Текст книги "Заколдованная школа. Непоседа Лайош"

Автор книги: Надь Каталин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Хозяин мохеровой собачонки

Дома оказался один Бенце. Его физиономия опять была вся в красных пятнышках.

– Я только-только закончил, – заявил он деловито. – Вдруг мама все-таки испугается, подумает, что ветрянка. В прошлый раз она и внимания не обратила. Она ведь в последнее время все над Мишкой дрожит. Вот и сейчас ушла с нею к доктору.

В дверях позвонили. Бенце рыбкой метнулся в постель. Дани побежал открывать. На пороге стоял Тамаш, тот самый, который встретился им с мамой на улице. И которому мама тогда так обрадовалась. Но Дани и сейчас радоваться не хотел. Он молча смотрел на Тамаша в щелку едва приоткрытой двери и опять с ним не поздоровался.

– Привет, Дани. Не узнаешь?

– Узнаю. У вас мохеровая собачонка.

– Можно войти?

– Дома никого нет, только мой младший брат.

– Ну что ж, по крайней мере, познакомимся.

– Но у него, может быть, ветрянка.

– Мне не опасно. У меня ветрянка была. Не веришь? Вот, на носу, рябинка осталась. Я, понимаешь, сковырнул одну болячку. Чесаться-то нельзя, но уж очень чесалось. А ребенку такое вытерпеть трудно.

Дани кинулся в детскую. Даже дверь захлопнуть забыл, а хотел ведь! Но надо же было поскорей сказать Бенце, чтобы он, когда мама придет, непременно чесался.

Когда Дани вернулся в прихожую за Щенком, Тамаш преспокойно сидел там на ящике для белья – любимом месте Щенка.

– Нельзя пускать в квартиру чужих, – строго сказал ему Дани.

– А я не чужой.

– Я даже не знаю, как вас зовут. Знаю только, что вашу мохеровую собачку зовут Муфти. Некрасивое имя.

– Мое имя гораздо красивее. Тамаш Кардош. Дядя Тамаш. Подходит?

– Я не буду вас дядей Тамашем называть.

– И напрасно. Ведь я твой учитель.

– Неправда! Таких молодых учителей не бывает.

– И все-таки я учитель.

– Не может быть. И вообще в первом классе учительница – тетя Илонка.

– Ну да. До обеда. А после обеда, в продленной группе, ваш учитель я.

– Странно.

– Ты не был в группе после обеда, вот я и пришел.

– И всегда будете приходить, если я не стану ее посещать?

– Мне бы хотелось, чтобы ты приходил к нам. Говорят, ты умеешь играть на цитре?

– Показать?

– Очень прошу.

Играть на цитре перед ящиком для грязного белья было все же как-то неловко. Дани пригласил дядю Тамаша в свою комнату. Дядя Тамаш даже присвистнул – так ему понравились владения Дани. Особенно стол. На нем еще лежал лист бумаги, удостоверявший, что стол принадлежит Дани. Тамаш удивился: неужто Дани уже и писать умеет?

– Нет, только читать. Если большими буквами.

– Вот и прекрасно! Значит, и писать научишься в два счета.

– А я не хочу учиться писать.

– Да ну? Не может быть! Все ведь умеют писать.

– Некоторые пишут на машинке. И я буду так.

– Ну, знаешь что! Поиграй-ка ты лучше на цитре, – предложил дядя Тамаш.

Дани положил цитру на стол. Помолчал, подумал, что бы сыграть. Заиграл песню «Поселилась ведьма-колдунья…».

– А теперь, – закончив, поглядел он на Тамаша, – закажите какую хотите песню. Вашу любимую. Я сыграю…

К сожалению, Тамаш попросил сыграть «Привязал коня к ивушке плакучей…» – эту песню Дани играть не умел. Она очень трудная, ее только взрослый ансамбль исполняет. Да и то у одного дяди Винце получается без ошибок. Вместо этой песни Дани сыграл «Вот уже и вечер, скоро будет восемь…». Тамашу очень понравилось.

– Эх, Дани, это же замечательно! Отныне это будет моя любимая песня. И вот что! В самое ближайшее время ты выступишь у нас в клубе-подвале.

