Текст книги "Азиатская Европа (сборник)"

Автор книги: Мурад Аджи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 63 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Приложение
У родника святого Георгия

«Гюрджев день»

Святой Георгий… Самый светлый святой в Великой Степи. Истинное деяние его скрыто во мраке церковной политики… Мы беспамятны и забыли правду об этом выдающемся миротворце и просветителе. Помним лишь убивающего всадника… Безжалостный образ убийцы – и у святого, откуда? Разве таковым был Георгий, покровитель кипчаков? Вовсе нет. Действительно, что мы знаем о нем?

 
Во шестом году, в осьмой тысячи,
При том царю было при Хведору…
 

Так начинался на Руси «Стих про Егория Храброго». {1} [78]78
  Сноски, отмеченные цифрой, смотри в разделе «Примечания и комментарии к Приложению». ( Примеч. ред.)


[Закрыть]И песни долгие пели ему, Егорию Желанному. И праздники устраивали – в Егорьев день люди ждали перемен к лучшему.

Но совсем иначе почитали святого Георгия в Великой Степи. Кипчаки называли его высшим покровителем, ему адресовали просьбы и пожелания, молитвы и заговоры. Он – Посредник между Богом и человеком! «Помоги нам, святой Гюрджи», – говорили они, и он помогал, оберегал. В Великой Степи вторым после Тенгри был.

Вторник у кипчаков считался тяжелым днем: нельзя отправляться в дорогу, нельзя начинать важное дело. Даже есть и улыбаться не советовали. Какие улыбки – тяжелый день, «Гюрджев день», говорили степняки. По народным поверьям, именно во вторник погиб наш славный покровитель.

Почему именно в Великой Степи издревле особо почитают святого Георгия? Здесь целая история, очень давняя… Не случайно же степняки сложили пословицу: «Наш Юрко посильнее ихнего Николки будет» – и вспоминали ее, говоря о своих северных согражданах… Образ святого Георгия только на вид кажется известным.

Житийная икона святого Георгия (ХIV век), иллюстрирующая древний текст легенды о подвиге воина

Вспомним знаменитое «Чудо Георгия о змии». Легенда – это тайнопись, так народы сохраняли важнейшее из своей жизни и передавали его другим поколениям из уст в уста. Миф, говорили предки, скрывает истину от посторонних ушей. В «Чуде Георгия о змии» зашифровано послание, и надо в легендарных символах видеть живых людей, понимать знаки их жизни. Только посвященным открывается тайнопись… Но у когопросить посвящения?

Сюжет легенды известен. В некий восточный город повадился разбойничать огромный змей. Он приползал со стороны болот и забирал молодых жителей. Наконец настал час, и правитель простился со своей дочерью, прекрасной Елисавой (Елисават). В слезах сидела она у дороги, ожидая горькой участи, такой и увидел ее Георгий, проезжающий мимо Христов воин. Он вызвался защитить девушку.

Когда появилось чудовище, Георгий не вступил в бой, он отложил копье и меч. Безоружным пошел воин на противника. Опустился перед змеем на колени и начал молиться. Змей затих. Минуты тянулись за минутами, и вскоре обессиленное молитвой чудовище склонилось перед воином. А спасенная девица накинула на змея поводок из своего пояска и повела его в город. Увидев это чудо, горожане выслушали проповедь Георгия и приняли крещение.

Так Георгий доказал, что слово сильнее меча. За это он и стал святым, ибо было то слово – Бог, – о котором в Европе не знали.

Самая древняя икона Московского Кремля. Таким видели святого оргия в XI–XII веках

Самый древний текст легенды не сохранился. Он и не мог уцелеть, потому что поначалу передача его новым поколениям зависела от искусства рассказчиков – что-то дополнялось, что-то убавлялось. Но канву сказания не меняли – боялись греха… {2}

Прежде чем приступить к разбору символики легенды, важно понять эпоху, в которую жил Георгий. О том времени известно мало, очень много воды утекло: наводнения смывали страны, топили в пучине безвестности народы. Смерть воина пришлась на вторник 6 мая 303 года, утверждает официальная Церковь. К сожалению, тогда единого календаря не было, в разных странах по-разному исчисляли время. Высказано несколько версий о датах рождения и смерти святого Георгия. Но это – лишь версии.

