Текст книги "Принц в фартуке (СИ)"

Автор книги: Мстислава Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Интерлюдия 3
Керт

Боль.

Я цепляюсь за нее, как за спасительный маяк в стылом тумане. Магия жжет, я чувствую себя сгорающим заживо. Достаточно сделать всего один шаг, оттолкнуть от себя пламя. Повсюду мерещится рыхлый снег, сугробы обещают избавление от боли, мягкие объятия и холод, который успокоит. Успокоит навсегда.

Боль же – это жизнь, и я терплю. Терплю и радуюсь, что леди закрыла глаза и не видит, как я до крови кусаю губы, как корчу гримасы.

Холод за грудиной постепенно разжимает свои когти. Это еще не значит, что я восстанавливаюсь, но вселяет надежду. Проходит час, и я начинаю чувствовать круговое движение, слишком слабое, слишком медленное. Я сжимаю кулак, впиваюсь ногтями в кожу – нельзя вмешиваться, как бы ни хотелось ускорить. Надо довериться.

Так странно. Я доверю отцу, матери и четверым побратимам, не связанным со мной кровными узами. И именно один из них нанес предательский удар. Острое воспоминание отвлекает, срабатывает почти как обезболивающее. Перед глазами встает его лицо, и я вздыхаю. На самом деле я не тороплюсь обвинять, прежде надо выяснить обстоятельства. Но к прежней дружбе мы уже не вернемся.

Казалось бы, после предательства довериться тяжело, почти невозможно, а я доверился леди, имя которой, стыдно сказать, до сих пор не знаю. Зато уверен, что не готов отпустить. Зачем такому таланту пропадать на низовой должности? Только если леди сама будет стремиться уйти... Буду уговаривать, но давить властью и приказывать не стану.

Мысли об мирном будущем, за которое еще предстоит сразиться, помогают. Я окончательно забываю про боль, и фантазии уносятся в дальнюю даль.

Мне мало, чтобы леди была рядом как друг и соратник. Я ведь ей нравлюсь, да? То, как она реагирует, красноречивей любых слов. Осталась мелочь, сделать предложение и добиться согласия. Уверен, леди сперва откажется. Разрыв с семьей дал ей иллюзию свободы, леди не может этого не понимать. Браки дочерей пяти великих родов ничем не отличались от браков сыновей. Не девушка уходит в чужой дом, а жених входит в семью. На леди это правило не распространяется лишь отчасти. Она может позволить себе замужество за кем-то простым, непримечательным, но возвращение в свет в роли моей жены ее родня не потерпит. А значит сразиться придется сперва с самой леди, затем с «пятеркой».

Планы грандиозные – я улыбаюсь

И возвращаюсь в реальность. Леди совершила невозможное. Будучи запечатанной, она вернула мне магию. Как можно устоять и не влюбиться? Истинная принцесса, не по титулу, а по духу.

Теперь я вполне могу подхватить поток и не навредить себе.

– Леди.

Она открывает глаза.

Мне становится слегка не по себе. Бледная, губы бескровные, чуть ли не белые, как снег из моего видения. То, что у нас нет выхода, не отменяет того, что я заставил ее страдать.

– Да?

– Достаточно.

Она прислушивается и широко счастливо улыбается, когда видит, что я справляюсь. С каким облегчением она отпускает магию...

– Я проверю деарца.

Вместо того, чтобы отдохнуть, она снова берет на себя часть проблем. Она чудо. Кто бы знал, что я найду жену в помойке.

– Леди, не вскакивайте, посидите. Вам нужно.

Я раскручиваю спираль в полную силу, магия льется широким потоком, стремительно заполняя дыру. Мне потребуется еще около четверти часа, потом обязательно сладкий чай, а потом... Враги придут в любой момент, и очень может быть, что перечеркнут все мои планы, но пока я еще могу решать, правильнее всю магию до капли беречь для теплой встречи или часть потратить и сорвать с леди печать? Изначально я собирался провести снятие печати официально, под предлогом награды, но нет, я слишком зол, чтобы продолжать раскланиваться перед «Пятеркой».