Что такое клуб-подвал, Дани не знал. Тамаш рассказал ему, что в школе есть подвал. Он был пустой. И они с ребятами привели его в порядок, вычистили, вымыли. Поставили туда старые парты, которые уже вынесли во двор, чтобы выбросить. Родители сложились и подарили клубу проигрыватель. Библиотеку дети создали сами. Каждый принес из дома одну книжку. Покупать за деньги не разрешалось! В прошлом году в школе обучалось двести сорок пять учеников, и ровно столько теперь в библиотеке книг.

– Я тоже принесу, – загорелся Дани.

– Будет двести сорок шесть.

– Я и своим хуторским приятелям скажу. Нам ведь никто про подвал не рассказывал. Потому мы и книг не несли. Вот удивятся ребята! У нас на хуторах всякие подвалы есть, но таких я еще не видел. В нашем школьном подвале всегда стояла вода. Почвенные воды называется. Ребята пугали друг друга: не только, мол, вода подымается из глубин, но и змеи, и крокодилы. Девочек очень интересно пугать. Они и не спускались никогда в подвал, боялись. Я-то не боялся. Но, правда, спустился один только раз. Туда котенок умудрился свалиться…

Тут вернулась мама с Мишкой. Она была веселая: доктор сказал, что Мишка совершенно здорова. На радостях мама опять не заметила, что у нее есть и другие дети, причем у одного из них скорее всего ветрянка. Впрочем, может, и заметила, потому что сказала Бенце:

– А ну-ка живо купаться!

Тамаш поздравил маму с тем, что Дани так хорошо играет на цитре. Мама неожиданно подхватила:

– А видел бы ты, как он в шахматы играет!

Она, кажется, немножко гордилась. Хотя в шахматы играть учила Дани не она, а папа.

– Папа на хутора поехал, за больным, – сообщил он просто так, чтобы упомянуть о папе.

– Ты-то откуда знаешь? – удивилась мама. – Папино расписание и мне неизвестно. А чаще всего и ему самому.

– Я с ним встретился на шоссе.

– На шоссе? Что ты там делал?

– Автобус ждал.

– Даниэл! Расскажи по порядку, что случилось! – строго потребовала мама.

– Он сегодня столько всего мне рассказал. Пусть уж завтра продолжит. Договорились, Дани?

Мама не возражала, она хотела поскорей искупать Мишку. Тамаш стал прощаться, тем более что и так уже собирался домой. Но в дверях они еще поговорили немного с Дани.

– Я и потом буду вам рассказывать? Про другое тоже? – захотел напоследок удостовериться Дани.

– Конечно. Хоть завтра.

– А про что рассказать?

– Про что хочешь. И про подвал очень интересно было.

– Знаете, я про колодец расскажу. Который в нашем школьном дворе. Или лучше про чердак с голубями?

– Обо всем расскажешь. По порядку! – заверил его Тамаш. – Мы ведь теперь каждый день будем с тобой видеться в продленной группе.

– Это, может, еще и не получится, – пробормотал Дани. Обманывать дядю Тамаша он никак не хотел.

Побег

На следующий день Дани и в самом деле надумал пойти в продленную группу, но на переменке Гуйаш сказал, что после обеда надо обязательно поговорить. Договорились встретиться во дворе, куда должны были привезти старую, списанную в утиль машину.

Дани сразу все понял. На этой машине они и убегут! Ведь почти все побеги совершаются на машинах, уж сколько он видел таких побегов по телику! Правда, эта машина не на ходу, как на такой убежишь? Ну, ничего, что-нибудь придумается. Во всяком случае, пойти на продленку Дани, к сожалению, не мог. Хорошо еще, что и не обещал твердо.

Впрочем, дяди Тамаша на продленке сегодня тоже не было. Ведь он-то и привез старый списанный автомобиль в школу, привязав его канатом к исправной машине. Ребята его окружили, вопили «ура!», и Дани тоже, сам не зная почему. Карчи Гуйаш, захлебываясь, рассказывал: этот старый автомобиль дядя Тамаш получил на заводе. Он не то чтобы совсем негодный, а просто не заводится. Завод отдал его школе. Потому что дядя Тамаш там объяснил, что на нем школьники смогут изучать устройство автомобиля, понять, как он работает. Обучать будет дядя Тамаш всех, кто только захочет. И даже, может быть, отремонтирует его вместе со своим другом. По крайней мере, настолько, чтобы можно было по двору ездить. Если это удастся, научит старших и машину водить!