А потому было бы правильнее, по-моему, сказать так: «В начале IV века погиб молодой человек, которого теперь знают под именем Георгий». Погиб он безусым юношей, которому было около двадцати. Жизнь святого пришлась на выдающееся время: волею Бога он оказался в центре грандиозных событий, которые и оставили его имя истории.

Напомню, IV век – это Великое переселение народов, оно определяло политическую погоду на континенте.

Одна из ранних легенд о Георгии записана на греческом языке, судя по орфографии, в IV–V веках. Это – знаменитый палимпест: там новый текст нанесен поверх счищенного. Не будем обсуждать достоверность текста. Обратим лишь внимание на очень важную деталь, она неизменна в легендах о нем: слово свое Георгий-воин сказал у стен восточногогорода, потому что был он выходцем с Востока, из Каппадокии – обширной области Закавказья и Малой Азии. {3}

Также бесспорно и то, что воин был из знатной семьи, получил блестящее для своего времени образование и христианское воспитание. На древних иконах его запечатлевали мужественным и стойким аристократом, во взгляде которого воля, сила и ум.

Правда, в древности его изображали без коня и без дракона.Он не был всадником! И палимпест V века, рассказывая о жизни Георгия, тоже ни словом не упоминает о поединке всадника с драконом.

В России самую древнюю его икону нашли случайно в 1935 году, когда проводили ремонтные работы в Кремле. {4} Взору реставраторов открылось удивительное: воин, сжимающий копье. Алый плащ едва прикрывал его пластинчатые доспехи. Величие и торжественность воплощал новоявленный образ. Слева у пояса рукоятка боевого меча. Живопись датировали XI–XII веками.

«Икона из Успенского собора, – писал по этому поводу один из крупнейших знатоков древней живописи, профессор В.Н.Лазарев, – выделяется исключительной красотой колорита. Густые, чистые, интенсивные краски подобраны с таким расчетом, чтобы подчеркнуть душевную стойкость и храбрость молодого воителя. Фигура Георгия четко выделяется на золотом фоне светлого тона. На нем коричневые доспехи, пластины которых разделаны золотом. Плащ – плотного киноварного цвета, рукав рубахи – синий, перевязь плаща – темно-зеленая, ножны меча – изумрудно-зеленые. В сочетании с беловатым оттенком кожи эти краски образуют ту мажорную цветовую гамму, в которой не остается и следа от сумрачной византийской палитры»(выделено мною. – М. А.). {5}

Эта икона самая древняя в Кремле и самая непонятная. Ее спрятали от глаз людских несколько веков назад. «Почему, по какой причине она впала в немилость?» – подумал я. Видимо, такойГеоргий кого-то не устраивал.

Дракон – покровитель тюрков. Находка из курганов Древнего Алтая

В XII–XIV веках по Европе прокатилась мода (западная Церковь сменила древнюю иконографическую традицию), святого Георгия начали изображать на коне, с копьем и убивающим. Якобы таким в 1099 году предстал он крестоносцам в Палестине. Чудо, увиденное при штурме Иерусалима, вошло в культуру Западной Европы – Георгий принял облик рыцаря в белом плаще с красным крестом. {6} Ричард I Львиное Сердце считал его своим покровителем. Георгий стал святым патроном Англии, внося дух рыцарства в ее жизнь.

Западная мода, очевидно, не обошла и Русь. Возможно, именно изображение Георгия на коне русские впервые вынесли на Куликово поле. Правда, битва 1380 года вызывает разноречивые оценки. {8} Прежде Георгия и на Руси писали воином, но не убивающим.Потому что убийство не могло стать подвигом святого.