Планы рушат отнюдь не враги.

Леди и без того бледная, резко белеет. Глаза закатываются, и она оседает без чувств.

Я успеваю подхватить ее, не позволяю удариться.

– Леди!

Сколько времени прошло?

Чертова печать! Если бы не она, все было бы легко и просто, и леди не лежала бы в моих руках без сознания. Спохватившись, я встаю, укладываю леди на диван. Она дышит, сердце бьется. Я осторожно похлопываю ее по щеке, но ответа не получаю.

– Леди, очнитесь.

Магическое перенапряжение даром не проходит. Сам когда-то также валился. Но я по глупости и жадности, хотелось скорее научиться, а леди – ради меня. Я подкладываю ей под ноги дополнительную подушку, чтобы отток крови шел к голове.

– М-м-м…

– Лежи.

– А?..

– У вас получилось, леди, – я придерживаю ее за плечо, надо же быть такой неугомонной и упрямой. – Леди, вы хотите упасть второй раз? Считайте, что я вам именем короля запретил вставать. Мне прислать черта надсмотрщиком? Будет плохо, если из-за этого пленник сбежит. Но что делать, если вы отказываетесь быть послушной?

Леди зло прищуривается, но злость наигранная, не искренняя, так что можно продолжать развлекаться.

– Я не буду вскакивать.

– Рассчитываю на ваше благоразумие, леди.

Я укутываю ее в плед и выхожу.

Сперва чай – нам обоим нужно горячего и сладкого. Затем. Я бросаю взгляд на пленника. Избавиться от плаща ни от плаща на голове, ни от петли на шее он не смог, руки связаны. Видно, что пытался избавиться от полосок ткани, но связывать я умею. А еще пленник покусан, черт ни раз попробовал его на зуб в разных местах – руки, ноги, плечи.

Ум?

– Приятного аппетита, – хмыкаю я.

Пленник вздрагивает, но пощады не просит. Да и не кусал его черт всерьез, попугал слегка, чтобы активно не рыпался.

Допрашивать деарца бесполезно, у нас нет времени, чтобы его разговорить, поэтому придется действовать грубо, магией. Если успею...

Я накидываю фартук. Когда наткнулся на него во время уборки, так поразился находке, что решил поносить, ха. Отец давно советовал найти занятие для души. Может, кухня – это как раз мое? А вот леди я легко могу представить в короне на троне, но никак не в фартуке с половником в руках.

Чайник вскипает. Я остатки вчерашнего пиршества превращаю в бутерброд, выкладываю на хлеб все, что между собой хоть как-то сочетается.

Стул пришлось пожертвовать пленнику, так что удобнее поесть в гостиной. Вместо подноса пойдет разделочная доска, на нее я выставляю чашки, заварочный чайник, тарелку с бутербродами, один из которых достается черту – цапает молниеносно, когда прохожу мимо. Награду черт заслужил.

Леди к моему возвращению уже не лежит, а полусидит, опираясь на подлокотник.

– О?

Фартук стоило надеть ради одного этого выражения его лица. Про проблемы леди явно забыла, хоть и временно. Я сажусь на край дивана, ставлю рядом свой импровизированный поднос.

– Как вы себя чувствуете, леди?

– Спасибо, мне лучше. Но беспокоиться нужно о вас, господин Не-Черт.

Она улыбается, а взгляд цепкий, внимательный.

– Благодаря вам я в полном порядке, леди.

Не совсем, если честно. При моих повреждения восстанавливаться следовало медленно, позволить дыре затянуться, а не заливать силой доверху. В будущем за спешку придется расплачиваться, да и сейчас любое обращение к магии будет через боль. Но я справлюсь.

– Я всего лишь выполняю свой долг.

– Леди, я намерен снять вашу печать. Сразу после чая.

Стратегически это выгоднее. Я потрачу силы, но зато леди сможет использовать магию наравне со мной. Она сможет защитить себя сама, я буду меньше волноваться.

