Текст книги "Болатбек"

Автор книги: Мухаметжан Етеибаев

16

А в это время человек, из-за которого ссорились брат и сестра, стоял, тяжело дыша, посреди большой юрты и старался ухватить за горло другого мужчину. Это ему наконец удалось, и тогда оба они упали и покатились по полу.

Конечно, старик Сергеев не смог бы долго бороться со своим противником, если бы тот не был смертельно пьян.

Будь сейчас в юрте Болатбек, он сразу узнал бы того, с кем дрался Егор Сергеев. Это был Жексен, тот самый, кто летом убил двух лучших коней из табуна дедушки Абишбая.

Хотя признать Жексена было нелегко: он еще больше оброс бородой, и лицо его так оплыло от пьянства, что глаз почти не стало видно.

Жексен и Сергеев продолжали кататься по полу, брызжа слюной, вырывая клочья волос из бород, осыпая один другого проклятиями.

На все это спокойно, даже, казалось, с довольной усмешкой, взирал хозяин юрты – Каражан. Он не вмешивался в драку, только иногда лениво, для виду прикрикивал:

– Уа!.. Ну, хватит, что ли… Перестаньте… Батыры [16]16
  Батыр – богатырь.


[Закрыть]хмельные…

Так могло бы продолжаться довольно долго, если бы дерущиеся не натолкнулись на казан, в котором варилась сурпа.

Казан опрокинулся. Горячая вода растеклась по полу, куски мяса разлетелись в разные стороны. Егор Сергеев сильно ударился головой о край казана, дернулся и затих. Жексен спьяну сразу уснул – тут же, в луже бульона.

И тогда Каражан начал действовать. Первым делом он связал Жексена, перевернул его лицом вниз. Потом подскочил к Егору Сергееву, убедился, что тот жив, только потерял сознание, и тоже связал ему ноги и руки кушаком. Как и Жексена, положил его на живот.

– Лежите, бараньи головы, – сказал он, отдуваясь, и затем скомандовал жене: – Подбери мясо! Не видишь, что ли?

– Еще бы не видеть! Каждый раз, как дружки твои соберутся, без драки не обходится, – запричитала она. – Чтоб они пропали, проклятые! Чтоб варились на том свете в таком же казане!..

– Перестань вопить! – оборвал ее Каражан. – Погоди!.. Не трогай, я сам!

Но не мясо стал он подбирать. Среди недоварившихся кусков в лужах пролитого супа там и сям валялись какие-то бумажки. Это были деньги.

Из-за них-то и началась драка между Жексеном и Егором Сергеевым. Теперь деньги, которые до этого лежали большой пачкой на кошме, были разбросаны по всей юрте.

Каражан, сопя и отирая пот рукавом халата, собрал все бумажки до одной, затем отделил от общей кучи несколько штук. Он сложил их веером и сунул в огонь очага.

– Что ты делаешь? – завопила жена. – О Аллах! Мой муж сошел с ума! Это же день…

Каражан зажал ей ладонью рот.

– Молчи, дура!

Наполовину обгоревшие бумажки он вытащил из огня, кинул на пол. Всю остальную кучу денег вывалил в передник жене.

– Иди спрячь подальше, – чуть слышно прошептал он. – Быстрее!

Женщина радостно закивала головой и вышла.

Каражан удовлетворенно потер руки.

Такие драки случались не в первый раз во время дележки, но только сегодня ему удалось так удачно одурачить своих приятелей.

Он прошел в угол юрты, зачерпнул ковшом воды, плеснул на головы лежащих дружков, перевернул их лицами вверх.

Первым очнулся Егор Сергеев. Он заворочался, открыл глаза, тупо уставился на Каражана.

– Ну что, старик, очухался? – спросил тот. – Больше буянить не будешь? Развязать тебя или снова в драку полезешь?

– А что?.. Чего?.. – забормотал Сергеев, пытаясь подняться. – Кто?.. Зачем ты это? Пусти…

Каражан развязал его. В это время зашевелился и Жексен.

– Выспался? – спросил Каражан. – Герои!.. Пьяницы несчастные!.. Вставай скорей!

И пока Жексен с трудом поднимался, Каражан продолжал:

– Вы хоть знаете, чего натворили?.. Что казан с мясом перевернули, это еще полбеды… А настоящая беда… Вот, посмотрите! – И показал на обгорелые деньги, которые разбросал около очага.

– Что это? – спросил Егор Сергеев.

– Все, что от выручки осталось, – ответил Каражан.

