостили. Их блюдо называлось – яблоки в шубе. Вообще-то оказалось, что это блинчики с мелко нарезанными яблоками. Ребята на них так и набросились. Хотя «бабушки» пекли их на нескольких сковородках, но все-таки едва поспевали.

Дядя Ферко мигнул Дани, и они пошли в школу. Дядя Ферко с утра немного ее протопил. Он показал Дани новую масляную печку.

– Между прочим, твой Щенок привет тебе посылает, – сказал дядя Ферко.

– Он не мой, он ваш, дядя Ферко! Я ведь насовсем его отдал…

– Знаешь что… пускай тогда собака будет наша общая, твоя и моя.

– Ладно. Это хорошо. Приятно все-таки знать, что у тебя есть собака на хуторе.

– Ну-ну… А чтобы ты всегда ее помнил, я для тебя портрет ее сделал… фотографию, можно сказать, на память. Вот, бери!

И дядя Ферко протянул Дани маленькую собачку, сплетенную из осоки. Кончики травинок кудрявились, словно шерсть.

– Вот это уж точно мохеровая собачка! – воскликнул дядя Тамаш, неожиданно появившийся на пороге.

– А правда! – удивился Дани. – Она и похожа немножко на Муфти. Но и на Щенка тоже. Захочу – будет Муфти, а захочу – Щенок. С ней во что хочешь играть можно. И в хутора, и в город…

– Красивая работа, дядя Ферко! – сказал дядя Тамаш, разглядывая собачку. – А ведь вы могли бы делать их много, самых разных. Это же настоящая народная игрушка, их теперь почти никто и не умеет плести.

– Да ведь кому они нужны, сынок! – покачал головой дядя Ферко.

– Людям нужны, поверьте! Желание-то у вас есть?

– Оно конечно. И время есть, вот что главное. Сами видите.

– Дядя Ферко, я этим займусь, обращусь куда надо. Вот увидите, получится! Подробности обговорим в другой раз. Я скоро опять к вам приеду.

– А я? – спросил Дани ревниво. Он не понимал, о чем они так долго беседуют без него.

– Ты тоже, – успокоил его дядя Тамаш. – Хотя иногда и в школу заглядывать надо, а?

– Неужто ты прогульщиком стал? – спросил дядя Ферко, когда учитель ушел.

– Что вы, дядя Ферко! Я в школу хожу…

– Ну то-то… В школе человек ума-разума набирается.

– Я-то не очень набираюсь. И вообще только ради дяди Тамаша…

– Хороший он человек, учитель твой.

– В городе дядя Тамаш – мой самый лучший друг.

– Это понятно.

– Но у меня, может быть, и еще один лучший друг будет, – сообщил Дани. – Сейчас я вам кое-что покажу.

Дани выскочил из кухни и тут же вернулся с портфелем. Он ведь думал, что в школу идет, так и прикатил на хутора с портфелем. Сперва он достал большой конверт, потом стал вынимать из него разные бумажки.

– Ага, вижу, вижу. Это снимок твоей ноги, той, что сломал, – кивнул дядя Ферко, увидев рентгеновский снимок.

– Я его взял на память, – сказал Дани. – Только я другое хотел показать… А, вот! Вы это посмотрите!

– А что ж оно такое?

– Это специальный такой листок, чтобы температуру записывать.

– Из больницы?

– Ну да. У них там никакой другой бумаги нет. Так что вот эту дали, когда я попросил. Очень уж долго пришлось рентгена ждать. Там я и написал… Вот, видите?

– Да почти что уж и не вижу. Почитай-ка сам.

– Сейчас. Дядя Ферко, вы знаете, что такое голосование?

– Как не знать. Сколько раз голосовал. В последний-то раз, как в сельсовет выбирали, мне на дом принесли урну…

– Тогда порядок! Дело в том, что это… это тоже голосование. Прочитать?

– Да уж жду не дождусь, читай поскорее!

– Название такое: «Кто самая красивая девочка в классе?»

– Ого, дело серьезное. И кто же?

– Погодите! Это покажет голосование. Вот, слушайте: «Илди Вадас – один голос. Кати Кондри – один голос. Юли Тамаш – один голос. Ибойя Надь – один голос. Марти Кукукк – семнадцать!»

– Вот так так! Сильно вперед вырвалась эта Марти!

– Даже очень.

– А сколько ж у вас мальчиков? Это ведь мальчики голосовали?

– Голосовал я. Один.

Дядя Ферко присвистнул. Странно. Это ведь дяди Тамаша привычка.