Интернатские ребята охватили машину плотным кольцом. Они все, как один, хотели записаться в кружок автомобилистов. Карчи Гуйаш был среди них, на Дани он даже не взглянул. Хотя Дани честно кричал время от времени: «Куку!» Даже условный их сигнал не произвел на Карчи никакого впечатления. Услышала его не Карчи, а Марти Кукукк. Она высунулась вдруг из окна продленки и спросила Дани:

– Чего тебе?

Карчи отошел от автомобиля только тогда, когда всех позвали на полдник. Каждому дали бутерброд с маслом и сладким темно-красным луком. И по стакану сиропа из шиповника. Гуйаш сперва побежал менять свой сироп на лук и только потом заговорил с Дани.

– Ну что? – спросил он гордо. – Хороша идея?

– Очень! Только когда же…

– Когда? К весне.

– Как! – растерялся Дани. – Отложим побег до весны?

– Побег? Куда? – Карчи никогда еще не задавал вопроса глупее.

– Как это куда? Домой, на хутора. Мы же договорились!

– Ах, вон ты про что!

– Ну да. А ты про что? Ведь только что сказал: хороша идея.

– Я про то сказал, что машину водить научимся. К весне научимся, так дядя Тамаш говорил. Если хочешь, я его попрошу, чтоб и тебя записали.

– Дядя Тамаш, если хочешь знать, мой учитель! С вами он только дополнительно занимается.

– Тогда чего ты от меня-то хочешь?

– Мы же договорились, что устроим вам с Кочишами побег. И я буду помогать вам.

– Ну да, да, – словно бы нехотя подтвердил Гуйаш. Но сразу же оживился: – Ведь мы договорились для начала устроить побег Кочишу-младшему!

– Кочишу так Кочишу. Я всем помогу. А когда приступим?

– Н-ну… – Гуйаш опять явно тянул время. – Я думаю так. Когда немного стемнеет, пусть Кочиш-младший спрячется в машине и ждет тебя.

– А дальше? Дальше-то как?

– «Как, как»!.. До сих пор план был мой, а уж дальше ты как-нибудь сам…

Дани даже ответить ему не мог. Очень разозлился. К тому же рядом с ними вдруг оказался дядя Тамаш.

– Я иду в бассейн. А ты? – спросил он Дани.

– Я тоже, – хмуро ответил Дани. На Гуйаша он больше и смотреть не хотел.

– Вот и отлично. Наконец-то в продленной группе полная явка. За это тебе полагается награда. Будешь хранителем ключа.

– Какого ключа? – удивился Дани.

– От нашего автомобиля. Всего ключей два. Один останется у меня, второй будет у тебя. Так надежнее. Вдруг я свой потеряю, тогда у нас останется твой.

Слышал бы это Карчи Гуйаш! А он еще предлагал попросить дядю Тамаша за Дани… Предатель! Ведь он бежать совсем и не хочет, это же ясно. А почему – сказать не смеет. Трус, вот он кто. И обманщик. Видно же, у них какая-то тайна. Все трое держатся вместе, а его – в сторону.

Ну, ничего. Кочишу-младшему он сегодня все же устроит побег. А потом будет только хранителем ключа. Пусть…

Бассейн Дани видел впервые.

– Фольга? – спросил он дядю Тамаша, когда они уже раздевались, и указал глазами на крышу.

– Фольга. Смотри-ка, чего только ты не знаешь, – удивился учитель.

– Так и у нас было на хуторе.

– У вас был там бассейн?! Дани, неужели?

– Нет, у нас под фольгой помидоры были.

– А у нас – просто вода. Но ты все же не вешай нос.

– Да я не потому… Не могу купальные трусы надеть.

– Помочь тебе?

– Нет, что вы! Я случайно Мишкины вещички захватил.