– Что?! – она вскидывается. – Вы с ума сошли? Вы собираетесь объявить «Пятерке» войну?!

– Леди, не преувеличивайте. Ваша печать незаконна.

– Законна. Это было внутрисемейное решение, и я согласилась добровольно, – кто бы сомневался, легко леди с толку не сбить, но убеждать я умею.

– Ага. Согласились, а теперь изменили мнение. Имеете полное право, леди.

– Нет, я против.

Я прищуриваюсь:

– Леди, вспомните о детях. Если вы не избавитесь от печати, вы не сможете их спасти.

Мой учитель дипломатии отругал бы за то, что пускаю в ход столь грубые аргументы, но похвалил бы за быстроту достижения цели.

Леди сжимает бутерброд с такой силой, что он сминается.

– Дети... Я согласна.

Ощущения... поганые. Леди уверена, что родня не простит ей бунта, пусть и вынужденного, а мое обещание защитить для леди пустой звук, она явно не верит, что я способен противостоять «пятерке». Поэтому вслух я ничего не обещаю, я просто сделаю.

И когда я выйду из схватки победителем, она точно мне не откажет.

Я отбираю у леди остатки раздавленного бутерброда и салфеткой протираю ее пальцы, тонкие, очень красивые, хрупкие. Держал бы и держал. Леди растерянно замерла, не вырывается, смотрит широко раскрытыми глазами. Как тут не воспользоваться моментом? Хмыкнув, я наклоняюсь и целую ее в основание безымянного пальца, на который я очень скоро надену обручальное кольцо.

Глава 14

– Черт волнуется.

Устроившись у порога, он угрюмо скребет когтями входную дверь, даже предоженной горбушкой хлеба не заинтересовался.

Что-то происходит в подъезде, и я не свожу с двери глаз, прислушиваюсь и старательно игнорирую тихий стон, доносящийся из гостиной. Недобиток использовал на деарце ментальную магию. Строго говоря, парень нарушил закон, но иными методами пленника не разговорить, а информация сейчас мне во сто крат дороже чужой приватности.

После двух подряд подвигов – а сорвать печать и прочитать чужую память сразу после того, как едва вернул магию, это самые настоящие подвиги – недобиток сидит на полу, запрокинув голову, и прижимает к носу платок. Не выдержав давления, мелкие сосуды полопались, пошла кровь. Насколько же самоотверженным нужно быть, чтобы подвергать себя такому риску? В лучшем случае недобитка ждут месяцы реабилитации, в худшем – он «выгорит» и не восстановится уже никогда. Конечно, без магии жить можно, я это доказала

на собственном опыте. Невольно тянусь и в очередной раз растираю грудину. Без печати непривычно, легко-легко...

– Леди, о чем вы задумались?

– О том, что враг за порогом? – я отвечаю вопросом на вопрос, будто парень лучше меня может знать, о чем я думаю, и киваю на черта.

– Нам надо прорываться. Дайте мне еще пять минут.

– У-у-у, – прекратив царапать дверь, черт оборачивается и качает головой, а затем вновь возвращается к прерванному занятию.

– Будем прорываться, – повторяю я.

– Леди, предоставьте это мне. Вы только что избавились от печати и до этого перенапряглись. Используйте магию только в крайнем случае.

Ха?

– Кто бы говорил. Вы, господин Не-Черт, пострадали куда больше, и очередная нагрузка для вас смертельна.

– Вот именно, леди. Нет причин получать травмы на пару, достаточно меня одного. Я полагаю, что за дверью деарцы, которые пришли за вами, леди. Осторожничают, но при этом позволяют заметить свое присутствие. Ни профессионализма, ни опыта.

Экипаж с бородачом-кочкой вернулся без меня, наблюдатель-невидимка пропал.

Как быстро деарцы поймут, что подозрительная леди-инспектор проживает в районе поисков? Как только наверху заметят совпадение, к нам выдвинется вторая группа захвата.