Еще в XIV веке на Московской Руси культивировали старый иконографический тип святого Георгия. Появившийся на Западе драконоборческий сюжет пока не был принят в Москве

Например, на знаменитой Староладожской иконе (XII век) девица именно ведет на пояске усмиренного змея. Как в древней легенде. Чаще же воитель изображался один – в рост либо в пояс… Зачем же понадобилось искажать древнейший сюжет? Чем привлек Георгий, поражающий змея?

Ответ прост – змей символ Великой Степи. Он был на ее знаменах, на гербах городов: например, Казань имела одного змея, а Харьков даже двух. По преданиям кипчаков, люди произошли от змея Бегша, он – воплощение мужской силы и мудрости – был очень близок степнякам. {9}

Убийство предков– вот что несла теперь икона (в степном ее прочтении). С ней русские вышли на Куликово поле, с ней рыцари-крестоносцы «зачищали» Европу от тюркской культуры. Икона стала тайным оружием западной Церкви, в ней иные кипчаки прочитывали себе приговор: святой Георгий отворачивается от них. Сам святой Георгий, покровитель тюрков… Изощренный удар, но он оправдывал себя: воины, вера которых поколеблена, заслуживают поражения. Так и случилось на Куликовом поле.

На новой иконе иногда пририсовывали и маленького человечка, он сидел позади Георгия и загадочно молчал. Рукой тот человечек опирался на спину воителя, то ли благословляя его на убийство, то ли чтобы не упасть с коня… Трактовать можно всяко. На более поздних иконах человечка за всадником не рисовали.

А не тогда ли, после Куликова поля, зазвучало на Руси словцо – «объегорить», то есть обмануть? Странное словечко. Обмануть образом Егория?

С того же 1380 года Москва обратилась к убивающему всаднику, как к Победоносцу, со временем венчала даже его скульптурой главную башню Кремля (часть той скульптуры сохранилась). Князь Иван III в 1497 году выгравировал его образ на «большой» печати города. А позже, назвав Москву столицей всея Руси, московские князья внесли магическое изображение и в герб города… Всадник стал участником городской жизни, правда, называли его до XVIII века Михаилом.

Разные Георгии

В России Георгия зовут Победоносцем, в других странах – Покровителем воинов, Великомучеником, Страстотерпцем. Но самым большим святым воин стал у осетин: у них он необыкновенно возвышен. Тоже всадник, но иной – седовласый старец на трехногом крылатом коне… «Уастырджи», – с придыханием произносят осетины. И от этого придыхания сжимается сердце.

Это самый древний образ святого Георгия, он сложился… до его рождения. Культура осетин (алан, как прежде называли их) древняя, ее корни на землях Персии. А там и на Тибете задолго до новой эры были известны легендарные герои. Нынешние Керсаспа, Кедар, Гэсэр, Хызр, Хадир – из этого ряда. Юноши в образе старцев, такими сделала их молва. {10}

После знакомства осетин с христианством случилось то, что часто случалось в истории народов, – древние духовные ценности дополнились новыми. В сознании алан благородство, чистота, поступки Георгия роднили его с прежними героями: появился единый, собирательный образ – Уастырджи. Ни один народ мира не чтил святого Георгия так, как древние аланы. Их обряды не спутаешь, они чисто осетинские. В них сплав радости, надежды и безграничной почтительности к старшим, к памяти предков, которая сберегла осетин на крутых поворотах их истории… Сегодняшний день и вечность соединил в себе Уастырджи.

В исламском прочтении подвиг святого Георгия (или по-мусульмански Джирджиса) – иной. Он связан с именем Бога (Аллаха), в нем тоже присутствуют древние восточные персонажи: наделенные бессмертием и мудростью Хызыр и Илйас, они передают Джирджису эти свои качества. Мусульмане дополнили и обогатили повествование о великом воине за веру, высветили новые грани в его деянии.