Дядя Тамаш присвистнул и вышел из мальчиковой раздевалки. Скоро он вернулся и подал Дани купальные трусы. Они были великоваты, наверно, на взрослого. Вообще-то надеть было можно. Дядя Тамаш подпоясал их на Дани шнурком, и они вышли. Ребята, увидев Дани, стали смеяться. Все развеселились, кричали ему: «Эй, голубь в штанах!», «Нет, курица в штанах!».

– Это у вас на хуторе мода такая? – хихикнула девчонка-первоклассница.

Правда, Марти Кукукк сразу стала ее топить, но и остальные девчонки странно косились, хотя насмехаться уже не решались.

Дядя Тамаш никому ничего не сказал и молча вернулся в раздевалку. Когда он вышел, на нем были точно такие же широкие трусы, как на Дани, подпоясанные шнурком. На том все смешки кончились.

Всего лучше были прыжки в воду. Девочки прыгать боялись, одна только Марти Кукукк прыгала и прыгала. Должно быть, раз двадцать прыгнула, отдышаться не могла, а сама все просила дядю Тамаша, чтоб еще прыжок вниз головой показал.

Дядя Тамаш прыгнул, но шлепнулся животом. Сделал еще две попытки – и опять на живот. Никак не удавалось ему войти в воду головой.

– Ничего не поделаешь, ребята! Этот прыжок мне никогда не удавался, – объявил он со смехом.

Когда возвращались в школу, только-только начинало смеркаться. Для Дани это было немножечко рановато. Но, по крайней мере, есть время обдумать, как все-таки быть с Кочишем-младшим. Если бы немного пораньше, Дани мог бы просто отвести Кочиша к себе домой. Никто бы и не заметил, что в доме на одного ребенка больше. У них ведь иногда толчется весь второй класс, вернее, хуторские ребята, которые и сейчас учатся у мамы. Они часто, когда кончаются уроки, провожают ее до дому всей гурьбой.

Но сейчас дело к вечеру, чужих в доме нет. Можно бы, конечно, спрятать Кочиша в шкафу. И запереть на ключ. Дело в том, что Дани заметил: Бенце иногда роется у него в шкафу. Бессовестный! Вот бы напугался! Открывает шкаф, а там кто-то сидит. Может быть, вор.

Да только не захочет Кочиш-младший прятаться в шкафу. Он там и не выдержит долго, да и нельзя. Самое лучшее – сразу посадить его на автобус, и пусть катит домой.

К счастью, Дани знал теперь, где остановка автобуса. Узнал, когда сам надумал бежать.

Дани подлетел к кассе. Тетенька в окошке сказала, что последний автобус на хутора отправляется через полчаса.

Значит, нужно действовать быстро. Организаторы побегов всегда действуют быстро. Но им-то легко. Они не Кочишу-младшему побег устраивают! А Кочиш-младший, он в автомобиль-то забрался, как уговорились, но вот выйти не мог. Захлопнул за собой дверцу, и теперь она не открывается. Как тут побег устроишь! Кочиш, наверно, на кнопку-предохранитель нажал случайно. Дани и кричал ему – правда, шепотом, и руками на кнопку показывал, но Кочиш уже ничего не видел и не слышал: ревел в три ручья.

И тут Дани осенило: ведь он – хранитель ключа! Значит, их спасителем будет дядя Тамаш. Хотя еще неизвестно, обрадуется ли он, если узнает… Но теперь уж все равно! Дани выудил из кармана ключ и мигом освободил злополучного беглеца из плена.

– Бежим! – шепнул он Кочишу, схватив его за руку, и они помчались.

До отправления автобуса оставалось еще десять минут, водитель даже не сел еще в машину. Но и Кочиш-младший тоже не хотел лезть в автобус. У самой двери он вдруг уперся и опять заревел.

– Ну что ты все ревешь?! Лучше бы радовался, что я тебя из машины вызволил. Что бы ты сейчас делал?

– Сидел бы в машине, вот и все, – ответил Кочиш-младший.

– Может, боишься ехать один? – пытался понять его Дани.

– Ничего я не боюсь. Кто на хуторе на чердак ночью лазал? Я, больше никто!

– А чего ж тогда хнычешь?

Дани уже сердился. Автобус вот-вот отправится, и в интернате, наверно, хватились, а тут вопросы – ответы, викторина какая-то!