Недобиток крепко зажмуривается, делает подряд два коротких вдоха-выдоха и один длинный с задержкой дыхания. Знакомое упражнение. Опираясь на стену, недобиток встает. Вот упрямец. Его несгибаемая упертость порой выводит из себя, но в то же время жутко нравится, ведь я сама такая же.

В дверь раздается стук.

Мы с недобитком переглядываемся. Притвориться, что я уже сбежала? Квартиру все равно вскроют. Уж лучше изобразить недалекую клушу, позволить войти и уже на своей территории разобраться.

Недобиток скрывается в гостиной проследить, чтобы пленник не застонал в самый неподходящий момент.

Черт сигает под потолок.

– Да? – откликаюсь я.

Госпожа Майс, это я.

– Господин Фронш?!

Вот уж кого не ожидала. Голос я специально повышаю, чтобы недобиток услышал, кто наш гость. В добрые намерения дознавателя я не верю, слишком подозрительно реагировал черт.

– Госпожа, это очень важно. Нам нужно поговорить.

– Простите, я не в настроении.

– Госпожа, это касается пропавших детей. Откройте, пожалуйста.

В свое время я не стала заморачиваться с защитой квартиры на заказ. Если бы родня захотела от меня избавиться окончательно, никакая защита меня бы не спасла, но из трех стандартных вариантов я выбрала самый дорогой. И теперь, вернув силу, я могу не только полагаться на изначально заложенные параметры, но и управлять защитными чарами.

Я открываю:

– Господин дознаватель, – я позволяю войти, но встаю в прихожей так, чтобы пройти вперед, не оттолкнув меня, он не могу. И руки на груди скрещиваю.

Дознаватель проходится по моей фигуре оценивающим взглядом.

– Кажется, я впервые вижу вас без форменного плаща, госпожа инспектор.

– Я ошиблась? Вы упомянули детей, но пришли по личному вопросу?

– Вы даже не пригласите меня, госпожа инспектор?

– А должна?

– Какая вы... трудная, госпожа инспектор.

Раздражает.

– Полагаю, у нас возникло недопонимание.

– Госпожа инспектор, когда я поднимался, успел увидеть, как от вашей двери метнулись двое бородатых мужчин. Вы понимаете, что это значит? Несмотря на мои предупреждения, вы спровоцировали преступников.

– Я ушла в отпуск.

– Возможно. Госпожа инспектор, уже не важно, прислушались вы или нет, сейчас важно, чтобы вы незаметно покинули квартиру. Соберите самое необходимое, и я отвезу вас к своему другу. Не к отставнику, про которого я говорил, а к другу.

Вещает красиво, и, возможно, если бы не недобиток, я бы поверила. Нет, если бы не недобиток, я бы не знала о деарцах, действовала иначе и, скорее всего, к этому моменту была бы уже мертва.

Должна я выпроводить дознавателя или привлечь в качестве союзника? Он может быть полезен... Привлекать опасно. Он ведь узнает недобитка, а парня ищут как преступника, и не исключено, что дознаватель его сдаст.

– Благодарю, но у меня другие планы.

– Госпожа? Послушайте, я понимаю, что в ваших глазах я недостаточно герой, раз подчинился обстоятельствам, но, госпожа, неужели вы не осознаете, что вы в смертельной опасности?!

– Господин дознаватель, мы взрослые люди. Я благодарна вам за заботу и предупреждение, однако напомню, что я не просила вас вмешиваться. Я повторю. У меня есть причины отказаться от вашего предложения. Давайте с уважением относиться к решениям друг друга.

– Да что ты несешь?! – выходит он из себя.

Напрасно я старалась быть вежливой, не оценил.

Дознаватель делает шаг вперед, хватает меня за плечи, притягивает к себе.

Резко отвернув голову к плечу, я избегаю поцелуя. До сих пор дознаватель был мне неприятен, и свое неприятие я старалась держать при себе, но теперь я в бешенстве.