– А остальные? – закричал Жексен. – Где они?

– Сгорели… Когда дрались, вы все деньги в огонь уронили… Только вот это и успел выхватить… Пьяницы окаянные! – повторил Каражан.

Егор Сергеев и Жексен мрачно смотрели на остатки выручки, потом поглядели друг на друга и опустили головы.

Они не знали, можно ли до конца верить Каражану, даже скорее не верили ему, но было уже поздно: доказать ничего не могли.

– …Ладно, – сказал Каражан, как бы прощая их. – Потерянного не вернешь. Поговорим о деле… Садитесь.

И, поджав под себя ноги, сел на подстилку, Егор и Жексен тоже уселись.

– Хватит горевать, – продолжал Каражан. – С зерном неплохо получилось. Пусть думают, что в телеге только дыни были… А из-под стогов мешки сам не подумай трогать, Егор. Упаси тебя бог!.. Ты ни о чем не знаешь, на том и стой. Ничего они тебе не сделают. Поговорят и забудут… Мы с тобой должны пока по-прежнему колхозными делами заниматься. Понятно? – Каражан усмехнулся. – А ты, Жексен, отправляйся опять в Киргизию, найди отряд Байтолгая, скажи: можем налет на колхозные стада подготовить. Обеспечат себя тогда на всю зиму, и еще останется… Только встретиться нужно, обсудить все как следует… Прошел хмель? Понял, о чем толкую?

– Понял, – мотнул головой Жексен. – Денег дай на дорогу.

– На дорогу дам, на вино не дам, – сказал Каражан и снова повернулся к Егору: – Свою работу бросай. Хватит сторожем быть. Просись на ферму, где овец породистых выводить собираются. Слышал про такую? Ее вот-вот откроют. Там работенка для нас…

– Какая еще ферма? – усмехнулся Егор. – Я и так на подозрении. Мусирали в глаза мне смеется: ни одному слову не верит.

– Знай, что упорный и терпеливый всегда увидит благоприятный конец начатого дела… Ты ему одно долби: на гоку больше работать не могу, не буду – только неприятности. За всеми не уследишь. Кто-то ворует, а я отвечай… Долби и долби… Слезу пусти, если получится.

– Ладно, попробую…

– На ферму пойдешь, не пожалеешь. Там такой заработок будет!.. Вот и все, – поднялся Каражан. – Ровно через десять дней встретимся опять… Сейчас жену позову, подаст нам поесть что-нибудь – что осталось…

17

Шли месяцы. Снежная зима сменилась теплой весной, снова зазеленели травы и деревья, зазвучали птичьи голоса.

Болатбек и Кадыркул сидели в тени яблони. Вечерело. На коленях у Кадыркула лежала раскрытая книжка с цветными рисунками. На них изображены были скачущие всадники, рассвет в степи и огромный белый конь с развевающейся гривой.

– Я и это могу прочитать теперь. Свободно… Хочешь? – с гордостью сказал Кадыркул.

И хотя Болатбек давно уже знал «Песню о Хасе-не», но всегда готов был слушать ее снова и снова.

– Читай, – сказал он Кадыркулу.

И Кадыркул, почти не запинаясь, очень торжественно и не без волнения начал читать.

– «Песня о Хасене», – провозгласил он.

 
Враги на аул напали в ночи,
И вот, не успев обнажить мечи,
Мужчины попали к злодеям в плен,
И с ними юный джигит Хасен.
Им руки связали;
В степной пыли
Они за конями врагов брели —
Родной аул остался вдали —
И даже глянуть назад не могли.
Какая страшная ночь была —
Кричали женщины: «О Алла!»
Но бросили их поперек седла,
Отторгнули от родных очагов,
От малых детей, седых стариков —
И вот они в логове у врагов.
 
 
Враги забрали много добра:
Упряжь, чаши из серебра:
Сабли, сверкавшие ярче лун…
Но им не попался конский табун:
Он на джейляу пасся тогда —
И миновала его беда.
 
 
Средь быстроногих, лихих коней
Был конь один – всех других сильней
Неукротимый, словно тулпар [17]17
  Тулпар – сказочный крылатый конь в казахском фольклоре.