– Перестань же реветь! Говори прямо, в чем дело?

Вообще-то Кочиш уже не ревел, но тут, словно вспомнив, заревел опять.

– Я не хочу убегать! – захлебываясь слезами, выговорил Кочиш. – Оставь меня в покое! Я никуда не хочу убегать!

Пассажиры уже все смотрели на них. Того и гляди, кто-нибудь милиционера позовет. Решат, что здесь готовится похищение. Дани оттащил Кочиша подальше от автобуса. Оба понуро поплелись к школе.

– Твой брат знает, что ты не хочешь бежать?

– Ясное дело, знает!

– И Гуйаш, конечно, тоже?

– Гуйаш тоже.

– Значит, вы сговорились за моей спиной. Очень красиво!

– Мы не сговаривались. Просто поговорили…

– О чем? Ну, признавайся, живо!

– Мы только говорили… Все ребята говорят… что здесь тоже хорошо…

Дани засвистел. Он только сегодня научился свистеть. У дяди Тамаша.

– Зачем тогда было устраивать этот цирк? – сердито дернул он Кочиша-младшего за руку. – Чего ради ты в автомобиль полез?

– Ради тебя. Ребята сказали, пусть Дани порадуется.

Заколдованная школа

Своим домашним Дани рассказал только о бассейне. Тем более что папа и мама только о бассейне и расспрашивали. А Бенце дулся. Раньше было лучше, раньше он один в детский сад ездил и о бассейне рассказывал он один. А теперь, когда и Дани живет в городе, перехватывает у Бенце самые интересные рассказы!

После ужина Дани попросил у мамы ее пишущую машинку. Мама дала без звука, знала, что Дани будет с ней осторожен.

– И я хочу шипущую шаминку, – раскапризничался Бенце. – Дани всегда дают шипущую шаминку… Я тоже хочу!

– Сперва научись говорить как следует, – сердито сказал Дани и ушел в свою комнату.

Ему предстояло важное дело. Поэтому он прежде всего выдворил Мишку, которая тоже всегда норовила расположиться с игрушками у него. Чтобы она не раскричалась, включил телевизор. Правда, сегодня у телика выходной, но это не беда. Для Мишки – лишь бы экран светился. Она сразу села на ковер и стала махать рукой. Она всегда машет, думает, там куклы играют. А сейчас вот и просто светящемуся пятну рада.

Дани писал на машинке очень долго. Буквы он знал все, но не сразу находил их. И потом, он очень старался. Чтобы не было в его письме ни единой ошибочки.

Наконец письмецо было готово. Дани положил его в карман. Крикнул маме, что сейчас вернется, – ему нужно сказать два слова дяде Тамашу. Дядя Тамаш жил в этом же доме на шестом этаже.

– У нас в гостях вечерняя сказка, – объявил, как по телевизору, дядя Тамаш, открывая Дани дверь.

В самом деле, Дани чуть ли не каждый вечер что-нибудь рассказывает дяде Тамашу. Дядя Тамаш знает уже про хуторскую школу все наизусть. А Дани очень любил ему рассказывать – как будто дома побывал, в той, старой школе, всех вспомнил… Но побывать на хуторах по-настоящему все-таки лучше. Поэтому он и пришел сегодня к дяде Тамашу.

– Сейчас я не буду рассказывать, – качнул он головой, даже не переступив порога. – Я только хотел предупредить, чтобы вы завтра меня в продленке не ждали. Завтра мы с папой едем на хутора. Папа завезет меня к дяде Ферко. А может, и в школу нашу заедем.

– Рад за тебя, Дани. Передай своим друзьям привет от меня.

– Спасибо. До свидания.

– Погоди, Дани! Я хотел тебе сказать: ты молодец, что предупредил меня про завтрашний день.

– И я хочу вам что-то сказать. Я написал вам письмо. Очень важное.

– Ого! Так давай его сюда!

– Я лучше брошу его в почтовый ящик. До завтра читать нельзя.

Дани бросил письмо в ящик и убежал.