– Служитель закона опускается до насилия? – холодно спрашиваю я, пока не пытаюсь вырваться.

Может, мне удастся выпроводить его?

– Ты мне сразу понравилась. Ты одна. Почему нет? Мы будем прекрасной парой.

– Потому что я категорически против. Господин дознаватель, покиньте мою квартиру немедленно, и я, так и быть, закрою на произошедшее глаза.

Вру. Я не буду подавать официальную жалобу, но позднее попрошу недобитка устроить дознавателю проверку. Тяжелая работа, грязь человеческих отношений и просто грязь – не все способны выдержать это, некоторые ломаются, начинают сходить с ума. Мне кажется, мужчина не в себе, его явно надо к целителю-менталисту на лечение.

И улыбается он жутковато. Рук до сих пор не убрал.

– Когда ребенок отказывается пить лекарство, потому что оно горькое, ему вливают лекарство насильно. Отказываясь быть разумной, ты вынуждаешь меня поступить с тобой, как с маленькой девочкой, Ава.

Сумасшедший. Видать, трогать женщин, у которых есть родственники, боялся, а когда встретил меня, одиночку без семьи и друзей, перемкнуло. Хах, а я первая жертва? Насколько он безумен? Надо расследовать. Потом. Сейчас другие приоритеты.

Я делаю шаг назад. Дознаватель не пытается меня удержать, наоборот, он позволяет отступить и вскидывает ладонь. Между средним и безымянным пальцами шнурок, а на шнурке висит амулет. Плоский кругляш вспыхивает, посылает мне в лицо ослепительный белый свет.

Если бы недобиток не сорвал печать, я была бы перед этим светом беззащитна. Дознаватель свихнулся напрочь – использовал против меня служебный амулет.

Свои силы надо беречь. Хотя защита, установленная на квартиру, не сработает сама по себе, она «узнает» амулет, но в прямом управлении можно закрыться от света.

Дознаватель опускает руку. На его лице отчетливо читается замешательство, а ведь раньше он контролировал свои эмоции.

– Господин дознаватель, немедленно покиньте мою квартиру, или я буду вынуждена вышвырнуть вас.

С помощью магии я это сделаю.

Я не жертва. За мной не стоят ни отец, ни братья, но я способна постоять за себя сама. Может, мозги у дознавателя все-таки вернутся в норму? В работе он был не так уж и плох.

Понятия не имею, попытался бы дознаватель второй раз или отступил.

– На помо...

Из гостиной раздается громкий выкрик, обрывается. Звуки возни очень быстро стихают. Дознаватель подбирается:

– Как это понимать?

О, в голове прояснилось?

– Господин дознаватель, повторяю последний раз, покиньте мою квартиру.

Меня многому научили, но за десять лет уроки забылись, да и десять лет назад на равных выстоять против тренированного воина я бы не смогла. В основном меня учили уворачиваться, наносить смертельные удары по уязвимым точкам и убегать. Моим главным оружием была магия.

Я оказываюсь не готова к тому, что дознаватель без всяких затей меня оттолкнет. То хватать пытался, а теперь наоборот. Зашита, ее не отпустила, срабатывает, отводит удар. Меня будто воздушный кокон обнимает. Мгновения промедления хватает, я не успеваю среагировать, не успеваю отдать приказ выбросить незваного гостя прочь.

Он проскакивает мимо меня, с ноги распахивает дверь. И замирает в проеме.

– У-ум? – первым здоровается черт.

Пленник снова с кляпом во рту, голова, как мешком, закрыта моим плащом.

Недобиток поворачивается к нам в обманчиво расслабленной позе.

Дознаватель замирает. Узнал?

– Принц-отцеубийца?!

Ха?

Недобиток все-таки принц? Ничего неожиданного. Обладатель теневого двойника королевской печати и должен был быть кем-то вроде принца. Меня сбивало с толку, что недобиток ни разу не высокомерный, с бутербродами справился. В бытовом плане я гораздо больше принцесса, чем он – принц.