[Закрыть]—
Хасен от отца получил его в дар.
Счастлив джигита того удел,
Который таким скакуном владел.
Его Ак-Башкуром Хасен назвал —
Ветер копыта ему подковал;
Ярко светились его бока
Цвета кобыльего молока;
Был горделив наклон головы,
А грива длиннее степной травы…
 
 
В ночь, когда был разграблен аул,
Слышал Башкур отдаленный гул,
И в гуле этом – как эхо средь скал —
Имя свое Башкур услыхал.
Голос Хасена сквозь тьму, сквозь ночь
Издалека призывал помочь.
В землю копытом вонзился он,
Ржаньем лихим разразился он
И, разорвав паутину пут,
Будто на крыльях, пустился в путь.
Тщетно кричал табунщик-старик:
Топот копыт заглушил его крик…
Вот Ак-Башкур у подножия гор,
Мчится по следу во весь опор!
И не успел наступить рассвет —
К стану врага привел его след.
 
 
На берегу полусонной реки,
Брошены пленники, как тюки;
Тихо Башкур меж телами идет,
Мерно бренча удилами, идет.
Вот он, хозяин, – Хасен-джигит,
Рядом с товарищами лежит.
Замер Башкур, шею склоня,
Будто он просит: «Сядь на меня!»
Шепчет печально Хасен в ответ:
«Сел бы в седло я, да силы нет —
Тело скрутили арканом мне,
Лучше бы стать бездыханным мне!
Нет, не достану я до седла,
Лучше бы смерть поскорей пришла!..»
Тут наклонился Башкур над ним,
Зубами вмиг аркан ухватил
И через речку перескочил
Он с тяжкой ношей прыжком одним.
Топот услышав, проснулся враг,
Ринулся вслед сквозь кромешный мрак —
За светлым пятном, за белым конем,
Сметая все на пути своем.
Но где им Башкура в степи догнать?!
Отстала в ночи захватчиков рать,
Устала и повернула вспять.
 
 
Башкур к рассвету в родной аул
Принес хозяина своего,
Топнул копытом, гривой взмахнул —
Словно просил: «Развяжите его!.,»
И, плечи расправив, Хасен молодой
Сказал:
«Не могу я мириться с бедой,
Пока земляки изнывают в плену:
Я вам, старики, в глаза не взгляну:
Мне стыдно на воле гулять, пока
Доля сородичей столь горька!
За их свободу пойду на бой —
Пожертвовать я готов собой…»
Но возразили ему старики:
«Силы твои невелики,
Ты еще молод, рука слаба,
Не принесет победы борьба.
Лучше со смертью зря не играть,
Лучше соседей в поход собрать…»
 

– Вот и мне сестра то же самое говорит, – не выдержал Болатбек.

– Как то же самое? – удивился Кадыркул. – Ты что, собрался воевать с кем-нибудь? С врагами?

– А мы чего, по-твоему, делаем? Разве Егор Сергеев не враг? Или этот… помнишь, я тебе рассказывал? Жексен… Не лучше тех, про которых в сказке… Ладно, читай дальше.

– А как у меня получается?

– Здорово. Не скажешь, что недавно читать научился.

Кадыркул продолжал:

 
Сказал Хасен: «Коль промедлю тут,
В рабство пленников продадут.
Нет, не могу я подмоги ждать,
Должен тотчас им свободу дать!..»
Как старики ни просили его,
Больше не слушал он ничего,
Меч пристегнул, доспехи надел,
Свой разоренный аул оглядел,
«Ждите, – сказал, – аксакалы, меня
Мы возвратимся к исходу дня!..»
 

Кадыркул остановился.

– Вот, сколько читаю, никак понять не могу, – сказал он. – Где же Хасен меч взял?.. Ведь враги все оружие забрали – так в начале сказано.

Болатбек подумал немного.

– Ну… могли не все увезти. Темно было, ночь… Всего не увидишь… А потом, может, у него меч и доспехи спрятаны были. Я б на его месте обязательно спрятал. Чтоб не украли.

– Как мой дядя Каражан прячет… свою серебряную сбрую, да? – спросил Кадыркул. – И деньги?

– Сравнил тоже, – обиделся Болатбек. – Твой Каражан от жадности прячет, а я для дела… Читай дальше.