Георгий, поражающий змея. Западный драконоборческий сюжет уже находит распространение на Московской Руси

Такая «дополняющая» традиция естественна, в ней невидимая глазу связь времен и культур. Например, те же славяне называют святого Георгия еще и «загонщиком скота», даже «скотным богом». При этом одновременно видят в нем черты древних Ярилы и Яровита – своих весенних божеств плодородия…

Какие же разные сложились образы Георгия… Непохожие. У разных народов, почитающих его, воин – свой, не схожий с другими. И вместе с тем он у всех един… Почему? Объяснение – в глубине и необъятности образа. Его, по-моему, очень точно передает другая московская икона – из коллекции Исторического музея.

Здесь святой Георгий стоит на молитве Богу, держа в руках свою отрубленную голову… Нет образа сильнее. В нем сила духа и преданность вере, жизнь и смерть – все перемешалось, все слилось в неразрывном единстве, имя которому Человек.

Голос забытой Родины

Его могилу я впервые увидел ночью, в Москве – явился сон, и голос указал, где искать. Я не знал, как она выглядит, но знал, что она существует… Вещий сон не был случайностью. Ему предшествовала работа, в которой архивный поиск подчинил себе все мои силы, время и воображение: сотни страниц книг, тысячи километров дорог, долгие часы бессонных раздумий не проходят бесследно. Тогда, видимо, и стали замыкаться разрозненные линии поиска, позже прорисовавшие во сне ту картину.

Казалось бы, умер человек, значит, есть и его могила. Однако для святого Георгия это утверждение потеряло смысл: на сегодняшний день известны шесть его захоронений. Или больше? Впрочем, можно назвать еще тридцать шесть – ни одно из них не связано с биографией святого, ни одно не согласуется с историческими документами. Просто кому-то захотелось, чтобы было так.

Фрагмент древнейшего в мире войлочного ковра с цветной аппликацией (Алтай, V–IV века до н. э.). Войлок и высокохудожественные изделия из него были и остались еще одной визитной карточкой тюрков

Исторический курьез? Нет! В христианских храмах, оказывается, хранятся примерно десять голов Иоанна Крестителя. И каждый храм настаивает на подлинности своей реликвии. Шесть могил одного человека – это не предел. Но историки Церкви сложившееся даже не называют курьезами, они ссылаются на несовершенство человеческого ума, для которого непостижимо многое… Возможно. {11}

Для обозначения своей позиции скажу, я считаю, Георгий – реальное историческое лицо,совершившее поступок,за который его признали святым. Это значит, и Георгий, и его деяние интересны только такими, какими были замечены Богом. В них ничего нельзя менять! Иначе они не будут святыми и потеряют божественность.

Образ Георгия меня поразил все-таки не своей многогранностью, а гнетущей неизученностью: примитивные шаблоны чередуются с высокой поэзией, вульгарный вымысел – с серьезными исследованиями. Свою работу я начинал не с изучения его жизни. Только Великая Степь манила меня, как неоткрытый остров влечет путешественника. Так бы и продолжалось, пока однажды на степной дороге я не увидел путника, пошел к нему – он и оказался святым Георгием… Неоткрытые острова, видимо, для того и существуют, чтобы их открывали.

Желая восстановить забытые события, я написал две книги о своем народе – о кипчаках. {12} После каждой поездки Степь все глубже проникала в сознание, будила генетическую память. Увлеченный деяниями предков, я по крупицам вылавливал в реке Времени наше драгоценное прошлое – нашу рассыпавшуюся память: Азербайджан, Башкирия, Казахстан, Северный Кавказ, Сибирь, Украина, Донская Россия.

Мой поиск не знал границ. Но как-то раз в руки попали записки древнего восточного летописца Фавста Бузанда. {13} Живя в V веке, он застал эпоху Великого переселения народов – степная культура тогда становилась достоянием Европы. В те годы предводители кипчаков уверенно сидели на коне. Монархи искали расположения царя кипчаков, под пятой которого был мир.