Мне, в общем-то, все равно, течет в нем королевская кровь или нет. Мои предки обрывали династии, свергали королей и меняли по своему желанию. Откуда тут взяться почтительности?

О чем я только думаю?

Недобиток... Может, дознаватель ошибается, он не принц? Недобиток усмехается . Сейчас он поразительно похож на злодея. Образ настолько достоверный, что меня берут сомнения, играет господин Не-Черт сейчас или играл раньше.

– Отцеубийца? – пробует он слово на вкус. – Что, разве его величество уже мертв?

Откуда рядовому дознавателю знать? Официально король все еще жив, хотя и тяжело болен. За троном присматривает регент. Я невзначай интересовалась новостями, благо переворот стал главной темой сплетен, и ничего подозрительного в моем интересе не было. Мне даже специально спрашивать не приходилось, только поощрительно кивать Эночке, потчевавшей меня не только чаем, но и слухами.

Но не стоит недооценивать, у дознавателя могут быть свои источники информации.

Недобиток успевает первым – обрушивает на дознавателя магию. Тот опоздал на долю мига, пальцы безвольно разжимаются, так и не сдавив амулет, повисающий на шнурке.

– Черт, – выдыхаю я.

– Ум?

Если бы дознаватель раздавил амулет, по тревоги поднялся бы отряд стражи.

Я подхожу, задираю рукав, обнажаю запястье. Отвечая на мое желание татуировка проступает на коже, и я касаюсь рисунком амулета. Тусклое свечение гаснет.

– Госпожа инспектор, – тон дознавателя внезапно становится напряженным, но при этом из него исчезают безумные нотки, – перед вами разыскиваемый принц. Пока не поздно, раздавите амулет. То, что вы не знали, кому помогаете, не смягчит приговор.

Недобиток позволяет дознавателю договорить. Я ловлю на себе внимательный взгляд.

– Вы действительно принц, господин?

Это важно?

Нет, для меня не важно.

– Отчасти, – улыбаюсь я.

– Вы давно догадались, леди. Но раз вы желаете подтверждения...

Недобиток вытягивает ко мне руку, и татуировка на близость его ладони отзывается щекочущим теплом, почти что жаром. Магия королевской печати реагирует не только на сам факт родства, но и температурой показывает крепость кровных уз. Будь передо мной, например, дальний родственник короля, татуировка бы лишь слегка нагрелось.

В брюках реверанс не исполняют, а я в брюках.

Я низко склоняюсь, опускаю голову так, чтобы наследный принц мог видеть шейные позвонки.

– Ваше высочество, принц Дакерт.

Только что я сделала то, на что права не имела. Я произнесла лишь первую половину приветствия, показала, что я признаю его титул и статус. Вторая часть – это клятва верности, и ее я не даю.

Принц мог бы потребовать, ведь привилегий «великой пятерки» я лишена, а за отказ – судить. Но принц снисходителен – я нужна ему, и он позволит мне некоторое время побыть не подданной, а равноправной союзницей. Что будет, когда мы победим? Возможно, награда. Возможно, опала. Возможно, безвременная кончина в результате несчастного случая.

– Леди.

Принц принимает мой поклон.

Я медленно выпрямляюсь. Его высочество криво усмехается, в глазах пляшут смешинки.

У меня выдавить ответную улыбку не получается.

– Госпожа инспектор… – повторяет дознаватель с явным неодобрением.

Можно дознавателя использовать или нет, решать принцу, а я могу лишь попытаться перетянуть дознавателя на нашу сторону или хотя бы вытянуть больше информации:

– Я слышала, что его величество жив и борется за выздоровление. Его величество обвинений не выдвигал, – четко проговариваю я, глядя дознавателю в глаза.

Дознаватель должен такие вещи понимать, в конце концов он профессионал, а не зеленый юнец. Но я вижу, что думать дознаватель не хочет, в его взгляде вновь вспыхивает безуминка, и она прицельно бьет в амулет.

– Я спасу тебя!