 
…Мчится, как ветер, свищет камча,
Гневной отвагой горит его взор;
Вот доскакал —
И ударом меча
Снял он мгновенно вражий дозор.
Пленников быстро избавил от пут,
Колья и камни схватили они…
Вот уж враги отовсюду бегут —
В злобе великой были они.
Жаркая схватка неравной была:
Камни и колья против мечей,
И в рукопашной кровь потекла,
Щедро окрашивая ручей.
Но воля к свободе сильнее стократ
Любого оружья, мечей или стрел:
Ни злата не нужно ей, ни наград,
А если ты к тому же и смел
И стать рабом ни за что не хотел,
Нет для тебя никаких преград;
И рядом с братом сражается брат
И вот уже враг отступить готов,
Он лишь огрызается из-за щитов,
Он духом пал, и его отряд На мировую пойти бы рад,
Но нет пощады ворам ночным;
Уж не разбойничать больше им,
Не обездоливать мирный народ,
Не множить несчастных вдов и сирот…
 
 
Победой полной окончен бой,
Счастливый едет Хасен домой,
Над ним сияет свод голубой,
Степное солнце огнем горит,
И песню победы поет джигит.
Но вдруг откуда-то из-за скалы
Змеиный слышится свист стрелы —
Для дела черного рождена,
В спину вонзилась ему она.
 
 
Тихо сползает Хасен с коня:
«Вражья рука достала меня,
Я умираю, но не умрет
Мною от рабства спасенный род!»
Похоронили его друзья,
В землю зарыли его друзья,
Но до сих пор он известен всем —
Юноша храбрый, джигит Хасен;
Жизни своей он не пощадил,
Братьев от рабства освободил…
 

Кадыркул захлопнул книгу. Некоторое время мальчики молчали, и в тишине стал слышнее ветер, расшумевшийся с приближением вечера.

Потом Кадыркул снова открыл те же самые страницы. Он готов был читать еще и еще, но в потемневшем воздухе было уже трудно разбирать буквы.

– Какой злодей! Свинья поганая! – выругался он с горечью и отложил книгу. – Не мог в честном бою победить, так, надо же, из-за угла выстрелил. В спину…

– Тише… – прервал его Болатбек. – Видишь, вон повозка едет… Это не Каражан там? Как думаешь?

Кадыркул вгляделся.

– Да… Пойдем отсюда.

– Куда он, на ночь глядя? – сказал Болатбек. – Интересно… Посмотрим, а? Не боишься?

– Еще чего? – обиженно сказал Кадыркул.

Мальчики быстро поднялись с земли.

18

Некоторое время ребята крадучись шли за повозкой. Им нетрудно было оставаться незамеченными: они прятались за стволами деревьев, за юртами, быстро перебегали места, освещенные поднявшейся уже луной; даже не надо было видеть подводу – скрип колес вел их за собой. Так они вышли на окраину аула, дальше уже тянулась голая степь.

Мальчики остановились. Идти по освещенной пустынной дороге было рискованно: обернувшись, Каражан мог их легко заметить.

– Что будем делать? – спросил Болатбек.

– Пусть отъедет подальше, – ответил Кадыркул. – Здесь дорога одна – на ферму.

Каражан действительно ехал на ферму, где у него была назначена встреча с Егором Сергеевым. Он, конечно, мог прийти и пешком – было бы даже безопасней, – но его не оставляла мысль о том, что подвода пригодится, если, как уже не раз бывало раньше, Егор Сергеев нагрузит ее чем-нибудь. Всегда можно взять хорошие деньги за чистопородных овец и ягнят или за шкурки; да и друзья – те, кто скрывается в горах, – все время нуждаются в мясе.

Сергеев встретил Каражана злым шепотом:

– Опять на телеге прикатил? Шум на всю степь подымаешь! Перебудишь всех… Голов наших не жалеешь… Сам говорил, чтоб осторожней…

– Ладно, ты тоже не шуми, – окрысился Каражан. – Приготовил что-нибудь?

– Нечего нынче брать. Комиссия завтра придет. Подождать надо…

Сергеев немного сбавил тон.

– Хорошо, – сказал Каражан, – когда уберется комиссия, да покарает ее Аллах, приготовишь трех баранов пожирнее и отгонишь сам знаешь куда… Там Жексен будет.

– Опять то же, – заворчал Сергеев. – Все я да я… А как отвечать, опять же я… Шкуру с кого спускать будут? Она у меня одна небось…

Каражан положил ему руку на плечо.

– Не трусь, старик. За смелым тенью бежит удача… Все под небом ходим: на каждого, того гляди, курук [18]18
  Курук – длинный шест с петлей на конце.


[Закрыть]накинут. Будем на бога надеяться. У нас, казахов, поговорка есть: «У собаки защита – хозяин, у волка – один Аллах».

– Я другую поговорку знаю, – сказал Сергеев. – На бога надейся, а сам не плошай… Слышишь? – вдруг прервал он самого себя. – Что такое?..