Об империи Аттилы написано немало – вся черная краска излита на бумагу, чтобы унизить степной народ, опорочить его… Но задумывался ли кто, какие «дикие орды»?! Какие «кочевники»?! Кипчаки возвели сотни городов и станиц, проложили тысячи километров дорог, навели переправы через крупнейшие реки. {14} Европейским историкам о степняках разрешалось писать любую глупость. Но только не об их высокой культуре, которая позволила тюркам покорить и освоить необозримые пространства.

…Записки Фавста Бузанда охватывали период, когда степняки заявили о себе на Кавказе. Начиналось IV столетие. Кавказ превращался в театр грандиозных по своим последствиям действий. Конечно, не весь Кавказ, а лишь восточные его земли – те, что были ближе к Степи и позже получили название «Гуннский проход». Эту узкую полоску степи между морем и горами природа оставила в нынешнем Дагестане, оставила для сотворения чуда. И чудо там свершилось! О чем и сообщил летописец.

Степняки, как известно, были конным народом. Конь прекрасно их пронес по степи, был незаменим в городах и станицах, в горах же преимущества коня терялись. Поэтому кипчакское воинство не пошло в горы Кавказа, а остановилось у города Дербента, на степном берегу Каспийского моря, точнее, в «Гуннском проходе».

Великое переселение народов, запечатленное его участниками на скалах Древнего Алтая

Дербент был для них не просто городом, который преградой встал на пути Великого переселения народов: у его стен степняки столкнулись с цивилизацией, не ведомой им прежде. Здесь начинались (или заканчивались) Персия и Римская империя. От Дербента шли дороги в глубь Ближнего Востока и Европы… Это был единственныйна всем Кавказе удобный сухопутный проход из Азии в Европу, будущее сердце Шелкового пути. Здесь, на этой полоске земли, сходились Восток и Запад!..

Чем больше узнавал я о Дербенте, тем сильнее ощущал, что в истории Европы есть «белое дербентское пятно». Сообщение Фавста Бузанда как раз и проливало свет на эту тайну. Историк писал о Григорисе, молодом христианском проповеднике из Армении, который первымдерзнул прийти сюда, к нагрянувшим степнякам.

Конечно, Фавста Бузанда читали многие исследователи. Однако никто из читавших, кажется, не заметил, что человека, который первым принес идеи христианства в Степь, летописец называл Григорисом, в то время как сами степняки звали его Джарган или Гюрджи. На русском языке его имя звучит Георгий или Егорий.

Что это, разноголосица имен или что-то другое?.. Она относится к одному и тому же человеку, совершившему поступок, который никто, кроме него, не совершал! Так на горизонте моих поисков и появилось конкретноеисторическое лицо. Я знал о нем немного – он не был всадником, как мои предки, но был первым среди них проповедником христианства, иначе говоря, носителем западной культуры.

Поначалу смутная догадка лишь обожгла и исчезла, потом вернулась болью. Я оказался в плену у святого Георгия. Правда, ясным было лишь малое – святой Георгий (вернее, Григорис) первым из европейцев пришел в стан к кипчакам с миром, без оружия, все последующие события требовали серьезной проверки. А вместе с ними проверялась бы и вся моя гипотеза о Великой Степи… В науке, как известно, есть правило: если гипотеза позволяет предсказывать результат, то она уже называется теорией.(1500-летие Киева, отмеченное недавно на Украине, было первым приятным результатом такой проверки.)

Тайна креста

Начал я конечно же с Георгиевского креста! Он – точная копия крестов, известных на Алтае до новой эры. И – посыпались вопросы. А почему он «Георгиевский»? Когда появился в христианстве? Где? При каких обстоятельствах? Пытаясь отыскать ответы, я понял, история креста, как привычно думалось поначалу, совсем не простая.

Да, мы знаем, сегодня крест – символ христианства. Но так было не всегда. До IV века – то есть до прихода кипчаков! – христиане вообще не знали креста и избегали его изображений (об этом я впервые прочитал в словаре Брокгауза и Ефрона).