Да только не успел он добежать до четвертого этажа, как дядя Тамаш уже достал письмо. И кто бы на его месте вытерпел до утра! Дани написал ему одними большими буквами:

У ВАС ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЛУЧИТСЯ НЫРОК ГОЛОВОЙ. ВОТ УВИДИТЕ. НАДО ТОЛЬКО ТРЕНИРОВАТЬСЯ.

Письмо, и правда, было важное.

Утром в школе Дани был невнимателен как никогда. Тетя Илонка спросила даже, где бродят его мысли. Дани ей не сказал. Он вообще не рассказывал ей о хуторах. Такое ведь не всякому расскажешь. Тетя Илонка несколько раз в этот день вызывала его читать, Марти Кукукк каждый раз подсказывала, где остановился предыдущий. Марти тоже была не слишком внимательна, но всё, что читали в классе, она знала наизусть. Вообще девочка она довольно толковая. Дани расскажет сегодня дяде Ферко, что Кукукк умеет играть в шахматы. И про дядю Тамаша непременно расскажет… хотя рассказывать про него почему-то труднее.

На хутора отправились в полдень, сразу после уроков. Дани пришлось подождать возле больницы в машине, пока папа ходил за двумя тетечками в зубопротезное отделение: их-то и надо было домой доставить. Дани не был с ними знаком, только здоровался. На хуторах ведь здороваются со всеми, кто ни встретится.

Дани сидел впереди, рядом с папой. Пакет с лекарствами держал на коленях – их нужно развезти по хуторам. За всю дорогу он не произнес ни слова, молча глядел в окно. Вдоль дороги тянулись большие кукурузные поля – красиво! Дани решил попросить на каком-нибудь хуторе два початка. Марти Кукукк не верит, что у кукурузных початков есть усы.

Тетечек с больными зубами отвезли домой. Обе они жили за Лысым холмом. Из окна школы Лысый холм виден как на ладони, была бы подзорная труба. Но сейчас в школе подзорной трубы нет и нет никого, кто бы смотрел в нее…

– Папа, давай лучше не поедем к школе, – сказал вдруг Дани.

– Это почему же? Ты ведь сам хотел, верно?

– А теперь уже не хочу. Поедем лучше куда-нибудь в другое место. Где хоть кто-нибудь живет.

Но папа все-таки подъехал к школе. Из микробуса вышел он один, Дани остался в машине. Он наклонился к пакету, стал перекладывать лекарства с места на место – всё лучше, чем на пустую школу смотреть. Но и так было худо… Скорей бы уж к дяде Ферко ехать!

Дани услышал, как заскрипели ворота. В покинутых сказочных замках всегда скрипят от злого ветра ворота. А в опустевших залах гуляют мыши. Старые сады зарастают сорными травами. Колодец стоит заброшенный, обвалившийся…

Залаяла собака. Это не похоже на сказку о покинутых замках. В них собаки не живут, они тоже убегают неизвестно куда. Но эта… эта прямо обезумела там, за забором, так отчаянно лаяла. И вот она уже вылетела за ворота и мчалась вихрем прямо к машине! Оттолкнула пакет с лекарствами и всей тяжестью обрушилась на Дани, едва не задушила его. И лаяла, лаяла так, будто смеялась… Ни одна другая собака не умеет так лаять!

Цезарь!

Цезарь растянулся на сиденье, передними лапами обхватил Дани. Когда-то они так боролись. Дани обнял Цезаря за шею, и они вместе выкатились из машины. Цезарь тотчас вскочил, метнулся к воротам, потом опять к Дани и снова к воротам. Он звал Дани следовать за собой. А в воротах рядом с папой уже стоял дядя Ферко.

– Как вы здесь очутились, дядя Ферко?! – закричал Дани, забыв даже поздороваться. – Или вы теперь в школу ходите?

Опять, конечно, глупость сморозил. Но что еще могло прийти ему в голову? Дядя Ферко и столько-то не сказал, молча ощупывал, сжимал Дани плечи. Оба они молчали, Цезарь тоже. Он лег у их ног и стерег тишину.

А у ворот между тем собрались тетя Жофи, тетя Юлишка, тетя Маришка Шош… Они и плакали и смеялись…

– Что же это такое? Какая же здесь теперь школа? – запинаясь, спрашивал Дани, переходя от одной «бабушки» к другой, и каждая его обнимала и целовала.