– А что?

– Да нет, почудилось… Вроде ходит здесь кто-то…

Каражан огляделся, сделал несколько шагов по направлению к кустам, всматриваясь в темноту – туда, где лунный свет тонул в листве.

– Никого, – сказал он. – Кому здесь быть?

– Померещилось, значит, – с облегчением отозвался Сергеев. – У страха глаза велики… Тоже такая у нас поговорка…

– Ладно, Егор, – сказал Каражан. – Поговорки поговорками, а вот… возьми. – Он полез в карман, вытащил пачку денег, сунул прямо в ладонь Сергееву. – Это чтобы у твоего страха глаза не такие большие были…

– Другой разговор, – сказал Сергеев. – Деньги всегда пригодятся. Сколько тут?

– А ты посчитай.

И опять сквозь такой приятный для его слуха шелест денег показалось Сергееву: в кустах что-то зашевелилось.

– Собака, наверно, – пробормотал он. – Пошла, проклятая!

Поднял с земли камень и кинул.

– Ой! – раздался крик.

– Кто там? – заорал Сергеев, поспешно запихивая в карман деньги и снова поднимая камень. – Выходи!

Он еще раз бросил камень и сам быстро направился в сторону, откуда послышался крик.

Две небольшие фигуры выскочили из-за узкой кромки кустов и побежали. Что-то очень знакомое почудилось Каражану в одной из них.

– Мальчишки, – сказал Сергеев с облегчением. – Игра, что ли, какая на ночь глядя? Попал я в кого-то ненароком… Поделом. Не будут по кустам шастать.

– Не нравятся мне эти игры, – сказал Каражан. – Я поехал. Будь осторожен, старик.

– Береженого бог бережет…

– Очень больно, а? Скажи… – спрашивал Кадыркул, когда мальчики почти уже добежали до аула.

Болатбек, морщась, ощупывал плечо.

– Нет, ничего… Хорошо, не в голову, камень здоровый.

– А второй раз чуть в меня не попал, – утешил Кадыркул.

– Да, плохо, ничего мы так и не узнали… А нас они разглядели? Как думаешь?

– Наверно. Каражан, как кошка, в темноте видит. Не смотри, что старый… Попадет мне от него!

– Опять за свое! Помнишь, что ему Ураз Джандосов сказал? Чтоб не смел и пальцем… Интересно, зачем Каражан деньги Сергееву давал?

– Мало ли, – сказал Кадыркул. – В долг, может, брал, а теперь вернул… Хотя у него своих не сосчитать.

– Долг при свидетелях отдают, – сказал Болатбек. – Так по закону полагается. И зачем ночью?

На это Кадыркул не знал, что ответить.

– Уверен, что неспроста, – продолжал Болатбек. – Задумали они что-то… Надо выяснить обязательно. Давай?

– Конечно, надо, – согласился Кадыркул.

19

Но чуть было не случилось так, что Кадыркулу никогда больше не пришлось видеться с Болатбеком, играть, разговаривать, читать вместе книжки и участвовать в совместных «операциях».

На следующее утро Каражан явился в детдом и приказал Кадыркулу собираться.

Каражан был необычно ласков, даже погладил Кадыркула по голове, отчего тому стало совсем не по себе. Потом объяснил заведующему, что забирает мальчика для того, чтобы отправить в большой город, где его племянник будет жить в семье у родственников, учиться в хорошей городской школе. Каражан даже привез Кадыркулу новую одежду и красивые ботинки.

Все произошло так быстро, что Кадыркул не успел почти ни с кем попрощаться, и только на другой день Болатбек узнал, что его товарищ уезжает навсегда.

Сразу же Болатбек поспешил к юрте Каражана – он хотел хотя бы пожать руку своему другу, узнать, куда Кадыркул едет.

Болатбек прошел уже степную часть пути, стал подниматься по склону. И в это время там, где сходятся тропинки, наперерез ему проехал всадник. Он не заметил Болатбека, а тот успел увидеть только его спину, но фигура всадника, его посадка показались Болатбеку знакомыми. Смутная тревога кольнула сердце.

«Кто это? Где я мог его видеть?.. Да ведь он похож на того самого… на бандита, которого я повстречал на джейляу… Он или не он?!»

И тут же на тропе появился второй всадник; его-то Болатбек узнал сразу – не мог не узнать. Потому что это был Кадыркул.