Тенгрианские кресты, названные «Георгиевскими», получили широкое распространение на Кавказе, а позже – в Европе. Стараниями греков Георгиевский крест назван «византийским»

Вновь процитирую видного христианского автора III века Феликса Минуция: «Что касается крестов, то мы их совсем не почитаем, нам не нужны они, нам, христианам, это вы, язычники, вы, для которых священны деревянные идолы, вы почитаете деревянные кресты, быть может, как части ваших божеств, и ваши знамена, стяги, военные значки, что другое из себя представляют, как не кресты, золоченные и изукрашенные?» {15}

Как согласовать его слова с известным? Но главное в них сомнений не вызывало – христиане не признавали крест до IV века. Вот, оказывается, когда и от кого получила Европа свой крест – от тюрков, тех самых степняков, которых позже называла и «дикими», и «погаными». {16}

Кипчаки, как свидетельствуют археологи, равносторонний крест почитали еще до новой эры. Крест с I века был в ритуале у буддистов (северная ветвь), они поныне изображают его на талисманах и амулетах (правда, у них он называется иначе)… В том, что культ креста имеет азиатское происхождение, у науки нет сомнений.

Значит, был вправе предположить я, Георгий первым (или в числе первых) узнал о кипчакской культуре, о почитании ими Бога Небесного и креста. Он принял эту культуру, создав тем самым (по примеру буддистов!) новую ветвь в христианстве. Потому христиане и назвали равносторонний крест в его честь Георгиевским…Но все эти предположения требовалось доказать, найти им подтверждения. Однако рабочая гипотеза сложилась.

Храмы, молитвы, иконы, колокола… едва ли не вся церковная атрибутика, ее история особо заинтересовала меня, как выяснилось, она пришла в восточное христианство именно в IV веке, пришла от степняков, которые и крестное знамение издревле накладывали на себя в знак очищения и подчинения Единому Богу – Тенгри. {17} Ранние христиане этого не делали.

Чтобы обрести уверенность, я разыскивал почитателей тенгрианства на Алтае, на Урале, в Сибири, они сохранились. Собирал то, что написано учеными о великом Тенгри… Могу теперь утверждать, что тенгриане крестятся. Но крестятся иначе, чем христиане, однако именно так, как изображено на древних иконах: пальцы сжимают не щепотью, а, изящно соединив большой палец и безымянный, подносят их ко лбу.

Знаменитый крест-реликварий из Армянской церкви – полная копия священного символа тюрков

Разумеется, встречал тенгриан не я один. Например, известный историк и этнограф Ч. Ч. Валиханов в XIX веке наблюдал в Казакстане чудом сохранившиеся обряды тенгрианства: «Если прольется молоко, киргиз все [очищает], чтобы не оставить их [в осквернении] и чтобы умилостивить… делая крест и поклон… То же делают, когда переходят через конские джели… Если увидят кузнечную наковальню, то тотчас подходят и делают крест». Любопытно, среди находок в курганах Древнего Алтая, датируемых V–III веками до новой эры, немало конскихукрашений в виде золотых равноконечных крестов. Вот она, живая история Великой Степи! Ее истоки.

Поразительно (я бы сказал, и показательно) – тенгриан, этих древнейших хранителей веры в Бога Небесного, христиане называют теперь «язычниками» и «шаманистами»…

Погружаясь в тайны креста, я узнал и другое. В Индии – прародине многих народов – его называют не крестом, а ваджрой. Ваджра – это сияющие лучи божественной благодати, расходящиеся из Единого центра.