– Выходит, заколдованная школа, – засмеялся дядя Ферко.

И вот они уже сидели на скамьях под ореховым деревом. В школе не осталось ни парт, ни доски. Зато появились столы и стулья. Телевизор и радиоприемник были старые, их Дани узнал. А на одном подоконнике стояла «мелочная лавка» – знакомый короб с лоскутками, нитками и всякой всячиной. Тетя Жофи сразу стала показывать Дани, сколько разных поделок они изготовили.

– А ты все ж скажи нашему Дани, кто тут из вас самый лучший умелец? – лукаво спросил дядя Ферко.

– Да про нас что уж и говорить. Для Дани-то все равно лучше и пригожей дяди Ферко никого нет! – засмеялись «бабушки».

Но тетя Жофи все-таки показала маленькую корзиночку. Аккуратную и ладную, словно гнездышко синички. Конечно, это была работа дяди Ферко – он и раньше любил плести из осоки разные вещи.

– Обе-ед поспел, пожалуйте к столу! – позвала всех тетя Юлишка.

Обедали в кухне за их старым большим столом. Мама все собиралась его выкинуть, он занимал чуть не половину кухни, но папа не соглашался: они с Дани играли на этом столе в пинг-понг. Зато теперь он оказался куда как кстати, за ним свободно уместились все девять человек!

– А кто это сварил такой вкуснющий чечевичный суп? – воскликнул папа и причмокнул языком.

– Нынче стряпала Юлишка. А вообще все мы готовим, по очереди. Одна командует, другие ей помогают, – охотно рассказывала тетя Маришка Шош.

– А кто воду носит? – вступил в разговор и дядя Ферко.

– Это, конечно, работа мужская. Воду приносят Ферко да Янош Абони. Кому, значит, приказ дадим!

Дани и папа просидели со стариками до четырех часов дня, сколько позволило время. У папы ведь и его микробуса были еще дела в больнице. Папа обещал приехать в четверг, привезти все-все, кому что нужно.

– Мне ты одного Дани привези, – сказал дядя Ферко. И протянул Дани корзиночку – синичкино гнездо, наказал маме передать – от него, мол.

По дороге домой папа растолковал наконец Дани, что сталось с «заколдованной школой», как Дани упорно ее называл. И «бабушки», и дядя Ферко весь день толковали ему про то же, но Дани ничего не понял. Оказывается, старую школу отдали хуторским старикам. Каждый из них, кто только хотел, мог проводить здесь весь день. Это особенно важно для тех, кто с утра до вечера остается на своем хуторе один. Им даже не приходится самим сюда добираться: стариков привозил и увозил тот же автобус, который доставлял птичниц на ферму и развозил их по домам. Теперь уже все видят, что это прекрасное решение вопроса.

Наконец и Дани стало ясно, что такое «решение вопроса». А когда тот гость из города твердил: «Решение… решение…», Дани только сердился. Хотя, конечно, может быть, сердился оттого, что был тогда еще маленький.

– А знаешь, мне опять стало жалко дядю Ферко, – помолчав, сказал папа.

– Почему? Скажи, почему? Ты же сам говоришь, что ему там хорошо. Да и он как весело про «заколдованную школу» говорил! Ему там нравится.

– То-то и оно, что нравится. После этого еще тяжелей на свой пустой хутор возвращаться. Он все мучится, что его собака пропала.

– А мне ничего не сказал.

– Само собой. Он не любит жаловаться.

Проехав еще немного, папа остановил машину на краю кукурузного поля и отломил два початка. Ведь Дани хотел отвезти их своей новой приятельнице, так пусть отвезет, покажет.

– Гляди, Дани, что я тебе принес, – сказал он, видя, что Дани даже не заметил брошенных ему на колени початков.

– Знаешь, папа, чего бы хотелось? Мне хотелось бы тоже придумать решение…

– Решение? – рассеянно переспросил папа. – Что, по арифметике задачка не получается?

– Нет, я не про то. С арифметикой у меня все в порядке. Бывает, и Марти помочь успеваю.

– Это хорошо. Молодец.

– Мне же не трудно… А вот тут… тут надо такое решение вопроса… чтоб дядя Ферко никогда не грустил!