Болатбек выскочил на дорогу, замахал руками. И только Кадыркул хотел крикнуть, как Болатбек приложил палец к губам. Он подбежал вплотную к коню, взялся рукой за стремя и тихо сказал Кадыркулу:

– Ты с ним едешь? Кто он такой?

– Почему ты спрашиваешь сразу о нем? Даже не узнал, куда я… Мы же больше не увидимся… – обиженно проговорил Кадыркул.

– Тише… Отвечай!.. Кто это?

С тем же обиженным выражением лица Кадыркул сказал:

– Каражан называл его, кажется, Жексеном… А в чем дело? Ты знаешь, я ведь совсем уезжаю. Меня Каражан…

– С ним ты не должен никуда ехать! Это бандит… Враг… Тот самый, который коней убил. Он и людей убивает…

– Что же делать? – растерянно сказал Кадыркул.

– Я знаю что… Помоги…

Болатбек вскарабкался на коня, сел за спиной Кадыркула.

– Поворачивай! Гони в аул!.. Его надо задержать!.. Скорей!

Конь с места взял в галоп, но не успели они проскакать несколько метров, как сзади послышался топот и грозный окрик:

– Стой!.. Стой, говорю!

Жексен преследовал их.

– Быстрей! Быстрей! – крикнул Болатбек.

– Стой! – раздалось опять. – Стрелять буду!

Болатбек почувствовал, что Кадыркул колеблется: не подчиниться ли приказу.

Снова и снова раздались окрики, и потом – выстрел.

«Убьет! – мелькнуло в голове у Болатбека. – Меня первого. Я ведь сзади сижу…» Но он только еще крепче прижался к Кадыркулу.

Они продолжали скакать и внезапно увидели прямо перед собой двух всадников. «Неужели эти тоже с Жексеном?! Тогда нам конец!..» Но тут же мальчики узнали в одном из верховых учителя Саймасая. Лицо второго было незнакомо. Кадыркул осадил лошадь.

Увидел всадников и Жексен. Он круто повернул и поскакал прочь.

– Что случилось, ребята? Кто это? – спросил учитель встревоженно.

– За ним! За ним! Догоните его!.. Это бандит Жексен!.. – кричал Болатбек. – Скорее!

Саймасай и его спутник переглянулись.

– Надо задержать. Вперед! – сказал незнакомый мужчина и первым кинулся вдогонку за Жексеном.

– Стойте здесь и ждите нас! – крикнул учитель мальчикам и сдернул с плеча свое охотничье ружье.

Болатбек и Кадыркул остались одни на тропе. Отсюда они ничего не могли увидеть, как ни старались, только слышали выстрелы.

– Опять Жексен стреляет, – сказал Болатбек. – У него ведь револьер…

– А это из охотничьего, – сказал Кадыркул. – Два раза…

Стрельба затихла. Немного погодя донесся издали голос Саймасая. Учитель звал их.

Когда ребята подъехали, то увидели, что товарищ Саймасая сидит на земле, а учитель перевязывает ему руку. Жексена и след простыл.

– Неудачная была охота, и первая и вторая, – сказал Саймасай. – Сначала дичи не нашли, потом дичь охотника подстрелила… Ну-ка, ребята, помогите мне.

И они втроем подсадили раненого на коня.

Назад ехали медленно. Учитель подробно расспрашивал, что ребята знают о Жексене, о Каражане, и раненый мужчина, морщась от боли в руке, внимательно слушал их рассказ и сам задавал вопросы.

– … Когда мы вчера приехали, он уже был у нас в юрте, – говорил Кадыркул. – Каражан-ага сказал мне: «Поедешь завтра с этим человеком, слушаться будешь как отца родного – все приказы исполнять». Потом велел мне спать идти, я слышал только, как они что-то про Киргизию говорили… А утром хорошего коня мне дал, я даже удивился, и опять он повторил, что этот человек будет для меня как родственник…

Болатбек в который раз поклялся, что это и есть тот самый Жексен, который угрожал им всем на джейляу. И двух коней убил…

Возле первых юрт аула учитель сказал:

– Вы, ребята, поезжайте домой… Кадыркул пусть в детдом возвращается… А с тобой, Сайтимбек, – обернулся он к своему спутнику, – мы сейчас к фельдшеру завернем. Жексен все равно далеко.

– Нет уж, сначала в сельсовет, – сказал его товарищ. – Надо срочно с Каражаном разобраться…

На следующее утро в ауле стало известно, что Каражан арестован за пособничество бандитам-басмачам. Жексена нигде найти не удалось.