Так вот почему в центре креста тенгриане выделяли круг – он символизировал солнце, центр мироздания! От него в четыре стороны расходятся лучи. Значит, в древности крест складывался не из пересечения двух линий, он был из четырех лучей и солнца. Отсюда традиция – золотить кресты, украшать их драгоценными камнями, они – знаки Небесной, Солнечной природы… Церковь позже, переняв эту традицию тенгриан, не задумывалась, что крест в христианстве символизировал совсем иное: орудие пытки и смерти. {18}

Все говорило за то, что действительно Георгий первым из жителей Римской империи узнал о духовной культуре кипчаков-тенгриан и принял ее. Вот почему тюркский равносторонний крест и стал – Георгиевским крестом!А случилось это как раз в начале IV века, о чем сообщает и история христианства… Крест появился после встречи юного Григориса с кипчаками – не раньше и не позже. Символ религии не мог быть элементом случайного совпадения. Равносторонний крест тому свидетельство – его подняли, и он засиял над храмами Армении, Кавказской Албании, Иверии… Прежде этого нигде не было.

А дальше, судя по записям Фавста Бузанда, там, у Дербента, случилось непоправимое, страшное. Юного Григориса постигла ужасная смерть: его привязали к хвосту дикого коня и пустили по степи вдоль берега моря… Кто совершил эту казнь? Непонятно. Летописец не вполне ясно описал подробности, он лишь констатировал факт.

В его тексте точно названо лишь место, где разыгралась трагедия, – город Дербент.

«Железные ворота»

Григорис, Джарган, Гюрджи, Георгий… Слишком многое начинало совпадать в этой туманной истории. Порой все обретало мистические оттенки, слова становились теплыми или холодными, пустыми или осязаемыми. Иногда я ощущал даже страх, когда вдруг находил в случайно оказавшейся у меня книге то, что не мог найти в десятках других (будто кто-то заботливо следил за ходом моей работы)… Что это? Закономерность? Или нечто иное? Трудно сказать, но быть равнодушным я просто не имел права. Знания же не появляются из ничего, они даютсячеловеку, и не взять их нельзя… Словом, потребовалась экспедиция.

Я решил во что бы то ни стало ехать в Дербент и искать там могилу святого Георгия хотя бы потому, что видел ее во сне и кое-что уже знал о ней…

Дербенту, по мнению местных археологов, пять тысяч лет, долго он был столицей Шелкового пути, объектом многих войн. Город-крепость стерег единственный на Кавказе проход из Восточной Европы в Южную Азию – для этого его, собственно, и построили. Сейчас он, конечно, ничего не охраняет. Давно появились другие дороги, которые отодвинули в прошлое и Шелковый путь, и его крепости. {19}

Прежний Дербент умещался между двух стен, отсекавших город с юга и с севера: четыреста метров в ширину, два километра в длину, вот и весь город. Стены его сохранились поныне, они по-прежнему тянутся от горы, которая слилась с древней крепостью, до берега моря. Когда-то стены уходили в море, потом их частично разрушили. Разрушили и ворота, которые кормили город и дали ему название «Железные ворота».

Население Дербента было невелико – несколько тысяч человек, большой город просто не уместился бы в каменном ложе. Но неприступные стены помогали горстке людей выдерживать любую осаду. Торговля здесь не стихала ни днем, ни ночью. Эта древняя традиция сохранилась – с базара начинается и заканчивается город для большинства приезжих. Нельзя утверждать, будто в современный Дербент пришло запустение. Но и не скажешь, что город процветает, как в былые времена. Он гордый, как старец, которого забыли родственники. Живет своей жизнью – горожане унаследовали прекрасные лица предков, но не помнят их великих дел Людей веками отлучали от истории своего города, своего народа, и они послушно все забыли.

Дербент был крупнейшим городом в Кавказской Албании – древнем государстве с высокой культурой. Его народ одним из первых на Кавказе обрел образ Бога Небесного… Не случайно в Коране Дербент назван «священной землей», о городе говорил сам Пророк… Но где потомки тех небесных албан? Нет на Кавказе народа с таким именем: забыто! Теперь, даже глядя на албанские храмы, на развалины крепостей, они, люди с внешностью албан, не вспоминают предков! Они говорят об иранских или арабских правителях, которые якобы строили здесь эти храмы и крепости.

Когда я сказал, что еще до появления здесь мусульманства святой Георгий (или Григорис) был первым епископом Албанской церкви, на меня посмотрели, будто я говорил по-китайски. Здесь мало кто слышал, что вплоть до середины VI века в их городе размещался патриарший престол Кавказа (а может быть, и всего христианского мира?!). Что в центре Дербента – к югу от северной стены – был убит святой Георгий, их духовный отец. Там прежде стоял храм в память святого Георгия… {20} Когда и как порвалась связь времен и люди стали безразличными даже к себе? Не знаю.

Памятники времен Кавказской Албании (из книги П. М. Дебирова)

Порою кололи обида и даже стыд, особенно за ученых, которые в древнем Дербенте находят только иранские и арабские надписи, но подчеркнуто не замечают албанские и тюркские, которые рядом. Кому-то, видимо, очень нужно так – косым глазом – смотреть на мир. Чтобы другие люди считались диким, бесписьменным народом…

Для экспедиции мне требовались помощники, но как их отыскать среди забывчивых людей? Обратиться к местным ученым?.. Да если бы они хоть что-то знали о святом Георгии и его могиле, наверняка объявили бы о ней задолго до меня. А в одиночку, без помощников, сквозь дербентские лабиринты не пробиться – здесь иголку в стоге сена отыскать в сто раз легче, чем надмогильный камень. Дербент и его окрестности – без преувеличения огромное кладбище: кругом тысячи разных могил, известных и давно забытых.

Скольких же людей состарил этот мир, а сам не состарился…

Я понимал, после той страшной смерти, устроенной Георгию, его тело (вернее, то, что осталось от него) не смогли бы увезти далеко. Его могила вблизи места гибели – но не в городе. Косвенным тому подтверждением служило и одно из старинных названий Дербента – «Ворота Джора» (Джарган – Джар-хан – Джор-хан – Джор).

Конечно, слова «окрестности Дербента» в Москве звучали убедительно, но на месте этого ориентира было мало. Требовалось сузить границы поиска: если окрестности Дербента называли «Гуннским проходом», рассуждал я, то, по правилам топонимики, искать нужно селение или местность, названия которых созвучны слову «Джарган». Были и другие варианты тюркского произношения: «Гюрги», «Гюрджи», «Джюрджи». Среди этих «джикающих» звуков история хранила единственный…

Григорис-Георгий

Почему именно эти звуки заинтересовали меня? Поясню. Фавст Бузанд назвал проповедника Григорисом, я предположил, что это светское имя юноши, хотя и переделанное позже на греческий лад. Другим (то есть церковным) оно не могло быть, следовательно, в истории Церкви оно должно звучать иначе. Тюрки назвали его Джарганом, что созвучно словам «отважный», «храбрый до безрассудства». Такое прозвание явно имело смысл – только отважный пойдет в стан превосходящего врага и будет там проповедовать свои идеи и веру.

«Григорис» и «Джарган» – сходства на первый взгляд немного. Однако при написании латинскими и греческими буквами имена выглядят почти одинаково и читаются тоже одинаково. (Напомню, окончание «-ис» в имени Григорис – дань более поздней греческой моде.)

Возможно и другое, подумал я, – имени Георгий тогда просто не существовало, оно могло появиться после смерти проповедника. Равно как и другие его имена: Джирджис, Гюргий, Юрий, Егорий, Юрай, Иржи, Джордж, Геворг, Ежи, Георг, Уастыржи… Имен действительно много, но все они (что должно бы удивлять, а не удивляет!) относятся к одному человеку.

Однако первыми в этом ряду я поставил «Григорис» и «Джарган»… Так мне казалось правильнее еще и потому, что византийский император Константин, закладывая знаменитый храм святого Георгия, поначалу дал ему имя Григория.Факт, которым трудно пренебречь… То было время, когда в новой столице империи – Константинополе все строилось по-новому, и храмы в том числе.